Текст книги "Дожить до рассвета (СИ)"
Автор книги: Мария Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 22
Это была лаборатория. Большая и светлая, устроенная по последнему слову техники. Вдоль стен стояли столы, заставленные репортами и какими-то сложными приспособлениями, набитые колбами шкафы, ящики. И здесь было тепло. Гораздо теплее, чем в остальной части замка. Видимо, теплолюбивый инч не хотел мерзнуть и устроил себе печь, сейчас тихо пыхтящую в углу.
Раэн приложил палец к губам и скользнул вперед, где в противоположной стене была еще одна дверь. Взмахнул рукой, отчего она осыпалась пеплом вместе со стеной, открывая новую комнату. Фигура в белой шубе заметалась, как загнанный в угол таракан, тонко вереща.
Мой мужчина что-то произнес на незнакомом шипящем языке. Незнакомец вздрогнул и повернулся к нему, показывая нам треугольное смуглое лицо с узкими глазами. Надо же, и правда инч.
Раэн повторил свою фразу и тот опустил руки и ссутулился, признавая свое поражение. Он шагнул к зельедельцу, а я вдруг заметила в руке у инча небольшой флакончик.
– Нет, – воскликнула я и прежде, чем Раэн успел среагировать, метнулась вперед, закрывая его собой.
А инч взмахнул рукой. Невесомая белая пыльца без труда просочилась через щит и осела у меня на губах. Я попыталась было сделать вдох, но горло будто сжала невидимая рука, перекрывая воздух. Легкие загорелись от недостатка кислорода. Закружилась голова, в ушах противно зазвенело, и я медленно опустилась на каменный пол. Вдалеке послышался тонкий вскрик, что-то грохнуло, а я потеряла сознание.
* * *
Передо мной расстилалась степь. Огромная, куда ни глянь – травяное море до самого горизонта. Высокая, чуть желтоватая, но все еще упругая трава была высотой мне по пояс. Она тихо шелестела, покорная воле ветра, и ходила волнами под его порывами. По пасмурному небу неслись сероватые пухлые облака.
Зачем я здесь? Кто я здесь? И где – здесь?
Стоять на месте отчего-то не хотелось. Ветер легонько толкнул в спину, заставляя сделать шаг вперед. И я пошла. Не торопясь, ни о чем не думая и ни о чем не беспокоясь. Просто вперед.
Трава путалась под ногами, но это удивительным образом не мешало идти. Воздух был напоен чуть горьковатым ароматом степи и свежестью близкой грозы. И никого вокруг. Так спокойно. Только шелест травы отчего-то становится все громче и громче, уже переходя в самый настоящий рокот.
– Ирия… – раздался рядом чей-то голос.
Я машинально обернулась и только потом поняла, что мне знакомо это имя. Это ведь меня так зовут. Ирия…
Он стоял в паре шагов от меня. Высокий парень с длинными рыжими волосами, заплетенными у висков в две косички. Одетый в простую рубаху и штаны, просто стоял, как и я, по пояс в траве и смотрел на меня с теплой улыбкой.
– Ну и куда ты собралась? – спросил парень немного насмешливо. – Разве не видишь, что там?
Я недоуменно посмотрела вперед и тихо ахнула. Земли передо мной больше не было. Там было небо. Бескрайнее небо, на котором сквозь облака бледным пятном просвечивало солнце. А степь обрывалась вниз отвесным водопадом. Я стояла на самом его краю, там, где из-под моих ног падали потоки воды, чтобы исчезнуть внизу, в туманной бездне.
– Тебе нельзя туда, – повторил парень. – Еще не время.
А я вдруг вспомнила. Вспомнила все. Старый замок, хищные морды равков, заснеженные горы вокруг северного города. Вспомнила себя. И как инч бросил мне в лицо какую-то гадость, от которой я потеряла сознание.
И вот теперь я в месте, которое явно не принадлежит нашему миру. С человеком, который умер десять лет назад. Неужели это конец?
– Ритан…
– Да.
– Ты заберешь меня с собой? – прошептала тихо.
– Нет, – он снова улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки, которые я так сильно любила. – Тебе пора обратно.
– Но… – сердце полоснуло болью, – Ритан, я…
– Знаю, – мягко ответил мужчина. – И я тоже тебя люблю. Но теперь ты больше не одна. У тебя есть Раэн.
– Раэн, – выдохнула, вспоминая.
Мужчина, который показал мне, что я все еще жива. Что могу улыбаться, чувствовать, любить. Он ведь дорог мне. И я дорога ему не меньше. Не хочу делать Раэну больно…
– Из вас получилась отличная пара.
– Правда? – я улыбнулась, несмотря на то, что по щеке щекотно скользнула одинокая слезинка.
– Правда. Сделай моего брата счастливым. И будь счастлива сама. Ты этого заслуживаешь.
– Спасибо, – шепнула я еле слышно.
А Ритан вдруг оказался рядом со мной и толкнул в грудь. Сильно, болезненно, выбивая из легких воздух, которого там, казалось бы, и быть не должно. Все вокруг мгновенно расползлось клочьями серого тумана, меня швырнуло в темноту. В голове зашумело, как от сильного ветра, сердце глухо стукнуло, и я открыла глаза.
* * *
– Очнулась, – выдохнул смертельно бледный Раэн и сгреб меня в охапку.
– Что это было? – прохрипела я.
Горло болело так, будто его драли наждаком.
– Гадость какая-то, – пожал плечами эльф, убирая руку с моего лба.
Его лицо тоже отдавало легкой зеленцой, а по вискам стекали капли пота.
– Мы тебя еле вытащили, – шепнул Раэн мне в висок. – Ты стала задыхаться и почти что умерла.
– Спасибо, – кивнула я, обнимая его за шею и закрывая глаза.
А потом вспомнила.
– А инч?
– Тут он, куда денется, – Илариэлл устало облокотился о стену и кивнул с сторону связанного плетями инча.
Он валялся ничком без сознания, а его под глазом наливался смачный фингал, видный даже на смуглой коже.
– Больше здесь никого нет, – сказал Раэн, устраиваясь рядом с эльфом и затягивая меня к себе на колени. – Ни живых, ни мертвых. Лаборатория в наших руках. А этого мы на молекулы разберем, если понадобится, чтобы рассказал нам все, что знает.
– Значит, мы справились?
– Справились, родная.
– Да уж, развлекся, – ухмыльнулся эльф. – Шеф Райс, выпишите мне благодарность?
– Выпишу, – в тон ему фыркнула я. – Именную, в золоченой рамочке. Будешь показывать своим головорезам.
– Они будут мной гордиться.
– А как же те, кто защищают город? – спохватилась я.
– С ними все хорошо, – успокоил меня мужчина. – Равки почти уничтожены и Эрнефъялл в безопасности.
– Значит, теперь действительно все.
Осталось только дождаться людей лорда Адэра и с чистой совестью идти отдыхать.
* * *
Через две недели я собрала в своем кабинете всех причастных к этому делу лиц. Пришел Соррен и Мэсс Григсон, пришли Юнсен и Мелвин, Харнод с Линдером Герном. Они славно потрудились и заслуживали знать правду о заговоре. Особенно Бьорн Соррен, рисковавший своей шкурой в подземельях наравне с мастерами струн. Да и Раэн посчитал, что лучше разрешенная правда, чем домыслы, которые имеют тенденцию превращаться в самые дикие сплетни.
– Эта история началась очень давно, когда Ремис Остаэри, племянник гениального, но обделенного моралью и человечностью ученого, бежал из тюрьмы. Несколько лет он мыкался по Виронии, связался с бандитами, умудрился даже пересечься с оппозицией. Потом его занесло в Инчияр. Талантливый зельеделец, он очень быстро нашел общий язык с местными и даже сумел занять не последнее место среди них.
– Зачем же вернулся? – спросил Соррен негромко.
– В последние годы инчами жилось не слишком сладко. Их становилось все больше, а земель, пригодных для жизни, меньше. Степи оказались заселены так плотно, что им перестало хватать еды. А болота с их влажностью, зловонными испарениями и болезнями – не лучшее место даже для привычных к ним инчей. Поэтому они обратили свой взор на северного соседа.
– Эти хитрые болотные твари решили нас завоевать? – возмутился седоусый Мэсс Григсон.
– Инчи не любят и не умеют воевать, – покачала я головой. – К тому же, они ясно понимают, что численное, да и техническое преимущество на нашей стороне. Поэтому им пришлось действовать подлостью.
Я немного помолчала, вспоминая все, что рассказал Раэн, а потом продолжила.
– Не знаю, в чью голову пришел этот жуткий, но гениальный план. Использовать все многолетние наработки и знания инчей, совместить их с идеями Остаэри, создать в Виронии армию неуязвимых равков и посеять тем самым хаос и смуту. А под шумок отнять у нас солидный кусок земель.
– Но почему у нас, на севере? – недоуменно переглянулись Мелвин и Соррен. – Нет более неподходящего места для инчей, чем здесь.
– Север был выбран по многим причинам. Во-первых, долгая полярная ночь позволила бы равкам отъесться и окрепнуть до такой степени, что и солнечный свет стал бы им не страшен. Во-вторых, север, можно сказать, изолирован от остальной Виронии, особенно зимой. Нашу единственную железную дорогу они планировали взорвать, а по замерзшему морю добираться до нас ой как непросто. В случае резни подмога прибыла бы совсем не скоро. Ну и в-третьих, в Эрнефъялле много людей на небольшой площади. Идеально для нападения.
– Все-то они продумали.
– Да. Еще в Инчиаре не без помощи Остаэри они создали наркотик. В обычную «Сладкую пыль» был добавлен лавуланиум, который добавлял телу выносливости, и истинно инчийские компоненты. Я в алхимии не очень разбираюсь, но все вместе они превращали человека в неуязвимого, полностью послушного воле хозяина равка.
– Но как?
– Яд действовал на мозг и тело. Пока человек был жив, он просто создавал мощную зависимость, подавляя волю, разум, даже инстинкты. А если такой зависимый умирал, то с гарантией обращался, превращаясь в послушное и сверхсильное создание.
– Разве такое вообще возможно? – спросил оборотень. – Яд и правда действовал так, как они задумали?
– Как оказалось, возможно. Соррен, вспомните сына аптекаря. Он принимал наркотик большими дозами, быстро попал под его влияние и умер. Организм не выдержал. А став равком, оправился искать хозяина, убив по пути собственного отца.
– Искать хозяина? – подал голос Трой Мелвин.
– Именно. Как раз поэтому мы так и не смогли найти равков в городе. До начала атаки все, так или иначе обращенные в нежить, не бросались жрать людей. Они шли к хозяину, чтобы в подвалах замка уснуть в ожидании сигнала.
– А когда сигнал был бы подан, – они бы все устремились в город по выкопанным ими же самими тоннелям, – продолжил Соррен, который видел все это своими собственными глазами вместе с мастерами лорда Адэра.
– Да, – подтвердила я.
– Кто бы мог подумать, – недоверчиво покачал головой Линдер Герн. – Мы всегда считали появление равков процессом, который нельзя контролировать. Откуда у инчей такие знания?
Я пожала плечами. Раэн подозревает, что в Инчияре когда-то осели записи того самого уничтоженного ордена непризнанных гениев. И эксперименты длились не одно десятилетие, прежде чем был получен результат. Люди лорда Адэра до сих пор не поняли, как работает это зелье. Но они продолжают разбираться. И надеются, что это даст возможность помочь тем, кто пострадал от наркотика инчей. А может быть даже прольет свет на происхождение равков и поможет создать лекарство для укушенных.
– Они… другие, – подобралось у меня нужное слово. – Думают по-другому, влияют на материю по-другому. Одно и то же зелье, созданное человеком, инчем и эльфом, приобретает совершенно разные свойства. Специалисты Особого отдела еще и половины всей лаборатории не разобрали.
– Хотел бы я на это посмотреть.
– Возможно, с нами поделятся результатами.
Герн вздохнул, снял очки и принялся по привычке протирать их краем свитера.
– Они все засекретят, – как-то удрученно сказал он. – Это же такой феномен… Разнонаправленное воздействие на ткани, полный контроль нервного узла, причем, на расстоянии. И накопительный эффект…
– Еще немного, и я решу, будто вы ими восхищаетесь, – буркнул медведь.
Судмед неловко пожал плечами, а я подавила улыбку. Ученые, что с них взять.
– В общем, план был хорош, ничего не скажешь. И два года назад Ремис Остаэри приступил к его исполнению. Доподлинно известно, что вместе с ним в Виронию прибыли трое инчей. Сначала все они поселились в Равене. Там Остаэри начал искать старые связи. Наладил канал контрабанды в Эрнефъялл, нашел тех, кто согласился заняться поставкой пленников, заручился даже помощью старых знакомцев из оппозиции. Правда, им он про инчей не сказал, скормив сказочку о том, что просто хочет подорвать авторитет нашего короля, наводнив север наркотиками. Именно один из столичных лордов подсказал Остаэри, что можно неплохо устроиться в замке недалеко от города.
Про артефактную маску я рассказывать подчиненным не стала. Раэн и сам не знает, как она попала в руки Остаэри. Возможно тоже через оппозицию. А может через инчей. Хотя как она к ним попала… А Остаэри уже не допросить. Известно только то, что с ее помощью было совершено шесть дерзких ограблений, которые принесли бандитам очень солидный куш. Причем два последних случились уже после того, как Остаэри уехал на север. Но теперь маска вернется на свое место в королевскую сокровищницу. Хотя на месте лорда Адэра я бы вообще ее уничтожила от греха подальше.
– Иногда Остаэри наезжал и в Эрнефъялл, чтобы понять, где придется работать. И во время одного из таких визитов встретил старого друга. С Анандом Самуэльсоном они были знакомы еще с университета. Хоть парни и учились на разных факультетах, они пять лет прожили в одной комнате в общежитии. Остаэри быстро понял, что за человек Самуэльсон, оценил выгоду его положения. И решил использовать, опять же, не сказав всей правды.
– Он прикрывал контрабанду? – спросил Соррен.
– Да. Прикрывал, помогал информацией, даже пристроил к нам в архив свою обожающую сплетни племянницу, чтобы та докладывала дядюшке, что у нас тут происходит. Он же рассказал Остаэри о катакомбах под городом, которые нашел еще в начале своей карьеры.
– Вот же дрянь, – поморщился полуоборотень. – Не зря он никогда мне не нравился.
– И не только вам, – скупо улыбнулась я. – Но для преступников все складывалось как нельзя лучше. В столице они добыли первые деньги, сделали фальшивые документы. И когда пришло время, Остаэри с инчами отправились в Эрнефъялл. Пока летом позволяла погода, они перевезли в замок все нужное и ненужное. Оборудовали лабораторию, наладили каналы сбыта. Начали потихоньку собирать с улиц бездомных и алкоголиков, превращая их в равков прямо в подвалах замка.
Сидящая тихо Хелена Юнсен судорожно вздохнула. И я ее понимала. Пусть во мне не было любви к тем, кто сам губит свою жизнь, такой судьбы даже они не заслужили.
– Знание схемы катакомб помогло им усовершенствовать план. Если раньше они думали вести мертвую армию по земле, то теперь решили пустить ее под городом, прокопав все теми же равками тоннель прямо в подземелья.
– И поэтому Остаэри поехал в Тронмор? – поинтересовался догадливый Мелвин.
– Да. Сам алхимик в горном деле вообще ничего не смыслил. Когда равки начали рыть первый тоннель, тот очень быстро обрушился им на головы. И мужчина понял, что без специалистов здесь не обойтись. Он отправился на рудник, стал искал тех, кто мог соблазниться легким заработком и помочь копать. Нашел троих мастеров, очень быстро втерся в доверие, сыграв на их слабостях и пороках, и увел с собой. Увы, дальнейшая их судьба была печальна. Вероятнее всего, они сами стали равками, как только перестали быть нужны.
– А что Остаэри собирался делать на насосной станции?
– Травить воду, разумеется. Наверное, они поняли, что на одних наркоманах далеко не выедешь, и решили накрыть всех. Если бы Остаэри удался его план, весь город равками бы не стал, конечно. Но слабые, больные, дети – все они поддались бы влиянию наркотика очень легко. Видимо, они хотели создать как можно больше «заготовок», которые бы быстро пополнили мертвую армию в момент атаки. Одурманенным людям легко отдать приказ не прятаться, а идти на клыки тварей.
Повисла мрачная давящая тишины. Жертв этой аферы было много. А если представить, сколько их было бы, если бы равки выбрались наружу…
– Они собирались ударить по городу со всех сторон, – произнесла я, невидяще глядя куда-то в потолок. – Ночью, когда все мирно спят в своих кроватях. Устроить здесь кровавую бойню, которая создала бы огромную непобедимую армию мертвецов.
– Хорошо, что у них ничего не вышло, – еле слышно прошептала Юнсен.
– Да. К счастью, им не удалось предусмотреть все. Сначала они потеряли свои наркотические точки. Потом до замка не дошла очередная контрабанда, которую вез Витторий Мурано. Ну и вишенкой на торте стала случайная гибель Ремиса Остаэри.
Кстати, именно после захвата контрабанды Остаэри решил избавиться от меня. Видимо понял, что мы подбираемся ближе и подумал, что моя смерть прекрасно отвлечет следователей от его темных делишек.
– Как вам удалось все это узнать? – спросил Бьорн Соррен.
– Допросы, – пожала плечами. – Допросы двух оставшихся в живых инчей, людей, которые вольно или невольно помогали заговорщикам. Плюс записи из замковой лаборатории. Их удалось расшифровать. В столичных тюрьмах сейчас томится не один десяток причастных.
– И Самуэльсон.
Я молча кивнула. Никто из подчиненных не знал, что под его личиной долгое время был инч. Но Самуэльсон сам решил свою судьбу. Когда Остаэри и компания появились в Эрнефъялле, помощник губернатора очень быстро заподозрил неладное. И стал шантажировать старого знакомца. Видимо, Остаэри решил, что им выгоднее прикончить шантажиста, поставив на его место одного из своих. Он вызвал из Равены третьего инча, который оттуда снабжал всю компанию деньгами. Тот приехал, оставил шкатулку с маской Златостукису, откуда ее потом и забрал Остаэри. Ну а один из его подельников стал играть в ней роль Самуэльсона.
– А что же произошло в семье аптекаря?
– Нам остается только предполагать. Думаю, младший Кронберг, балбес и алкоголик, пристрастился к наркотикам. Возможно, он нашел их у своего отца и стал принимать, очень быстро потеряв человеческий облик. Аптекарь догадался, что происходит, и попытался вылечить сына. Но быстро понял, что ничего не выйдет. Может его замучила совесть, и он отправился к нам в Управление, сдаваться и каяться. Вот только в самый последний момент испугался и передумал. И погиб от рук собственного сына, который проиграл в борьбе с инчийским ядом.
– Выходит, вся эта афера развалилась только потому, что сын аптекаря был наркоманом? – сказала Хелена Юнсен. – Он убил отца, мы узнали о наркотиках и начали раскручивать клубок.
– Не совсем, – задумчиво улыбнулась я. – Наверное, все началось с гнома Борга Златостукса. Если бы он не поднял панику из-за кражи, мы бы не узнали о контрабанде. Если бы мы не узнали о ней, я бы не обратила внимание на Тронморские шахты, пропавших шахтеров и странного мужчину под именем Джон Тромси. Ну а если бы не интерес к Тромси, кто знает, сколько мы бы раскручивали дело о наркотиках.
И кто знает, сумел бы приехавший по следам маски Раэн д’Эстар разобраться с ее обладателями до того, как стало бы слишком поздно.
– А вообще они перемудрили. Их план был слишком сложным, и сбой просто не мог не случиться. Слишком много звеньев, слишком много так или иначе вовлеченных людей, инч, которого они отправили обратно в Равену для связи с подельниками… Если бы тот не оставил шкатулку ювелиру, а просто отвез ее в замок, мы бы никогда не узнали об этом канале. Но он был самым нежным из всей шайки и не захотел долго торчать на негостеприимном севере.
– Спасибо духам за капризного инча и трусливого гнома, – вполголоса пробормотал Мэсс Григсон.
– И что теперь? – спросил Соррен. – Что будет с инчами? С Инчияром?
– Не знаю, – ответила я. – Это заботы не нашего уровня. Инчами будет заниматься Особый отдел.
Политика, дипломатия, стратегия… Возможно, граница с Инчияром будет навсегда закрыта. А может быть наоборот, правители сядут за стол переговоров и попытаются решить проблемы сообща. Хотя на этот вариант мне не кажется жизнеспособным. Я уже давно не верю в сказки.
– Да, наше дело маленькое, – согласился Мелвин.
Я поднялась и неторопливо подошла к окну. Ночная тьма уже совсем не покидала северные земли. Сегодня днем даже краешек горизонта почти не посветлел, а значит, завтра наступала полярная ночь. Но опасности больше не было. Не было заговорщиков с их бесчеловечными планами, не было наркотиков, не было равков. Мирным жителям больше нечего бояться.
– Эту ночь город будет жить спокойно, – тихо произнесла я, наблюдая за спешащими по улицам людьми. – А через месяц снова встретит такой долгожданный рассвет.
ЭПИЛОГ
Я шла домой после очередного рабочего дня. В городе царило воодушевление. Сегодняшний день считался последим в этой долгой зимней ночи, и завтра небо уже начнет постепенно светлеть. Поэтому люди собирались праздновать. Они бегали по магазинам, собирали подарки, готовили разные вкусности, чтобы порадовать себя и своих близких. Даже у меня в сумке лежала жирная рыбина, предназначенная Коту, назвать которого по-другому я так и не смогла. А больше радовать было и некого.
После того, как город и замок были зачищены, следователи Особого отдела вернулись в Равену, прихватив с собой все улики и преступников. Раэн уехал вместе с ними. Нет, он писал мне, почти каждый день, но мы находились в разных концах страны, и как быть дальше, я не знала.
Я ужасно скучала. Он был мне очень нужен, этот мужчина с серыми глазами и хитрой улыбкой. Но предъявлять ему претензии и заставлять остаться рядом я не могла. А ехать за ним… Не уверена, что найду себе место в столице. Слишком уж прикипела к северу, слишком уж неуживчивый и бескомпромиссный у меня характер. Поэтому все, что нам оставалось – это письма и обещания скорой встречи.
А город жил своей жизнью, даже не подозревая, какой страшной участи ему удалось избежать. Мимо проехал автомобиль, набитый под завязку веселящейся молодежью. Булочник, вешавший на вывеску своей булочной гирлянду из фонариков и колокольчиков, с улыбкой поклонился мне со стремянки. Дворник, который чистил крыльцо моего дома, пожелал хорошего вечера. Все предвкушали праздник. Даже мне становилось не так тоскливо. Может не ждать у моря погоды, а взять отпуск и хотя бы на неделю съездить Равену? Раэн ведь будет рад меня видеть…
Отряхнув насыпавшийся на капюшон снег, вошла в подъезд. Ответила на поздравления консьержа, поднялась в подъемнике на свой этаж и открыла дверь. Квартира встретила меня теплом, странным непривычным запахом и легким шорохом из гостиной.
– Кот? – позвала я, снимая сапоги.
И только потом поняла, что шуршать он мог, а вот зажечь свет, отблески которого виднелись через приоткрытую дверь, – никак.
Но прежде, чем я успела сплести что-нибудь убойное, дверь открылась.
– Ты все еще зовешь своего кота просто Котом? – спросили у меня с легкой насмешкой.
– Зову, – широко улыбнулась я и сбросила пальто прямо на пол.
Вышеозначенный кот, который еще больше отъелся с тех пор, как был взят сюда, вышел из кухни и потерся о мои ноги. А я глаз не могла отвести от стоявшего в проходе мужчины. Он все-таки пришел.
– Да, женщина, – покачал тот головой, подходя ко мне. – С фантазией у тебя как-то не слишком хорошо.
– Это проблема? – спросила и сделала шаг навстречу.
Его руки скользнули по моей спине, притягивая ближе.
– Нет, – улыбнулся Раэн д’Эстар хитро, – но имена нашим детям я буду придумывать сам.
Я фыркнула, отводя взгляд и пряча смущение. Скажет тоже.
– А ты снова влез в мой дом.
– Хотел сделать тебе сюрприз, – ничуть не устыдился мужчина. – Посмотришь?
Кивнула, позволяя увлечь себя в гостиную. И тихо ахнула. Все горизонтальные поверхности были заставлены низкими свечами и белыми розами в вазах. Цветы распространяли по комнате тонкий аромат, который я учуяла еще из коридора, а чуть колышущееся пламя создавало романтический настрой. На столике у дивана стояла бутылка вина и бокалы. Кажется, нас ждет отличный вечер.
– Это… потрясающе, – выдохнула тихо.
– Рад, что тебе понравилось, – мурлыкнул Раэн и поцеловал меня в шею. – Я ужасно соскучился. Прости, что не вырвался раньше. Пришлось работать чуть ли ни круглыми сутками, чтобы покончить со все этим.
– Я тоже соскучилась, – ответила, прикрыв глаза, но потом повернулась лицом к мужчине. – А ты надолго сюда?
– Навсегда, – улыбнулся тот.
Ну да, конечно. Так его Особый отдел и отпустит. Редчайшего мастера струн.
– Я серьезно, – возмущенно ткнула кулаком ему в грудь.
– И я серьезно, – Раэн поймал мои пальцы и легонько поцеловал. – Мы с лордом Адэром решили, что север – слишком лакомый кусочек, чтобы оставлять его без присмотра. У вас здесь происходит столько всего интересного. Шахты, катакомбы, контрабандисты…
– Да? – растерянно моргнула я.
Изнутри поднималась радость, бурлящая, как пузырьки шампанского. Неужели и правда останется? Здесь, со мной?
– Так что у тебя появится свой собственный офицер Особого отдела. Найдешь ему работу?
– Придумаю что-нибудь, – ответила, тщетно пытаясь скрыть улыбку.
– И я планирую надоедать тебе еще очень долго, – произнес мужчина, касаясь моих губ. – Примерно всю оставшуюся жизнь. Ты не против?
– Не против, – прошептала еле слышно, а потом решилась сказать то, что уже думала, никогда никому не скажу. – Я люблю тебя.
– И я тебя люблю.
Сзади что-то громко зашуршало. Видимо, Кот решил не ждать, пока двуногие снизойдут до него, и сам полез в мою сумку угощаться. Но мне было все равно. Я просто закрыла глаза, окончательно отдаваясь в плен рук и губ любимого. И понимая, что моя жизнь меняется окончательно и бесповоротно. Но это совсем не пугает. Теперь действительно все будет хорошо.
