Текст книги "Моё "долго и счастливо" (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Вот этого уж точно оказалось достаточно, чтобы скинуть оцепенение.

Я закричала, точнее, замычала, забилась, паникуя уже по-настоящему.

Мужчина засмеялся, прижимая светящееся кольцо к моей щеке. Не знаю, какого эффекта он ждал. Но, кажется, не того, что его отбросит к кровати.

Медальон Джоан мягко пульсировал у меня на шее и грел – я чувствовала сквозь сорочку.

– Не может быть, – пробормотал незнакомец во все глаза смотря на меня. – Откуда у тебя…

Я нащупала рядом кинжал – минуту назад его не было, но я помнила, что что-то такое блестело у меня перед глазами, когда этот мерзавец меня целовал.

Мужчина поднялся и, не спуская с меня глаз, шагнул ближе, потянулся к моей шее.

Я замахнулась.

***

Моя сорочка промокла от крови. Руки болели от напряжения, а на груди наверняка остался жуткий ожог, но я пока его даже не чувствовала.

Я сидела на заляпанном кровью полу и методично давила на подушку, прижатую к груди, но в опасной близости от шеи мужчины-альбионца. Я ничего не чувствовала, кроме лёгкой вибрации медальона – всякий раз, когда мужчина пытался меня сбросить и подняться.

Когда дверь распахнулась, и в спальню влетел Эдвард, я даже не сразу осознала, что всё закончилось. Альбионца скрутили, а Эдвард держал меня, а потом суетился, осматривая, не ранена ли я, отпаивая меня какими-то настоями. Помню, он с трудом отобрал у меня нож.

– Ты обещал, что всё будет хорошо, – шепнула я, когда он, сорвавшись на крик, в очередной раз попросил меня “сказать хоть что-нибудь”.

Он уткнулся лицом в мою грудь, заставив вздрогнуть от боли и шептал, что это больше никогда-никогда не повторится, что никто никогда…

– Я не верю тебе, – шепнула я, и он вздрогнул так, будто я его ударила.

– Катрин, хорошая моя, пожалуйста, не говори так, я всё сделаю, чтобы ты была счастлива…

– Отпусти меня, – попросила я, повернувшись к нему. – Эдвард, пожалуйста. Я больше не хочу. Я не могу. Не могу быть твоей куклой. Отпусти меня и прекрати это.

Он попытался поцеловать меня, но я отпрянула. Мне было больно, когда я увидела отражение такой же боли в его глазах.

– Нет, Катрин. Никогда.

Я отвернулась. Я думала, что он уйдёт.

Но он остался. И всю ночь обнимал меня.

Всю ночь он был рядом – жуть как много, по сравнению с теми крохами за последние дни, когда мы приводили время вместе.

Если бы он ушёл, я бы точно свихнулась.

Утром он по-прежнему был рядом и гладил меня по голове.

Я приподнялась, поймала его грустную улыбку и сказала:

– Сегодня я поеду за город. На весь день. Я не могу больше сидеть взаперти. Можешь приставить ко мне Проклятых или мертвецов, мне всё равно. Но я поеду.

Он долго смотрел на меня, потом кивнул.

– Хорошо, моя королева.

– И не называй меня так.

– Я люблю тебя, Котёнок.

Я промолчала.

***

Меня одели как королеву. Меня посадили в карету и везли по странно пустынному городу. Я с жадность выглядывала в окно, но Проклятые старательно заслоняли весь обзор.

Забавно, что мне не дали сопровождающих-людей. Наверное, Эдвард совсем никому здесь не верил. В том числе и колдовству отца, иначе со мной поехали бы и зомби. Вряд он стал бы думать, что меня смущает вид мертвецов.

В лесу, куда меня привезли, было тихо и спокойно. Шёл снег, я бродила между деверьями пока не замёрзла. Вспоминала, как Эд вёз меня обратно во дворец. Рядом с ним было очень тепло.

Обедать пришлось в карете, зато там нашёлся заботливо завёрнутый глинтвейн. Я отогрелась, снова выбралась наружу, увязла в снегу, но дошагала до скрытого кустарниками озера.

И чего я добилась этой вылазкой из дворца? Здесь также одиноко, да ещё и тихо. Разве что очень красиво.

Я пробовала лёд носочком сапога, когда из кустов вылетела стрела. И ещё одна. Все они вонзились в Проклятого, возникшего передо мной точно из воздуха. Второй Проклятый схватил меня в охапку и потащил к карете. Краем уха я слышала звон стали и предсмертные крики.

Ненавижу этот мир.

Конечно, моя прогулка на этом месте и закончилась. Сначала меня запихнули в карету, потом, уже на подъезде из города, почему-то из неё вытащили, посадили в седло кому-то из Проклятых, окружили и так повезли.

Я не спорила. Я смотрела на город во все глаза – было на что. В зимних сумерках столица пылала. Отдалённое зарево костров я различала отчётливо – тревожные желто-алые отсветы. Безумно пахло гарью – отовсюду.

Мы скакали по улицам, сметая по пути горожан – половина из которых, кажется, хотела на нас напасть. На Проклятых-то. Я слышала их крики за спиной, видела кровь на мостовой. Дома с закрытыми ставнями и дверьми, куда врывались счастливо избежавшие нас мародёры. Женские крики. Детский плач. И снова кровь, и огонь.

Мы остановились перед забаррикадированной улицей. Там осталась половина отряда Проклятых, остальные вломились в ближайший дом, и, не обращая внимания на испуганные угрозы и мольбы хозяев, провели меня чёрным ходом в соседний переулок, пока ещё пустой.

Теперь пришлось идти пешком. Я придерживала подол, смотрела на лежащие на мостовой трупы и не могла отделаться от мысли, что уже видела подобное.

Когда я споткнулась в третий раз – и с трудом удержала тошноту – идущий ближе всех демон спокойно подхватил меня на руки.

– Это чума? – выдохнула я, забыв, с кем иду.

Но, наверное, им теперь разрешили со мной разговаривать.

– Нет, госпожа, – равнодушно откликнулся демон. – Это война.

– Война? – повторила я, старясь не смотреть по сторонам.

– Бунт, – отозвался Проклятый. – Спровоцированный Альбионом.

Я не успела уточнить – мы выбрались на что-то вроде смотровой площадки, откуда уже рукой было подать до дворца.

И я видела, как в ближайшую улицу внизу серебристой рекой стекаются рыцари в доспехах, сметая…хм… повстанцев-горожан.

– Что там? – успела спросить я, прежде чем мы свернули в соседний переулок.

– Принц, госпожа, – отозвался кто-то из демонов.

Я обернулась. Эдвард? Там? В этом хаосе?

Мысль о том, что его могут легко убить, промелькнула и заставила поёжиться. А потом и запаниковать.

– Мы должны вер…

Меня схватили в охапку и очень быстро куда-то понесли, не успела я договорить. Совсем рядом зазвенели клинки, засвистели стрелы и закричали люди.

Проклятые пробивались к дворцу.

Я мало что запомнила из этой беготни. Только запах гари, который будет, наверное, снится в кошмарах, жуткие хрипы, и ещё статую короля-колдуна на дворцовой площади. Разбитую. Она смотрела в горящее заревом небо не хуже лежащего рядом с ней трупа в доспехах.

Мне казалось, что мир вокруг, и раньше-то не очень дружелюбный, скалится, мерзко хихикая, готовясь меня сожрать.

Меня трясло, когда ворота во дворец захлопнулось за нами, отрезав от безумных криков.

А в спальне, куда меня притащили, ещё долго тошнило.

И Бес сидел на кровати, глядя на меня серьёзными человеческими глазами.

***

– Отведи меня к королю, – потребовала я у Проклятого у двери, почти ожидая, что меня проигнорируют.

Демон кивнул и с троицей сопровождения повёл меня по затихшему дворцу.

Была полночь или около того – время тут сбилось, потому что колокола звонили, не переставая. От их звона у меня волосы вставали дыбом, и я убеждала себя, что с Проклятыми мне волноваться не о чем. Сама же и не верила.

Некромант сидел в кресле у камина, глядя в огонь и знакомо глушил что-то спиртное. Вино, наверное, как мой Бес. Удивлённо обернулся, точно не был предупреждён о моём приходе. Оглядел меня с ног до головы. Отвернулся.

Я медленно подошла, не зная, как себя вести.

Нет, не вино. Наверное, арманьяк – золотистая жидкость в деревянном кубке.

Хотелось и самой выпить – полбутылки минимум, чтобы забыться.

Колдун продолжал смотреть в огонь, и я заметила, что запястья у него перевязаны.

Интересно, он поднял все трупы в городе себе на службу?

– Ваше Величество.

И, прежде чем он махнул Проклятым или зомби увести меня, встала перед креслом на колени. Совсем легко, оказывается. Тем более желаемого эффекта я тут же добилась – на меня наконец-то посмотрели с интересом.

– Если вы знаете, что сделать, – нервно произнесла, срываясь на жуткий акцент, – пожалуйста, помогите. Остановите это. Пожалуйста.

Интерес в глазах колдуна разгорелся – как огонь в камине.

– Ты сейчас просишь остановить моего сына? – хрипло поинтересовался он.

Я судорожно кивнула.

– Я давал тебе шанс уехать.

– И я уехала, – выдохнула я. – Я просила его отпустить меня. Я не хотела, я не могу… Он не слушает меня, Ваше Величество. Я для него никто.

– Ты для него – всё, – вздохнул колдун и махнул мне. – Поднимайся. У меня болит шея – смотреть на тебя сверху вниз. Садись.

Я устроилась в соседнем кресле – неловко, на самом краешке.

– Ты боишься.

Я кивнула.

– Что тебя убьют? – спросил зачем-то колдун.

Я покачала головой.

– Я не понимаю, что происходит.

– Это? – колдун кивнул на окно. – Всего лишь небольшая провокация от Альбиона. Будет хуже. Посмотри в огонь.

Я глянула и тут же отвела взгляд.

– Видела? – улыбнулся колдун. – И так тоже будет.

Я перевела взгляд на него.

– Но вы же…

– Я один, девочка, – усмехнулся король. – У Альбиона колдунов намного больше. И они отваливают неплохие деньги Святому Престолу, чтобы тот закрыл на них глаза. А поход на Фрэсну и вовсе прировняют к Крестовому. Очень скоро на нас ополчится весь материк – потому что мы богаты, а у них слишком много голодных рыцарей, которые больше не могут грабить голодных крестьян, потому что грабить уже некого. Думаешь, мои щиты выдержат хотя бы сутки?

– Но почему Эдвард…

– Эдвард ещё плохо разбирается в политике, – грустно улыбнулся колдун. – И верит, что всю эту свору можно остановить, что они скорее переругаются друг с другом. Так бы и случилось, не будь у своры поводыря. Альбиона не остановят никакие спорные территории и даже золотые рудники…

– Но вы же справлялись столько лет? – пробормотала я.

– Правда? – усмехнулся король. – Знаешь, чего мне это стоило? И почему все эти барончики пытались поднять восстание, хотя я так хорошо справлялся? Кто им помогал?

Я опустила голову.

– Скажите… что-нибудь ещё можно сделать? – Или я зря слушала эту дрянную лекцию про политику?

Колдун долго молчал. Потом встал, обогнув моё кресло, подошёл к громадному письменному столу, порылся в ящичках и протянул мне маленький прозрачный флакончик.

– Предлагаете мне отравиться? – фыркнула я, смотря на флакон.

Колдун усмехнулся, точно это была хорошая шутка.

– Нет, это зелье… эликсир забвения. Заготовка. Если добавить туда твою слезу, девочка, а после вылить в вино моего сына, он забудет тебя. Навсегда.

Я застыла.

– Этот эликсир оставляет следы, а я даже сейчас не хочу поить сына этой дрянью, – спокойно заметил колдун. – Позже он может узнать, что я что-то вытащил из его памяти и заинтересоваться, что это было. И всё начнётся с начала. Поэтому ты не рыдаешь сейчас в пыточной, девочка.

– А вы полагаете, что я своего жениха этой дрянью напою? – зло отозвалась я, со всех сил сжимая флакончик.

Колдун кивнул, пристально глядя на меня.

– Потому что ты любишь его, девочка. И ещё это единственный выход. Разве не за ним ты пришла?

Не говоря ни слова, я поднялась, пошатываясь, подошла к двери.

– Тебя будет ждать карета. И уютный домик в горах, девочка. Полная безопасность, – в голосе колдуна совершенно точно слышалась усмешка. – Если ты, конечно, решишься.

***

Эдвард выглядел ужасно усталым. И зашипел, когда я, выбравшись из кровати, бросилась к нему и обняла.

– Ты ранен?!

– Нет, Котёнок, – шепнул юноша, гладя меня по волосам. – Просто устал. Я же говорил: не надо бояться.

Я прикусила губу изнутри. И, поколебавшись, сама поцеловала его – сначала легонько, робко, а потом я просто не могла остановиться.

Я люблю тебя. Господи, как же я тебя люблю.

Эд смотрел на меня уставшими, печальными глазами.

– Котёнок…

Впервые я поняла, почему он солгал мне тогда, у университета. И поняла, что он тогда чувствовал.

Чем я могу пожертвовать, чтобы ты был счастлив? Всем.

Он подхватил меня на руки и отнёс на кровать. И целовал – тоже жадно, страстно, горячо.

Но он-то не знал, что это в последний раз.

– Моя леди, моя королева, мой Котёнок, я никогда тебя не отпущу, ты будешь со мной всегда…

Мне почти хотелось вырваться, сбежать. Но не такой ценой. Не так.

Я чуть не вырвала кубок у него из рук.

Эдвард странно посмотрел на меня, когда я отказалась от своего.

– Слишком много сегодня выпила, – поспешила объяснить я. – Мне было страшно.

Он осушил свой кубок и принялся сбивчиво объяснять, что всё будет хорошо – и ни слова про бунт. Только что он очень волновался. И я уверяла, что конечно я была в порядке под охраной Проклятых.

Это был скомканный, жуткий вечер.

– Эдвард, я люблю тебя, – шепнула я, и Эд улыбнулся – радостно, впервые за вечер.

– И я тебя. Мой Котё…

Потом его глаза закатились, а дыхание выровнялось.

Я прижала руку ко рту и прикусила до крови, глядя, как он спит – такой красивый, такой родной, такой… мой.

Я ещё не верила, хотя сама, своими руками вылила этот треклятый флакон в вино.

В спальню проскользнул Проклятый и сунул мне какой-то свёрток, оказавшийся простеньким платьем – служанки, кажется. Вместе с запиской от короля, советовавшего мне скорее переодеться и поспешить.

Я содрала с себя блио и драгоценности, и гребешки – всё, кроме медальона Джоан и кольца Эда. Кое-как натянула платье, благо оно было куда проще, чем моё – слоёв меньше.

Эдвард спал, и я не могла оторвать от него взгляда. Если бы Проклятый неожиданно не подал голос: “Поторопитесь, госпожа”, так бы и стояла, как столб, до утра.

И тогда я тоже ещё не верила.

Тихий родной голос остановил меня у двери.

– Что ты здесь делаешь?

Я медленно обернулась. Надо было просто выскочить за дверь, но я обернулась.

Эд, мой Эд смотрел на меня непонимающе. Как на чужую.

– Кто ты такая?

У меня подогнулись колени. Вот тогда, под его взглядом, я поверила, что это не сон, что это ужасная, проклятая правда. Что уже ничего нельзя изменить.

Эдвард приподнялся на кровати, прищурился и громко поинтересовался:

– Почему у тебя на пальце кольцо моей матери?

Я содрогнулась. Кусая губу и пряча взгляд, изобразила неуклюжий реверанс, стягивая кольцо-венок. Быстро положила его на столик.

Пролепетала:

– Простите, Ваше Высочество… Я уже… уже ухожу.

Его взгляд преследовал меня всю дорогу до кареты.

– Господи, что я наделала?

В последний момент, прежде чем дверцы захлопнулись, в карету заскочил Бес и устроился у меня на коленях.

– Что я натворила…

Бес равнодушно глянул на меня, зевнул и, свернувшись в клубок, заурчал.

Я прикусила губу до крови.

У меня даже не осталось ничего от него. Ничего.

Что, что я натворила?!

“Кто ты такая?”

Я упала на пол и забилась головой о сиденье.

А потом, глядя на взъерошенного Беса, прохрипела:

– Всё. Теперь-то всё и правда будет хорошо?

Бес уставился на меня с непередаваемым презрением, и я захохотала.

Я смеялась и не могла остановиться

Карета ехала по укутанному снегом лесу, всё вверх и вверх. И никто нас уже не догонял.

Больше было некому.

Глава 5

Ну я и дура. И, чёрт возьми, это правда. Почему я поверила – кому! – королю? Он же хотел меня убить – два раза. И всё равно, чуть что – прибежала к нему, поджав хвост.

У кого я помощи просила?!

А если бы никакого домика в горах не было? Если бы меня просто отвезли подальше, прибили – и никаких проблем? Кто я такая, чтобы король-колдун держал слово? У меня был только один защитник в этом дурацком жестоком мире. И я сама, своими руками его лишилась.

Ну и кто я после этого?

Дом, слава богу, был. Колдун так или иначе слово держал – меня везли всю ночь, но в итоге выгрузили не на укромной поляне в лесу, где труп закопать удобно, а в живописном, тихом-тихом ущелье. И жить мне предстояло не в какой-нибудь хижине, а в полноценном коттедже – жутко дорогая, кстати, штука даже по местным меркам.

Меня оставили на крыльце, выдали ключи и спустя минуту всадников с каретой и след простыл. Я стояла, ёжась на ветру, и непонимающе смотрела на открытую калитку.

Бес сориентировался первым. На красоты природы ему было плевать – громадные, до небес каменные стены гор и неподвластная льду река где-то внизу кота не впечатлили. Встряхнувшись, Бес чинно перекатился через порожек – первый, как и положено истинному коту.

Я в последний раз непонимающе огляделась и, придерживая подол, шагнула следом.

У дома имелся неплохой садик – даже с собственным прудиком и ручьём, от которого поднимался пар. Я подошла ближе и тепло горячего источника мягко дохнуло в лицо, точно ластящийся зверёк.

Ух ты. У меня есть свой термальный источник.

На самом деле это решало уйму проблем. В доме не было слуг, и я в жизни не смогла бы, наверное, даже ванну сама набрать. Здесь это и не требовалось – в подвале, больше похожем на пещеру, имелся бассейн с тёплой водой. Пахла она, правда, тухлыми яйцами, да как сильно… Но я принюхалась. Правда, не сразу.

Всё это я рассматривала на следующий день, да и то не слишком тщательно. Не знаю, как тогда, ночью, добралась до спальни, но я рухнула на кровать, как подкошенная. И спала, кажется, весь следующий день. Потом немного осмотрелась и снова спала. Потом металась по дому, словно в клетке, то плача, то смеясь в истерике. Потом силы кончились, и я просто спала. Наверное, было ещё очень много “потом” и все они слились в один тусклый калейдоскоп у меня перед глазами.

Где-то там, за горами наступало Рождество. Я вспомнила об этом где-то в промежутке между сном и явью, но мысль не вызвала никакого отклика. Наверное, Эдвард праздновал вместе с новой невестой. С Джоан, скорее всего. Наверное, без меня он был счастлив.

Вот эта мысль заставила себя хорошенько и качественно пожалеть, но всё в итоге закончилось тем же – сном.

Я была не только глупа, но и не приспособлена жить одна. Я привыкла, что за мной ухаживают и следят. Одной мне пришлось бы делать всё самой, и я была к этому совершенно не готова.

В очередной раз меня разбудил жар. Я хорошенько пропотела, прежде чем проснуться, и попыталась во сне скинуть меховую накидку. Не вышло, заколка-брошь оказалась слишком жёсткой, я укололась и проснулась.

Я всё ещё была в спальне, но, конечно, не во дворце, как мне снилось, а всё в том же горном домике. Но кто-то растопил камин, и от огня по стенам и потолку скакали густые тени, яркие и гротескно-жуткие.

На кровати рядом сидел Бес, и больше никого. Я попыталась было сосредоточиться на мысли, кто же мне так с камином помог, но не вышло. Я просто избавилась от накидки, закрыла глаза… и получила пушистой лапой по щеке.

– Проснись, лежебока.

Я открыла глаза, посмотрела на распушившегося котёнка. И снова закрыла.

– Вставай, рохля! – повторил тот же голос, и я вздрогнула.

Глаза пришлось открыть снова. Я огляделась, ища, кто же со мной так общается. Голос звучал странно знакомо.

– До тебя ещё и доходит долго. А ну подъём! Живо! Ну, чего уставилась? Подъём, я сказал!

Я внимательно осмотрела Беса, особое внимание уделив рту, который двигался явно в такт словам.

– О. Ты разговариваешь.

– Я тебе сейчас ещё и спою, – пообещал кот, и я улыбнулась, вполне уверенная, что это тоже часть сна.

– Серьёзно? Давай.

Кот ощерился, нырнул куда-то вниз, под кровать и, когда я снова задремала, выплюнул мне прямо под нос… мышь! Здоровенную, придушенную, но от того не менее бойкую. Первое, что зверюга сделала, освободившись – бросилась в мою сторону.

Я боюсь мышей. С Заглеса, где путала их с крысами, и где и те и другие властвовали над чумным городом. Так что меня (и мышь) смело с кровати в мгновение ока. Выпутавшись из одеяла, полога и, кажется, гобелена, мы бросились в разные стороны, вопя, как резаные (у меня особенно хорошо получалось).

Меня остановил смех – человеческий.

Бес, катаясь по кровати, дрыгал лапками и бессовестно хохотал – по-человечески.

Я выпустила подол и, пошатнувшись, схватилась за пыльный сундук – чуть на него не упала.

– Ты…

Смех оборвался.

– Значит так, – объявил кот, садясь и обмахиваясь хвостом. – Сейчас быстро находишь ключ и открываешь мне погреб.

– Какой ключ? – опешила я.

– От погреба, – закатил глаз кот.

– Э-э-э, – выдала я, всё ещё озираясь и пытаясь понять, что это за розыгрыш. – Ты… м-м-м… разговариваешь?

Бес угрожающе заурчал.

– Серьёзно? – тряхнула головой я. – Ты? Кот?

Урчание прервалось жутким “вжжиик!”, когда кот ввинчивался в воздух и ракетой пытался спикировать на меня. Я отшатнулась, кот промахнулся, снова прыгнул… В общем, таким макаром мы добрались до входной двери, а там и до садика.

Я вывалилась в снег и забарахталась, пытаясь встать.

– Вот, освежись, – буркнул кот. – Может, хоть мозги включатся. Должны же они где-то быть в этой белокурой головке? Раньше-то ты думать хоть немного умела.

– Раньше? – отплёвываясь, пробормотала я. Сейчас голос казался особенно знакомым. Голос, а ещё сильнее – интонации.

Бес, фыркнув, потрусил к порогу.

– Так ты что… не кот? – осенило меня.

Бес обернулся и одарил меня очень красноречивым взглядом.

– Святые угодники! Ну конечно, нет! Где ты видела говорящих котов?

– Да кто его знает, что вы в этом мире напридумывали, – выдохнула я, наконец-то подымаясь. – Ну, кот… И кто же ты?

Бес попятился.

– Спокойно, девчонка, спокойно. Открой мне погреб, и я от тебя отстану, хорошо?

– А зачем тебе погреб? – поинтересовалась я.

Кот воровато оглянулся. Да, когда на тебя надвигается двуногая махина, только что извалявшаяся в снегу да и раньше бывшая, мягко говоря, не в настроении… Ты, по крайней мере, задумаешься, а не пора ли сматываться?

– Пить. Я чую там вино. И очень неплохое, – отозвался, наконец, Бес, видимо, решив, что я не такая уж страшная угроза. Зря. – Коль уж ты решила помереть голодной смертью, не вынуждай меня…

У меня на руках были перчатки, меховые, так что эта бестия ничего серьёзно мне сделать не могла.

Но очень старалась.

– Напиться решил? – ласково пропела я, макая зверюгу в снег, благо сугробы этой зимой удались на славу. – Голодный, да? Винца вкусить решил?

Кот урчал, вхолостую (в большинстве) махал лапами (боже, какие у него когти…), кусал перчатки, потом орал.

Когда у меня засветился амулет Джоан, в голове шевельнулось очень неприятное подозрение. Вопящий кот его только подтолкнул.

Я вздёрнула Беса за шкирку и душевно поинтересовалась:

– Метаморф ты, да?

– У-а-а-а! – воскликнул кот.

Я, пользуясь правом сильной (похоже, только на данный момент), тряхнула его ещё раз.

– Молчишь?

– А-а-а-а!

Я тряхнула в третий раз и уже подумывала, как в русских сказках, огреть котяру о землю – у нас в России порядочные говорящие коты от этого очень неплохо в добрых молодцев превращаются. В сказках. Но нащупала ключи на поясе и передумала.

– Тогда я буду топить тебя в твоём любимом вине.

Кот опешил настолько, что даже заткнулся.

Дорога в погреб нашлась быстро, с ключом, правда, пришлось повозиться. Да, и темно там было, не гори медальон Джоан, заблудилась бы и испугалась. А так – просто сбегала в спальню за свечкой, когда поняла, что в погребе туго с освещением.

– Извращенка! – заорал кот, когда я примеривалась, как открыть ближайший бочонок. Краник-то у него был, да, но мы ж не ищем лёгких путей. Да и топить в кранике проблематично. – Ты что творишь?!

– Вуаярист, – отозвалась я, вспомнив, как я с этим котярой в одной кровати спала.

– Сноб! – не остался в долгу кот, и я вздрогнула. Ругались мы по-русски.

Не может быть…

– Пусти! – проорал кот и задёргался.

Я машинально его тряхнула, прижала к стене… а спустя мгновение (между прочим, без всякого дыма и других спецэффектов) обнаружила, что держу за шею мальчишку в жутких, страшных даже на вид лохмотьях.

Мальчишка дёрнулся, я от неожиданности его выпустила, но когда этот паршивец вознамерился сбежать, заломила руки за спину (у кого нет младшего двоюродного брата, тому не понять всей переплести ощущения, когда тебя пятнадцать, а этому негоднику пока десять, и ты, чёрт возьми, всё ещё сильнее. Особенно, когда до этого паршивец пошуровал в твоей косметичке).

Мальчишка стукнулся о бочку, ахнул и совсем по-кошачьи зашипел. А я наклонилась, рассматривая его лицо.

Как и голос, оно было знакомым. Очень.

– Ну, чё уставилась? – буркнул “кот”. – Я это, я.

– Ты – это кто? – уточнила я.

Мальчишка закатил глаза – один подбитый – и завопил:

– Господи, убей идиотов!

У меня дрогнули руки. Что бы местный да стал так богохульствовать?!

– Знаешь, – тихо начала я. – Ты мне крайне напоминаешь одного… ммм… демона… Проклятого, который заключил со мной…

– Договор! – воскликнул пацанёнок. – Я это, я!

Я отшатнулась, обалдело глядя на него, а мальчишка расправил плечи и выдавил:

– Я тут тоже договор заключил…. Кое с кем. Так что я теперь живой. И не демон.

– Не демон, – протянула я.

Мальчик зыркнул на меня и, сорвавшись с места, ракетой бросился к двери.

– А ну стоять! – отмерла я. – Щас ты мне за всё ответишь! Помнишь, как с де Лашете подставил?! Чёрный! Стоять!!

***

– И у меня есть имя, девочка, – сообщил закутавшийся в покрывало мокрый мальчишка. Нет, я не искупала его в вине, как обещала. Но в пахнущий тухлыми яйцами бассейн всё же запихала.

– Угу, – отозвалась я, рассматривая его в неровном свете камина. – У меня тоже.

Мальчишка… он действительно только напоминал Чёрного. У того даже в образе человека оставалось нечто демоническое. Не знаю, что. Сейчас же передо мной сидел именно человек. Он дрожал от холода и кутался в покрывало, и с мокрых кудряшек у него капало, и он смахивал чёлку со лба, когда она падала на глаза. Не могу представить Проклятого таким.

Так вот, мальчишка задумчиво поглядел на меня в ответ и буркнул:

– Ален.

По-французски (или по-фрэснийски?) это звучит немного не так. Круче, мужественнее – “А-лэн” и заканчивается на носовую гласную, от которой дёргается загадочная увула и немного немеет нёбо – да, всё это тоже придаёт шарм. Это я к тому, что мокрый, похожий на дрожащего воробушка мальчонка на “А-лэна” не тянул никак.

И он, похоже, это знал, потому что тут же набычился:

– Только улыбнись, девчонка. Ну!

– Меня зовут Катя, – усмехнулась я, поборов противоестественное желание протянуть руку и погладить влажные вихры. – Катрин, если хочешь. Мне всё равно.

– …только не называй Котёнком, – вставил мальчишка, возвращая мне усмешку.

– Лучше не стоит, – кивнула я.

Мальчик… Ален глянул на меня исподлобья и вдруг выдавил:

– Спасибо.

Я вскинула брови.

– За что?

– Ты спасла меня. В Азвонии, – опустив голову и не глядя на меня, прошептал мальчик.

– А ты меня убил во Фрэсне, – хмыкнула я. – Квиты?

– Я был демоном! – вскинулся он, шмыгая носом. А я вздрогнула, поймав себя на мысли, что боюсь, как бы этот чудик не простудился. С каких это пор у меня проснулся материнский инстинкт? – И если ты была настолько глупа, что заключила договор с демоном, то уж извини – пеняй на себя.

Я хмыкнула. Ясно было, что извинений я не дождусь. Да я уже была и не уверена, а нужны ли они.

– Может, тогда объяснишь, почему я жива? Если уж ты выполнил свои условия и вернул Эдварда.

Ален провёл пальцем по полу – проследил какую-то трещинку – и поднял голову.

– Хорошо. Но ты меня, наконец, накормишь.

Я сама почувствовала голод, стоило ему это сказать. Сколько я уже не ела?

Ален улыбнулся, когда мой живот издал этот жуткий, смущающий звук, сообщающий, что голод не тётка и пора бы подкрепиться.

А я, вставая, вдруг поймала себя на мысли, что у Алена красивая открытая улыбка. У демона она тоже была красивой, завораживающей. Но от неё не замирало в груди, никогда.

С едой возникли проблемы. Мы нашли кухню, там даже были припасы и даже не успевшие ещё стухнуть. Но плита топилась дровами и… поверьте, вы не хотите знать все прелести готовки на дровяной плите. Нет-нет.

В итоге мы обошлись для начала мочёными яблоками и вином с травами, которое я с трудом подогрела. Зато бледный мальчишка наконец-то раскраснелся.

– Да, я метаморф, – бормотал он с полным ртом. – А ты знаешь, как тут любят метаморфов? Нас все ненавидят – даже другие маги. Особенно другие маги. И мы тоже. Когда я… когда меня не стало, я ненавидел их всех так страстно, я так хотел отомстить, что когда смог выбирать – а я знал, когда выбирать, Кать, не то что другие люди – туннель света или что вы там все видите? Я знал, когда выбирать и что выбирать. И я отомстил – первый счастливой момент в моей жизни… не-жизни, конечно, – тут он покосился на меня и выпалил. – Я не жалуюсь, Катя, не думай. Просто ты не представляешь, как это паршиво знать, что ты можешь на самом деле и позволять всяким садистам пользоваться тобой как.., – он уставился куда-то в угол, в темноту и лишь спустя какое-то время продолжил. – Я знал, что договор с тобой будет не просто очередной рутиной. Я знал, что на тебе можно сорвать хороший куш – не знал, почему, но понимал, что выиграю больше, чем выторгую у тебя. Так и случилось. Это всё некромант, у них у всех есть эта чёрточка, эта слабость, которую они так тщательно прячут и которая подводит их в самый ненужный момент. Дерик знал о нашем с тобой договоре и в шутку, напившись, пообещал мне одно условие – если ты согласишься умереть за его сына, я верну тебя в твой мир, а Дерик договорится с Той Стороной за меня. Так и вышло – твоя душа на мою жизнь. И смерти всех заговорщиков де Лашете в залог.

Я присвистнула.

– То есть моя душа со мной?

Ален улыбнулся, и тень былого демона промелькнула… но быстро исчезла.

– Да. Так я снова стал живым. Но я забыл, не учёл, что умер десятилетним мальчишкой и на земле современной Азвонии. Адриана, в замке которой я появился, когда договор вступил в силу, была очень, очень довольна.

Я поёжилась, поймала взгляд Алена. Мальчишка вздрогнул и быстро отвернулся.

– Я смог сбежать, только когда появилась ты. Порталы – всегда громадный всплеск энергии, мои цепи на мгновение исчезли. Мне хватило. Но далеко уйти не получилось – дальше ты знаешь. Честно, Катрин, я не поверил своим глазам, когда тебя увидел. Думал, это морок Адрианы.

– Что же переубедило? – хмыкнула я.

– Её морок никогда не стал бы тыкать мне в глаз раскалённой шпилькой, – с убийственной честностью ответил Ален.

Я поёжилась и с трудом выдавила:

– Я тебя лечила.

– Угу, заметил, – мальчишка потёр глаз. – Ты как на кухне неумеха, так и в целительстве… Но я всё равно тебе благодарен – без тебя я бы погиб.

– Если бы я знала, что это ты, – начала я, но осеклась, глядя на него, такого маленького, такого жалкого, несчастного…

Ален кивнул, поняв меня по-своему.

– Я знаю. И всё равно.

– Что теперь делать будешь? – спустя паузу поинтересовалась я.

Ален пожал плечами.

– Пока останусь у тебя, – и, улыбнувшись, подмигнул. – Ты не против? Твой дом защищён так, что никакая тварь не доберётся, кроме самого Дерика. А потом – посмотрим.