Текст книги "Зеркала (СИ)"

Автор книги: Мария Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– И я знаю – кто виноват! – будто подслушав их мысли, вскричал Адамант, – И я назову вам этого человека, от которого Боги отвернулись за его слабость, и за неуверенность которого карают теперь нашу благословенную прежде землю! Хотите ли вы слышать его имя???

Несколько секунд царило пораженное молчание.

– Да! – вскричал кто-то, – Назови его, Правитель!

– Да! Да! – поддержали из толпы.

«Да!» неслось отовсюду. Кричали, сбрасывая напряжение, кричали, по давней человеческой привычке ища виноватого…

Инвари увидел, как легкая усмешка скользнула по губам герцога.

– Все ли хотят этого? – вкрадчиво осведомился он.

– Да! Да! Да! – бесновалась внизу толпа.

Адамант поднял руку. Инвари с удивлением отметил, что, несмотря на изломанную фигуру, герцог более не кажется тщедушным.

Толпа смолкла, повинуясь взмаху его руки.

– Сейчас я покажу вам истинного виновника ваших бед…, – пробормотал Адамант.

И внезапно сорвал с себя черный бархатный камзол, с орденом регента на груди, оставшись в белой рубашке, и взмахнул им над потрясенной толпой. Теперь его фигура ярко выделялась среди одетых во все черное спутников.

– Вот он! – взревел герцог, швыряя орден к ногам изумленных Отцов города. – Я – этот человек! Я – виновен во всех ваших бедах! Немощный слабый червь, принц Адамант, герцог Ильританский и регент Ильрийского королевства!.. Это я в течение долгих десяти лет не мог найти в себе силы принять, наконец, решение, которое могло бы спасти мою несчастную страну и мой народ от гнева Богов!!!

Толпа задвигалась и зашумела, но Адамант не давал ей опомниться.

– Боги доверили управление землей королевской семье. МОЕЙ семье. И страна наша была благополучна, пока мой старший брат занимал трон. В результате несчастья, случившегося десять лет назад, и памятного всем, мы потеряли…, – голос Адаманта не на шутку дрогнул, – и короля и законного наследника. Я не могу себе простить этого! Я любил их! – голос снова дрогнул, и Инвари решил, что герцог переигрывает, – И вот тогда Боги отвернулись от страны без короля…

Законы о регентстве создавались тогда, когда все были уверены, что линия престолонаследников никогда не пресечется. Боги рассудили по своему – они посылали мне испытание за испытанием, а я не понял их. Но я исправлю это! Я принял решение, и вы увидите, сколь благословенным окажется оно для Ильри! Это будет чудесным спасением для всех нас. Королевская власть – власть божественная, и я приму ее, ибо только тогда Боги перестанут посылать бедствия на наши головы. Ибо таково было их испытание – преодолеть все, и стать сильным монархом, достойным своего брата! Я – прямой наследник семьи своей. В моих жилах течет королевская кровь и, ради спасения своей страны, я нарушу законы, данные предками. Их духи, знаю, будут разгневаны, но гнев их падет на меня одного – отступника, а не на вас, мои соотечественники!

Адамант замолчал, тяжело дыша. Инвари видел, что тонкое полотно рубашки прилипло к его спине, и было насквозь мокрым.

Толпа, мгновение стоявшая бездвижно, дружно хлынула вперед. Кричали что-то белые как смерть Отцы города, священнослужители пали на колени, воздевая руки к безмолвным небесам. Где-то плакали, кто-то истерически хохотал, слова то ли одобрений, то ли проклятий слились в один неумолчный вопль. Толпа заметалась по площади цветастым безумным табором. Только черные рыцари недвижно стояли на своих местах и казались чудовищными скульптурами безумного мастера.

– Ты не можешь сделать этого, Адамант! – потеряв почтение и забыв страх, кричал Глава Городского совета, – Ты не можешь попрать законы, которые не ты устанавливал!

– Никем не доказана смерть наследника! – доносилось из толпы, – Или ты знаешь, кто его убил???

– Так, может, это он и был???

– Он не может стать королем, пока не пройдет двадцатилетний срок…

– Благословение Богов на его стороне – стране нужен сильный хозяин! Ведь по дорогам стало опасно ездить… – крикнул какой-то толстый торговец из толпы слева.

Адамант выхватил его взглядом и более не отпускал, пока тот, заметив это, не стал белее полотна.

– Ты – Ида? Торговец кожами? – грозно спросил герцог.

В задних рядах замолчали. Вытягивая головы, прислушивались к разговору.

Толстяк мелко затряс головой.

Герцог обвел сощуренными глазами толпу.

– Я не виновен в смерти Рэя! – внезапно закричал Адамант, и голос его перекрыл шум толпы, – Пусть Боги сожгут меня, если я говорю неправду! Небо! – Адамант запрокинул голову и потряс кулаками, – Истины я требую у тебя! Убей меня, если я виновен! Убей сейчас, чтобы люди увидели правду!

Толпа испуганно зашелестела и смолкла. Люди с опаской поглядывали то вверх, то на герцога.

Адамант выдержал паузу.

– Ну? Боги не хотят карать меня, следовательно, я невиновен! – профессорским тоном заметил он, – И посему больше не будем к этому возвращаться!

Он снова посмотрел на торговца.

– Все ли слышали, что сказал почтенный Ида? Нет? Повтори…

– Я сказал…, – заикаясь, пробормотал несчастный.

– Громче! – приказал герцог.

– Громче! – эхом донеслось из толпы.

– Я сказал, что по дорогам стало опасно ездить… – повысил голос торговец.

И был услышан.

– Это – правда! – донеслось оттуда, где была собрана купеческая гильдия и старшины цехов, – Мы терпим убытки…

– Границы с Хивой закрыты, там собираются войска…

– Не для нас ли???

Адамант терпеливо ждал, пока выкрики умолкнут.

– Я забочусь о благополучии страны! – заявил он, – И вести с границ для меня не новость. Я уже говорил – страна без сильной власти, королевской, прежде всего – лакомый кусок для стервятников! Именно поэтому я призвал тех замечательных воинов, что вы видите здесь. Хива зря надеется на нашу слабость! И рад сообщить вам, что сегодня ночью разбойники, засевшие в Чаще, были разбиты объединенными силами рыцарей и моей гвардии. Дороги свободны. Но для вашего спокойствия с каждым торговым обозом будет отправляться отряд. Никто больше не побеспокоит вас!

Инвари наблюдал за толпой. Купцы слегка повеселели – похоже, старая как мир идея «нового порядка» пришлась им по душе. Да и какое дело им было до законов, принятых сотни лет назад, если убытки, и немалые, они терпели сейчас!

Толпа священнослужителей пребывала в растерянности. Дэльфов среди них не было. Так и не объяснив причину, они покинули Ильритану еще несколько лет назад. Служители Иибус – Светлой богини – в белоснежных мантиях, молча переглядывались, как показалось Инвари, с ужасом. Остальные оживленно обсуждали услышанное между собой. Вызов небу, брошенный Адамантом, не на шутку испугал их. Им ли не знать, как опасна такая простота в обращениях с Богами – но те не покарали безумца! Неисповедимы пути Богов! Если суждено Адаманту стать королем, он им станет.

Простецы были поражены, растерянны, испуганы… Вся палитра чувств отражалась на их лицах – это ведь именно у них темными ночами, когда тайно и навсегда исчезали люди с городских улиц, не было ни особенной защиты, ни могущественных покровителей… Они были безоружны перед армадой прекрасно вооруженных и защищенных рыцарей, один вид которых, казалось, внушал ужас… Да. Ужас – именно это чувство проступало у них на лицах явственнее всего.

* * *

Отцы города спешно совещались между собой. Наконец вперед вышел Крол – Глава Городского совета, или, как его еще называли, Магистр. Это был высокий и дородный мужчина в дорогом малиновом полукафтанье.

Он почтительно склонился перед герцогом – похоже, сумел перебороть себя после своего минутного порыва.

– Да простит меня Ваше Высочество! – заговорил он.

Толпа напряженно прислушивалась.

– Вполне возможно, что предложение Вашего Высочества и есть выход из создавшейся ситуации… Если признать, что ситуация эта столь безнадежна…

Адамант скрипнул зубами.

– Но идти против законов, данных нам предками, мы не можем. Вам стоит подождать еще столько же…, – при этих словах на скулах Адаманта заходили желваки, – … и если принц Рэй не вернется, мы с радостью провозгласим Вас помазанником Божиим. Думаю, что и другие славные города Ильри согласятся с нами. Что же касается положения на границе – объявите мобилизацию! Мы поможем средствами и силами – разве мы когда-нибудь стояли в стороне, если Родине угрожала опасность?

Адамант прищурился. Инвари показалось, что сейчас он отдаст приказ убивать, и площадные камни зальются кровью, но герцог был сильным противником. Он склонил согласно голову перед Отцами города, а они и не заметили, как в глубине его черных глаз вспыхнул мрачный огонь.

– Я вполне согласен с Советом, – мягко произнес он. – Все знают, что коронование регента возможно при условии не объявления законного наследника престола в течение двадцати лет. Но мы имеем прецедент. Ты, Раури, главный городской судья, знаешь, о чем я говорю…

Названный Раури, высокий, худой, затянутый в серую судейскую мантию, словно в мундир, вышел вперед.

– Да, Ваше Высочество. Это произошло в год 327 круга Третьего. Достославный предок ваш по отцовской линии – Ранно II, умер от красной чумы. И наследник, единственный сын его, сгинул, скрываясь от эпидемии. Последствия чумы были ужасающие! В такой ситуации страна не могла оставаться без правителя. И хотя прошел всего год с момента исчезновения принца, королем, с согласия других членов королевской семьи и народа, был избран двоюродный брат Ранно – герцог Аахен. Он стал королем Аахеном I и мудро правил страной в течение последующих тридцати лет. К слову сказать, принц так и не объявился… Но по стране гуляла чума, и нужен был сильный правитель, чтобы справиться с ней.

– Значит ли это, почтенный Раури, что если лицо королевской крови даст свое согласие – препятствий не будет? – вкрадчиво спросил Адамант.

– Если народ будет согласен, то – да! – вмешался Крол. – Но только с одобрения народа!

– Народ мой! – прокричал Адамант в толпу, – Согласен ли ты короновать меня? Хочешь ли вернуть благословение небес нашей несчастной стране?

Инвари привстал со своего места, чтобы лучше видеть – это был самый опасный момент. Люди колебались. Но желающих сказать «нет» явно было больше.

В этот момент за плечами Адаманта показался Ванвельт – в полном боевом облачении, в чудовищном рогатом шлеме, с опущенным забралом, скрывшим лицо. И, увидев, как он приближается сзади к Адаманту, огромный как гора, и нависает над ним, сотни рыцарей дружно лязгнули черными доспехами, обнажая отточенные лезвия мечей. Этот лязг заставил людей вскрикнуть от ужаса, шарахнуться от зловеще взблеснувшей стали. Заплакали дети, заголосили женщины… Однако рыцари застыли, взяв на караул, словно кто-то произнес волшебное слово «замри».

– Ну что же, народ? – мягко вопросил Адамант.

Инвари похолодел. Так мурлыкнул бы тигр, играющий с жертвой, за мгновение до того, как сомкнуть челюсти на ее горле.

– Согласен ли ты видеть меня на троне?

Люди косились друг на друга. Но видели только лезвия мечей, блестевших в опасной близости от них…

– Да… – неуверенно сказал кто-то, стоящий вплотную к солдатам.

– Да! Да! – дружно поддержали его торговцы.

– Да! – донесся слабый голос из толпы священнослужителей.

И вот уже согласие неслось со всех сторон, из всех уголков площади. Поглядывая на застывших воинов, люди кричали во всю глотку, желая лишь, чтобы все поскорее закончилось.

– Слышите? – Адамант наклонился через перила к Городскому совету. – Это согласие народа, не так ли?

– Это так, – Крол не решился оспаривать, – но всем известно, что ты – последний потомок королевской ветви…

– Если лицо ильрийской королевской крови объявит меня королем, будете ли и вы на моей стороне? – снова промурлыкал Адамант, не давая Кролу закончить.

– Да, Ваше Высочество! – произнес молчавший доселе Раури, – Ибо тогда все будет по закону!

Крол возмущенно обернулся к нему, но остальные члены Совета уже согласно кивали головами – обнаженная сталь мечей слепила и их.

– Подойди! – не оборачиваясь, приказал Адамант.

Ванвельт сделал шаг из-за его спины и встал рядом – огромный, темный, непонятный.

Сотни глаз с любопытством его разглядывали.

– Сними шлем.

Ванвельт медленно поднял руки, повозился с застежкой – толпа затаила дыхание – и стащил шлем. Инвари был уверен, что каждое его движение продумано до мелочей, так же, как и весь спектакль.

Тем временем члены Совета подались вперед, стремясь разглядеть незнакомца. На их запрокинутых лицах появилось неподдельное изумление вперемешку с благоговейным ужасом.

Священнослужители дружно отшатнулись от балкона, послышались слова молитв, в толпе руки вскинулись в оберегающих жестах.

– Ванвельт – Черный Волк! – пробормотал бледный как смерть Магистр, и голос его утратил прежнюю твердость, – Но ведь Арлон казнил тебя?

– Как видишь, нет! – насмешливо ответил Ванвельт, – В своей бесконечной милости он сохранил мне жизнь. Лишь заточил в моем поместье на Черных пустошах, запретив появляться в столице. Уважая его решение, – все так же насмешливо продолжал он, – я не появлялся здесь и долгие годы после того, как смерть настигла его.

Слегка оттеснив Адаманта, который сразу же показался рядом с ним хрупким и беззащитным, Ванвельт наклонился над толпой.

– Узнают ли меня члены Совета? – спросил он, и его мощный голос гулко разнесся над толпой.

Отцы города бессильно склонили головы в знак согласия.

– Узнают ли меня служители Божии?

И священники умолкли и поклонились, и на лицах их ужас застыл белой маской.

– Узнают ли меня остальные?

– Это Черный Волк…, – закричали из толпы.

– Ванвельт…

– Старший брат регента…

Так вот почему Адамант стал регентом вперед старшего брата! Но за какие такие прегрешения Арлон так сурово наказал Ванвельта? Зря Инвари терпеть не мог историю династий!..

Ванвельт выпрямился во весь свой гигантский рост и прокричал:

– Я – принц Ванвельт – Черный Волк, повелитель западных земель, старший брат присутствующего здесь герцога Адаманта Ильританского, регента королевского дома Ильри, со своего согласия, с согласия Совета столицы, а значит и всех городов Ильрийских, и с согласия народа нашего, короную моего младшего брата священной короной Ильри, и объявляю его своим сюзереном! Да будет благословенно Ильрийское королевство и его повелитель – Адамант I Ильрийский!!!

Он опустился перед Адамантом на колено. Рекес тут же подал красную подушку с бриллиантовым венцом Ильрийских королей. Ошеломленные, подавленные громогласным рыком, люди и опомниться не успели, как Ванвельт взял сверкающий обруч в руки и, не колеблясь, воздвиг его на низко склоненную голову младшего брата.

На лице только что появившегося короля Адаманта Первого Ильрийского ясно читалось торжество.

– Встань, брат мой! – ласково обратился он к Ванвельту, и, повернувшись, посмотрел на безмолвное людское море.

– Что ж, – сказал он медленно, – с делами покончено! Теперь будем праздновать наше Чудесное спасение и мою Коронацию. Вас, – он кивнул на первые ряды, – жду в замке. А ты, мой народ, иди на базарные площади – там расставлены столы с угощением, и пива, и вина вдоволь. И каждый пьющий за мое здоровье получит памятную золотую монету в честь сегодняшней коронации. А завтра…, – он сделал эффектную паузу, и глаза его загорелись как уголья, – завтра мы займемся наведением порядка!

* * *

Второй раз за время своего пребывания во дворце Инвари видел тронную залу ярко освещенной. Черные полы блестели как зеркало, никогда не знавшее пыли. Портьеры были отдернуты, в высоких окнах отражались отблески свечей, которые разбрасывала громадная, сейчас поднятая к самому потолку, люстра, красуясь в сотнях хрустальных и рубиновых подвесок.

Широко разведенные полукружьями низкие столы были накрыты с непривычной взгляду щедростью и богатством. На них выстроилась дорогая когорта канделябров и подсвечников с горящими свечами, которые ярко освещали бледные лица гостей. Королевский трон и каменный полированный круг, служивший для Адаманта и обеденным столом, и местом совещаний, находились в центре.

Гости нервно оглядывались. Не роскошь, выставленная напоказ впервые со дня смерти Арлона, заставляла их тревожиться, но второй – черный – полукруг рыцарей, который застыл за спиной гостей. Солдаты стояли неподвижно, положа руки на эфесы мечей.

По правую руку Адаманта, на месте Рэа, сидел Ванвельт. По левую – был посажен Инвари. За их спинами, там, где раньше у стены покоился королевский венец, штандарт Адаманта сменил флаг Арлона. Столы там не поставили. Лишь застыли изваяниями рыцари, и солдаты личной, теперь уже королевской, гвардии.

Праздничный пир был в самом разгаре, хотя гости не чувствовали себя раскованно. За столами сидели тихо, не разговаривая и не шутя, лишь вставали один за другим приглашенные и возносили хвалу и почет новому королю, выпивая заздравный кубок. Не у всех это получалось гладко и уверенно. И не удивительно – при одном взгляде на неестественно бледное лицо Адаманта – яростную маску, а не лицо! – слова застревали в горле.

Еще больше пугал Ванвельт – огромный, недоверчивый. Неподвижный, как и его солдаты. Гости старались на него не смотреть. Священнослужители, как заметил Инвари, вообще ни разу не взглянули ни на него, ни на нового короля, и молились, не прикасаясь к еде. Но он уже знал, что молитвы их не будут услышаны.

Он также обратил внимание на то, как Ванвельт следит за каждым выступающим гостем. И ему не хотелось бы оказаться на месте вызвавшего недовольство.

Следили за Черным Волком и Отцы города. Они все еще казались испуганными и растерянными, но старательно демонстрировали лояльность. А потому много пили, надеясь залить старым вином страх и ощущение непоправимости происходящего.

Меньше других пил Магистр Крол. Его мрачное лицо все сильнее выражало недовольство. Судья Раури с тревогой поглядывал на него, и, наконец, решившись, склонился и горячо зашептал ему что-то на ухо.

Глаза Адаманта блеснули.

– Что-то Магистр наш не весел! – плотоядно улыбаясь, заметил он. – Что же, слуга, ты не рад началу нового благословенного правления? Возврату династии?

Крол побледнел – никто и никогда не называл его слугой, даже Арлон.

– Ты все молчишь, а я все жду пока ты произнесешь мне заздравную, – продолжал Адамант, – твои коллеги уже высказались.

Инвари увидел, как Раури положил руку на плечо Крола, успокаивая, но тот нервно сбросил ее и вскочил. Несколько мгновений он молча разглядывал Адаманта, словно видел его впервые.

Ванвельт нахмурился.

– Здесь происходит что-то, чего я не понимаю! – задумчиво пробормотал Крол и повысил голос, – Ты не дождешься от меня хвалебных речей, Адамант! Теоретически тебя короновали по закону, но справедливый и дотошный суд вряд ли это признает. Вот и я не могу признать тебя королем, даже если это стадо испуганных баранов, – он обвел рукой вокруг, – со всем согласно! А тебя я прошу об одном – освободить меня от обязанностей Магистра. Я только что выказал свою нелояльность, и потому не могу более занимать это место!

– Что ж, – Адамант пожал плечами, – твоя честность достойна восхищения, Крол! Я выполню твое желание, но буду действовать в согласии с законом, в попрании которого ты, кажется, пытаешься обвинить меня. Согласен ли Совет Ильританы с прошением об отставке?

Крол снял с шеи толстый золотой ключ на цепи – магистерский знак – и бросил его к ногам Адаманта.

– Они вынуждены будут согласиться! Я все равно поступлю по-своему. Ну?…

Магистр обвел тяжелым взглядом членов Совета. Тем оставалось только согласно склонить головы.

– Так вы согласны? – переспросил Адамант, прищуриваясь, – Я хочу, чтобы все услышали это!

– Да, – нестройным хором отвечали Отцы города. – Мы согласны.

Адамант широко улыбнулся и повернулся к Ванвельту.

– Помоги ему уйти в отставку, брат!

Ванвельт медленно встал. И в тяжело упавшей тишине подошел к Магистру. Казалось, он может пройти по нему и раздавить, не заметив, но стол, разделяющий их, остановил его. Крол, не дрогнув, встретил его взгляд. Мгновение Черный Волк вглядывался в его лицо.

– Ты прав, – затем произнес он, – ты не годишься на эту должность! Нет в тебе смирения, слуга…

И с этими словами Ванвельт выхватил из ножен рыцаря, стоявшего позади Крола, меч, и отсек Магистру голову. От искусного удара та откатилась, куда ей и было положено – к ногам Адаманта. На лице Магистра навсегда застыло недоумение.

Адамант равнодушно пнул голову ногой.

– Я принимаю твою отставку, Магистр Крол! – насмешливо заметил он, наблюдая, как слуги утаскивают в черный проход обезглавленное тело.

Затем он обежал глазами притихших гостей.

– Ты!

Он указал на Иду, сидевшего за одним из крайних столов с торговцами средней руки.

Тот и опомниться не успел, как рыцари стащили его со скамьи и подвели к трону. Едва его отпустили, как ноги несчастного толстяка подогнулись, и он рухнул на колени. В глазах его стояли слезы, толстые губы тряслись – он прощался с жизнью.

Адамант кивнул Ванвельту. Тот поднял золотой ключ, испачканный брызгами крови, небрежно отер перчаткой, и повесил на шею Иде. Толстяк, вцепившись скрюченными пальцами в цепь от ключа, казалось, впал в каталепсию.

– Наш бывший Магистр был прав, – сказал Адамант. – Главой городского Совета должен быть гражданин законопослушный и властебоязненный, а не бунтовщик, которому вы вполне справедливо вынесли смертный приговор.

– Мы? – возмущенно вскричали члены Совета.

– Мы? – городской судья, казалось, был ничуть не удивлен, – Мы лишь согласились с его отставкой!

– А это и был ваш смертный приговор! – заявил Адамант, – Моим первым королевским указом, подписанным сразу после коронации, провозглашается: «Каждый неповинующийся королевской власти будет лишен постов, имущества, а тако же и жизни…». Чтобы добиться благополучия, нам нужно единство, а не споры, так, Магистр?

Ида все еще стоял на коленях, и слезы текли по его дряблым щекам. Он живо закивал и громко всхлипнул.

Ванвельт одной рукой поднял Иду с пола, и передал двум гвардейцам, которые провели его на место Крола, наспех оттертое от крови.

– Никто больше не хочет сложить свои обязанности? – поинтересовался Адамант.

Молчание затянулось. Гости уткнулись в тарелки. Вдруг раздался шелест одежд – это поднимались со своих мест священники в белых мантиях. Остальные застыли недвижимо.

– Мы просим разрешения удалиться, – заговорил за всех величественный старец в белом одеянии.

Его кожа потемнела от времени, тонкие седые волосы светлым ореолом обрамляли лицо. Он глядел на Адаманта без страха, но с печалью.

– Зачем?

– Мы должны просить Богиню принять достойно душу только что убитого здесь человека.

– Молитесь здесь! – приказал Адамант, – Пир еще не окончен. Я никого не отпускаю.

Тонкие пальцы старика оплели серебряный медальон затейливой формы, затерявшийся на груди, словно сил он надеялся получить от него.

– Мы, и правда, можем молиться Богине где угодно!.. Но в твоем присутствии, Величайший, наши молитвы не доходят до нее!

Адамант побледнел. Инвари увидел, как вцепились его пальцы в камень подлокотников.

– Ах, Нотэри, – с укоризной сказал он, – разве заслуживает милосердия Богини отступник и предатель?

– Он не отступник и не предатель, – спокойно ответил старец. – Он – честный человек, который не согласился с тобой…

– Как и вы?

Нотэри оглядел своих молчащих спутников. На их лицах читалась суровая решимость.

– Как и мы.

Адамант внезапно привстал и почтительно склонился перед старцем.

– Благодарю тебя, Нотэри. Лучше сразу знать, где друзья, а где враги… Ванвельт, – резко бросил он, – проводи их…вниз!

Инвари вздрогнул. Вниз – означало в Подземелье. Белые братья, похоже, этого не знали. Неторопливо, словно собираясь на прогулку, Нотэри вывел своих людей из зала, вслед за Ванвельтом. Оставшиеся подавленно молчали.

Инвари почудился безмолвный хохот, разнесшийся в воздухе, словно заразный сквозняк. Он с удивлением заметил, что на протяжении всего дня держал левую руку накрепко сжатой в кулак. Теперь он едва мог пошевелить занемевшими пальцами. Зато Звезда Поднебесья, до боли впиваясь в кожу, не позволяла забыть, зачем он здесь. Иначе он, не задумываясь, бросился бы на помощь несчастным.

Адамант внимательно смотрел на него.

– Ты выглядишь усталым, – тихо проговорил он. – Наше представление только началось, но ты уже достаточно видел! Теперь можешь идти. Тебя проводят в покои. Выспись, как следует. Незадолго до полуночи за тобой придут.

Инвари встал и низко поклонился Адаманту. Четверо гвардейцев вывели его из зала. Он шел мимо гостей и чувствовал их косые взгляды. Люди гадали – а какая участь ждет за дверью этого красавца?

Да хоть самая страшная, лишь бы их самих не тронули!..

* * *

Тьма окружала его со всех сторон.

Он различал серые стены каменного мешка, в котором очутился, белеющее полотно бинта на левом запястье, чувствовал, как холодит ложе, как испарина слабости проступает на висках. Бесшумные, одетые в рясы до полу слуги Адаманта бережно и умело рассекли кожу на запястье и дали его крови свободно течь в лабораторную мензурку. Они забрали ее много – больше, чем он предполагал. И хотя потеря крови не ослабила его зрение, тьма – он ощущал это так же явственно, как и вкус теплого вина, которое заботливо оставили ему, чтобы поддержать силы, – приблизилась.

Он вновь вспоминал серебряные створки с львиной головой, в которые, наконец, по собственной воле ввел его Адамант, и снова чувствовал потрясение, когда увидел мощные ступени, уходящие вниз. Высеченные из монолита скалы, огромные, гладкие, они не могли быть творениями рук человеческих. По мере продвижения окружающая темнота и громада нависающей поверхности давили все сильнее. Но он продолжал спускаться в шаге позади Адаманта, спокойно, сосредоточенно приноравливаясь к нечеловеческим размерам ступеней. Они не были истерты. Значит, по ним ходили нечасто. Он следил и за тем, как спускался Адамант, поддерживаемый Шери – спотыкаясь и ругаясь сквозь стиснутые зубы. Факел в его руке ходил ходуном. Оба они, скрюченные и неловкие, вызывали жалость, и ясно становилось, что путь этот для них непривычен.

Ванвельт, встретивший их у двери в покои Адаманта, уже ушел далеко вперед. Легко перепрыгивая со ступени на ступень, он казался потомком гигантов, вырубивших в скале этот путь. И факел его горел на удивление ровно и ясно.

Последняя ступень вывела их в высокий тоннель, вдали ярко освещенный. Но здесь было темно. По обеим сторонам угадывались высокие сооружения, в которых что-то шелестело, чавкало и скреблось. Бесформенные безмолвные фигуры обступили Инвари и почтительно, но крепко, взяли под руки.

Адамант поднес факел к его лицу. Инвари только сощурился.

– Иди с моими слугами, дэльф, ничего не бойся!

«Немного тревоги на лице было бы в самый раз!» – подумал Инвари, и изобразил эту самую тревогу, после чего низко склонил голову перед Адамантом. Мол, все равно боюсь, но тебе подчиняюсь.

Прекратив вспоминать и пытаясь справиться с приступом слабости, Инвари сел на ложе и допил вино. Страшно ему не было. Пожалуй.

Он удобно устроился, закрыл глаза, и сосредоточился на окружающем пространстве.

Как соты в гигантском улье, скала чернела пустотами. Даже и глубоко под собой, много ниже уровня земли, он ощущал мрачные каверны, жившие своей непостижимой жизнью. Сейчас он не рискнул задерживать на них внутреннее зрение, а вернулся на свой уровень. То тут то там вспыхивали искры живого тепла, но люди, выхватываемые из темноты его сознанием, светились на удивление тускло, словно свет их был до поры притушен. Он проследовал кривым коридором обратно, очутился в длинном тоннеле, который начинался сразу за ступенями, пронесся, не приближаясь ни к стенам, ни к потолку, вперед, и вдруг остановился. Сооружения по бокам обрели четкие границы – он разглядел переплетения толстых прутьев. Внутри них шевелилось и хрустело нечто, столь мерзкое и чудовищное, что у него перехватило дыхание. Как завороженный он приблизился к одной из огромных клеток, и разглядел тусклое багровое свечение, челюсти и щупальца, глаза и отростки, жадно потянувшиеся к нему. Легкий аромат истинного тепла отвлек его и увел в сторону – где-то здесь был живой человек! И вовремя, потому что багровый сгусток вдруг зашевелился и сверкнул столь ярко, что любой упал бы ослепленным и обездвиженным. Даже и сейчас его резануло по глазам, и он вынужден был вернуться в себя, чтобы передохнуть.

Вокруг по-прежнему было тихо и спокойно. Инвари потер глаза, перед которыми еще плыли яркие пятна, и снова сосредоточился, пытаясь вновь оказаться в тоннеле. Но на этот раз в стороне от вспыхивающего монстра.

Яркий свет жизненной искры тянулся из самого конца тоннеля. Оттуда, где виднелся ярко освещенный излом в стене. Он отбрасывал на пол отблеск света, словно чудовищную руну.

Инвари напряг внутреннее зрение, пытаясь разглядеть человека, но… ничего не вышло! Темнота подобралась, готовясь к прыжку, воздух пружинил. Юноше не удавалось пробить неведомую ему защиту. Чем больше он концентрировался, тем явственнее ему давали понять, что постороннее присутствие здесь запрещено. Снова накатила слабость, испарина покрыла лицо, предательски задрожали руки.

Он откинулся назад, задышал глубоко, прекратил попытки. Посидел с закрытыми глазами, пока не успокоилось дыхание. И, внезапно и резко, без предварительной подготовки, рванулся сознанием туда. Мгновенно, не давая опомниться оберегающей силе. И увидел…

Мерцали каменные колонны по углам клеток, высеченные из сталактитов. Добротные и будто бы новые стальные решетки влажно поблескивали в их призрачном свете. На соломенных подстилках внутри клеток лежали скорченные человеческие фигурки. Но он пронесся мимо, не задерживаясь. Они были живы лишь физиологически, а живое тепло и свет манили его почти к самому излому. К тому же он уже чувствовал, как давит на виски магическая защита.

Мимо, мимо…

Создания в других клетках были сильны, быстры и алкали крови. Тепло разгоралось в них чудовищными багровыми искрами, но сильнее их манил его тонкий аромат истинной жизни…

Вот уже нечто окружило его и потащило обратно, набирая скорость. Из последних сил он рванулся вперед, выхватывая внутренним зрением последнюю справа клеть с долгожданной искрой тепла. И, уже почти теряя сознание, приблизился, чтобы увидеть, как в ответ на его немой зов раскрываются изумленные голубые глаза, и рассыпается по плечам спутанное облако волос.

– Волшебник, это ты? – услышал он удивленный шепот, – Мне страшно…

– Ангели!..

Огромный молот ударил его по глазам, отшвыривая прочь. Сознание покинуло его. В каменном мешке комнаты его тело подскочило на ложе и сползло на пол.

* * *

Резкая вонь мгновенно привела его в чувство. Рядом с ним стоял на коленях один из слуг герцога, держа пузырек с мерзко пахнущей жидкостью у его носа.