Текст книги "Ломбард Проклятых душ. Книга вторая. Новый Альтаир (СИ)"

Вечером, когда гости разошлись, когда дедушка пошел укладывать Эвелину спать, Дима, поправляя подушки на диванах у камина, неожиданно снова вспомнил Араика. Холодной поземкой без спроса мысли о нем вкрались в душу. Криленкову не нравилось это, он гнал воспоминания, корив себя за них. Но юноша просто не понимал, что случайно услышанное в больнице и увиденное у ресторана привело его в шок, и это нормально. Он вспоминал слова врача. “Ударили чем-то по голове”, “вкололи что-то в вены”. Этому несчастному совсем недавно исполнилось всего лишь семнадцать лет, то есть почти вчера ему было только шестнадцать? Учитывая современную продолжительность жизни, Араик еще почти ребенок. Эти его худенькие ручки… и в них воткнули иглы… Лишили возможности что-либо соображать дабы свершить свой гнусный поступок. А отец потом не пожалел сына, а даже наоборот ругает и бьет… Дима и сам не осознал, как, уже сидя на диване, смотрит на собственные руки, в районе внутренних сторон локтей. Таким-то его и застал Анджей.

– Прошло после капельниц? – подсаживаясь, спросил друг.

– Да, мне давно их не ставили…

– А что тогда смотришь?

И Дима как на духу рассказал, что его тревожит.

– Я как увидел, как на него отец налетел, так сразу спросил Араика, почему он не пожалуется. А ты же знаешь, что больше всего я ненавижу лезть не в свои дела, лезть людям в души, – закончил он.

– Я не вижу ничего такого, что может быть поводом для тебя винить себя. Это нормальная реакция в подобной ситуации. Просто с твоим перфекционизмом хочется быть безупречным. Но уверяю тебя, ты ничего плохого, посоветовав ему обратиться за помощью, не сделал.

Друг глубоко вздохнул и улыбнулся, сказав, что может быть.

– Моя Люда… Да не моя вовсе… В общем, Люда ведет себя странно, не предлагая ничего, отвергая, издеваясь, но в тоже время признаваясь в любви… Но Стеша же тебе прямо говорит, что любит. Судя по всему, она готова начать все сначала. Я же вижу, что ты любишь ее по-прежнему, почему бы тебе не сделать шаг навстречу?

– Я не верю ей… – признался юноша, – не верю. Она ударила меня, а я…я не могу простить, хотя она и просила прощения, хотя и сказала, что была на эмоциях. Я – не Араик, я не убежденный, упертый сторонник идеи “Бьет – значит, любит”.

– Но для него, видимо, это привычно. Как для рыбы – жить под водой. Но ты ведь не такой, – мягко возразил Анджей, – или ты боишься, что повторится?

– Не боюсь. Я уверен, не повторится. Но простить не могу. Наверное, я очень гордый. Она ударила не только меня, но и Эвелинку! Грубое обращение с ребенком, даже если он ведет себя не так, как нравится взрослому, даже если не оправдывает ожидания, для меня непростительно. Мои родители такими не были, и для меня это из ряда вон. Дикость какая-то! Стешка была похожа на неандертальца! И даже тот цивилизованнее будет… – Дима опустил голову, печально и понуро. – Но почему-то я все еще люблю ее.

– Значит, нужно ее простить, и потом по обстоятельствам: либо делать шаг навстречу, либо отпустить… Или тебе кажется, что она уже любит Араика?

Дима посмотрел на друга, и сердце преисполнилось благодарностью к нему. Немного помолчав, он честно и искренне ответил:

– Араик – очень симпатичный, я бы сказал, красивый. Так что не удивлюсь, если Стеша в конце концов в него влюбится. Да ну их! Пусть живут, как хотят. Надеюсь, я встречу другую девушку, которую смогу полюбить. Анджеюшка, а Люда уже тут?

– Без понятия, – опустив глаза, ответил юноша. – Мы с ней не общаемся. Она что хочет, то и делает. Я не удивлюсь, если у нее уже муж имеется. Хотя нет, удивлюсь… Она – конченная эгоистка, не желающая брать на себя никакой ответственности. И вроде бы такая…такая! – он мечтательно возвел глаза к потолку, словно бы там видел лазурное небо. – Вроде бы такая… необыкновенная, такую нигде больше не встретишь. Вроде бы сильная, с характером… А потом понимаю, что все это пыль – в глаза, позолота, пудра для моих мозгов, что она упертая, не желающая видеть дальше своего носа, не желающая даже хотя бы попытаться понять чужую, отличную от ее, точку зрения. Я пытаюсь понять Люду, понять ее чувства к Ирлинде-17, понять, почему она так любит Туманную Освободительницу и свою родину, пытаюсь увидеть прекрасное в Эльмирграде, в котором я столько боли испытал, и даже в Новой Венере… А она, Люда, и слышать меня не хочет, потому что я мыслю чуть по-другому, да и еще издевается над тем, что я верю в Бога! Мне кажется, мы – не пара. Не созданы друг для друга.

– Анджеюшка, – Дима обнял друга, – понимаю тебя!

– Спасибо! И что нам, юношам, только ни приходится?! Стеша терпеть не могла Эвелину, а Люда – Бога!

– Так и вывод невольно делается…

– Какой?

– Что все бабы – драные козы и сволочи!

– Ты знаешь, – хитро улыбнулся Анджей. – Господи, прости! Но я с тобой согласен!

Но потом им обоим на ум пришла Лариса Степановна, а потом Арина, а потом и Валя с Катей, и юноши несколько изменили свою точку зрения, добавив к ней “за некоторым исключением”.

Но, конечно же, Збигнев любил свою сестру и не считал ее ни сволочью, ни козой. А Араик не согласился бы, что Стеша такая. И даже Игнат уверял всех, что его дочка Римма золотая…

Глава 74

Надпись на асфальте

Араик сидел на широком подоконнике у себя в комнате. Его тонкие руки, с браслетами с шипами и заклепками, обхватили колени. На улице совсем стемнело. Как ни странно, юноша прибывал в хорошем настроении, несмотря на то, что мать снова напилась. Он смотрел, как девчонки во дворе дальней школы в свете фонарей играют в футбол.

Неожиданно проскрипела дверь, и вошла мать. Она почему-то никогда не стучала и не предупреждала, когда заходила к своему сыну, словно бы тот еще являлся маленьким ребенком, а ни юношей. Услышав, Араик вздрогнул, но слезть с подоконника не успел.

– Эй, сгоняй мне за водкой!

– Нет, меня папа за это порвет.

– Тебе просто лень, – мать подошла к нему, и на него пахнуло алкоголем и куревом. – Или оттаскать тебя за волосы?

Кривая ухмылочка появилась на ее красном, пьяном лице. Женщина попыталась потрепать сына за щеку, но тот увернулся.

– Ну, давай. Одна нога тут, другая – там.

– Не понял… Что ты имеешь в виду?

– За водкой.

– Мама, нет! Я люблю тебя, как ты не понимаешь? Я не хочу, чтобы ты мучилась похмельем.

Пьяная рожа Златы расплылась в довольной улыбочке.

– Я тоже тебя буду любить, если сгоняешь за водкой…

Но ответить Араику не дал рассерженный крик отца. Чарльз Никитич залетел в комнату к кровиночке.

– Ах, ты скотина! – завопил отец и кинулся к сыну с кулаками. – Опять на окне сидишь?! Опять за старое?!

– О, чем ты? – увернувшись, спросил юноша, и тут по батареи застучали соседи.

– Собой решил покончить? – не обратив внимания, спросил отец, и глаза его, кажется, недобро сверкнули.

– Нет…я просто тут сидел…

– Ах, скотина!

Злата, по-тихому решив смыться, трусцой отбежала от сына и мужа к дверям. Дражайший супруг это заметил и последовал за ней, но неожиданно обернулся к Араику и сказал ему:

– Сейчас же слезай! Ты понял?

Юноша слез с подоконника и…

– Я люблю тебя, папа…

– А я тебя нет, – неожиданно ответил Чарльз Никитич. – Ты мне жизнь сломал.

– Пап, но…

– Эй! – в комнату снова забежала Злата. – В окно смотрите!

Юный Берёзкин обернулся к окну и увидел, что на улице в темноте светится, сделанная люминесцентной краской, надпись на асфальте: “Араик, я люблю тебя!”.

– Кто это?! – возмутился Чарльз.

– Тихо ты, – умилилась жена, – приятно же…

Неожиданно у юноши зазвенел телефон. Он ответил, и на той стороне раздался веселый голос Стеши:

– Подойди к окну!

– Так это ты?!

– Я! Но я тебя не вижу. Где ты? Я машу тебе рукой!

– У окна…

– Не вижу тебя…

Но на улице, и правда, никого не было: лишь девчонки играли вдалеке в футбол. И даже ни одного прохожего.

– А! Так ты, наверное, не с той стороны стоишь! – догадалась девушка.

Араик вышел из комнаты и прошел на кухню. Он подошел к окну и увидел, что у подъезда бегает Стеша, зажав между ног метлу, а за ней гоняется дворничиха! Чарльз открыл форточку и крикнул девушке, чтобы бросала заниматься ерундой и поднималась к ним. Морозова, извинившись, отдала метлу специалистке по уличной чистоте, что-то шепнула ей, и обе рассмеялись. Из близстоящей машины вылезла Зухра. Она что-то сказала своей работнице, и обе направились в подъезд.

В подъезде пахло сыростью, мочой, плесенью и куревом.

– Нам на седьмой, – сообщила Метёлкина. – На лифте давай!

В лифте пахло не лучше. Пока ехали, девушка старалась задерживать дыхание. На стене, прямо на зеркале, кто-то прилепил бумагу с такой надписью: “Не уважаемый соседи, что по правому стояку примерно на 3-ем, 4-ым этаже! Доводим до вашего сведения! Ваш концерт для дрели с молотком сидит у всех в кишках!”. Морозова усмехнулась. Не повезло, видимо, жильцам: ремонт кто-то в доме затеял. Створки лифта меж тем раздвинулись напротив какой-то квартиры. Дверь в нее распахнулась, и на пороге появилась пьяная Злата. Наверное, она стояла у зрачка и ждала родственницу.

– Не ожидал, Зухра, – признался Чарльз, когда гостьи зашли в прихожую.

– Ты забыл на работе мобильник – я решила завезти. А так как выпила сегодня, попросила Стешу сесть за руль.

Морозова же крепко обнимала Араика, почти не слушая, о чем они говорят. Она шептала ему на ушко: “солнышко”, “ангел” и “чудо”… Юноша знал, что та хорошо к нему относится, но это было уже похоже на какой-то приступ нежности.

– Иди глянь, что ему написали! – неожиданно окликнул гостю отец друга.

Друга ли?

Только тут девушка выпустила Араика из объятий, и Злата повела ее в гостиную, к окну. Когда Стеша увидела надпись, в душе ее почему-то похолодело, сердце кольнул укол внезапной ревности. “Вот бы дала в морду этой романтически настроенной воздыхательнице!” – почему-то подумалось ей. Морозова ревновала…

– А кто написал? – стараясь говорить веселее, поинтересовалась гостья.

Мать друга пожала плечами и выбежала из комнаты, на ходу сообщив об одной интимной жизненной потребности, из-за которой вынуждена оставить девушку. На пороге она столкнулась с мужем. Он слышал вопрос Стеши и теперь ответил:

– Не знаю, – ответил вошедший хозяин, что вытирал чашку полотенцем, – нищебродка какая-нибудь. Или гопница. Кого он может еще очаровать? Ладно, пойдемте к столу.

На кухне меж тем Араик умолял мать не искать спиртное. Злата, воспользовавшись, что муж занят, начала шарить по шкафчикам и ящикам. Она угрожала сыну, оттаскать его за волосы, если тот не признается, в курсе ли, где папаша прячет от нее опохмелку. А юноша понятия не имел… На его счастье вернулись отец и Стеша, и мама начала делать вид, что просто достает чашки…

– Эй, не спускает унитаз у вас! – раздался голос Зухры, и она вошла на кухню. – Злат, выпьем?!

Та словно этого и ждала, глаза ее загорелись неподдельной радостью, и только Женщина хотела что-то ответить, скорее всего, согласиться, как рявкнул муж, что никакого спиртного. В ответ жена постаралась сделать грозный вид в стиле “кто хозяин в доме?!”, но, встретившись с сердитым взглядом Чарльза, тут же поникла, как послушная школьница, сказав, что просто пошутила.

Араик молча накрывал на стол, Стеша начала ему помогать. Вид юноши был нервным и одновременно печальным. И пока кипел чайник, он вышел из кухни, подруга поспешила за ним.

– Что такое? – шёпотом спросила девушка.

– Мне так стыдно, что ты это все увидела.

– Не стыдись. Это ведь не ты…

– Араик, – раздался голос отца, – покажи Стешеньке квартиру пока. Где уборная…

В Эльмирграде не было двухкомнатных или однокомнатных квартир, самое меньшее количество – три. Березкины жили в трехкомнатной квартире, что считалась маленькой. Располагалась она в старом доме. Именно в старом, а ни в старинном и красивом. На жильцов не накладывалось обременений из-за исторической или культурной ценности. Стеша невольно сравнивала жилье этой семьи со своим. Тут на стенах расположился черный грибок, а Березкины хранили верность давнишнему ремонту в стиле “через коленку”. Без того уродливые комнаты совсем не украшала сломанная мебель: у некоторых шкафов дверцы держались на скотче, под ножкой трюмо в коридоре хозяин подложил стопку газет. Люстра имелась только в гостиной, в остальных комнатах висело по одной лампочке. А воздух во всех помещениях наполнился вечным перегаром. И вроде не вконец здесь царил беспорядок, вроде бы видно, что Чарльз и Араик стараются прибраться, но всё дышало какой-то ветхостью, неаккуратностью, все сломанное и неопрятное… Жили они, одним словом, бедно. Степанида думала, что это ее семья живет так себе, а оказывается, по сравнению с Берёзкиными, у них хоромы, а Гадетские и Криленковы – так вообще короли. Какие там шляхтичи?! Шляхтичи – это Морозовы! А предприниматели и музыканты просто императоры!

Араик, когда “экскурсия” завела их в его комнату, должно быть, заметил замешательство подруги, и ему стало не по себе. Юноша, хотя и побывал у нее в гостях, искренне считал свой дом тоже уютным местечком, и бедняжке тут очень даже нравилось.

– Вот так я и живу, – улыбнулся он, и девушка вернулась в реальность.

Ее взгляд пробежался по скучным, бежевым стенам. В спальне стояла кованная кровать, а лучше сказать, железная, как в старых-старых больницах. Светло-светло коричневый комод, стол, который, видимо, совмещал в себе письменный, и трюмо, так как над ним висело зеркало. И всё! Не скажешь, что тут живет юноша: ни картины, ни ажурной салфетки, ни даже кактуса в горшке, не говоря уж о каком-то более милом комнатном растении! Даже вместо штор…простыня.

– Стешечка, что такое…? Тебе не нравится?

Голосочек его прозвучал нежно, тихо, трепетно и испуганно. Девушка взглянула на друга и выдавила из себя улыбку, сказав, вернее, заставив себя сказать, что нравится. В душе ей хотелось схватить Араика и забрать к себе домой. В этот момент их позвали пить чай, и, скинув оцепенение, Степанида взяла друга за руку, тихо прошептав ему: “Ну, веди меня обратно”. Юноша кивнул, так до конца и не понявший, что с ней.

За столом, когда все пили чай, Морозова с тяжелым сердцем вызвала такси. Зухра решила остаться у брата ночевать, чему тот не обрадовался, так как боялся, что выпившая сестра решит выпить еще раз с невесткой. Степанида не слушала о чем все говорят: она смотрела на Араика, и, порою ловя ее взгляд, он удивлённо улыбался ей. Юноша не выглядел печальным, и это успокаивало девушку. Но глядя на его черты, волосы, руки, ей вспомнилась любовная надпись на асфальте, и тогда в душе что-то начинало неприятно ныть. Впервые девушка столкнулась с тем, что к ее другу отнеслись столь нежно и романтично… Сама того не понимая, Морозова впервые взглянула на сына Чарльза, ни как на мальчика из неблагополучной семьи, ни как на потенциального младшего брата или и вовсе сына, а как на юношу, красивого, взрослого, которому можно отдать сердце и посвятить все свои мысли и тайные мечтания. “Быть может, он давно перестал быть мне другом…?” – внезапно подумалось Стеше, и ей стало страшно. Она невероятно обрадовалась, но виду не подала, когда раздался звонок мобильного телефона: за ней приехало такси.

Глава 75

Праздник двух любящих

Рик, работающий в женском коллективе, не успел обзавестись друзьями, и потому Главным Свидетелем жениха был выбран дедушка невесты! Такого в ЗАГСе еще не видели! То-то удивятся! На Торжество Бытавухи уже прилетели Дифда и Берта с Новой Венеры, с Арвиана – Анджей, а с Нового Альтаира – и Люда, которая станет Главной Свидетельницей. В глубине души Дарья огорчилась, что столь мало гостей, но не жалела, что сделала предложение “такому юноше”, ведь, наверняка, на него желающих много, та же вахтёрша каждый день строила ему глазки!

Прилетев в Эльмирград, Рик и Даша никак не могли не узнать о теперешних знаменитостях: о Стрижевых, Дмитрии Крилле, Евдокии Тюльпановой, Збигневе Би и многих других. Соколова приятно удивилась, что двоюродный брат ее подруги – известный топ-модель, а друг Анджея – известный певец. У нее даже появилась мысль пригласить их тоже, ведь это здорово и приятно, если тебя со свадьбой поздравят звезды, но постеснялась.

Так как у жениха не собралась свита, выкуп делать не стали, да и Рику, хотя такая традиция и понравилась, следовать ей почему-то не захотелось. Юноше казалось, что для него это будет глупым. Странно, ему исполнилось только восемнадцать, а ощущал себя постарше своих лет.

Кажется, даже планета радовалась за влюбленных, подарив в их счастливый день прекрасную погоду. Насколько возможно для Земли, она выдалась солнечной.

Рано утром Даша отправилась к Люде, благо и традиция так велит: невесте приезжать за женихом к нему домой. Только у них все получилось несколько по-другому: жили они сейчас в доме ее дедушки. Но все это только сущие формальности, которые никого не смущали!

На Торжество Бытавухи Анджея привезла Лариса Степановна. Дима, который должен был быть через несколько часов у Стрижевой, поехал с ним. Сейчас завезут друга, а потом отравятся по своим делам. Остановившись у дома по нужному адресу, они увидели, что у калитки собрались люди: родственники и приглашенные фотограф со свадебной операторкой. Криленкова открыла окно и уточнила тут ли Торжество Бытавухи Соколовых. Пожилая Женщина, видимо, инопланетянка, радостно ответила, что тут-тут, и, когда Дима вылез из машины пропустить Анджея, позвала и его. Он отнекивался, но те настаивали, сказав, что им нужен народ для участия в выкупе жениха.

– Но Даша мне сказала, что его не будет… – пролепетал гость с Арвиана.

– А она не знает! – подмигнул ее дедушка.

Застеснявшегося Диму, которого никто не узнал, как часто случалось в последнее время, заставили остаться на выкуп. Его мама поддержала Всеволода Николаевича, уговорив сына. У них обоих имелось три часа в запасе. Певец признавался, что чувствует себя неловко, но никто не успел ему ничего ответить: подъехал сначала лимузин, а за ним – и спортивная машина, в которой сидели Люда и сам Збигнев Би. Всеволод Николаевич принялся уговаривать и этого юношу остаться и помочь им. К его уговорам присоединились и остальные родственники жениха. Септа, бабушка Рика, первая заметила, что из лимузина вылезает невеста, и наскоро разделила всех на две свиты: Дима и Збигнев, которые до конца еще не уверились, что поступают правильно, отправились в свиту новобрачного, а Анджей – в Дашину.

Когда улыбающаяся Соколова подошла к калитке дома, тетя жениха с улыбкой заявила ей, что они “просто так Рика не отдадут, что придется ей за него бороться”. Будущая новобрачная рот открыла от изумления, что с удовольствием запечатлели на камеры фотограф и свадебный оператор.

Тут началось настоящее приключение! Невесте пришлось танцевать с Людой, чтобы получить ножницы от Димы, которыми можно разрезать шнурок на замке калитки. Потом они искали цветные камушки в кустах и траве, потом на каждой плитке на дорожке будущая жена называла Рика разными ласковыми прозвищами. И уже у порога дома девушке предложили угадать из трех ключей правильный. Тот, что был настоящий, держал Збигнев Би. Девушка угадала, приняла его и открыла замок. На этом выкуп закончился – дедушки жениха и невесты решили сделать его недолгим. Рик, немного удивленный, но радостный встретил любимую в коридоре. Юноша не знал, что затеяли их родные, и теперь со счастливой улыбкой обнял будущую жену.

Обе знаменитости, поблагодарив и поздравив молодых, уехали по своим делам. После чего все в лимузине направились в ЗАГС. Во дворце бракосочетания быстро подошла их очередь. В зале торжеств они расписались, обменявшись взаимными клятвами вечной любви и обручальными кольцами. Дедушки не скрывали своих слез радости. Позже им сказали другие новобрачные, что, оказывается, записаться на сегодняшнее число было очень и очень трудно, ведь в этот же день состоится королевская свадьба на Новой Венере. Стать мужем и женой в тот же день, что и Нэрва-45 с Кэйодом, считалось престижным.

Как и велит традиция, после ЗАГСа направились по достопримечательностям города. В центральный парк столицы, в Парк Матриархата и Родины, стеклось много молодоженов, а у памятников Эльмире Великой, Натальи Великой и Ирлинде-17 собралась очередь из желающих сфотографироваться. Даже одна находчивая фотограф позвала всех женихов и невест, вернее, уже супругов, и сделала их совместный снимок. Рик и Даша тоже в этом с радостью поучаствовали.

В банкетном зале красивого ресторана в центре города, их ждали с хлебом-солью Всеволод Николаевич с Бонитасом, дедушкой молодого супруга, бабушкой Септой и тетушкой Ирис. Там юношу и девушку осыпали блестящими бантиками розового и голубого цвета, как принято на Новой Венере, монетками и сладостями, как на Земле. На праздничный ужин пригласили режиссера торжеств, который исполнял роль ди-джея и объявлял танцы: белый, жениха и тети (вместо мамы), жениха и невесты…

Анджей старался ради подруги и не показывал невероятного волнения при Люде. Они поздоровались с ней сразу после выкупа жениха, когда появилась возможность, и больше старались не сталкиваться, старались даже избегать смотреть в сторону друг друга, и оба сразу поняли это.

Даша и Рик, двигаясь в медленном танце, тонули в глазах друг друга, наслаждаясь своим счастьем. Они вместе, не смотря ни на что, и всегда будут вместе, и никто не сможет встать между ними. Родные не скрывали слез радости, наблюдая за своими внуками и племянником.

Глава 76

Сложная любовь

– Можно тебя пригласить? – раздался голос Люды, и Анджей вздрогнул. Он поднял голову и посмотрел на нее. И лишь кивнул в ответ, поднимаясь со стула.

Юноше, и в самом деле, хотелось этого. Они любили друг друга, но почему-то оба считали, что не могут быть вместе. Он не знал, но в тот момент она мысленно прощалась с ним. Петрова с чего-то взяла, что должна быть с Геной. Но сейчас, утопая, – нет, морально умирая от любви, – в его светлых, прекрасных глазах, бедолага по собственной воле делала глоток из кубка страданий. Людмила знала на что идет, на что обрекает себя, но почему-то ей казалось, что поступает правильно. Глядя на цветные блики от прожекторов на золотых локонах истинного возлюбеленного, Петрова пыталась навсегда запомнить этот миг.

Анджей волновался. Все внутри него трепетало от переживаний. Она сейчас с ним, он в ее объятиях. Интересно, заметила ли, как юноша дрожит? Нет, скорее всего, нет… А “принц Арвиана” не понимал, как Люда, признавшаяся ему в любви, да и еще в присутствии его отца, может столь странно себя вести! Сегодня – да, а завтра уже – нет?! Что она чувствует к нему на самом деле? Неужели только издевается? Но…но так не хотелось думать об этом, пока играла мелодия. Пока длилась песня, ему хотелось наслаждаться каждой секундой проведенной с любимой…

*