Текст книги "Сокровище Пущи (СИ)"

Автор книги: Мария Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

И Арс… От его просьбы не бросать домового у меня внутри все переворачивалось. Потому что в ней слышалась не только забота о котенке, который выбрал хозяйку. А жуткое, невысказанное предчувствие, что без меня мужчина зачахнет тоже. И вот как мне с этим быть?

Рядом заржала лошадь. Я подняла голову и поняла, что, погрузившись в мысли, добралась до конюшен, и сейчас остановилась у левады. С другой стороны забора, в тени большой липы, стояла красивая серая кобыла. Она щипала траву, а ее грива будто колыхалась на невидимом ветру и сама по себе сплеталась в длинные косы.

Забыв обо всем на свете, я оперлась о забор. Зрелище оказалось странным, но интересным. Понятно, что скорее всего так развлекается какая-то нечисть. Жаль только, ее совсем не видно.

– Это дворовой.

Я вздрогнула и повернула голову. Вдоль ограды неторопливо шла Мирослава Даниловна, хозяйка конюшен.

– Дворовой? – переспросила я и, спохватившись, поздоровалась. – Добрый день.

– Он любит моих лошадей. Стережет конюшни, отгоняет насекомых, расчесывает и заплетает гривы.

– Забавно, – пробормотала я.

Лошадь, тем временем, благодарно всхрапнула, тряхнув новой прической, и величаво порысила к поилке.

– Твой жених вчера приходил сюда, – неожиданно сообщила женщина, не торопясь уходить. – Хотел покататься. Да я не разрешила.

– Если вы про Петра Рылинского, – сразу нахохлилась я, – то он не мой жених. Не пойду за него замуж, даже если останется последним мужчиной в Рутинии.

Я ожидала, что лошадница, как и Светлана, станет мне выговаривать, но та одобрительно улыбнулась и кивнула:

– И правильно.

– Серьезно? – удивилась я. – Вы на моей стороне?

– А ты ожидала другого?

– Ну, некоторые считают, что я – ветреная дура, меняющая мужчин, как перчатки, а Петр Рылинский – несчастный влюбленный, которого даже репутация не заставила отвернуться от меня.

– Я слышала эти глупые сплетни. – Махнула рукой Мирослава Даниловна. – Только они вряд ли имеют отношение к реальности. Не в такой семье ты выросла.

– Откуда вы нас знаете? – насторожилась я. – Явно не потому, что когда-то продали отцу жеребенка.

– А ты меня, видимо, не узнала, – хитро прищурилась женщина.

– Нет, – осторожно покачала головой.

– Я Мирослава Тригорская.

Растерянно моргнув, я ахнула. Потому что не могла не знать эту фамилию. Тригорские были одним из самых знатных и влиятельных родов в Рутинии. Сильные маги, приближенные к императору, богатейшие аристократы, они только упрочили свои позиции, когда Данила Тригорский женился на двоюродной сестре нашего правителя. А Мирослава, получается, дочь главы рода. Ну конечно, если вспомнить родословные, то Мирослава Даниловна Тригорская – последний, пятый ребенок в семье князя. Замуж она не выходила и в свете появляется редко, поэтому мы никогда не пересекались. Но что же дочь такого знатного рода делает здесь?

– Вижу, ты удивлена, – хмыкнула родовитая аристократка, одетая в простую майку и потертые брюки, к которым кое-где прицепилась солома.

– Удивлена, – честно призналась я. – Не думала, что конным заводом в Прилесье управляет… кто-то вроде вас.

– Еще бы.

– Но... почему? – спросила я.

– Ну… – женщина пожала плечами. – Я всегда любила лошадей. Гораздо больше, чем высший свет. И однажды просто поняла, что не хочу всю жизнь жить по чужой указке, подчиняться правилам и беспокоиться о приличиях, до которых мне нет никакого дела. Поэтому отказалась от всех положенных привилегий и уехала в Прилесье. Чтобы творить тут свою собственную историю.

– Ваша семья поддержала вас?

– Сначала нет. Но потом им пришлось смириться.

– И вы не жалеете? – спросила осторожно.

– Нет. – Она улыбнулась и оглядела свои владения. – Именно тут я на своем месте.

– Здорово, – пробормотала я.

– Твой унылый вид противоречит словам, – заметила Тригорская.

– Нет, это… – покачала головой, смутившись. – Это не из-за вас, а из-за меня. Я сбежала от навязанной свадьбы и думала, что просто проведу в Прилесье каникулы. А теперь… Все стало слишком сложно.

– А чего ты вообще хочешь?

– Не знаю, – вздохнула я.

Да, она уже не первая, кто задает такой вопрос, но ответа у меня по-прежнему нет.

– Хм-м-м… – протянула женщина. – Тебе нужно решить, что слушать: голову или сердце.

– И то, и другое – можно? – усмехнулась я.

– Можно. Но это очень непросто. Постарайся понять, где твое место, Феодора.

– И с кем, – еле слышно добавила я.

Тригорская бросила на меня внимательный взгляд. Сорвала длинную травинку, закусила ее, задумчиво глядя на горизонт, а потом как бы невзначай сказала:

– Я видела тебя недавно. Вместе с Арсением.

– Да, – созналась я. – Мы соседи. И… общаемся.

– Арс не из тех людей, кто легко сходится с другими, – заметила Тригорская.

Я нахмурилась. Почему она заговорила о нем? Просто так, из любопытства, или это личный интерес? От мыслей о личном внутри начинает скрестись нечто, очень похожее на ревность.

– Феодора, – мягко проговорила женщина. – Ты молода, но легкомысленной не кажешься. Поэтому я хочу попросить тебя, чтобы ты относилась к Арсу серьезно и… в общем, не кружила ему голову.

– Я не кружу, – возмутилась искренне.

Мирослава Даниловна странно хмыкнула и вздохнула:

– Арсений – хороший человек. Но ему пришлось пережить кое-что очень страшное. И… – она покосилась на меня. – И, если ты сделаешь ему больно, пеняй на себя.

– Пережил страшное… – повторила я. – По вине Петра Рылинского?

Тригорская промолчала, продолжая смотреть вдаль.

– Вы знаете, что случилось? – не отставала я. – Но тоже давали кровную клятву?

– Нет, не давала, – качнула головой женщина.

– Тогда расскажите мне. Обещаю, что дальше эта история не уйдет.

– Не лезь в чужую жизнь, Феодора.

Она сделала шаг, собираясь отправиться в конюшню. Но я шустро пролезла между жердями забора и не позволила лошаднице уйти.

– Зачем тебе это? – нахмурилась Тригорская, когда я заступила ей дорогу.

– Не ради того, чтобы удовлетворить любопытство, – заговорила серьезно. – Я хочу помочь Арсу. Чувствую, что это страшное – оно до сих пор у него внутри. Травит душу, не дает жить спокойно. Да вообще не дает жить.

Мирослава прищурилась, но, видимо, что-то уловила в моих глазах, раз не стала гнать прочь. Вместо этого махнула рукой и побрела через луг. Я пристроилась рядом.

– Ты знаешь, кто такой Арс? – спросила она.

– Да, – закивала я. – Арсений Завьялов, боевой маг, когда-то закрывший прорыв под Светлопольском.

– Верно. Арсений был перспективным боевиком, которого ждала неплохая карьера. Умный, храбрый, рассудительный – он мог далеко пойти, а после того, как отличился под Светлопольском, вопрос о его повышении был почти решен. Но в дело вмешалась страшная случайность.

Она немного помолчала и продолжила:

– Его жена…

– Арс женат? – невежливо перебила я.

– Был. Его жена работала целителем в одном из госпиталей Старограда. Однажды поздно ночью она возвращалась домой после тяжелой операции. И переходя дорогу, попала под колеса одному придурку, который любил гонять по городу на своем навороченном магомобиле. Женщина погибла мгновенно.

– Это был Петр Рылинский? – спросила, холодея.

– Да. Он понял, что натворил, и позвонил отцу. Тот не захотел терять наследничка и прикрыл ему зад. Целиком скрыть преступление не удалось: там были и камеры, и даже свидетели. Но вину на себя взял один из водителей Рылинских. Сказал, что тайком одолжил магомобиль хозяев, покататься, и, отвлекшись, перепутал газ и тормоз.

– И все поверили?

– А как же? Свидетелей подкупили. Самые очевидные записи – уничтожили. Вел дело знакомый Рылинских, который просто не стал копать.

– В голове не укладывается.

Нет, я и раньше была не слишком хорошего мнения о Петре. Его поведение, манеры, даже взгляд – все выдавало в нем человека очень эгоистичного и самовлюбленного. Но такого я не представляла. Рылинский – убийца! Интересно, папа знал об этом? Скорее всего, нет, иначе бы точно не согласился отдать меня за него замуж.

– Арсений приехал из Светлопольска на следующий день, – продолжила Мирослава. – Он не дурак и сразу понял, что случилось на самом деле. Нашел этих самых свидетелей, которые видели на дороге именно Рылинского, и попытался добиться справедливости. Но не смог, слишком уж многое было куплено. Тогда Арс решил просто отомстить и чуть не убил Петра. Трагедию удалось предотвратить только чудом.

– Чудом? – ахнула я. – По-вашему, чудо – это то, что Петр вышел сухим из воды?

– Что Арсений не стал убийцей, – твердо ответила Тригорская. – Иначе бы сам сел из-за такой мрази. Хотя его и так лишили всех званий, привилегий и благополучно забыли про подвиг, который он совершил. Арса никто не поддержал. Побоялись гнева Рылинского и неодобрения императора.

– Император знал?

– Да, ему донесли.

– И он ничего не сделал? – не поверила я.

– Для дяди перспективный наследник близкого соратника оказался важнее простого боевика, – тяжело вздохнула Тригорская. – Арсу достались компенсация и клятва молчания. Всем свидетелям и причастным – просто клятва. Рылинскому – строгий надзор.

– Но это же несправедливо! – возмутилась я. – Они были готовы наказать обезумевшего от горя мужчину, чтобы прикрыть настоящего преступника?!

– В жизни вообще много несправедливостей, – поморщилась Мирослава.

Мы остановились у небольшого ручья, текущего в дальней части левады. Недалеко от нас резвились жеребята. Но мне сейчас было не до красот природы. Душу переполняла самая настоящая ярость.

– Арс сдался, – сказала женщина, понимающе глядя на меня. – Бросил все и уехал. Я встретила его здесь, узнала и стала выяснять, почему человек, почти что приставленный к ордену Огненного сердца, вдруг появился в деревне, да еще и в таком состоянии.

– Но ничего сделать не смогли. – Разочарование накатывало волнами.

– Не смогла, – с горечью призналась Тригорская. – Дядя стоял на своем. Поэтому все, что мне осталось – это присматривать за Арсом в Прилесье.

– Великие Предки… – прошептала я, прижав ладони к горящим щекам.

Ну как же так? Почему все настолько несправедливо? Нет, я не была наивной дурой и понимала, что в мире хватает плохого. Но столкнувшись лицом к лицу с фактом, что принадлежность к знатной семье у нас значит больше, чем настоящий героизм, просто не могла это принять.

Ко мне подбежал гнедой жеребенок и, ткнувшись в живот, заржал тихо и немного тревожно. Я рассеянно потрепала его по шелковистой гриве.

– Ну-ну, – чуть нахмурилась женщина. – Не нервируй мне животных.

– Простите, – выдавила я, пытаясь успокоиться.

Получалось плохо. Сила бушевала в груди, желая вырваться и покарать тех, кто обидел. И мне бы отпустить ее, но краем сознания я понимала, что последствия будут страшными.

Холодная вода, обрушившаяся сверху, стала полной неожиданностью. Я тихо ахнула, зажмурившись, и замерла на месте. Дыхание на секунду перехватило. Но странным образом это помогло отвлечься и остыть.

Медленно стряхнув с волос капли, я открыла глаза. Мирослава стояла в шаге от меня. Над ее ладонью плавал шар воды размером с кочан капусты. И этот шар явно готовился отправиться следом за первым – мне на голову. Но женщина, видимо, поняла, что сила присмирела, и вернула воду туда, откуда она взялась. В ручей.

– Не переживай, там чисто, – хмыкнула она, заметив укор в моих глазах. – Тебе нужно было успокоиться.

– Да, – кивнула я, – спасибо.

Это и правда помогло. А на жарком солнце волосы высохнут за несколько минут.

– Значит, ты все-таки ведьма, – внимательно осмотрела меня Мирослава.

– Я не знаю, – призналась обреченно.

– Не знаю… – проворчала Тригорская. – Что за безалаберный подход? Ведь сейчас хотелось проклясть, да?

– Хотелось, – не стала отпираться я. – За Арса очень обидно.

Женщина немного помолчала, а потом вдруг улыбнулась.

– Ты хорошая девушка, Феодора. И Арс… Я видела вас всего однажды, но он выглядит совсем другим рядом с тобой. Вот только мне кажется, что скоро тебе придется делать выбор. Выбери правильно.

«Выбери правильно»… Ее слова эхом отражались в голове, когда я возвращалась домой. Что значит «правильно»? Забыть все, будто ничего не было, спокойно дождаться начала учебного года и уехать в Староград, к привычной и понятной жизни? Вернуться к загадке сагаров, совершить открытие и добиться признания в научных кругах? Подавить силу ведьмы или наоборот – разбудить ее? Хотя все эти вопросы меркли, стоило задуматься о мужчине, чью тайну я сегодня узнала.

Мы очень разные. Очень. Я, несмотря ни на что, остаюсь дочерью рода Домбровских. Он – деревенский егерь, отшельник, разочаровавшийся в жизни и людях. У нас не может быть ничего общего. Но мне до безумия хочется, чтобы было. Чтобы Арс перестал отгораживаться от тех, кто может стать его другом. Чтобы не жил воспоминаниями, а смотрел в будущее. Чтобы улыбался, легко и искренне.

И ведь я могу ему помочь. Но для этого придется полностью изменить свою жизнь, без полумер. Отказаться от привычных планов и открыть новую дорогу. Страшно? Еще как. И никто не подскажет, правильным это будет или нет.

Ноги сами принесли меня к дому егеря. Я поднялась на крыльцо и постучала в приоткрытую дверь.

– Феодора? – удивился выглянувший на крыльцо Арс.

Он посторонился, пропуская меня в дом. Я шагнула внутрь, не понимая, что сейчас говорить или делать. Глаза начало щипать от подступающих слез, но мне не хотелось плакать перед ним.

– Эй, – нахмурился Арс. – Что случилось? Тебя кто-то обидел?

– Нет, – я замотала головой. – Это просто… просто…

Он вздохнул и вдруг притянул меня к себе, обнимая. Погладил по волосам, пытаясь успокоить. Я вцепилась ему в плечи и судорожно вздохнула. Хотелось сказать так много, но все слова застревали в горле, а мысли путались.

– Не грусти, маленькая, – шепнул егерь мне в висок. – Все будет хорошо.

Я выдохнула и чуть отстранилась. Моя внутренняя ведьма обиделась на это «маленькая». Если Арс воспринимает меня ребенком, он здорово ошибается. Надо только это ему доказать.

– Я не маленькая, – заявила возмущенно.

И сама до конца не осознавая, что делаю, поцеловала его.

Вопреки моим ожиданиям, Арс не оттолкнул и не одернул, а ответил, мгновенно перехватывая инициативу. Сильно, уверенно, жарко. Его объятия стали крепче. Ладони заскользили по спине, лаская. У меня закружилась голова.

Нет, я целовалась раньше, но так, скорее из любопытства. И это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось сейчас. Эмоции, ощущения, чувства переплетались в безумный клубок, от которого внутри разгорался самый настоящий пожар. В руках Арса было так хорошо, что я была готова целовать его вечность. Но вечности не получилось.

Когда он отстранился, я чуть не застонала от разочарования. Машинально потянулась следом за мужчиной, но тот придержал меня за плечи и немного горько улыбнулся:

– Не стоит. Ведь ты скоро уедешь отсюда.

– Я… – начала, но тут же запнулась.

У меня не хватило слов. Как сказать ему, что я чувствую, если мне и самой сейчас в этом сложно разобраться?

– Все совсем не так, – заговорила сбивчиво. – Если ты думаешь, что я…

– Ш-ш-ш… – он мягко оборвал меня, приложив палец к губам. – Не надо. Не оправдывайся.

– Я не оправдываюсь. Просто хочу сказать, что мы можем… можем попробовать…

Вместо ответа он привлек меня к себе и снова поцеловал, но на этот раз нежно, почти невесомо.

– Арс, поговори со мной, – попросила я.

– Все хорошо, – просто покачал головой тот.

Я охватила его за талию, чтобы удержать рядом. Ладонь скользнула на бок, и неожиданно пальцы обожгло болью. Я дернулась. Это было не реальное ощущение, а что-то совсем другое.

– Феодора? – нахмурился Арс.

– Что это? – растерянно протянула я.

Снова поднесла ладонь к его боку и вздрогнула. По пальцам словно провели острым лезвием.

– Арс? – позвала я. – Ты… ты ранен?

– Ерунда, – отмахнулся егерь. – Царапина. Наткнулся на ветку.

И я бы поверила. Но дар снова поднял голову, не давая провести себя. Поэтому я ухватилась за майку мужчины и бесцеремонно задрала ее. На боку красовался длинный порез, заклеенный тонким пластырем. Порез был совсем свежим, с чистыми ярко-алыми краями. Мне еще никогда не приходилось оказывать первую помощь, но я не собиралась падать в обморок или брезгливо шарахаться. Сейчас мысли занимала только чужая травма.

– И где тебя так угораздило?

– Говорю же, в лесу, наткнулся на ветку, – попытался обвести меня вокруг пальца Арс.

– Да? Какая-то слишком уж ровная и острая ветка получилась. На тебя напали?

– Феодора…

– И заклеил еще кое как, – продолжала я возмущаться. – У тебя нормальной аптечки нет? В кладовке же целый арсенал.

– Заживляющий эликсир помог слабо, – со вздохом признался Арс, понимая, что я не отстану.

– Ты мазал рану заживляющим эликсиром? – уточнила я.

Это казалось странным. Порез неглубокий и нестрашный, так что от него должна была остаться еле заметная полоска. Но почему-то не осталась.

Помрачнев, я поднесла ладонь к ране. Нет, с ней явно что-то не так. Аж зубы сводит. Может, там яд? В любом случае, Арсу нужна моя помощь. Понимая, что он сам не попросит, я закрыла глаза и изо всех сил позвала дар. С Зудиным ведь получилось. Так должно получиться и сейчас.

Сила отозвалась легко. Пальцы запекло, и сквозь них хлынул поток невидимой энергии.

– Что ты делаешь? – изумился Арс.

Но я молча схватила его за руку, чтобы не сбежал, и продолжила. Энергия лилась, прогоняя боль и заживляя кожу, выгоняла странную темную гадость, засевшую там. Дар работал!

– Феодора! – рыкнул Арс и легонько встряхнул.

Вовремя. Голова закружилась. Меня повело, и мужчина не позволил упасть, подхватив на руки. Сел на диван, уложил на колени и всмотрелся в мои глаза.

– Ты перенапряглась, – неодобрительно покачал головой егерь. – Зачем?

– Хотела помочь тебе, – пробормотала я, ни о чем не жалея. – В ране была какая-то гадость. Вряд ли смертельная, но неприятная.

– Вот как, – хмыкнул Арс. – А я об этом даже не подумал.

– Кто это сделал?

– Не важно.

Я поймала его руку и легонько сжала.

– Правда не важно, – чуть улыбнулся Арс. – Я разберусь. В конце концов, у меня остался его нож.

– Нож? – оживилась я. – А ты проверял лезвие?

– Нет. Да и нечем.

Я осторожно приподнялась, проверяя, не закружится ли голова снова. Арс придержал меня за плечи. В ушах еще слегка звенело, но обморок мне вроде бы больше не грозил. Поэтому я села и посмотрела на мужчину.

– Ты же видел мою аптечку из магомобиля. Отец собирал ее лично, с лучшими зельями из наших лабораторий. Там можно найти вообще все, что угодно. В том числе и проявитель. Давай проверим твой нож?

Арс немного подумал, но все же кивнул. Забрал в кладовке бумажный пакет и подошел ко мне, подавая руку.

– Пойдешь сама?

– Пойду, – вздохнула я.

Но все же не упустила шанс и всю дорогу до дома наслаждалась теплом чужой руки, которая приобнимала за талию.

В доме Арс усадил меня на диван, а сам принес аптечку из магомобиля. Сверившись с этикетками, я нашла нужный флакончик и протянула ему. Егерь достал из пакета весьма опасно выглядящий нож. Меня передернуло от мысли о том, что кто-то напал на Арса с таким оружием.

– Посмотрим, – пробормотал он, выдернул пробку и капнул пару капель на лезвие.

Пару секунд ничего не происходило, а потом жидкость посерела.

– Интересно, – нахмурилась я и схватилась за инструкцию.

Яд должен был покраснеть. Лечебное зелье – позеленеть. Стимулирующее или энергетическое стало бы голубым, любовное – розовым, дурманы – черным. Серый цвет относился к короткой и бестолковой пометке «прочие». М-да, понятнее не стало.

– Значит, прочие… – протянул егерь задумчиво.

– Косметические, чистящие, – сказала я, пытаясь вспомнить, какие зелья вообще существуют.

– Или ведьминские, – заметил Арс. – Ведьминские зелья всегда стояли в классификаторах особняком. Хм, кажется, я знаю, с кем мне нужно поговорить.

– С Прасковьей? А возьмешь меня с собой?

– Нет, – качнул Арс головой. – Тебе ей на глаза лучше вообще не попадаться.

– Да, ты прав, – согласилась я, хорошо понимая, почему.

В корзинке завозился кот. Он поднялся на лапки, оглядев нас хитрым взглядом, выбрался на свободу и поковылял к дивану. Нагло вцепился Арсу в штаны и пополз по его ноге, пока не забрался наверх.

– Маленький, ты проголодался, – спохватилась я. – А твоя безголовая хозяйка совсем забыла купить молока. Надо сбегать к Савельевым.

– Сиди, – остановил меня Арс. – Я принесу свое. Ты лучше отдохни. Не знаю, как ведьмы восстанавливают силы, но ты здорово выложилась.

Наверное, восстановить силы мне помогла бы Пуща, но идти туда одной сейчас не хотелось. Так что лучше просто поесть и как следует выспаться.

***

Дом Прасковьи, сельской ведьмы, располагался на Солнечной. Как только в Прилесье объявился староградский застройщик и отгрохал целую улицу отличных коттеджей, ведьма выкупила один и переехала из своего старого дома. Прилесье потом еще полгода шепталось, мол, откуда у нее столько денег, но та плевать хотела на чужие сплетни. Главное, устроилась лучше всех.

Сама ведьма принимала не в коттедже, а в небольшом домике рядом, не желая пускать клиентов к себе. И сейчас стоит начать поиски именно с него.

– Арсений, – протянула ведьма, когда тот, не стучась, заглянул в ее мастерскую. – Не ожидала.

– Правда? – прищурился егерь.

Ведьма – статная брюнетка с роскошными формами, повела плечом и царственным жестом указала на свободный стул.

– Присаживайся.

Арс сел и осмотрелся. В домике все выглядело так, как и положено выглядеть обстановке в логове ведьмы. Висящие повсюду пучки трав, связки ниток, свечи и котелки, в которых вряд ли когда-то что-то вообще варилось. Их предназначением было впечатлить иногда наивных деревенских жителей. Но говорили, что к Прасковье и из Старограда не брезговали ездить. Все потому, что за деньги она могла выполнить любой заказ, даже не слишком одобряемый законом. Вот только уличить ее пока никому не удалось.

– Так что привело тебя сюда, лесник? – промурлыкала ведьма.

Вместо ответа Арс достал из кармана нож и положил на стол.

– Узнаешь?

– Впервые вижу, – без раздумий покачала головой ведьма.

– А зелье на клинке?

– А что зелье? – Прасковья пожала плечами. – Если оно там есть, тайны клиентов я не выдаю.

– Даже за деньги?

– Даже за деньги. – В темных глазах мелькнул хитрый огонек. – А вот за услугу…

– Какую услугу? – нахмурился Арс.

– Приведи ко мне Феодору Домбровскую. Я ее не обижу. Посидим, поболтаем по-девичьи. Виданное ли дело: молодая ведьма, а так и не зашла старшей поклониться.

– Слишком уж ты любишь, чтобы тебе кланялись, – не купился на дружелюбный тон Арс.

– Так как? Приведешь?

– Нет.

– Ну и иди своей дорогой, – махнула рукой женщина, не скрывая досаду.

– А если я Зудина подключу?

– И что сделает Зудин? – не впечатлилась Прасковья. – Он не маг и не ведьмак. Ничего не поймет.

Арс поморщился. В этом она была права. На самом деле, зная о жадности ведьмы, егерь рассчитывал, что Прасковья определит зелье и сдаст заказчика за деньги. Но та потребовала Феодору, а на это Арс никак не мог пойти. Значит, и разговаривать им было больше не о чем.

– Как знаешь, – спокойно кивнул он и поднялся.

Только уже на выходе из мастерской вздрогнул от странного ощущения. Ему в спину прилетело нечто неприятно-колючее. Укололо кожу, вспыхнуло, а потом стекло по позвоночнику, будто смытое чистой прохладной водой. Арс моргнул, пытаясь понять, что случилось, потом медленно развернулся к ведьме.

– Проклясть меня решила? – угрожающе произнес он.

Прасковья сидела бледная и растерянная. Она явно не ожидала, что егерь почувствует чары. Как не ожидала и того, что те сползут с него, не оставив следов. Раньше таких осечек у ведьмы не случалось.

– Да что я? – заговорила торопливо женщина. – Просто рука дернулась, я не хотела ничего такого.

Арсу надоело таиться. Все эти годы он скрывал свое прошлое, скрывал магию, чтобы никто не лез с расспросами, но теперь его будто освободило от тяжелых оков. И никаких страхов больше не было. Поэтому сейчас, не отрывая взгляда от ведьмы, он призвал свои силу. Вены на предплечьях полыхнули колдовским огнем.

– Ты маг? – выдавила женщина.

Арс молча кивнул. Прасковья еще сильнее побледнела.

– Прости, виновата.

– И кто теперь может просить услугу? – нехорошо усмехнулся Арс.

– Лихачев это был. – Прасковья сразу поняла, чего он хочет. – Попросил зелье, чтобы ранам мешало заживать, мол, для охоты надо. Ну я и сделала. Я ж не знала…

Егерь успокоил беснующуюся внутри магию. Окинул внимательным взглядом мастерскую, словно запоминал, что здесь находилось, и вышел, не сказав больше ни слова. Он узнал имя. Больше от ведьмы не было толку.

ГЛАВА 17

Наверное, меня кто-то проклял на неспокойный сон. Потому что никак иначе я не могла объяснить то, что вот уже которую ночь не высыпалась по-человечески. Нет, вечер прошел прекрасно. Я спокойно поужинала, покормила кота (трижды) и, когда тот вернулся в свою корзинку, тоже решила отправиться спать. А ночью проснулась от грохота.

Я дернулась, не понимая, что происходит, и подскочила. Одеяло запуталось в ногах, чуть не свалив меня на пол. В гостиной что-то творилось. Слышался шум, шипение, тихий, но грозный утробный вой. У меня мурашки побежали по спине. Великие Предки, неужели ко мне кто-то вломился?

Луна, похожая на обгрызенный с одной стороны круг сыра, светила прямо в окно. Я спрыгнула с кровати, отбрасывая одеяло. Взгляд скользнул по спальне, но не нашел ничего, что сошло бы за оружие. Пришлось идти так.

Спрятавшись за косяком, я нашарила выключатель и щелкнула им, зажигая лампу. Свет ударил по глазам, заставляя зажмуриться. Шум тут же стих. Проморгавшись, я открыла глаза и успела уловить, как к веранде метнулась какая-то смазанная темная тень размером с котенка. А сам котенок обнаружился посреди гостиной. Похожий на маленький черно-белый шар, он стоял на цветастом половике, выгнув спину, и яростно шипел. Шерсть торчала во все стороны, а крошечные когти скребли пол.

– Что ты устроил? – пробормотала я.

На самом деле, все оказалось не таким страшным, как я ожидала. Скомканный половик, поваленный стул – вот и весь ущерб.

– Эй, Бес, – позвала шипящего котенка.

Потом подхватила его ладонью под пузо. Он воинственно замахал лапами, не сводя взгляда с двери на веранду. Я обошла гостиную, выглянула в коридор, подергала дверь, которая оставалась крепко заперта. Кажется, людей тут точно не было. Никаких следов чужака. И во дворе ничего подозрительного не видно. Калитка заперта, магомобиль стоит на месте.

– Ну и что ты там нашел? – спросила, поглаживая котенка по спинке.

Тот уже немного успокоился и с довольным видом принялся вылизывать лапу. Я еще раз осмотрелась. Странно. Нет, просто так домовой вряд ли стал бы сходить с ума. Может, охотился на мышь? Или крысу? Мне ведь тоже удалось заметить, как что-то сбежало из гостиной. Это же деревня. Ничего удивительного в том, что дом без бытовых чар могут атаковать насекомые или грызуны. Но теперь у меня есть тот, кто позаботится об этом. Маленький храбрый защитник.

– Ты мой свирепый хищник, – похвалила я котенка. – Хочешь молочка?

– Ма-а-ау! – ответили мне.

Я налила молока в блюдце и умильно смотрела, как котик ест. Наевшись, он заполз в корзинку, а я отправилась в кровать. Улеглась, заворачиваясь в одеяло, и закрыла глаза.

Да, не слишком весело, что у меня завелись мыши. Домовой – домовым, но надо бы завтра сделать генеральную уборку. Поискать мышиные ходы за диваном и под кроватью. Перебрать кладовку на предмет того, что там может быть погрызено или испорчено. Проверить продукты, которыми я закупилась в Маркове на несколько недель вперед, особенно крупу и муку. Едой делиться с грызунами не собираюсь.

Я уже начала уплывать в сон, как тихий скрип вырвал меня на поверхность. Скрипела дверца шкафа. Раздался шорох, оттуда что-то мягко упало. Пришлось снова подниматься. Подойдя к шкафу, я с обреченным вздохом подняла свитер вместе с запутавшимся в нем котенком.

– И чего ты туда лезешь? – спросила я. – Скучно?

– Мя, – ответил Бес.

– Спи, как все нормальные люди. А днем бегай, сколько хочешь.

– Мя-я-я-я! – требовательно заорал кот.

Я глянула на шкаф и оторопела. Через приоткрытую дверцу пробивался бледный свет. Мой медальон светился! И теперь уже сам по себе, в темном шкафу, куда не доставали лунные лучи.

Покосившись на луну, я положила кота на кровать и распахнула дверцы. Медальон походил на артефакт-светляк. И, что самое неожиданное, сияние исходило еще и от черепа. А в его глазницах будто появились крошечные фонарики.

– Что за ерунда? – прошептала я.

Всегда знала, что нельзя трогать незнакомые зелья или артефакты, но это оказалось сильнее меня. Рука сама потянулась к черепу. А когда пальцы коснулись холодной кости, я словно нырнула в омут.

…Конские копыта выбивают пыль из земли, уже несколько недель не видевшей дождя. Укрытые плащами всадники ныряют из тени в тень. Луна идет на убыль, хотя ее света достаточно, и я затягиваю заговор, чтобы отвести чужие глаза. Эта дорога не обещает засад, но случиться может всякое. Прочь, подальше от каменного города, пока силы не иссякли…

…На пути стеной вырастает лес. В темноте он кажется непреступной преградой. Кони, послушные умные кони останавливаются, тревожно всхрапывая. Мои пальцы сжимают висящий на груди мешочек из воловьей кожи. Губы шепчут молитву Покровительнице. Пути назад нет. Ведь все это ради нее…

…Лес кажется диким и чуждым. Детям степей тяжело здесь, среди странных деревьев, которые чудятся живыми. Кони волнуются. Воины ропщут. И лишь я сижу возле небольшого костерка, жгу священные травы и беззвучно взываю к Богине. Ее совсем не видно за плотными кронами. Но она же не оставит свой народ. Не оставит…

Я выдохнула и закашлялась, отскакивая подальше от шкафа. В носу свербело от запаха травяного дыма, которого никак не могло быть в этой комнате. Темнота вокруг сгустилась. Луна ушла дальше от моего окна, ни череп, ни медальон не светились тоже. Тряхнув головой, я зажгла лампу, разогнавшую ночные тени.

Сумасшедший дом какой-то. Вот только видений мне не хватало. Да еще и таких ярких, реальных видений о прошлом сагаров. Откуда они вообще взялись? Раньше я спокойно держала череп в руках, и ничего не происходило. Что изменилось сейчас? Это из-за дара ведьмы, который просыпается внутри? Или…

Я подошла к окну и выглянула наружу, чтобы видеть луну. Да, она растет, и до полнолуния осталось несколько дней. Может, причина еще и в этом? Ведь именно луне поклонялись сагары.

Надо бы посоветоваться с Арсом. Пусть он не разбирается в кочевниках, но он маг и может подсказать что-нибудь толковое. Только ночью я к нему не пойду. После вчерашнего ранения ему тоже нужен отдых. Лучше дождусь утра.

Какая-то часть меня призывала спрятать череп и медальон подальше, хотя бы в погреб. Но я решила не принимать таких радикальных мер. Отнесла Беса в корзинку, а свитером накрыла артефакт и поплотнее заперла дверцы шкафа. Потом вернулась в кровать и закрыла глаза, пытаясь уснуть.