Текст книги "Сокровище Пущи (СИ)"
Автор книги: Мария Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Доброе утро, – ответила я, чуть покраснев.
– Да уж какое утро, полдень давно прошел. Хотя мы все после праздников тоже горазды спать. Вчера ж до утра сидели.
Я судорожно сглотнула, ожидая, что меня будут ругать за что-нибудь, вытворенное на нетрезвую голову, но она спокойно спросила:
– Оладьи любишь?
– Оладьи? Люблю.
– Тогда приходи ко мне завтракать. То есть обедать. У тебя самой наверняка еды вообще нет.
– Спасибо, – закивала я под аккомпанемент бурчащего желудка. – Приду, только умоюсь.
– Не торопись, мой Анатолий еще даже не проснулся.
Я вытащила из багажника магомобиля чемодан и поволокла в дом. Тря дня назад мы с однокурсниками отправились отмечать окончание третьего курса на базу отдыха на озерах. А по возвращении меня настигли новости от папы. Вещи я тогда не успела не то что разобрать, но и отправить в комнату. Так что у меня хотя бы осталась одежда, которую можно носить и здесь.
Решив, что буду жить в спальне, где проснулась, я закатила чемодан туда и открыла крышку. Ехала на три дня, а собиралась, как на месяц. Большая косметичка со всем необходимым, домашний костюм, пара платьев, брюки, футболки. Даже кеды немаркого темно-серого цвета. Надеюсь, они выдержат деревенские дороги.
Я подхватила косметичку, полотенце и отправилась искать удобства, изо всех сил надеясь, что они не окажутся деревянной будкой в огороде. К счастью, дом явно несколько раз ремонтировали и водопровод провели тоже. Как и канализацию. В небольшой комнатке за кухней нашлась ванна, простой котел, умывальник и унитаз. Без всяких новомодных штук вроде регулировки температуры и напора, водяного массажа или магической очистки, но в кране хотя бы была вода. И это меня безмерно обрадовало.
Вообще, дом оказался очень даже неплох. Здесь есть вода, есть осветительная система из почти вечных артефактов-лампочек. Несмотря на то, что между большой комнатой и кухней прямо в стену встроена печь, на кухне стоит плитка, поэтому мне не придется возиться с дровами. Да, тут нет универсальных артефактов, и о бытовой магии придется забыть. Но это я как-нибудь переживу. Главное, что нашлось место, где можно пересидеть до начала нового учебного года.
Переодевшись, я закрыла двери и отправилась к тете Лиде. По сравнению с моим их дом выглядел как праздничная шкатулка рядом со старой коробкой Чистые дорожки, аккуратные клумбы с цветами, свежая краска на окнах. Стало даже немного стыдно. Шнейдер следил за моим имуществом, но дому явно не хватало хозяйской руки. Заняться им самой, что ли?
– Мы тут, – послышался голос тети Лиды.
Я прошла на зады дома. Обедать хозяева решили на улице. Впрочем, судя по натянутому между яблонями навесу и столу под ним, они делали это часто.
– Доброго утречка, – улыбнулся Анатолий, расставляя на столе банки с вареньем и плошку со сметаной. – Как спалось на новом месте?
– Хорошо, – осторожно кивнула я.
Но мужчина вроде бы смотрел на меня без насмешки или презрения. Так может вчерашний вечер закончился совсем не так страшно, как мог?
– Садись, – поторопила тетя Лида. – У нас уже все готово.
Она поставила в центр тарелку, где исходили паром оладьи. Я сглотнула. Пышные, с поджаристой корочкой, они выглядели так аппетитно, что начинала кружиться голова. А уж вкус… Политая сметаной оладья показалась лучше всяких блюд высокой кухни.
– Очень вкусно, – искренне сказала я, моментально расправившись с первой.
– Спасибо, – немного зарделась тетя Лида.
Дядя Толя уминал оладьи за обе щеки, всем своим видом показывая, как сильно ему нравится готовка жены. Видя, что настроение у соседей хорошее, я как бы между делом поинтересовалась:
– А чем вчера все закончилось?
– Закончилось?
– Да. Свадьба… Я… я нормально себя вела?
– Нормально, – пожала плечами тетя Лида. – Сидела вместе со всеми, потом сказала, что устала, села в магомобиль и поехала.
– Села в магомобиль?!
Я содрогнулась. Какой кошмар! Как можно было вести магомобиль после настоек Степаныча? Чудо, что это не закончилось аварией или чем-нибудь похуже. Нет, больше не буду брать в рот ничего крепче кефира.
– Знаешь, – продолжила соседка. – Я ж только когда сама домой дошла и магомобиль твой под забором увидела, поняла, что объяснить-то, как сюда ехать, так и не успела. А ты приехала. И дом сама нашла.
Хм, и правда странно. Неужели навигатор все-таки что-то сообразил и довел меня до нужного дома? Не могла же я сама добраться до Приречной? Тем более, что улица явно находится далековато от центра.
– Это же окраина деревни, да? – спросила я, вспомнив, что мом домом улица заканчивается.
– Можно сказать, что и окраина, – согласился дядя Толя. – Но до управы тут пятнадцать минут идти, если не торопиться.
– У нас и правда хорошая деревня, – произнесла тетя Лида. – И магазин, и клуб с библиотекой, и школа, и даже больница есть. Маленькая, конечно, но Илья Борисович – главврач – отличный знахарь.
Я кивнула. Знахарями называли людей, у кого был целительский дар, но слишком мало магии, чтобы плести полноценные заклинания. Они могли чувствовать болезни, немного лечить, но чаще пользовались обычными приборами и лекарствами.
– И с соседями нам повезло. Не какие-нибудь забулдыги. Напротив тебя Людмила Васильевна. Она директором нашей школы раньше была, сейчас на пенсии. Рядом с ней Глазуновы – приличная семья, трое мальчишек-погодок. Хулиганят, конечно, а кто в их возрасте не хулиганил?
Я снова кивнула. Сама-то вела себя в детстве до отвращения прилично, но все равно признавала право братьев Глазуновых на проказы.
– Рядом с нами Светка с матерью, ну Светку ты со свадьбы помнишь. А за тобой Седой живет.
– Седой? – переспросила, накладывая еще оладий.
– Это так Арса, егеря нашего кличут, – пояснил дядя Толя. – Хороший мужик, хоть и нелюдимый. Ему в лесу больше нравится, чем с людьми.
– А лес-то у нас какой, – улыбнулась тетя Лида. – Не простой, а самая настоящая Пуща.
– Моршанская Пуща? – изумилась я. – Та самая?
Как же, я слышала про нее. Моршанская Пуща была одним из тех самых, заповедных мест, где все пронизывала магия. Нечисть разных видов, напоенные силой травы, живые ключи – там можно было найти много диковин. Даже не знала, что мне досталось наследство прямо рядом с ней.
– Ну да, – кивнул дядя Толя. – Километр вверх по течению Плисы пройдешь, и будет тебе Пуща.
Моей ноги коснулось что-то щекотное. Я дернулась от неожиданности и посмотрела вниз, под стол. Пушистый серый кот проскользнул между стульями, забрался на поленницу и сел там, сверкая желтыми глазами.
– Ух ты, какой красивый у вас котик, – восхитилась я.
– Так это ж не просто кот. А домовой. Никогда домовых не видела?
Я покачала головой. Полуразумная нечисть второго уровня, как было написано в Универсальном классификаторе, у нас не водилась. Люди обходились техникой, бытовыми чарами или артефактами.
– Откуда в Старограде домовые? – подтвердила мои мысли тетя Лида. – Их же от земли не оторвешь. А там все дома, камень, асфальт.
Домовой широко зевнул и растворился в воздухе.
– Никогда не понимал, что за радость – штаны в каменной в каменной коробке просиживать, – хмыкнул дядя Толя. – Посмотри, какой у нас простор. И свежий воздух, и зелень.
– Молодежи бывает скучно в Прилесье, вот она и рвется в столицу. Да только многие потом все равно приезжают обратно.
– А моя мама бывала тут? – спросила я тихо.
– Бывала, – вздохнула тетя Лида, бросив на меня сочувственный взгляд. – Лизавета хоть и любила твоего отца, но характер у него не сахар. Вот она и приезжала сюда, отдохнуть.
– Понимаю ее, – пробормотала я.
Супруги Карповичи переглянулись, но лезть в душу, чтобы узнать, какая нелегкая принесла меня в Прилесье, не стали. За что я была им благодарна. Оладьи восхитительны, да и соседи мне тоже понравились, но откровенничать с ними я пока не готова.
– А приходи к нам и на ужин, – пригласила тетя Лида.
– Что, я у вас теперь постоянно питаться буду? – качнула головой.
– Ну что-то же есть тебе надо.
– Приготовлю. Вы не смотрите так, я умею, правда.
Ну как, умею… Несмотря на личного повара и рестораны, мама когда-то учила меня готовить. Да, это были блюда, несложные для ребенка, вроде омлета, салата или блинчиков. Но и после я иногда готовила, оставаясь дома одна. Так что с голоду не помру.
– Мне бы только в магазин…
– Это можно. Магазин у нас сразу за управой.
Неожиданно мне в голову пришла идея.
– А давайте я вас по деревне покатаю, – предложила тете Лиде. – Вы мне покажете, где что.
– Покатаешь? – неуверенно переспросила соседка, но глаза ее заблестели. – На своем магомобиле модном, что ли?
– Угу.
– А давай, – кивнула тетя Лида под ободрительным взглядом мужа. – Ох, и обзавидуются все.
– Тогда поедем, – потерла я ладони. – Но сначала доедим эти замечательные оладьи.
ГЛАВА 3
В кабриолете с убранным верхом мы гордо катили по главной деревенской улице. Тетя Лида сидела, как царица на троне, украдкой поглядывая по сторонам: а видят ли соседи? Я не могла ее за это укорить.
– Вот тут у нас управа, – она махнула рукой в сторону уже знакомого мне желтого здания. – Там бумажки разные получить можно. Или наоборот, самой заявить. За управой – полиция. У нас один участковый, да больше и не надо, деревня спокойная. Дальше по улице магазин.
– И остановка, – прищурилась я, рассматривая скамейку и невзрачный навес.
– Да, тут автобус ходит. Полчаса – и ты в Маркове. У нас некоторые так на работу ездят.
Прилесье и правда оказалось большой деревней. Оно вытянулось вдоль реки, повторяя ее плавную излучину. Улица Центральная прорезала Прилесье, как стрела, а от нее отходили многочисленные улицы покороче. Не слишком ровный асфальт не позволял ехать быстро, поэтому я спокойно могла отвлекаться и разглядывать деревенские пейзажи: деревянные и иногда кирпичные домики, ухоженные или запущенные огороды, раскидистые деревья. Слева то и дело поблескивала лента реки, справа, далеко за полем, зеленел лес.
– За деревней – фермы, – продолжала тетя Лида. – На «Зеленом поле» я работаю счетоводом, а мой Анатолий – механиком. У него золотые руки. Поэтому если вдруг нужно что починить, обращайся.
– Спасибо. Но пока не нужно. В доме вроде бы все в порядке.
– Да, твой Шнейдер приезжал весной, смотрел. – Помолчав немного, она спросила: – Так ты и правда на все лето сюда?
– Скорее всего, – кивнула я.
Вряд ли папа сменит гнев на милость быстро. А может и вообще не сменит, решив проучить непослушную дочь. Эх, и что ему вообще в голову стукнуло? Рылинский, ну надо же.
– Летом у нас хорошо, – решила подбодрить меня тетя Лида. – Зимой бывает скучновато, да и дороги то и дело заметает, но сейчас – красота. Хочешь в лес, хочешь на речку. Вон там, за углом – клуб, библиотека. Еще у нас конезавод есть.
– Правда? – спросила удивленно. Лошадей я любила.
– Да, маленький только, но хороший. Его Мирослава Даниловна держит. Она и заводчик, и ветеринар.
– Здорово.
Объехав деревню, мы решили прокатиться до Маркова, который и правда оказался совсем недалеко. Покатались там, потом вернулись в Прилесье и, свернув на одну из боковых улиц, выехали к сельскому пляжу. Широкая полоса песка, где сейчас беззаботно резвились подростки, желтела вдоль берега реки. Правее, где было явно глубже, виднелся лодочный причал. Я остановила магомобиль на выщербленной площадке и уставилась на водную гладь. В Старограде река была почти вся закована в гранит. А чтобы купаться в ней – и речи даже не шло.
– Лизавете, матери твоей, у нас нравилось, – тихо вздохнула тетя Лида. – К земле ее тянуло.
– Память предков, – тоже вздохнула я. – Интересно, как так вышло, что мой прапрадед женился на селянке?
– Это тебе у Людмилы Васильевны надо спросить. Она про историю Прилесья все-все знает.
– Историю я люблю, – улыбнулась слабо.
Солнце уже начинало клониться к закату. Теплый летний ветер лениво шевелил мои волосы. Плеск воды умиротворял, и даже крики детей не могли это умиротворение сбить. Захотелось просто сидеть вот так, смотреть на реку и не о чем не думать. Но дела не ждали.
– Магазин закрывается в шесть, – напомнила тетя Лида.
– Тогда надо поторопиться, – кивнула я и завела двигатель.
Естественно, сельский магазин оказался небольшим и совсем непритязательным. Никаких деликатесов, никаких редкостей, только самое нужное и первостепенное. Простые продукты, пара стеллажей с хозяйственными товарами, угол, заваленный ведрами и лопатами.
– Что, не по чину тебе в нашем магазине затариваться? – ехидно поинтересовалась пухленькая продавщица, не сводя с меня блестящих от предвкушения глаз.
– Магазин, как магазин, – пожала я плечами, решая, что взять.
– Ой ли. Небось в этих ваших столицах тебе и ходить-то никуда не надо. Хочешь икры – привезут икры. Хочешь осетра – привезут осетра.
– Ты б лучше делом занялась, Алевтина, – попеняла ей тетя Лида. – Дай-ка мне муки пакет.
Алевтина хмыкнула, но все же развернулась и полезла на полку. Наверное, она ждала, что столичная штучка потребует гусиной печени в сливках или обзовет магазин убожеством и заявит, что ноги ее тут не будет. Отличный был бы повод перемыть мне кости. Но я не собиралась привередничать. Есть-то что-то нужно. В итоге разочарованной продавщице пришлось выдать мне яиц, муки и масла, взвесить палку колбасы и немного сыра. Еще хлеба и пачку недорогого чая. На это как раз хватило денег, которые оставались в кошельке.
– Магазин-то у нас неплохой, – вполголоса проговорила тетя Лида, когда мы отправились на выход. – Да только яйца и молоко лучше… Ой…
Я остановилась, чуть не выронив колбасу. На крыльце магазина мы столкнулись с мужчиной, который тоже решил зайти за покупками. Он шагнул в сторону, чтобы дать нам пройти. Но тетя Лида остановилась, явно собираясь поболтать.
– Вернулся? – улыбнулась она. – Тебя две недели не было видно.
– Да, – кивнул мужчина.
– А заходи на ужин. Устал, небось, когда тебе готовить?
– Спасибо, – глухо ответил он.
Взгляд темно-голубых, как старый лед, глаз уперся в меня. Я немного оторопела от того, каким пристальным и цепким он был. Так смотрят боевики из личной охраны императора, когда идешь к нему на аудиенцию. Мол, а не замышляешь ли чего нехорошего против Государя нашего? Странный взгляд. Совершенно не подходящий селянину в старых потертых штанах и футболке невнятного цвета.
– Это Феодора, – поспешила представить меня тетя Лида. – Пожить к нам приехала. Она из Домбровских.
– Из тех самых? – спросил незнакомец негромко. Взгляд стал еще более колючим.
Впрочем, ответа мужчина не стал дожидаться. Посмотрел на кабриолет, припаркованный прямо у крыльца, на свертки в моих руках и шагнул в магазин. Я с большим трудом сдержала облегченный вздох.
– И кто же это был такой неприветливый? – уточнила у соседки, когда мы сели в магомобиль.
– Так егерь наш, Арс.
– Тот самый? Седой? – изумилась я.
– Ну да. Он в Пущу часто уходит, у него там заимка. Две недели его не было, а сегодня вернулся.
– Вот как…
Если честно, человека по прозвищу «Седой» я представляла совсем по-другому: крепким активным стариком, который любит пешие прогулки и почему-то рыбалку. А на самом деле Арс (кстати, что это: очередное прозвище или сокращение?) оказался достаточно молодым мужчиной.
Краем сознания следя за дорогой, я прокручивала в памяти полуминутную встречу, а вернее – самого егеря. Высокий, широкоплечий, явно физический сильный и тренированный. Резкие черты лица, хмурая морщинка между бровями, узкие губы, которые словно никогда не улыбаются, холодные глаза. И короткие волосы странного цвета соли с перцем. Смоляные пряди густо разбавила самая настоящая седина. Теперь понятно, почему его прозвали Седым…
Папа часто говорил, что каждый аристократ обязан разбираться в людях, чтобы выжить в великосветском серпентарии. Я, видимо, разбиралась не слишком хорошо, раз не заподозрила подлянку от родителя, да и с «подругой» ошиблась. Но сейчас мне хватало умений, чтобы понять: Арс очень непрост. От такого человека хочется держаться подальше, и в то же время он манит ощущением какой-то мрачной тайны. Но вряд ли мне это нужно. Со своими проблемами бы разобраться.
На ужин к Карповичам я не пошла. Не потому что не желала обременять соседей или боялась встречи с егерем, которого тоже позвали в гости. Мне просто хотелось побыть в одиночестве и подумать над тем, как резко изменилась моя жизнь.
Кухонная плитка грела немного неровно, поэтому омлет чуть не сгорел. Но мне удалось его спасти и сервировать нехитрый ужин с сыром и колбасой. Скромно, зато сытно. Тетя Лида обещала поделиться со мной огурцами, которые должны пойти буквально через пару дней, и разрешила дергать у нее на огороде петрушку и прочую зелень. Так что с голоду не помру.
На улице уже начало смеркаться. Я зажгла лампу в «гостиной», и она осветила комнату уютным желтоватым светом. На столе исходили паром омлет и выщербленная с одной стороны кружка с чаем. Еле слышно тикали часы на стене. За открытым окном упоительно стрекотали цикады.
На самом деле, никогда бы не подумала, что мне в деревне может быть настолько уютно и спокойно. Здесь все по-другому. Разномастная мебель, этот непонятный ковер на стене. Поскрипывающий пол, громкое тиканье часов, стеллаж в углу с книгами вроде «Болезни плодовых деревьев» и «Образ жизни и повадки пресноводных рыб». Совершенно непривычно для Феодоры-аристократки. Но кажется таким странно родным и близким. И с чего бы? Ведь мое место явно там, в Старограде, в особняке стоимостью со всю эту улицу.
Я вздохнула, втыкая вилку в омлет. Да, как резко изменилась жизнь. Сижу в деревне, в доме среди зарослей бурьяна, почти без денег и вещей. А в столице кипит жизнь, проходят вернисажи и званые вечера. Впрочем… Что мне эти званые вечера? Я и раньше-то не слишком любила светскую жизнь. Толпы полузнакомых людей, фальшивые улыбки, журналисты, перед которыми нужно держать лицо. Высший свет коварен и требует постоянного внимания, гибкости, даже лицемерия. А тут свежий воздух, огурцы с грядки, речка, Пуща… Каникулы не хуже, чем на Камалийских островах. А если папа надеется, что я приползу домой, не выдержав тягот сельской жизни, то он ошибается. Я со всем справлюсь. И буду хозяйкой самой себе.
***
Весь следующий день я посвятила хозяйственным делам. Устроила уборку в доме. Вынесла во двор и вытрясла в меру своих скромных сил тканые половики, которые лежали в каждой комнате. Подмела дорожку между домом и калиткой, повырывав сорняки между плитами. Разложила в спальне и ванной немногочисленные пожитки. Конечно, мне было далеко до Клары Генриховны – матера бытовых чар и бессменной домоправительницы Домбровских вот уже почти сорок лет. Но подмести, протереть пыль и навести порядок в вещах я могла.
Да и дом не сказать, чтобы требовал сверхъестественных усилий. Он был во много раз меньше нашего особняка: три небольших комнаты, одна из которых пустовала, кухня, ванная и веранда. Обстановка еще хранила следы генеральной уборки, спасибо Борису Соломоновичу. В шкафах и кладовке хранилось только самое нужное вроде посуды, инструментов и хозяйственных штук. Так что я вполне справилась за полдня, а потом отправилась в Марков.
Марков был небольшим провинциальным городом, сонным и тихим. Но там нашлись и крупный магазин, и банк, и даже лавка артефактора. В банке мне безо всяких проблем выдали деньги со счета, о котором говорил Шнейдер. Помня о том, что поверенный его контролирует, я решила хранить все чеки, чтобы предъявить их, если появятся вопросы. Например, сегодня в списке моих покупок значился новый комплект постельного белья, кое-что из посуды, продукты и универсальный алхимический бальзам для уборки – покупки, вполне себе подходящие под категорию «на содержание дома». А еще я забежала к артефактору и купила самый простой стиральный артефакт: шарик, который нужно класть в таз с грязной одеждой. Очень надеюсь, что Шнейдер поймет и простит в случае чего. Все же стирать руками постельное или занавески – для меня это слишком.
Набегавшись по жаре и как следует вымотавшись, я спала без задних ног. Но работа на этом не закончилась. Завистливо косясь на аккуратный участок тети Лиды, я собралась садовничать. Душа требовала привести в порядок свой.
Правда, стоило выйти на задний двор, мне стало понятно: просто не будет. Огород в наследство достался солидный. А еще заросший, одичавший, запущенный и все такое прочее. Дорожка была почти не видна среди сорняков. Справа, у сетчатого забора, в густых кустах терялся сарай. Кроме кустов и травы, в моих владениях росло несколько деревьев. Две яблони у дома мне распознать удалось, а вот что творилось в конце огорода, нужно было проверять на месте.
Решив обойти участок, я храбро шагнула вперед. Но на деле все оказалось не так страшно. Трава мало где доставала даже до колен. Кусты разрослись только по правой стороне, у забора. Сам забор – из досок, обточенных сверху в треугольники – казался целым и окружал территорию со всех сторон.
С важным видом осматриваясь по сторонам (барыня обходит свои угодья, честное слово), я добралась до самого конца участка и украдкой заглянула на соседский. Егерь огородом явно не занимался. Неровно подстриженная трава, деревья, дом из крупных бревен, который виднелся среди густой зелени. Видимо, жил Седой один, и разводить грядки было просто некому.
Насмотревшись, я пошла вдоль забора налево и добралась до границы с тетей Лидой. Вот там была такая красота, что хоть на обложку журнала фотографируй. Ровные грядки, будто вымеренные по линейке, три накрытые пленкой теплицы, загон, где, недовольно квохча, гуляли рыжие куры. И как апогей всего – баня. Вот у меня, кстати, бани не было. А жаль. Хотя вряд ли у меня получилось бы растопить ее самой.
Я развернулась и со вздохом оглядела свой участок, намечая фронт работ. Взгляд зацепился за кусты в противоположном углу, из которых что-то торчало. Подойдя ближе, я поняла, что это самый настоящий деревенский колодец: большой, с каменным основанием, треугольной деревянной крышей и торчавшей сбоку ручкой.
У меня внутри заскреблось любопытство. Захотелось посмотреть, что там внутри. Колодцем явно давно не пользовались, потому как в доме есть водопровод, и вода вполне могла уйти. Но вдруг в нем что-то есть?
– Мау! – раздалось поблизости громкое.
Я вздрогнула, оборачиваясь. На заборе, который разделял меня и егеря, сидел крупный котище. Вернее, не на самом заборе, а на столбике, каким-то чудом уместив лапы и пушистый зад на крошечной площади. Угольно-черная шерсть торчала во все стороны, придавая коту откровенно разбойничий вид. А желтые глаза пристально следили за мной.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась, слегка оробев под пристальным взглядом.
Кот, естественно, не ответил, только фыркнул насмешливо. Пожав плечами, я снова обратила все свое внимание на колодец. Он был высоким: каменная часть доходила мне до талии, хоть я и не жаловалась на рост. Крючок на крышке немного заржавел, но его удалось подцепить, и крышка открылась. Изнутри отчетливо пахнуло прохладой и чистой водой. Надо же, я думала, что там уже давно все зацвело.
Ведра нигде не было видно. Но на вороте болталась цепь, так что при желании я, наверное, могла бы найти подходящую емкость и набрать из колодца воды. Судя по всему, она в нем есть.
Чтобы убедиться в этом, наклонилась вперед, держась за крышку, и заглянула внутрь. Внизу царила кромешная тьма, и еле различимо что-то плескалось. Прищурившись, я всмотрелась в темноту. Собственное дыхание вдруг стало гулким, и показалось, что мне слышно его эхо, которое отражалось от стенок колодца. Невидимая вода плеснулась сильнее. На губах словно осел ее вкус: упоительно чистый и свежий. Я завороженно моргнула, еще больше наклоняясь вперед. Вода шептала и звала меня…
Сильный рывок оказался полной неожиданностью. Меня дернули назад, вытаскивая из колодца. Голова закружилась. Солнечный свет больно ударил по глазам, отчего пришлось зажмуриться.
– Утопиться решила? – рявкнул немного хриплый мужской голос.
Я распахнула веки. Надо мной угрожающе нависал егерь. Его пальцы больно сжимали предплечья, а холодные голубые глаза прожигали насквозь. Мужчина явно был не в настроении.
– Нет… – пробормотала я. – Захотела просто посмотреть…
– Посмотреть. – Он выпустил меня и отступил на шаг, поморщившись. – В старых колодцах может водиться… всякое. Колодезные духи любят заманивать любопытных в гости.
– Там вроде никого нет, – я дернула плечом.
– Нет? А ты маг?
– Не маг, – вздохнула я, принимая справедливый упрек.
Ведь только маги могли почувствовать хищную нечисть. Ну или обладатели особых артефактов, специально зачарованных под это дело.
Седой покачал головой и шагнул к колодцу, заглядывая внутрь. Мой взгляд прилип к мышцам, которые прорисовались через тонкую черную футболку, когда мужчина наклонился. Очень неплохо для сельского лесника.
– Пусто. – Его голос заставил меня вздрогнуть и быстро отвернуться. – Но все равно просто так туда не лезь. Колодец очень глубокий.
Сказав это, Арс развернулся и пошел к себе. И не через калитку. А просто перепрыгнул забор, для вида оперевшись рукой на один из столбиков. Что я там говорила про «очень неплохо»? Забудьте. Стоит заменить на «великолепно», потому что забор доставал мне почти до груди.
Черный кот снова фыркнул, словно прочитал мои мысли, слетел с забора и отправился следом за мужчиной.
– Спасибо, – крикнула им обоим в спины. Но мне никто не ответил.
Закрыв крышку колодца, я медленно побрела по огороду, прикидывая фронт работ. Добравшись до дома, поняла, что белая зависть к Карповичам мучает все сильнее и сильнее, и с этим нужно что-то делать.
Неженкой и белоручкой я не была. На археологической практике мне довелось жить в палатке, готовить еду на костре и даже копать. Поэтому единственное, чем мог напугать огород – это своими размерами. Но ведь можно начать и с малого, верно?
В сарае я отыскала небольшую лопату и что-то вроде тяпки, а в доме – старые матерчатые перчатки. Выбрала подходящий клочок земли в двух метрах от яблони, где росло не слишком много травы, но была тень, спасавшая от жаркого солнца. Перевязала волосы косынкой, чтобы не лезли в глаза. И принялась за работу.
Примерно через час я со стоном выпрямилась, оглядывая дело рук своих. Передо мной красовалась освобождённая от сорняков грядка. Не слишком большая: всего метр в длину и пол – в ширину. Перекопанная и взрыхленная земля уже начала подсыхать. Рядом лежала кучка вырванной травы.
– Что это ты, огородничаешь?
Я развернулась. Опираясь на забор, на своем участке стояла тетя Лида и с любопытством смотрела на меня.
– Огородничаю, – ответила со вздохом.
– Это правильно. Земля руки любит.
– А вот руки – землю как-то не очень…
Моих рукам земляные работы не слишком понравились. Пальцы побаливали, плечи затекли от неудобной позы, но я чувствовала гордость за свои старания и не собиралась бросать на полпути. Поэтому спросила:
– Только что мне с этой землей теперь делать?
– Сажать, – спокойно пожала плечами тетя Лида. – Укроп посади. Петрушку и лук. Можно еще капусту и кабачок. Я тебе семена дам. У меня как раз остались, замоченные.
– Правда?
– Удобрять тебе не надо. Земля у нас тут хорошая, жирная, а на твоей и так не сажали ничего сколько лет. Главное, поливать не забывай, лучше теплой водой, утром или вечером.
– Запомню, – кивнула я.
Сбегав домой, тетя Лида вернулась с кулечками семян укропа и петрушки, объяснила, что делать, и я взялась за работу. Сажать оказалось гораздо проще, чем копать, и совсем скоро на грядке можно было заметить несколько ровных бороздок с будущей зеленью. Поливать ее я решила из колодца. Наверное, именно для этого в сарае стояло ведро с закрепленным на ручке карабином. Я повесила ведро на цепь, стараясь не смотреть внутрь колодца, и осторожно отпустила. Оно повисло, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Пришлось браться за ворот.
На то, чтобы опустить ведро, понадобилось тридцать оборотов. Оно плюхнулось на воду и резко дернулось вниз, наполняясь. Я ухватилась за ручку и тихо застонала. Полное ведро оказалось гораздо тяжелее пустого. Мои руки запросили пощады, к ним быстро присоединились плечи и спина, но отступать было поздно. Я крутила и крутила, обливаясь потом, и скоро ведро оказалось у меня.
Облегченно выдохнув, отцепила его от карабина и поставила на землю. Вода в нем оказалась кристально чистой. Солнце заиграло на маленьких волнах, расцвечивая их настоящим бриллиантовым блеском. Мне моментально захотелось пить, да так сильно, что я закашлялась. Пришлось бежать в дом за кружкой, шипя сквозь зубы от нетерпения.
Не думая о том, что могу застудить горло и заболеть, я зачерпнула воду прямо из ведра и сделала глоток. Она была настолько ледяной, словно там внизу царила вечная мерзлота. От холода сразу заломило зубы и затылок, но Великие Предки, как же мне стало хорошо.
Ледяная, вкусная, с еле заметным привкусом трав, колодезная вода взбодрила меня не хуже восстанавливающего эликсира. Усталость растворилась, ушла боль из натруженных рук, и я поняла, что жизнь в деревне не так уж и плоха. Только сходить бы помыться. Вот чего не хватает для полного счастья.
Переодевшись после душа в чистое платье, я проверила воду в ведре, которое стояло на самом солнцепеке, но, как ни странно, та совсем не согрелась, оставаясь ледяной и свежей. Тетя Лида советовала поливать огород теплой, но немного поколебавшись, я махнула рукой и не стала больше ждать. Может что-нибудь и так прорастет.
Жара достигла своего пика. Деревня погрузилась в сонную тишину. Даже куры тети Лиды затихли в своем курятнике, попрятавшись в тень. Работать больше не хотелось. Но сидеть в доме не хотелось тоже, поэтому я решила прогуляться. Полоса кривого асфальта, которая должна была гордо именоваться дорогой, заканчивалась как раз напротив моего дома. А дальше убегала тропинка, по которой я и пошла. Слишком уж заманчиво за ней мелькала вода.
Тропинка бежала через маленький лужок, вилась между деревьями в березовой рощице, а потом спускалась с крутого берега прямо к реке. Здесь широкая Плиса плавно изгибалась. Справа по берегу виднелись домики Прилесья. Налево убегала роща, а дальше, за лугом, темнела громада леса. Наверное, это и была та самая Моршанская Пуща.
Внизу, в тени большой березы, в траве лежала колода, оставшаяся от срубленного дерева. Подобрав подол платья, я уселась прямо на нее и устало вытянула ноги. А потом подумала немного, сбросила босоножки и зарылась пальцами в теплый песок на самой границе воды и суши.
Как же мне было сейчас хорошо. Вокруг царили тишина и покой. Легкий ветерок шевелил волосы, делая летнюю жару не такой невыносимой. В траве стрекотали кузнечики. Речная вода пахла прохладой, водорослями и мятой, росшей где-то совсем рядом. Мелкие волны набегали на ноги, забавно щекоча кожу.
