Текст книги "Высота (СИ)"

Автор книги: Мария Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Самолеты под первые капли дождя отрывались от земли. Шасси слабо поскальзывались на влажной траве, но опытные пилоты таких трудностей не пугались. На соревнованиях бывало и не такое.

Спортсмены внутри весело перекрикивались под оглушающий вой двигателя. Прохладный весенний дождь согнал с них последние следы сонливости.

Настя и Стас волновались больше других. Они, в отличие от близнецов, не были парашютными вундеркиндами, а в клубе Булавин при непогоде полеты запрещал. Ферзь собственноручно проверил у пары рюкзаки и, как мог, успокоил. За всеми этими хлопотами он даже не заметил направленного на себя взгляда стальных женских глаз.

Ладья столько раз порывалась отвернуться или переключиться на Федора, но эта близость сильнее магнита приковывала к мужчине. Его спокойствие, собранность, ответственность за младших, готовность ко всему, в то время, когда за бортом усиливается проклятый дождь…

Гордость, зависть, восхищение любимым? Рита ощущала все это одновременно. Фантастическая особенность Ферзя даже в полной заднице выглядеть, как на курорте, проявилась в полную силу. И это после вчерашнего…

С каждым кругом самолета, с каждой сотней метров над землей, с каждой минутой поблизости Рита сгорала. Рассвет не изменил ничего… В воспаленном мозгу молнией пронеслась мысль: «А сложно ли разбиться в такую погоду?..»

Лешка словно почувствовал, резко повернулся и больно сдавил ее плечо.

– Только посмей выкинуть одну из твоих штучек! – холодный жестокий взгляд не предвещал ничего хорошего. – Делай свое дело.

Девушка резко отвернула лицо, не желая отвечать. Так отрезвлять умел только он. В миг все встало на места.

Высота набрана, и в салоне самолета раздалась первая сирена, сметая даже воспоминания о глупых мыслях.

Булавин, как только начались полеты, отправил Кузьмича на вышку. Пусть инструктор сегодня поработает «паникером». Ситуация оттуда видна лучше, а вот решения принимать удобнее с земли.

С этим дождем сердце у него было не на месте. Приходилось постоянно прогонять из головы картинки давней трагедии и работать. Хорошо хоть новая помощница не пасовала перед стихией. Они оба сделали вид, что вчерашний эпизод в душе забыт и готовились к приземлению первого парашютиста.

Глеб где-то раздобыл для Карины зонтик и огромный плащ. Девушка пыталась вернуть боссу хоть что-то, но он только махнул рукой и направился к матам.

– Не сахарный, не растаю! – послышалось вслед.

Дождь усилился, и за короткую минуту он промок до нитки. К счастью, ветер пока был слабый, да и температура комфортная. Если регулярно отогреваться чаем, не заболеешь. Так промокать бывшему чемпиону было не впервой. Главное, чтобы не началась гроза…

Карина запахнула поплотнее плащ, накинула просторный капюшон. Сразу стало тепло и уютно, как в маленькой палатке. Раскрытый зонтик остался на переносном столике, защищая от капель рацию и документы. Лучше бы его забрал с собой Булавин. Целлофановые пакеты, в которые заранее завернули все ценное, защищали и без зонта, но шеф был неумолим.

По-майски, ярко-зеленое с бурыми проплешинами, поле блестело от дождя. Под упругими струями трава прибилась к земле, укутав ее плотным ковром из осоки, одуванчика, клевера.

Небо беспроглядно серело тучами до самого горизонта. Вдали все казалось расплывчатым, туманным. Лишь круглые бока легких самолетов и черные точки парашютистов мелькали в высоте.

Карина вздрогнула, представив каково им там крутить все эти сложные элементы, натягивать мокрые стропы парашютов и медленно планировать под холодным, хлёстким дождем…

Огромный солдатский плащ тянулся по земле, когда она шла к Булавину. Нечего ему там одному стоять, фиксирование результатов – это ее работа.

Ноги поскальзывались на невысоких кочках мокрого дерна, но девушка упрямо шла к площадке из матов.

Лешка, а за ним Федор, уже кружили над точкой приземления, пытаясь через забрызганные очки рассмотреть тот самый блинчик. Это слабо удавалось, да еще и крыло дергалось, снося в сторону при каждом порыве ветра. Только вояки из-за экономии бюджета могли решить продолжать сборы при таких условиях.

Булавин на земле махал отбой. Не хватало еще, что бы их геройство привело к переломам. Никакая точность того не стоила! Акробатику открутили, и хватит.

Федор после первой же отмашки заложил плавный круг, гася скорость, и сел в поле. С Ферзем босс на такую роскошь и не рассчитывал. Упрямый спортсмен до последнего целился на ноль и, как только ветер на минуту унялся, четко спикировал на заветный блинчик.

Глебу оставалось только громко материться, засчитывать очередной ноль и надеяться, что пример окажется не заразным.

Рядом, на соседней площадке по очереди садились ребята из других клубов и военные. На точность уже никто не целился, слишком сложно было рассмотреть маленькую точку, а вот хорошенько покалечиться – легко.

Только Ладье на остальных было начхать. Она с высоты хорошо видела посадку Ферзя. Ни крики Кузьмича по громкоговорителю, ни бурная жестикуляция взбешённого шефа ее не волновали. Показаться слабее, чем Лешка… Да никогда!

Девушка немного подвернула ногу, чтобы удобней было целиться, и заложила последний круг. Глеб сразу понял, что она затеяла. Эта гордячка совсем голову потеряла в своей жажде победы.

– Она же может покалечиться… – в ужасе прошептала Карина. – Надо что-то делать!

Глеб на секунду прервал свои крики и с удивлением взглянул на помощницу. И чего ей только не сидится под зонтом…

Но девушка уже не раздумывала, пускай потом ругают, но смотреть на подобное «спортивное» безумие она не могла. Путаясь в длинных полах плаща, залезла на промокшие маты и подхватила блинчик. Пускай Ритка садится, куда хочет!

Булавина, несмотря на опасную ситуацию, разобрал смех. Вот чего-чего, а такой прыти от своей юной помощницы он не ожидал. Оставалось надеяться, что обидчивая Ритка, не заклюет ее после смелой выходки. Девчонка, возможно, жизнь ей спасла.

Подхватив на руки неуклюжую женскую фигурку в плаще, он аккуратно снял Карину с высоких матов. И вовремя успел, Ладья завершила свой круг и садилась.

Не успела разъяренная девушка отстегнуть парашют, как еще более злой Ферзь налетел на нее коршуном. Лешка орал, угрожал, сыпал проклятиями, но она не слушала. Руки дрожали от еле сдерживаемого гнева и напряженной посадки. Как только эта начальская девка посмела утащить у нее из под носа круг? Как она вообще смеет вмешиваться в ее жизнь…

Рита за несколько секунд вырвалась из цепкой хватки Ферзя и настигла Карину. Даже Булавин не успел среагировать, когда она занесла руку для пощечины.

– Получай, сучка! – выкрикнула свою ярость прямо в лицо удивленной девушке.

Руки Карины сработали на автомате. Она на лету перехватила ладонь и тут же заломила ей за спину.

– Никогда не смей поднимать на меня руку, – отчетливо проговорила она сквозь зубы.

– А-ну, отпусти меня! – Рита чуть не плакала от злости и бессилия. – Да кто ты такая? Жалкая подстилка, сучка! Он нагуляется с тобой и бросит, как бросал остальных!

– Что ты несешь? – не понимала Карина.

– Вот только не надо ломать тут комедию! Ты знаешь о ком я! Он, таких как ты, пачками пользует, доступное мясо – вот ты кто!

Глеб не выдержал первым и, схватив Ладью, как шкодливого котенка, потянул в сторону. Сам-то он смутно догадывался о ком идет речь, так что Лешке тоже сегодня лучше бы на глаза ему не появляться.

Рита вырывалась, кричала, но Булавин был неумолим, подталкивая ее к серому зданию общежития. Холодный дождь безжалостно лупил по обоим, вода затекала за шиворот, текла по разгоряченным лицам.

Лешка еле догнал их.

– Шеф, возвращайтесь в поле, там близнецы уже садятся, – запыхавшись проговорил парень. – С ней я сам поговорю…

– Лешка, я вас обоих закопаю живьем, если нечто подобное повторится.

– Я понял, шеф!

– Рита, – Глеб повернулся к девушке. – На сегодня ты отстранена! Иди к себе в комнату, и что бы я о тебе даже не слышал. Перед Кариной вечером не забудь извиниться. Проконтролирую!

Девушка ничего не ответила. Подставила лицо дождю и покорно ждала ухода Булавина. Вот бы и Ферзя с собой забрал…

Стоило Глебу скрыться из вида, как Лешка схватил девушку за плечи и резко развернул к себе.

– Смотри мне в глаза! – выпалил, как приказ. – Ты сума сошла?

– Да пошел ты! – Ладья упрямо смотрела в серое хмурое небо и беззвучно плакала. Слезы смешивались с дождем и стекали ручейками по щекам.

– Рита, ну зачем тебе это было делать? Вначале рискнула жизнью, потом на девчонку напала.

– Лёшенька, оставь меня в покое, – бесцветным голосом прошептала девушка.

– Черт! – Ферзь изо всей силы ударил в стену здания, разбивая костяшки в кровь. – Я как проклятый все эти годы с тобой! Сколько можно? Еще вчера перед взлетом я все тебе четко сказал, так нет… Вечером пришла… Хватит, Рита, давай как-то учиться жить нормально!

– А что для тебя нормально? – впервые она взглянула в его лицо. – Как это, нормально?

– Рит…

– Ну, давай, скажи что-нибудь типа «нарожай мужу детей», «стань приличной женой». Так?

– Да хоть бы и так… – Лешка резко отвернул голову, будто дышать не мог под ее взглядом. – Я устал, Рита. Очень устал. Устал скакать по чужим постелям, пока ты играешь в настоящий брак, устал называть других твоим именем и получать по морде, устал ждать и просить милости.

Вместо ответа, задыхаясь от слез, девушка медленно осела по стеночке на землю. Какая ирония судьбы: уйти от мужа, перечеркнуть целый период своей жизни и так попасться…

– Леш, ты иди, – она уже пришла в себя, выхода все равно не было. – Тебе еще прыгать сегодня. Я нормально, в комнатке отсижусь, и все будет хорошо.

– Ты точно глупостей больше делать не будешь?

– Точно. Глупости я и так уже наделала.

– Ладно… И на Карину ты зря набросилась. Она не при чем.

– Уже поняла, – махнула головой девушка. – Позже извинюсь. Иди!

Мужчина еще немного постоял, но самолет уже заходил на посадку. Медлить дальше нельзя.

Нехотя, понуро, еле передвигая ноги, будто к ним привязаны гири, Ферзь направился к старту. Еще одна точка появилась в их долгом, мучительном романе. Очень хотелось верить, что в этот раз точно будет конец.

* * *

Булавин с трудом успевал разводить близнецов на посадку. Выпускающий снова сделал «доброе» дело и отправил эту парочку вместе. Дождь совершенно испортил видимость, но парни, сквозь запотевшие очки, старались высмотреть заветный блинчик на почерневших от влаги матах.

Карина, под руководством начальника, по рации держала связь с Кузьмичом, и тот, щедро разбавляя речь матом, по громкой связи диктовал новые вводные.

Когда после близнецов, им удалось развести на точки еще и Настю со Стасом, оба чуть не падали от напряжения.

Сдав пилотам на новый подъем свою команду, Глеб устало рухнул на промокший тряпичный стул. Карина уселась на соседний.

– Ну, как тебе работа, не жалеешь, что ввязалась? – стирая рукой мокрые капли с лица, спросил Глеб.

– Подобного я, конечно, не ожидала, но ничего. Пока в дезертиры не тянет.

– Мда… – хмыкнул мужчина. – А ты гораздо крепче предшественниц…

– Ага, а какой у меня хук правой или захват!

Глеб развернулся к помощнице и, сквозь мелкий дождь, всмотрелся в лицо. Спокойная, даже улыбается, и это после всего произошедшего. Другая бы скандалила, хныкала, требовала расчета, а эта – сидит в нелепом плаще, под дождем, после такой стычки и напряженной работы…

И где только любимая теща ее выкопала?

– С Ритой я поговорил, она попросит прощения. Вспылила, не подумав, не знаю, что на нее нашло.

– То, что у вас тут все вспыхивают без огня, я уже поняла, – тяжело вздохнула девушка.

– Но ты тоже, оказывается, не из робкого десятка! – весело заметил босс. – Ритку не каждая так может осадить, даже мне порой трудно бывает.

– Это потому что вы мужчина.

Булавин чуть не закашлялся. Уж о том что он мужчина с этой крошкой лучше не вспоминать. Вчера сам достоверно убедился. Полчаса просидел, пока возбуждение полностью отпустило. И это только от одного вида… Сегодня он даже благодарен дождю, ведь аккуратная попка в обтягивающих джинсах была надежно укрыта непромокаемым балахоном.

Пусть бы дождь теперь шел каждый день.

Тем временем тучи на небе сгущались, и вдалеке прогремел первый гром. По громкой связи объявили об отмене взлета второй и третьей группы, но первый самолет был уже высоко. Глеб весь напрягся. Не зря он с самого утра ощущал беспокойство. Предчувствия его некогда не подводили. Даже тогда, пять лет назад, он знал, что что-то случится, но адреналин, кураж и жажда победы застилала глаза, как сейчас этот проливной дождь.

– Вот говорил же. Нельзя сегодня летать… – прорычал босс и ринулся в сторону командного штаба.

Еще не высоко, пусть сбрасывает ребят на восьмистах метрах. Даже новичку хватит, что бы безопасно сесть до грозы. Забыв про хромоту, он бежал по скользкой траве. «Только бы эти чурбаны послушались, только бы прекратили подъем» – тревожно повторялось в голове.

Карина с волнением смотрела вдаль. Там, за горизонтом, уже видны были ослепительные молнии, рассекающие небо яркими вспышками. Гром гремел все сильнее, нарастал, приближался.

Маленький самолетик казался хрупкой мошкой перед опасной, непредсказуемой стихией. Высоко в небе, никакое мастерство не способно победить силу природы, никакое быстрое крыло не унесет жертву из горячих щупалец грозы. Ферзь, Федор, близнецы, Настя, Стас – все они с каждой минутой, с каждый метром все ближе приближались к опасной черте.

Булавина не было долго. Самолет сделал еще один круг над полем, словно пилот не признавал опасности. На сердце у девушки волнение сменилось настоящей тревогой.

Дождь резко, с порывом ветра, превратился в ливень, и темноту на окраине поля осветила первая молния.

– Они не успевают ничего сделать! – прокричал сквозь шум дождя и грома Глеб. Карина даже не заметила, как он появился. – Будут сбрасывать ребят сейчас, на полутора тысячах. Если раскроются попозже, то может и успеют спланировать чисто.

Он поднял лицо вверх и простонал. Хоть бы ничего не случилось. В противном случае, он себе это никогда не простит.

Один за одним, самолет стали покидать парашютисты. Отделение прошло гладко, но ветер тут же снес их слишком далеко.

– Придется маневрировать, ребятки. Ну, давайте же… – как заклинание произнес себе под нос Глеб.

Происходящее больше напоминало кадры их фильма-катастрофы. Молнии вспыхивали то тут, то там. Парашюты с трудом успевали уворачиваться от горячих разрядов. Разобрать, кто их ребят, где летит не выходило. Сквозь плотную завесу воды были видны лишь неразличимые силуэты под белыми куполами. Кого-то сносило к лесу, кто-то набрал слишком большую скорость и чуть ли не падал на землю.

Булавин схватился за рацию и потребовал на поле бригаду медиков. Лучше перестраховаться. Он хорошо запомнил, как сам лежал еле живой, полчаса ожидая, когда до него доберется первый санитар. Своей команде он такого не желал.

Карина тоже не сидела, сложа руки. После предыдущего приземления она хорошо запомнила, как важно контролировать «разбежку» спортсменов в воздухе. Сейчас, в пелене дождя, на нервах от опасного приземления, они могли не уследить расстояние между собой. И чем ближе к земле, тем это было опасней.

С земли тут слабо поможешь, но аптечка, флажки и рупор могут пригодиться.

Первый парашют уже приближался к земле. Булавин бросился к нему, направив Карину в противоположную сторону, туда как раз летел второй спортсмен. Сейчас каждая секунда дорога. Всех нужно было сразу осмотреть и, в случае необходимости, сообщить медикам.

Девушка сбросила неудобный длинный плащ и кинулась помогать. Садившийся наверняка был парнем, уж очень ловко он осадил крыло и приземлялся. Скорость, к сожалению, была слишком велика. Чтобы не рисковать, спортсмен сгруппировался и с перекатом на бок кувыркнулся по земле.

В испачканном грязью, но довольном лице Карина быстро узнала Ферзя.

– Ты в норме? – прокричала она ему сквозь шум дождя.

– Да, красавица! – спортсмен уже поднимался. – А ты волновалась за меня?

– Ноги, руки целы? – не унималась помощница. Вблизи снижался еще один парашютист, и время стоило слишком дорого. – Говори быстро!

– Все, что тебя может заинтересовать, цело и не подведет!

– Иди ты… – она махнула рукой и бросилась встречать следующего. Булавин был слишком далеко от того места.

За короткие несколько минут под раскаты грома и вспышки молний они приняли почти всю команду. Рядом носились военные, собирая своих. Когда на посадку шла последняя пара, близнецы, сил бежать уже не оставалось. Каждый метр давался с трудом. Ноги постоянно вязли в размокшей земле, дождь промочил насквозь даже нижнее белье, но выхода не было.

Один из близнецов уже садился недалеко от Булавина, когда резкий порыв ветра сильно дернул парашют.

– На себя! – изо всей силы закричал Глеб.

Парень в ужасе потянул стропу, но не успел. Мокрый ковер из травы пронесся перед глазами и он, зажмурившись, рухнул на землю.

Рядом, как на мягкую перину, сел второй близнец.

– Скорую, срочно! – вызывал по рации босс.

Все завертелось еще быстрее. Все, кто был поблизости, сломя голову, неслись к месту падения. Глеб успел первым и буквально упал на землю возле парня. Юрик был в шоке и ничего не соображал.

– Где болит? – перекрикивал грохот Булавин. – Давай же, парень, приходи в себя!

Тот не отвечал, ошарашенно наблюдая за буйством стихии и круговертью людей над ним.

– Юрик, бить буду! – вмешался, неизвестно как очутившийся здесь, Кузьмич. – Говори, подлец, где болит!

Парень понемногу пришел в себя, и сквозь шок тут же проступила резкая боль.

– Нога! – жалобно завопил он.

– Ну, слава Богу! – перекрестился инструктор. – Нога не голова, заживет.

Рядом уже притормаживала машина скорой помощи.

Дальше все было, как в бреду.

Врачи споро делали свое дело, Кузьмич разгонял зевак, громко материл военных и природу. Ферзь с Федором подгоняли молодежь собирать парашюты.

Время летело, как выпущенная стрела.

Только через пол часа уставшие и замученные Булавин с Кариной оказались под хлипким навесом штабной беседки.

– Ты как, малышка? – растирая затекшую от напряжения девичью спину, хрипло спросил Глеб. – Не сильно испугалась?

Девушки отрицательно помахала головой. Признаваться, что на самом деле она чуть в обморок от страха не падала, когда молнии били у самых ног, не хотелось.

– Умница, я тобой горжусь.

Потом плюнул на все, притянул ее к себе и обнял. Так было гораздо приятнее.

Глава 7. Буги начинаются

Когда ты робко меня целуешь,

Малыш, ты меня волнуешь,

Но не могу, не могу

Извини, не могу.

«Малыш, ты меня волнуешь» Гр. «Мумий Тролль»

Часть 1.

Оставшиеся четыре дня сборов пролетели незаметно. После весенней грозы стало заметно теплее. Солнце уже не пряталось за тучи, а по-летнему припекало. Поле, щедро политое дождем, покрылось еще более плотным ковром травы, так что даже ноги заплетались.

Спортсмены парились в своих закрытых комбинезонах, но никто не роптал. Гроза еще не забылась.

Взлеты и посадки следовали друг за другом с раннего утра до позднего вечера. Ночью во всем общежитии был слышен только храп Дольфа, на подвиги и развлечения никого не тянуло.

Без брата, Толик вплотную приблизился к результатам Федора, что несказанно радовало Кузьмича. Ладья вела себя тихо. Каждый день что Ферзь, что Булавин ожидали от нее подвоха, но ничего не происходило. Девушка упорно тренировалась, а на ночь запиралась у себя в комнате и ни с кем не общалась.

После окончания сборов, она загрузила в свой маленький Мини Купер огромный чемодан с вещами и уехала. Беспечный Толик еще успел поинтересоваться, с каких это пор Ладья при целом гардеробе на сборы катается, но был послан, далеко и нецензурно. Однако, парень не обиделся, уж на что, а на доброту от гордой Ритки никто не рассчитывал.

Ребята разъезжались один за другим. Впереди была неделя отдыха перед целым месяцем регулярных тренировок и показательных выступлений в клубе. Сборная-сборной, а деньги зарабатывались совсем другим способом. Там, на небольшом аэродроме под городом их уже ждал до боли знакомый самолет, уютные домики и спортзал. Днями там снова будут толпиться стайки перворазников с ошалевшими глазами, опытные состоятельные дядьки с собственными парашютами и строгая дисциплина Кузьмича.

Близнецы уехали на старом, но просторном джипе с Федором, а влюбленная молодая парочка, оставив напоследок только короткую записку, словно растворилась в воздухе. Им слишком не терпелось вернуться в свою маленькую съемную квартирку и заняться «полетами» совершенно иного плана.

Впрочем, Булавин их понимал. После нескольких дней бок о бок с молодой помощницей, сменившей джинсы и рубашку на короткие шорты с топом, он все чаще ловил себя на совершенно развратных мыслях. Да тут еще и предательство Кузьмича, возомнившего, что на вышке от него пользы больше.

Наутро, после выселения из общежития, Карина только успела вынести сумку с вещами на улицу, как ее встретил Ферзь.

– Красавица, ты ведь не собираешься укатить с бала на фраерской бэхе нашего угрюмого шефа? – окликнул он девушку и подхватил сумку с ее небогатым скарбом.

– Ой, Леша, не надо, – попыталась возразить девушка. – Глеб Викторович обещал меня отвезти.

– Не, ну это же тоска смертная, – не сдавал позиций парень. – Да вы за пару часов доберетесь до города.

– А ты что предлагаешь? – Карина прищурилась, ожидая очередной бесшабашной выходки. За последние дни Ферзь только и делал, что напропалую заигрывал с ней, не боясь даже грозного начальского ока.

– А я… – Лешка развернулся и гордо похлопал по капоту своего старого двухдверного фиата. – Поехали со мной! Эта старушка наверняка по дороге заглохнет не меньше трех раз, и у нас будет вдоволь времени приятно пообщаться.

– Леш, – девушка залилась смехом – Это конечно заманчивое предложение…

Договорить ей не дали. Рядом резко затормозил черный BMW, и распахнулась пассажирская дверь.

– Ну что, готова? Поехали! – бодро скомандовал, высунувшийся из-за водительского места, Булавин.

– Ну, вот… – довольно улыбаясь, развела руками Карина. – Начальство…

– Нехороший вы человек, Глеб Викторович! – с показной обидой пробасил Ферзь. – У меня может личная жизнь из-за вас рухнула!

Булавин ничего не ответил, он слишком хорошо знал, с какой скоростью у этого лихого парня рушится и создается личная жизнь.

Вместо хозяина своих пять копеек вставил Дольф. Пес высунул морду в открытое окно и громко гавкнул, глядя на озадаченного соперника.

Глеб только прищёлкнул пальцами и сказал:

– Ну что тут скажешь, даже псу понятно, с кем не стоит ехать девушке.

Лешка помог погрузить вещи в багажник BMW и махнул на прощанье рукой.

Но пусть она не думает, что так легко сможет избегать его общества.

Часть 2.

Дорога домой, впрочем, как и вся неделя отдыха, пролетела незаметно. Карина по ночам отсыпалась, а днем сбегала от докучливой родительской опеки то к друзьям, то по магазинам. Перед месяцем непрерывной работы стоило как следует запастись удобными вещами. Все ее платья, юбки и туфли там, в чистом поле, были неуместны и неудобны. Однако доставать из недр гардероба старые брючки и бесформенные майки тоже не хотелось. Душа упрямо требовала чего-то интересного, пикантного. И у этого была своя причина.

Правда, сама причина всем своим видом всю неделю сборов демонстрировала отстраненность и холодность. Если бы не та самая сцена в душе или крепкие объятия после грозы, она бы запихнула подальше, в самый темный интимный уголок подсознания, свой неожиданный интерес к собственному боссу. Каждый вечер, заходя в мрачную душевую, она вновь и вновь переживала ту случайную встречу. Каждый раз, прикасаясь к своим плечам, пояснице, вспоминала томящую слабость от его пальцев.

Почему с другими мужчинами все было не так? Краденные, горячие поцелуи Ферзя; первый, пугливый, суматошный секс с однокурсником… Все меркло в сравнении всего лишь с прикосновениями…

Как могут они быть чувственнее и эротичнее глубокого проникновения, жадных толчков внутри, страстных поцелуев?

Это как-то неправильно, невозможно!

Да и как работать дальше? Больше даже в машину к Глебу она садиться не хотела. За те два часа, что возвращались в город, сотни раз пожалела, что отказалась от предложения Лешки. От долгого, напряженного молчания девушка чуть не вспыхнула. Даже Дольф периодически подвывал, глядя ей в глаза. Еще бы, когда от одного вида красивых сильных пальцев, уверенно сжимающих кожаный руль, хотелось стонать…

Нет, в клуб она с ним не поедет! Лучше уж на тетиной дребезжащей Ладе!

* * *

У Глеба Викторовича Булавина времени предаваться воспоминаниям не было совсем. Целыми днями в центральном офисе кипела работа, а по ночам опытная любовница Ирина старательно отрабатывала дорогие подарки и стирала из памяти образ молодой сексуальной помощницы.

Глеб почти преуспел в последнем и ни разу не назвал женщину Кариной. Но стоило лишь на миг закрыть глаза, как фантазия услужливо подсовывала образ юной девушки, и он тут же, жадно хватая ртом воздух, бурно кончал. Ирина записывала это на свой счет и уже предвидела новый подарок или даже долгожданное кольцо.

Потому последний свободный вечер, Глеб предпочел провести в тренажерном зале, прочищая мозг изнуряющей физической нагрузкой. Утром нужно было быть в форме, ведь завтракать предстояло в обществе дражайшей Анастасии Павловны.

Любимая бывшая теща так истосковалась, что к его приезду обещала приготовить рубленые котлетки и оливье. В ресторанах таких деликатесов не допросишься, разве же после такого откажешь? Да и соскучился он по простому, душевному разговору, уюту маленькой квартирки и бесценной атмосфере покоя, когда не нужно носить маску и сдвигать горы.

Теща, как всегда, ждала его с открытой дверью и соблазнительными ароматами кухни. Уже проснувшийся желудок забурчал, требуя свой законный завтрак.

– Глебушка! – окликнула его женщина. – Жениться тебе надо, что бы желудок в гостях не урчал.

– И вам здравствуйте! – тяжело вздохнув, ответил гость. – Не надо мне жениться, пробовал, знаю. Ни за какие оладушки с медом снова туда не сунусь!

– Вот ведь упрямый… Ладно, иди в кухню. Первая партия твоих любимых котлет готова.

На столе красовалась мисочка оливье со свежим огурчиком и горка вкуснейших котлет. Анастасия Павловна подвинула поближе обе тарелки и вернулась к плите.

– Зря ты все-таки остепениться не желаешь. Вот будешь встречать, как твой Кузьмич, одинокую старость на аэродроме под самолетами, тогда припомнишь мои слова!

– А что, Кузьмича уже котлетками здесь не кормят? – хитро прищурив один глаз, поинтересовался Глеб.

– Да иди ты! – весело отмахнулась женщина. – Лучше расскажи, как там Каринка! Не сжил ты ее со свету?

Булавин громко рассмеялся, вспоминая, как хрупкая на вид девушка лихо заломила руку своенравной спортсменке Рите.

– Лучше признайся, где ты нашла эту девочку?

– Чего смеешься? – лукаво усмехнулась теща. – Неужели не понравилась? Не поверю! Я у тебя такого довольного вида уже сто лет не видела.

– Понравилась, – не стал упрямиться Глеб. Эта женщина все равно насквозь его видела. – Так откуда ты ее выкопала?

– Ой, Глебушка, да разве ж это важно. С делом она справится, уверена. Ее с детства по военным городкам родители тягали, и вместо воспитателя в детском саду, небось, местный прапорщик был.

– Хорошо хоть на устной речи это не сказалось, мне и матерщинника Кузьмича хватает, – уплетая очередную котлету, порадовался Глеб. – Только вот не могу понять, что нормальной симпатичной девочке делать на такой работе, как у меня. Ни одни деньги того не стоят.

– Ну, во-первых она не девочка. Двадцать три года – это уже не детство. А во-вторых, ее родители первый пункт даже признать не могут, – развела руками теща. – Ты представь: стоило девочке разбежаться с каким-то парнем, как папашка прислал ему повестку из военкомата. Все под контролем!

Булавин даже поперхнулся, но не из-за коварства отца. Мысль о прежних кавалерах девушки почему-то больно резанула по сердцу. И чего, спрашивается?

Теща сделала вид, что не заметила смущения любимого зятя. То, что хотела узнать, она узнала.

Неожиданно в комнате зазвонил телефон, Глеб отложил вилку и выругался про себя. Ну, кому он уже понадобился с самого утра, всем ведь приказано «не беспокоить»?

Экран мобильного телефона мигал двумя словами – «Головная боль».

Именно так когда-то он внес в список контактов свою новую помощницу.

– Слушаю, – с печальным видом ответил на звонок.

– Глеб Викторович, у меня по дороге в клуб машина сломалась, так что придется задержаться, – произнес до боли знакомый девичий голос.

– Ты где сейчас?

– На небольшой станции здесь по трассе… К обеду машину обещали сделать.

Глеб провел ладонью по волосам, обдумывая, как же быть.

– Там хоть кафе какое-нибудь есть?

– Ну, можно сказать, что есть…

– Ладно, жди. Скоро приеду.

Когда Булавин повесил трубку, Карина без сил плюхнулась на перекошенный пластиковый стул возле кофейного автомата. К такой встрече с шефом она была не готова. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди только от одного его «Слушаю».

Запасясь стаканчиком странного на вкус капучино, она села поудобнее. Нужно было срочно приводить мысли в порядок.

Тем временем Анастасия Павловна уже паковала ссобойку из котлет для зятя. Она хорошо знала, как быстро он умеет срываться с места, если кому-то нужна помощь. А, судя по его нынешнему сосредоточенному виду, мыслями Глеб уже бежал к машине.

– Анастасия, – Булавин отодвинул тарелку и поднялся из-за стола. – Мне тут ехать надо. Вы не обижайтесь, что даже нормально поговорить не вышло. Дела…

– Да что ты, Глебушка! – теща сунула ему в руки объемный пластиковый контейнер и крепко обняла. – Дела – это в первую очередь. Ты езжай, успеем еще наговориться.

Глеб только виновато улыбнулся и с ароматной ношей направился к машине. Хорошо, что Дольф и чемодан к поездке готовы, не придется тратить время на сборы. Так что, минут двадцать, и он будет на месте.

И чего только девчонка с самого начала отказалась ехать с ним?

Карина теребила подол своего короткого легкого платья и пила уже третий стаканчик кофе, когда знакомая черная машина показалась вдали. Сердце забилось быстрее. Жаль, что она не успела переодеться до отъезда. Сидеть в обществе Булавина с обнаженными коленками с недавних пор стало чересчур волнительно.

Нужно было что-то делать…

Прямо возле дороги, слесари недавно мыли машину и оставили после себя огромную лужу. Почему-то вспомнилась их первая встреча перед собеседованием и, недолго думая, Карина подошла к краю лужи.

Глеб только хмыкнул, поняв намек дерзкой девчонки. Проверить его захотела!

Настроение в миг с «хорошего» поднялось на уровень «отличное». К тому же это платье… Нет, садить ее на переднее сиденье никак нельзя, эти ножки до добра не доведут.