Текст книги "Как я чуть не уничтожил соседнюю галактику (СИ)"

Автор книги: Мария Потоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Ты очень хорошая.

Аврора покачала головой.

– Нет, не очень. Но я стараюсь. Большинство людей несчастны. Я пытаюсь не делать окружающим хотя бы хуже. Конечно, я бы хотела и помогать, но на это у меня редко хватает смелости.

* * *

Я проснулся от громкого хлопка. Я не сразу понял, где я, и что это был за звук. Потом я увидел Аврору, которая поднимала с пола толстую энциклопедию по химии. Я все так же лежал на диване, но теперь меня укрывало одеяло. Аврора повернулась ко мне.

– Прости, что разбудила.

Я сел и стал наблюдать, как она работает. Сначала мне казалось, что Аврора очень увлечена, но потом я заметил, что она часто кидает на меня быстрые взгляды. Наверное, проверяла, смотрю я до сих пор или нет. Потом она сказала, что закончила, и мы можем ехать на производство. Я согласился, хотя я все еще осознавал, что у этого поступка будут ужасные последствия. Но я не мог заставить себя беспокоиться об этом.

Когда мы вышли, машины, которая следила за мной, не было. Я спросил у Авроры, может быть, она видела ее в окно, но она ответила отрицательно. Сначала мы поехали на завод. Я сказал ей, что мы можем встретиться в какой-нибудь кофейне, но Аврора настояла на том, чтобы подождать меня в машине, и я был благодарен ей за это. Внутрь она пройти не могла, не было пропуска. Конечно, я имел право выписать его для Авроры, но тогда это бы привлекло больше внимания.

Снаружи было много охраны, но когда я вошел внутрь, цех оказался пустым. Я прошел мимо конвейеров и машин, которые вот-вот должны запуститься, чтобы начать производство смерти. Меня это не трогало. Живые люди, по сути своей, такая же пыль потухших звезд, как и мертвые. Впрочем, как и я. Я зашел в отдельную комнату, где стояли огромные емкости с реактивами, и без страха вылил в каждый из них то, что сказала Аврора. Интересно, возникнет ли у них мысль, что это сделал я? Еще интересно, осмелится ли меня тронуть правительство, ведь я очень богат, влиятелен и могу быть им выгоден даже после этого поступка.

После того, что я собирался сделать дальше, они захотят меня уничтожить.

Я рассказал Авроре, что все прошло удачно. Она опять повторяла, что я молодец. Мне было приятно, и я подумал, что это того стоило. Потом я понял всю абсурдность своих суждений: похвала от женщины, которой хочешь обладать, несоизмерима с уничтожением своего же собственного многомиллионного производства. Ведь могло сложиться, что мне понравилась бы женщина, согласная мне отдаться, и тогда все это вообще не имело бы значения.

Чтобы жизнь была структурированной и понятной, нужно жить по какому-то принципу, чтобы всегда знать, как поступить в любой ситуации и уметь объяснить свои поступки. Как стать самым страшным мне было куда понятнее, чем как действовать по принципам доброго отношения к людям, который я даже могу четко сформулировать. Но, может быть, это даже с большой вероятностью защитило бы меня, чем способность вызывать страх у других.

Конечно, нет. Быть самым страшным – наиболее надежный способ самозащиты. Хорошо, если бы при этом не погибали сестры (точнее, сестра с высокой вероятностью). Но в итоге то же могло постигнуть и Кассиопею, и Гиансара. В случае опасности, избавлялись бы от всех причастных. Я не в силах был все изменить.

Мы доехали до офиса. Я сказал Авроре идти в лабораторию, хотя была суббота. Но это нормально, когда заинтересованные сотрудники приезжают в свои выходные. Я спросил у нее, могу ли я к ней зайти, когда закончу со своими делами, она ответила, что будет меня ждать.

Я расторгнул все договоры. Я сказал, что «Кеплер-22» не будет участвовать в производстве боевых отравляющих веществ, и я готов к судам, если они осмелятся заявлять о теме судебного заседания. Но также я согласен заплатить штраф, который бы потребовал от меня закон за нарушение договора одной из сторон. Я знал, что этим не ограничится. На все вопросы я отвечал односложно. Если от меня требовались долгие разъяснения, я говорил уклончиво. На предположение коллеги насчет того, не сошел ли я с ума, и не нужна ли мне помощь специалиста, я сказал, что нет.

Все это длилось долго. Когда я закончил, уже стемнело. Я не стал заходить за Авророй, но вызвал для нее такси.

Дома меня встретил Гиансар. Он был очень взволнован, и я сразу подумал, что Дана мертва. Но нет, его причины были другими. Он подошел ко мне и взял меня за плечи.

– Кастор, тебя все весь день ищут. Что случилось?

– Я расторг договоры о производстве нашего продукта. «Кеплер-22» ждут большие убытки. Меня самого, возможно, привлекут к суду. Скорее всего, проект будет завершен все равно, но мой поступок отсрочил этот момент.

Гиансар растерялся. Он всматривался мне лицо, как будто не знал, как среагировать (вовсе не из-за того, что у него были проблемы с проявлением эмоций, а потому что он испытывал одновременно несколько импульсов). Он сказал:

– Это хорошо. Ты хорошо поступил, но почему? То есть, ты мог бы вообще начинать. Это все потому, что ты не сразу осознал все последствия? Или у тебя возникли финансовые проблемы? Или из-за Даны?

Я смотрел на него долго и в итоге решил, что Гиансар скорее рад. Меня это устраивало, поэтому я кивнул ему и зашел в дом. Кассиопея сидела за фортепиано, а Дана стояла рядом с ней и водила пальцами по клавишам. Дана увидела меня, побежала в мою сторону и обняла, цепляясь за шею. Я не смог среагировать. Тем более, я боялся задеть ее ожоги.

Дана стала рассказывать мне, как у нее прошел день. Ничего интересного, по моему мнению, но ее, кажется, волновали сегодняшние события. Особенно долго она восхищалась моей цветной беседкой. Дана говорила довольно монотонно, но я понимал, что она волнуется, потому что ее речь периодически ускорялась.

Мы вчетвером поужинали, как настоящие братья и сестры, других людей с нами сегодня не было. Я не стал расспрашивать, где они.

* * *

Ночью в Туманном Лесу я с ужасом обнаружил, что вчерашнее землетрясение повредило стены моей Каменной Крепости. Они больше не были такими крепкими, не могли защитить меня от любого нападения. Через пустоты в стенах проникал солнечный свет, которому и так нелегко было пробраться сквозь кроны деревьев. Я сидел в центре башни и наблюдал, как лучи гуляют по камням. Потом, на секунду загородив свет, в башню влетел бумажный самолетик. Детским почерком Гиансара было написано, что он любит меня. Что же тогда не пришел?

В какой-то момент ночи я слышал, как вокруг Каменной Крепости бродит Дана. Иногда она просовывала руки в бреши стены и пыталась меня рассмотреть. Тогда я начинал дрожать.

Где-то совсем недалеко Аврора сидела в своей Тихой Норке. Я решил ее не беспокоить, потому что мне было о чем подумать.

* * *

Еще три дня я не выходил из дома, но ко мне приезжало много людей. Они пытались повлиять на мое решение, но я был непреклонен. Мне пробовали угрожать, призвали к рациональному поведению, говорили со мной мягко. Среди них было много и моих сотрудников.

Мне повезло, что Дана тихо сидела в своей комнате и не выходила, когда ко мне приезжали. Я был благодарен ей за это, потому что я знал ее плохо и мог ожидать от нее все, что угодно. Но когда никого не было рядом, она приходила ко мне и рассказывала о себе. Ее речь была богата фантазиями, но она больше не пыталась пристыдить меня. Иногда это выходило у нее случайно.

На Гиансара тоже пытались воздействовать. Ботейн старалась больше всех. Иногда он уезжал на работу.

Кассиопея старалась держаться в стороне, но смотрела на меня изучающим взглядом, будто опасаясь, что я могу что-то сделать антисоциальное.

Процион не появлялся, лишь однажды поздним вечером я слышал его голос на улице, но он говорил с Кассиопеей, а не со мной.

Заходил Аин и просил деньги на новый фильм. Он был не в курсе происходящего. Я отказал ему, потому что предполагал, что скоро останусь банкротом. Но он обиделся меньше, чем я ожидал, и ушел разговаривать с Даной.

Муравьи больше не заползали в дом, но я все равно иногда отодвигал мебель, проверяя, нет ли их там.

Про войну ничего существенно нового не говорили. Она не начиналась, и мне казалось, что процесс действительно затормозился. На четвертые сутки я решил проверить, действительно ли производство остановлено и лично отправился на завод. На первом же пропускном пункте меня остановили. Я попробовал настоять, сказал, чтобы меня связали с одним из руководителей. Наверняка, остался кто-то из тех, что работали здесь при мне. Спустя некоторое время к моей машине вышел Процион. Он был в такой же форме, как и другие военные, охраняющие территорию. Он нагнулся к моему окну, поставив локти на него. Процион сказал:

–Тебе здесь делать нечего.

Голос у него был дружеский, но я не мог не заметить в нем легкого торжества. Теперь мы с ним были связаны с двух сторон. Я знал о его преступлениях, а он о моих. Я потерял над ним власть. Он по-прежнему ничего не боялся, поэтому пошел работать сюда. По сути, он радикально ничего не изменил в своей жизни. Наверное, здесь он получал даже меньшую зарплату, но, по крайней мере, это был его выбор. Я закрыл окно и уехал. Я не был зол, потому что я шантажом заставил Проциона работать на себя, и его действия были предсказуемы.

Я понял, что мне больше туда не попасть, но мне все же казалось, что производство не могло так быстро запуститься с новыми руководителями, бюджетом и испорченными реактивами. В конце концов, им нужно время, чтобы все уладить. Возможно даже больше, чем мне, начавшему все с нуля.

Потом у меня начались проблемы. Никто не подавал на меня в суд из-за расторгнутого договора и убить не пытался. Однако, в судах я был неоднократно, но за другие нарушения, правдивые и нет. Хорошо, что даже уголовных дел среди них не было. Просто постепенно я начал терять свое положение (власть) в «Кеплер-22». Все происходило очень слажено и хитро, и даже я не всегда мог заранее предугадать, каким будет их следующий шаг, чтобы лишить меня состояния. Я терял компанию с моей же фамилией и ничего не мог с этим поделать. Наверное, если бы я все еще оставался самым страшным, я придумал бы решение. Но больше меня не боялись те, кому вообще страх не так свойственен. Те, кто привык бояться, конечно, до сих пор делали это по привычке. Постепенно я потерял все. «Красный гигант» собирались запретить, и меня обвиняли во множествах нарушений, связанных с ним.

Аин тоже пропал. Сначала я думал, что он проявил некоторый интерес к Дане. Аин действительно еще пару раз появился у меня дома, чтобы пообщаться с ней, а я был для него «будто бы призрак». Он не проявлял ко мне агрессии, просто не обращал внимания. Вскоре он перестал приходить вообще.

Гиансар сначала активно пытался помочь мне, ходил на каждый суд вместе со мной, помогал составлять планы и утешал меня в случае неудачи (то есть, почти после каждого поступка). Потом он стал уделять мне все меньше и меньше времени. Я видел, что ему стыдно, но недостаточно сильно, чтобы это вылилось в действия. Он заменил мое время на время с Ботейн, и я был уверен, что они занимаются не только друг другом, а еще работают над новым проектом.

Однажды утром я обнаружил записку. В ней говорилось:

«Любимый брат!

Мне очень сложно тебе это писать, но мы с Ботейн вынуждены уехать. Пока мы не можем сказать тебе, куда, но как только все утрясется, я обязательно тебе напишу! У нас возникла одна идея, которая изменит мир к лучшему. Надеюсь, ты рад за меня.

Знай, что я всегда буду на твоей стороне! И если ты только попросишь о чем-то, я первым приду тебе на помощь! Я очень горжусь, что ты сделал то, что сделал!

И прости меня, пожалуйста.

С любовью, Гиансар».

Интересно, как бы он мог помочь мне, если я даже не знал его адрес? Я понятия не имел, куда он уехал. Может быть из города, а может, и из страны. Я не ответил бы на его письмо, даже если бы знал, куда его отправлять. Мне не нужен был еще один родственник по переписке.

Кассиопея была со мной дольше всех, и так и не покинула меня окончательно. Она вышла замуж за Проциона. Свадьба была шумной благодаря его родственникам, я подобное не любил, Кассиопея тоже, но в какой-то момент я понял, что ее это не беспокоит. Она была счастлива. Кассиопея уехала жить к Проциону, который купил небольшой дом. Он находился неподалеку, и Кассиопея сказала, что я смогу приезжать к ней в любой момент, когда меня будут охватывать с головой мои психотические переживания, или если меня будут преследовать коллекторы. Добавила, что сама станет приезжать. Процион не возражал, кивал даже, но улыбался не по-доброму.

Осталась Дана. Я осознал, что она сумасшедшая, но это все еще не означало, что она не могла быть моей сестрой. Дана не играла на фортепиано, как Кассиопея, но иногда она танцевала в моей стеклянной беседке, и на это мне нравилось смотреть тоже. Еще она любила громко включать неприятную музыку, но к этому я смог привыкнуть. Она никогда не стремилась поехать в город, и если ей что-то было нужно, я покупал это для нее сам.

В итоге, «Кеплер-22» я потерял. Корпорация даже сменила название, и теперь называлась просто «К-22». Большую часть моего состояния пришлось потратить на судебные разбирательства, которые я все равно не выигрывал, и на уплату штрафов. Дом у меня не отобрали, более того, у меня даже осталось относительно небольшое количество денег. Пока шли суды, я не начинал новых проектов, потому что не знал, в каком финансовом положении я окажусь в конце. Но я разрабатывал планы на всевозможные исходы. У меня уже были идеи насчет нового дела, но пока все они были «сырыми». Я знал, что это будет сложно, потому что я потерял уважение среди коллег, но все же осуществимо.

Однажды в мою дверь постучались. Я всегда боялся, когда кто-то без приглашения приходил в мой дом, но в последнее время мои страхи не сопровождались сильной тревогой. Я просто продумывал варианты, кто это мог бы быть, и что может случиться в худшем случае. В этот раз я не угадал.

На пороге стояла Аврора. Я смотрел в дверной глазок за тем, как она переминается с ноги на ногу. Потом я незаметно выглянул в окно, проверяя, не стоит ли за ней кто-то еще. Откуда она узнала мой адрес? Это было подозрительно, но, тем не менее, я испытал и приятное волнение.

Я открыл дверь, поздоровался и пригласил ее в дом. На этот раз она спокойно позволила мне помочь с пальто. Я проводил ее до гостиной и поставил чайник. Теперь мне приходилось делать это самостоятельно, потому что я уволил всех, кто работал на меня в моем доме. Дана иногда готовила, еще реже убиралась, так что мне многое приходилось делать самому. Беспорядок я не любил.

Аврора сказала:

–Я хотела с тобой связаться, узнала твой телефон, но ты не подходил. Узнать твой адрес было тяжелее, но я все же его нашла, поэтому приехала.

Я видел, что она пыталась говорить уверенно, но иногда прерывалась, чтобы сглотнуть. Еще я обратил внимание, как сильно она сжимала в замок руки на коленях. Сначала мне стало очень хорошо, кода я узнал, что Аврора меня искала, но потом я стал продумывать, что ей могло понадобиться от меня. Поэтому я спросил:

–Что тебе нужно?

Она явно заволновалась еще больше. Хоть мне и не хотелось в такое верить, это означало, что ее все-таки могли подослать, чтобы выяснить какую-то информацию обо мне.

–Я просто хотела поблагодарить тебя еще раз за то, что ты сделал. Прошло уже почти полгода, а война так и не началась. Я думаю, что это благодаря тебе. И я слышала, что ты лишился должности, и мне очень-очень жаль, но оно того стоило, учитывая сколько жизней ты спас, остановив эту машину смерти, за которую тебя так несправедливо посадили.

Она сбивчиво говорила заготовленную речь. Мне нравился ее голос. Потом она совсем разволновалась, и я едва смог понять, что она сказала:

–Я хотела что-нибудь подарить тебе, но у тебя все есть. В твоем кабинете я увидела большую карту звездного неба на стене и подумала, что, может быть, тебе было бы интересно хотя бы полистать новый иллюстрированный атлас по астрономии, поэтому, вот, держи.

Она протянула мне большую красивую книгу с изображением Солнечной системы на обложке. Карта звездного неба в моем кабинете висела вовсе не потому, что я увлекался астрономией. Дизайнер моего бывшего офиса сказал, что в кабинете обязательно должно висеть хоть что-нибудь для отвлечения посетителей, а звезды это модно. Но раз эту книгу мне подарила Аврора, я ее полностью изучу. Я сказал:

–Спасибо.

–Пожалуйста. Спасибо за чай, я пойду.

Она сорвалась с места и быстро пошла к выходу. Мне не хотелось, чтобы она уходила, но я не знал, что придумать. Я прикоснулся к ее руке и сказал:

–Подожди.

Аврора замерла, но не стала как-либо показывать свою неприязнь или испуг.

–Я хочу познакомить тебя со своей сестрой, про которую я тебе рассказывал.

На самом деле я не хотел, но это было то, что я придумал, чтобы Аврора не восприняла мое предложение остаться еще ненадолго превратно. Она кивнула. Я несколько раз позвал Дану, но она не спустилась. Тогда я предложил Авроре пойти со мной в ее комнату. Дана сидела на полу, прислонившись к креслу, и смотрела телевизор. Рядом с ней лежали две пачки чипсов: пустая и полная.

–Дана, познакомься это Аврора.

Она обернулась к нам. Аврора поздоровалась, а Дана молча смотрела на нее приблизительно тридцать секунд.

–Пускай живет с нами.

Она снова отвернулась к телевизору и потянулась за чипсами.

–Сейчас начинается передача про влияние инопланетных цивилизаций на историю человечества. Не хочу пропустить.

Обычно Дана была разговорчива со мной, но иногда у нее наступали периоды, когда казалось, что ее сознание «находится где-то не здесь». Сегодня Дана не помогла мне в общении с Авророй. Я закрыл дверь в ее комнату. Мы с Авророй стояли в коридоре, не двигаясь с места. Я думал, чем еще ее можно занять. Аврора спросила:

–Тебе очень плохо?

–Нет.

–Ты выглядишь несчастным.

–Я несколько расстроен и нахожусь в подвешенном состоянии.

–Хочешь мне рассказать? Может, я что-то посоветую. Или хотя бы просто послушаю.

Я задумался. Несмотря на то, что Аврора принимала активное участие во многих событиях, для того, чтобы она поняла всю историю верно, пришлось бы затратить очень много времени. Было бы проще, например, записать мои мысли, потому что я не привык так долго разговаривать, если только мне не нужно было выступать с заготовленной речью по работе. Я сказал:

–Нет.

Она закивала, снова почувствовав себя неловко. Но я продолжил:

–Однако, я бы хотел с тобой разговаривать о чем-нибудь.

Аврора улыбнулась мне, и это вышло красиво.

–Хорошо. Давай поговорим о чем-нибудь. У тебя есть любимая книга?

Мы с ней снова прошли в гостиную и там просидели до позднего вечера.

* * *

Ночью в Туманном Лесу сквозь трещины в Каменной Башне начали пробиваться белые хрупкие цветы. Аврора вышла ко мне из своей Норки и сказала, что это анемоны. Их стебли были такими тонкими, что казалось, только дотронешься до них, и они рассыплются.