Текст книги "Ломбард Проклятых душ. Книга вторая. Новый Альтаир (СИ)"
Автор книги: Мария Шматченко
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Как же ей не хватало Димы! Его улыбки, его голоса, его глаз, его смеха, его музыки! Натворила “делов” и теперь сама же мучается! Да, ее неимоверно бесила эта Эвелина, но разве нужно было доводить все до такого?! Разве стоила ссора с этой девчонкой расставания с любимым?! Теперь Степанида понимала, что, нет, не стоила, и, вслушиваясь в мирное дыхание Араика, ее душой завладевало отчаяние. Его “быдло-семейство”… Не хотелось бы с такими общаться! А Криленковы – такие люди добрые, душевные… Да, Лариса Степановна не обходилась с ней уже очень дружелюбно, но, она, наверняка, таким образом просто хотела подвигнуть будущую невестку продолжать обучение! А Егор Петрович относился к Стеше неизменно ласково, как к дочке! “Эх, не ценила! – сокрушалась про себя бывшая невеста Дмитрия Крилла. – Не уберегла! А все из-за чего?! Из-за своей моральной пустоты, из-за своего морального уродства! Стоило бы мне только быть чуть-чуть, хотя бы самую-самую малость, поласковее с Эвелиной, то все могло бы сложиться иначе! Может быть, и не навязали бы они Диме отцовство, ведь он, ясень пень, слишком юн для того, чтобы быть папой! Сейчас он бы продолжал следовать своей мечте, пел бы, записывался! Это я во всем виновата! Только я!”…
Но усталость все же сказалась, и Стеша погрузилась в объятия Морфея, но снилось ей что-то тревожное и мерзкое.
Глава 15
Весточка
На другое утро, когда они уже давно проснулись, убрали за собой постели, открыли двери ресторана, Стеша с ужасом поняла, что не предупредила вчера родителей, что не будет ночевать дома. Наверное, они с ума сходят от беспокойства за нее! Девушка схватила мобильник и пошла на лестницу, ведущую в уборную, чтобы Араик не слышал ее разговор. Оказалось, что папа, мама и младший брат Роман прислали ей кучу сообщений, волнуясь и переживая. Она позвонила отцу – он очень эмоциональный, нужно его первого утешить.
Морозов очень удивился, что его дочь попросили переночевать в ресторане, да и еще какого-то Араика там же оставили. Степанида почему-то не решилась описать папе, какой тот из себя, чтобы не пугать, и, конечно, про то, что им нанесла ночной визит подружка юноши, тоже. Нечего пугать отца! Аркадий был счастлив, что все хорошо с кровиночкой, пообещал передать и матери с братом, что с ней ничего не случилось, и они распрощались.
Степанида поднялась по ступенькам шикарной лестницы и направилась в гардеробную. Их ресторан, если посмотреть сверху, напоминал колбу: длинный коридор и большой, круглый зал, со столами. Вдоль коридора располагалось много широких окон, и, направляясь к себе, Стеша в одном из таких увидела, что Араик курит с какой-то гопницей на улице. Сначала она махнула рукой, потом вдруг вспомнила, что за него отвечает, ее ведь попросили за ним присмотреть.
Собеседница подопечного оказалась не той, которая приходила ночью. Брюнетка. Волосы впереди коротко подстрижены, а сзади и с боков длиннее: такая прическа, чуть видоизменённый маллет, вошла нынче в моду у всех гопниц. Эта деваха была низкого роста для Женщины, даже чуть ли ни с самого Араика, кожа смуглая и вся в изъянах, шрамах, что бросалось в глаза даже издалека. Одета в штаны, с мотней, и майку-алкоголичку. Без верхней одежды. Это была не Аглашка Волчара, а какая-то другая. Может, Сонька Лысая? Степанида подошла к входной двери в самом конце длинного коридора, что напротив ее рабочего места – красивого, резного, гардероба… Морозова не сразу решилась выйти из ресторана. Но, тихо приоткрыв дверь, услышала отрывок их разговора.
– В общем, твоя, с какого-то хера, попала в передрягу и теперь на исправительных работах! Ты думай, что делать будешь!
– А что тут думать-то? И думать не хер: надо ее навестить!
“Чего? – про себя почему-то возмутилась Стеша. – Я тебе навещу! Так навещу, что мало не покажется!”.
Гопница, нервно открывая и закрывая замок-молнию у сумки-пояса, спросила племянника Зухры, точно ли не знает, что произошло.
И юноша закатил глаза:
– Понятия не имею…
– Араик! – неожиданно позвала его Стеша.
– Чего надо? – откликнулась за него гопница, и та строго ответила:
– Я не тебя зову, а его!
Юноша обернулся к ней и сказал, что сейчас придет.
– Нет, ты давай прощайся с подругой, и пошли. Там срочно! Звонит твоя тетка, не подставляй меня. Меня могут уволить, а другую работу я найду нескоро.
– Хорошо! Иду! Пока, Регин!
– Пока, Араик! – и тут неожиданно окликнула, когда он уже уходил: – О! Подожди! – и тот обернулся. Она лукаво потрясала головой и повращала глазами: – Может, пока Волчары нет, потусим… ? Вдвоем.
– Нет, спасибо!
Стеша незаметно для гопницы схватила племянника Зухры за руку. Гостья развернулась и танцующей походочкой зашагала прочь.
Араик спросил у Морозовой, почему звонила его тетка, и та призналась, что никто не звонил, и тогда он возмутился, спросив, зачем его обманывает.
– Затем! А как еще тебя было заставить оторваться от общения с этой дамой из высокого общества?!
– Мне надо идти к Аглаше!
– Она тебя чуть ли не убить сюда приперлась, помоями облила, а ты к ней собрался?! Ты в своем уме?! Или тебе их отшибли вконец?!
Он опустил длинные ресницы и прошептал:
– Но я люблю ее.
– Ну, люби, если хочешь! Кто тебе запрещает? Надо подождать твою тетю, я, грубо говоря, отчитаюсь о работе, и ты потом делай что хочешь, хоть – к Аглае, хоть – на Луну лети.
– Стеш, а нельзя мне сейчас уйти, а ты скажешь, что я убежал, а?
– Нет, нельзя! – теряя терпение, отрезала девушка и, схватив его за руку, потащила в гардеробную.
Хозяйский племянник присел на диван, и вид юноши был несколько грустный. Степанида включила чайник и издали смотрела на своего подопечного. Тот опустил глаза вниз, и не замечал, что она его разглядывает. Араика можно было бы назвать красивым юношей. Но он был очень худеньким, как подросток, словно бы его морили голодом, и в то же время хорошо сложен. Черты лица милые, немного детские. Присутствовало в нем что-то прелестное, и Стеша только сейчас поняла это. Араик был незаметным, и в тоже время прекрасным, как тонкое, миниатюрное, ювелирное изделие – не бросался в глаза, но, приглядевшись, взгляд отвести уже трудно. Стеше еще давно понравились его волосы: черные, но не иссиня-черные, а больше в коричневый оттенок, волнистые, кажется, мягкие на ощупь. И все-таки, наверное, не зря Березкины назвали сына в честь куклы – красота его была кукольная, прелестная, немного детская. Он казался невинным, и не скажешь, что такой, каким расписывают. Стеша не знала, как у других, но, глядя на него сейчас, ей казалось несправедливым то, что этого прекрасного юношу поливают отборной бранью, называют последними словами. Девушка позвала его пить чай, он поднял на нее глаза и пробубнил, что не хочет.
– Обиделся, что ли?
– С чего бы?
– Ну, не знаю. Ладно тебе, пошли! Или ты только пиво пьешь?
– Нет, терпеть его не могу, а Аглаша обожает. И мама моя – тоже. Но еще больше матуха любит виски, но он ей крайне редко достается – дорого слишком. Если только кто из собутыльниц где-то достанет и угостит… Поэтому она жрет фабричную водку или самогонку, – и, грустно вздохнув, заметил: – вот, я знаю, ее любимый алкоголь, а цветы – нет.
Стеша налила чай в две чашки и осторожненько подсела к юноше, и пока он говорил, она незаметно дала ему в руки чашку, тот принял ее, но словно бы и не заметил этого, и продолжал:
– А еще она наливку любит. Папа как-то сделал ее из вишни, спрятал, а мать нашла и выпила, а чтобы он не заметил, налила туда чай. Ужас, что творилось тогда! Даже соседи прибежали снизу: подумали, что кого-то убивают, – и только тут понял, что держит в руках чашку: – О, а откуда это?!
– Так я же тебе дала! – рассмеялась Стеша, так нежно и ласково глядя на него, что тот смутился.
– Ну, все-таки ты своего добилась, – по лицу его соскользнула улыбка.
– А где родители твои сейчас?
– Удивишься, наверное. Есть колдун один, Варфо, кажется, его зовут. Похан повез туда матуху кодироваться.
– В нашем-то веке!
– Ну, она его достала, что он уже на все согласен, все способы использует. Она сейчас работает в такси водителем, а все отпуска пьет. А раньше постоянно мыкалась с работы на работу, так как ее нигде не держали. Думаю, ее и отсюда скоро погонят.
Стеша взглянула на его одежду: все очень просто, дешево, если не сказать, что бедно. Явно, с рынка, но зато модно. И даже модные, рваные джинсы, оказалось, сшиты не из джинсы, а из тонкой ткани “под джинсу”. Оделся сын Чарльза к тому же не по погоде: сейчас бы не мешала бы ветровка, а на нем была одна футболка. Девушка поинтересовалась у Араика, не холодно ли ему, и тот ответил, что ему почему-то всегда холодно, хоть как оденься. Стеша поднялась, сняла пиджак и галантно накинула его на плечи юноши, и он пришел практически в шок.
– Не надо! Что ты?!
– Не снимай.
И он покраснел как роза, тихо поблагодарив. В этот момент раздался голос Гульнары…
– Стеш, привет! Ты где?
Девушка вышла из глубины гардероба и улыбнулась подруге.
– О! С чашкой? Чай пила? А этот придурок где?
И тут раздался голос Араика, не дав ответить Морозовой:
– Я еще здесь! – он вышел к Гульнаре и встал рядом со Степанидой, без ее пиджака, наверное, постеснялся в нем показаться. – А в чем дело? Я вам нужен?
– К счастью, нет. Сдался ты мне! Сто лет и три года глаза б мои на тебя не смотрели!
Араик за словом в карман не полез:
– А ты ревнуешь Стешу? – сказал он с наглой улыбочкой, да и еще обратившись к ней на “ты”. – Так я сейчас уйду и оставлю вас только вдвоем!
– Стой, – Морозова, испугавшись, что тот убежит, обняла его за плечо. – Куда полетел сразу? – она улыбнулась ему мягко, что привело Гульнару в шок. – Сказала же, пока тетка не придет, никуда не пойдешь. И чего ты пиджак снял? Чудо ты мое, мёрзнешь, а раздеваешься! Не модно, что ли?
Юноша несколько удивленно посмотрел на нее и попытался вывернуться, как она вдруг обняла его двумя руками за плечи.
– Стеш, ты чего это со мной заигрываешь?
Девушка ничего не ответила, лишь улыбнулась и, на миг приобняв его чуть сильнее, отпустила.
Гульнара, слушая их и наблюдая за ними, просто вытащила глаза, не зная, что сказать, а потом покрутила пальцем у виска. Для нее было просто удивительно, как можно такого еще и обнимать – он же мерзкий!
Глава 16
Сувенирная лавка
Даша пыталась найти, откуда ноги растут у этой секты, чтобы покончить с ней, но ничего не получалось, ибо даже сайта у нее не имелось, хотя другие подобные эккенянские организации обзавелись по-истине роскошными адресами в сети, на которых можно прямо он-лайн оплатить десятины, отпущения грехов, билеты на собрания и многое другое. А за этой абсолютно ничего не числилось! Может, “приход” бедный?! Даже контактов пастора, с чьего благословения напечатали агитки секты “Победы над Ирлиндой”, найти не удалось. Эта церковь и существовала, и в то же время нет. Адрес, откуда прислали Рику книжечки, не существовал – они попробовали направить туда открытку, якобы ошиблись, но она вернулась к ним обратно, с пометкой, что адрес недействителен.
Соколова практически не оставляла любимого одного. На работе было за него спокойно – военная база охраняется, а сейчас после визита “монаха” безопасность усилили. Дарья и Рик пока боялись рассказывать правду о нем, потому что его могли убить за это, казнить. Нужно найти доказательство, что юношу одурачили, обкурили, отравили, загипнотизировали или что-то подобное сотворили с ним. Они не видели другого выхода, и сознаваться кому-либо боялись до смерти. После службы молодые люди проводили вечера вдвоём: либо у нее, либо у него. Дарья любила Рика с каждым днем все сильнее, и он отвечал ей взаимностью. Будучи на работе, во время перерывов, они бежали друг к другу, и ни на секунду не могли расстаться.
На одних выходных они съездили в Матригорск, и любимый познакомил девушку со своими родными: дедушкой, бабушкой и тетей. Даша им очень понравилась, а они – ей.
Руководство базы тоже не могло ничего выяснить по этому делу и, уже совсем отчаявшись, донесли в вышестоящие военные организации планеты.
Не смотря на неприятности, Дарья и Рик были счастливы.
*
Люда дождалась отпуска и отправилась на Землю. Она хотела навестить подруг в Городе-Городе и потом посетить родной Эльмирград. Побывке девушка не радовалась, хотя и понимала, как это странно с ее стороны – Родину ведь любила безумно. Петрова бежала от собственного прошлого, от собственной семьи, от собственной фамилии, от собственной истории. Да, Арвиан Людмила не жаловала, вернее, даже терпеть его не могла, и выпускницу этой академии вовсе не умиляло то, что они забрали ее к себе. Она считала, что ее похитили, безжалостно разлучив с отчизной.
В Город-Город военная приехала поздно ночью и потому отправилась в отель. Квартиры тут у нее больше не имелось, подруг беспокоить не хотелось. Рано утром Люда, позавтракав в гостинице, отправилась на прогулку. Хотя и служба начиналась ее здесь, по-хорошему, она никогда не гуляла, ничего тут не рассматривала.
Погода, как обычно на Земле, выдалась хмурая, пасмурная. Было даже немного прохладно. По календарю скоро май, но это все равно ничего не меняет – климат нынче такой, что и в Новый Год даже сравнительно тепло, как осенью, и можно просто в свитере ходить, не надевать теплые куртки.
Девушка вспомнила, что Анфиса обещала познакомить ее с местной знаменитостью, с Пауком, но они так и не успели, замотавшись по делам. Людмила прошла по проспекту Эльмиры Великой, прошла к старому-старому дому, в стене которого имелась ниша, и под которой в свою очередь стоял маленький, давно не работающий фонтан. Здесь, судя по подсказкам, прохожих и жил Паук. Но что это? Ниша, похожая, на молельный уголок из древнейшего замка, была занавешена черной тканью. Людмила подошла ближе: в фонтане стояла фотокарточка с портретом большущего паука, примерно с ладонь величиной, тельце его оказалось зелено-красное, а ножки длинные, тонкие, словно бы пририсованные капиллярной ручкой.
– Паук умер… – произнесла какая-то рядом стоящая с Петровой Женщина.
– Умер? И это ради него тут…
– Да! У нас его любили – он один в своем роде был! К нему туристы приезжали, и он… – она дотронулась пальцами до лба и покачала головой, словно не веря в случившееся, – и он….он всех ведь принимал, а ведь, наверное, старенький был, и тяжело ему было, ножкам-то…
Женщина зарыдала, как мальчишка, Людмила удивленная, что они тут все в трауре из-за смерти насекомого, еще долго стояла, глядя на фото “покойника”, пытаясь понять, почему все так убиваются. Когда у нее самой защипало глаза от слез, девушка решила, как выражаются на Эккене, от греха подальше уносить ноги. Чего это с ней – паука оплакивать?!
Как ей объяснили позже работники отеля, Город-Город очень много получал прибыли от туристических экскурсий к пауку: многим хотелось посмотреть на уже редкое на Земле насекомое, которое, к тому же странным образом жило в одно и том же месте, никогда его не покидая.
Меж тем Люда прошла дальше и попала на рыночную площадь. Среди множества палаток с одеждой, обувью, продуктами, домашней химией и многим-многим другим, девушку привлекла та, на вывеске которой значилось: “Палатка от Сувенирной лавки ?1”. А чем именно? Вообще-то Петрова всегда терпеть не могла разного рода дешевые безделушки. Привлек ее хозяин, обычный пожилой мужчина, ведь он кричал, зазывая покупателей:
– Налетайте! Покупайте! Фигурка отравленного яблока порадуют вашего любимого да и вас самих! Малахитовое от печенки, неврастеникам – янтарь, пьяницам – кошачий глаз!
“Яблоки! – осенило Люду. – Яблоки! Вот какие яблоки нужны были тем мерзавцам!”. Сердце ее забилось в волнении от собственного открытия. И тут неожиданно ей вспомнились слова колдуна Варфо: “И знаешь, легенда гласит, что продать душу можно и случайно. Но те, кто сделал это намеренно, теперь, когда власть всего потустороннего пала, томятся в статуэтках-яблоках, по преданиям, которые мне поведали старики-сторожили. Ты знаешь, что кредиторы, получая заложенное имущество, могли продать его? Когда вера в ад прошла, грешные души, что когда-то населяли его, попали в Ломбард Проклятых душ”… Людмила на ватных ногах подошла к палатке с сувенирами и взглянула на стол: там стояло много статуэток в форме яблок. Они все оказались совершенно разными по величине и по стилю: у какого-то имелась веточка, у какого-то – нет, а у какого-то с листиком, а у его соседа – даже с двумя листиками. У одного она тоже каменная, у стоящего рядом – металлическая.
– Вам какое нравится? – спросил девушку хозяин.
– Они все каменные?
– Конечно. Натуральные каменные! Очень красивое было из черного авантюрина: прямо, как космос, но его забрали.
– А сколько им лет?
– Ну, есть и антикварные, есть и винтажные, а есть и совсем древние. А есть и современные, сделанные из инопланетных камней.
– Скажите, а у вас ломбард или лавка?
– Лавка, девушка, лавка. Я раньше работал в ломбарде. Туда сдавали всякую драгоценную всячину. Но потом он закрылся, и я перешел сюда работать. Меня тут все знают. Я – Жмыррь.
– Очень приятно, Жмыррь, а я – Люда, – как-то отрешенно представилась девушка, даже не понимая зачем. Он-то это сделал не для того, чтобы познакомиться, а потому что думал, что его имя о чем-то скажет потенциальной покупательнице. Может, слышала о нем, и сейчас с удовольствием отоварится в лавке.
Она смотрела на статуэтки, не в силах оторвать от них глаз. Жмырря вскоре отвлекли от девушки другие покупатели. Неужели именно за этими статуэтками охотились гости Арвиана? Ломбард Проклятых душ… Неужели в этой легенде есть хоть капля истины? Какое яблоко нужно тому, кто ищет его? Внезапно, словно бы отдаленное эхо, в голове Петровой раздались слова колдуна: “Ты знаешь, что, по легенде, заложила свою душу за любовь юноши и сама Туманная Освободительница?”. Неужели им нужна душа Ирлинды-17?! Но зачем?! “Церковь победы над Ирлиндой…”… В висках Людмилы застучало… Неужели все это правда, и каким-то образом связано друг с другом? Тут замешена какая-то секта? В глазах девушки потемнело, и она лишилась чувств…
Глава 17
Неожиданная встреча
Стеша уже два дня не видела Араика. В тот день, когда приходила подруга Аглашки Волчары и принесла весточку о ней, Морозова не дала юноше сбежать, так как чувствовала свою ответственность перед Зухрой Никитичной. Сама хозяйка появилась тогда после обеда, злая как собака, потому что ее брат с невесткой до сих пор не могли выехать, и ей придется “приглядывать за непослушным, избалованным мальчишкой”. Вечером Женщина вызвала такси, не переставая ворчать, что приходится переводить деньги, и они с племянником отправились к ней домой. Метёлкина боялась гопниц, что они проследят, где та живет, и начнут донимать ее не только на работе, но и дома.
На следующее утром, к великой радости Зухры, вернулись ее родственники, и Араик больше не появлялся в ресторане уже почти неделю.
В тот день в обед было много посетителей, и Стеша едва успевала забирать верхнюю одежду и тяжёлые пакеты. Она даже запыхалась. Неожиданно раздался до боли знакомый голос:
– Здравствуй, Степанида!
Девушка подняла голову и увидела Стрижевую и ее бессменного спутника, Наиля Мунировича.
– Добры день…
“Продюсерша” бывшего парня глядела на нее удивленно и презрительно одновременно, как на “полу-гопницу без образования”. Она даже что-то шепнула другу, когда девушка относила их вещи.
– А вы чего сюда, Евгения Александровна? – вернувшись, съязвила Стеша, задетая ее недружелюбием. – Тут не центр города. Место, хоть и вконец дешевое, но и не элитное, где звезды тусуются!
– У нас тут дела, в этом районе, – сухо ответила Женщина, не обратив внимания на ее тон. – Наша Дуняша готовится к своему первому концерту. Она уже очень популярна, и мы с Наилем уверены, что соберёт стадион.
– Как Дима это делал!
– Ну, Дима умом тронулся.
– Жень, пошли, а? – поторапливал подругу Наиль.
– Дима умом не тронулся! – заступилась Стеша хоть за бывшего, но все же любимого, жениха. – Это вы его довели! А что до Дуньки, то не ее ли вы готовите ему в невесты? Она ведь достойнее меня – звезда, чать!
– Стешенька, милая, Дуняшу идиоты не интересуют.
С этими словами Стрижевая, галантно пропустив Наиля вперед, удалилась.
*
Дима и Богдан сидели на детской площадке коттеджного поселка и болтали. К сожалению для Стрижевой, обсуждали они главным образом детей: что у них сейчас модно, новые советы психологов, книги по воспитанию, пищу, игрушки, развлечения и все в этом роде. Главными героями их разговора являлись Эвелинка и Петенька. Юноши немного взгрустнули, пожалев, что детки не подружились, порадовались, глядя, как девочка прыгает со скакалкой, порадовались, взглянув на фотографии картинок племянника Богдаши в смартфоне, как вдруг у Димы его смартфон зазвенел. Он достал телефон из кармана – очень удобно носить его там, когда гуляешь с малышечкой, – и замер от удивления. Не в силах вымолвить ни слова, он показал мобильник другу: на экране высветилось имя Стеши…
Глава 18
Первая Катькина любовь
Узнав, что их подруга потеряла сознание на рынке и теперь попала в больницу, Анфиса и Клавдия кинулись к ней. Они очень испугались за девушку. Врачи нашли в телефонной книжке пациентки номер Габиддулиной – он записан в самом начале, ведь имя ее начиналось на первую букву алфавита, – и позвонили ей. Как хорошо, что та находилась в городе, а не в отъезде по долгу службы.
Люда отрыла глаза и обнаружила себя в кровати, судя по всему, в обычной, стандартной, больничной палате, оформленной в классических больничных, белых тонах. Сразу почувствовался запах какого-то лекарства, и бедолага увидела, что в вену ей вставили катетер, и теперь она под капельницей. Но не это изумило девушку, а то, что по палате: на тумбочке, на холодильнике, на стуле, в пакете на спинке кровати везде были яблоки, всех сортов и цветов!
– Это что еще за хрень? – сорвалось с губ Петровой.
Это глюк? Девушка зажмурила глаза, посчитала до десяти и открыла их: все та же “фруктовая” картина. Тогда несчастная попыталась проделать тот же трюк еще раз, но и на этот раз получилось все по-старому. К счастью, открылась дверь, и в палату зашли обеспокоенные подруги.
– Людка! Мы так испугались! – бросилась к ней Клавдия,. – Что случилось с тобой?!
Кисточкина осторожно, чтобы не задеть руку, в вену которой поступало лекарство из капельницы, присела на краешек кровати и сочувственно взглянула на Петрову. Анфиса тоже подошла к ним, огляделась и, поняв, что сесть некуда, взяла со стула пиалу с яблокам и села, а фрукты пришлось поставить себе на колени.
– Люд, что случилось? – обеспокоенно спросила Габиддулина.
– Ты держишь яблоки? Это не глюк у меня?
– Конечно, не глюк!
– Люд, нам сказали, что ты бредила, говорила что-то про яблоки. Мы решили, что они тебе нужны, но не знали, какой именно у тебя любимый сорт, и принесли все, какие смогли найти на рынке, – объяснила Клава.
– А кто же их теперь все съест? Я же лопну!
– Что не съешь в буфет нашей роты отвезем! – успокоила ее Анфиса. – Врач сказала нам, что у тебя нервное истощение. Что случилось? Ты чего, по какому поводу переживаешь?
И Люда, не свойственным ей жалобным тоном, поделилась с подругами, что не знает, что делать с фамилией: менять или нет. С одной стороны хотелось родную вернуть, с другой – страшнейшая обида на мать не давала. Да и еще из головы не выходят мысли о гостях Арвиана. К тому же такая тоска по Анджею наполняет ее душу!
Клава улыбнулась подруге, сказав, что все образуется, а Анфиса поддержала так: “Не кисни – прорвемся! А мужики того не стоят!”. Девушки рассмеялись. Что не говори, а Габиддулина умела разрядить обстановку.
*
Богдан и Валя сидели на толстом ковре у камина и пили чай со сбитым молоком и специями. Девушка недавно сдала экзамены на одни пятерки, и они радовались этому. Поленья трещали, навевая спокойствие и радость. Язычки пламени быстро-быстро танцевали свой загадочный танец, а искорки, как звездочки, сверкали на темном фоне каминного очага. Влюбленные были счастливы. И Валентина, несмотря на то, что порою чувствовала себя неуютно, все равно радовалась тому, что хотя бы таким образом, но она рядом с любимым. Катя еще не вернулась с учебы, она вдохновилась стать врачом и умудрилась записаться на бесплатные подготовительные курсы для поступления в медицинское училище.
Юноша прильнул к Вале, и та, ласково улыбнувшись, обняла его. Он сказал, как счастлив с ней, и девушка ответила, что сделает все, чтобы он всегда был счастливым. Потом у них завязался милый спор на тему красоты глаз Богдана: он утверждал, что они самые обыкновенные, а она – что самые прекрасные во Вселенной. Неожиданно у него зазвенел телефон и, лениво протянув руку и взяв его, юноша ответил. Это оказался Дима, который попросил прощения, если мешает ему, и если что, то он перезвонит позднее. Валя, улыбнувшись любимому, взяла чашки с пола и понесла их на кухню.
– Митенька, что случилось? У тебя такой голос взволнованный!
– Помнишь, когда мы гуляли с Эвелиночкой, Стеша мне звонила, и я трубку не взял?
– Помню, конечно! И что, она опять потом звонила?
– Угадал! И ты представляешь, она просила у меня прощения за всё, просила разрешения навестить Эвелинку, в чем я ей отказал, конечно же. Нечего было поднимать на нее руку!
– Правильно ты сделал! Пусть теперь заслужит!
– Точно – пусть заслужит! Спасибо, что ты на моей стороне! Но знаешь, что меня поразило больше всего?! Она заявила, что изменилась, что я открыл ей глаза на все ее недостатки, что раскаивается во всем, что поняла, что я просто хотел защитить ребенка, а она предала меня и девочку! Я так растрогался, заплакал, что даже боялся, что она поймет, что я плачу.
– Вы помирились?! – Богдан и сам не ожидал, что обрадуется.
Дима глубоко вздохнул:
– Ох, я готов был уже с ней помириться, всё-всё ей простить, как она мне сказала такую наглость, что я до сих пор немножечко в шоке!
– Ох! Что такое?! Не томи!
– Да. Она мне говорит, что так вдохновилась мной и Эвелинкой, что решила завести себе… “местную Эвелину”. Я сначала не понял, что она имеет в виду, потом она говорит, что взяла под свое крыло несчастного мальчика из неблагополучной семьи. У меня сердце сжалось! Я так был тронут ее благородным поступком! Что может быть прекраснее, чем помогать детям?! Стеша обрадовалась, судя по голосу, что я обрадовался! Тогда я попросил рассказать мне о ее, как она его зовет, “подкрылыше”… И ты представляешь, Богдаша, что мне ответила моя бывшая?! Я до сих пор не могу понять, как она набралась наглости, признаваясь мне в любви, еще мне же это и сообщить! В общем, говорит: “Он такой очаровательный!”. Я думаю, как это мило: моя Стешенька полюбила деток. А потом! Потом она продолжает: “И ему семнадцать лет!”. Как тебе это нравится?
– Ну, ничего себе! Это же нас на год младше всего!
– Ну-ну! То есть это она себе взрослого парня нашла, он ей понравился, раз говорит, что он очаровательный, начала его обхаживать, под предлогом “взяла под крыло”, и еще набралась наглости мне об этом сообщить!
– Дима, это она в другого влюбилась, тебе позвонила и рассказала?!
– Получается, что так!
– Какая наглость! Врет она, что он из неблагополучной семьи!
– Я тоже так думаю! Семнадцатилетний очаровательный юноша!
– Дим, ты ей напиши, что решил взять под крыло Арину!
– Точно! – рассмеялся он. – Только надо Арину предупредить об этих планах!
– Да, а еще попросим, чтобы она в случае чего тебе подыграла!
– Отличная идея!
Так они и смеялись, продумывая новые способы, как бы дать почувствовать Стеше что такое ревность! Когда Валя вернулась в зал, то увидела, что ее любимый лежит на диване и хохочет над чем-то с Димой по телефону. “Наверное, его бывшую невесту обсуждают!” – догадалась девушка. Она весело схватила с кресла подушку и кинула ею в своего парня, дразня его. Тот рассмеялся еще сильнее. Валентина взяла с кофейного столика учебник, как вдруг услышала смех любимого:
– Да ты что?! Правда, что ли?! Так и зовут?! Подожди, я Вале скажу! Валя, ты представляешь, родители назвали своего сына в честь куклы!
– Какой куклы?
– Ясно какой: Араика!
– Араик…? – тихо проговорила девушка, словно бы что-то вспоминая. – Я только одного знала Араика… Катькина первая любовь… Тот, что из дома убегал…
Глава 19
По следам памяти
Люду выписали из больницы сразу на другой день, но велели “больше отдыхать и поменьше нервничать”, вечером она взяла билет и сразу отравилась в Эльмирград, чтобы навестить руины родового гнезда Петровых. Перед нею снова расстилалась дорога жизни, маня за собой в неведомые дали. Сидя в поезде, девушка впервые подумала – а будет ли у нее когда-нибудь свой дом, настоящий, уютный, куда она всегда сможет возвращаться и забывать о тревогах? Не съемная квартира, не комната на военной базе, а собственный уголок. Или ей уготовано навсегда остаться бродягой: куда прибьёт ветром судьбы, там и останется, потом, когда снова налетит вихрь, сорвется и помчимся вдаль, как паучок-путешественник на своей тонкой, легкой паутинке? Будет ли у нее родной уголок, где она сможет пустить корни, разбить розовый сад для самого любимого мужчины во Вселенной? И…уготовано ли счастье для нее и Анджея? Сможет ли она назвать его своим супругом? А хотела ли? Хотела… В том-то и дело, что хотела…
За окнами поезда проносились серо-бежевые виды родной земли, дорогой отчизны. Стук колес – вечная песня дорог, любви и разлук. Люда боялась встречи с Эльмирградом и в то же время жаждала ее. Все-таки глубочайшая сердечная привязанность к родному городу все еще горела в ней. Она возвращалась догонять свое прошлое…
Поезд в столицу прибыл рано утром, и Люда направилась в отель, отказавшись идти в светлое время суток на руины дома своего детства. Она хотела полазать там, растормошить что-нибудь, а если кто-то увидит, то могут вызвать полицию.
Сидя в отельной кафешке, девушка угрюмо смотрела на свою ладонь. “Шрам-жизнь” – подумалось ей, вспомнив свой визит к колдуну. Неужели так оно и будет? Неужели ее жизненный путь, и правда, станет похожим на уродливый шрам, который станет болеть перед непогодой?
Весь день Люда бродила по памятным местам, потом поужинала и направилась на автобусе в тот район, где стоял когда-то их дом. На улице рядом с руинами никто не прогуливался, даже собачники туда не ходили. Днем пожарище выглядело устрашающе, а ночью еще хуже. По аллеи около всех домов стояли фонари, чтобы люди в вечернее время суток не спотыкались, и потому изувеченный фасад пугающего особняка выхватывался из темноты. У Людмилы, хотя и была не из робкого десятка, пробежались мурашки по спине, когда подходила к дому. Оглядевшись по сторонам, девушка обнаружила, что рядом ни души. Подойдя чуть ближе к руинам и прислушавшись, удостоверилась, что там никого. Мало ли кто решит туда заглянуть ночью, может, бомжихи облюбовали разрушенный особняк экс-мэра? Но нет, никто не нарушил сегодня покой этого жуткого места.
