Текст книги "Ломбард Проклятых душ. Книга вторая. Новый Альтаир (СИ)"
Автор книги: Мария Шматченко
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
– Черное? – прошептала Людмила. – Что это значит?
– Ну, наверное, из черного камня, – пожал плечами Гена. – Ладно, Люд, я пойду. И так задержался. Если что нужно будет, на телефонном аппарате нажми секретарскую моей тети.
– Пока, Ген! Спасибо!
– Да не за что!
Людмила осталась наедине со своими мыслями. Значит, она оказалась права… и им, действительно, нужна статуэтка… Но зачем? И почему поиски привели их на Арвиан? Кого они там искали? Неужели думают, что у Александра и Элоизы имеется такая безделушка?
Глава 38
Капризы Эвелины
– Эвелиночка, солнышко, прошу тебя, покушай! – уговаривал Дима свою приемную дочку.
Они разместились не на кухне, а в зале. Юноша прочитал на форуме папочек, что мультиками по телевизору можно отвлечь малышей, когда кормишь их. Он накрыл на кофейном столике, сделав красивую сервировку, и усадил доченьку обедать. Но ей не хотелось кушать супчик, ей хотелось конфет и мороженного. Папа обещал дать их ей, но только после супчика, не желая перебивать “малышечке” аппетит сладким.
– А-а-а-а-а! – капризно вопил ребенок, размахивая ложкой.
– Эвелиночка, если ты будешь шалить и капризничать… – но тут зазвенел телефон.
В какой раз вспомнив, что ответить некому, Дима, спотыкаясь о разбросанные игрушки, бросился к трубке. Сначала он не хотел отвечать, но, а вдруг это что-то важное, вдруг покупатель рояля?
– Да?
– Это ты?! – раздался знакомый голос.
– Евгения…
– Да это я, неблагодарный!
– Почему вы говорите со мной в таком тоне?
– Послушай ты… С какой стати ты выкинул этот номер на концерте Дуняши?
– Какой такой но…? – начал было Дима, как тут завопила Эвелина:
– А-а-а-а-а-а! Папа! Папа!
– Эвалиночка, зайка, ты же видишь, я по телефону говорю…. Евгения Александровна, я…
– А-а-а-а-а! – снова завизжала девочка.
– Да успокой ты эту свою ненормальную! – закричала бывшая продюсер на своего бывшего подопечного. – Поставь ее на место!
– Знаете что! – возмутился Дима. – Эвелина – конечно, ангельски красивая малышечка, но дети – не ангелы, и требовать с них ангельского поведения, по меньшей степени, глупо!
А на фоне его слов визжала девочка.
– Эвелиночка, что надо делать, когда папа говорит по телефону?
– Молчать.
– Вот я сейчас поговорю и к тебе вернусь.
– Эй, ты! – возмущалась в трубку Евгения Александровна. – У тебя, что, рецидив овулизма головного мозга?!
– А-а-а-а-а-а! – вопила Эвелина.
– Успокой ты эту дуру! Отлупи ее! Позови отца, чтобы он ее вывел!
– А-а-а-а-а-а!
– Я тебе звоню не для того, чтобы слушать твою предурковатую дочку!
– А-а-а-а-а-а! У-а-а-а-а-а!
Девочка, конечно же, слова Евгении не слышала – она просто капризничала, потому что “дети – не ангелы, и требовать от них ангельского поведения недопустимо”.
С одной стороны, как сирена на пожарной машине, визжал ребенок, а с другой – в ухо возмущалась Евгения Александровна, требуя немедленно приструнить “эту маленькую тварь”. У Димы голова пошла кругом. Он пытался успокоить Эвелину, одновременно мысленно подбирая слова, которыми поставит на место бывшую продюссершу, что обзывала его дочку последними словами. В правой руке держа телефонную трубку, левой схватившись за голову, в этой ненормальной обстановке юноша старался взять себя в руки, но у него не получалось. В висках стучало, дыхание перехватило, руки задрожали.
– А-а-а-а-а-а-а! – визжала Эвелина.
– Что она там вопит?! – кричала в трубку Евгения. – Она даст нам когда-нибудь поговорить?!
– Да успокойтесь же вы все наконец! – неожиданно вскричал Дима и…лишился чувств.
Услышав крики и шум, в гостиную вбежал Егор Петрович. Он только-только пришел домой из магазина. На нем был мокрый плащ – на улице шел дождь. И мужчина даже снять его не успел…
– Дима! – испуганно воскликнул отец и бросился к сыну.
Наклонившись над ним, он в ужасе пытался привести его в сознание, хлопая по щекам. Над ухом с камодика свисала телефонная трубка, откуда доносились крики:
– Алло?! Алло?! Алло?!
Егор Петрович схватил ее как на автомате, и ответил:
– Алло? Это кто?
– Это Евгения Александровна! Что там…?
– Что вы наговорили моему сыну, коза дранная?! Он лежит без сознания!
– Это его дочка, больная на всю голову, визжала, не останавливаясь.
– Не наговаривайте на ребенка!
Стрижевая что-то говорила ему, но Егор Петрович, с ужасом поняв, что Дима не приходит в сознание, очень невежливо от испуга сообщил Женщине, что кладет трубку, чтобы вызвать врача. Так он и поступил, совершенно не волнуясь, что подумала бывшая продюсер его сына. Скорая примчалась быстро, и Диму, к сожалению, увезли в больницу, приводя в сознание по дороге. Эвелина, уверенная, что это она во всем виновата, прижималась к дедушке, глядя как карета скорой помощи скрывается вдали. Отца и дочку пациента с собой врачи не взяли.
Глава 39
Страшное пророчество
Через час домой в панике вернулась Лариса Степановна, которой на работу позвонил муж и рассказал о случившемся с их старшим сыном. Примерно минут через пять после ее прихода позвонили врачи из больницы и сообщили, что с Димой все в порядке. Просто от нервов, но придется остаться в стационаре, “прокапаться”. Семья очень обрадовалась и тут же поехала к нему.
*
Стеша же даже не подозревала, что любимый угодил в больницу, и она, к своему стыду, думала, куда угодил Араик. От него по-прежнему не было ни слуху, ни духу. Девушка попыталась сообщить в полицию, но заявление не приняли, потому что им показалось странным, почему она подает, а родители – нет. “Вы, наверняка, чего-то хотите доказать на личном фронте, – было сказано Морозовой, – даже мать с отцом не обращаются, значит, они знают, что с их сыном все в порядке! А вы, видимо, добиваться и доставать понравившегося парня решили таким способом! Эротоманка, что ли?”. И Степаниду выставили с позором за дверь. Гульнара, что ходила с ней, утешала подругу, но та все равно оставалась взволнованной и грустной. Уже почти неделя прошла, как юноша исчез, а никто не шевелится, чтобы его отыскать! А вдруг ему нужна помощь?! А вдруг…его еще можно спасти…?
Как назло, маслица в огонь, – нет, скорее, даже керосина, – подлил один пренеприятнейший случай, когда у них в ресторане проходил корпоративный вечер какой-то фирмы по случаю ее юбилея. Шутки ради руководители кроме массовика пригласили “вещуна”, наряженного под прекрасного цыгана. Молодые парни, сотрудники этой компании, убегали от него поражённые и шокированные – правду говорит! Да и не только юноши, а потом и взрослые мужчины и женщины повалили к гадателю. Стеша, узнав об этом, тихо упросила Зухру Никитичну о разрешении тоже подойти к “цыгану”. Та спросила в свою очередь разрешение у хозяйки фирмы и, получив его, провела свою гардеробщицу к специалисту эзотерических услуг. Девушка, не имея другой фотографии Араика, принесла его школьную – ее она достала из забытой Златой папки. И телефон пропавшего на всякий случай захватила. Вещун взял в руки “личную вещь жертвы” и внимательно посмотрел на его портретик в детстве, выслушав просьбу Стеши, сказать где он, что с ним, как искать, молодой мужчина глубоко вздохнул и ответил следующее:
– Не ищите – не найдете. В живых не вижу. Его убили.
– Как?!
– Жаль, девушка, но давать напрасную надежду не могу.
На ватных ногах, отказываясь верить в это прорицание, Степанида ушла к себе в гардеробную. Увидев, что на подруге нет лица, Гульнара побежала ее успокаивать.
– Не верь ему – все они жулики и шарлатаны. Наверняка, Зухра Никитична сказала ему, что ты не ее зам., и не какая-нибудь глава управы! Так бы он пел тебе, что за кругленькую сумму найдет тебе твоего Араика. И за одно приворожит, если захочешь!
– Но, Гуля… Там все утверждали, что он говорит правду – не в бровь, а в глаз.
– Брось ты! Это актер! А данные о сотрудниках ему, шутки ради, директриса фирмы выдала, вместе с фотками.
– Ты думаешь? – в сердце девушки вспыхнула надежда и снова потухла.
– Ну, конечно! – улыбнулась Гульнара.
Так и потянулись дни, унылые и длинные для Стеши, хотя еще не прошло недели, как Араик пропал, но ей казалось, что минула целая вечность, и беспокойство за юношу росло в ней с каждым часом. Только ночью от успокоительного девушка забывалась сном, но тревожным и беспокойном. Пропавший “подкрылыш” снился ей: то улыбался, то молил о помощи, то говорил, что все с ним хорошо, то и вовсе сообщал о том месте, где лежит его тело… Трупик. Стеша просыпалась в холодном поту от того, что ее руки сжимались в кулаки. На работу она частенько приходила намного раньше обычного, так как, пробудившись от страшных сновидений, ей больше не удавалось уснуть, и бедняга собиралась и ехала в ресторан.
В свободное время девушка могла часами сидеть у себя в гардеробной и разглядывать содержимое папки, что забыла Злата Ярославовна. У этой Женщины, кстати, и сомнений не осталось, что ее кровиночка мертв, и что вот-вот пригласят на опознание тела, и Березкина решила, что это повод напиться, заявив, что таким образом топит своё горе в вине. Да, Варфо не помог, и она, как пила, так и продолжает этим заниматься.
Однажды вернувшись домой поздно, как всегда, в последнее время, девушка наскоро поужинала, поболтала с родителями, и тихо, чтобы не мешать младшему брату, отправилась к себе. Морозовым предстоял переезд на новую квартиру. Они давно, узнав, о случившемся на Эккене, еще до ссоры с Эмилией и Эвелиной, решили переехать, чтобы угодить уполномоченному по правам ребенка. Но потом между ними и маленькой родственницей, ради которой все и затевалось, произошел скандал, а новая квартира их уже дожидалась. Что делать? Придется менять прописку.
В коридорах стояли упакованные в коробки вещи. Анжелика и Аркадий постепенно собирались и готовились к переезду. Они, конечно же, сердились на дочь ведь зная ее взрывной характер, не решились привести Эвелину домой, и девочка “засерает мозги” всей семье Криленковых, а так бы им это делала, но не жалко – родные ведь люди, а теперь у посторонних проблемы из-за несдержанности Степаниды.
Конечно же, от мамы и папы не скрылось, как дочка изменилась, как стала мягче, не скрылось от них и та искренность, с которой кровиночка рассказывала о своем чувстве вины перед Эвелиной, перед Димой и всей его семьей, и перед своей семьей – тоже. Аркадий и Анжелика уже несколько раз слышали из уст дочурочки о некоем Араике и думали, что это он на нее так влияет. Им представлялся добрый, как сказочный ангел, порядочный, воспитанный юноша, обладающий мягким, ласковым характером и высокими человеческими качествами. Морозовым-старшим не терпелось с ним познакомиться, но пока предлагать это дочери не торопились. Жаль, что они не догадывались, кого на самом деле представляет собой Араик – он ангельски красив, зато характер далеко не ангельский, и вообще его, может быть, и нет уже в живых.
Итак, Стеша вернулась домой, прошла в свою комнату, наскоро переоделась в пижаму, выпила успокоительное, как делала с тех пор, как “подкрылыш” исчез, и легла спать. Она погрузилась в сон с мыслями о нем, и только о нем. Где же ты, Араик? Почему ушел? Что случилось с тобой? Ах, если бы что-то или кто-то хотя бы намекнул, где ты…! Тогда бы Степанида бросилась бы тебе на встречу, но… твои следы исчезли… Исчезли, кажется, навсегда.
Глава 40
Кукольный идеальный мир
Стеша, сама не знала куда и зачем, устремилась по жуткой лесной тропинке, заросшей мерзкой серо-зеленой травой, тоненькой, словно ниточки, но ее поросло столько, что не давало бежать. “Найти бы тебя, найти! – думала в отчаянии девушка. – Тогда бы я тебя больше никуда не отпустила!”. Вдруг за деревьями показались ветхие домишки, которые со времен Глобальной Революции никто не строит. Морозова отдышаться не успела, как увидала Араика. Она произнесла его имя, и юноша улыбнулся ей, но не проронил ни слова.
– Как долго я тебя искала!
– Ну, вот мы и встретились!
– Пошли домой.
– Не-а! – улыбнулся Араик, и та ахнула, мол, как так. Он улыбнулся ей снова: – Я так рад, что хоть кому-то хорошо было. Аглае и тем девчонкам… Пойдем лучше, я покажу тебе кое-что…
Она двинулась за ним. Он привел ее к какому-то мосту через давно высохшую реку.
– Вон там. Вон там внизу меня найдете.
– Что?
– Мне хорошо, Стеша. Больше никто не бьют, не насилует, не обзывает, не унижает…! Прощай!
– Араик, может быть, тебя можно спасти еще?!
– Я уже спасен! – его прекрасное лицо озарилось улыбкой. – Правда! Теперь до меня никто больше не доберётся! Никто больше не причинит мне боли.
– Но…как же я? Как же я буду без тебя?
– Спасибо тебе, но мне пора…
– Куда ты?! Не уходи! – она схватила его за плечи. – Я люблю тебя!
– Прошу тебя! Отпусти меня!
– Нет! Араик, я люблю тебя!
Он попытался вырваться, девушка подалась вперед и…проснулась. Ее руки со всей силой вцепились в одеяло.
– Араик… – прошептала Стеша, утирая пот со лба, – где же ты…?
Часы показывали шесть утра. За окном светало. Девушка устало, словно бы не после сна, а после долгой работы, села и опустила ноги в тапочки. Нужно идти трудиться…
*
Араик, обняв себя за плечи, стоял на автобусной остановке. Шел дождь, мерзкий, противный, холодный дождь. Нет, не веселый, летний ливень, – хотя и подходил к концу май, – а какой-то осенний. Только такие сейчас проливает небо над землей…
Граждане спрятались под навесом и удивленно глядели на юношу, который не стоял с ними.
С его темных волос капала вода. Он не знал, куда ему идти, и что теперь делать. Даже раньше знал, знал всего неделю назад, а сейчас – нет, не знал. И что же теперь? Как жить дальше? Как с этим жить? С его длинных ресниц соскользнула капля. Вот и все… Жизнь кончена. И уже ничего не хочется. Сдохнуть? Да, пожалуй…Но… даже самоубийство уже не выход. До того он докатился, в такую бездну упал.
Тут подъехал автобус, и Араик отошел, чтобы дать пассажирам сесть. Остановка опустела…
Подул ветер… Мокрой от дождя шее стало еще холоднее. Юноша прошел под навес и сел на скамейку… Чувство вины грызло его сердце, он ощущал себя грязным и справедливо оплеванным. Ветровка потерялась, и Араик попытался натянуть слишком короткие рукава на локти, чтобы закрыть синяки с внутренней стороны и заодно хоть немного согреться, но не получилось, фасон футболки не позволил. Вот и все, что от него осталось.
Как хорошо, что почти нет никого на улице, что люди попрятались от неожиданного дождя. Юноша закрыл глаза, и в памяти воскрес тот давний-давний поцелуй на его губах. Ее горячее, пьяное “Хочу…”, ее объятия… Любил ли он ее? Араик и сам теперь не знал. Но тот день, который навсегда перевернул его жизнь, ему никогда не забыть. Хотелось убежать, скрыться и никогда больше не видеть эту девушку, но она… она держала крепко, угрожала… Нет! Нет, лучше не вспоминать! Араик открыл глаза, чтобы избавиться от воспоминаний. Но… они преследовали его, особенно теперь, когда все повторилось вновь… Да и еще с приглашенными участницами… Месть… Ужасная, жуткая месть, но Араику казалось это возмездием за его бездну, порочность, грязь, мерзость, продажное детство… Он предал, в ответ предали его… И это только его вина. Да, так оно и есть.
Зачем он это сделал тогда, четыре года назад, зачем дался ей, зачем поверил? И зачем она ему сдалась? Какого черта, она была ему так нужна, что он наплевал на всё и вся?! Просто хотелось теплоты…
И что же теперь делать? Куда идти? Папа… Да, конечно! Папа… Он… не прогонит…? Он поймет… Да, он сердился, но то было ранее… Теперь все будет по-другому…
Несчастный встал с сиденья на остановке и направился по аллеи, что потом приведет его на улицу, от которой недалеко до ресторана тетушки, где сейчас, наверняка, папа. Неожиданно взгляд юноши упал на витрину детского магазина… Раньше в этом здании его не было, там было что-то другое… Наверное, открыли недавно. В витрине, за мокрым от дождя стеклом, стояли хрупкие, прекрасные куклы. Оформитель соорудил для них дворик. Березкин подошел ближе… Домики, как настоящие… Деревца… Машина… Скамейка. Один игрушечный юноша обладал белокурыми волосами, а другой – черными, волнистыми. Араик… Прекрасная кукла, в честь которой Злата и Чарльз назвали своего сына. И вот теперь он глядел сквозь мокрое стекло на того, чье имя носил. Идеальный мир, где царили любовь и дружба, где не нашлось бы места для злобы и предательства… Где девушки добры, а родители ласковы… К сожалению, у живого тезки короля кукол, даже понятия не имелось, каково это…
Глава 41
Гардеробщица и племянник хозяйки
Прошла почти неделя с тех пор, как Араик исчез. На вопрос, куда пропал его сын, Чарльз Никитич лишь отмахивался от Стеши как от назойливой мухи, отвечая: “Да понятия не имею!”. Зухра Никитична утверждала, что брат ей не говорит, и потому она не знает тоже. Гуля приободряла подругу: “Да найдется! Пьет, наверняка, где-то! Что может с ним случиться?”. Во всем ресторане за юношу душа была не на месте только у Морозовой.
Но вот однажды, в пятницу, девушка пришла на работу, глубоко задумчивая и грустная, все еще не отойдя от кошмарного сна. Она переживала за этого мальчишку, невероятно переживала. А еще переживала за Диму и за…Эвелину. Ей казалось, что еще чуть-чуть, и она сойдет с ума! Уже ни на что не надеясь, уже потеряв всякую веру, что когда-нибудь что-то изменится, в дверях хачапурной “У Зухры” она столкнулась с ним!
– Араик! Где же ты был?! Погоди! – она залезла в карман и торопливо достала из него мобильник: – На, держи! Вроде бы твой. Но он разрядился давно.
– Мой… Да, точно мой. Эту наклейку-сердечко я лично приклеил. Где ты его взяла?
Она взглянула на руки юноши: на внутренних сторонах локтей все посинело. Уколы? Кое-как поборов себя, Стеша все же ответила на его вопрос:
– Подобрала на углу улицы, когда разыскивала его хозяина. Видимо, ты его потерял.
– Ты искала меня? – растрогался Араик, и глаза его большие, карие, красивые подёрнулись слезами.
– Где же ты был…? Почему ушел тогда? Не дождался? Все в порядке с тобой сейчас?
– Все в порядке. Я отдал свой должок.
– Какой такой должок?! Что, черт побери, они с тобой сделали?!
Араик ахнул, не найдясь, что ответить.
Девушка хотела что-то сказать или спросить, как внезапно раздался сердитый голос Зухры Никитичны:
– Что ты тут стоишь, бессовестный?! Пропал на неделю! Марш мыть туалеты – кормить тебя просто так больше никто не станет. Стешенька, прошу простить меня за доставленные моим племянником проблемы, – и снова к нему: – А, ну иди! – она дала юноше оплеуху, он убежал.
Степанида со всех ног кинулась за ним, окликая его по имени, но тот не отзывался. Перепрыгивая через несколько ступеней зараз, девушка вбежала в холл уборной. Араик был там. Он стоял, закрыв лицо руками, напротив зеркал. Плечи его вздрагивали от тихих, сдавленных рыданий. Морозова робко позвала его по имени. Юноша обернулся, взглянул на нее красными от слез глазами и шёпотом спросил, что она хотела. Стеша шагнула к нему и позволила себе обнять его.
– Что за должок? – мягко настаивала девушка.
– Должок? – переспросил он, взглянув на нее, и та кивнула:
– Да, что за должок, который ты отдал? Они тянули с тебя деньги, заставляли воровать в семье?
– Нет-нет, – испуганно замотал тот головой, и ей сначала показалось, что он кого-то оправдывает, – не такой должок. Я отдал сразу нескольким. За то, что изменил с Сонькой.
До нее не сразу дошло о чем он.
– Ты имеешь в виду, что… что… тебя… они… взяли…?
– Да, – кивнул он, – и я пойму, если ты не захочешь меня знать…
– Нет… Нет, Араик…
Она прижала его к себе, не в силах отпустить. И сама удивлялась, что так привязалась к нему. Но, скорее всего, это была банальная жалость, и в глубине души Морозова понимала это. Да, абсолютно так. Поглаживая его по спине, даже не подозревая о том, что с каждым ее прикосновением, внутри него все сжимается от боли, страха и ужаса, Стешу вдруг что-то осенило.
Девушка, выпустив несчастного из объятий, тут же схватила за руку и потащила за собой на лестницу. Поспевая за ней, он спросил, куда она ведет его.
Но подруга не ответила. На самой последней ступеньке они столкнулись с разъяренной Зухрой Никитичной, с такой злой и рассерженной, что она даже на свою любимицу накричала:
– Степанида Аркадьевна, куда это вы тащите этого бездельника?!
– В больницу, Зухра Никитична! В больницу! Отойдите с дороги… мы спешим!
– А я тебя отпускала? – и тут же накинулась на племянника, который от нее отскочил и стукнулся спиной о косяк: – Марш унитазы мыть!
– Зухра Никитична, – тихо и вежливо обратилась к ней девушка, видимо, решившая действовать дипломатично, – вы меня простите за самоволие, но отпустите, пожалуйста. Я постараюсь быстро.
– Он и тебя, Стешенька, обольстил, да? Влюбилась ты в него?
– Нет, я по бывшему жениху своему страдаю. Но отпустите, пожалуйста. Нужно в больницу очень.
– Нет! Еще раз нет!
– Ну, Зухра Никитична, отпустите, иначе клиенты услышат скандал и испугаются. У нас же приличное заведение, а ни забегаловка! А так я увезу Араика, и тут спокойно все будет!
– Ох, Стешенька, – неожиданно лицо хозяйки расплылась в улыбке, – ну, какая же ты умница! Как же твоим родителям-то повезло, не то что моему брату! Спасибо тебе, милая! Конечно, езжайте!
– Спасибо вам! Мы быстро!
Девушка на ходу вызвала такси, и они с Араиком вышли во двор и сели на скамейку.
К Гульнаре подошел молодой официант и горестно произнес, глядя через стеклянную дверь:
– Не понимаю: чего она в нем нашла! Одет в дешевые тряпки с рынка, зато модные, но смотрящиеся все равно, как лоховские. Доступный, как навозное удобрение для дачников.
– И не говори, Кеш… – глубоко вздохнула лакей, – а я ее мечтала со своим братом познакомить. И кстати, вообще-то удобрение не для дачников – им-то чего удобряться?! А для их овощей или цветов…
Тут к ним подошел другой официант, тоже молоденький. Глядя на сына их коллеги, он презрительно скорчил физиономию:
– Кеш, ты прав совершенно! Известно всем: бабам нужно только одно, но никак не могу понять, как она на это, – он сделал ударение на последнее слово, забавно указав ручкой, с тоненькими пальчиками, – взглянула?! Он ведь с гопницам якшается, и спит со всеми подряд! А речи-то его мерзкие какие, как и он сам!
– И ты тоже в чем-то прав, Веня, – поддержала и этого молодого человека Гульнара, – но у него, мальчишки, мордашка красивая, вот они и ведутся на него все.
– А у нас?! – хором возмутились парни.
– И у вас тоже, – смутилась Женщина, подняв голову и взглянув на них, но явно так не считая, – но он…красивее!
– Чего-о-о?!
– Не обижайтесь, мальчишки! Красивое у него лицо только, да, может быть, волосы, а на остальное без слез не взглянешь: тощая фигура, одежда с рынка, шпановские манеры… И вообще ты, Веня, не прав насчет баб. Я вот, например, даже если мне приданное дадут в миллионах, с таким, как Араик, в жизни рядом не встану, а вот ей, – Женщина махнула рукой, но тут заметила, что скамейка пустая. – О! Уехали уже!
– Променять Дмитрия Крилла на такое убожестве!
– Кеша, и ты ей веришь?! Да не встречалась она ни с каким Дмитрием Криллом – все врет! Разве после него, звезды, взглянешь на такое ЧМО?!
– Мальчишки! – Гульнара захлопала в ладоши, но не аплодируя. – Давайте идите заниматься делами, а то Чарльз Никитич, хотя, знаю, и согласен с вами полностью, но обидится – каково ему, что у него сын такое дерьмо?! Не надо лишний раз напоминать человеку о его беде!
Веня хотел что-то возразить и, по лицу видно было, уже приготовился высказать какую-то умную мысль, как товарищ дернул его за локоть, сказав, чтобы он не продолжал этот спор, а то Зухра Никитична услышит…
“Нравится он тебе, Стешка, – подумалось Гульнаре, – только ты боишься в этом признать даже самой себе!”.
Глава 42
Неприятный сюрприз для Эррела
Стеша привезла Араика в больницу, где врачом работал отец ее школьной подруги, бывшей одноклассницы. По этой причине она специально выбрала эту клинику, ту, где есть знакомые. Как водится, – об этом шутят во всех анекдотах и юмористических шоу, – сразу после осмотра юношу уложили под капельницей.
Зиновий Андреевич, папа школьной подруги, подтвердил то, чего так опасалась девушка. С ее другом, действительно, случилось то ужасное, о чем сказал лишь намеком. Плюс ко всему, анализ крови показал, что ему вкололи какие-то психотропные препараты. А так же доктор сообщил, что Араик, видимо, пытался драться, кусаться, царапаться, сопротивляться, о чем говорят синяки, царапины, ссадины… В заключении Зиновий Андреевич сообщил, что этому юноше не хватает витаминов, что у него анемия и так же недоедание. Мужчина очень удивился, где подруга дочери такого взяла, даже уточнил, точно ли он – сын ее сотрудника, не подобрала ли она его где-то под забором. Но Степанида, естественно, стояла на своем. Врач посоветовал, конечно же, обратиться к психотерапевту, но… То, что потом сказал Зиновий Андреевич, поразило и расстроило девушку:
– Здоровый образ жизни нужен обязательно. Витамины попить. Ты сможешь его выходить? Вряд ли. Вряд ли он тебе дастся. Тем более ты ему не близкий человек, а сотрудница отца. Семья не благополучная. Когда заполняли карточку, он мне сказал, что ему всего семнадцать, и то, недавно, вот на днях, исполнилось. Стеша, понимаю, жалко тебе его. И мне тоже. Но…такие долго не живут. Не сможешь ты его уберечь.
– Как?!
– Сейчас врачи сходятся в таком решении: нужно говорить правду родным и близким. Да, страшных заболеваний у твоего Араика, – надо же, как куклу зовут, – нет. Но нет ему восемнадцати, а семья не благополучная. Ты ему не родственница. Ты сама ничего сделать не сможешь, не имеешь права, а сам он вряд ли захочет. А родители, судя по всему, не станут с ним нянчиться. Сейчас я со своей стороны сделаю все, что смогу: лекарства выдам, ты отвези его домой, и с нашей стороны, в общем-то, все.
Зиновий Андреевич поднялся с дивана, сказав, что пошел в аптеку, а Стеша еще долго сидела, опустив голову, глядя в пол. Нет, сдаваться она не намеревалась.
*
Люда и Гена сидели на скамейке во дворе. Как и на всех искусственных, космических базах, на Новом Альтаире, конечно же, была создана искусственная атмосфера. Выдалась теплая “погода”, и молодые люди оделись легко. Они наблюдали, как Саяна обучала новеньких, как заводить мотор корабля.
– Ты всегда хотела быть военной?
– Нет. В детстве и не думала даже. Я хотела быть политиком, как ма…Марианелла Василькова, – девушка хотела сказать, “как мама”, но почему-то передумала, назвав имя их президента, – а потом из-за несчастного случая я попала на Арвиан, в военную академию. Я всегда была патриоткой, наверное, родилась такой сразу. И решила со временем, что военная профессия – это один из лучших способов послужить Родине, стать ее гордостью, быть ей полезной. А ты сразу хотел этим заниматься, на кого учишься?
– Не-а! Я сначала учился на дизайнера одежды. А потом мой, якобы, друг ляпнул кое-что, и эта шутка отбила у меня всякое желание там учиться!
– Что он ляпнул? Ген, да какая разница, кто что ляпнул? Теперь из-за чужого поганого языка ты решил менять интересную профессию?
– Ну, Севастьян крикнул на всю мастерскую нашему общему другу, чтобы он измерил мне талию. У нас такое задание было: соединиться в группы, выбрать типа модель и на него придумывать наряд. Мы втроем были, выбрали меня в качестве того, на кого придумывать будем. После того, как этот дурак это крикнул, наш друг обиделся.
– И чего? – не поняла Люда. – Что плохого в том, что он попросил снять с тебя мерки? Не одежду же он попросил с тебя снять, а мерки. Не оголиться же, чтобы ты голый остался всем на посмешище! К тому же, как ты хотел, чтобы выкройки делали?
– Ну, – Гена покраснел. – Ну, неприличная фраза получилась. Глебу не то послышалось, и он обиделся на Севастьяна. И все одногруппники начала нас дразнить!
– Ну, ничего себе! – Люда все равно не поняла, в чем “прикол”, но разбираться не стала. – Зря ты, Генаха! Зря!
Странно, но этот юноша своим поведением напомнил ей…хорошую-хорошую девушку с Эккены, дочку, по меньшей мере, священника. Она видела таких – они прилетали на Эккену по разным делам. Так все в нем было невинно, порядочно, “как надо”. Весь принципиальный! Нельзя же так! Может, конечно, и ложное, но такое производил Геннадий на Люду впечатление. О чем же думал этот юноша, девушка даже не догадывалась…
А может быть, он здесь и неспроста?
Тут к ним бросилась Саяна.
– Людмила, – радостно воскликнула Женщина, – ты представляешь: Новая Венера и Земля пошатнули позиции Эккены. И наши совместные войска, действительно, как ты говорила, спровоцировали их…! Думаю Эррел рвет и мечет!
– Ура!
И не было для нее в этот момент ничего чудеснее, а Саяна лукаво улыбнулась своему племяннику.
Глава 43
Жестокость
Стеша привезла Араика в ресторан его тетки только на следующее утро. Она уговорила Зиновия Андреевича оставить юношу в приемном покое на ночь. Ей не хотелось, чтобы “подкрылыш” встречался с родственниками.
Но едва они переступили порог хачапурной “У Зухры”, к ним выбежала сердитая хозяйка, которая лишь торопливо поздоровалась с Морозовой и тут же обрушилась на племянника. Тетка ругала несчастного за то, что он пропал почти на неделю и ничего не давал о себе знать, а в этом нашла повод нажраться его мать, и теперь отцу приходится мучиться. Заключительными словами сей речи стало:
– А-ну, марш мыть унитазы!
– Тетя, я…
– А будешь мне перечить! – ее глаза словно бы сверкнули от ярости. – Языком заставлю их вылизывать!
– Но тетя…
– Молчать!
И, как всегда, Араик получил пощечину.
– Зухра Ни… – начала было Стеша, но юноша прервал ее:
– Я хотел сказать, что хочу сначала попить чаю… Но… Пойду помою… Отвлекусь…
Он поплелся в туалетные комнаты, а Степанида последовала за ним, сама не понимая, что делает. Ведь ему, может быть, и правда, нужно было отвлечься…?
– Араик! – позвала девушка…
– Стеша… Я, правда, помою… Ничего со мной не случится.
Он обернулся к ней: глаза его блестели от слез… Она глядела на него, не в силах вымолвить ни слова. Все фразы вылетели из головы. Сказать, что понимает его? Но как она может его понимать, к счастью, не проходя через такое? Сказать, что любит? Но как? Как так можно, если в сердце ее по-прежнему оставался Дима, и только он?
Внезапно раздался голос Чарльза Никитича.
– Тебе что тетка велела делать?! А-ну! – он кинулся к молодым людям с мокрым полотенцем.
Степанида инстинктивно закрыла собой юношу, но его папаша умудрился ее обойти и, размахивая “оружием”, кинулся на сына. Морозова умоляюще кричала имя главного официанта, призывая его успокоиться. Араик же додумался пригнуться и чуть ли не на четвереньках шмыгнуть мимо подруги, между ней и стеной, к лестнице.
