Текст книги "Город без солнца (СИ)"
Автор книги: Мария Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Да, – кивнул мой адвокат. – и ты должна пойти со мной. Ведь ты была в квартире и сможешь сказать, что там изменилось.
Больница, архив, теперь вот квартира. Уже становлюсь взломщиком-рецидивистом. Впрочем, с любимым пойду куда угодно. К тому же, там может оказаться действительно что-нибудь полезное.
– Хорошо, – медленно кивнула я. – Но как мы попадём внутрь?
– Об этом не беспокойся. Главное, дождаться, когда появится туман. Так у нас получится незаметно проскользнуть мимо любопытной соседки.
– Вечером, когда стемнеет. Часов в девять, – предложила я. – Встретимся возле старой церкви на площади. Там все равно никто не ходит.
– Договорились, – улыбнулся мужчина.
А я не могла не улыбнуться в ответ. Как же здорово, что рядом есть человек, способный помочь и поддержать в трудную минуту.
Вдруг в коридоре послышался громкий стук. Стучали в дверь кабинета Эрика.
– Милый, ты здесь? – послышался пронзительный голос его “невесты”.
– Она сейчас зайдёт сюда, – напрягся он и, быстро осмотревшись, резко метнулся под мой стол.
А я только разинула рот, глядя как успешный адвокат в строгом костюме сгибается в три погибели, чтобы спрятаться получше. Но успел он очень вовремя.
– Вивиан? – искренне изумилась Аннабель, распахивая мою дверь. – Вы здесь?
– Конечно, где же ещё мне быть? – навесив на лицо самое невозмутимое выражение, я постаралась ответить предельно вежливо.
Неужели она ожидала, что меня заберут в участок?
– Действительно, – ненатурально улыбнулась Аннабель Морт, но в её глазах явно виделась досада. – Вы же ещё работаете?
– Да-да, я ведь занимаюсь вашим заказом, – кивнула, отвечая такой же улыбкой, и сунула ей в руки первый в попавшийся лист с эскизами свадебного декора. – Вот посмотрите. Это как раз то, что вы хотели.
– Как мило, – выдавила она, даже не взглянув, и неаккуратно запихнула рисунок в сумочку.
– Рада, что вам нравится.
– А вообще я ищу своего Эрика, – сообщила блондинка, внимательно осматривая мой кабинет. – Хотела позвать на ланч, а его нет. Вы не видели?
– Нет, – сказала я спокойно. – Но у него сегодня было очень много посетителей, может быть, Эрик ушёл с одним из них.
– Да-да, – поморщилась девушка, – у нас свадьба через десять дней, а он все в делах.
– Мужчины, – неопределённо пожала я плечами, мысленно уговаривая её убраться поскорее.
– Ну ничего. Когда мы поженимся, я неделю не выпущу его из спальни, – мечтательно протянула мисс Морт.
Ну-ну, удачи.
– Что ж, – сказала она, видя, что я не стремлюсь поддерживать беседу, – пойду поищу его. Кстати, вы не хотите прийти к нам на ужин сегодня? Мы будем рады.
– Спасибо за предложение, – чуть скривилась я, – но сегодня я очень занята.
– Какая жалость, – притворно ахнула Аннабель, – неужели их никак нельзя отложить? Папа очень хочет увидеть вас. Подумайте, Вивиан, сколько можно работать?
– Нет, нельзя. И это не работа. Это… свидание, – выкрутилась я.
– Свидание? – протянула мисс Морт с плохо скрываемой злостью. – Надо же, и кто этот счастливчик?
– Один знакомый. Просто решили сходить погулять и узнать друг друга поближе.
– Понятно, – процедила девушка. – тогда завтра приходите. Иначе мой папочка очень и очень расстроится. И не завидую тому, кому придется испытать на себе силу его неудовольствия.
– Приму к сведению, – пробормотала я и с облегчением вздохнула, когда моя гостья ушла.
Я молча стояла и слушала, как затихает вдалеке стук каблуков. А потом из род моего стола раздался негромкий смех.
– Ничто так не сближает, как совместно совершенное преступление, – пробормотал Эрик, выбираясь.
– Надо было что-то придумать, – пожала я плечами.
Хотя идея насчёт свидания была не очень хорошей. Почти уверена, что Аннабель сейчас пойдёт докладывать папочке.
– Прости, – подошёл ко мне мужчина, – сам не знаю, что на меня нашло. Но показалось, что ей не стоит видеть нас вместе.
– Я тоже так думаю.
– И мне совсем не нравится эта ее угроза. Интерес Тобиаса Морта начинает переходить границы.
– Пока меня это не особенно беспокоит, – солгала я. – Думаю, Аннабель просто сгущает краски. Сейчас самое главное – разобраться с исчезновением Барбары.
Я машинально потянулась к галстуку любимого и поправила сбившийся узел. Стряхнула пыль с рукава пиджака, пригладила торчащую прядь волос, и только потом поняла, что именно делаю.
– Извини, – смутилась я и хотела отдернуть руку, но Эрик поймал мои пальцы.
– Ничего, мне даже приятно, – улыбнулся он, поглаживая запястье.
А я таяла под его мягким взглядом, забыв обо всем на свете. Хотелось вцепиться в мужчину и за целовать до умопомрачения. Но пока рано.
Уютную тишину разорвал громкий хлопок двери в коридоре и голоса спорящих о чем-то женщин. Эрик с заметным сожалением отпустил меня и сказал:
– Тебе сейчас лучше уйти отсюда и побыть дома. Не стоит маячить на глазах у местных лишний раз. А вечером встретимся.
– Хорошо, – кивнула, признавая его правоту. – Тогда до встречи.
А вечер полностью оправдал наши ожидания. Туманные сумерки снова опустились на город, накрывая его унылой сероватой пеленой. Редкие фонари не могли ее разогнать, а моя темная одежда полностью сливалась с окружающей обстановкой. Идеально для скрытности.
Я пришла пораньше и сейчас стояла у дверей церкви, вжимаясь спиной в тёмную каменную стену.
– Привет, – жених выскользнул из тумана внезапно, напугав меня до трясущихся коленок. – Готова?
– Морты не заметят твоего отсутствия?
– Сослался на больную голову и после ужина отправился к себе «спать». А Аннабель тоже почему-то нездоровится, так что им сейчас не до меня.
– Тогда пойдем.
Я пошла к дому Барбары, а Эрик – за мной, чуть в стороне. Дойдя до нужного дома, мы осмотрелись и убедились, что окна, выходящие на улицу, задернуты плотными шторами и нигде не торчит нос любопытной соседки, а потом тихо зашли в полутемный подъезд.
– Эта дверь, – остановилась я на втором этаже.
– Отлично.
Эрик вытащил из кармана куртки связку каких-то кривых железных спиц и стал деловито ковыряться в замке.
– Это ещё что такое? – изумленно округлились мои глаза. Не знала о таких талантах любимого мужчины.
– Это… От одного клиента досталось, – пробормотал тот, – не думал, если честно, что когда-нибудь пригодится.
Замок тихо щёлкнул и дверь со скрипом приоткрылось. Мы вошли внутрь, осторожно закрыв ее за собой. В квартире было тихо и темно. Эрик включил маленький фонарик и окинул взглядом комнату.
А удивляться было чему. Не будь я точно уверена, что пришла по нужному адресу, решила бы, что ошиблась дверью. Квартира, которую мы сейчас осматривали, была совершенно пустой. Ни личных вещей Барбары, ни хозяйских безделушек, даже мебели не было. Только голые стены, окно без штор и не очень чистый пол.
– Еще вчера это была обычная квартира, – прошептала изумленно, – пусть не очень богатая, но зато со всем необходимым.
– Нет, в принципе за день вполне можно было все вывезти, – тихо сказал Эрик. – Но кому это понадобилось и зачем?
– Точно не Барбаре. Вряд ли она уезжала с диваном подмышкой.
– Похоже на то, что она просто съехала, а хозяин дома решил избавиться от мебели. Интересно, кто у нас хозяин?
– Мистер Морт, – ответила я, вспоминая найденный в архиве договор.
Эрик задумчиво нахмурился, а я присела на корточки и ткнула пальцем в пол.
– Посвети-ка мне, – попросила его.
– Нашла что-то? – присел рядом мужчина.
– Смотри, – я показала ему палец, испачканный пылью. – Здесь везде слой пыли толщиной в сантиметр. Как-будто полгода никого не было. А ведь я приходила сюда только вчера.
– Действительно, – Эрик взъерошил тёмные волосы, – это точно та квартира?
– Конечно.
– Тогда это все очень и очень странно.
Эрик поднялся и осторожно, стараясь не оставлять четких следов, быстро осмотрел квартиру. Заглянул на кухню, открыл пыльный стенной шкаф, также бывший совершенно пустым, подергал оконный створки, убеждаясь, что они плотно заперты.
– Ничего нет, – резюмировал Эрик. – Ни следов борьбы, ни пятен крови, да и вообще – ни одного признака, что здесь недавно были люди.
– Ничего не понимаю, – бессильно выдохнула я.
Пустая темная квартира показалась вдруг очень зловещей и неуютной. За окном завыл ветер, а тени по углам будто стали еще чернее и гуще.
– Пойдём отсюда, – мрачно бросил Эрик, разделяя мою тревогу.
К счастью, на обратном пути нам тоже никто не встретился. Мы спокойно дошли до площади и уже там решили поговорить.
– В той квартире давно никто не жил, – пристально посмотрел на меня Эрик.
– Но я точно уверена, что вчера приходила именно туда, – расстроенно прошептала я, – это правда.
– Я верю тебе, – успокаивающе произнес жених. – Но получается, что сейчас мы видели очень качественную инсценировку. Не пойму только, в чем ее цель. Если тебя хотели подставить, было бы гораздо логичнее наоборот, оставить там как можно больше личных вещей Барбары, а еще лучше – каких-нибудь улик против тебя. Но там абсолютно ничего нет.
– Может быть поговорить завтра с той самой соседкой? – предложила от безысходности. – Может быть она видела что подозрительное? Невозможно же незаметно вынести из квартиры всю мебель.
– Нет, не надо, – покачал головой жених. – Не привлекай лишнего внимания. Мне не нравится то, что ниточки тянутся к Тобиасу Морту. Но он единственный, кто мог подстегнуть полицейского и кто мог так легко разобраться с квартирой.
– Не стану даже спорить. Инспектор Робинсон без чужой подсказки еще не один день бестолково искал бы Барбару по всему городу.
– Тобиас и раньше казался непростым человеком, но это уже начинает очень плохо пахнуть.
– И что нам делать с этим? – налетевший порыв холодного ветра заставил поежиться.
– Я попробую аккуратно что-нибудь выяснить. Может быть удастся вывести его на разговор.
– Спасибо за помощь, – искренне сказала я. – Только очень прошу, будь осторожен.
– Не переживай, – улыбнулся мужчина, – все будет хорошо.
Но, несмотря на его заверения, до конца успокоиться мне так и не удалось. Я нервно меряла шагами спальню и думала. Два странных происшествия, два человека, связанные только тем, что общались со мной. Кому могло понадобиться тело умершего от болезни старика? Нужно ли мне ждать какую-нибудь мерзкую подставу?
А Барбара? Хочется надеяться, что она действительно уехала, а не была похищена. Но совесть упрямо подсказывала, что именно я могу быть виновата в ее исчезновении. Ведь из-за рисунка к ней вернулась память. Вдруг женщина кому-нибудь сказала что-то не то и стала нежелательным свидетелем? И ее устранили? Я же этого просто не переживу.
Накопилось слишком много странностей. Люди с промытыми мозгами не обращают внимания на то, что творится вокруг. Но очевидно, что Тобиас Морт весь город оплел своей паутиной и теперь начал затягивать в нее и меня. На что он рассчитывал? Что я испугаюсь и побегу к нему за помощью? Что стану посговорчивее после нескольких дней в местной каталажке? Вполне возможно. А все потому, что он чувствует полную безнаказанность.
Самое обидное, что со всеми этими проблемами даже не успела сказать Эрику про портрет. И когда удастся выкроить время на рисование, неизвестно.
Со вздохом села на кровать и посмотрела на карандаши. А может мне и не нужно видеть любимого, чтобы рисовать? Ведь и так помню каждую черточку его лица, помню, как он улыбается, как хмурит брови. И больше ничего не мешает этим воспоминаниям, не туманит разум. Да, я должна справиться.
На портрет у меня ушло полночи. Я рисовала, будто изо всех сил пытаясь перенести на бумагу свои чувства. Вспоминала все то, что связывало нас двоих. Первую встречу, когда сын наших новых соседей привёл познакомиться свою младшую сестрёнку. Дружеские посиделки, на которых я поначалу жутко смущалась и робела в компании уверенного в себе парня. Первые неловкие ростки зарождающейся привязанности. Все мечты и сны, где незримой тенью присутствовал он. Первый поцелуй под тёплым июньским дождём. Признание, сделавшее меня самой счастливой на свете.
Мой Эрик… Моя первая и единственная любовь. Мужчина, с которых хочу провести всю жизнь. И ради которого готова абсолютно на все.
К утру рисунков был готов. Он получился именно таким, какой я задумывала. Эрик сидел на веранде бабулиного дома у Бичи-Хед. Расслабленное лицо освещал мягкий свет заката, волосы растрепал лёгкий летний ветерок, немного задумчивый взгляд устремлен куда-то далеко. И моя любимая улыбка на его губах. Он получился таким живым и тёплым. Казалось ещё чуть-чуть, и я почувствую аромат его парфюма, смешанный с солёным морским воздухом, услышу крики чаек, а щеки коснётся последнее тёплое прикосновение заходящего солнца. И мы будем сидеть на веранде, забыв обо всех проблемах, и смотреть, как на небе загораются звезды.
– Только вернись ко мне, любимый, – прошептала я, прикасаясь пальцами к бумаге, – это единственное, что сейчас так нужно.
ГЛАВА 16
Поспать удалось от силы пару часов. Но, как ни странно, я проснулась вовремя даже без будильника. От нервов меня потряхивало, поэтому решила даже не завтракать, а просто оделась и пошла в парк. Там спряталась в старой беседке и стала ждать.
В голове бродили разные тревожные мысли. Что, если он решит пропустить пробежку сегодня? Или у него появятся неотложные дела, которые не позволят нам увидеться? Что, если такой рисунок вообще не сработает?
Когда бегун, наконец, показался из-за деревьев, я от облегчения чуть не села прямо на траву. Торопливо проверила рисунок, вытерла повлажневшие ладони о джинсы и вышла на дорожку.
– Доброе утро, – поздоровался Эрик, останавливаясь возле меня.
– Доброе, – улыбнулась я криво.
– Всё в порядке? Или что-то случилось ночью? – нахмурился он, украдкой оглядывая парк. – Ты очень бледная.
– Нет, все в порядке. Просто спала плохо.
– Хочешь поговорить или просто снова решила порисовать здесь?
– Не совсем, – покачала я головой, – я пришла отдать тебе подарок. Ты столько всего для меня делаешь, и хочется как-то отблагодарить за это.
– Подарок? – удивился жених.
Вместо ответа я раскрыла альбом, достала рисунок и протянула его мужчине дрожащими пальцами.
– Надо же, – тихо выдохнул он, принимая лист, – Иви, это потрясающе.
Он с неподдельным восхищением разглядывал рисунок, бережно касаясь карандашных линий. А я смотрела на него и пыталась отыскать хоть малейший проблеск вернувшихся воспоминаний. Но ничего не было.
От страха и разочарования хотелось завыть. Последняя надежда рассыпалась на множество осколков, ранящих не хуже острого ножа. Как же так? Неужели такие рисунки не работают? Или уже слишком поздно и ему ничего не поможет? Эрик навсегда останется во власти чужих чар. Потому я что не успела… Не смогла…
– Это лучший подарок, который я когда-либо получал, – сказал мужчина серьёзно. – Ты просто волшебница. Даже не знаю, как тебя отблагодарить за него.
– Отблагодарить? – беспомощно прошептала, еле сдерживая слезы.
– Да. Хочу сделать что-нибудь в ответ.
И я уже думала отказаться, как в голову пришла мысль, ставшая последней надеждой на чудо.
– Поцелуй меня.
– Что? – растерялся Эрик.
– Поцелуй меня, – отчаянно попросила я. – Всего один поцелуй. Клянусь, об этом никто никогда не узнает, ни мэр, ни твоя невеста, ни кто-либо ещё.
– Иви… – начал было мужчина, но я его перебила:
– Пожалуйста, – в моем голосе отчётливо послышалось мольба.
И Эрик сдался. Он шагнул ближе, не сводя с меня серьезного внимательного взгляда. Поднял руку, нежно провел кончиками пальцев по щеке, виску, погладил мои губы. Замерла, будто боясь его спугнуть. От невинной ласки перехватило дыхание. Серые, словно грозовое небо, глаза мужчины были так близко, что я видела в них собственное отражение.
Он склонился надо мной и осторожно накрыл мои губы своими. Закрыв глаза, полностью отдалась этому упоительному чувству. Как же долго я об этом мечтала. Как же сильно я по нему соскучилась.
Поцелуй был очень медленным, нежным, мягким. Эрик ласкал меня, пробуя на вкус, словно в первый раз. А я обхватила его за плечи и приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Прижалась еще ближе, чтобы почувствовать тепло чужого тела, биение сердца в груди. Стараясь передать через прикосновения всю свою любовь, всю надежду, умоляя и увлекая.
Когда Эрик отстранился, возмущенно всхлипнула и открыла глаза. Он смотрел странно растерянным, но очень пристальным взглядом. Недоуменно хмурился, будто не знал, продолжить поцелуй или бежать от меня без оглядки. А я беспомощно цеплялась за его шею, страшась, что если отпущу сейчас, то еще одного шанса уже не будет.
Внезапно по телу мужчины прошла сильная судорога. Он согнулся, схватился побледневшими пальцами за виски и тихо застонал сквозь сжатые зубы.
– Эрик? – перепугалась я. – Что с тобой?
Но он не ответил. Только сжался ещё сильнее и медленно опустился прямо на землю.
Я схватила его за плечи, чтобы удержать от падения на мокрую траву, и в панике оглянулась, не зная куда бежать и что делать. По телу мужчины пробегали волны крупной дрожи. Бледная кожа покрылась холодной испариной, а желваки на скулах говорили о том, что ему очень больно.
– Иви… – вдруг прохрипел он и вцепился в мои предплечья.
– Что с тобой? – проскулила я, вглядываясь в его глаза. – Эрик, где болит?
Но он не ответил. Тяжело дыша, мужчина каким-то больным, даже безумным взглядом обшаривал мое лицо. Расширенные зрачки заполнили почти всю радужку, и он странно щурился, словно пытаясь прогнать что-то, что мешало видеть. Дрожащие пальцы судорожно касались моих плеч, шеи, губ. А я замерла, чувствуя, как внутри натянутой струной звенит надежда.
– Эрик…
– Вивиан Евангелина Вуд, – все ещё хрипло выдавил любимый, – я тебя помню.
– Помнишь? – неверяще прошептала я.
А он просто притянул меня к себе и стиснул в объятиях, так крепко, что стало больно. Но мне было все равно. Я цеплялась за сильные плечи, будто боялась, что Эрик сейчас исчезнет. Лихорадочно целовала волосы, чуть влажную кожу и не могла осознать, что все получилось. Он вспомнил меня, он действительно вспомнил!
– Иви, что со мной? – спросил Эрик, дыша так, словно пробежал десять миль. – Что вообще происходит? Почему я ничего не помнил?
Эйфория медленно схлынула, уступая место осторожности. Я выиграла эту битву, но война еще не окончена. Враг где-то рядом, и кто знает, не следит ли он сейчас за нами?
– Я расскажу все, что знаю, родной. Только не здесь, – пробормотала я и, оторвавшись от его плеча, быстро огляделась. – Нам нужно уходить отсюда. Пойдём.
Он неуверенно поднялся на ноги и сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя. А я взяла его за руку и потянула в сторону дома на Ивовой улице. По дороге почему-то дико боялась, что сейчас откуда-нибудь появится мэр, или туман наползёт со всех сторон, или случится какая-нибудь пакость и разлучит меня с любимым. На улицах в такую рань никого не было, но разыгравшаяся паранойя твердила, что за нами вполне могут следить, что Морт уже все знает и обязательно предпримет ответный шаг. И только тогда, когда мы крадучись вошли в мой дом, вздохнула с облегчением. Здесь я чувствовала себя в безопасности.
Эрик устало опустился на диван и попросил:
– Принеси воды, пожалуйста.
Метнувшись на кухню, принесла чашку и с умилением смотрела, как мужчина пьет. Он поставил чашку прямо на пол и откинулся на спинку.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила осторожно, присаживаясь рядом и сжимая пальцы жениха.
– Паршиво, – после продолжительного молчания тот криво усмехнулся и потёр переносицу, – такое ощущение, будто попал в какой-то дикий сон. Я ведь недавно действительно считал, что совсем тебя не знаю. Как я мог забыть все, Иви? Как мне так качественно помыли мозги?
– Что ты последнее помнишь? Из Лондона?
Эрик надолго задумался, а потом вздохнул раздосадованно:
– Ничего толкового. Я просто сидел в офисе, ждал очередного клиента, который должен был прийти к двум часам. А потом темнота. Очнулся где-то, ничего не зная о себе, растерянный и беспомощный. Помню непроглядный туман, как я куда-то шёл в нем, что-то искал, а потом снова потерял сознание. Очнулся уже в Гленмаре в больнице, где рядом со мной был Тобиас Морт. И уже тогда пришли воспоминания. Только совсем не мои. Я считал, что живу и работаю в Гленмаре всю жизнь, что собираюсь жениться… Боже, Иви…
Эрик застонал и зажмурился. А потом посмотрел на меня, и в его глазах было столько боли, будто он заживо горел.
– Иви, девочка моя, – прохрипел он. – Прости. Я и Аннабель… Я не помнил… Прости меня.
– Тише, родной, не надо, – прошептала я, прижимая его голову к груди и перебирая тёмные пряди волос. – Я ни в чем тебя не виню. Всё хорошо, Аннабель Морт не имеет никакого значения. Люблю тебя, несмотря ни на что.
Он обхватил мои бедра и привлёк к себе. А я действительно не чувствовала ни обиды, ни злости, ни ревности. Ничего. Главное, что теперь он со мной.
– Иви, – позвал он и, подняв голову, заглянул мне в глаза.
– Да?
– Я тоже очень тебя люблю.
– Я знаю, – улыбнулась я и просто поцеловала мужчину.
И больше никакие слова нам не были нужны. В этот сумасшедший поцелуй мы оба вложили все свои чувства и эмоции: острую, даже болезненную радость, щемящую нежность, всепоглощающую страсть. Эрик сжал меня так сильно, что заболели ребра. А я гладила его по лицу, сжимала мягкие волосы на затылке, тихо стонала от ответных прикосновений.
– Где? – выдохнул Эрик, подхватывая меня на руки
– Наверх… – было очевидно, о чем он спрашивает.
Не прерывая поцелуй, он занес меня в спальню и поставил у кровати. От страсти и желания срывалось дыхание, а сердце билось так сильно, будто занимало всю грудную клетку. Мы суматошно срывали друг с друга одежду, стремясь избавиться от тех преград, что были между нами. Торопливо ласкали друг друга, наплевав на нежности.
Когда, наконец, мы обнаженными оказались на тонких простынях, я чуть не расплакалась от облегчения. Ведь так хотелось ощутить любимого целиком как можно быстрее. Кожа к коже, сердце к сердцу. Идеально и единственно правильно.
Не было никаких долгих прелюдий. Одним плавным толчком любимый исполнил мое желание. Я выгнулась ему навстречу, обхватила ногами его бедра, вцепилась в сильные плечи. Весь мир оказался где-то далеко-далеко. А сейчас для меня существовал только этот мужчина, его резкие ритмичные движения, обжигающие поцелуи и нетерпеливые ласки.
Эрик обхватил мои запястья и прижал к подушке, погладив пальцами тонкую кожу.
– Смотри на меня, – хрипло попросил он, – не закрывай глаза.
Я распахнула веки. Сумасшедший ураган наших общих эмоций связал крепче якорных цепей. Эта была не просто близость. Это было нечто гораздо большее, нечто на уровне душ. Мы смотрели друг на друга, мы сливались в одно целое, прорастая неразрывными, вечными узами. И, когда эта связь натянулась до предела, мир взорвался. Осколками ослепительно яркого наслаждения, одного на двоих.
Некоторое время мы просто лежали в обнимку, словно боясь отстраняться друг от друга даже на одну лишнюю секунду. Потом мужчина вздохнул и перекатился на бок, устраиваясь поудобнее. А я прижалась к нему, впитывая его тепло, его запах. И улыбка не хотела покидать мои губы.
– Как ты нашла меня? – спросил Эрик, когда мы смогли нормально разговаривать.
– Мне помогли, – ответила, вырисовывая пальцами невидимые круги на его коже. – Один человек подсказал, где я могу тебя найти. Но он не говорил, что с тобой что-то не так. И, когда нашла тебя, то это меня просто убило.
– Прости, – еле слышно выдохнул любимый, а я просто приподнялась и поцеловала его, молчаливо успокаивая.
– Здесь происходит что-то странное, Эрик. Я не сошла с ума, но это не поддается никакому логическому объяснению, – сбивчиво забормотала я. – Город будто проклят, будто какие-то чары висят над ним. Всё люди одурманены ими.
– Одурманены… – задумался он.
– Да, – воскликнула я, видя, что мои слова не воспринимаются бредом сумасшедшего. – И местные, и приезжие теряют здесь волю, теряют память. Та самая пропавшая Барбара Брук была такой же, как и ты. Она приехала сюда из Манчестера и поначалу помнила и свой город, и своего умершего мужа. А потом что-то случилось, и через несколько недель она тоже считала, что Гленмар ей родной. Считала до позавчерашнего дня. Я помогла ей вспомнить, нарисовав картину.
– Картину? – растерянно переспросил Эрик.
– Именно, – кивнула я. – Не знаю, что за сила в моих рисунках, но они помогают бороться с чарами мэра.
Я рассказала Эрику обо всем. О том, как мы искали его в Лондоне, о странном мужчине, что дал такую необходимую зацепку, о том, что узнала и увидела здесь.
– И мэр действительно передавал энергию дочери?
– Да. Я не сошла с ума, поверь мне, – почти взмолилась я.
– Я верю, правда, – любимый успокаивающе погладил меня по спине.
– Веришь?
– Хоть эти слова и звучат дико, особенно в двадцать первом веке, но я знаю, что ты права. Сейчас понимаю, что сам ощущал это. Знаешь это ужасное чувство, когда просыпаешься утром еще более уставшим, чем до сна? Когда не хочется даже открывать глаза, будто новый день не принесет ничего хорошего и светлого. И будто потерял что-то крайне важное и дорогое, но не можешь понять, что именно. Эти ощущения выматывали меня каждый день здесь, не давали толком расслабиться. Я думал, что это просто стресс или усталость, но сейчас понимаю, жить и чувствовать по-настоящему я начал только тогда, когда в Гленмаре появилась ты.
– Правда? – мои губы тронула робкая улыбка.
– Да, – Эрик ласково погладил меня по щеке. – Не помнил совсем, только все внутри тянулось к тебе, неосознанно, неуверенно, но тянулось. Хотелось видеть тебя, прикасаться, оберегать. Ты стала снится мне по ночам. А когда поцеловала сегодня… Это было как удар под дых.
– Не хочу тебя больше терять, – тихо сказала я, целуя его грудь там, где билось сердце.
– Не бойся, – уверенно ответил мужчина. – Я не позволю Мортам нас разлучить. Теперь точно.
– Может быть не только Морты здесь такие, – вспомнила я. – Ты помнишь друга мэра? Реджинадьда Уитлока?
– Уитлока? Помню. Это же… – Эрику вдруг выругался, так ярко и затейливо, что я невольно покраснела. – Уитлок. Какого черта? Он же умер в тюрьме.
– Уверена, что это Морт все подстроил и помог ему выбраться.
– Да-а, – протянул Эрик и нехорошо прищурился. – Значит, это они мне так отомстить решили? Ну ничего, мы ещё посмотрим, кто кого.
– Не надо, – затрясла я головой, – прошу тебя. Я не хочу ни в чем разбираться, не хочу никому мстить. Это же не просто афера или бандитские разборки. Здесь явно есть что-то такое, что находится за гранью понимания. Давай просто уедем отсюда. Пожалуйста.
Да, пусть это было неправильно, пусть даже подло по отношению к пленникам мэра, коими по сути являлись остальные жители города, но у меня просто заканчивались силы. Гленмар будто выпивал все соки, и я чувствовала, что нам двоим не по силам справиться с ним. Не сейчас точно.
Эрик нахмурился задумчиво и хотел было уже возразить, но я смотрела так умоляюще, что он сдался.
– Хорошо. Мы уедем. А думать уже будем в Лондоне.
– Только я не знаю, как отсюда выбраться. Я приехала на поезде, но никто не может сказать, когда обратный.
– Серьёзно? – темная бровь недоверчиво изогнулась.
– Представь себе, – кивнула я. – Еще одна тайна этого города. Все или делают вид, что ничего не знают, или действительно не думают об этом. Словно не существует мира за пределами Гленмара. Словно мысль о том, чтобы уехать отсюда, даже не приходит им в голову.
– Очень интересно, – протянул Эрик и рассеянно уставился в потолок. – Я ведь тоже ничего не знаю о поезде. Тогда нужно действовать осторожно.
– Как?
– Не стоит давать им понять, что чары разрушены, – медленно проговорил мужчина. – Удар в лоб ни к чему хорошему не приведет.
Я только нахмурилась, начиная понимать, к чему он клонит.
– Сейчас я вернусь к себе в дом и сделаю вид, будто все как всегда. И постараюсь аккуратно выяснить, как нам убраться из города. Может быть, тому, кого принимают за своего, расскажут что-нибудь интересное. А ты останешься здесь и будешь ждать меня.
– Я боюсь за тебя. Даже если будешь вести себя как обычно, вдруг мэр почувствует изменения?
– Ему сейчас не до этого. Аннабель вчера вечером совсем разболелась, так что любящий папочка будет сидеть у постели единственной дочурки.
– Это из-за нас, – вспомнились мне ее слова, – она говорила, что ты тянешь ее энергию, когда выходишь из-под контроля.
– Тогда сейчас ей должно быть совсем плохо, – хмыкнул мужчина.
– Вот этого я и боюсь. Мэр без труда соотнесет одно с другим.
– Ладно, – согласился любимый. – К Мортам не полезу. Но у меня, как оказалось, здесь полно друзей и благодарных клиентов. Попробую их потрясти.
– Хорошо, – вздохнула я, скрепя сердце. Как бы сильно мне не хотелось его отпускать, но предложить другого варианта я не могла.
– Тогда нужно собираться, пока мэру не вздумалось меня искать.
Да, он прав. Подарив любимому напоследок долгий глубокий поцелуй, я встала и, подхватив одежду, убежала в ванную. А когда вернулась, Эрик, уже одетый, стоял у кровати и рассматривал мои рисунки.
– Ты нарисовала их уже здесь?
– Да, – ответила я, прижимаясь к нему со спины. – Недавно я поняла, что начинаю забывать свою прошлую жизнь. А рисунки стали моим спасением. Воссозданные воспоминания.
– Я вижу, – улыбнулся мужчина и осторожно снял лист, на котором были изображены мы, мокрые и растрепанные, но крепко обнимающие друг друга. – Наш первый поцелуй, помнишь?
– Конечно, – пробормотала я и прикрыла глаза. – Я так долго этого ждала. А для того, чтобы ты наконец рассмотрел во мне девушку, понадобилось шесть лет и почти пять с половиной тысяч миль между нами.
– За годы я так привык к твоему присутствию, что воспринимал его как нечто само собой разумеющееся. А когда тем летом ты уехала в Америку на три месяца, я понял, что скучаю. Очень. И понял, что ты действительно для меня значишь.
Да, это было действительно так. Я несколько лет молча страдала по Эрику, а он видел во мне только друга. Лиз настаивала, чтобы нужно прямо сказать ему о своих чувствах, но я жутко боялась, что такой разговор навсегда оттолкнет от меня парня, и тихо надеялась, что он сам все поймет. Но тот не понимал.
Когда мне было двадцать, у меня появилась возможность отправиться на стажировку в Америку. Я уехала на три месяца и не думала даже, что это что-то изменит в наших отношениях. Разница во времени, учеба, множество новых впечатлений и знакомств, – лето было очень ярким. Если удавалось выкроить минутку, я по скайпу созванивалась с Лиз, чтобы поделиться впечатлениями, и иногда на экране появлялся ее брат. Торопливо передавала всем приветы и отключалась, не обращая внимания на его странно хмурый вид.
