Текст книги "Город без солнца (СИ)"

Автор книги: Мария Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Да, забавно, – согласился Эрик и странно вздохнул.

Повисло неловкое молчание. Надо бы попрощаться, но я видела, что Эрик хочет сказать что-то. Наверное, будет лучше позвать его в дом.

– Эрик…

– Иви, могу я задать тебе один личный вопрос? – решительно перебил меня мужчина.

– Да, – кивнула я, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.

Личный вопрос? Может быть он вспомнил что-то? Или что-то странное заметил, что вызвало такое замешательство?

– Тебя привлекает Тобиас Морт? – огорошил меня жених.

– Что? – искренне возмутилась я. – Нет, совсем нет.

– Прости, – немного смутился любимый. – Просто я обратил внимание на его интерес к тебе и мне показалось… В общем, хорошо, что только показалось. Этот мужчина тебе совсем не подходит.

Я с трудом подавила улыбку, когда увидела, как после моих слов разгладилась хмурая морщинка на лбу. Да он же ревнует. Неожиданно приятно.

– Эрик, господин мэр мне совсем не нравится и его интерес тоже. Я его скорее опасаюсь и хочу, чтобы Тобиас Морт не пытался меня очаровать.

– Он… Он тебе надоедает? – стразу напрягся жених.

– Нет, он просто проявляет внимание, немного навязчиво. – поспешила успокоить его. Совсем не хотелось, чтобы мэр заметил ревность Эрика. – Но мне это не нужно.

– Что же, если у тебя вдруг будут проблемы, обращайся.

– Обязательно, – улыбнулась я благодарно.

– Тогда я пойду. Доброй ночи, Вивиан.

Эрик нежно заправил мне за ухо выбившуюся из причёски прядь, мимолетно погладив по щеке, улыбнулся и исчез в тумане.

– Доброй ночи, любимый, – прошептала я с глупой улыбкой и пошла в дом.

Этой ночью мне не спалось. Мысли просто разрывали голову. Перед глазами все время возникала увиденная в доме мэра картина, а мозг то так, то этак выкручивал его слова. Магия, подумать только, там была настоящая магия! Это какой-то тихий ужас.

Промаявшись полчаса, я поднялась и, завернувшись в одеяло, подошла к окну. Там по-прежнему было тихо и безветренно. Ветви деревьев едва угадывались в густом тумане. Такое ощущение, что этот дом накрыло со всех сторон пушистое кучевое облако. Укутало, надежно закрывая от всего, что осталось снаружи, и навевая уютные сны. И так хочется поверить, что все плохое утром уйдет вместе с ним, и лучи солнца, наконец, коснутся жителей этого странного города.

Бездумно разглядывала туманную пелену, прикидывая, стоит ли мне попытаться уснуть или лучше спуститься на кухню и выпить горячего чаю. Как вдруг совсем близко раздался тихий, но очень жуткий вой. Он будто тупой нож болезненно резанул по нервам. Я подавилась собственным вздохом. Спину обсыпало ледяной пылью, и даже мелкие волоски на шее встали дыбом.

Уткнувшись лбом в оконное стекло, вгляделась в густую темноту. Но снова было тихо. Так тихо, что слышала стук собственного сердца и прерывистое дыхание, от которого на стекле появилось неровное важное пятно. Но, когда я уже решила, что мне послышалось, внизу мелькнула чья-то тень.

Прода от 20.06.2018, 18:29

Кто-то ходит по моему саду! И почти уверена, это не Эрик вдруг решил вернуться.

Вцепившись пальцами в подоконник, попыталась разобрать, что там происходит. Тень мелькнула ещё раз, а потом ещё и ещё, и я поняла, что их там несколько. Вот это уже страшно. Здесь даже нет телефона, чтобы позвать на помощь. И боец из меня никакой, тем более против превосходящих сил противника. Попытаться под прикрытием тумана выбраться из дома? Нет, боюсь, меня перехватят, как только выйду за дверь. Не стоит принимать опрометчивых решений. Все, что я сейчас могу делать, это смотреть.

Тени двигались как-то странно. Слишком быстро, слишком плавно. Скорее не как люди, а как животные, окружавшие свою добычу. Животные? Собаки? Черт, а ведь в Гленмаре я не видела ни одной собаки, кроме псов мэра, и даже ни одного кота. Конечно, очень вовремя это сообразила.

Тени тем временем продолжали рыскать вокруг дома. А я продолжала наблюдать. И что вообще могло привести их сюда? Шестое чувство громко кричало, что нужно бежать и прятаться, но я пока от него отмахивалась. Собаки – не люди, дверь сами не откроют. А вдруг там есть еще кто-то? Было бы неплохо это узнать.

Неожиданно кожу на лбу обожгло, и я резко вздрогнула. Отшатнулась от окна и с изумлением увидела, как стекло медленно покрывается изморозью. Тонкие ледяные узоры с тихим треском расползались по нему, превращая прежде прозрачную поверхность в красивую картину. А у меня внутри точно так же расползался ужас, превращая в трясущееся испуганное существо. Что за чертовщина здесь творится?

Не веря своим глазам, я отступила внутрь комнаты, поплотнее укутавшись в одеяло. Но мороз пробирался под тонкую ткань, жаля кожу болезненными укусами. Моя спальня постепенно превращалась в самый настоящий холодильник. Теперь и все стены поблёскивали инеем, а дыхание вырывалось изо рта клубами пара.

Тихо и холодно. И очень страшно. Еще никогда в жизни мне не было так жутко. Сжавшись в центре комнаты, только и могла, что цепляться за одеяло и неверяще рассматривать лед вокруг. Это просто нереально.

Странный звук, раздавшийся в тишине, чуть не заставил меня разрыдаться. Цок-цок-цок… Это острые когти тихо стучали по деревянному полу. В парализованный ужасом мозг пробилось понимание, что внизу, в гостиной, бродили псы. Но я же заперла дверь, я точно помню, что заперла…

Хочу проснуться. Это просто какой-то кошмар. Я просто сплю и вижу страшный сон. Вот только скрип половиц в коридорчике второго этажа сном не был. Он уже близко. Очень близко.

Дверная ручка было ледяной. А за дверью стояло что-то жуткое, страшное. Казалось, что сквозь хлипкую деревянную преграду слышно чужое дыхание, хриплое и надсадное. Словно сама смерть пришла в мое скромное жилище. И кажется, стоит открыть дверь – и пытка неизвестностью прекратится. Но нет, нельзя открывать, нельзя даже думать о том, чтобы выйти из комнаты.

Меня трясло от паники, и я сделала глубокий вдох. Нужно взять себя в руки и сосредоточиться. Они не войдут в комнату, не знаю, почему так уверена в этом, но они не войдут. Главное не слушать, не слушать и не поддаваться на беззвучные просьбы. Запеть что ли? К чему вести себя тихо, если враг и так знает, где его добыча?

Сбросив оцепенение, как следует растерла щеки ладонями, разгоняя кровь. Босые ступни совсем заледенели, и пальцы почти перестали чувствоваться. Так дело не пойдет. Изо всех сил тряхнула одеяло, сбрасывая с него намёрзший иней, обтерла о матрас ноги, потом запрыгнула на кровать и вдруг неверяще замерла. Цветы, стоявшие на тумбочке, светились. Нежным, почти незаметным светом. Слегка мерцая, словно дышали вместе со мной. И от этого они казались еще более изящными, воздушными и сказочными. Забыв обо всех своих страхах, я протянула руку и коснулась тонких лепестков.

– Теплые, – еле слышно прошептала я неподвижными губами.

Колокольчики не тронул холод. Они будто не замечали того ужаса, что творится вокруг, а существовали в своем мире, полном жизни и солнечного света. И мой рисунок на стене тоже светился. А изморозь вокруг замерла, не в силах преодолеть какую-то невидимую границу.

И тогда весь мой страх исчез, уступая место странному умиротворению. По телу прокатилась волна тепла, я ощутила, что все-таки могу бороться. Бороться с чужой злобой, с холодом, что хочет запустить когти прямо в душу, с паникой, лишающей воли и разума. Я ведь сильная, и просто обязана справиться со всем. Ради себя и ради любимого человека.

Вернув утраченное спокойствие, медленно выдохнула и улыбнулась. Просто буду верить, что все хорошо, и никто, замысливший зло, не пересечет порог этой комнаты. Не знаю, как это на самом деле работает, но работает ведь. Легла на ставшую снова теплой подушку, как в кокон, укуталась в одеяло и долго-долго смотрела на цветы, вспоминая о том, кто мне их подарил. И даже не заметила, как сморил сон, глубокий, спокойный, без кошмаров и тревоги.

ГЛАВА 13

Проснувшись утром, я долго лежала и смотрела в потолок. В сероватом полумраке комната выглядела совершенно обычно. Ни наледи на окнах, ни холода. Ничто не напоминало о ночном кошмаре.

По губам скользнула грустная улыбка. Если это все было просто кошмаром. Нет, ночное происшествие было слишком реальным. Я не сошла с ума, пусть даже кому-то и хочется убедить меня в обратном. Все это было на самом деле.

Сейчас на свежую голову, вспомнились слова мэра о том, что меня нужно как следует напугать. Вот он и пугал. А была ли это магия или очередная попытка гипноза, или просто подобрался удачный антураж – не важно. Уверена, Тобиас Морт ждал, что я в ужасе брошусь проситься под его защиту. А он бы там утешил меня и обогрел.

Как жаль, что не с кем обсудить все это. В голове каша, что делать, непонятно. Хотя….

Например, можно сходить к Барбаре Брук. Она приезжая, и, может быть, магия этого места ещё не успела на неё повлиять. Может быть она ещё не утратила возможность не просто смотреть, а видеть. И так же, как и я, цепляется за все эти странности, думает, анализирует. Ведь это невозможно не заметить. Нужно быть совсем оторванным от мира, чтобы не понять, что в этом городе все неправильно. А Барбара в нашу первую встречу показалась вполне нормальной женщиной. Да, грустной и потерянной, но не безумной. Решено, нужно обязательно к ней сходить. И чем быстрее, тем лучше.

На часах уже был полдень. Я, наконец, встала и осторожно вышла из комнаты. Прислушиваясь к каждому шороху, тихо спустилась по лестнице и осмотрела первый этаж. Проверила все замки и щеколды, чуть ли не обнюхала пол и стены, но не нашла ничего подозрительного. Совершенно ничего. Всё спокойно, вещи стоят на своих местах, двери заперты. И можно было бы даже решить, что это действительно было просто сном. Но странностей вокруг меня было слишком много. Достаточно для того, чтобы все они выстроились в стройную систему, центром которой оказалась девушка по имени Вивиан Вуд. Не стану сомневаться в себе, иначе так и до сумасшествия недалеко.

Я вышла из дома и только закрыла калитку, как за спиной раздался до дрожи знакомый цокот когтей. Ключи едва не выпали из разом ослабевших пальцев, а сердце заколотилось где-то в горле. Медленно обернувшись, почти нос к носу столкнулась с хозяином города. Весь в чёрном, с тростью в руке, он приветливо улыбался, но глаза его были полны с трудом сдерживаемой досады. Псы на тонких поводках сидели у его ног и смотрели на меня так же зло, как и господин мэр.

– Добрый день, Вивиан.

– Добрый, – выдавила я, с трудом прочистив сжатое спазмом горло.

– Я проходил мимо и решил узнать, как вы добрались вчера.

– Благодарю, все хорошо, – постаралась я не выдать своих эмоций. – Я пришла домой и сразу легла спать.

– Я рад, я рад, – протянул мужчина, поглаживая головку трости. – И неужели вам не было страшно здесь? В конце концов, вы совсем одна, в таком пустом и неуютном доме…

– Ничуть, – улыбнулась я оптимистично. – В конце концов, чего бояться в таком тихом и спокойном городе как Гленмар? Все вокруг утверждают, что в этом месте нет ни воров, ни хулиганов. Это ведь правда, не так ли?

– Конечно, – вынужден был согласится мэр. – Но, если вам вдруг станет скучно или одиноко, вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку.

– Спасибо, – от улыбки уже болело лицо. – Я это запомню.

Посчитав, что беседу можно сворачивать, я по широкой дуге обошла собак и помахала их хозяину.

– Хорошего дня, Тобиас.

– И вам, Вивиан, и вам.

Разыгравшаяся паранойя заставила добираться к нужному дому окольными путями. Я прогулялась по городу, стараясь незаметно осматриваться в поисках слежки, зашла в магазин, где купила тунца в масле и совершенно не нужный мне острый перец. Потом зашла на почту, которая оказалось закрытой. И только после этого направилась к Барбаре Брук.

К счастью, женщина была на месте и сразу открыла мне дверь.

– Это вы? Мисс Вуд, верно? – удивленно спросила она, увидев меня на пороге своей квартиры. – Я видела вас на вечере у мэра.

– Да, Барбара, вы не ошиблись. Мы можем поговорить? Это очень важно.

– Конечно, проходите, – она посторонилась, пропуская меня внутрь.

Сев на диван в гостиной, замялась, не зная, как будет лучше начать разговор.

– Как вам в Гленмаре? – спросила я наконец. – Все нравится?

– Ну да, хороший город, – удивилась Барбара. – Тихий, спокойный, с дружелюбными жителями. А почему вы спрашиваете?

– Просто вы здесь уже живете почти два месяца, и я хочу спросить, не заметили ли вы…

– Подождите, – перебила меня она, – почему вы говорите про два месяца? Я всю жизнь живу в Гленмаре.

– Простите? – бросила я на нее непонимающий взгляд.

– Я живу здесь всю жизнь, – повторила женщина. – Это мой родной город.

– Как это всю жизнь? – ошарашенно переспросила я. – Вы ведь приехали сюда совсем недавно.

– С чего вы взяли?

– Вы сами говорили.

– Правда? Когда же?

– Я приходила к вам, – сбивчиво забормотала я. – Спрашивала про своего знакомого. И вы тогда сказали, что приехали сюда из Манчестера.

– Из Манчестера? Никогда не была в Манчестере, – невозмутимо пожала плечами моя собеседница. – Я вообще отсюда никогда не выезжала.

А я внимательно вглядывалась в сидящую напротив женщину и пыталась понять, не издевается ли она надо мной. Но нет, не было заметно ни капли волнения или смущения, только искреннее недоумение от моих вопросов.

– Но вы же говорили, что приехали в Гленмар, потому что хотели сменить обстановку, – попыталась я достучаться до нее, – вам нужно было развеяться после смерти мужа.

– Мужа? – нахмурилась Барбара, и показалось, что в ее глазах мелькнул какой-то проблеск осознания. Но нет, это не помогло. – Я никогда не была замужем. И уж тем более не горю желанием менять обстановку. Мне хорошо в Гленмаре и другого дома не нужно.

– Неужели не помните? – прошептала я, даже не пытаясь скрыть разочарование. – Вы приехали на поезде семнадцатого апреля, арендовали эту квартиру, познакомились с инспектором Робинсоном. И я же приходила к вам, спрашивала про Эрика Миллера.

– Нет, – покачала она головой. – Все совсем не так. С инспектором мы знакомы уже много лет, мы когда-то чуть не поженились даже. А вас я вчера у мистера Морта увидела первый раз в жизни. Вы, наверное, меня с кем-то перепутали.

– Понятно, – обреченно выдохнула я, поднялась и побрела к выходу.

– Мисс Вуд, а приходили-то вы ко мне зачем? – донесся до меня окрик.

– Уже не важно, – махнула я рукой и закрыла за собой дверь.

Спускаясь по лестнице, не смотрела даже, куда ставлю ноги. Пальцы скользили по отполированным перилам лестницы, а перед глазами стояло недоуменное лицо Барбары Брук.

Она считает, что всегда жила здесь. И так уверенно об этом говорит. Можно было бы даже решить, что тогда я разговаривала совершенно с другим человеком, но нет. Это была та же Барбара Брук. Только у нее отняли память и внушили фальшивое прошлое. Кто? Как? Зачем? Вернее, на первые два вопроса у меня был ответ. Неведомые чары мистера Морта я чуть не испытала на себе. Но был ли он здесь один такой? Или людей околдовывает кто-то еще? Его дочь? Его сообщники, о которых пока не знаю?

А я опоздала. Слишком поздно вспомнила о женщине и упустила единственную возможность обзавестись союзником.

Выйдя на улицу, судорожно вздохнула и прижалась к холодной каменной стене. Туман снова был здесь. Сколько можно? Я уже ненавижу эту противную белую хмарь. И город этот не ненавижу, и тех, кто ворует чужую память.

В глазах защипало. Что, если проснусь однажды утром и забуду о том, кто я есть? Буду честно считать себя коренной жительницей Гленмара и с дурацкой улыбкой утверждать, что лучше места нет на всей Земле? Что, если для этого не надо даже смотреть в глаза мэру? Может быть это туман выпивает чувства и мысли? Может быть каждое его прикосновение делает меня чуточку дальше от себя настоящей?

Крепко, до боли в веках зажмурилась, а потом резко распахнула глаза и невидяще уставилась на туман. Ужас, густой ледяной ужас разрастался внутри. Потому что в эту самую минуту я поняла, что в голове у меня пусто. Не могу вспомнить ни лиц родителей, ни Лиз, ни квартиру, в которой мы с Эриком жили. Ничего. Только беззвучная серая пустота на месте когда-то ярких воспоминаний. И в этой пустоте пока еще виднелся образ любимого мужчины, но скоро и он мог раствориться под ее жадными прикосновениями.

– Нет, – неверяще зашептала я. – Нет-нет-нет.

Как я могла этого не заметить? Как я могла такое допустить? Впустить эту отраву в свою душу и позволить украдкой выпить то, что было мне так дорого? Глупая, глупая Вивиан, считала себя самой умной, а в итоге попалась, как кролик в силок.

Я стиснула пальцами виски и со стоном села прямо у стены, будто пытаясь прирасти к ней. Ее холодный шершавый камень был единственным, что связывало с реальностью. А туман наползал со всех сторон, клубился в странном танце, прикасался, оставляя влажные следы на щеках. Или это мои слезы?

– Мамочка, – проскулила я дрожащим голосом, – что мне делать?

Я должна вспомнить, должна. Пока есть, за что ухватиться, пока хоть что-то осталось в голове.

Спасительная мысль поразила как удар тока. Телефон! В доме на Ивовой улице остался телефон. А там есть фотографии моих родных. Нужно только до них добраться.

Я решительно поднялась на ноги. Плевать на туман. Не позволю ему меня задержать. Как сомнамбула, пошла налево, до полицейского участка. Приходится постоянно касаться стен домов, чтобы не потерять ориентир. Потом широкая площадь, больше похожая на бескрайнее туманное море. Где-то там, в молочно-белой пелене звучит знакомый мужской голос. Будто Эрик зовет меня. И так хочется сорваться и броситься к нему. Но нельзя. Может быть это тоже чужие чары, призванные запутать меня, заставить бродить здесь всю оставшуюся жизнь.

Силуэт местной церкви, высокий и темный, как утес, возник передо мной неожиданно. Уцепилась пальцами за холодную ограду. Руки скользнули по осевшим на ней каплям воды, но я упрямо перелезла и пошла по кладбищу, глядя под ноги. Могильные камни то тут, то там, выныривали из тумана. Но здесь совсем не страшно. Мертвые не причинят вреда.

Наконец, дорожка и знакомая калитка, что ведет в мой сад. Добралась. Задняя дверь громко хлопнула, отрезая меня от улицы, от удушливого тумана и от самого города. Я раньше этого не замечала, но именно сейчас ощутила особенно остро, что этот дом уже стал моим. Пропитался моим запахом, наполнился моим присутствием. И в нем разом стало легче дышать, легче видеть, легче чувствовать. Даже замерзшие пальцы стали быстро отогреваться.

Вытерла влажный лоб и бросилась по лестнице в спальню, где на тумбочке лежал телефон. Бесполезный, не видящий сеть, все так же показывающий дату четырнадцатое мая, сейчас он был единственным моим спасением. Но, как только я взяла его в руки, экран мигнул и резко погас.

– Нет, только не это, – воскликнула я, лихорадочно нажимая на кнопки.

Но это не помогло. Ничего не помогло. Телефон не работал.

От отчаяния я чуть не завыла. Что мне теперь делать? У меня не осталось даже фотографий.

Не осталось фотографий… Ну уж нет, я так просто не сдамся. Ведь у меня есть мои карандаши.

Я схватила альбом и любимый набор и села прямо на холодный пол. Но это меня сейчас не волновало. Я рисовала. Будто находясь в каком-то странном трансе, лихорадочно наносила цветные линии на бумагу. Где-то подробными рисунками, где-то – всего лишь набросками. Но отображала на ней свою память. Образы приходили в голову сами собой, и я торопилась закрепить их, ужасно страшась не успеть.

Вот мама и папа сидят в обнимку на диване в нашем доме. Вот Лиз гарцует на Лавре – своем любимом гнедом жеребце. Вот домик моей бабушки возле Истборна, где я часто проводила лето, и знаменитая меловая скала Бичи-Хед, выглядящая со стороны моря, как белоснежных айсберг, чудом заплывший в воды Ла-Манша. Эрик с теннисной ракеткой сражается на корте с Беном, тем самым лучшим другом, который сломал ему нос когда-то. Арчи – наш пес породы корги, весело носящийся по зеленой лужайке. Даже мой начальник мистер Митчелл, суровый и непоколебимый внешне, но удивительно добрый и отзывчивый мужчина – на бумаге нашлось место для всех. Моя жизнь, моя память, моя семья – никому не позволю отнять их у меня.

Карандаши крошились, бумага мялась и укоризненно шелестела, когда я небрежно отбрасывала очередной рисунок, чтобы схватить новый чистый лист и начать покрывать его резкими штрихами. Не отрывая взгляда от бумаги, не обращая внимания на голод и усталость, рисовала и рисовала, словно одержимая.

Когда наконец пришла в себя, за окном уже сгустилась чернильная ночная тьма, а вокруг неровным веером лежали десятки изрисованных листов. Я дышала так, будто пробежала не одну милю, а пальцы красовались сломанными ногтями и свежими мозолями чуть ли не до крови.

Попыталась подняться и, охнув, согнулась обратно, будто древняя старуха. Руки и ноги слушались так плохо, что едва смогла добраться до кровати. Все тело кололо мелкими иголочками от долгого сидения в неудобной позе. И когда я успела включить свет?

В затылке вдруг резко заломило, заболело, в глазах заплясали темные мушки, а из носа потекла кровь.

– Черт, – выругалась я и поплелась в ванную, стараясь не залить собственные рисунки.

Холодная вода помогла остановить кровотечение и успокоить лихорадочно горящие щеки. Но тупая боль, поселившаяся где-то внутри головы, не собиралась никуда уходить. Поэтому я не стала ничего убирать или пытаться привести в порядок. Сил только и хватило на то, чтобы доползти обратно до кровати и, даже не раздеваясь, укрыться одеялом и провалиться в глубокий сон без сновидений.