Текст книги "Спорим, она будет моей? (СИ)"

Автор книги: Мария Перевязко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Спорим, она будет моей?

Глава 1. Матвей

– А вот ее? Ее слабо?

– У, Тима, это мы уже проходили, – подмигиваю я другу.

Замечаю, как его брови лезут на лоб, он недоверчиво косится на меня и сужает глаза.

– Сдурел? Сколько ей? Двенадцать?

– Восьмикласница-а-а-а, – напеваю я и улыбаюсь во все тридцать два.

Тима фыркает, делает вид, что мои похождения ему отвратительны, но я-то знаю правду: уважает меня, набирается опыта, хочет брать с меня пример, но боится. Ничего, мы это исправим. Все он может.

– А эта как тебе? – продолжает игру Тима, играя бровями.

– Лапуля, свободна в пятницу? – выкрикиваю я и закусываю нижнюю губу, балдеют они от этого.

Вот и она, порозовела, завелась, девочка. Перекидывает волосы на другую сторону и лучезарно улыбается мне.

– В восемь?

– В девять, – дразню я ее.

– Заметано, – кивает она и дефилирует мимо, точно супермодель.

Округлившиеся глаза Тимы провожают ее тонкую фигурку, голова уже прокрутилась до упора.

– Тимоша, – мягко говорю я ему и кладу руку на его плечо, – шею сломаешь. Задниц, что ли, раньше не видел?

Он смущается, посылает мне сердитый взгляд, но тут же возвращается к игре.

– Так, посмотрим. А вот эта?

Мы вместе громко гогочем, потому что «этой» оказывается наш общий друг Федор.

– Над чем ржем, кретины? – добродушно спрашивает он и запрыгивает к нам на подоконник.

– Да вот я понять не могу, – говорит Тима, тыкая в меня пальцем, – он – бог, что ли? Все девчонки с ума по нему сходят. В чем секрет?

Федор на голову ниже меня, но умен не по годам. Мне даже интересно, что он ответит.

– Опять в эту хрень играете? – усмехается Федя. – Штука в том, что вы выбираете не тех девчонок. У этих смазливых телок каждые выходные турне по клубам. Думаете, Матвейка – единственный и неповторимый? Да для них любой красивый мальчик – единственный. Но только на одну ночь.

– Что ты хочешь сказать? – миролюбиво интересуюсь я, хотя на самом деле чувствую, как на меня накатывает волна злости.

Потому что Федя задел за больное, рану перцем посыпал, урод. Рожу бы ему начистить, но тогда придется объясняться. А я не собираюсь распахивать перед ним душу, не стоит он того. Да и никто не стоит.

– Я хочу сказать, – терпеливо продолжает Федя, – что ни одна нормальная девчонка не клюнет на тебя.

– «Нормальная» это как? – встревает Тима.

– Без тонны косметики на лице, умная, преуспевающая в учебе, серьезная девочка.

– Типо этой? – ухмыляюсь я, кивая головой в сторону.

Химичка идет по коридору ровным шагом, расправив плечи и прижимая к груди стопку книг. Юбка-карандаш соблазнительно обтягивает ее бедра, а верхняя пуговка на рубашке расстегнута. Эх, если бы не эти дурацкие книги.

– Козлы! – с чувством выдает Федор. – Это же моя сестра!

Я кошусь на Тиму, ожидая поддержки, но он завис. Видимо, тоже рассматривает пуговки на ее рубашке. Татьяна Викторовна устроилась к нам в школу сразу после окончания универа. Красотка, ничего не скажешь. Да и над Федором поприкалываться всегда весело.

Тима переводит на меня мрачный взгляд.

– Перебарщиваешь, Мат, – серьезно заявляет он.

– Да ну вас! – отмахиваюсь я.

Федор тем временем хватает меня за локоть, пытается привлечь мое внимание.

– Вот она, – говорит он с усмешкой.

Я поворачиваю голову и морщусь. Этого еще не хватало.

– Плакса? – пренебрежительно спрашиваю. – Ну уж нет!

Тут даже сложно фантазировать. На мой взгляд, какое-то бесполое существо. Вечно в мешковатой одежде, волосы торчат в разные стороны, не слышало оно, что ли, о расческе? Неповоротливый, неряшливый гном. Вот, кто такая Плакса.

Федя качает головой, и я замечаю эту его противную улыбочку, которая возникает на его лице, когда только он знает правильный ответ.

– А ведь Плаксой ее сделал ты, – произносит он почти с упреком.

– Что с того? – огрызаюсь я, глядя на то, как эту с позволения сказать «девчонку» сбивает с ног какой-то парень и даже не останавливается, будто бы она бестелесный призрак.

– А то, – учительским тоном продолжает Федор, – что все ее проблемы начались с тебя. Тебе с ней ничего не светит, что бы ты ни делал.

– Я и не собираюсь ничего делать, – отзываюсь я холодно. – И вообще, знал я, что ли, что она разрыдается тогда? Я же просто пошутил!

Тима сверлит меня взглядом, хочет что-то сказать, но боится потерять мое расположение. Иногда меня бесит его нерешительность.

– Да говори уже!

– Оставьте вы ее в покое, – мямлит Тима, опуская глаза, – девчонке и так досталось. При всей школе опозорилась, кличку эту дурацкую получила, по-моему, она достаточно настрадалась.

Некоторое время мы все молчим. Потом Тима спрыгивает с подоконника и улыбается нам. Догадываюсь, что он хочет попрощаться и ускользнуть на свои любимые занятия по боксу. Но Федя его прерывает. Резко поворачивает ко мне голову и пронзает меня взглядом.

– Тогда и хвастаться завязывай, – серьезно говорит он, – будто ты можешь уложить любую. Терпеть не могу лжецов!

Я натягиваю на лицо улыбку и наклоняюсь к нему так близко, что теперь мне отчетливо видны все его прыщи.

– Я знаю, что ты делаешь, Федя, – говорю я спокойно, – но на провокацию не поведусь. Плакса – не мой уровень, ясно?

Я тоже слезаю с подоконника и, не глядя на друзей, топаю по коридору.

– А, по-моему, ты просто боишься! – кричит мне в спину Федя, а я заталкиваю в уши наушники и делаю громкость на максимум.

Глава 2. Олеся

Подготовка к олимпиаде по алгебре доконает меня. Не сплю уже вторые сутки. Но оно того стоит. Иду к своей цели, несмотря ни на что. Я собираюсь стать лучшей. Хочу поступить в хороший универ на бюджет и забыть об этой ненавистной школе. Это все, что меня заботит.

Выхожу из библиотеки и сталкиваюсь в дверях с Оксанкой.

– Ты что? – изумляюсь я. – Разве ты не обратишься в прах, если переступишь порог?

Оксана цокает языком и поджимает губы, якобы обиделась. Потом игриво шлепает меня по заду и обнимает за плечи. От нее разит каким-то дорогущим парфюмом.

– Я тебя искала, – заявляет она. – Мне скучно! Пойдем в кино?

– Оксан, ты же знаешь, не до того мне.

– Опять нужно готовиться к очередной учебной фигне? – вздыхает она.

– Олимпиада по алгебре, – напоминаю я.

– Ла-а-адно, пай-девочка, хотя бы сделаем кружок вокруг школы?

Погода стоит чудесная. Весеннее солнышко греет совсем по-летнему. Замечаю бабочку, первую в этом году, показываю ее Оксане.

– О, я их обожаю! – она хлопает в ладоши. – Давай догоним?

Не дожидаясь моего ответа, она уже летит за бабочкой. Очарование Оксаны в том, что порой она ведет себя, как ребенок. Я улыбаюсь и устремляюсь за ней. Нахожу ее на детской площадке за школой. Кроме нас здесь никого нет, и хорошо, иначе бы нам прилетело от беспокойных мамочек. Оксана забралась на горку и замерла на деревянной площадке под треугольной крышей. Слежу за тем, как она манит меня рукой к себе. Вздыхая и еще раз осмотревшись по сторонам, взбираюсь на горку и останавливаюсь рядом с ней. Бабочку сносит потоком воздуха, и она взмывает в небо.

– Вот, блин! – с чувством говорит Оксана. – Не рассмотрела?

– Не успела.

– Очень красивая! – мечтательно произносит Оксана. – Ну ладно, пошли отсюда.

Я уже двигаюсь к лестнице, когда подруга хватает меня за локоть.

– Замри, – шепчет она, – пригнись, пригнись!

Я послушно усаживаюсь на корточки и посылаю Оксане вопросительный взгляд. Она прикладывает палец к губам и указывает головой куда-то вбок. Чуть-чуть приподнимаю голову и замечаю двух парней, стоящих у забора. К ним поспешно шагает третий. Я узнаю их. Все они – наши одноклассники. Двое шушукающихся у забора – Федор и Матвей. А спешащий к ним парень – Тимофей. Теперь я понимаю, почему Оксана так занервничала. Влюблена она в этого Тимофея по уши.

– Они говорят о тебе, – шепчет Оксана и хмурит брови.

Теперь и я прислушиваюсь. Они осматриваются по сторонам и, не заметив никого поблизости, повышают голоса.

– Согласен я, только успокойся, ладно? – говорит Матвей и проводит рукой по волосам.

Я закатываю глаза и сквозь щель между разноцветными досками продолжаю наблюдать за ним. Тот еще самодовольный придурок. Кроме внешности, ничем не богат. Хотя, ошибаюсь, отец, кажется, у него какая-то шишка. В общем, внешность и брендовые шмотки. Пустышка.

– Рад, что ты передумал, – отвечает Федор, хлопая друга по спине. – Ставлю пятак, что Плакса тебе не даст!

Знала я, что Федя любит всех подначивать, но своими глазами никогда не видела. Противно до одури, если честно. Мне хочется выйти из нашего укрытия и как следует им накостылять, только вот я не смогу. Не зря они прозвали меня Плаксой. Никогда не умела постоять за себя. Да и с этими… даже пытаться не стоит.

Оксана кладет руку мне на колено и кривит лицо. Сочувствует мне. Понятное дело, на нее таких пари не заключают. Она своя.

– Пфф, готовься расстаться с денежками. Скоро я узнаю, что эта неудачница прячет под своей плащ-палаткой!

Кажется, меня сейчас вырвет. Парни отвратительно хохочут, хоть уши закрывай.

– Конечно, ага! Скромница отделает тебя как надо, только полезь к ней! – голос Федора удаляется, хорошо, значит, они уходят.

– Это я ее отделаю! – слышу я раскатистый бас Матвея.

И тишина… длящаяся ровно секунду.

– Ужас какой, Леська! – Оксана прикладывает руки к щекам и снова хмурится. – Как же им не стыдно!

– Угу, – бормочу я, – не стыдно. Твой, между прочим, с ними заодно.

Оксана сердито встряхивает кудрями.

– Тима ни слова не сказал, – бросает она сухо.

– Вот именно, – отзываюсь я. – Вот именно.

Глава 3. Матвей

Не люблю, когда меня недооценивают. Уж не знаю, чего добивается Федя, бросая мне вызов, сейчас мне плевать на его выгоду от всей этой затеи. Этот всезнайка думает, что мое самолюбие так просто уязвить? Что ж, он ошибается. Никакая девчонка не сможет втоптать меня в грязь. Теперь уже нет.

Пока я широко шагаю по школьному коридору, Федор стоит, прислонившись к стене и следит за мной любопытным взглядом. Он уверен, что Плакса меня отвергнет, я же знаю, что – нет. На мне синяя рубашка, подчеркивающая цвет моих глаз, и черные джинсы. Я неотразим.

Пока я иду к ней, несколько знакомых девчонок строят мне глазки. Я им киваю и подмигиваю, отчего они весело взвизгивают и перешептываются между собой. Тима прав, они сходят по мне с ума. И да, в основном, дело в моей внешности. В отличие от Феди, я не вижу в этом ничего плохого. Он считает девчонок, с которыми я провожу время, поверхностными куклами, и что? Он думает, что на свиданиях ведут высокоинтеллектуальные беседы? Эх, Федя, отличник Федя, так хорошо учится, но ничего не знает о реальной жизни.

– Привет! – говорю я.

Плакса сегодня выглядит ужаснее обычного. Или мне просто так кажется, потому что так близко я к ней еще не подходил. Непонятная длинная юбка до пола из подозрительного шуршащего материала, голубая растянутая водолазка. Волосы заколоты в тугой пучок, из которого торчит погрызанный карандаш.

Она сидит на лавке, копается в своей бесформенной сумке и не обращает на меня ни малейшего внимания. Я замечаю ехидный взгляд Феди и быстро отвожу глаза.

– Как насчет потусить сегодня вечерком? – непринужденным тоном продолжаю я.

Тогда она поднимает на меня глаза. Они у нее практически черные, надо же. Необычные. Это меня немного стопорит, поскольку я не ожидал увидеть в ней ничего красивого.

– В семь, – твердо произносит она, а на моем лице расцветает победоносная улыбка.

Конечно, она не устояла. Вот Федька охренеет! Мне уже не терпится выложить ему все.

– В восемь, – теперь я снова чувствую себя хозяином положения.

Я вдруг понимаю, что на самом деле немного сомневался, клюнет ли она на удочку. Зубрилки – существа непонятные. Не уверен, что они в принципе умеют развлекаться.

– В семь, – повторяет она, не сводя с меня черных глаз.

Я крепко стискиваю зубы, но продолжаю дружелюбно ей улыбаться. Рыбка на крючке, и это главное.

– Чудно. В семь так семь. Я за тобой заеду.

После этого быстро удаляюсь, тем самым оставляя за собой последнее слово.

Федя даже не скрывает своего торжества. Широко улыбается мне.

– Ну что, отшили тебя, красавчик?

Я демонстрирую ему выражение глубочайшей скорби. А потом резко обнажаю зубы в хищном оскале.

– Да сейчас! Согласилась, как миленькая!

Федя меняется в лице, таращит на меня глаза. Я беззаботно посвистываю, наслаждаясь моментом. Утерли тебе нос, Федя, прими это!

– Гони бабло, – мурлычу я.

– Рано, – хмурится Федя. – Может, она не придет. Решила пошутить над тобой.

Я посылаю ему насмешливый взгляд.

– Ты меня видел? Придет, конечно. Зато я буду совсем в другом месте с совсем другой девчонкой.

– Ты, кажется, не совсем уловил правила игры, – лекторским тоном говорит Федя. – Спор заключался не в этом.

Я выдыхаю воздух через нос и хмурю брови.

– Типа тебе недостаточно того, что она согласилась на свидание?

Федя и не думает отступать, смотрит на меня, как учитель на двоечника.

– Спор заключался не в этом, – повторяет он, как будто я идиот, не понимающий с первого раза.

– Она же страшная! – взрываюсь я. – Не собираюсь я с ней…

– Что тут у вас?

Тима приземляется рядом и швыряет на пол свой рюкзак.

– Операция «Красавец и Чудовище» началась, – улыбаясь, сообщаю я Тиме и обнимаю его за плечи, но взгляда от лица Феди не отвожу.

Федор ухмыляется и качает головой. Тима напрягается, начинает ерзать на подоконнике.

– Вы никак не успокоитесь, да? – бурчит он.

– Пусть золотой мальчик приложит немного усилий, – таким приторным противным голоском отзывается Федя, и мне хочется втащить ему. – А то привык, что ему все достается на блюдечке.

Мне не нравится, что я ведусь на его манипуляции, но ничего не могу поделать. Я хочу, чтобы он усвоил одну вещь: в этой школе я царь и бог, и любая девчонка будет моей, если я того захочу.

– Спорим, она будет моей? – на этот раз я обращаюсь к Тиме. Хочу, чтобы и он поучаствовал вместо того, чтобы молча осуждать меня. Я же вижу, ему любопытно.

Тима нервно дергает головой и опускает взгляд.

– Я не буду в этом участвовать.

– О, ведь мы такие правильные, – дразнит его Федя.

– Да заткнись ты, – говорю я, – не хочет – и не надо.

Дома я заваливаюсь на кровать и достаю свой блокнот для рисования. Картина так и стоит перед глазами, нужно только выпустить ее на бумагу. На некоторое время я перестаю быть собой и полностью погружаюсь в процесс.

Глава 4. Олеся

– Ты что, плакала? – спрашивает мама обеспокоенно.

Я опускаю глаза и судорожно стараюсь выдумать какую-то отговорку. Мама ставит передо мной тарелку с горячим омлетом и садится напротив. Выжидает.

– Просто не выспалась, – я пытаюсь натянуть на лицо дружелюбную улыбку.

– Может, расскажешь, что случилось? – доверительным тоном просит мама, пока я ковыряю вилкой омлет.

Вздыхаю. Поднимаю глаза на маму. Она смотрит на меня по-доброму, как в детстве, когда я валялась в постели с высокой температурой, а она всеми возможными способами пыталась меня развеселить. Вот и сейчас у меня такое ощущение, будто бы она собирается включить мою любимую «Русалочку» и вручить мне коробку с пирожными.

– Устала? – продолжает задавать вопросы мама. – Много задают, да? Переутомилась?

– Да не в учебе дело! – неожиданно для самой себя выпаливаю я. – Дело… в другом.

– В чем же? – хмурит брови мама.

Я не знаю, как ей сказать. Меня выбил из колеи тот подслушанный нами разговор парней. Они с таким пренебрежением говорили обо мне, так у них все просто. Кто их воспитывает, если они позволяют себе делать подобные ставки? То есть, затащить девчонку в постель – для них просто развлечение, игра. О чувствах девушки они даже не думают, это неважно. Мне противно, просто до тошноты! А самое поганое то, что они спорили на меня.

Я знаю, что парни меня сторонятся, даже не так, они просто не замечают меня, будто бы я – невидимка. Так было всегда, и я к этому привыкла. Но с тех пор, как я получила свое прозвище, разрыдавшись на сцене, кое-что изменилось. Теперь одна половина школы меня игнорирует, как и раньше, а вот другая – в открытую смеется надо мной. В некотором роде я стала популярна. Все знают, кто такая Плакса. А некоторые, особо одаренные, даже заключают омерзительные пари.

– Есть один парень, – говорю я и вспоминаю самодовольное лицо главного красавчика Матвея Калиновского, – вернее, даже несколько. Они…

Мама смотрит в сторону, поджимает губы.

– Обижают тебя?

Киваю, ухмыляюсь. Все-то она знает. Грустно, конечно. Если я заговорила о парнях, значит, скорее всего, они меня обижают. И ведь не поспоришь, она права.

– Не обращай внимания, Леся, и они отстанут. Ты у меня – умница и красавица, а они слишком избалованны и глупы, чтобы понять это.

Я чувствую, как мое лицо напрягается, сердце бьется чаще.

– А если не отстанут?

– Тогда я пойду к директору.

– Только не это, мама! Я же уже не ребенок! Я уже достаточно взрослая, чтобы самой во всем разобраться.

– Не вздумай с ними ругаться, дочь. Ты только сильнее их раззадоришь.

– То есть, ты предлагаешь мне ничего не делать? – сердито спрашиваю я, поднимаясь из-за стола.

Мама ласково улыбается мне, и я вижу по ее глазам, что этот разговор закончен. Она знает, что я поступлю именно так. Я всегда так поступаю. Я просто не умею защищаться, меня этому никто не научил.

Я замираю и несколько долгих секунд всматриваюсь в мамино лицо.

– А если я стану играть по их же правилам? – высказываю я мысли вслух. – Если ненадолго стану такой, как они?

– Не выдумывай, дочь.

В этих словах я слышу нечто другое. «У тебя не получится, – вот что говорят мамины глаза. – Даже не пытайся». И именно в это мгновение я принимаю решение рискнуть: хоть раз в жизни сделать неправильный выбор.

В школе я весь день сижу, как на иголках. Знаю, что рано или поздно он подойдет. И, конечно, он подходит.

Я замечаю его приближение краем глаза и делаю вид, будто сосредоточенно что-то ищу в сумке. Я ужасно нервничаю, мне даже приходит в голову отказаться от этой идеи и последовать совету мамы: просто игнорировать его.

– Привет! – здоровается со мной Матвей, но я не реагирую. Я все еще пытаюсь упорядочить мысли, но без успеха.

– Как насчет потусить сегодня вечерком?

На этот раз я собираюсь с силами и поворачиваюсь к нему. Я волнуюсь так, что у меня подрагивают пальцы, и я засовываю руки в карманы. Смотрю прямо ему в глаза, надеюсь на то, что сумела скрыть свое волнение. Он даже не догадывается, что я в курсе их с дружками грязных в отношении меня планов. Эта мысль успокаивает меня.

– В семь, – отвечаю я спокойно.

Кто бы мог подумать, что у меня получится? Сама в шоке!

Замечаю его торжествующую улыбку. Представляю, каким альфа-самцом он чувствует себя сейчас. Наверное, думает, что Плакса безмерно счастлива получить приглашение на свидание от такого красавчика, как он. И пусть. Я научу его уважать девушек. Не позволю издеваться над чувствами других!

– В восемь, – развязно поправляет он меня.

Я все еще смотрю на него. Неужели он и правда думает, что я согласна на все, лишь бы провести с ним один вечер? Видела я девчонок, с которыми он проводит время. Они чуть ли не пятки ему облизывают. Неудивительно, что он считает себя выше всех на свете.

– В семь, – повторяю я, хочу, чтобы он понял, что я тоже не пальцем делана.

Он быстро соглашается и обещает за мной заехать. Уж не знаю, откуда он возьмет мой адрес, да это и неважно.

Достаю вспотевшие ладони из карманов и искоса поглядываю на то, как Матвей движется к своему дружку. Знаю я, о чем они там болтают, козлы. С облегчением делаю глубокий вдох. Рядом со мной усаживается Оксана и приветливо улыбается мне.

– Что это сейчас было? – любопытствует она.

– Калиновский, – небрежно пожимаю плечами.

– Ты думаешь, я могла его не узнать? – напирает Оксана. – Что ты ему сказала? Надеюсь, не стеснялась в выражениях, посылая его?

– О. Я согласилась на свидание.

– Ты сделала что?!

– Оксан, – говорю я сердито, кивком головы указывая на Матвея и компанию, сидящих на излюбленном подоконнике, – посмотри на них. Как думаешь, о чем они говорят? Не отвечай. Они говорят обо мне: о том, как развели маленькую Плаксу. Видишь, они смеются. Только это сейчас. А потом смеяться буду я!

– Что ты задумала, Леська? – с придыханием спрашивает подруга, таращась на меня во все глаза.

– Я тоже хочу заключить пари. Спорим, этот напыщенный болван влюбится в меня без памяти? Вместо того чтобы затащить меня в койку, он будет бегать за мной, как собачонка!

Оксана сглатывает слюну и пожимает протянутую мной руку.

– Я, конечно, за. Но ты посмотри на него, Лесь.

– «А теперь посмотри на себя» – ты это хочешь сказать?

Оксана отводит глаза, замолкает. По-видимому, я попала в яблочко.

– Вот что, – говорю равнодушно, – сегодня мне потребуется весь твой гардероб.

***

– Без обид, – говорит Оксана, поглядывая на то, как я роюсь в ее вещах, – но я даже не представляла, что ты можешь быть такой самоуверенной.

Понятия не имею, что ей отвечать. Говорить правду мне совсем не хочется. Потому что правда заключается в том, что я вовсе не самоуверенная. Не знаю, что на меня нашло там в школьном коридоре, только вот сейчас мое настроение переменилось. Я смотрю на шмотки Оксаны, и ком встает в горле. Я не могу такое носить, я не хочу, я не знаю, как! В ту секунду, когда я спорила с Оксаной, я была на эмоциях, меня дико взбесили эти тупые парни, мне хотелось доказать им, что чувства важны. Но заставить Матвея в меня влюбиться… это же невозможно. По своей воле он никогда бы не позвал меня на свидание. Это все Федя устроил, черт бы его подрал!

В очередной раз вспоминаю слова мамы. «Игнорируй, не обращай внимания, притворись, что тебе все равно». Неуверенно прикрываю одну дверцу Оксаниного шкафа и встречаюсь глазами с подругой. Секунду назад я собиралась пойти на попятную, знаю, Оксана бы меня поддержала, но я вижу в ее взгляде что-то новое, и это меняет мое мнение. На ее губах расцветает улыбка, а глаза сияют решимостью. Она удивлена моим поведением, она думает, что во мне произошли какие-то грандиозные перемены. Она видит перед собой не зашуганную серую мышь, а самоуверенную девушку, способную изменить целый мир. Она видит не меня, но отчего-то мне так не хочется разрушать этот образ в ее голове.

Я возвращаюсь к шкафу и достаю оттуда красную кожаную обтягивающую мини-юбку и черный топ на узких бретельках. Оксана многозначительно поднимает брови и кивает.

– Хороший выбор!

Вообще я никогда не придавала шмоткам особого значения. Для меня это было неважно. Но, насколько я поняла, для парней правильный наряд – чуть ли не самое главное в девушке.

Переодеваюсь я, скрывшись за открытой дверцей шкафа. Не люблю светить своим телом перед кем-либо. Оксана это знает, и, когда я прикрываю дверцу шкафа и предстаю перед подругой в этом странном образе, ее голова повернута в сторону. Глядя в зеркало, я морщу лицо. Я не похожа на свое отражение. Я вижу перед собой легкодоступную девицу, которых так любит клеить Калиновский.

– Гм. У нас с тобой явно разные размеры, – бормочу я, с ужасом разглядывая собственное отражение. У меня появляются реальные опасения, что эта юбка вот-вот разойдется по швам, я практически слышу стоны ниток, удерживающих куски ткани вместе.

Замечаю в зеркале Оксанино лицо, она подошла ко мне и смотрит на меня с немым восторгом.

– Вот и нет, – отвечает она, – оно и должно так обтягивать. Леська, у тебя просто бомбическая фигура! Зачем ты носишь эти монашечьи шмотки?!

Адресовываю подруге укоризненный взгляд. Можно подумать, так важно, что ты на себя надеваешь, тьфу ты! Оксана тем временем хмурит брови, что-то ей не нравится.

– Твое нижнее белье – это что-то с чем-то, – выдыхает наконец она. – Снимай!

– А? – я кривлю лицо. – Так. Ты мне это прекращай. Я иду на это свидание только чтобы доказать свою правоту. Нижним бельем светить перед Калиновским я не собираюсь!

Оксана криво ухмыляется и подмигивает мне.

– А вдруг войдешь во вкус?

Цокаю языком и кручу пальцем возле виска. Совсем Оксанка сбрендила, если думает обо мне так.

– Да шучу я, – смеется подруга, – просто твой страшный спортивный лифчик торчит и портит все впечатление. Если не хочешь им светить, придется его снять. Это же топ. Его носят на голое тело.

Послушно делаю то, что говорит Оксана. Для меня это в новинку, но ощущения приятные. Ощущаю свободу. Или что-то вроде того. Только теперь осознаю всю глубину декольте черного топа. Красиво, ничего не скажешь. Невольно думаю о том, что мама бы назвала такой прикид вульгарным.

– Ну, ты чего? – подбадривает меня Оксана. – Ты чудесно выглядишь. Осталось что-то придумать с волосами, и образ готов!

– А что с ними? – недовольно бормочу я, мне уже начинает надоедать крутиться возле зеркала.

– Сейчас принесу плойку!

Спустя час и сорок пять минут мои мучения наконец заканчиваются. На мне короткая юбка и откровенный топ. На ногах – блестящие туфли на шпильках, в которых я с трудом могу сделать несколько шагов. На лице – тонна косметики. К счастью, мне удалось убедить Оксану не лепить мне на глаза накладные ресницы, отделалась малой кровью – тушью. Но моргать все равно тяжело. Как девушки это выносят?!

С моими волосами Оксана сотворила что-то невообразимое: они ниспадают ровными волнами и блестят так, будто я собралась сниматься в рекламе брендового шампуня. Честно говоря, не представляла, что мои волосы могут выглядеть так. Глядя на себя такую, мне начинается казаться, что я и в правду смогу влюбить в себя Калиновского. Да мне даже и делать ничего не придется!

– Ну, красотка, – шепчет Оксана. – Обалдеть можно!

Улыбаюсь, но не слишком сильно. Мне страшно смазать ярко-красную помаду, которую подруга так старательно наносила на мои губы. Последний раз смотрюсь в зеркало. От увиденного мое сердце сжимается в груди. Видела бы меня мама…