Текст книги "Сокровище Пущи (СИ)"

Автор книги: Мария Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

А картинки видения мешали. Они кружились в голове, как в водовороте. Конный отряд, жрец, взывающий к Богине-Луне, лес… Что они искали? Или от кого бежали?

Щекотное прикосновение к щеке заставило вздрогнуть. По подушке вскарабкался котенок. Он забрался на мое плечо, потом дальше, на грудь, где и устроился, потоптавшись лапками. Внутри Беса заработал маленький моторчик.

– Все же хорошо, что ты у меня появился, – улыбнулась я, чувствуя, как становится легче. – Спокойной ночи, маленький домовой. Спокойной ночи…

Утром я отправилась к Арсу. Вот только егеря дома не оказалось. Посидев на крыльце минут десять, я вернулась к себе. Быстро позавтракала, полила огород. Арс так и не вернулся. Зато явился кое-кто другой.

– Феодора Андреевна! – раздался у калитки знакомый голосок.

Предчувствуя очередной сюрприз, я вышла во двор. У забора стоял сияющий Вадим Глазунов с корзинкой в руках.

– Он тебе хотя бы платит? – спросила я обреченно.

– Агась, – кивнул мальчишка. – И жирно платит. Я мамке на подарок собираю.

– Тогда давай.

Я забрала у него корзинку. Пропустила открытку с очередной банальщиной о «прекраснейшей», покопалась среди дорогих конфет. Хороший шоколад, ничего не скажешь. На подарки Рылинский не скупится.

– Держи, – отсыпала хорошую жменю в подставленные руки. – Угости братьев.

Довольный Вадим убежал. Я задумчиво развернула одну из конфет и сунула в рот. Итак, очередное подношение от Рылинского… Пока что Петр предпочитает держаться от меня на расстоянии. Решил не нервировать своим присутствием? Наверное, раньше я бы зауважала его за чуткость. Но после того, что рассказала Тригорская, уважать Рылинского не получается никак. Даже если он все осознал и искренне раскаивается… Хотя нет, вот уж чего, а раскаяния во время их короткой встречи с Арсом я не заметила.

Поколебавшись немного, отнесла корзину в дом, нашла в магафоне номер Ильи и написала ему сообщение, пригласив погулять. Однокурсник ответил сразу. И уже через полчаса я отправилась к той самой березе на берегу Плисы.

Сегодня похолодало. Дождя не было, но небо затянуло плотными белыми облаками. Хотя в костюме из теплых мягких брюк и такой же кофты было совсем не холодно. Да и от комаров одежда защищала. Стоило только уйти жаре, как кровожадные насекомые повылезали из своих нор.

– Привет, Феодора, – улыбнулся Илья, выныривая из-за кустов.

– Привет, – поздоровалась я и сразу начала жаловаться. – Твой брат шлет мне подарки.

– Это плохо? – удивился парень.

– Ну, как тебе сказать…

Я не собиралась рассказывать Илье, что узнала о грехах его брата, но посчитала нужным еще раз обозначить свою позицию:

– Что бы он ни дарил, моего мнения это не изменит.

– Понимаю, – вздохнул однокурсник.

Вздрогнув, он шлепнул комара на плече и поморщился.

– Кусаются, гады. Уже весь чешусь.

– Это деревня, – я пожала плечами. – К тому же похолодало.

– Ты смотри. – Илья замахал руками. – Целая стая. А к тебе даже не приближаются.

Я огляделась и поняла, что он был прав. Его комары атаковали эскадрами, хотя на меня словно не обращали никакого внимания. Забавно.

– Пойдем, – я кивнула в сторону пристани. – На ходу будет проще.

Мы побрели вдоль берега. Илья отмахивался стеблем камыша. Я задумчиво рассматривала воду.

– Вы с братом хоть разговариваете?

– Не особо, – признался младший Рылинский. – Он сам по себе, я сам по себе.

– А обо мне что-нибудь говорит? Хочу знать, что у Петра на уме. Он меня... нервирует. И не только меня.

– Ну… – Илья почесал затылок. – Мне кажется, брат тоже не горит желанием на тебе жениться. Все эти подарки – так, для галочки. Ему больше нравится в деревне отдыхать.

– Отдыхать? – изумилась я.

Вот где Петр Рылинский, а где отдых в деревне? Нет, те коттеджи на Солнечной выглядят очень даже прилично, но это все равно не его уровень.

– Угу. Он постоянно гуляет по округе. Познакомился с одним рыбаком, тоже староградским. Так представляешь, они вчера на ночную рыбалку ездили.

– Ничего себе, – хмыкнула я недоверчиво.

Хм, может, попытка очаровать меня была просто предлогом, а Петр сбежал в деревню, чтобы пожить тут в свое удовольствие? Если так, значит, я плохо знаю Рылинского. Может, он такая же жертва властного родителя, как и я? И может, мы с ним вполне способны договориться, чтобы выкрутиться из этой ситуации с наименьшими потерями? Да, после того, что я узнала, не хочется иметь с Петром вообще никаких дел. Но надо же как-то убедить родителей оставить нас в покое.

Комары окончательно заели Илью. Мы решили отойти от реки и свернули на одну из удачно подвернувшихся улиц. Здесь я еще не гуляла, но заблудиться в Прилесье было невозможно. Все улицы вели к центру.

– А ты чем тут занимаешься? – спросила у Ильи.

– Привез с собой кучу книг и пишу научную работу, – признался тот.

– Правда? – заинтересовалась я. – И на какую тему?

– По древним артефактам.

– Вот как.

– Да. Ведь артефакты – это наше семейное дело, как у вас – зелья. Хотя моя тема все равно немного специфическая. Самые старые и интересные артефакты. А они все принадлежат Императорскому дому.

Я кивнула, хорошо понимая, о чем он.

– Хотя здесь надо все-таки благодарить отца. Будь я простым студентом, никто не пустил бы меня в Императорский архив. Но фамилия Рылинского открывает и эти двери. Мне даже дали допуск к описаниям императорских регалий.

– Ничего себе, ты замахнулся.

– Мне особенно интересно, когда и почему потеряло силу Лунное Сердце.

– Лунное Сердце? – переспросила я.

– Самый большой бриллиант в императорском скипетре. Видела?

Конечно, видела. Молочно-белый бриллиант размером с крупное куриное яйцо был главной драгоценностью регалий в общем и Главного коронационного скипетра в частности. Никто не брался оценивать, сколько он стоит. Правда, я не знала, что это не просто камень.

– Так вот, – продолжил Илья. – Когда-то давно Сердце было мощным ментальным артефактом, который мог влиять на разумы людей. Многие историки считают, что именно с его помощью Александр смог объединить княжества в империю и навести в ней порядок.

– Ну да, от начала переговоров до унии прошло всего каких-то несколько месяцев, – вспомнила я соответствующий раздел учебника. – Это очень быстро.

– Вот именно. В том, что Сердце было необычным, ученые не сомневаются. Но никто не знает, почему оно потеряло силу. И когда.

– А какие есть версии? – Мне стало любопытно.

– Ну… – протянул Илья. – Кто-то считает, Сердце выдохлось, потому что никто не знал, как его подпитывать, а мастер, создавший артефакт, унес все секреты с собой в могилу. Еще есть теория, что камнем пришлось пожертвовать ради какого-нибудь серьезного ритуала. Например, чтобы спасти наследника престола. Помнишь эту историю? Сын Ивана Пятого был смертельно болен, а потом чудесным образом выздоровел. Ну или чтобы прогнать сагаров с наших земель.

От слов Илья о сагарах перед глазами, как живая, встала картинка: деревья, которые тянутся к ночному небу, круглый блин луны, еле различимый топот копыт. Меня передернуло.

– Ты чего? – нахмурился Илья.

– Ерунда, – я махнула рукой. – Сон вспомнился.

Мы вышли на центральную улицу. Мой взгляд зацепился за человека, идущего в сторону магазина. Сердце дрогнуло. Это был Арс. Все вопросы сразу вылетели из головы.

– Знаешь, мне надо… – начала я и осеклась.

К Арсу подъехала машина. Оттуда выбрался мрачный Зудин и заступил егерю дорогу. У меня появилось нехорошее предчувствие. Пришлось ускорить шаг.

– Доброе утро, – поздоровалась я. – Что-то случилось?

Зудин подарил мне немного растерянный взгляд. Было видно, что благодарность за спасение мешается в нем с желанием соблюдать правила.

– Мне с Арсением побеседовать надо, – сказал он в итоге. – Серьезно побеседовать. В участке.

– Давайте, – пожал плечами Арс.

Из-за магазина выскочил плюгавый (другого слова и не подберешь) мужчина и ехидно улыбнулся.

– Да чего там. Ты правильно говори. Что не побеседовать, а задержать.

Зудин глянул на него раздраженно. А егерь нахмурился.

– Задержать, серьезно? По подозрению в чем?

– В убийстве, – выпалил незнакомец, с трудом скрывая злую радость.

У меня упало сердце. В убийстве? Что за бред?

– В каком еще убийстве? – искренне удивился Арс.

На ступеньки магазина вышли баба Матрена, Алевтина и еще одна незнакомая мне женщина.

– То-то марковский эксперт заходил за сигаретами, – сказала Алевтина. – А я думала, чего его в Прилесье принесло…

Зудин обреченно махнул рукой, понимая, что если что-то случилось, то оно все равно скоро будет известно всей деревне.

– Сегодня рано утром на поле обнаружили труп, – проговорил он. – Убит Виктор Лихачев.

– Лихачев убит? – совсем помрачнел Арс. – Но причем здесь я?

– У вас с ним неоднократно были конфликты.

– Знамо дело, – фыркнула баба Матрена. – Лихачев – известный браконьер. Сколько раз Арс его гонял из Пущи, а тот все лез и лез.

– Захар Севастьянов показал, что вчера у вас тоже случился конфликт. Вы подрались.

Рука Арса неосознанно дернулась к боку, где была рана. Значит, вот откуда она взялась.

– Да, подрались, не отрицаю, – глухо ответил он. – Но я Лихачева не убивал.

– Где ты был сегодня ночью? – спросил Зудин.

– Дома, спал.

– Ну вот. Сам понимаешь… – подал плечами участковый, будто извиняясь.

– Да какой же из Арса убивец? – всплеснула руками баба Матрена. – Лихачев с кем угодно мог сцепиться. Он же тот еще бесчинник. Был.

– У Арсения единственного есть мотив, – буркнул Зудин.

– Ага, он Лихачева постоянно гонял, – радостно поддакнула Алевтина.

– Вы у дружка его спросите, – прищурился незнакомый мне мужчина. – У Бородина. Пусть скажет, от кого Лихачев в глаз получил.

Я бросила на него возмущенный взгляд и вдруг поняла, что знаю голос. Это же Вешкин! Тот самый Вешкин, который Арсу угрожал! Теперь понятно, почему он так ратует за его виновность. Ну уж нет, я не допущу такого произвола.

– Стойте, – выпалила, когда Зудин уж открыл дверцу машины. – У Арса есть алиби. Этой ночью с ним была я.

Повисла тишина. Все взгляды обратились ко мне. В них читалось возмущение, предвкушение, недоверие. Но я сейчас смотрела только на Арса. Потому что представляла, как он может отреагировать на такое заявление.

– Это не так, – покачал он головой, еще больше мрачнея. – Не слушайте ее, Ефим Егорович. Феодора…

– Знаю, что ты никогда бы не признался сам. – Я схватила его за руку и крепко сжала. Ну давай же, подыграй мне. Разве тебе не нужна свобода?

– Не нужно лгать следствию, – продолжил упрямиться Арс.

– Ты просто заботишься о моей репутации, – затараторила я. – Но какая репутация, когда речь идет о таком нелепом обвинении? Поэтому подтверждаю, что сегодня ночью мы были вместе. – Я все же немного смутилась и опустила взгляд. – И Арс никуда не уходил.

– А почти ж замужняя девка, – ахнула третья женщина.

– Не замужняя, – выдохнула свирепо, поднимая на нее глаза. Смущение как ветром сдуло. – Петр Рылинский мне не жених.

– Феодора Андреевна, – обратился ко мне Зудин. В его голосе отчетливо слышалась неуверенность. – Вы же понимаете, что придется дать официальные показания. И если они окажутся ложными…

– Мне вызвать нашего адвоката? – перебила его, высокомерно изогнув бровь.

– Да нет, пока не нужно, – еще сильнее смешался участковый. Потом оглядел собравшуюся вокруг толпу и прикрикнул: – Так, расходитесь. Стоят тут, как в цирке, и уши греют. – Он повернулся к нам. – А вам двоим все-таки нужно в участок. Все должно быть оформлено по протоколу.

– Конечно, – спокойно кивнула.

– Помощь нужна? – тихо предложил Илья. Но я покачала головой. Сами разберемся.

– Ишь, девка, своего не упустит, – заявила Алевтина, не торопясь в магазин.

Я понимала, что максимум через час о том, что у меня с Арсом отношения, узнает вся деревня. Но и плевать. А вот взгляд, которым одарил Вешкин, мне очень не понравился. В нем смешались злость и досада, словно план не удался и теперь было бы неплохо отомстить виновнику. То есть мне. Арс тоже заметил это и процедил, открывая дверь машины Зудина:

– Только дернись в сторону Феодоры…

– А то что? – начал хорохориться Вешкин. – Убьешь? Как Лихачева?

Арс только молча склонил голову на бок, продолжая сверлить его холодным взглядом.

– Да ничего я не сделаю твоей подстилке, – продолжил браконьер.

Егерь вдруг поднял руку. Сжатый кулак охватило темно-алое пламя. Вешкин вздрогнул и заткнулся, подавившись словом. Все вокруг уставились на Арса огромными глазами. Кажется, никто из них не знал, что он маг.

– Ладно, – опасливо покосился на него Зудин. – Поехали что ли…

Арс молча сбросил заклинание и кивнул мне в сторону машины. Я уселась в салон рядом с ним. В участок ехали в гробовом молчании. Благо, что поездка заняла всего пять минут, и уже совсем скоро мы сидели в кабинете у Зудина.

– Что случилось с Лихачевым? – спросил Арс.

– Вообще-то тут я должен спрашивать, – буркнул участковый. – И это тайна следствия.

– Тайна следствия в деревне? – иронично хмыкнул Арс. – Через пару часов о ней будут знать все.

– М-да… Ладно. Сегодня в шесть утра его нашел Захар Севастьянов, когда гнал на луг деревенских коров. На окраине нашел, там, где сгоревший дом. Лихачева задушили. И случилось это часа в два ночи.

– Вот как.

– Феодора Андреевна, – повернулся ко мне Зудин. – Вы подтверждаете, что… что сказали у магазина?

– Да, – ответила твердо.

Я сидела на старом скрипящем стуле, как королева на троне. Арс в мою сторону даже не смотрел. Видимо, злился за ложь. За то, что не мог ее опровергнуть, потому что знал – его посадят как минимум на время разбирательства.

– Понятно, – усмехнулся себе в усы Зудин. – Дело молодое. – Он глянул на Арса. – Хорошо, тогда рассказывай, что у вас за конфликт случился с Лихачевым.

Егерь немного подумал и начал говорить:

– Несколько дней назад ко мне приходил Вешкин. Сказал, что кто-то из городских хочет поохотиться в Пуще. Я отказался. Тогда он начал мне угрожать.

– И это могу подтвердить, – влезла невежливо. – Потому что слышала разговор собственными ушами. Из другой комнаты, правда, но все было именно так.

Зудин кивнул и сделал пометку у себя в блокноте.

– Естественно, мы не договорились. Вешкин ушел. А вчера на рассвете я возвращался домой и наткнулся на засаду. Ко мне явились двое. У них был нож и бутылка с бензином. Мы подрались. Именно этот конфликт и видел Севастьянов.

– Синяк на лице у Лихачева как раз однодневный, – заметил Зудин.

– У меня остался нож. Он был смазан какой-то дрянью. Вчера вечером я разговаривал с Прасковьей, и та призналась, что продала Лихачеву состав, который не дает заживать ранам.

При упоминании Прасковьи участкового перекосило. Он явно не слишком ее любил.

– Это все, – сказал Арс. – Я хотел найти Лихачева, чтобы поговорить с ним, но решил подождать утра и опоздал. У меня нет доказательств, что его нанял Вешкин, вот только совпадение получается слишком странное.

– Странное, да, – согласился Зудин и подсунул ему протокол. – Нож придется отдать. Я зайду к вечеру.

– Хорошо, – кивнул он, ставя подпись. – Я свободен?

– Да.

– А мне надо что-нибудь подписать? – спохватилась я.

Зудин замялся. Ему явно очень хотелось сделать все по правилам, но в то же время он понимал, сколько неприятностей может доставить протокол с фамилией Домбровской на нем. И в итоге покачал головой:

– Пока не нужно. Вы тоже можете идти, Феодора Андреевна.

Попрощавшись, я выбежала следом за Арсом. Он ждал на крыльце, но, когда вышла, не сказал ни слова, а просто зашагал в сторону дома. Мне пришлось догонять его. Я знала, что нам нужно поговорить, и делать это лучше не у всех на виду. И так косятся. Кажется, я обеспечила Прилесье сплетнями до конца лета. Главное только, чтобы папа об этом не узнал. Иначе его реакцию боюсь даже представить.

ГЛАВА 18

В полном молчании мы добрались до дома егеря. А там я взяла инициативу на себя.

– Злишься? – спросила, когда Арс замер посреди гостиной.

– Злюсь, – холодно признался тот. – Ты не должна была этого делать.

– Так сильно раздражает то, что тебя спасла сопливая девчонка? – задала я провокационный вопрос. Да и с мужской спиной не слишком хотелось разговаривать. – Или просто переживаешь за меня?

Он развернулся и прищурился:

– А ты как думаешь?

И пусть вопрос был задан не самым дружелюбным тоном, в глазах Арса виднелось что-то такое, что заставило улыбнуться. Я подошла к мужчине и положила руки ему на грудь.

– Да, я соврала. Но совесть меня не мучает. Ты не должен страдать за чужие преступления.

– А вдруг это все же мое преступление? – испытывающе посмотрел мне в глаза егерь.

– Нет, – ответила без раздумий. – Ты не убивал. Не мог. Я просто это чувствую. И поэтому верю тебе.

Арс тихо выдохнул. Прижался своим лбом к моему, обнимая за талию, закрыл глаза. Я погладила его по плечам, осторожно, ласково. Дар замурлыкал внутри довольной кошкой.

– Я не хочу, чтобы это навредило тебе, – тихо проговорил Арс.

– Не навредит, – пообещала я. – Тебя не было все утро…

– Водил травников в Пущу.

В Пущу, да… Не зря от него пахнет лесом и густым травяным соком.

– Феодора… – Он открыл глаза. – Будь осторожна.

– Обещаю.

– Мау? – встревоженно мяукнул Лих.

– Да, приятель, – вздохнул Арс и глянул на кота. – У нас небольшие неприятности.

Краткий миг настоящего единения закончился. Реальность напомнила о себе. Поэтому я не могла не спросить:

– Как думаешь, кто убил Лихачева? Это мог сделать Вешкин, чтобы подставить тебя?

– Сомневаюсь, – ответил мужчина, немного поразмыслив. – Убийство с целью подставы – даже для Вешкина слишком. Допускаю, что они могли просто что-то не поделить, например, и поссориться, что вылилось в случайное убийство. Или Вешкин вообще не при чем и просто воспользовался возможностью обвинить меня.

– Да, он мог. Подлый человек.

– Подлый. Поэтому прошу тебя, не лезь в это дело, хорошо?

Я поморщилась. Алиби, обеспеченное Арсу, на самом деле было так себе. Не знаю, на что способен Вешкин, но, если он и правда задался целью подставить егеря, оно могло лопнуть, как мыльный пузырь. Поэтому оставаться в стороне не хотелось.

– Феодора. – Арс не дождался ответа и снова позвал меня. – Пообещай мне.

– Обещаю, – ответила, скрепя сердце. – Эх, надо было ночью все-таки прийти к тебе.

– Снова что-то случилось? – нахмурился он.

– Вроде того. Бес не давал спать. Он полез в шкаф, я стала доставать его оттуда и тронула череп. А когда тронула, на меня накатило… Видения…

– Видения?

– Да. То, что мне раньше снилось, теперь стало мерещиться и наяву.

– И что ты видишь?

– Какие-то нечеткие обрывки, – пожала я плечами. – Ночь, лес, луну. Луна была сагарской богиней. Они поклонялись ей.

Арс немного помолчал, раздумывая. Окинул меня внимательным взглядом, словно пытался найти что-то необычное.

– Я не ощутил в черепе ничего странного. В медальоне тоже. Но это сагары. Шаманизм и древние духовные практики так и остались областью совершенно неисследованной. Когда я учился в академии, нам только вскользь рассказывали о них на курсе истории.

– На что ты намекаешь? – нахмурилась я.

– Там может быть нечто, далекое от классической магии. А ты ведьма, еще и с нестабильным даром. Возможно, это что-то вроде повышенной чувствительности.

У меня вдруг зачесалась стопа.

– Я уколола палец о медальон, когда нашла его. До крови.

– Вот как, – помрачнел Арс.

– Это плохо?

– Если бы я знал. Не хочешь отвезти череп куда-нибудь подальше?

– Нет, – ответила без сомнений. – Не думай, я не одержима. Но эта тайна не опускает.

Арс подошел ближе и подцепил мой подбородок пальцами, заставляя посмотреть себе в глаза.

– Мне снова нужно твое обещание.

– Какое? – выдавила сипло, теряясь в темной синеве.

– Если станет хуже, если почувствуешь что-то необычное, сразу иди ко мне, поняла?

– Поняла, – улыбнулась я.

Его искреннее беспокойство согревало. Если бы у него самого еще все было хорошо. Но это странное убийство…

– Зудин обещал прийти вечером за ножом. – У меня в голове забрезжила коварная мысль. – А его жена еще не вернулась, да?

– Не вернулась, – прищурился Арс.

– Значит, он наверняка будет голодным. Давай приготовим ужин, накормим и расспросим о том, как продвигается расследование. Я не собираюсь лезть, – запротестовала, видя, что он намерен возразить. – Просто хочу понимать, что тут происходит. И быть готовой. Информация – это сила.

– Моя хитрая ведьма, – обреченно покачал головой Арс. – Ладно. Давай попробуем.

За несколько недель в Прилесье я здорово продвинулась в готовке. Поэтому сейчас не видела в организации почти что званого ужина никаких проблем. Тем более готовить предстояло не на моей кривой плитке, а на кухне Арса, которая оказалась очень неплохо оборудована.

Сбегав домой, я покормила Беса и нарвала свежей зелени, которая отлично подойдет к ужину. Меню решила сделать простым, но вкусным. Рагу из картошки с мясом, зеленый салат, маленькие, на один укус, бутерброды с грибным паштетом. Именно то, что нужно голодным мужчинам.

Арс помогал по мере сил. Не отказался почистить картошку, принес воды из колодца (еда на ней выходила лучше, чем на обычной), а потом безропотно помыл ненужную посуду. Так что совсем не удивительно, что у меня отлично получилось, и скоро дом наполнился аппетитными запахами.

– Добрый… а, хм… – Зудин, явившийся как раз к семи часам, замер на пороге. Его усы дернулись. – Ужинаете?

– Как раз собирались, – защебетала я, раскладывая на столе простые салфетки. – Присоединяйтесь.

– Да я ж, того, за уликой пришел.

– Никуда она от вас не убежит. Вы, Ефим Егорович, наверняка целый день на ногах.

– Это да…

Арс хмыкнул и достал из духовки кастрюлю с рагу. Зудин сглотнул, проводив ее голодным взглядом.

– Прошу к столу, – я улыбнулась.

– Ну ладно, – сдался участковый.

Вымыв руки, он уселся за стол. Я взяла на себя роль хозяйки и наполнила тарелки. Пахло и правда просто фантастически.

– Очень вкусно, Феодора Андреевна, – похвалил Зудин после первой же ложки. – Арсению с вами повезло.

– Повезло, – согласился Арс, глядя на меня странным взглядом, в котором мешались нежность и легкая грусть.

За едой о делах не разговаривали. Зато когда все наелись, и я разлила по кружкам мятный чай, Арс принес из кладовки тот самый нож и отдал его участковому.

– Угу, – кивнул Зудин, заглянув в бумажный пакет. – Вижу. Значит, это нож Лихачева?

– Да, именно с ним он на меня напал. На клинке еще остались следы зелья.

– Придется в Марков отправлять, – вздохнул участковый.

– Вы допрашивали Вешкина? – поинтересовалась я, как бы между прочим.

Мой план сработал, и умасленный вкусной едой полицейский потерял бдительность, поэтому ответил:

– А как же. Да только он от всего отпирается. Ни о чем он тебя, Арсений, не просил, никаких заданий Лихачеву не давал, и чего тот приходил к тебе вчера – не знает.

– А его дружок? – спросил Арс. – Бородин, да?

– И Бородина допросил. Ой, мутное вырисовывается дельце, скажу я вам. Бородин насчет Вешкина тоже не признался. Мол, тот ничего им не заказывал, а к тебе домой они явились потому, что напились и попутали улицы.

– Конечно.

Даже спящий на подоконнике Лих насмешливо зафыркал.

– Понимаю я, – покосился на него Зудин. – Да только улик против них нет. Зато Бородин рассказал кое-что интересное. Совсем недавно у Лихачева появилось свое дело. И с Вешкиным оно точно не связано. Два дня назад ему привалило денег. А вчера вечером Лихачев сболтнул дружку, что дадут еще столько же, если не захотят, чтобы он язык распускал.

– Кто даст? – сделала стойку я.

Но участковый лишь молча развел руками.

– Значит, Лихачев кого-то шантажировал, – подвел итог Арс.

– Похоже на то. Деньги у него и правда нашлись во время обыска. Новенькие, чистенькие купюры, только что из банка. Пять тысяч.

– Неплохо. Мало у кого из деревенских могла бы быть такая сумма.

– Согласен. Лихачев обломал зубы об кого-то серьезного. Еще и смерть его…

– А с ней что?

– Удушили его чисто. Можно сказать, профессионально. Явно не пьяная драка была.

Я задумалась. Серьезный человек… Выходит, и дело должно быть таким же серьезным. Мог ли Лихачев шантажировать тех, кто заказал Вешкину охоту? Или тех, кто ищет в деревне что-то важное для себя, возможно, даже сагарский череп. Теперь вопросов еще больше. Стало тревожно.

– Ладно, – крякнул Зудин, поднимаясь. – Пойду я. Завтра еще в Марков ехать, попробуем по банкам пройтись, поискать, где деньги снимали.

Проводив участкового, Арс вернулся и помог мне убрать со стола. В четыре руки мы перемыли посуду, вернее, он мыл, а я вытирала большим вафельным полотенцем. У ног терся Лих, как самый обычный домашний кот. В открытое окно врывался теплый летний ветер. А мы просто молча мыли тарелки, изредка касаясь друг друга кончиками пальцев. И когда последняя заняла место в шкафчике, я вдруг поняла, что хочу, чтобы таких вот уютных, почти семейных вечеров было больше.

– Мне кажется, что-то назревает, – признался Арс. Мы вышли на крыльцо под прощальные лучи заходящего солнца. – И не могу понять, что. Пуща волнуется.

– Волнуется? – Я покосилась на темнеющий за лугом лес.

– Там тоже стало неспокойно.

Вздохнув, я обхватила Арса за плечо и прижалась щекой. Закрыла глаза, будто бы прислушиваясь к тому, что творилось внутри мужчины. Чернота еще пыталась поднимать голову, зато ее размеры стремительно таяли. Но тревога дрожала там туго натянутой нитью.

– В Прилесье никогда такого не было, – сказал Арс. – Случались драки, кражи, браконьеры. Иногда и убийства, но это выбивается из всех. – Он немного помолчал и предложил: – Может, ты все-таки вернешься в Староград?

– Нет, – я посмотрела на него возмущенно.

– Феодора…

– Я нужна тебе.

Он развернулся и обнял меня.

– Нужна, – признался тихо, глядя мне в глаза. – Но еще больше мне нужно, чтобы ты осталась целой и невредимой.

– Все будет хорошо, – пообещала я. – Что бы тут ни происходило, мы справимся. Ты справишься. Потому что я верю в тебя, Арс.

Вместо ответа он просто прижал меня к себе. Я зажмурилась, слушая, как бьется мужское сердце. Вот только тревога так никуда не делась.

***

…Лес беспокойно шумит. Его кроны сходятся над нами непроницаемой крышей, лишая малейшего шанса дозваться Богини. За каждым деревом, за каждым кустом таится опасность. Лошади уже не слушаются. Приходится спешиваться и прорываться ногами…

…Нервы похожи на туго натянутую тетиву. Тьма сгущается. Кто-то из воинов не выдерживает, выхватывая из-за пояса короткий топорик на длинной ручке. Его поддерживают остальные. Лезвия топоров, мечей, кинжалов вгрызаются в заросли, преградившие путь. Мое сердце замирает от предчувствия беды. Я пытаюсь остановить это, но меня никто не слышит. А потом становится поздно. Земля уходит из-под наших ног…

…Земляной плен суров. Он давит со всех сторон, выкручивая члены. Богиня окончательно покинула нас, оставив на расправу лесу, который мы обидели. Мимо проходит эпоха. Наши неживые тела оплетены корнями деревьев. Голые кости омывает вода. Души мечутся, не в силах найти покой. И только то, что хранится в давно истлевшем мешочке из воловьей кожи, неподвластно не времени, ни стихиям. А это значит, что наш плен будет вечным…

Вздрогнув, я распахнула глаза. Сон был таким ярким, живым и красочным, что понадобилось несколько ужасно долгих секунд, чтобы вырваться из него. Я нервно выдохнула, словно на меня саму все еще давила толща земли, и поежилась от холода. Почему так холодно? Особенно пальцам ног.

Я тряхнула головой и вдруг поняла, что не лежу, а стою. И стою даже не в комнате, а где-то вне дома, голыми ногами прямо на земле. Стопы колет трава и мелкие камушки, а надо мной раскинулось чистое звездное небо без единого облачка.

Запаниковав, я ошарашенно завертела головой по сторонам. Луна, словно издеваясь, светила прямо на меня. Но хвала Великим Предкам, место оказалось знакомо. Это была та самая тропинка, которая вела мимо дома Арса на луг. Сейчас я находилась на ней, в том виде, в котором ложилась спать. Мои пальцы сжимали половинку медальона. О нет, неужели я начала ходить по ночам?

Судорожно сглотнула и снова посмотрела на медальон. Он светился, пульсируя в такт ударам моего сердца. Не сложно было сообразить, что это именно он поднял меня с кровати и повел гулять. Наверное, если бы не получилось проснуться сейчас, я дошла бы до самой Пущи, а может быть, и дальше.

Моя рука дернулась в инстинктивной попытке выбросить медальон: пусть бы возвращался туда, где был найден. Луна обиженно моргнула, укрывшись за кроной большой березы. Я тихо выругалась и сунула артефакт в карман пижамных штанов. Ладно, не буду пока рубить сгоряча.

Развернувшись, зашагала домой, ежась от холода. Но когда зашла за калитку, замерла от странного чувства. Показалось, что дом перестал быть моей крепостью, превратившись во что-то неуютное и злое. Теперь холодно было не только ногам. Неприятный озноб охватил меня всю.

Я отступила назад, прижимаясь спиной к забору и не понимая, куда бежать и что делать. Как вдруг в доме раздалось тихое, но грозное рычание, а за ним – хриплый мяв. Страх тут же схлынул, уступая место ледяной ярости. Кто-то обижает моего кота!

Под руку подвернулась удачно забытая с вечера метла, которой подметались дорожки. Я схватила ее, как биту, и храбро бросилась в дом. В гостиной, стелясь по полу, танцевали тени. Они набрасывались на котенка, чьи глаза светились в темноте двумя фонариками.

– А ну прочь! – заорала я, замахиваясь.

Что-то запищало, пронзительно, почти на грани ультразвука. Бес запрыгнул на стол, выгибая спину. По ногам прошелся ледяной ветер, от которого меня аж замутило. Голени коснулось нечто маленькое и противное. Я взмахнула метлой и бросилась к выключателю. Вспыхнул свет. Черные тени размером с некрупную собаку метнулись на веранду. Я шагнула следом, но там уже было пусто. Нападавшие пропали, будто их и не было.

– Мя-я-я-я! – воинственно запищал котенок.

Развернувшись, я подошла к нему и осторожно подхватила под пузо.

– Маленький мой, – заворковала. – Они тебя не покусали?

– М-я-яу, – ответил тот, уткнувшись мордочкой мне в ладонь.

– Знаешь, на сегодня с меня хватит. Да и с тебя тоже.

Я уложила Беса в корзинку. Решительно распахнула шкаф и достала завернутый в полотенце череп. Сунула ноги в босоножки, отряхнув стопы от налипшего сора. Стянув с кровати одеяло, набросила его на плечи, как плащ. И отправилась туда, где точно могла хорошо выспаться. Надеюсь, Арс дома.

Луна продолжала светить, но я старалась на нее не смотреть. Приходилось следить, куда ставлю ноги, да и рук катастрофически не хватало. Одной я держала корзинку с котом, второй придерживала зажатый подмышкой череп и при всем при этом пыталась не дать одеялу сползти. Наверное, именно поэтому столкновение с кем-то невысоким и худеньким оказалось полной неожиданностью.