Текст книги "Проклятая (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Александр?

Тишина… только… нет. Шаги мне точно не послышались.

Арман забрался в клетушку, посветил фонарём и ткнул пальцем в скорчившегося у дальней стены человека.

– Он?

Я, не замечая, что кусаю губы до крови, смотрела на пустые невидящие глаза пленника, осунувшееся лицо, фигуру, больше похожую на скелет…

Шаги приближались.

– Ладно, потом опознаешь, – выдохнул Арман и принялся, звеня цепями, освобождать пленника.

Конечно, мы опоздали.

Монахов, если верить описанию Армана, здесь не было. Только рыцари в белых доспехах. Но и их нам хватило.

Арман вхолостую дохнул огнём, и на нас тут же бросили сверкающую (наверняка освящённую – даже не порвалась под драконьим огнём) сеть. И, пока мы с ней возились, один из "святош" даже рассмеялся, глядя на открытую клетушку.

– Смотри-ка, а мы всё гадали, когда же ведьма за ним явится? А она ещё и демона себе призвала.

Демона!

Я облизнула окровавленную губу и потянулась свободной рукой в карман рубашки за мелом.

Демона? Сейчас будет вам демон!

Арман снова поливал рыцарей огнём – ненадолго: освящённые мечи, похоже, были сильнее драконьей магии. И рыцарей, конечно, оказалось больше, дракону снова негде было развернуться. Но он дал мне шанс дорисовать схему. И, когда дракона скрутили повторно, я уже шептала нужные слова, напрочь забыв про неудачу с призывом в гробницах.

Результат превзошёл все мои, даже очень смелые, ожидания.

Схема засияла алым, поплыла, расширяясь, и с грохотом выплюнула из себя вполне себе материальное, громадное существо, нестерпимо сверкающее алым и воняющее серой.

Ха, а я-то духа первого уровня звала!

Существо – оживший кошмар – нагнулось, сцапало меня за шиворот, подняло на уровень глаз – алая бездна, скривило рот в гротескной улыбке и протянуло громадный коготь к моей руке.

Я взвизгнула, но коготь, очертив маленькую алую царапину, убрался. Зато, когда кровь из царапины резво закапала на существо, попав на губы, демон, улыбнулся.

– Чего ты хочеш-ш-шь, гос-с-с-спожа?

Я хотела завопить: "Поставь меня на пол!", но вместо этого пролепетала:

– Убей их!

Существо посмотрело на окружающих его рыцарей и с сомнением громыхнуло:

– Это жер-р-р-ртва?

Я истерично закивала.

Демон снова скривил губы.

– Хор-р-рошо… Оз-з-звучишь своё желание поз-з-з-же, тёмная гос-с-с-спожа. И благодарю… за щедр-р-рый пир-р-р-р.

В следующее мгновение меня мягко поставили на пол. Ещё одна волна жара и нестерпимого запаха серы – и ни существа, ни рыцарей в коридоре больше нет.

Я недоумённо помотала головой, пытаясь прийти в себя, когда Арман сунул мне в руки завёрнутого в его плащ пленника и, отрастив крылья, потащил нас к дыре в потолке (которой до этого вообще-то не было).

Ещё спустя пару мгновений мы оказались в зале с дыбами, и Арман, превратившись в дракона, торопясь, и расширяя дыру в потолке шипастым хвостом, подцепил нас когтями и потащил в небо – подальше от горящего, кричащего и некогда белого здания.

Арман летел всю ночь, половину её я провалялась то ли без сознания, то ли в мутном сне, укрывая своим плащом и прижимая похищенного пленника. Практически всё это время я была уверена, что мы несём мертвеца – я не чувствовала дыхания – только жуткий запах. Правда, не сладковатый – гниения. Вроде бы.

Утром мы приземлились на окраине маленького островка у каких-то развалин.

– Алиска, зови своих духов, – задыхаясь, пробормотал Арман, падая на землю рядом с пленником.

Я дрожащими рукам схватила ближайшую ветку, принявшись чертить схему, про себя вспоминая то чудовище, возникшее вместо духа первого уровня. Но вот лежал уставший до смерти Арман, пленник – сам чуть не обеими ногами в могиле, и я совершенно ничего не могла для них сделать, кроме как попытаться правильно призвать.

Может, именно поэтому всё прошло, как по маслу. Я решила не мелочиться и вызвала троицу пятого уровня и первым делом приказала обустроить для нас хотя бы шалашик, найти нормальную одежду и разобраться с едой.

Справились они однозначно лучше меня, и очень скоро Арман нежился в свежепринесённой ванне – даже с лепестками роз (где только достали?), а я осматривала пленника. Судя по зеркальцу, приставленному к губам, он был скорее жив, чем мёртв, но "опознать" я его по-прежнему не могла. Трудно опознать скелет, обтянутый кожей – честно. Укрепляющие зелья, проданные целителем по большей части текли по губам – глотать этот живой мертвец явно не собирался.

– Алис, а если ты сделаешь то же самое… ну, когда виноград вырастила? – подал голос Арман. – Это же жизнь? Вот и это, вдохни в него, ты же можешь.

О да, я могла, я знала. Но как у меня это получалось?

Я закрыла глаза, положила руки пленнику на голову, подождала… Ничего не происходило.

– Арман, я не знаю, как.

Дракон присвистнул.

– Ладно, будем надеяться, он дотянет до моего дома, а там разберёмся.

Мда, за те дни, пока мы возвращались домой, я поняла, что лучше бы в своё время интересовалась целительством, чем жертвоприношением. Кому она нужна, эта тёмная магия, когда вот он, человек умирает, и, может статься, из-за меня.

Но мы с драконом были умными, и следующей ночью, когда мы остановились у какого-то большого города, Арман слетал за целителем. Как он умудрился отвести столько глаз – не знаю. Но целитель прилетел, посмотрел на пленника и развёл руками, сообщив, что пациент, конечно, пока дышит, но это ненадолго. И вообще милосерднее добить.

В отместку, Арман бросил целителя в пригороде, оставив недоумевать, как он там оказался.

А, вернувшись, дракон, заявил:

– Значит, отнесём в Хотфолд, вдруг это всё-таки тот самый Александр. Я обещал тому параноику тело за манускрипты.

Я сжала руки и до утра просидела над пленником в сонном мареве, ища в себе это "нечто", которое выращивает розы, яблоки и виноград, но когда очень нужно, исчезает к чёртовой бабушке.

Помню, по наитию даже дышала в полураскрытые губы умирающего – где-то читала, что так можно делиться жизненной силой. И вообще, магическое действие поцелуя, как говорит Арман…

Результат был странным.

– Алиска! – закричал Арман, проснувшись и разбудив меня. – Ты… Что с тобой?!

Я молча посмотрела на него и свалилась в обморок.

Чуть позже, когда с помощью так предусмотрительно купленных зелий Арман меня откачал, выяснилось, что я сама сейчас весьма похожа на скелет, зато пленник изрядно поздоровевший и теперь просто спящий, лежит в гроздьях винограда и явно наслаждается приятными видениями.

– Алиска, как ты живёшь с такой магией? Это просто кошмар какой-то, – подытожил Арман. – Ладно, завтра уже дома будем. А то я за тебя уже боюсь.

Дома мы были уже тем вечером, и я тут же устроилась сиделкой у кровати спящего и вроде бы поправляющегося пленника. Арман летал в соседнюю деревню за травами к местной целительнице, я заваривала настои, вглядывалась в осунувшееся лицо и всё никак не могла его узнать.

Ладно, кого-то же мы спасли?

Спустя неделю мои и дракона старания наконец-то были вознаграждены: пленник открыл глаза, осмысленно посмотрел на меня и даже растянул бескровные губы в улыбке. И еле слышно шепнул:

– Алисия… Снова ты… Всегда ты…

Как мне его хотелось в этот момент придушить – просто от полноты чувств… о-о-о!

– А ты Деву Марию ждал?! – хрипло от сна пробормотала я, думая, как бы ему сейчас тоник впихнуть. – Так вот – хрен тебе!

Он засмеялся – тихо, точно листья зашуршали. И заснул снова.

И я осталась, как дура, с тоником.

Не выйдет из меня целителя.

– Что, очухался, наконец? – спросил Арман, войдя в комнату и оценив мою физиономию. – Ну вот и славненько, значит, жить будет. А ты иди, Алис, отдохни. Я тут с ним посижу, не бойся. А то сама скоро свалишься.

И вытолкнул меня за дверь.

Следующий раз Александр проснулся вечером, когда я уже отдохнула, Арман ещё не устал и красочно рассказывал мне содержание какого-то из похищенных манускриптов, оказавшегося на ромульском. Я готовила тоник, уже сноровисто подсыпая нужные травы в маленький котелок с кипящей водой.

Александр открыл глаза, минуту смотрел на отчаянно жестикулирующего дракона, потом попытался встать.

Я рванулась к нему прямо с котелком, но Арман успел раньше.

– Лежите, лежите, болезный, вы ещё до-о-олго тут проваляетесь, – зачастил Арман, поправляя одеяло и укладывая дёргающегося "пациента".

– Кто вы такой?! – хриплым голосом выдохнул Александр, широко раскрытыми глазами смотря на Армана. – Где я?

Арман пихнул его на кровать и натянул одеяло так, чтобы встать уже не получилось.

– Да мы тут пролетали мимо вашего королевства, встретились, значится, с Люцианом, а он и говорит: "Загляните к инквизиторам, заберите тело моего брата". Ну, мы заглянули, а вы вроде как живы. Теперь вот думаем – пристукнуть, или ваш брат за живого ещё больше золота отвалит?

Александр, явно ничего не поняв из этого бреда, сделал ещё одну весьма убедительную попытку встать.

– Мы?!

Арман кивнул на меня.

– Да, она тоже участвовала.

Александр встретился со мной взглядом и поражённо выдохнул:

– Ты?!

Следующие полчаса Арман потратил на то, чтобы убедить Александра, что мы ему не снимся. А я сидела и тупо смотрела на кипящее зелье, пока оно не полезло из котелка.

– Алиска! – не выдержал дракон. – Колдани ему уже свой коронный виноград, пусть он убедится, и мы все ляжем спать!

Я окунула стакан с зельем в ледяную воду, вытащила, машинально вытерла и протянула Александру. Тот, похоже, также машинально взял. И поперхнулся первым же глотком.

Перевёл взгляд на меня.

– Так это, правда, ты?

Я, не делая попытки отвести взгляд, кивнула:

– Ага.

Александр стиснул стакан и залпом осушил.

– Кажется, я тут лишний, – пробормотал Арман. – Алис, ты только, если этот доходяга вдруг на тебя тоже кинется, кричи погромче, ага? А то вдруг это у них семейное?

И шмыгнул за дверь.

А мы остались одни, глаза в глаза, не шевелясь, каждый думая о чём-то своём.

Или одном и том же?

Я смотрела на него, пытаясь найти знакомые черты… не находила. Да что там – я не помнила, как он раньше выглядел. Только смутно и то – ощущения, размытая картинка. Но свет я помнила очень хорошо. От него раньше исходил свет, тепло, радость… вера.

Сейчас я искала их… тщетно.

– Алисия…

Я машинально шагнула ближе.

Незнакомец на кровати Армана протягивал руку. Не думая, плавая в сером тумане воспоминаний, в которых больше не было света, я сделала ещё шаг… и ещё…

Мои пальцы скользнули в его ладонь. Горячечно-тёплую, сухую, шершавую.

Я опустила голову, пряча взгляд. А пленник – Александр? – вдруг поднёс мою ладонь к губам. И даже не поцеловал – прижался губами.

Я ахнула: точно потушенная свечка зажглась снова – слабо-слабо, почти незаметно. Но она горела. И живое, так необходимое тепло окутывало меня.

Александр вздрогнул, закашлялся вдруг, пытаясь протолкнуть в себя воздух, задыхаясь.

Я упала рядом с ним на колени и по наитию прильнула губами к его губам. Он тут же затих, но и на поцелуй не ответил. Да и не было это поцелуем… наверное.

Позже я заставила его выпить ещё одну порцию лекарства. И сидела рядом, наслаждаясь его сиянием – настоящим, живым… и безопасным.

А он сжимал мои пальцы и рука его дрожала. А губы шептали что-то, и я была больше чем уверена, что это молитва.

Некоторые вещи просто не меняются.

– Я думал, что ты умерла, – его голос был ещё очень слабым и дрожал. – Я был уверен…

Вынырнув из усталой дрёмы, я шепнула:

– Я тоже.

– И ты совсем не изменилась, – продолжал он, будто не слыша. – Где ты была всё это время Алисия? И сколько… сколько времени прошло?

Я вздохнула.

– Спала у себя в замке в окружении колючек и пауков. Пробуждение мне не понравилось.

Он смотрел на меня, не улыбаясь.

– Александр, почему ты защищал меня перед клириками? Ты же знал, что они не поверят.

– Ложь есть грех, – шепнул он.

Я хмыкнула.

– Ложь во спасение – тоже?

Он закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Тот юноша… сказал… вы видели моего брата… Это правда?

Я закусила губу. Какой бы злобной мерзостью я не была (для которой ложь не грех), я не хотела говорить ему про смерть матери. И про пятнадцать лет – тоже. И лгать не хотела.

– Ты имеешь в виду того недоумка, бросившегося на меня с мечом? У вас это семейное, да? Не заразное, надеюсь?

Снова шелест листьев – тихий смех.

– Полагаю, ты украсила его комнаты виноградом, и ему это не понравилось? – шепнул Александр.

Я вспомнила вырывающегося из виноградных лоз Люциана.

– Ага. Не понравилось.

Улыбка Александра увяла.

– Рассказывай, – потребовал он слабым голосом.

Я фыркнула и быстро вставила:

– Тогда, может, и ты расскажешь, почему меня бросил? Меня сто раз могли убить в полуразрушенном замке, – если бы пробрались через колючки. Но об этом я умолчала, – обрадовался, что я умерла?

Александр посмотрел на меня сквозь ресницы.

– Меня увели, – просто сказал он. – Моих братьев больше интересовало, как ты смогла… меня оживить. Как ты смогла, Алисия?

– Понятия не имею, – буркнула я. – Твои братья, Александр? После того, что они сделали, ты ещё зовёшь их "братьями"?

– А что они сделали? – выдохнул он.

У меня перехватило дыхание. А он сам-то… в себе?

– Александр, мы нашли тебя во дворце инквизиции. Ты умирал. И ты спрашиваешь, что они сделали?! Великий боже, да кому, как ни тебе, знать!

– Не поминай всуе, – отозвался пленник. – Они больше мне братья, чем ты. Чем кто-либо.

Я резко встала.

– Правда?

– Ну конечно, – он даже улыбнулся.

А я сжала кулаки от бессильной ярости.

– Может, вернуть тебя обратно?

– Верни, – снова улыбка.

– Да ты рехнулся! – не выдержала я. И шагнула к двери. Всё-о-о, с меня хватит.

– Алисия, – остановил меня его слабый голос.

Я обернулась.

– Что?

Дрожащий палец указал куда-то слева от меня.

– Тьма… вокруг тебя… Алисия. Ты… притягиваешь… тьму.

Я обняла себя за плечи, успокаивая дрожь. И медленными неверными шагами отступила к двери.

– Вернись к свету… – его голос звучал всё тише. – Алисия…

Дверь закрылась.

У себя в комнате я долго вглядывалась в висящее на стене зеркало, пытаясь найти эту – будь она неладна! – тьму.

Кроме тьмы под глазами и несколько посеревшей кожи ничего не находилось. Так спать надо больше, я не высиживать у постели этого… помешавшегося. Какого чёрта я вообще его вытаскивала, если ему там так нравилось?! И ведь знала же: монах с монахом всегда общий язык найдёт… Может, и не откидывал копыта мой святоша вовсе. Ха, может, это такой ловкий трюк, и на самом деле клирики меня в эту темницу заполучить хотели? А может…

– Алис, ты чего тут ревёшь?

Я обернулась – хотя в зеркале заспанный Арман отражался и так весьма прилично.

– Я не реву. И вообще – иди спать.

– Ага, поспишь под твои всхлипывания, – буркнул дракон и, поставив свечу на стол, прошёл ко мне. – Ну, чего ты? Этот доходяга умудрился тебя обидеть?

Я сжала кулаки.

– Что, он не сказал спасибо за то, что мы его освободили? – догадался Арман.

По комнате прошёлся ветер – огонёк свечи испуганно задрожал.

Арман, вздохнув, подошёл вплотную и обнял меня.

– Ну ладно, ладно, будет. Обратно в Ромулию я, конечно, не полечу. Выгружу его у ближайшего монастыря… Хотя нет, я же обещал его брату. Вот, во дворце Хотфолды и выгружу. Пусть в Ромулию сам добирается. Я ему извинительную записку напишу – от себя и тебя. Дескать, извините, были в паломничестве, забрели не туда, а там ваш маг концы отдаёт. Ну и похитили случайно. Мы больше не будем! Дракон и Ко.

– А почему это я – Ко? – невпопад всхлипнула я.

– Ну надо же кого-то в Ко записать, – совершенно серьёзно отозвался дракон. – Алис, а если честно, ты лучше поспи. Вот, потом поговори с этим своим рыцарем по душам… Хотя, нет, по душам не надо, вы мне дом разнесёте. Ну, ты просто поговори. А потом проводи до Хотфолды…

– Да пошёл он! – выдохнула я. – Арман, он сказал, у меня тьма! Вот тут! – и ткнула влево, как недавно Александр.

Арман внимательно осмотрел всё, включая мой палец.

– Да нет ничего.

Я вытерла нос рукавом.

– Он сказал… сказал… к све-е-ету верну-у-уться! Арман, я же и правда… колдунья. Монстр! Я убиваю… и мне нравится! Ну, не всегда, но часто – нравится. И демона я вызвала, и духи те серые меня госпожой обзывали – может, правда, я… и тьма… Арма-а-ан!

– Алис, вот, что я тебе скажу, – тихо произнёс Арман, но я тут же замерла в ожидании. – Кем бы ты ни была – монстром, колдуньей, антихристом ихним, что бы ты ни сделала, я всегда буду на твоей стороне. Я останусь с тобой, что бы ни случилось. Запомни. Ты никогда не будешь одна. Понимаешь? – и, обхватив моё лицо руками, выдохнул. – Поняла меня, Алиска? Я – с тобой. Всегда.

Я всхлипнула.

– Спасибо…

– Да ладно, – фыркнул дракон, отходя. – Для чего ещё нужны друзья?

Я улыбнулась.

– Арман… ты только не обижайся, но я думаю, мне надо одной побыть. Я совсем запуталась. Поэтому я отдохну ещё немного и уйду, ладно? Ты позаботишься об Александре? Так, чтобы клирики его в первую же секунду не сцапали.

– Не вопрос! – рассмеялся дракон. – Если хочешь. Только если я тебе понадоблюсь – позови меня сразу. Мысленно. За мгновение не прилечу, но буду знать, – и, помедлив, добавил. – А вообще, мне нравится образ злой колдуньи верхом на драконе. Алиска, давай ты резко на всех озлишься, я хочу попробовать. Я могу очень красиво сжигать деревни. Только без жертв, договорились? Эй! – завопил Арман, отскакивая к двери, когда в него полетела подушка. – Я сказал: без жертв! Ай!

Подушка врезалась в закрытую дверь, а я рассмеялась.

Да. И правда – зачем ещё нужны друзья?

Проснулась я следующей ночью – достаточно отдохнувшей для путешествия любой дальности. У порога комнаты наткнулась на мешок с запасной одеждой, едой, водой и – с ума сойти! – денег.

Рядом лежала записка:

"Не люблю долго прощаться, Алис. Не забудь, ты обещала позвать, если что.

PS. Возьми у крыльца лошадь. Что, зря я её, как какой-то сельский дракон, утащил прямо из-под носа заезжего рыцаря?

PPS. Рыцарь был забавный"

Я усмехнулась и направилась было к крыльцу. Но какого-то чёрта свернула в печально знакомую комнату.

Александр спал – спокойно и, надеюсь, набирался сил. В конце концов, ему тоже предстояло путешествие.

Я шагнула было за дверь. Но не выдержала, быстро подошла к кровати, наклонилась.

Даже сейчас – особенно сейчас – в сумраке лунной ночи он мягко светился. И я, зачарованная, коснулась его щеки губами. И сама не поняла, как вместо щеки оказались его губы.

Он сиял – так запретно, и его сияние было всё, что я хотела… сначала.

– Алисия, – выдохнул он, не открывая глаз.

А я почувствовала, как его руки заскользили по моей спине…

Почему нам всегда так хочется то, что запрещено?

Наверное, всё это был сон – для меня и для него. Он был слишком сильным для поправляющегося больного, а я слишком неосторожна.

Думаю, на самом деле тьма всегда льнёт к свету. И наоборот.

Уехала я только на рассвете. Александр снова спал, уткнувшись мне в грудь – стоило огромных трудов его не разбудить.

А потом огромных трудов стоило успокоить и оседлать коня неизвестного рыцаря, с которым Арман накануне так "весело" развлекался. Конь оказался боевым – во всех смыслах. Громадный и норовистый.

Но я справилась.

Ветер шелестел в верхушках деревьев и где-то недалеко пел жаворонок, предвестник утра.

Я скакала вперёд, в зелёную глушь леса, и чувствовала себя удивительно счастливой. Свободной. В конце концов, впереди меня ждал весь мир.

Что ж, если я и тьма – мне это нравится! И пошёл этот свет… подальше!

К вечеру я доскакалась до разбойников. Вот что бывает, когда едешь, куда глаза глядят.

Ребята честно ужинали, и, как говорится, ничто не предвещало беды. А тут я.

Конь – норовистый и боевой – загарцевал. Видимо, его бывший хозяин недолюбливал свободную лесную братию.

"Братия" понаблюдала, как я пытаюсь с ним справиться, и предсказуемо стала отпускать смешки о гулящей девке, которая приключения себе всегда найдёт. Между прочим, недалеко от истины. Парочка "приключений" даже направилась ко мне. Вопрос: "Монахи есть?" ребят слегка огорошил.

– Хочешь помолиться напоследок, детка? – ухмыльнулся какой-то отчаянный тип. – Да ты не бойся, сильно не тронем. Ты, вон, какая красивая, портить не хочется. Иди сюда, киска.

"Киска" хмуро спешилась и сноровисто начертила вокруг себя заготовку для схемы.

– Эй, кошечка, ты что делаешь? – заинтересовались "рыцари с большой дороги".

– Ведьмачу, – откликнулась я. И честно добавила. – Щас как призову кого-нибудь.

"Рыцари" засмеялись.

– Да брешешь!

Я вздохнула и призвала духов третьего уровня.

– Ведьма! – заорал ближайший ко мне "рыцарь".

– Приятно познакомиться, – буркнула я, ловя коня: ему вспыхнувшая пентаграмма с непривычки тоже не понравилась.

Ощетинившиеся оружием разбойники наблюдали.

– Спокойной ночи, – махнула я и поехала в лес.

Второй раз меня на эту поляну вынесло ближе к полуночи.

Один караульный заорал. Второй дал ему подзатыльник, но поздно – я, задремавшая было в седле, подскочила и пропустила стрелу над ухом. Конь снова взвился на дыбы.

– Всё. Всё, поняла, уезжаю, – прокричала я, глядя на сверкающие в свете ночного костра клинки.

И вроде бы другой дорогой ехала…

Утром караульные бедной "братии" взялись за оружие заранее.

– Слышь, девка, а может, тебя до ближайшей деревни проводить? – вызвался вдруг один из них. – А то так и будешь кружить.

Я оценила внешнюю степень его "рыцарства" – физиономию – и кивнула.

– Если не затруднит.

И не прогадала. Неразговорчивый "рыцарь" вывел меня к деревне, указал дорогу к городу и исчез, отказавшись от пары монет в качестве вознаграждения.

– Кто тебя, девка, знает, может прокляты твои деньги, – буркнул он, теребя крестик. – Иначе чего ты так Святой церкви боишься?

Я хотела сказать, что это они меня боятся, но гордый "рыцарь" уже исчез за деревьями. Так что я просто пожала плечами и поехала искать трактир. Духи ветерком вились вокруг, готовые выполнить любой приказ.

С ними было как-то спокойнее. Наверное, потому что так я и впрямь чувствовала себя "ведьмой".

До города я ехала с караваном купцов, с которыми познакомилась в трактире. Эти от денег не отказались, но, опять же, они не видели, как я рисую пентаграмму.

Отдохнув и пополнив запасы провизии, я поехала по старинке к Предгорью, останавливаясь в трактирах, присоединяясь к караванам и наслаждаясь свободой и нормальным человеческим отношением. Часто смущённые иллюзией, которую наводили мои духи, меня принимали за юношу. Это было удобно – девушки без сопровождения не ездят. Но деревенские красавицы липли ко мне, как мухи – очевидно, парень из меня тоже неплохой получался.

Так, уже в предгорье в маленькой деревеньке я сидела себе спокойно в общем зале в уголке, когда внутрь ввалились королевские гвардейцы и бесцеремонно "попросили" всех на выход. Я, к тому времени захмелев, послала их к чёртовой бабушке и предложила меня унести. Гвардейцы возмутились и, окружив мой столик, намекнули, что сейчас меня будут бить… когда в зал вошёл отец. Серьёзно, мой безвременно почивший папаша, периодически навещающий дочку во сне, сейчас стоял у стойки трактирщика, разговаривая, кажется, с капитаном гвардейцев. А, когда я выронила кружку с наливкой, обернулся.

Мгновение мы смотрели друг на друга. За это время я отметила, что "отец" как-то странно за эти годы помолодел и выглядит на удивление свежо и… нос у него какой-то чужой, хотя тоже знакомый.

– Брат…

– Ума лишился! – прошипел ближайший гвардеец. – Перед тобой король! – и замахнулся мечом в ножнах.

Щит, поставленный неделю назад, конечно, выдержал. Только тренькнул печально и засиял на весь зал. Выглянувший было трактирщик нырнул обратно за стойку.

Зато я опомнилась.

– Братик мой…э-э-э… сводный! – завопила – и погромче. Арман всегда так делает, когда растерян. Главное, кричать погроме и наглеть посильнее. И все думают, что это ты хозяин положения. – Как же ты вырос! А я тебя вот такусеньким…

"…чуть не убила", – но это я, разумеется, не сказала.

Брат отшатнулся, гвардейцы сгрудились перед ним живой стеной.

– Братишка, ты что, не узнаёшь меня?! – замерев перед кончиками клинков, недвусмысленно направленных мне в живот, возмутилась я. – Это же я… твоя сестра!

– Алисия? – проблеял брат, еле видный за спинами бравых гвардейцев.

Я радостно закивала. А что, недоумок коронованный, у тебя ещё сёстры есть?

Хм… а может, и есть. Мачеха, кошка, поди, ни одного мужика не пропускала.

Гвардейцы, поняв, кто я, и не подумали отступить – встали плечом плечу, закрывая обожаемого короля.

За стойкой тоненько и очень тоскливо заскулил трактирщик.

Я стащила берет, распустила волосы и серьёзно произнесла:

– Ну всё, Ваше Величество, хватит устраивать драму, мы не во дворце. Я не собираюсь вас убивать. Прекратите дрожать.

Я ему старшая сестра, в конце концов. Устроил тут представление!

Повинуясь тихому королевскому приказу, гвардейцы, наконец, расступились.

Слегка побледневший король – сколько, бишь, ему? пятнадцать? двадцать? – шагнул ко мне – вылитый отец! – и по всем правилам этикета поцеловал руку.

– Приветствую, сестра.

А манеры – маменькины.

Я фальшиво всхлипнула и кинулась ему на шею.

– Братик!

А я вот невоспитанная девчонка. Но нам, ведьмам и злобным монстрам, можно.

Так что, когда солнце купалось в алом мареве у горизонта, братишка сидел на кровати в моей комнате, бледный и нервно вздрагивающий. За дверью замерли навытяжку растерянные гвардейцы. А я вышагивала по комнате, прибирая волосы.

– Ваше Высочество…

Я обернулась. Ага, грязная, потная, с растрёпанными волосами. Вылитая "Высочество".

– Да, Ваше Величество.

Брат замялся. Странно звучали титулы в такой, гм, не дворцовой обстановке.

– Алисия, что ты собираешься делать?

Я отвернулась к окну и принялась вытаскивать из волос оставшиеся булавки.

– Знаешь, брат… кстати, как тебя зовут?

– Ты не знаешь, как зовут твоего короля? – изумился он.

Я обернулась и брат, мгновенно стушевавшись, сел обратно на кровать.

– Теодор.

Я фыркнула. Ну и имечко. Хотя, что ещё могла придумать та сучка – вечно вся в кружавчиках, камешках да гребешках? Только Теодора.

– Так вот, Теодор… Какие у тебя отношения со Святой церковью?

Какое-то время в комнате царила удивлённая тишина. Потом брат медленно произнёс:

– Почему ты спрашиваешь?

– Хочу понять, сможешь ли ты предоставить мне убежище против монахов. Видишь ли… Теодор, я насиделась одна в замке и мне не понравилось. Я сделаю вид, что не помню, как ко мне валом валили клирики – ясно как день, кто разрешил им пройти. А ты забудь, что убивала твоих, гм, граждан. Итак, ты приглашаешь меня ко двору, а я больше никого не трогаю – на твоей земле. Ты закрываешь глаза на жалобы монахов по мою душу, и можешь использовать меня как политическое оружие, я не против. Представь, сколько королей ужаснётся, если ты отправишь к ним меня… в качестве гостьи, например? Я ведь могу расправиться с целой армией, знаешь ли. Я тут недавно дворец инквизиции чуть не взорвала. Так что и ты не прогадаешь, и я в обиде не останусь. Ну как?

Молчание затянулось. Я покосилась в сторону кровати.

– Я могу верить твоему слову? – задумчиво произнёс Теодор.

– А я твоему? – парировала я.

Теодор понимающе кивнул.

– Скажи, Алисия, почему ты не убила меня двадцать лет назад и не забрала трон?

– Сдался ты мне, – со вздохом протянула я. – Ты был маленький, вечно орущий комок… убивать тебя? Фи. Я ненавидела королеву и ненавижу до сих пор, помни это, если согласишься пригласить меня ко двору…

– Что она тебе сделала? – перебил Теодор.

– А то ты не знаешь, – хмыкнула я. – Подложила мне в постель своего любовника.

Теодор улыбнулся.

– Да, это она может. И всё же ты оставила её в живых.

Я пожала плечами. Да. Оставила. Сейчас бы ещё подумала, а тогда – оставила.

– Алисия, не буду скрывать, – продолжил брат, – твоё предложение очень кстати. Мы на пороге войны с Лисантией, а за ней стоит целый торговый союз из пяти государств. Ты сможешь встретиться с королём Лисантии?

– Я не наёмный убийца, – начала я, но Теодор перебил:

– Конечно, конечно. Но ты могла бы… поговорить с ним… призвать… духов…

Мне вспомнились разбойники с мечами наголо при виде сияющей пентаграммы.

– Могла бы.

Брат расплылся в улыбке.

– Тогда, моя дорогая сестра, я буду рад увидеть тебя при дворе.

Я фыркнула и шагнула из тени на свет, закончив с причёской.

– Отлично. Тогда мне будут нужны собственные апартаменты – старые не подойдут, у меня о них плохие воспоминания. Можешь не думать о прислуге, в ней нет необходимости… Теодор, ты меня слушаешь?

– Алисия, – кажется, обретая дар речи, выдохнул брат. – Ты такая… такая… Ты же старше меня, а выглядишь моложе лет на пять!

– А я ведьма, – хмуро откликнулась я, поправляя косу. – Кончай слюни пускать, братишка, прикажи ужин подать. Ты, в конце концов, король.

Теодор, всё ещё поражённо глядя на меня, постучал в дверь. Появившийся гвардеец поклонился… и тоже уставился на меня – в золотистых закатных лучах.

Да что у них, столбняк тут у всех, что ли?

– Алисия, не будь ты… проклятой, я бы тебя так выгодно замуж выдал, – заявил за ужином брат.

Я чуть не подавилась куриной ножкой.

– Размечтался!

Брат, словно не слыша, продолжал рассматривать меня точно чудо света. А под конец ужина выдал:

– Теперь я понимаю, почему на Юге женщинам закрывают лица.

– Потому что дикари, – откликнулась я. – Завтра, надеюсь, мне больше не придётся скакать верхом?

– Ну что ты, сестрёнка, я уступлю тебе место в своей карете, – не сводя с меня глаз, отозвался Теодор. – Должен же я приглядывать за принцессой.

– Не переусердствуй, – буркнула я. Настроение почему-то испортилось.

Выехали мы рано – кажется, ещё даже не рассвело. И я слышала, как Теодор отдал распоряжение гнать лошадей к столице.

Уже сидя в карете напротив братца, я не выдержала.

– Что, не терпится натравить меня на эту… Лютиэнию?

– Лисантию, сестра, – усмехнулся Теодор. – Лютиэния сильно севернее. Ты на карту когда-нибудь смотрела?

– Делать мне больше нечего, – фыркнула я. Смотрела, смотрела – у меня даже в замке висела одна такая – с отметками важнейших тайников драгоценных манускриптов и библиотек, а также монастырей (к несчастью, монастыри и библиотеки обычно получались вместе). Но вот стран там отчего-то не значилось. А на черта они мне? Отправить духов я могу и забыв про пограничный караул.

Брат снова хмыкнул и потянулся посмотреть на книгу у меня на коленях.

– Что ты читаешь, сестра?

– Гримуар, – буркнула я. – Смертный взглянет – умрёт на месте.

Братец отшатнулся и уставился в окно – от греха подальше. Я помусолила страницы – зря, они и так были ветхие, одна порвалась – и раздражённо спросила:

– Теодор, скажи-ка, а зачем ты ездил в Предгорье? Это же самая спокойная часть страны. Что-то искал? – или кого-то. И нашёл…

– Спокойная! – фыркнул брат. – Над предгорьем видели дракона. А где дракон…