Текст книги "Лето нашей тайны. Убийство на пляже любви."
Автор книги: Мария Менто
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Глава 11
Каких только предположений не строил Шику по поводу убийства Зе Паулу! Его смерть была насильственной даже в том случае, если он умер от сердечного приступа. Пуля, избыточное количество атропина были средствами, чтобы его убрать. Исполняя свои привычные обязанности, наблюдая за порядком в Маримбе, Шику постоянно размышлял, кто бы мог это сделать. И временами странное предположение брезжило у него в мозгу. Ему начинало казаться, что жив его тесть Тиноку и он, наконец, расправился со своим другом, ставшим с некоторых пор ему недругом...
Он даже поделился своей необычной идеей с Амандой однажды утром, когда они еще не встали с постели, и Аманда отправляла ему в рот виноградину за виноградиной. Аманда страшно разнервничалась. Разве не то же самое сказал ей Тадеу, когда выяснилось, что из клиники пропал анализ?
– В этом мог быть заинтересован только один человек, – сказал он, – тот, кого мы все считаем покойником.
Но Аманда хоть и твердила матери, что отец, может быть, жив, была уверена, что его убили, и считала его убийцей Зе Паулу.
– Ты же знаешь, в смерти отца виноват Зе Паулу. – со слезами твердила она Шику. – Он, в конце концов, получил по заслугам! И я очень рада этому! А ты... Я не понимаю, как ты можешь так говорить... Ты что, издеваешься надо мной? Над моим горем?
С ней случилась почти что истерика, и Шику очень жалел, что затеял опасный разговор. Но что ему было делать? Нужно же было поделиться хоть с кем-то своими соображениями.
И вот однажды утром дверь полицейского участка открылась, и на пороге появился тучный седой человек с внимательными черными глазами.
– Доктор Азеведу, следователь из Рио, – представился он. – Отдел по убийствам заинтересовался происходящим в Маримбе и отрядил меня к вам на помощь.
Шику поначалу отнесся к гостю очень настороженно, он хотел понять, в самом деле, ему хотят помочь или надумали его проверить.
Со следственным отделом в Кампу-Линду у него были давние трения. Эти его коллеги больше мешали ему, чем помогали. Собственно, никто и не поручал ему вести дело об убийстве. Оно было сразу передано в Кампу-Линду. Однако Шику было небезразлично и это дело, и кем окажется приехавший Маримбу пожилой грузный человек: другом или придирчивым и въедливым противником?
Прошло несколько дней, и Шику убедился, что имеет дело со следователем высокого класса, и, наверное, именно поэтому доктор Азеведу и выслушивал так внимательно соображения Шику. Поглядев на этих двух мужчин, что сидели и беседовали за завтраком в баре Лианы, любой мог сказать, что они довольны друг другом и между ними царит полное взаимопонимание.
Доктор Азеведу очень скоро перезнакомился со всей Маримбой. Лиана поселила его в отеле по соседству, в ее гостинице уже не было свободных мест.
Последнюю свободную комнату она берегла для своего крестника Нанду, который собирался приехать в Маримбу лечиться. Сколько радости было у Лианы, когда Нанду, наконец, приехал – он ведь приехал не один, а с молодой женой! И горя – ему предстояло долгое лечение.
Профессиональный спортсмен, бегун-марафонец, он попал в автомобильную катастрофу и повредил себе ногу так, что врачи сомневались, останется ли она цела. Однако ногу Нанду они спасли. А вот за то, что он будет бегать, не ручались. И передали его лучшему в клинике врачу-физиотерапевту. Ноэми делала чудеса со своими пациентами. Но на этот раз случилось другое чудо – врач и пациент полюбили друг друга и поженились. Теперь они приехали к крестной Нанду познакомиться, полечиться и провести свой медовый месяц.
Да, Лиана горевала, глядя, как ковыляет на костылях красавец Нанду, но радости было все-таки больше. Она была счастлива, во-первых, потому, что обожала крестника и он, наконец, к ней приехал. А во-вторых, она надеялась, что любовь Ноэми поможет ему встать на ноги.
Азеведу завтракал и обедал только в ресторане Лианы и каждый раз с восхищением смотрел на живую обаятельную хозяйку, у которой было столько друзей в городке, но друга сердца, похоже, не было. Сам он был вдовцом и не исключал для себя возможности новой жизни, поэтому и поглядывал на Лиану все чаще и с особым значением.
А вот профессиональным взглядом Азеведу мгновенно зацепил Билли. Он навел справки. Многое ему показалось странным. Можно было понять, если бы он с сыном приехал отдохнуть в этот ничем не примечательный городок на месяц или даже на два. Но чтобы фотограф, работающий на какой-то международный журнал, снял себе жилье в этой глухомани на целый год и вдобавок заплатил наличными за полгода вперед? Очень необычный фотограф. Да и денег таких у свободных художников обычно не водится. Не знал Азеведу и журнала, сотрудником которого объявил себя при найме квартиры Билли. А ведь международные журналы, в которых участвует Бразилия, все наперечет… В общем, на всякий случай он сделал запрос в федеральную полицию в Рио, где работал его близкий друг.
Но надежные друзья были не только у следователя из Рио, но и у шефа Билли. Они вовремя перехватили запрос и сумели подложить фальшивое досье. Билли был извещен о запросе, о подмене и спокойно проходил мимо полицейских, вежливо здороваясь с ними и лишний раз, убедившись, насколько у его шефа длинные руки.
Шику поделился с Азеведу своими сомнениями по поводу аптечки доктора Орланду. Следователь познакомился и с доктором, но до поры до времени не задавал ему лишних вопросов, а только присматривался к нему. Что же касается Орланду, то у него хватало неприятностей и без полицейских. Он по-прежнему частенько заглядывал в дом доны Илды, получая там ту частичку тепла, в которой так нуждался. Он давно почувствовал, что хозяйка ему небезразлична. Понимал, что и он ей небезразличен, но не мог отважиться переступить ту черту, которой окружил себя когда-то, превратив в изгоя.
Илда первая сделала шаг ему навстречу. Однажды вечером она пригласила его к себе и завела нелегкий разговор, пытаясь выяснить, как он все-таки к ней относится. Она недвусмысленно дала ему понять, что считает их обоих свободными взрослыми людьми и не понимает, почему бы им не вести себя соответственно...
Стена отчуждения, которую Орланду воздвиг вокруг себя, таяла с катастрофической быстротой. Но до конца разрушиться не могла. Для этого доктор Орланду должен был справиться с той проблемой, с которой не мог справиться вот уже десять лет и которую заливал вечерами виски. Ему нужно было решиться вовсе не на физическую близость с женщиной, которая ему давно нравилась, – ему нужно было довериться этой женщине, открыть ей мучительную тайну... Он не чувствовал себя в силах открыть ее и ушел, оставив Илду с горьким и унизительным чувством поражения.
Но она ни о чем не сожалела. Трудный разговор должен был состояться.
Однако, оставшись в привычном и мучительном одиночестве, доктор понял, что жизнь представила ему уникальный шанс вновь вернуться в мир людей, из которого он изгнал сам себя. Он вернулся к Илде, заключил ее в свои объятия, дал понять, что хочет быть с ней, что она ему небезразлична. Кто знает, может быть, после физической близости настала бы минута и душевного откровения, и Орланду все рассказал бы Илде? Однако ничего подобного не случилось. В самую неподходящую минуту домой вернулась Лижия.
Но может быть, она явилась к Орланду как ангел-избавитель, который держит в одной руке и оливковую ветвь мира, и исцеляющий меч?
Дело в том, что в этот день Лижия познакомилась на пляже с замечательной парой, братом и сестрой, Лукасом и Кларой, которые поселились на Пиратском пляже. Сестра была немой, и брат трогательно заботился о ней. Лижия попала на этот пляж потому, что там вот уже несколько дней работала половина семейства де Баррус. Ланс и Ренату задумали именно там построить свой ресторан, который решили назвать «Грот Будды». Гуту набросал для них проект, помог с выбором материала, и они приступили к строительству. Лижия отправилась посмотреть, что там у них получается, и повидать Гуту. Но заблудилась. Она сидела одна на пустынном песчаном берегу, не зная, куда ей идти. И вдруг...
– Понимаешь, мама, – тут голос девушки зазвенел, – это было как в том самом сне, о котором я тебе рассказывала, из моря вышел человек, похожий на инопланетянина. Он подошел ко мне, снял очки, маску, и я поняла, что мы давным-давно знакомы. Его лицо было точно таким, как я видела во сне. Он проводил меня к Гуту. Познакомил с сестрой Кларой...
Слушая ее рассказ, Орланду понял, что и он давным-давно знаком с этим молодым человеком. Эту пару он видел, когда они только-только приехали. У него и тогда больно защемило сердце. Стакан с соком выпал у него из рук и разбился. На полу растеклась липкая лужа, в ней лежали осколки. Он неловко извинился, попрощался и ушел. В этот вечер он больше не вернулся к Илде, он отправился на Пиратский пляж.
Когда Орланду вышел из темноты на огонь костра, у которого сидел Лукас, он был похож на привидение. Он и был привидением для тех, кого оставил десять лет назад совсем маленькими.
Да, он не ошибся – это были его дети: Матеус и Клара. Только Матеус не хотел больше зваться именем, которое ему дал отец, и взял себе другое, тоже евангельское, и назвался Лукасом.
Встреча была трудной для обоих. Много горьких упреков высказал ему сын. Он отказал ему в отцовстве. О каком отцовстве могла идти речь, если он бросил двух малышей в доме, где они не могли рассчитывать на ласковое слово, где им было отказано во всем, кроме хлеба и одежды.
«Это был дом моей сестры, у меня не осталось человека более близкого», – мог бы попробовать оправдаться Орланду, но он слушал сына молча, признавая его право на упреки. Он мог бы сказать, что регулярно писал сестре и получал от нее письма, узнавая новости о детях. Целая пачка этих писем лежала у него в столе. Но он промолчал. Может быть, потому что и сестра предлагала ему вернуться и жить с детьми. Она тоже видела, как нуждаются сироты в отце.
– Ты отгородился от нас винными парами! От нас и от жизни! – гневно продолжал Лукас. – Ты снял с себя ответственность за своих детей и жалел себя. Лил слезы о своей несчастной судьбе и сделал несчастными нас!
– Мне нужно было во всем разобраться. Мне казалось, что будет лучше, если меня рядом с вами не будет. – Орланду было трудно говорить, он мучительно подбирал слова, чтобы не сказать больше, чем ему бы хотелось.
– Ты предпочел сбежать, спрятаться, а не смотреть в глаза жизни – Ты трус! Я презираю тебя!
Орланду хотел сказать, что все эти годы он смотрел в лицо смерти, но вслух сказал совсем другое.
– Зачем ты приехал сюда? – спросил он. – Ты ведь не станешь отрицать, что приехал сюда потому, что хотел увидеть меня?
Лукас опустил голову. Весь его обличительный пыл пропал. Он не мог отрицать того, что было так очевидно.
– Я приехал сюда из-за Клары, – сказал он. – Я подумал, что ты сможешь ей помочь. Она стала немой с той самой ночи, когда умерла мама. В ту самую ночь она была в больнице вместе с тетей. Ты тоже был там. Она убежала оттуда, словно ее ошпарили. А потом перестала говорить. Сначала она очень хотела, старалась, но так и не смогла. А потом и стараться перестала. Врачи сказали, что она пережила психологическую травму. Так вот, доктор Орланду, я приехал сюда ради своей сестры. Но она все эти десять лет даже не вспоминала о тебе. Она вычеркнула тебя из своей памяти. И если она не хочет тебя знать, то и я тоже не хочу!
Темные глаза Лукаса смотрели на отца с гневом, страданием и болью. Но когда человеку больно, он ждет и просит исцеления и утешения. Орланду как никто другой понимал это и хотел помочь сыну. И дочери.
– Все, что ты сказал обо мне, правда, – признал он. – Я могу гордиться таким сыном, хоть и не воспитывал тебя. Ты стал настоящим мужчиной. И только я виноват, что мой сын меня презирает. Я сделал это сам, своими собственными руками. Но позволь мне надеяться, что со временем наши отношения переменятся. И, может быть, я все-таки смогу помочь Кларе. Я очень хочу ей помочь. Она не вспоминает меня потому же, почему не говорит. Это одна болезнь, и у нее одна причина. Разреши мне ей помочь, прошу тебя.
– Я пока ничего не решил, – ответил Лукас. – Я не верю тебе. Мне кажется, что ты можешь причинить нам только вред.
– Я подожду, – сказал Орланду.
С этими словами он поднялся, и, кивнув на прощание сыну, ушел.
А на другое утро к нему пришла Илда. И он сумел, смог рассказать ей о своих детях. Об их мучительных переживаниях. О своих. Он не верил себе, не верил в свои силы. Ситуация казалась ему безнадежной, но он не жаловался, не просил помощи, просто не видел из нее выхода.
– Но ты же врач, ты замечательный врач, – сказала Илда, привычным движением заправляя свои светлые волосы за ухо. Ее голубые глаза засияли. – Ты же вылечил мою Лижию! Как ты можешь не вылечить Клару, свою дочь?
Глава 12
Ранним утром Шику и Азеведу отправились на ферму полковника Эпоминондаса. Азеведу решил как следует расспросить Казимиру, брата Налду. В своих показаниях он упомянул, что брат дважды ездил в Рио – наверное, в первый раз он получал задание, а во второй – деньги. Нужно было проверить, так ли это.
Узнав, что до Казимиру нужно добираться верхом на лошади, Азеведу отказался от поездки.
– Поезжай один, Шику, я дождусь тебя здесь, – сказал он. – Мы, городские, хорошо ладим только с кнопочками.
Эпоминондас рассмеялся и пригласил почетного гостя посидеть в тени на веранде и выпить сока из свежевыжатых фруктов.
Шику подпели красавца коня, и он уже приготовился прыгнуть в седло, как к нему подошла дона Камила. Она с раннего утра приехала к соседу поделиться дурной новостью – Селена сбежала из дому, отправилась на Аризоне искать по белу свету свою судьбу, известив мать запиской на двери.
– Она поехала в ту же сторону, что и ты. Найди мою дочь, комиссар, потому что ее беду зовут Шику.
Шику вздохнул. Он не был виноват в беде Селены. Она очень нравилась ему, она чудесная, удивительная девушка, и он от души желал ей счастья. Нет, он совсем не хотел быть для нее бедой. Ни для нее, ни для доны Камилы.
– Я постараюсь, – пообещал он, вскочил на лошадь и поскакал леском в сторону гор.
Он ехал на лошади, наслаждаясь чудесным утром и красотой зеленых полей между деревьев. А следом за ним уже мчался всадник и сжимал и руках «хеклер». Выстрел, и все было кончено: Шику сполз с лошади и распростерся на земле. Спешился и всадник, подошел и готов был выпустить еще одну пулю из «хеклера». Но понял, что это ни к чему. Комиссар лежал неподвижно, и на груди возле сердца расползалось кровавое пятно. Всадник довольно усмехнулся: удачно он его подловил на повороте. Вскочив опять на лошадь, он поскакал обратно, туда, где ждал его подельник. Дело было выполнено наполовину. Им предстояло еще убрать Азеведу.
Возле их машины стояла еще одна. Коллеги не было видно. На вопрос о нем всадник получил пулю и свалился с лошади. Билли убрал пистолет, развернулся и уехал. Информация, полученная по телефону, была очень ценной. Вечерний звонок от шефа его порадовал. Там беспокоились, поручали узнать, кто испортил игру.
– Надо нанимать профессионалов, – процедил Билли. – Я целый день просидел на телефоне.
Он лег, его знобило, пуля второго киллера слегка задела его, перед смертью он все-таки успел выстрелить...
Два дня спустя к Жуди прибежал перепуганный Зека – отец горел как в огне и бредил. Жуди отправила его за доктором Орланду, а сама побежала к Билли. После того как она явилась к нему в дом выяснять про Тадеу, она его не видела. Всякий раз он обижал ее своим пренебрежением. Обидел и в тот раз. Про Тадеу сказал, что чувствует таких самовлюбленных фатов на расстоянии, потом повел ее завтракать и оставил с Зекой, а сам куда-то ушел. Жуди была обижена на Билли, но, узнав про его болезнь, побежала к нему домой.
Доктор застал идиллическую картину: Жуди сидела возле больного и меняла мокрые холодные полотенца.
Жуди вышла, доктор осмотрел больного. Он сразу понял, что причина температуры в загноившемся пулевом ранении. Билли что-то врал насчет неудачного падения на реке, но Орланду пропустил его слова мимо ушей.
– Каждые четыре часа антибиотики, иначе будет плохо. Никакого самолечения. Завтра приду, перевяжу.
Странные дела творились в Марим6е, очень странные. Комиссар Шику лежал с пулевым ранением в Кампу-Линду, этот здесь…
Комиссару повезло. Как только цокот копыт затих, он открыл глаза, попытался встать, мечтая взгромоздиться на лошадь. Но у него ничего не получилось, он снова ткнулся лицом в землю. Из раны хлестала кровь. Где-то впереди журчала вода, и он из последних сил пополз туда.
Будто лесная нимфа, плескалась в горном ручье Селена, смывая с себя все горести. Услышав приглушенный оклик, она обернулась и увидела того, от которого бежала. Сама судьба звала ее.
И на этот раз Селена спасла жизнь Шику. Она сумела извлечь пулю ножом без наркоза, без виски. Ей было страшно, но она молилась.
– Пусть он никогда не будет моим, пусть я сама погибну, но только пусть он будет жив, Господи!
И Господь сотворил все по ее молитве; Шику остался жив, но в бреду он звал Аманду...
Когда их обоих нашли в лесу люди Эпоминондаса, Селена была очень спокойной и очень молчаливой. Она попросила у матери прощения за свой побег. Они обе проводили Шику до больницы и дождались в коридоре вести, что он вне опасности. У постели больного сидела Аманда.
– Ты мой, только мой, – твердила она. При одном только упоминании имени Селены ее начинало трясти от негодования и ненависти. Когда Шику пришел в себя и завел речь о том, что хочет повидать Селену и поблагодарить ее, Аманду так затрясло, что он раскаялся в своей попытке.
От Азеведу, который навестил его в больнице. Шику узнал, что их пытались убить профессиональные бандиты-киллеры, которых тут же опознала полиция. Навестил сына и Сервулу. Он был очень обеспокоен покушением.
– Знаешь, сынок, если кто-то задумал кого-то убрать, то он рано или поздно своего добивается. Уж я-то это знаю.
– Придется быть поосторожнее, – с улыбкой сказал Шику, которому стало гораздо лучше. – Я постараюсь.
– Постарайся, сынок, постарайся,– сказал Сервулу и подумал, что и он будет стараться тоже, чтобы его сыну не всадили пулю в висок или в сердце. И еще подумал, что дело наверняка не обошлось без Эзекиела. И был прав, потому что именно он руководил всем из своей камеры.
– Эти двое слишком любопытны, – сказал он своим подручным. – Они никак не поймут, что дело нужно просто прикрыть. А раз они такие непонятливые, придется им прикрыть глаза.
После больницы Сервулу приехал к доне Изабел. Он привез ей очередную кассету. Много воды утекло с тех пор, как она ждала этих кассет, будто любовных свиданий с тем, кого она страстно любила. Зе Паулу приоткрыл перед ней завесу, которую не приоткрывал при жизни. Она поняла, что жил он чуждой ей и страшной жизнью. И в наследство оставил ей и своим детям не только фабрику, но и врагов. Узнала она и о его скрытой камере, которая постоянно работала в его кабинете. Посмотрела пленки, на которых шаг за шагом разворачивались его дни, увидела его в обществе гулящих девиц… И будто высох животворный источник любви в сердце доны Изабел. С ужасом оглядывалась она на свою прожитую жизнь и только удивлялась, что могла быть настолько слепой и доверчивой. Она больше ничего не хотела знать о Зе Паулу, чтобы хоть что-то сохранить от прошлого, чтобы окончательно не сойти с ума.
– Во что ты превратил мою жизнь, Зе Паулу? Во что ты ее превратил?
Она попросила Сервулу сжечь все пленки из ателье мужа. Только ее воспоминания имели право на существование. Ей не нужна была грязная правда чужой жизни.
– И эту тоже? – спросил Сервулу, показывая новую пленку.
И дона Изабел, словно наркоманка, принялась смотреть ее.
Зе Паулу торопил Артурзинью со свадьбой. И будто повинуясь отцу, старший сын старательно ухаживал за Селеной, даря ей букеты и пытаясь расположить к себе. Но вызывал только смех и сочувствие. Селена сравнивала его с занозистым петушком из их курятника, который, несмотря на щуплость и малый рост, гордо выпячивал грудь и лез на самую высокую кручу. Она бы посочувствовала своему незадачливому кандидату в женихи еще больше, если бы узнала, что верная Алисинья, которая вот уже несколько лет была его покорной и неразлучной спутницей, покинула его. И ради кого? Ради Жоржинью. Молодой фермер просто голову потерял, познакомившись с такой необыкновенной девушкой. Она произвела на него неизгладимое впечатление еще в полицейском участке. А когда она позволила ему нести свои покупки, а потом согласилась с ним сходить в ресторан, он влюбился окончательно и бесповоротно. Она казалась ему верхом ума и всех прочих совершенств. А уж что красивее ее нет на свете, это было ясно не только ему, но и всем на свете. А уж образованна! Какие умные слова говорит!
– Твои слова мне по ночам снятся, – признавался он Алисинье.
Так могла ли устоять Алисинья перед тем, кто наконец-то оценил ее по достоинству? На предложение Жоржинью стать его девушкой и гулять с ним она царственно кивнула, выражая свое согласие, и прибавила:
– Хорошо, погуляем немножко. Но без интима, понимаешь, да?
Оставшись один, Артурзинью пребывал в черной меланхолии. Все оказались при деле, кроме него. Даже Тадеу. Кто бы мог подумать, что и он пристроится, да так быстро. Работу ему предложила Лиана. В ее отеле некому было проверять счета, и она пригласила Тадеу. Он честно признавался, что, будучи помощником Артурзинью, вел себя недостойно, что потерял доверие семьи, у которой служил.
– А моего еще не потерял, – с обезоруживающей улыбкой сказала Лиана.
И Тадеу сдался, приготовившись служить верой и правдой этой женщине, которая поддержала его в трудную минуту. Вдобавок он познакомился с очаровательной девушкой по имени Лу. Они сама с ним заговорила, решив немного развеселить, – видно, посочувствовала его одиночеству. Именно Лу и подала ему идею о развлекательных шоу, которые существуют на других пляжах. Тадеу поделился этой идеей с Лианой. Та одобрила ее.
– Но с одним условием, – сказала она, – часть вырученных денег пойдет на лечение моего крестника.
– Разумеется, – обрадованно ответил Тадеу. Ему очень хотелось использовать тот счастливый шанс, который предоставила ему судьба, и оправдать надежды не только Лианы, но и доны Изабел. Счастливый шанс помочь своей дочери судьба предоставила и доктору Орланду. Он все ждал решения сына, ждал, когда тот позовет его, но Лукас медлил, не зная, на что решиться.
Он побывал у отца, но обида вновь взяла верх над добрыми чувствами, с которыми он пришел. Лукасу было трудно, он хотел разобраться в самом себе. Орланду не выдержал ожидания. Он сам пришел на Пиратский пляж. В этот день вся компания увлекающихся серфингом была в сборе и под предводительством Ренату трудилась на стройке. Волны были слишком высокими для серфинга, поэтому стройка продвигалась с удвоенной быстротой. Ребята обсуждали загадочную находку Лукаса – на днях он вытащил из моря металлическую пластинку с буквой «С».
– Я думаю, что она от пиратского корабля, – говорил один, – недаром пляж назван Пиратским.
– А представляешь, если на дне лежит целый корабль? – вторил ему другой. Ребята с удивлением уставились на подошедшего Орланду. Он спросил Ренату, не видел ли он его детей, Лукаса и Клару. Теперь пришел черед удивляться и Ренату. Он никак не ждал, что эти двое молодых людей – дети доктора. Ренату вызвался проводить Орланду на пляж. От рыбачьей деревеньки, где они строили спой ресторан, он был буквально в двух шагах.
Но что это? Что там случилось? Вся молодежь столпилась на берегу. Ренату и Орланду почувствовали неладное и ускорили шаг. На песке лежала бездыханная Клара. Орланду бросился к ней, стал делать искусственное дыхание. А молодежь наперебой рассказывала им, что произошло. Несмотря на волны, Клара решила искупаться. А когда начала тонуть, то не могла позвать на помощь. Крис увидел ее и побежал звать остальных. Прибежали ребята, но Клары уже не было видно на поверхности. И если бы не Гуту, который как раз подплывал к пляжу на лодке и увидел в воде бедную девушку, дело кончилось бы совсем плохо. Гуту пырнул и вытащил ее со дна уже бездыханную. Вот тут-то и подоспел Орланду. Разве мог он отдать безжалостной смерти свое дитя? Он боролся за жизнь до последнего. И его усилия увенчались успехом: Клара вздохнула и открыла глаза. Но Орланду она не увидела. Как только он услышал биение ее сердца, он ушел, объяснив Лукасу, что нужно делать дальше.
– Кто меня спас? – спросила Клара, когда окончательно пришла в себя.
– Гуту и местный врач, – сказал Лукас.
Клара благодарно посмотрела на смущенно улыбавшегося парня, и пока они смотрели друг на друга, их глаза сказали их сердцам и еще что-то...
– Доктор у нас такой замечательный человек, – говорила между тем Лижия Лукасу.
– Я не верю, что человек может быть хорошим, если он бросил своих детей, – упрямо ответил Лукас.
Однако мнение Лижии было ему совсем небезразлично. Он влюбился в нее сразу и не надеялся на взаимность, зная, что она – девушка Гуту.
Но жизнь непростая штука.
– Я хотела бы знать, что такое любовь, мама, – говорила Лижия вечером Илде. – Гуту мне очень нравится, он и красивый, и добрый, но быть мне хочется с Лукасом, хотя он молчаливый, замкнутый и я о нем ничего не знаю. И когда он на меня смотрит, мне и страшно, и хочется за него жизнь отдать!
Илда только крепко обняла свою дочку. У нее самой голова шла кругом. У Орланду взрослые дети, Клара чуть было не утонула. Лижия, похоже, всерьез влюбилась в Лукаса. А сама она – в Орланду...
