Текст книги "Верь (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)
– Пойдем, – говорит и кивает на дверь за его спиной.
– Я с тобой никуда не пойду, – говорю ему уверенно, и он смеется.
Даже пистолет опустил и продолжает смеяться, пока резко подходит ко мне и хватает за шею. Даю кулаком в челюсть, как учил, но он не отпускает, только кривится, как от комариного укуса. Сжимает шею одной рукой, а второй приставляет еще горячее дуло пистолета к виску. Он обжигает кожу так сильно, что даже чувствую специфический сладковатый запах. Боль такая сильная, что хочется зажмуриться и заплакать, но я не делаю этого. Моё лицо уже не испортишь новым шрамом, сейчас нужно не показывать слабость.
– Зверушка, тебя ведь никто не спасет, – его палец смещается на спусковой крючок, на лице непроникновенная маска.
Улыбка жуткая на его лице, безумец, настоящий безумец! Резко дергаюсь вперед и даю лбом ему в челюсть. Звук выстрела совсем недалеко от головы заглушает. Он попал в меня? Не чувствую боли, значит нет. Хватаю за руку, пытаюсь отобрать пистолет, но добиваюсь совсем другого. Пистолет он не роняет, зато второй рукой волосы мои в кулак сжимает, заставляя встать на носки.
– Доигралась, – говорит на одном вздохе, а затем прижимается своими губами к моим.
Не хочу называть это поцелуем, слишком отвратительно считать его им. Так сильно прижался своими губами к моим, что зубы чуть не выбил и нос не сломал. Замахиваюсь коленом ему в пах, и бью в кадык. Бубенцы отбить ему не успеваю, ставит блок рукой с оружием. Еще один выстрел, который чудом никого не задевает. Отталкиваемся друг от друга, с улыбкой наблюдаю как хватается за шею. Какого чёрта он делает? Поцеловал меня, или пытался вот так унизить, а унизил себя сам. Я же, по его мнению, зверь, а он такое вытворяет. Как это он говорил? Зоофилия? Знакомое чувство и воспоминание в голове, я уже и забыла о нем. Точно, Кай и тот поцелуй наш, не первый, а в волчьем замке, в кабинете. Он тоже хотел меня, пускай и не по собственному желанию. Вот только он целовал, так что у меня голова кружилась и ноги ватными становились, хотел меня так наказать. Рад же не пытался целовать, он так наказывал меня. Как все-таки они похожи, ублюдки.
Смеюсь, как сумасшедшая, так истерично и сильно что живот болит. Тася вжалась в кровать, смотрит на меня испугано. Вокруг ее кровати перья от простреленной подушки. Он прячет оружие за спину, и делает ко мне шаг.
– Вы так похожи, – беру себя в руки и останавливаю его одной фразой.
Провожу языком по сбитым губам, прикусываю нижнюю, делаю это специально, играюсь с ним. Приглаживаю волосы одной рукой, словно меня волнует свой внешний вид.
– Вы похожи на оборотней намного больше, чем на людей, – слегка улыбаюсь, стараясь задеть его.
– Возможно в этом и вся проблема, – отвечает он удивительно спокойно.
Встречаюсь с ним взглядом, он сразу же отводит его. Слегка поворачивается к застывшей Тасе.
– Вижу собачке полегчало, так что завтра же она вернется в свою клетку, – бросает перед тем как уйти, громко хлопнув дверью.
Только после этого позволяю дрожащим ногам не держать себя. Сердце сбивается с ритма, подумать только, я чуть не умерла. Сжимаю руки в кулаки до боли, как же сильно мне теперь нужна воля.
***
– Давай быстрее, – шепчу Таси, двигаясь как можно более не заметно в кустах.
Она медлит, поворачиваюсь к ней. Упирается на ствол дерева, еле дышит, не то что на ногах стоит. Возвращаюсь за ней, подхватываю её сбоку и почти несу на себе. Мы шумим как стадо бегемотов, но что поделать. Скриплю зубами, пока проверяю на руке время на сворованных у Андрея часах. Скоро будет очередной патруль, а мы еще до подстанции не добрались. Еще сотня метров, а я уже выдохлась, да и она тоже. Вот когда мне пришлось Тасю затаскивать в вентиляцию были у меня сомнения насчет моего плана. Теперь же вопрос о том, насколько быстро после подрыва мы сможем добраться до забора, так и повис в воздухе. Плохое предчувствие меня не обмануло, легко отсюда выбраться не получится. Опустила Тасю на землю возле двери в подстанцию, тяжело дыша свалилась на колени. Когда поймут, что мы сбежали? Обычно медсестра проверяет есть ли мы в палате около полночи и ближе к утреннему обходу. Вот только после моей сегодняшней выходки, Рад приказал всем следить в оба. Не зря же возле парадного входа стояла машина с его людьми. Хорошо, что выйдя из вентиляции в кладовую, мы забрали мои вещи и вышли через подвал, а точнее через дверь морга. Я так делала уже раз десять, на небольшое время выходила, чтобы найти, как выбраться из этого места.
– Отдохни, скоро придётся бежать, – говорю ей, она только кивает тяжело дыша.
Снимаю тканевый мешок со спины, там все моё добро. Достаю самым первым металлический прут, мучаюсь с ним возле цепи и замка минут десять.
– Давай я, – подходит Тася, и берётся не за прут, а за цепь.
Гнет прочный метал так легко, что приходит сомнение, а не придуривается ли она, что ей плохо?
– Мой зверь хочет захватить контроль, ему не нравится идея покинуть свою пару, – поясняет она, поняв меня без слов и прислоняется к стене.
Открыла дверь, вся стенка с разными кнопками, рычажками и разъёмами, в ушах гудит электричество. Достаю банку со спиртом, но Тася опять забирает её. Отрывает низ у своего платья и мочит его в спирте, дальше проделывает подобное с другим куском ткани, пока у нес не получается две тряпки насквозь мокрые от спирта.
– Откуда ты знаешь, что делать? – спрашиваю у нее.
– В моё время мы взрывали мусорные баки в школе, чтобы сорвать уроки. Весело было, – Тася улыбается, осторожно ложа тряпки внизу, возле разъёмов.
Масло разлили небольшой струей от кустов, за которыми будем прятаться, до самой подстанции. Остатки всего этого Тася смешала с топливом из зажигалки.
– Рванет сильно, так что прячься, сейчас побежим.
Выливает остатки и бежит ко мне, чтобы подпалить дорожку масла. Нереальность происходящего пропадает с громким взрывом. Мне кажется, что я даже оглохла от волны. Стены остались целыми, но вот полыхает сильно. Срываюсь с места и по кустам бегу к парку. Темно, хоть глаз выколи, уличные фонари больше не светят, как и в домах свет погас. От радости, что всё получилось, чуть крышу не сносит. Тася хватает за руку, прежде чем я врезаюсь в дерево, просто не увидев его.
– За мной, – командует, хотя уже еле дышит.
Подхватываю её с одной стороны, мы уже не бежим, а просто быстро идем. В боку колит от натуги, но пытаюсь не замечать этого. Ощущение времени пропадает, но вот чувство, что за нами погоня щекочет нервы, заставляя время от времени оглядываться.
Заборы, не верю, эти чертовы заборы. Почти ничего не видно, но плевать.
– Сможешь залезть? – спрашиваю у Таси.
Кивает, но не верю ей. Снимает с ног тапочки, которые еле выпросила для нее у доктора. Прыгает на первый забор резво, перелазит его же упав с него на землю. Не трачу времени, и залажу вслед за ней. Сандалии, подарок Председательницы, скользят по металлической решетке, так что трачу на это куда больше времени. К тому времени как спрыгиваю с первого забора, Тася уже на середине второго.
– Ты чувствуешь этот запах? – спрашивает она, остановившись, оглядывается по сторонам.
– Запах? – переспрашиваю, роясь в сумке, чтобы достать кусачки.
Бросаю их Таси, она уже у самого верха возле колючего провода. На второй сетке шипы, не пораниться невозможно. Шиплю, взбираюсь на этот забор куда медленней чем на первый. Щелкают кусачки и верх качучей проволоки падет на землю с той стороны, за ней кусачки.
– Пахнет химикатами, дышать тяжело. Наверное, поэтому никто не знает где мы, они сбили запах.
Тася перелазит на ту сторону, я же до верха лезу, скрипя зубами. Моя физическая форма и так была не очень, а с такой рукой, как сейчас, вообще не могу толком ничего делать. Мгновения кажутся вечностью, голова немного кружится, тяжело делать вид что не больно.
– Даша! Напряжение вернулось! – кричит резко Тася и спрыгивает с почти двухметровой высоты в траву.
Мой мозг затупил, реагируя на её слова, так что я оттолкнулась от забора чисто инстинктивно, когда в нескольких метрах зажегся фонарь. Я почти добралась до верха, так что шлепнулась на них с трехметровой высоты. Какое-то время я даже дышать не могла, не то что орать от боли.
– Даша? – испугано зовет волчица, а я не могу прийти в себя.
Еле перекатываюсь на бок, не сильно верится, что ничего себе не сломала. Голова кружится, кажется, это сотрясение. Пытаюсь встать на ноги и чуть не падаю, на проклятый забор. Он разделяет нас с волчицей, слышу гудение электричества. Достаю с сумки смягчившей моё падение, ножницы и бросаю в забор, искры и предмет отбрасывает в сторону, чуть не задев меня.
Нервы сдают, чуть не кричу от злости. Аварийный генератор у них всё-таки был! Еще бы немножко и я бы была на свободе! Всего рукой подать!
– Что делать? – Тася зажимает кусачки в руках, неуверенно смотрит на забор.
– Даже не думай, слишком большее напряжение, – вздыхаю, хватаясь за голову.
Работа генератора ограничена временем, если он батарейный. Нужно только подождать, но проблема в том, что времени нет! Совсем скоро кто-то заметит, что мы здесь. Тася резко поворачивает голову в лево, смотрит куда-то в даль.
– Собаки, – говорит она испугано, а затем указывает мне, – лезь обратно.
– Ты что свихнулась? – чуть не кричу в истерике.
– Быстрее, нет времени! – указывает она мне, нервно оглядываясь по сторонам.
Хватаюсь за забор, когда появляется первая из десятка псин, черный доберман с обрезанными ушами. Я как-то смотрела передачу про бойцовых собак, там говорили, что уши таким псам специально купируют, чтобы были злее и используют для собачьих боев. Эта тварь хватает меня за лодыжку с такой силой, что разрывает джинсы и кожу. Крик срывается сам, даю псине по морде второй ногой, но она не хочет отпускать, как будто до кости пытается догрызть. Собачий лай оглушает, рык пугает до дрожи, а боль слегка затуманивает голову. Держусь за забор одной рукой, второй достаю прут из сумки, с размаху даю им псу по морде несколько раз. Только после этого он отпускает меня и добравшись до верха и прыгаю на другую сторону. Теперь нас с Тасей разделяет два забора и около десятка злых собак. На шум скоро сбегутся охотники, из раны на ноге хлещет кровь, а по щекам текут злые слёзы. Стираю их, не время быть слабой! Становлюсь на четвереньки, дальше на ноги поднимаюсь, хотя стою только на одной.
Мне не выбраться – понимаю резко. За вторым забором, Тася бьётся с собаками, её красные глаза сверкают в темноте. Собаки скулят, смотря на неё, один доберман всё ещё яростно на меня лает.
– Уходи! – кричу ей, перекрикивая этот ад звуков.
– Но как же ты? – она даже останавливается, одна из собак хватает её за руку.
Она убивает кобеля броском на забор с напряжением, та буквально поджаривается. Гадкий запах щекочет нос, но это не важно.
– Уходи, расскажи им об охотниках. Быстро, пока они не пришли! – кричу понимая, что скоро начнется истерика.
– Но…
– Я присмотрю за ним, все будет хорошо, – легко вру ей.
– Я расскажу твоей стае, мы спасем тебя!
– Нет, – резко выкрикиваю, – не говори им обо мне.
– Что?
Истерика давит горло.
– Ты же тоже не хочешь войны, не хочешь этой бойни? Подумай, если они узнают о том, что я здесь, что будет? Твой Артур может пострадать. Предупреди их, сделай всё, чтобы войны не было. Умоляю! – слезы со щек быстро стираю.
– Даш, – она оглядывается по сторонам.
Тоже слышу рев моторов, к нам едут машины.
– Беги! – кричу в последний раз, и она срывается с места и убегает в темноту.
Долгое мгновение смотрю ей в след. Не могу поверить, что так всё закончилось. Свист тормозов, вздрагиваю, но поворачиваюсь к машинам с самим спокойным видом, на который способен человек в моем состоянии.
– Руки вверх! Бросай оружие! – кричат мне, ослепив светом фар.
Щелкают затворы автоматов, собаки гавкают во всю. Бросаю металлический прут, всё равно он мне поможет. Оглядываюсь, ещё две машины остановились с той стороны заборов. Из них выпрыгивают мужчины в камуфляже и бегут в лес следом за Тасей. Только бы она сбежала, предупредила их. Хлопает дверь машины и повернувшись вижу Рада. Он быстро подходит ко мне и без лишних слов резким ударом кулаком бьёт в живот так сильно, что кажется, что-то в животе разорвалось. Падаю на землю, жадно вдыхая воздух ртом, и чувствуя жуткую боль от каждого вдоха.
– Поднимите её, – приказывает Рад.
Кто-то хватает меня под руки и пытается поставить на ноги, но не стою на них, мне всё ещё плохо. На лице застыла кривая улыбка, не хочу снова жалкой быть. Упираюсь на целую ногу и как-то стою, но меня всё равно держат, чтобы не свалилась.
– Ну ты и…
– Сука? – перебиваю его с улыбкой, за что получаю по лицу кулаком.
Пытаюсь дать сдачи, но мне не дают – не честно. Из носа хлещет кровь, я захожусь судорожным кашлем, пытаясь дышать ртом.
– И что тебе дала эта дурацкая выходка? Я её поймаю и убью, шкуру с неё сниму и на стене повешу, над камином.
– Ты сначала поймай! – выкрикиваю с улыбкой, хотя это на неё уже и не похоже.
Замахивается, зажмуриваюсь сразу. Нужно потерпеть, еще немного. Удара не следует, открываю глаза и смотрю на него с вызовом.
– Не боишься смерти? Ну, это ты зря, – говорит так уверенно, что по спине идут мурашки.
Даже его люди смотря на него со страхом, всех запугал.
– Боюсь, – не соглашаюсь с ним, выплевывая кровь прямо ему в лицо.
Замахивается снова, но не бьет рукой, ударяет ногой в разорванную псиной щиколотку. Кричу от боли, пока мужчины держат меня. Свисаю на их руках, заставляя себя не кричать, и, хотя бы дышать.
– Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты еще жива, – обещает, хватая за челку, чтобы смотрела в глаза.
– Попробуй, – пытаюсь снова улыбнуться, но только кашляю.
– Сука, – выплевывает это слово, а затем отпускает и разворачивается к машине.
– Артур, похоже твоя собачка сбежала. Ничего не хочешь сказать по этому поводу?
– Мне все равно, – слышу равнодушный голос парня, но ничего не вижу, поднять голову слишком тяжело.
– Да? То есть эти двое почти сбежали без твоей помощи? – слышу щёлочек предохранителя пистолета.
– А чего ты у него спрашиваешь? У меня спрашивай, – стараюсь говорить, как можно более беззаботно.
Рад поворачивается ко мне, поднимает мою голову с помощью дула пистолета. Слегка приподнимает бровь, это что интерес?
– Дело в том, – делаю долгую паузу, пытаясь не обращать внимания на кровь из носа, – что охотники полные идиоты.
Слышу, как скрипят его зубы, взгляд становится тяжелее.
– Если бы я хотела сбежать, то давно это сделала бы, – заставляю себя верить в собственные слова и ненавидеть тех, кого хочу защитить. – Я, по-твоему, от хорошей жизни в реку сама прыгнула?
Наступила пауза, во время которой на меня смотрят все.
– Вы даже не представляете, что такое быть свободной волчицей среди повернутых на популяции волков, – смотрю Раду в глаза, не убеждаю его, убеждаю себя.
– Свободной? – цепляется за фразу один из охотников.
– Нет, я не расскажу вам ничего о них, – мотаю головой и улыбаюсь.
– Если твои слова правда, и ты не собиралась бежать из посёлка, то что это всё значит? – не скрывает своей иронии Рад.
– Не понял? – смеюсь с него, так уверенно, как только могу.
– Посвяти меня, – снова с иронией говорит.
– Теперь у тебя нет рычагов давления на меня. Ну и чем теперь ты будешь угрожать мне, плохой мальчик? – смеюсь с него, хотя скорее с себя.
Внутри всё просто разрывает от чувств, но на то они и внутри, чтобы не давать им выбираться наружу. Заставляю себя верить в собственные слова, быть сильной и не бояться. Впервые понимаю, что сильных людей нет, есть слабые, которые очень сильно хотят такими казаться.
– В машину её! – кричит он вместо ответа, отворачивается и уходит. Не понятно только – он поверил мне, или, как и я не понимает, что со мной происходит.
Глава 6. Ну здравствуй, моё прошлое
Глава 6. Ну здравствуй, моё прошлое.
Месяц спустя.
Жарко, даже не смотря что раннее утро и только недавно взошло солнце. Смотрю на солнце закрыв его правой рукой. Никак не привыкну, к этой не послушной руке, даже сейчас пальцы не все разогнулись. Опускаю руку, только когда слышу шум останавливающейся машины. Машинально придаю лицу серьёзный вид и выпрямляю спину. Руку прячу в карман куртки, нечего показывать уязвимые места перед врагами.
С машины выходят три мужчины, но здоровается со мной только Артур. Улыбается, я тоже ему улыбаюсь, но натянуто.
«Ну здравствуй мой маленький враг!» – застряла в голове фраза, что заставляет сжать зубы до боли.
– Дарья, пирожки возьми, – слышу, как за спиной скрипит дверь и поворачиваюсь к старой цыганке с улыбкой по натуральней.
«Средний враг пожаловал». – звучит в голове собственный ядовитый голосок.
Бабулька в длинной цветастой юбке и легком свитере подает мне пакет с еще теплимы пирожками. Беру его, а то все равно не отстанет, и спихиваю подошедшему Артуру. Бабулька делает вид что не понимает, что здесь на самом происходит – это ее главная тактика.
– На пикник собрались? – с улыбкой спрашивает в Артура, так что тот, пирожком подавился и закашлялся.
Серьёзно, я же пирожки дала подержать, а не есть! Вот же эти парни прожорливые. Что его дома не кормят? Хотя есть учитывать, что он все время со мной проводит – есть ему некогда.
– Ага, по ягоды. Говорят, земляники в лесу – во! – махаю руками, делая вид что не замечаю, как все на меня смотрят.
Нет, если и играть в обычных людей, то натурально, а не как они. Явились за мной с целым арсеналом, одна бабка здесь без оружия, хотя оно ей и не нужно.
– Как там твой отец, Артур? Дядя? – интересуется бабка, заставляя парня закашляться снова, хорошо хоть пирожка в роте у него нет уже.
Бабка то не простая, умеет пугать людей без угрозы. Мой маленький враг мне как-то проболтался, что дядя его, тот что в милиции, тоже был охотником, но после учебы ушел и его вычеркнули с жизни. Можно сказать, это уязвимое место нашего бедного мальчика с комплексом героя. Интересно, а был ли этот комплекс героя? Что-то меня он совсем уже не спешит спать. Ничего, это взаимно.
– Нормально, – оглядывается на машину, хочет побыстрее убраться отсюда.
– Ну иди, иди. Я с Дашей еще немножко поговорю, и вы поедите, – отправляет его бабка и он уходит к машине, но не садится в нее.
Интересно, о чем она собралась говорить сейчас, если у нее и до этого было куча времени поговорить, но она молчала? Берет меня под руку и отворачивает лицом к дому.
– Тебе теперь нравится младший Ветров? Вы так много времени проводите вместе, что я слегка переживаю что Раду это не понравится. Он очень ревнив, деточка, – сладковатым и слегка поучительным голосом интересуется она у меня.
Улыбаюсь, хотя это скорее оскал. Это такое издевательство, или способ меня вывести из себя? Нет, у нее не получится.
– Я люблю только одного парня, и его здесь нет, – улыбаюсь как можно более искренне, обнимаю бабку.
Так часто повторяю эту фразу, что уже начинаю сама в нее верить – вот что значит самовнушение. Отпускаю цыганку и пытаюсь развернуться к машине, но та хватает меня за руку и резко смотрит в глаза.
– Не говори об этом Раду, – шепчет бабулька с очень настойчивым взглядом.
– Не волнуйтесь, я говорю это ему при каждом удобном случае, – улыбаюсь еще сильнее, уже по-настоящему.
Как же мне нравится бесить, этого гада, видеть, как он осознает свою слабость и что эта слабость я. Здесь нет и речи о любви, в уродском представлении бабульки. Это вопрос власти и моего не подчинения, просто интересная игрушка не принадлежит хозяину всех этих болванов. Отпускаю бабку и не прощаясь иду к машине.
– Кто с огнем играется – первый сгорает, – бросает бабка мне в спину очень серьёзно.
Артур открывает дверь в машину, сажусь в нее, остальные тоже садятся.
– Поехали, – командует он.
Быть правой рукой Рада парнишке явно очень нравится. Не спорю, власть ему идет, но не данная психопатом. Думаю, совсем скоро мой давний знакомый попытается свергнуть черноглазого, только не понятно кто в таком случае победит. Доверие или страх?
– Опять в лес? Ему еще не надоело? – вздыхаю, рассматривая городок за окном.
И место я так часто называю домом? Да уж, приспосабливаться я умею, главное при этом не забыть свои главные приоритеты.
– Ты же знаешь какой он. Не успокоиться, пока не убьет их всех, – отвечает мой маленький враг, пряча пирожки в сумке.
Хорошо, что Тася все-таки сбежала, не знает, что он ее предал.
– Что-то Рада совсем не волнует то, что это уже десятый наш пикник и ни разу на мой пресловутый аромат никто не прибежал? – не скрываю своей иронии.
– Не радуйся этому факту так открыто, большинство охотников уже задают вопрос, зачем нам нужна столько бесполезная приманка? – играет в лучшего и главное единственного друга, мой маленький враг.
Нет уж! Второй раз я на это не поведусь, я не столь глупа как он думает, но и такая какой стараюсь казаться. Лицемерие и ложь так крепко вошли в мою жизнь, что уже не знаю, хороший или плохой персонаж в истории своей жизни.
– Странно, что никто из вас не спрашивает у себя, зачем вам такой бесполезный лидер? – меняю тему, когда подъезжаем к блокпосту на выезде с города.
Поднимаю ногу и закутываю штанину почти до колена. Небольшой прибор на толстой ленте пикает, маленький индикатор светится красным, выдавая что я слишком близко к воротам. Да уж, просто так меня никто отсюда не отпустит. Артур достает с кармана маленький брелок и жмет на нем белую кнопку, индикатор загорается зеленым. Достает с кармана похожу на мою штуку, только поменьше и одевает на руку. Еще один пик, и на его датчике движения тоже загореться зеленый индикатор. Ну вот, привязал меня к себе, как собачку, на невидимый поводок.
– Помни, отойдешь от меня на десять метров – начнет пищать, не сократишь расстояние – ногу просто оторвёт. Поняла? – серьезен, заставляет смотреть на своё уверенное лицо.
Плевать, что в случае моего побега взрывчатка в этой штуке взорвёт мне ногу, приятно знать, что в том же случае ему руку оторвет – это еще одна «гениальная» идея Рада. Назвав Артура своей правой рукой, и фактически сделав моей няней, маленький враг будет за меня отвечать тоже правой рукой. Иногда так и хочется такую штуку прокрутить, сбежать, но ногу жалко, а паренек все равно левша, ему то не особо она и нужна. Да уж, продвинутые технологии в руках неуравновешенных людей это страшная сила.
Не отвечаю ему принципиально, штанину закатала и в окно смотрю. В этот раз ехали куда дольше, чем обычно, кажется каждый раз Рад испытывает меня, отдаляясь все на большое расстояние от городка. Боится, что я убегу? Смешно, это в мои планы пока не входит, но ему знать об этом не стоит. Приехали на небольшую поляну, в этот раз парни совсем расслабились, костер, большая палатка и… мангал? А мы точно не на пикник собрались? Выходить с машины не спешу, оглядываю поляну, большинство охотников разошлись по лесу. Две машины стоят на краю поляны, несколько людей сторожат бесцельно бродят по лагерю.
Рад вышел с палатки, помрачнел увидев меня. Артур вышел с машины, и открыл для меня дверцу и только тогда я соизволила выйти. Как же легко заставлять парней относится к тебе как джентльмену. Первые пару раз он тупил конечно же, затем еще пару раз злился, а потом уже привык. Дрессировка, так сказать. Позволяю себе глумливо улыбнутся, но смотрю не на Артура, а на Рада, просто чувствуя, как он начинает злиться, хотя и с виду не изменился. Методом проб и ошибок узнала как нужно с ним себя вести, чтобы не получать в лицо кулаком.
– Ну и кого в этот раз будем ловить? Ежей? Медведей? Кроликов? Или как обычно – клещей? – подхожу к нему и останавливаюсь в шаге.
– Вижу ты сегодня в хорошем настроении, – говорит так, как будто это его расстраивает.
– А почему бы нет? Жара, утро раннее, палатка, мангал… с чего шашлыки кстати будут? – оглядываюсь по сторонам, как будто ищу их добычу.
– С оборотней, – бросает Рад разворачиваюсь и идя обратно в палатку.
– А не подавитесь? – говорю с иронией следуя за ним.
Как только заходи во внутрь, его люди перестают нас видеть все напускное спокойствие исчезает, резко разворачивается ко мне. По глазам понимаю, что я его слегка довела, только слегка – если бы сильно злился, я бы уже на полу лежала.
– Я же тебе тысячу раз говорила – за мной никто не придет, – повторяю ему равнодушно.
– Ты же пара одного из оборотней, вы друг без друга умираете, не так ли? – ну и улыбочка, просто мурашки по коже.
Вот Артур, вот же гад! Все разболтал! Охотники они все такие, даже Андрей моя лож Председательнице слил. Я столько лгала за последние месяцы, что сама во лжи своей путаюсь, так что зачастую приходится выкручиваться на ходу, да еще и так, чтобы никто не понял где на самом деле правда.
– Ну как видишь я жива, умирать не собираюсь. Моногамия знаешь ли сейчас не в моде, – развожу руками в стороны.
И вот каждый раз приходится так выкручиваться, как-то я даже устала от всего этого. Делаю вид что меня заинтересовала карта на раскладном столе, но он забирает ее быстрее, чем я успеваю туда заглянуть. Интересно, а что там?
– Если то, что ты говоришь, правда, тогда почему ты еще ни разу не была в моей постели? – слышу брошенный в спину вопрос и чуть не дергаюсь от него в сторону.
При всем моем лицемерии, при всём желании жить, подобное никогда не случится. Просто потому как бы мы не щебетали сейчас и не вели милые беседы, я все помню. Каждый удар, синяк и рану, что эта сволочь мне нанесла. Может поэтому улыбаюсь так легко сейчас, обещая себе, что обязательно отомщу. Не так, как я хотела по-детски, белому, а по-настоящему.
– Этого никогда не случится, – говорю, как можно спокойней.
– Потому, что есть он?
– Потому что ты не зоофил, забыл? Собрался спать с трофеем? Ну так вперед, попрощайся со своей властью и страхом, который внушаешь этим людям. Они ненавидят таких, как я больше, чем боятся тебя.
– Умная сучка, – говорит с улыбкой, как будто это еще одна его проверка, бесят они уже, – но не слишком.
Какая пафосная фраза, как будто она меня заденет, вышел с палатки, оставил меня одну. Кручу в руках пачку с патронами, запаслись словно на войну. Лучше бы еду взяли, а то сутки ничего не есть и не пить, ожидая того что не случится – глупо. Мои мысли как будто услышали. В палатку вошел Артур и вручил мне старую двустволку и маленькую бутылку воды. А себе пожалуй булочки оставил, змеёныш?!
– О, так мне и пострелять можно? – радуюсь наигранно, беря в руки такое знакомое оружие.
– Держи, – вручает мне два патрона в руку.
– Один как в фильме – что бы покончить с собой, а второй для чего? Что бы наверняка? – улыбаюсь, заряжая ружье.
– Второй что бы избавить меня от копания тебе и себе могил, – иронично отвечает он.
– А я думала она у нас общая будет?
– Что бы охотника похоронили с волчицей? Да ни за что! – ой какие мы пафосные.
– Ну тогда я, пожалуй, лучше перестреляю вас всех, руку тебе отрежу и сбегу в закат, – подбрасываю пачку патронов в руке.
– Остальные патроны ты даже в руки не возьмешь, они с отравой, – забирает с моей руки пачку с патронами и высыпает их на стол. Да уж, ядовито желтая полоска подтверждает его слова. Получается нормальные патроны только у меня.
– Все планы испортил, – наигранно закатываю глаза.
– Артур! – слышим, как зовет его Рад снаружи.
– Сиди тихо до вечера, может он перестанет страдать ерундой раньше и просто поедим домой, – бросает он уходя.
Осматриваюсь по сторонам, как будто здесь есть чем заниматься до самого вечера? Нужно было книгу взять, а то, кто его знает сколько еще здесь куковать? Беру в руку патрон с желтой полоской, кручу их в руке. И по чему он сказал, что не возьму? Эта дрянь же внутри пули, пуля же герметична. Вешаю двустволку на плечо, делаю из пуль сердечко, такой бред, а здорово отвлекает. Ставлю последнюю и меня резко бросает в дрожь. Чувствую что-то странное, поворачиваюсь к выходу из палатки. Хватаю ствол, меня ведет не то паника, не то страх. Что такое? Через вход в палатку ничего не вижу, только деревья и лес.
Он появляется резко, так что сердце просто останавливается на долгое мгновение. Огромный белый волк сносит верх палатки, отбрасывая ее назад. На заднем фоне охотники кричат, но потом они как будто исчезают, все исчезает, остается только знакомая голубизна глаз. Пару не ровных бешеных ударов сердца и перед мной уже не волк, а человек.
Такой красивый, не такой каким я его помнила. Волосы спутаны и кажется слегка отросли, вся грудь в шрамах, их кажется раньше не было. О чём я думаю? Как такое возможно? Подходит ко мне все ближе, дрожь в теле увеличивается. Что мне делать? Не могу оторвать от него взгляда, не могу понять, что ему здесь надо. Только одно понимаю точно – нас убьют и очень скоро.
Моя двустволка упирается ему в грудь, точнее в левое плечо. Она не дает ему подойти, или останавливает поток моих странных желаний?
Что теперь делать? Рад убьет его, затем меня. Хотя нет, я все еще буду ему нужна. Зачем он пришел? Как меня нашел? А искал ли? Это случайность или Тася проболталась? Не хочу, чтобы он умирал, не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал! Не хочу, чтобы план этого больного ублюдка – Рада исполнился, из-за меня война не начнется.
Отрываю взгляд от оборотня, смотрю за его спину. Охотники с ружьями наготове, их слишком много, стреляют куда лучше меня, к тому же пули их с отравой, не то что… у меня. А что если это сделаю я?
Щеки касается теплые пальцы, заставляя смотреть только на одного человека. Как быстро поменялось у меня мнение о них, когда я повстречала настоящих монстров. Это движение так знакомо, что вызывает поток марашек по спине.
– Даша, – слышу его голос, зажмуриваюсь, почти не ощущая одинокой слезы, стекающей по щеке.
Нажимаю на спусковой крючок, раздается выстрел. Приклад отдает в плечо, но не чувствую этой боли. Открываю глаза, он все еще там, даже не сдвинулся с места. Кровавое месиво на груди, брызги крови на его лице.
Его губы двигаются, но я ничего не слышу, уши заложило. Зато Рада вижу, с ружьем в руке. Второй выстрел даже не заставляет вздрогнуть, только еле успеваю дуло сдвинуть выше.
Кай падает перед мной на колени, опускает голову и только сейчас понимаю, что сделала. В голове какой-то ступор, меня хватаю за руку, забирают двустволку, точнее вырывают силой, потому что я не хочу отдавать. Артур бьет Кая на коленях прикладом и только после этого он падает лицом на брезент палатки.
Жесткая пощечина Рада приводит в себя куда лучше его криков. Он держит меня за плечи, кажется я не просто, не в себе, а на грани очень сильной истерики.
– Добить? – кричат охотники, обступив Кая с оружием наготове.
