Текст книги "Сокровище Пущи (СИ)"
Автор книги: Мария Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Это хорошо, – поежилась я. – Только нечисти мне еще не хватало.
– Сейчас тебе лучше лечь спать.
Я нерешительно кивнула, но ложиться не торопилась. Темнота спальни стала пугать.
– Арс, а ты… Ты побудешь со мной? Хотя бы немного, пока я не засну, – выдавила тихо, надеясь, что меня не поднимут на смех.
Но Арс не стал смеяться. Подвинул к кровати стул, уселся и кивнул мне:
– Побуду.
С трудом сдерживая улыбку, я отряхнула ноги и быстро забралась под одеяло. Уже привычный запах трав, который исходил от подушки, немного успокоил. А присутствие мужчины, чей силуэт можно было легко различить в темноте, подарило то самое ощущение безопасности, в котором я сейчас так нуждалась.
Наверное, это странно. Я ведь ничего не знаю об Арсе. Кем он был до того, как приехал в Прилесье, где жил, есть ли у него семья. Какую трагедию пережил, что заполучил такую страшную рану в душе. Арс не подпускает близко к себе. Но несмотря ни на что, рядом с ним мне становится удивительно спокойно и хорошо.
Раньше я никогда не влюблялась. В детстве, как все девочки, мечтала о красивой свадьбе, а избранник представлялся этаким идеалом без единого недостатка. Повзрослев, конечно, поняла, что идеалы недостижимы. И перестала задумываться о том, какими качествами должен обладать мужчина, чтобы мне понравиться. Наверное, именно поэтому сейчас чувствовала себя откровенно растерянной, не понимая, что делать с неожиданной симпатией.
Мы с Арсом очень разные. Вполне возможно, что он все еще воспринимает меня неразумным ребенком, за которым нужно следить, чтобы случайно не убился. Может, ему не нравятся девушки вроде меня, или Арс в принципе не ищет отношений. Но до безумия хочется стать ближе к нему. Видеть его улыбку, обязательно легкую и открытую.
И ведь не посоветуешься ни с кем. Даже Марина или тетя Лида не поймут эти метания. Так, может, просто отпустить их?
– Спи, Феодора, – тихо произнес предмет моих мыслей.
– Спокойной ночи, – прошептала я, закрывая глаза.
– Спокойной ночи.
***
Арс сидел на неудобном стуле и не мог глаз оторвать от спящей девушки. Она спала, подложив ладони под щеку, и казалась такой красивой, нежной и беззащитной. И мужчине до безумия хотелось обнять ее, прижать к себе и пообещать, что он никому не позволит обидеть: ни дикой ведьминской силе, ни неведомым врагам, ни самому себе.
Глупые, глупые желания. Ведь Феодора не для него. Даже если вынести за скобки сословную разницу, хмурый деревенский егерь никогда не даст ей ту жизнь, которой она заслуживает. Закончится лето, Феодора уедет, а все, что останется Арсу, – это воспоминания и душа, разбуженная от долгой болезненной спячки.
Егерь откинулся на спинку стула и сжал переносицу, чтобы не думать об этом сейчас. В доме было тихо и спокойно. Ни шума, ни энергетических возмущений, ничего, что могло бы измучить Феодору и подарить ей кошмары. Вот только Арс не торопился уходить. Ему банально нравилось любоваться девушкой.
Но когда край неба начал светлеть, на границе сознания появилась странная тревога. И она не была связана с Феодорой или ее домом. Она шла по тонким, почти не ощутимым узам, которые образовалась между домовым и его хозяином. Поэтому, поправив немного сползшее одеяло, Арс бесшумно вышел из дома и отправился к себе. И чем ближе он подходил, чем отчетливее слышалось негромкое, зато очень яростное рычание.
Добравшись до угла участка, Арс осторожно выглянул и нахмурился. У его калитки стояло двое в безразмерных темных куртках с капюшонами. А на крыльце сидел Лих, не сводя с незнакомцев глаз, горящих в темноте потусторонним светом. Его шерсть вздыбилась, делая домового похожим на шар. А из груди вырывалось рычание, давая понять, что неизвестные пришли не с миром.
– Какие-то проблемы? – спросил Арс, выходя из-за кустов.
Незнакомцы развернулись к нему. Капюшоны не позволяли увидеть лица, но один из них показался Арсу знакомым. Неужели обещанные Вешкиным неприятности?
– По ночам гулять опасно, – глухо проговорил тот.
В его руке блеснуло лезвие ножа. Второй держал бутылку, обернутую тряпкой. Кончики пальцев Арса закололо. Давно сдерживаемая магия рвалась на волю, требуя покарать обидчиков, и егерю пришлось тряхнуть головой, чтобы призвать ее к порядку. Калечить их он не хотел.
А противники явно пришли не разговаривать. Вооруженный сразу бросился на Арса, целя ножом в бок. Но вряд ли ожидал, что нападает не на простого егеря, а на военного в отставке.
Старые навыки вспомнились легко и быстро. Арс ушел от удара, хватая противника за запястье, и выкрутил ему руку. Он вскрикнул. Нож выпал на траву. Второй не стал стоять в стороне и бросился тоже. От тяжелой бутылки Арсу удалось увернуться. Мужчина встал спиной к забору, чтобы никто не подошел сзади.
– Что вам нужно? – мрачно спросил он. – Вешкин прислал?
Нападавшие переглянулись и снова рванулись в атаку. Арс не нападал, только защищался, подозревая, что это может быть провокацией. И поэтому упустил момент, когда лезвие ножа обожгло его бок. Рана была пустяковой, но она здорово разозлила. Выругавшись, Арс двинул противнику в глаз. Тот отлетел чуть ли не к самому лугу. Второму тоже досталось. Получив мощный тычок в печень, он согнулся и выронил бутылку. В воздухе отчетливо запахло бензином.
– Так вы пожар мне тут решили утроить? – рыкнул Арс. Он схватил мужчину за грудки и встряхнул: – Кто прислал, Вешкин? Отвечай!
– Эй, – раздался хрипловатый крик. – А ну прекратить!
Арс на секунду отвлекся. Поджигатель воспользовался случаем и ударил его прямо в раненый бок. Руки егеря разжались, дыхание перехватило от резкой боли. Нападавший отскочил, бросаясь к своему подельнику, и чуть ли не пинками погнал его в кусты. Арс со свистом втянул воздух и хотел было броситься в погоню, но на него чуть ли не упал старик Севастьянов – пастух, гонявший на пастбище деревенских коров.
– Щас Зудина вызову! – выпалил тот, держась за грудь.
Пришлось ухватить его за плечи, чтобы Севастьянов не свалился на землю трупом, и дождаться, пока его дыхание восстановится.
– Да поздно уже вызывать, – поморщился Арс, понимая, что возможность упущена.
– Седой? Ты что ли? – подслеповато сощурился пастух. – А я смотрю – дерутся.
– И полезли разнимать.
– Так я ж…
Егерь обреченно покачал головой и осмотрел поле боя. Осторожно поднял бутылку, в которой и правда был бензин, и прислонил к забору, чтобы не лилось на траву. Нож нападавшие тоже не успели забрать. Он был похож на охотничий, с широким лезвием и рукоятью, обтянутой уже изрядно потертой кожей. Чей он, Арс не знал. Но решил оставить улику себе и попробовать выяснить.
– Ну и дела, – протянул Севастьянов, не сводя с мужчины горящих любопытством глаз.
– Не рассказывайте никому о том, что тут случилось, – попросил Арс.
Старик закивал. Но егерь ему почему-то не поверил. Деревня ждала новых сплетен.
ГЛАВА 15
Когда я проснулась утром, Арса рядом уже не было. Меня кольнуло разочарование, и пришлось себя одернуть. Он же не обязан сидеть тут всю ночь. Пусть и хотелось бы.
Поднявшись, я потянулась и поняла, что странное состояние сошло на нет. Ничего не болело, не горело и не жгло. Не знаю, что же произошло ночью, но очень надеюсь, это больше не повторится. Иначе точно придется идти к Авдееву.
Погода снова радовала теплом, и огород жаждал воды. Подъем полного ведра из колодца уже не казался чем-то невозможным, поэтому я легко наполнила лейку и отправилась поливать.
– Вы ж мои хорошие, – пробормотала умиленно, любуясь растениями.
Укроп колосился зеленой стеной. Капуста походила на небольшие зеленые мячики, сидящие в розетках из мясистых листьев. Салат выглядел так аппетитно, что хоть сейчас неси в лучший староградский ресторан. На кустах наливалась соком смородина. А цветы наконец распустили бутоны, радуя буйством красок.
Пройдясь по дорожке, я задумчиво покачала головой. Цветов оказалось как-то уж слишком много. Людмила Васильевна давала маргаритки, ромашку и календулу, кажется. Ромашки я вижу, их невозможно не узнать. Маргаритки почти такие же, только меньше и розовее. А календула целиком оранжевая. Так что все вроде бы проросло так, как и должно было.
Но откуда взялись вот эти цветы, тоже похожие на ромашки, только вообще без лепестков? А корзинки мелких белых цветочков на жестких стеблях – их я, кажется, видела на лугу? А эти желтенькие? Если не ошибаюсь, это тот самый чуть не угробивший Зудина зверобой. Ну ладно, зверобой и остальное, может, ветром нанесло. Но вот розетки из листьев с красивыми фиолетовыми цветами, растущие под малиной, – совсем не похожи на луговые.
Я огляделась по сторонам, словно видела свой огород в первый раз. То тут, то там среди травы пробивались самые разные цветы и зелень вроде мяты. Даже розы Рылинского не думали вянуть, а стояли бодро и ровно, как солдаты на плацу. Очень интересно.
Нет, это богатство явно не могло вырасти просто так. Может, у меня необычная земля, ведь на ней когда-то жила ведьма? Или дело в воде из колодца, которая бодрит лучше всякого зелья и не нагревается даже в самый жаркий полдень? Или это мой толком не проснувшийся дар шалит? А может, все вместе?
Присев у забора, я высмотрела знакомые листья и сорвала один. Это и правда оказалась мята. Терпкий аромат заставил вдохнуть полной грудью. Ужасно захотелось напиться мятного чая. Я не стала сопротивляться. Сорвала еще несколько веточек мяты, потом что-то фиолетовое (надеюсь, оно не ядовито), снова фиолетовое, пару васильков, и несколько листьев малины. Сполоснула все водой и отнесла на кухню, где заварила кипятком. Густой травяной дух сразу наполнил дом. Что ж, придется довериться своей интуиции и попробовать.
На вкус оказалось так же прекрасно, как и на запах. Во много раз вкуснее, чем дешевый чай из местного магазина. Надо бы нарвать еще, высушить и угостить тетю Лиду. И Арса угостить, конечно. Но сначала дела.
Позавтракала и решила съездить в Марков, как и собиралась вчера. В городе меня никто не знал, поэтому я спокойно прошлась по магазинам, купила все, что было нужно, и вернулась обратно в Прилесье. А там недалеко от управы наткнулась на человека, которого совсем не ожидала увидеть.
– Илья? – изумилась я, остановив машину возле бредущего по обочине парня.
– О, Феодора, – смутился тот. – Привет.
Илья был младшим братом Петра и моим однокурсником. Высокий, еще не растерявший подростковую худобу и нескладность, с вечно растрепанными светлыми волосами, он не походил на старшего Рылинского не только по внешности, но и по характеру. Илья был гораздо приятнее братца в общении. Но что его принесло в Прилесье?
– Не ожидала тебя встретить, – заметила я.
– Да вот, решил пройтись по деревне, – пожал плечами Илья. – Осмотреться.
Я хотела было сказать, что совсем не это имела в виду, но спину вдруг словно обсыпало льдом. Чужой взгляд, колючий и неприятный, уперся прямо между лопаток. Я заозиралась по сторонам, хотя никого подозрительного не увидела. По ступенькам магазина поднимались травники, дальше, у колодца, болтали баба Матрена и незнакомая мне женщина, еще дальше носились на велосипедах дети. И все же странное ощущение не давало покоя. Кажется, в Прилесье меня кто-то очень сильно не любит.
– Не хочешь прогуляться к реке? – предложила я Илье.
– Давай, – кивнул тот и открыл дверь машины. – Можно?
– Залезай.
Мы доехали до моего дома. Я оставила машину у калитки, отнесла в дом покупки и повела однокурсника к Плисе. Там нам никто не помешает поговорить.
– Давно приехал? – спросила я, когда мы медленно побрели по тропинке вдоль берега.
– Позавчера, вместе с Петром.
– Будете покорять меня вдвоем?
– О нет. – Илья в ужасе затряс головой и поднял руки. – Я не собираюсь никого покорять.
– Тогда зачем приехал?
– За братом присмотреть.
– Присмотреть? – удивилась я. – А разве такому, как Петр, нужен присмотр?
В ответ Илья только неловко пожал плечами и отвел глаза. Наклонился, поднял с травы плоский камень и запустил его в воду. Камень не пожелал скакать по ней, а глухо булькнул, сразу же уходя на дно. По воде побежали круги.
Я бросила на Илью задумчивый взгляд. Отговорка про присмотр казалась глупой. Если бы наоборот – другое дело. Но Петр взрослый, самостоятельный и ужасно самоуверенный тип. Ему не нужна нянька. А вот Илья вызывал подозрения тем, что, как и я, учился на историческом факультете. Не слышала, чтобы он интересовался сагарами, но мало ли…
– И долго ты собираешься пробыть в Прилесье? – поинтересовалась как можно более равнодушно.
– Не знаю, – пробормотал Илья. – Петр решил ухаживать за тобой. А отец его поддержал.
– Не передать словами, как я рада, – сказала, даже не пытаясь маскировать иронию.
– Петр тебе совсем не нравится? – искоса глянул на меня однокурсник.
– Нет. – Я не видела смысла это скрывать. – И замуж за него не собираюсь.
– Ну и хорошо, – неожиданно выдал Илья.
– Правда? То есть ты не на стороне брата?
– Вроде того. Петр, он… он тебе не пара.
– Прекрасно, что хоть кто-то это понимает, – улыбнулась я.
Да, поддержка Ильи мне ничего не даст. Ведь в семье Рылинских мнение робкого историка с небольшим даром вряд ли имеет вес. Но слышать это оказалось приятно. Если Илья искренен со мной, конечно.
– Здесь красиво, – заметил тот негромко, рассматривая гладь реки.
– Красиво, – согласилась я. – Хотя я очень надеюсь, что Петр быстро заскучает и уедет в Староград. Без меня.
Однокурсник странно хмыкнул. Я подарила ему внимательный взгляд, но переспрашивать не стала. Вместо этого осторожно проговорила:
– Знаешь, мне бы хотелось кое-что выяснить. В деревне есть егерь. Его называют Арсом. Они знакомы с твоим братом, и, кажется, в прошлом у них случилась какая-то нехорошая историю.
– Как зовут? – тут же помрачнел Илья. – Арс? Арсений?
– Да. Ты в курсе, кто это?
– В курсе, к сожалению…
– Расскажи. – Я ухватила однокурсника за руку.
Он высвободился и спустился к воде, сделав вид, что страшно заинтересовался снующими там мальками. Я наклонила голову на бок, глядя на «юного натуралиста» и давая ему время подумать, потом не выдержала и поторопила:
– Илья?
– Не могу.
Он поднялся и снова побрел вдоль берега, будто пытался от меня сбежать. Но я не собиралась отступать так просто.
– Честное слово, буду молчать.
– Не могу, правда, – вздохнул Илья. – Не потому, что не хочу. Кровная клятва не позволит.
– Кровная клятва? – Настала моя очередь мрачнеть.
Значит, дело не просто серьезное, а очень серьезное. Никто не дает клятву молчания просто так, да еще и кровную. Что же связывает Арсения с родом Рылинских? Может, они родственники?
– А фамилию Арсения ты можешь сказать? – спросила на пробу.
– Да, – как-то даже радостно кивнул Илья. – Завьялов.
– Арсений Завьялов, – повторила я, будто смакуя. – Что-то очень знакомое…
Мы остановились возле большой березы, росшей на самом берегу. Я оперлась спиной о ствол и принялась думать. Илья помогать не спешил, рассеянно рассматривая реку, тропинку, узкий луг, отделявший крайние огороды деревни от Плисы. Я пытать его не собиралась. Почему-то было важно вспомнить самой.
Арсений Завьялов… Завьялов Арсений… Завьялов… Вспомнила!
О нем я когда-то читала в газете. Мне было лет семнадцать, не больше. Да что я, тогда все узнали об этом мужчине. И о том, как Арсений Завьялов, боевой маг, командир отряда, спас город Светлопольск от прорыва нежити.
Вообще магия мертвых уже очень давно запрещена в Рутинии, но все равно иногда находятся деятели, желающие ее подчинить. Вот и в Светлопольске – городе на самом юго-востоке страны – завелся один такой. Он вырастил в своей лаборатории несколько десятков упырей для экспериментов. Только справиться с ними не смог, и те вырвались на свободу во время какого-то темного ритуала. По счастливой случайности в городе был отряд военных магов с Завьяловым во главе. Они смогли остановить нежить, под завязку накачанную энергией, и уничтожить.
Власти пытались дело засекретить, но им не удалось. О прорыве много писали в газетах. Писали там и об Арсении Завьялове. А я читала и восхищалась храбрым командиром, который принял на себя почти весь удар, пока его подчиненные разбирались с остатками ритуала и эвакуировали людей.
Вот только ажиотаж быстро сошел на нет. После того, как Светлопольск восстановили, о Завьялове больше ничего не было слышно. Я ожидала, что его приставят к награде, дадут звание повыше или хотя бы премию. Но газеты молчали. А потом я стала готовиться к поступлению в университет, и эта история отошла на второй план, чтобы потом окончательно забыться.
Не ожидала, что однажды встречу героя своих девичьих грез вот так, в деревне, и даже не узнаю. Хотя в этом вряд ли было что-то странное. Немногочисленные фото Завьялова печатались в газетах слишком мелкими и нечеткими, чтобы хорошо запомнить лицо. Да и выглядел он раньше вроде бы совсем по-другому. Не был таким хмурым и уж тем более с сединой в волосах.
И как Арсений здесь вообще оказался? Что случилось с его карьерой? Почему его словно забыли? Интуиция подсказывает, что именно в этом кроется причина ненависти между Арсом и Рылинским.
– Феодора? – напомнил о себе Илья.
– Да, – спохватилась я.
– Так ты знаешь его?
– Знаю, – кивнула, решив не скрывать. – Ты же понимаешь, что я теперь точно не успокоюсь, пока не разберусь, в чем дело?
– Конечно, – спокойно отреагировал Илья.
– Ты только брату своему не говори, что я спрашивала, хорошо?
– Не скажу. Да не сильно мы общаемся, если честно. Я, скорее, сам по себе.
– А чем Петр вообще занимается в Прилесье? – заинтересовалась я.
– Да ничем, – пожал плечами однокурсник. – Сидит у себя в комнате. Гуляет по округе. Вчера, вон, за цветами тебе ездил, с утра пораньше.
Я только поморщилась. Может, кого-то этот романтичный жест и впечатлил бы, но не меня.
– Извини, – неловко пожал плечами однокурсник, видя мою кислую физиономию. – Я тут никак не помогу.
– Ладно, – улыбнулась Илье. – Было приятно поболтать, но мне пора.
– Заходи в гости, – пригласил тот. Но сразу добавил: – Хотя нет, в гости не надо. Лучше погуляем по деревне как-нибудь.
– Погуляем, – пообещала я. Кажется, у меня еще будут вопросы, которые захочется ему задать.
Расставшись с Ильей, я отправилась домой. Но дойдя почти что до самой калитки, замерла от странного ощущения: ощущения чужой магии. Никогда не чувствовала ее так сильно, как сейчас, поэтому замерла настороженно, оглядываясь по сторонам. Рядом был маг, и очень сильный. Великие Предки, неужели опять по мою душу? Нападение? Похищение? А может, что похуже?
– И долго еще будешь там стоять? – раздался знакомый голос.
На меня словно ведро воды выплеснули. Предки, лучше бы похищение.
– Папа? – пискнула я, втянув голову в плечи. Потом отвесила себе мысленный подзатыльник, прочистила горло и уже увереннее позвала: – Где ты?
– Зайди во двор.
Стараясь не дрожать трусливо, я шагнула за калитку. Сразу стало понятно, что магия, которая меня смутила, – это купол, созданный отцом против любопытных. За ним стало хорошо и видно мощный отцовский магомобиль, и самого родителя, стоявшего на крыльце.
– Привет, – сказала я.
– Здравствуй, дочь, – прищурился отец. – Впустишь в дом?
Я кивнула и торопливо полезла за ключами. Для мага уровня Андрея Домбровского ничего не стоило взломать мою дверь пустяковым заклинанием, но то, что он не стал этого делать, показалось хорошим знаком. Может, папа приехал не воевать, а мириться?
В дом он входил, как настоящий хозяин, осматриваясь по сторонам и кивая каким-то своим мыслям. Я провела папу в гостиную и предложила, будто мы были на светском рауте, а не в деревне:
– Не желаешь выпить чаю?
– Нет, благодарю. У меня не так много времени.
Он остановился у стола, не став садиться. Я тоже осталась стоять. Папа и так гораздо выше и мощнее. Не хочу давать ему дополнительное преимущество.
– Так зачем ты приехал?
– Узнать, как долго все это будет продолжаться. – Отец сложил руки на могучей груди.
– Что «это»? – Я отзеркалила его жест. – Жизнь в Прилесье? А ты готов сменить гнев на милость и позволить мне вернуться в Староград без свадьбы с Рылинским?
– А ты все еще сопротивляешься, – поморщился папа.
– Ну извини, мне не хочется губить свою жизнь.
– А вот это, по-твоему, не губить? – Он обвел рукой гостиную, явно имея в виду не только ее, но и все Прилесье. – Собираешься жить в деревне? Ты, дочь рода Домбровских?
– Уж лучше так, чем замуж за нелюбимого.
– Любовь – это то, над чем два взрослых человека должны работать, а не чувства, которые появляются сами по себе.
– Кто бы говорил, – прищурилась я. – Сам-то по любви женился.
– Феодора!
Мы так и стояли посреди гостиной, разделенные столом. Воздух начал потрескивать. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и произнесла:
– Ничего не имею против работы над отношениями, но не с Рылинским.
– Надеешься, что сбежала в деревню и решила этим проблему? – В глазах отца сверкнул холод. – Да, дом я не способен у тебя отобрать. А вот все остальное… Как ты будешь без денег? И без образования? Я ведь могу подключить свои связи.
– Придумаю что-нибудь, – решительно заявила я. – Капусту стану выращивать. У меня неплохо получается.
– Капусту? – окончательно разозлился отец. – Готова возиться в огороде вместо жизни, которая у тебя была?
– А ты готов сломать жизнь собственной дочери только потому, что она отказалась поступать по-твоему? – возмутилась я.
– Ты должна слушаться!
– Не думала, что ты такой тиран.
– Феодора! – громыхнул отец.
За спиной послышалось громкое злое шипение. Вздрогнув, я развернулась. На печи сидел Лих и шипел на отца, демонстрируя полную острых зубов пасть.
– Защитника себе завела? – прищурился папа.
– Кота не трогай. – Я встала так, чтобы закрыть домового спиной.
Тот снова зашипел. Когти царапнули кирпич. Лих злился. Но мне было понятно, что против мага уровня Андрея Домбровского домовой – ничто. Великие Предки, я не хочу, чтобы котик пострадал.
– Ишь ты, – неожиданно спокойно хмыкнул отец. – Ругается он на меня.
Родитель еще раз осмотрелся. Осмотрел меня, явно подмечая и загар, и небрежную прическу, и запылившуюся юбку. В его глазах появилось странное выражение, которое я никак не могла расшифровать.
– Значит, решила жить здесь? Ну, живи.
Сказав это, он развернулся и, как ни в чем не бывало, вышел. Я растерянно хлопнула глазами, потом спохватилась и бросилась следом.
– Уходишь?
– Да, – коротко ответили мне.
– Так, может, и Петра Рылинского с собой заберешь? – набралась я наглости.
Отец замер почти у самой калитки и обернулся.
– Петр здесь?
– Да. Приехал и действует мне на нервы.
– Хм… – задумчиво протянул папа.
Подумал немного, кивнул сам себе, сел в магомобиль и уехал. Купол с тихим хлопком лопнул, обдав меня дождем невидимых иголочек. Я проводила отца взглядом, чувствуя себя очень непонятно, и вернулась в дом. Лиха там уже не было.
Заварив себе чай, принесла его в гостиную и села за стол. Как ни странно, в горячий летний полдень у меня озябли пальцы, и пришлось греть их о кружку. Наверное, это все от нервов. Встреча с отцом породила очень противоречивые эмоции. С одной стороны, он вроде бы решил оставить меня в покое и не стал давить еще больше. С другой, было очень обидно от того, что он вообще начал это делать. Я любила свою семью. И мне казалось, что папа – строгий, властный папа – тоже нас любит. Но если так, почему он наплевал на мое мнение?
Неужели папа думает, что я не в состоянии понять, хорошо мне будет с человеком или плохо? Очень зря. В конце концов, мне двадцать один, а не двенадцать. Я никогда не творила глупостей и не давала повода считать себя наивной дурочкой.
Басовитое мурлыкание заставило отвлечься от невеселых мыслей. Лих выскользнул из спальни и нагло запрыгнул прямо на стол. В зубах домовой нес комок черно-белого меха. Бросив на меня хитрый взгляд, он положил комок на скатерть и отошел.
– Ну и что это? – поинтересовалась я. – Что мне нужно с ним…
Комок шевельнулся, заставив меня подавиться словом. Мех встопорщился еще сильнее, и из него вытянулись лапки с тонкими, почти прозрачными коготками.
– О Великие Предки! – ахнула я. – Ты принес мне… котенка?!
Тот сладко, по-кошачьи, потянулся, раскрывая розовую пасть в смачном зевке. А потом распахнул глаза. Большие, янтарно-желтые, они посмотрели на меня неожиданно внимательно.
– Ты сошел с ума, – сообщила я бессовестному Лиху.
Протянула руку, чтобы погладить котенка, а он вдруг схватился за мой палец своими крошечными зубками и укусил. Больно, аж до крови.
– Эй! – возмутилась я.
Котенок отцепился от пальца и поднялся на лапы, облизываясь. У него внутри затарахтел маленький, но громкий моторчик. Я нахмурилась. Мне казалось, такие крошечные котята еще не должны открывать глаза и вставать. В душе зашевелились интересные подозрения.
Забыв про чай, я нашла в кладовке корзинку, положила туда полотенце, а на полотенце – котенка и побежала к тете Лиде. Но Карповичей дома не оказалось. Пришлось разворачиваться и идти к Арсу.
К счастью, егерь был на месте. Он сидел на крыльце и точил зверского вида топор.
– Привет, – поздоровалась я и сунула ему под нос корзинку. – Можешь сказать, кто это? Явно ведь не обычный кот.
– Хм… – Отложив топор, Арс развернул полотенце. Котенок зевнул ему в лицо и хитро прищурился. – Пожалуй, ты права. Это не кот, а домовой.
– Домовой? Уверен? – беспомощно переспросила я.
– Уверен. Они же здорово отличаются от простых котят.
Котик фыркнул, словно соглашаясь, и требовательно мяукнул.
– Хотя в плане прожорливости совсем не отличаются, – хмыкнул егерь. – У тебя есть молоко?
– Кончилось, – созналась я.
Арс кивнул, поднимаясь, и ушел в дом. Чтобы через минуту вернуться с блюдцем. Почуяв запах, котенок снова мяукнул и выбрался из корзинки. В два шага оказался возле блюдца и зачавкал, разбрызгивая во все стороны мелкие белые капли.
– Мне его Лих принес, – сказала я, не понимая, то ли ужасаться, то ли умиляться.
– Мой Лих? – удивился егерь. – Правда?
– Ну да.
Тот уселся на перилах и, как ни в чем не бывало, принялся умываться, как самый обычный домашний кошак.
– А домовой тебя кусал?
– Кусал. – Я кивнула и показала ему укушенный палец.
– Значит, признал за хозяйку.
– Обалдеть, – выдавила я. – Да откуда он вообще взялся?
– Это у Лиха нужно спрашивать. Если честно, понятия не имею, как размножаются домовые.
Наевшись, кот дернул головой и поковылял ко мне, смешно переставляя немного неуклюжие лапки.
– Дай ему имя, – посоветовал Арс.
– Имя? – я растерялась. – А какое? Пушок? Барсик?
Котенок недовольно поморщился и вдруг снова цапнул меня за палец.
– Бес! – выругалась я.
– Мя-я-я, – проскрипел домовой.
– Что, понравилось? – спросила изумленно. А когда котик согласно фыркнул, вздохнула: – Значит, будешь Бесом.
Тот муркнул и полез в корзину, где свернулся клубком и засопел.
– И что мне теперь с ним делать? – Я подняла взгляд на Арса.
– Первую неделю корми молоком. Как подрастет, давай мясо, рыбу, творог. Потом он сам начнет охотиться.
– На кого? – уточнила вполголоса.
– Да как и любой обычный кот, – хмыкнул Арс. – Мыши, птицы.
Я села на теплое крыльцо и вытянула ноги. Егерь не торопился меня спроваживать. Котенок еле слышно сопел, подставив солнцу круглое пузо. Ветерок шевелил волосы и играл ветками большой липы. Вот сидела бы так и сидела.
– Ко мне сегодня отец приезжал, – призналась я тихо. – Мы немного... поругались. А Лих папу обшипел, представляешь?
Арс бросил на своего домового странный взгляд, в котором мешалось понимание и обреченность. Лих невозмутимо прищурился и растворился в воздухе.
– А потом он принес мне котенка.
– Ты только не бросай его, хорошо? – попросил егерь.
– Не брошу, – возмутилась я. – Как ты мог такое подумать?
– Домовые привязываются к дому, – тихо пояснил он. – И к хозяину. Останется один – зачахнет от тоски.
– Не останется, – пообещала я, еще не понимая толком, как буду это обещание выполнять.
Арс усмехнулся, понимающе и немного грустно. В его глазах на секунду мелькнула звериная тоска. Мелькнула, и тут же сбежала, спряталась за холодной синевой. Мне ужасно захотелось обнять мужчину. Я уже почти дернулась ему навстречу, наплевав на то, как он отреагирует, но чужой голос нарушил планы.
– Эй, хозяин. – К калитке ковылял, тяжело опираясь на палку, старик. – Я тут это, новости принес.
Арс поморщился и резко поднялся. Шагнул вниз, но бросил на меня внимательный взгляд и попросил:
– Иди к себе, хорошо?
Как бы мне ни хотелось задержаться, я не собиралась ни мешать, ни подслушивать. Подхватила корзинку со спящим Бесом и отправилась домой.
– Я Лихачева щас встретил, – донес до меня ветер слова старика. – Младшего. Так у него фонарь на пол-лица. Уж не он ли сегодня…
Голос затих. Любопытство звало прислушаться, но я запихнула его подальше. Дела Арса – это дела Арса. А мне кота нужно устроить.
ГЛАВА 16
Раньше животных у меня не было, но я примерно представляла, что нужно делать. Нашла в кладовке самую большую коробку и пристроила ее у печки. В коробку положила корзинку, чтобы ее обитатель не ползал по всему дому. На дно постелила еще одно полотенце, которое будет не жалко выбросить, если что. И поставила у корзинки блюдце, пока только с водой, потому что молоко легко испортится на жаре.
Котенок сладко спал, изредка подергивая лапками. Картина была жутко умилительной, но сейчас она вызывала у меня замешательство. Мыслей в голове оказалась слишком много, и захотелось прогуляться, чтобы проветрить голову. Но к Пуще, где на меня снова могло накатить, я не пошла, а просто побрела по деревне, не особенно следя за тем, куда иду.
Да, глупо было отрицать: с момента приезда в Прилесье внутри меня что-то начало меняться. Наверное, не просто так я после свадьбы добралась до дома, словно кто-то вел. Это место… словно ждало меня. Не знаю только, зачем. Чтобы заполучить хозяйку? Или просто испытать?
Я пила из странного колодца, вода в котором не нагревается даже в самый жаркий день. Впитывала энергию лугов и гроз. Хранила в шкафу древний череп и, возможно, еще более древний артефакт. Заигрывала с силой ведьмы, дремавшей в крови. И доигралась. Теперь у меня появился собственный домовой. Тот самый домовой, который не живет в городах.
Вот только что мне теперь с этим делать? Я ведь не собираюсь связывать свою жизнь с Прилесьем. Надеюсь помириться с папой, а если не выйдет, все равно вернуться в Староград, продолжить учебу и жить жизнь, к которой я привыкла. Не отец, так брат обязательно поможет.
А Прилесье привязывает меня к себе, не спрашивая, хочу ли я этого. И дело даже не в даре или коте. В конце концов, с силой ведьмы можно разобраться и в Старограде. А Бес, если как следует поуговаривать, наверняка согласится сменить деревенский дом на коттедж в тихом пригороде столицы. Но Пущу с собой не увезешь. Ту самую Пущу, которая так и манит своими загадками. Которая заставляет мою душу тянуться к ней.
