Текст книги "Город без солнца (СИ)"
Автор книги: Мария Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Портрет? – растерянно пробормотала я. – Не знаю, получится ли. Я привезла с собой из Лондона только альбом и карандаши, а есть ли у вас в Гленмаре хороший художественный магазин…
– Пусть будут карандаши, – прервал меня мэр, – главное ведь не материал, а исполнение. А бумагой я вас обеспечу.
– Ну если так…
Хотя, чего я сомневаюсь. Расположение такого человека может быть очень полезным в моем деле. Вдруг он сможет помочь в поисках? Да и деньги явно не будут лишними.
– Я не стану вас торопить, – сказал мужчина. – Конечно, нужно время, чтобы освоиться на новом месте. Свадьба моей Ани только через месяц, поэтому вы можете подумать, браться ли за этот заказ. Но все же искренне надеюсь на ваше согласие.
– Пожалуй, я возьмусь, – кивнула ему. – Но вы правы, несколько свободных дней мне не помешают.
– В таком случае, буду ждать вашего визита. Когда решитесь начать, спросите адрес у кого угодно, вам сразу укажут на мой дом. Да и просто обращайтесь, если вдруг понадобится что-то. Буду рад помочь, – вкрадчиво произнес мистер Морт.
– Благодарю вас, – пришлось растянуть губы в радостной улыбке. – Вы очень любезны.
– Я безмерно счастлив, что у нас появилась столь очаровательная гостья. Буду ждать скорой встречи.
Мэр ловко перекинул трость в другую руку и, цапнув меня ледяными пальцами за запястье, прижался к нему губами. Б-р-р, какое неприятное ощущение. Кисть будто заморозили.
– До свидания, – вежливо попрощавшись, подхватила свои покупки и торопливо двинулась прочь.
А спину еще очень долго жгло ощущение чужого пронзительного взгляда. И ведь вроде бы господин мэр производил приятное впечатление, был вежлив, дружелюбен, предлагал помощь. Но меня от нового знакомого бросало в дрожь. Потому что глаза у него были очень нехорошие. Холодные, злые, неживые глаза.
Дорогу до дома я практически не запомнила. И лишь закрыв за собой дверь, облегченно выдохнула и попыталась себя успокоить. Подумаешь, неприятный тип. Может в душе он вообще милый, пушистый и в свободное время вяжет крючком ажурные салфетки. А у меня совсем нервы ни к черту. Скоро от людей шарахаться начну.
Пытаясь избавиться от странных эмоций, развила бурную деятельность. Разобрала покупки, постирала вчерашнюю футболку, убралась в доме. А поработать пришло довольно много. Я перемыла посуду на кухне, выдраила полы и сгребла всю паутину по углам, попутно осматривая дом на предмет чего-нибудь полезного. Обнаружила кладовку, забитую всяким хламом, но решила не лазить туда пока, все же чужое имущество. Проветрила матрас и одеяло, перестелила постель, разложила свои немногочисленные вещи. В общем, намаялась я знатно.
Но к семи часам была готова к обещанному чаепитию.
Запирая дверь на ключ, вдруг ощутила на себе чей-то очень внимательный взгляд. Повернулась и с изумлением увидела девочку, стоящую в соседском дворе. Еще утром я заметила, что дом соседей справа очень маленький, почти полностью обросший высокими кустами терновника, густо переплетенного плющом. Если честно, думала, что он тоже необитаем. Выходит, ошиблась.
Девочка, одетая в длинное светлое платье, была такой тоненькой и хрупкой, что казалось, ее унесет первым же порывом ветра. Белая кожа и пепельные волосы еще больше делали ее похожей на фарфоровую статуэтку. Но сильнее всего выделялись глаза. Огромные, ярко-голубые. Они словно смотрели одновременно и на меня, и сквозь меня, куда-то очень далеко.
– Э-э-м, привет, – неуверенно поздоровалась я.
Но девочка не ответила. Постояв еще минуту, она развернулась и бесшумно, словно призрак, пошла домой.
– Это Эмили, – Августа уже ждала меня прямо у калитки. – Не пугайтесь. Девочка очень странная, но совершенно безобидная. Она такая с самого рождения. Миссис Гамильтон, ее мать, то ли болела чем-то, то ли дурная кровь по наследству досталась. Она не горит желанием рассказывать, что с ее дочерью случилось.
Услышав в ее голосе плохо скрытое разочарование, я незаметно поморщилась. Бесцеремонное любопытство, помноженное на избыток свободного времени, дает убойный результат. Да, с Августой нужно держать ухо востро и не сболтнуть лишнего. Такие, как она, могут неосознанно навредить, даже если искренне не желают ничего плохого.
Последний раз обернувшись на двор необычной девочки, я положила ключ в карман и направилась в гостеприимно распахнутые двери дома Августы.
Ее жилище отличалось сильнейшей концентрацией всего того, что составляло домашний уют. Вышитые подушечки на всех диванах и стульях, пасторальные пейзажи на стенах, букетики засушенных цветов, вазочки, статуэтки, подсвечники… Хотя стоило поставить в заслугу миссис Лоусон то, что все это собрание поддерживалось в идеальном порядке.
Мне были предоставлены стул с подушечкой, расписная чашка горячего чая и полная тарелка кексов. И целый ворох местных новостей.
Я услышала и про миссис Гамильтон, которая вынужден одна растить ребенка и поэтому постоянно пропадает на работе. Про Эмили, которая все время витает в своем собственном мире, ни с кем не разговаривает и ничего вокруг не замечает. Про супруга миссис Лоусон, который скончался десять лет назад от проблем с сердцем. Про Боба Робинсона, старшего полицейского инспектора, которому на работе настолько скучно, что он устроил из заднего двора полицейского участка огород и теперь выращивает там сортовые огурцы.
Как оказалось, Гленмар был очень тихим и спокойным местом. Здесь не было преступлений, если не считать редких пьяных драк у паба. Здесь никогда ничего не происходило, и поэтому любое значимое событие, будь то проводы на пенсию начальника пожарной части или свадьба дочери мэра, сразу приобретали общегородской масштаб.
Кстати, о самом мэре Августа отзывалась как о замечательном милейшем человеке.
– Мистер Морт – необыкновенный мужчина, – заливалась соловьем она. – Умный, внимательный, заботится о городе, никому никогда не отказывает в помощи. Он уже так давно занимает свою должность, что мы никого другого на ней и не представляем.
Я сцедила усмешку в чашку с чаем. Кажется, пухленькая миссис влюблена в местного главу.
– Ах, была бы лет на двадцать помоложе, – вздохнула та, подтверждая мою догадку. А потом хитро улыбнулась: – А вот ты могла бы и воспользоваться шансом.
– Да вы что, Августа, – от изумления я едва не подавилась чаем, – он же мне в отцы годится.
– Ну и что? – совершенно не смутилась она. – Зато какой мужчина. Умный, влиятельный, богатый. Скажу по секрету, большая часть земель Гленмара принадлежит ему.
– Понятно, – протянула я и поспешила спросить, пока восхваления не начались по второму кругу: – А что же миссис Морт?
– Миссис Морт?
– Ну да, мать Ани. Что с ней случилось?
– Мать Ани… – растерянно повторила женщина. – Знаете, Вивиан, я сейчас вдруг поняла, что совсем не представляю, был ли мистер Морт женат. Не могу даже вспомнить, кто родил ему дочь…
– Ну не появилась же она из воздуха, – недоверчиво хмыкнула я. Как же так вышло, что Августа упустила этот важный момент?
– Да, но… – забормотала она. – Двадцать пять лет назад, должно быть… Может ее мать умерла родами или уехала куда. Не помню. Так странно. Наверное, я чем-то очень занята была в то время.
– Занятно. Может быть эта женщина вообще у вас в городе никогда и не появлялась.
– Может быть, – засомневалась Августа. – Но и мистер Морт город никогда не покидает. Хотя, кто знает. Что-то меня память совсем подводить стала. Все возраст проклятый.
Впрочем, до личной жизни мэра мне не было никакого дела. Уж чего, а заводить с ним роман я не стала бы, даже если бы была совершенно свободна.
– Наверное, у вас здесь каждый новый человек на виду, – решила я аккуратно перевести разговор на интересующую меня тему.
– У нас тут все новое и неизвестное сразу становиться главной новостью. Хоть какое-то развлечение. Сами-то мы уже все друг о друге знаем.
– А вообще много неместных в Гленмар приезжает?
– Да, бывает, – пожала она плечами. – Вообще-то, поезд к нам всего раз в неделю ходит, ну вы и сами в курсе. Но на нем не очень много народу ездит.
– А из Лондона в последний месяц к вам никто не приезжал?
– Из Лондона? – женщина с интересом посмотрела на меня.
– Один мой знакомый собирался недавно сюда, – пояснила я, стараясь ничем не выдать своего беспокойства. – Вот я и подумала, что может встречу его где-нибудь.
– Да нет, вроде бы. Мужчин точно не знаю. А женщина какая-то приезжала, да. Хотя, не уверена, что из именно Лондона, но из какого-то большого города точно. Мне старина Боб, который из полиции, шепнул по секрету. Очень уж она ему понравилась. Как раз недели четыре назад.
Что ж, здесь ничего. Но возможно эта женщина что-нибудь знает об Эрике. Надо будет ее обязательно найти и расспросить.
Остаток вечера прошел в ничего незначащей болтовне. Так и не узнав ничего особенно интересного, я распрощалась с Августой, и отправилась спать.
ГЛАВА 3.
Утром я решила посетить местный полицейский участок, чтобы найти ту женщину, о которой говорила Августа. И если я не ошиблась, то у меня даже есть то, что может помочь найти подход к его работнику. Красочный иллюстрированный номер «Органической жизни» – журнала об экологичном садоводстве. Журнал, обязанный понравиться любителю огурцов, случайно обнаружился в рюкзаке вместе с альбомами для рисования, открытками из нашей с Эриком последней поездки в Австрию и макетами справочника комнатных растениях. Этот самый справочник был моим последним проектом перед отъездом сюда. Но я все бросила, обнаружив так необходимою мне ниточку к любимому. Надеюсь, это не сильно скажется на карьере. Хотя, что эта карьера, если жизнь рушится.
Так с журналом подмышкой и направилась в участок. Искренне надеюсь, что инспектор не загружен работой и смоет уделить мне несколько минут своего времени.
Инспектор Робинсон оказался полным пожилым мужчиной с блестящей лысиной и шикарными пышными усами. В гордом одиночестве он сидел в крошечном кабинете, куда едва умещались стол, стул и стеллаж для документов, и откровенно скучал. Так что при моем появлении полицейский встрепенулся, пригладил усы и привстал из-за стола, отодвинув его внушительным животом
– Здравствуйте, – громко сказала я, нацепив самую лучезарную и жизнерадостную из своих улыбок, – могу я отнять у вас немного времени?
– Неужели у такой очаровательной юной мисс что-то случилось? – встревоженно пропыхтел полицейский.
– Ну что вы, – поспешила успокоить его, – у меня все замечательно. Я зашла просто познакомиться.
– Правда? – немного растерялся мужчина.
– Да, – улыбка не сходила с моего лица. – Меня зовут Вивиан Вуд. Я недавно приехала сюда из Лондона и сейчас живу рядом с Августой Лоусон. Это она порекомендовала мне непременно зайти сюда и пообщаться с тем, кто находиться на страже порядка этого чудесного места.
– Ах, Августа, – обрадовался мистер Робинсон, – да, милая добрая леди. А какие кексы печет, пальчики оближешь.
– Вы правы. Я уже успела оценить ее кулинарный талант, – лукаво подмигнула ему.
– Что ж, мисс Вуд, – благодушно усмехнулся инспектор, – смею вас заверить, что надобности обращаться ко мне не возникнет. Здесь очень мирно и спокойно. Мистер Морт, наш мэр, строго следит за благополучием города и его жителей. И хоть мне приходится скучать на работе, я никогда не устану утверждать, мистер Морт – это лучшее, что могло случиться с Гленмаром.
Надо же, оказывается, горожане очень любят своего главу. Может быть, он действительно не так плох, как мне показалось с первого взгляда?
– Это просто замечательно, – надеюсь, что я не переигрываю, – после шумной суеты большого города так здорово окунуться в неспешную жизнь города маленького, посмотреть, как живут его обитатели, прикоснуться к земле.
– Любите природу? – одобрительно прищурился полицейский.
– Просто обожаю, – заливалась я соловьем, – мечтаю, что когда-нибудь у меня будет свой маленький домик, где я смогу заниматься садом. Но сейчас нет ни времени, ни возможностей.
– А у меня есть маленький огород, мисс Вуд. Я тоже люблю проводить там время.
– Да, Августа рассказала мне о вашем увлечении. И знаете, у меня есть кое-что интересное, – я плюхнула журнал на стол полицейского. – Вот, это вам. Уверена, вы сможете найти здесь много полезного для себя.
– Ох, мисс Вуд, – глаза мужчины загорелись как у маленького ребенка, которому подарили новый конструктор, – это так любезно с вашей стороны. У нас таких и не бывает никогда. Порадовали старика.
Я задумчиво нахмурилась. Полицейский производил впечатление человека прямого и простодушного. Сложно представить, что такой может быть замешан в каких-то махинациях. Да, внешность бывает обманчива, но тогда передо мной сидит актер, достойный «Оскара». Что же делать? С этими расспросами я начинаю ходить по очень тонкому льду.
Немного посмотрела, как он с энтузиазмом рассматривает глянцевые страницы, а потом все же решилась и спросила:
– А скажите, вы всех здесь знаете?
– Да почти что всех. Я же здесь с самого рождения живу, больше пятидесяти лет. А вам кто-то конкретный нужен?
– Ну меня скорее новые лица интересуют. Не приезжал ли к вам в последнее время кто-нибудь из Лондона? Я одного знакомого ищу.
– Из Лондона? – задумался он. – Не припоминаю что-то. У меня тут гости редко бывают. Только вы вот зашли.
– Совсем никого? – разочарованно протянула я. – Последние несколько недель, максимум месяц, не раньше. Это мужчина, молодой, темноволосый.
– Нет, никого, – извиняюще пожал плечами мужчина. – Если и появился у нас кто новый, пока не творит ничего противозаконного, я о нем могу и не знать.
– Августа упоминала одну женщину, красивую такую. Тоже приехала недавно, – предприняла еще одну попытку. Не может же он не вспомнить свою симпатию.
– Ах да, мисс Барбара Брук, – воскликнул тот, – говорите, она из Лондона? А я уже и запамятовал. Такое ощущение, что я ее не один год знаю. Да, потрясающая женщина, такая эффектная…
– А не подскажете, где я могу ее найти? – прервала поток восторженных эпитетов.
– Найти? Конечно же, подскажу. Она снимает комнату в двух кварталах отсюда. Выйдете из участка и идите налево, увидите там дом на углу, в котором аптека. Квартира номер два.
– Спасибо. Хоть пообщаюсь с землячкой.
– Да не за что. Мой долг – помогать жителям и гостям нашего города, – сказал инспектор и вдруг, поморщившись, потер грудь слева.
– Вам нехорошо? – насторожилась я. Не удивительно, что при таком возрасте и комплекции у него могут быть проблемы с сердцем.
– Не обращайте внимания, – отмахнулся тот. – Это все старое ранение. Шальная пуля зацепила, когда задерживали воришек, грабивших ювелирный. И представляете, прямо за день до моего дня рождения. Получил подарочек, называется. Уже десять лет прошло, а он все ноет. К перемене погоды, наверное.
– Точно все в порядке?
– Не переживайте, мисс Вуд, в порядке, – ответил полицейский и нетерпеливо покосился на журнал.
– Что ж, была рада познакомиться, – кивнула я и вышла, оставив огородника наедине с подарком.
Да, что-то местная служба правопорядка меня совсем не впечатлила. Под носом у такого инспектора можно целый преступный синдикат организовать, а он и не заметит.
Надеюсь, что он не станет рассказывать о моем визите всем и каждому. А вот как построить разговор с Барбарой Брук… Шпион из меня аховый, если честно. Никогда не умела хитростью выводить собеседников на нужные темы. Да и вообще, что можно придумать, чтобы объяснить свой визит? Спросить, когда она собирается обратно в Лондон? Или поинтересоваться, каким она находит этот прекрасный город?
Нужный мне дом, где проживала Барбара Брук, я нашла быстро. К счастью, она была на месте и быстро открыла дверь на мой звонок. Надо сказать, инспектор Робинсон был прав. Действительно, очень эффектная женщина. Лет сорока, высокая, фигуристая, с длинными иссиня-черными волосами. Я по сравнению с ней смотрелась бледным заморышем.
– Вы ко мне? – растерянно поинтересовалась она.
– Да, меня зовут Вивиан Вуд. Мы можем поговорить? Я не отниму у вас много времени.
– Ну хорошо, проходите.
Мы разместились в маленькой гостинной, и я украдкой осмотрелась по сторонам. Было видно, что квартира женщине чужая. Только самая необходимая обстановка, минимум личных вещей, острая нехватки домашнего уюта. И ничего подозрительно. Хотя, что я ожидала найти? Валяющийся на тумбочке пистолет или табличку на стене «Эрик Миллер был здесь»?
Отказавшись от предложенного чая, решительно вздохнула и поспешила задать свой вопрос, пока эта самая решимость не улетучилась.
– Барбара, я знаю, что вы не местная. А вы давно сюда в Гленмар приехали?
– Да нет, пару недель назад всего, – женщина совсем не удивилась моему интересу.
– Случайно не из Лондона?
– Нет, из Манчестера, – покачала она головой.
Жаль, это мимо. Хотя, может они с Эриком в одном поезде ехали?
– А я из Лондона. День назад вот только приехала, – сказала я, чтобы поддержать разговор. – Насовсем сюда решили перебраться или так, временно?
– Пока не знаю, – неуверенно проговорила женщина. – Видите ли, у меня недавно умер муж, и я решила на некоторое время сменить обстановку. Из большого города в маленький, где тихо и спокойно.
– Сочувствую вашей утрате, – смутилась я. – Я не хотела вас расстроить.
Да, если присмотреться, можно было легко заметить, что вдова еще не оправилась от своего горя. И темные круги под глазами, и неряшливо заплетенная коса, и какой-то потухший взгляд красивых карих глаз. Вряд ли женщина может быть замешана в исчезновении Эрика. Сейчас для нее ничто не имеет особого значения, кроме огромной кровоточащей раны, что появляется внутри от потери любимого человека.
– Ничего, – бледно улыбнулась Барбара. – В Манчестере ним прожили шестнадцать лет. Там каждый угол напоминал о муже, о том, как мы были счастливы вместе. А здесь все как-то полегче.
– А почем у именно Гленмар?
– Не знаю, – немного растерялась она. – Мне посоветовал кто-то. Сказал, что здесь меня больше ничто не потревожит. А именно этого мне так сильно хочется сейчас.
– Простите, – тихо произнесла я. Жаль ее. И очень страшно становится от того, что могу оказаться в такой же ситуации. Надежда на то, что Эрик жив – это единственное, что держит меня сейчас.
– Не будем о грустном, – сказала Барбара, заставляя меня очнуться от мрачных мыслей. – Вы ведь пришли сюда явно не затем, чтобы выслушивать мои жалобы.
– Да, – я подняла голову. – Видите ли, мисс Брук, я ищу здесь своего знакомого.
– Я должна его знать? – удивилась женщина.
– Может быть вы ехали одним с ним поездом? Его зовут Эрик Миллер.
– Эрик Миллер. Миллер… – забормотала она, нахмурившись. – Нет, не помню точно.
– Может вы видели его в вагоне или на перроне? – я торопливо вытащила из кармана телефон, нашла фотографию жениха и показала Барбаре.
– Красивый у вас знакомый, – улыбнулась она, рассматривая фото. Но на ее лице не мелькнуло ни искорки узнавания.
– Так не видели? – надежда выведать что-нибудь толковое таяла, как дым.
– Не знаю, – покачала головой моя собеседница. – Я вообще плохо помню дорогу сюда. Было так темно… С кем я ехала… Все лица, все воспоминания уже смазались. Такое ощущение, словно это было очень давно. Да и не смотрела я по сторонам особо. А ваш знакомый… Нет, не помню.
– Ну а хоть кого-нибудь, прибывшего из Лондона, знаете? С кем мне можно еще поговорить? – спросила я, тщательно скрывая свое расстройство.
– Нет, не знаю. – Женщина вдруг оперлась локтями на колени и потерла лицо ладонями. – Простите, у меня так голова заболела… Если у вас больше нет вопросов, я хотела бы прилечь.
– Да, конечно, – пробормотала я, – не буду больше вас утомлять.
Значит, и здесь ничего. Что за эпидемия массового склероза? Ничего не помню… Ничего не знаю….
Да, я не особенно надеялась на этот разговор, но все равно было очень обидно. Пусть поезда сюда ходят всего раз в неделю, тогда с того дня, как пропал Эрик, сюда прибыло четыре поезда. Если не считать тот, на котором я приехала, то всего три. По-другому никак сюда попасть нельзя, разве только пешком через горы. Но Эрик никогда не увлекался скалолазанием, предпочитая бег и плавание. Да и не приехал бы он сюда по собственной воле, бросив в Лондоне все и всех. Возможно, его привезли сюда силой и где-то держат.
Я прижала руку к груди, где под рубашкой висело обручальное кольцо. Знаю, оно было теплым лишь потому, что нагрелось от моего тела, но какая-то крошечная частичка меня иррационально верила – если оно теплое, значит, мой любимый жив.
Я не спеша направилась домой, мимоходом разглядывая незнакомые кварталы. Забавно, а я ведь даже не знаю, в какую часть страны меня занесло. Но этот город явно не был очень большим. Неширокие улицы, на которых практически не было машин. Серые двух– трехэтажные дома, маленькие коттеджи с садиками разной степени ухоженности. Неторопливо бредущие по своим делам горожане. Но все какое-то такое скучное, понурое, навевающее сонливость и меланхолию. Никто не разговаривал громко, не смеялся, люди просто шли, глядя себе под ноги. В окнах домов, несмотря на пасмурную погоду, не горел свет. Деревья уныло склонялись к земле, а цветы казались какими-то припорошенными пылью.
И мое временное пристанище было таким же неуютным. Входная дверь со скрипом отворилась, впуская в гулкую комнату. Зря я приехала сюда одна. Так и до депрессии недалеко.
Громко шмыгнув носом, я решительно прогнала подступающие слезы. Нельзя раскисать. Хорошо, что есть способ привести мысли в порядок. Рисование всегда помогало мне отвлечься.
Я взяла альбом, карандаши и вышла на задний двор. С двух сторон он был обнесен высоким забором из замшелого серого кирпича. Забор примыкал к глухой стене моего дома и закрывал участок от глаз любопытной Августы, что не могло не радовать. А от владения Гамильтонов он был отделен ржавой металлической оградой.
Сам двор был небольшим, но очень запущенным. Весь заросший неопрятными кустами жимолости и крупными сочными лопухами. Между квадратными плитами дорожки пробивались густые пучки травы. То тут, то там торчали высокие стебли асфоделусов. Большая ива нависала шатром, создавая густую тень под своими ветвями.
Старая деревянная скамейка и маленький столик составляли все нехитрое убранство двора. Да, сюда бы вложить немного труда и денег, и получился бы миленький садик в викторианском стиле. А так кажется, что здесь очень давно вообще не ступала нога человека. Надо бы при случае аккуратно расспросить Августу про этого мистера Муркока, чье жилище я самовольно заняла.
Осторожно присев на скамейку, я убедилась, что она подо мной не развалится, и положила альбом на столик. Этот уголок дикой природы вполне достоин того, чтобы запечатлеть его на бумаге.
Взяв в руки карандаш, постаралась отрешиться от всего постороннего, выбросить из головы грустные мысли и сосредоточиться на своем занятии. Карандашные линии мягко ложились на лист, негромко поскрипывала скамейка, и белая звездочка асфоделуса потихоньку проявлялась на рисунке.
Не знаю, сколько я так просидела, но в один прекрасный момент, подняв глаза, вздрогнула. У самой ограды, уцепившись за металл тоненькими ручками, стояла Эмили Гамильтон и внимательно смотрела на меня.
– Привет, – повторила я свою попытку завести беседу с ней. И, как ни странно, попытка вполне удалась.
– Привет, – тихим эхом прошелестел ее голос.
– Меня зовут Вивиан, – представилась я. – Я приехала из Лондона и поселилась в этом доме. Так что некоторое время побуду твоей соседкой.
– Ви-ви-ан, – по слогам протянула девочка, словно пробуя мое имя на вкус. – Хорошее имя, мне нравится. Оно живое. И ты тоже… живая.
Я неуверенно улыбнулась. Пусть девочка была странной, и Августа почему-то отговаривала от близкого общения с ней. Но я решила не следовать этому совету. Во-первых, какой-то упрямый червячок сидел внутри и словно подзуживал сделать что-то наперекор ей. А во-вторых, Эмили казалась такой грустной и беззащитной, что хотелось как-то поддержать ее. Наверное, ей здесь очень одиноко.
– А как тебя зовут? – поинтересовалась я.
– Неужели Августа «Я-хочу-знать-все-про-всех» не рассказала обо мне? – вдруг улыбнулась девочка. У нее была очень легкая, но очень грустная улыбка. А едкое замечание дало понять, что она не такая дурочка, как говорила Августа.
– Рассказала, – честно ответила ей, – Но все-таки я хочу познакомиться с тобой лично, а не по чужим словам.
Девочка кивнула и, приподняв кончиками пальцев подол длинного светлого платья, присела в шуточном реверансе:
– Мисс Эмили Гамильтон, к вашим услугам. Мне двенадцать лет и я живу в Гленмаре.
– Очень приятно познакомиться, мисс Эмили Гамильтон, – усмехнулась я.
– Ты рисуешь? – ее рассеянный взгляд скользнул по моему альбому.
– Да, я художница. Хочешь посмотреть?
– Хочу, – медленно кивнула девочка.
Я уже было поднялась, чтобы подойти к ограде, но Эмили меня удивила. Она, не говоря ни слова, развернулась, пошла в дальний угол двора и скрылась за пышным кустом жимолости. Раздался резкий металлический скрип, и девочка появилась у меня в саду, осторожно переступая листья лопухов.
– Там есть калитка? – догадалась я.
– Да, там можно выйти, – тихо ответила Эмили, – на улицу. И никто не увидит.
А вот это здорово. Надо разведать, куда так можно выбраться. Что-то подсказывает, что возможность покинуть дом, не попав под пристальный соседский взгляд, мне еще пригодится. Эмили подошла и робко опустилась рядом со мной на скамейку.
– Красиво, – зачарованно прошептала она, глядя на мой рисунок. – Он получается такой настоящий, такой живой. Ты очень талантливый художник, Вивиан.
– Спасибо, – смущенно ответила я, – но он еще не закончен.
Было видно, что слова девочки – это не просто дань вежливости, а искреннее восхищение. А такая оценка не может не тронуть сердце художника. Поэтому я решила поделиться с ней тем, во что когда-то вкладывала свою душу. Отлистнула страницу назад и подала Эмили. Этот альбом еще совсем новый, и из старых рисунков здесь был всего один. Нарисованный еще до исчезновения жениха.
По губам скользнула грустная улыбка. Дом, где мы с Эриком собирались жить после свадьбы. Там все было именно так, как нам хотелось. Мы вместе выбирали отделку и мебель, спорили по поводу планировки, заказывали растения для сада. И дом получался замечательный. Небольшой, но очень уютный. Светлые стены, темно-коричневая черепица, живая изгородь из остролиста. Я рисовала его таким, каким видела тогда. Весь залитый светом, полный надежды и радостного предвкушения. А потом все это разом закончилась…
– Какой он теплый. – Из нелегких дум меня вырвал тихий голос. – И солнечный. Я так давно не видела солнца…
Эмили протянула руки и бережно коснулась бумаги кончиками пальцев.
– Так тепло, – повторила она, как-то благоговейно поглаживая бумагу.
Я уже открыла рот, что бы поблагодарить за похвалу, но вдруг подавилась собственным вздохом. Взгляд зацепился за хрупкую руку. Поднявшийся рукав платья обнажил бледную кожу девочки, и я увидела тонкие шрамы, пересекающие запястье. Боже мой, а ведь ей всего двенадцать лет. Что же такого могло случиться, чтобы она стала резать себе вены?
– Хочешь, я подарю его тебе? – внезапно вырвался вопрос.
– Подаришь? Правда? – В огромных глазах девочки блеснула робкая недоверчивая надежда.
– Правда, – ответила я отчего-то дрогнувшим голосом.
Я вытащила лист из альбома и протянула его девочке.
– Спасибо, – пробормотала она, прижимая рисунок к груди, будто он был ее самым большим сокровищем. – Мне никто никогда не делал таких подарков.
Глядя на ее лицо, озаренное удивительно чистой и безоблачной улыбкой, не могла не улыбнуться в ответ. Рисунка было совсем не жалко. Пусть он подарит Эмили хоть немного солнца и тепла. А я нарисую еще много таких картин. Ведь вернусь туда, и Эрик обязательно вернется, и мы будем счастливы в доме, который построили для нас двоих.
– Можно я буду приходить к тебе в гости? – спросила Эмили внезапно. – Хоть иногда.
– Можно. Не знаю, надолго ли здесь задержусь, но пока я в Гленмаре, заходи.
– Только чтобы Августа не видела, – хихикнула она. – Пусть это будет нашим маленьким секретом. Хорошо?
– Да, наверное, так будет лучше, – не стала спорить я.
Эмили медленно поднялась со скамейки и, беззвучно напевая что-то себе под нос, пошла к калитке. А я смотрела со смесью жалости и грусти. Маленький, но удивительно тонко чувствующий человечек, уже успевший познать что-то очень страшное.
