Текст книги "Зеркала (СИ)"

Автор книги: Мария Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Мария Александровна Ермакова
Зеркала
Подмастерье – 1

Часть первая
Регент и подмастерье

Ильритана – древняя столица ильрийских королей, стояла на пересечении крупных торговых путей. Это был последний, перед просторами Белоземья, большой город – дальше на север простирались глухие долины в кольцах замороженных холмов, а за ними заснеженные пустоши раскинулись безжизненным Белым Безмолвием до самого Последнего порога – непроходимых скал, за которыми вырастали величественные, вечно покрытые снегом, горы.

С Юго-запада подступал к стенам столицы огромный лесной массив, с которым человек почти не пытался справиться – Ильрийская Чаща. Жители королевства почитали ее как место, полное чудес, и привычно гордились, страшась, тайнами, скрытыми плотным пологом древесных крон. Однако страх не помешал им проложить через дремучие дебри несколько крупных, хорошо оборудованных и тщательно охраняемых трактов – залог успеха существования Ильританы, как оплота торговли в этой точке Великой равнины. Так называлась бОльшая часть материка Ветри, которая занимала пространство от скалистой границы Последнего порога до западного берега Антэоса или, как называли его простецы, Безвременного моря.

Дороги с Юга и Востока были так же удобны, сторожевые крепости не знали нужды в людях и провианте. Водить торговые караваны через Ильритану было одним удовольствием! Поэтому на столичном базаре можно было встретить товары, привезенные из различных уголков Великой равнины и из-за моря. Здесь продавали знаменитые мерцающие ковры из шкур верде – оленей, водившихся только в Белом Безмолвии; и искусные светильники из Альбы, почти не требовавшие масла. Здесь пылились никому не нужные, но порой бесценные древности, привезенные каким-нибудь смельчаком из-за Пустыни. В воздухе вкусно пахло жареным мясом и тушеными овощами. Весело пенилось пиво, а вода из глиняных кувшинов водоносов студила грудь и хмелила голову. Здесь продавали целебные травы и амулеты на все случаи жизни. Меха тяжело лежали на прилавках вперемешку с блестящими восточными тканями; парчовые, шитые золотом и серебром, кошельки богачей соседствовали с тряпьем женщин, продававших себя и своих детей за несколько монет; гниющие свалки чавкали под ногами неподалеку от дорогих лавок, где мерцали призывно тончайшие вина в бутылках из красного и синего ротманского стекла; шмыгающие под ногами воришки и крысы; мухи и осы, кружащие над грудами невиданных плодов…

Огромное количество товаров, толстые кошельки местных торговцев и заезжих купцов привлекали сюда самое живописное отребье и самое опасное ворье со всего королевства. Здесь не проходило и часа без мошенничества, кражи, а то и убийства, совершавшегося прямо на глазах у прохожих. Но все происшествия утопали в шуме голосов, бое часов на магистратской Ратуше, цоканье копыт и криках базарных торговцев и, тем паче, торговок.

Таким был Столичный базар. Таким увидел его усталый путник, кутавшийся в пыльный плащ, в тот осенний день, когда солнце скрылось за серыми тучами на долгое время, в тот час, когда часы на Ратуше били полдень.

Он медленно шел вдоль торговых рядов, а зоркие глаза из-под низко надвинутого капюшона выискивали лишь одному ему известную цель. Подул холодный ветер, сорвал капюшон, открыл бледное лицо. Путник был молод, если не сказать, юн, но настороженный взгляд голубых глаз указывал на то, что всякому, кто встанет на его пути, не поздоровится. Было в этом лице еще безразличие человека, ставящего себя выше толпы, и безмерная усталость тяжелого пути, которую путник явно пытался скрыть.

Он плотнее запахнул плащ, откинул с лица светлые волосы, и остановился, разглядывая темную дверь лавки. Никакой вывески над ней не было, но что-то подсказывало ему, что это именно то, что он искал. Он огляделся по сторонам и шагнул внутрь.

В лавке царил полумрак. Сизый дымок воскурений струился от четырех жертвенников по углам комнаты. Вдоль стен тянулись полки, заставленные банками зеленого и коричневого стекла, деревянными и железными бочонками, полотняными мешочками и пыльными бутылками.

– Чего хочет молодой господин? – раздался дребезжащий голос.

Юноша обернулся.

Дряхлая старуха стояла перед ним, но ярче углей горели ее черные глаза, а длинные, никогда не стриженые, волосы мели пол седыми космами.

– Я хотел бы посмотреть травы, мать! – юноша почтительно поклонился.

– Травы? – усмехнулась старуха, бесцеремонно оглядывая его.

Зоркие глаза приметили дорогую чернильницу, пристегнутую к поясу вместе с почти полным кошельком, и болезненную бледность, и грязный плащ.

– Зачем тебе травы? – продолжала спрашивать она, и в неверном свете жертвенников ее лицо издевательски кривилось. – Ты не беден. Деньгами ты можешь утолить все свои печали!

– Но я и не богат, – спокойно отвечал он.

Он едва держался на ногах от усталости и боли, но простой ведьме не следовало догадываться об этом. Впрочем, эта ведьма была слишком старой и мудрой, чтобы не разглядеть его усилий. Потому и издевалась над ним, не спеша помочь. Он не винил ее за это. Ведь не винит же человек муху, назойливо жужжащую над головой?

С минуту она молча смотрела на него. Затем лицо ее приняло прежнее выражение – недоброе и немного сонное, но улыбка стала искренней.

– Хороший ответ, благородный господин! – кивнула она. – Пойдем, я покажу тебе то, что ты ищешь…

Она прошла вперед, и юноша, придерживая разлетающиеся полы плаща, последовал за ней вглубь лавки.

Ведьма кивнула на полки с полотняными мешочками и отошла в другой угол, изредка поглядывая на гостя. Тот один за другим раскрывал мешочки, разглядывая их содержимое, иногда принюхивался. Но пока ничего из того, что ему была нужно, не попадалось.

– Ты чужестранец? – невзначай спросила старуха. – Откуда ты?

– Из Эвиньона, – отвечал он, продолжая поиски.

– Дорога из Белоземья далека, и всегда опасна! Что привело тебя к нам?

– Я – странник Ордена дэльфов. Следую в Кабестан по делам Ордена.

– Ты выбрал дорогу вместо теплой монашеской кельи и скриптория? Воистину ты любознателен, молодой господин! И, кажется, разбираешься в травах…

– В дороге дэльфу может пригодиться любое знание! – он отобрал два мешочка, и подошел к старухе. Та едва взглянула.

– Три монеты, господин.

Из кошелька, подвешенного к поясу, юноша достал пять серебряных монет, и вложил в ее темную ладонь.

– Петушиная радость растет только на глухих болотах, мать. Ты, наверное, устала, добираясь до них?

Старуха испытующе прищурилась.

– Ты хорошо учился у своих наставников, дэльфийский Странник! И ты был добр ко мне – так позволь и мне дать тебе совет?

– Слушаю.

– Ильритана славится буйным нравом. Не задерживайся здесь. Уезжай сегодня же. Не доверяй никому!

– Спасибо за совет!

Юноша улыбнулся и пошел к выходу.

– И накинь капюшон! – крикнула она ему вслед, и прошептала, – Боги да спасут тебя от нашего герцога!

* * *

Выйдя на улицу, Инвари с облегчением вдохнул свежий воздух. Аромат воскурений все еще кружил ему голову. Он улыбнулся, вспоминая, как она беспокоилась о нем. К ведьмам он всегда относился с симпатией, и это было совершенно необъяснимо – все без исключения встреченные им ведьмы отличались дурным и взбалмошным характером.

Несмотря на предупреждение, он не стал надевать капюшон – щеки лихорадочно горели. Жар сжимал его голову словно в тисках, и было так приятно подставить горевшее лицо ветру! Следовало немедленно приготовить напиток из купленных в лавке трав. Будь у него его багаж, он бы не дошел до такого, неподобающего Подмастерью, состояния. Но багаж был утерян. Так же, как и конь…

Инвари усилием воли заставил себя не думать об этом. Боль от потери верного друга и спутника была еще слишком сильной, а он едва держался на ногах – сломанные ребра и многочисленные ушибы болели так, что перед глазами темнело.

Он высмотрел ближайший трактир и, не мешкая, направился в его сторону. На вывеске аляповато раскрашенные ворота гостеприимно раскрывали массивные створки с геральдическим знаком кого-то из королевской династии. У Инвари сейчас не было желания разглядывать хитросплетения рисованных линий, разгадывая их значение. Под воротами значилось – «У врат Белоземья». Он вошел и, пройдя через зал, сел в самом темном углу, болезненно поморщившись. Спустя несколько минут появился служка в засаленном фартуке. Заказав ужин и бутылку старого вина, Инвари пересел спиной к залу, достал травы, смешал их на ладони в нужной пропорции и приготовился насыпать в стакан. Но услышал приближающиеся шаги. Он едва успел спрятать мешочки в складках плаща и зажать ладонь, как на табурет рядом с ним опустился толстяк в яркой рубахе с засученными рукавами, и таким же засаленным, как и у служки, фартуком. Он поставил перед Инвари ужин, а принесенную свечу поднес прямо к его лицу. «Что за наглость?!» – подумал Инвари, прикрываясь рукой от слепящего света.

– Прости, что я разглядываю тебя, господин, – вкрадчиво заговорил толстяк. – Ты чужестранец?

Инвари кивнул.

– В моем заведении всегда рады таким благородным господам!

– Ты – хозяин трактира?

– Да, господин.

– Подскажи мне, как пройти на улицу Книгочеев? Мне нужен дом с зеленой черепичной крышей и вывеской магазина старинных книг и свитков.

– Подожди-ка, благородный господин, его хозяина зовут не Таг Твайти?

– Да. Ты знаешь его?

– Так, пару раз покупал у него старинные заморские рецепты. Но сейчас ты не застанешь его в городе.

– Не застану? – Инвари отложил ложку и удивленно взглянул на трактирщика. – Отчего же это?

– Он закрыл свой магазин и уехал.

– Куда?! – удивлению Инвари не было предела.

– Никто не знает. Наверное, срочные дела сорвали его с места. Он собрался очень быстро. А позволено ли мне будет спросить, откуда ты?

– Издалека, – коротко ответил Инвари.

Он не мог понять, что происходит. Таг Твайти – эмиссар Поднебесья в Ильритане должен был приютить его на время пребывания в городе. Таг не мог уехать из столицы, не поставив в известность кого-нибудь из Мастеров. Но тогда Инвари предупредили бы об этом. Хотя в Испытании можно было всего ожидать. Что ж, придется устраиваться самому. Он рассчитывал пробыть в городе хотя бы до тех пор, пока не срастутся кости, и не подживут многочисленные ушибы. Надо будет еще купить коня и все, что пригодится в пути. Его багаж утерян. Осталось только то, что было пристегнуто к поясу или лежало в многочисленных потаенных карманах камзола.

Инвари нахмурился и приступил к трапезе, более не обращая внимания на чересчур любопытного хозяина.

– Ешь, благородный господин, ешь! – улыбнулся тот, и ушел, забрав свечу.

«Странные нравы!» – подумал Инвари, но размышлять об этом сейчас ему не хотелось. Ощутив запах горячей еды, он понял, как был голоден все это время. Даже лихорадка не отразилась на его аппетите!

Осмотревшись вокруг, он высыпал зажатые в ладони травы в стакан с вином, размешал и выпил. И почти сразу почувствовал облегчение: отпустил жар, и боль свернулась змейкой, жаля лишь изредка. Наступило невеселое время проанализировать то, что с ним случилось под пологом проклятой Чащи! Непростительная ошибка в самом начале Пути? Несчастный случай или закономерный этап прохождения первой ступени испытаний? Да, потеря багажа – золото, одежда, провиант, сундучок из Поднебесья со всем своим бесценным содержимым, его дэльфийские тетради и что там еще было? – могла быть закономерной. Но то, что случилось с Вороном, его волшебным спутником, принявшим облик черного как ночь жеребца? С этим существом, обладающим интеллектом, по крайней мере, человека и силой дракона, с этим живым напоминанием о чудесах Поднебесья ничего не должно было произойти! Победить его казалось невозможным, но вот, поди ж ты, возникли из темноты Чащи кошмарные черно-серые твари с горящими глазами. Инвари был не готов к встрече с ними – даже не сумел классифицировать их, не то, что дать отпор! А они – размером больше самого крупного виденного им полярного волка – вылетели из-за деревьев, повисли на холке Ворона, опрокинули на землю, и погребли под собственными телами. За мгновение до его падения Инвари удалось вытащить ноги из стремян и спрыгнуть. Приземлился он не удачно. Наверное, именно тогда сломал ребра.

Ах, если бы ему позволили вмешаться – отбить коня или хотя бы его тело! Если бы разрешили применить Силу, Искусство или Сталь! Впрочем, Сила его ни разу еще не дала о себе знать. Но вот магическое Искусство или Сталь – смертоносное оружие Мастеров, всегда достигающее цели, разбросали бы стаю в считанные мгновения. Однако Закон был суров. Его слова были выжжены в памяти каждого Ученика, решившего пройти Испытания: «Чтобы ни случилось в Пути, Подмастерье обязан остаться в живых. Если нужно пожертвовать спутником, золотом, поклажей – жертвуй. Если нужно пожертвовать Искусством или Сталью – жертвуй, но помни, ЧЕГО лишаешься. Если нужно пожертвовать Силой – пожертвуй собой!».

Поэтому он повернулся спиной к зверью, алчно рычащему над телом его друга, и побежал прочь. Большая часть стаи бросилась за ним. Они гнали его несколько часов. Будь он обычным человеком, они настигли бы его в считанные минуты. Но он был Подмастерьем. А школа физического совершенства Поднебесья была жестока. Однако и он уже решил, что его Испытание заканчивается, так и не начавшись, как вдруг судьба улыбнулась ему. Увидев просвет между деревьями, он бросился туда в надежде, что Сила придет к нему на открытом пространстве – ведь угроза его жизни была явной! И неожиданно выскочил на дорогу, едва не попав под колеса большого купеческого обоза, на счастье проезжавшего мимо и охраняемого вооруженными до зубов наемниками. Звери не последовали за ним. Должно быть, вернулись к остаткам пиршества. Он был спасен! Но не было рядом верного друга…. И уже не будет.

Боль совсем ушла – помогли травы. Пелена жара окончательно спала с глаз, и Инвари почувствовал в себе силы подняться. Он бросил на стол несколько монет и собрался уходить, когда услышал за спиной знакомый вкрадчивый голос:

– Уже уходишь, господин?

– Да, скоро ночь. Не знаешь ли, где здесь можно переночевать за пару монет?

– Я с удовольствием отведу тебя. Пойдем со мной.

Трактирщик неуклюже засеменил к выходу. Инвари пошел следом. Они вышли на улицу, завернули за угол здания и остановились в глухом проулке у задней стены трактира.

Инвари удивленно огляделся.

– И куда дальше?

– Сейчас, сейчас…

Трактирщик свистнул, и из темноты выехала запряженная четверкой черная карета.

– За небольшую плату они отвезут тебя в гостиницу, – с этими словами толстяк подтолкнул Инвари к дверце. – Иди, господин, не бойся…

Слова насторожили Инвари. Он схватился за эфес шпаги и обернулся.

– Что это значит? – грозно спросил он, но тут кто-то набросился на него сзади, и прижал к лицу приторно пахнущую ткань.

Вырываясь, Инвари увидел, как один из нападавших кинул трактирщику тяжело звякнувший кошелек. Тот звонко поцеловал его, и дальше, должно быть, Инвари начал бредить, ибо услышал, как трактирщик радостно закричал: «Слава герцогу!». А затем юноша потерял сознание.

* * *

Он не сразу очнулся. В темноте, показавшейся вначале кромешным мраком, стали выступать далекие стены, прикрытые тяжелыми расшитыми завесами.

Его мутило. Приторный маслянистый запах до сих пор преследовал его. Пошатываясь, Инвари поднялся с кушетки, на которой себя обнаружил, и сделал несколько неверных шагов. Темные провалы в стенах, которые он принял за двери, оказались при ближайшем рассмотрении портретами. Пытаясь окончательно прийти в себя, Инвари насчитал их двадцать два. Две предпоследние рамы были пусты, а последний портрет изображал мужчину средних лет, чья царственная осанка указывала на особу королевской крови. На его груди ярко, выпукло и явно тщательно живописец выписал регентский орден. «Принц Адамант I, герцог Ильританский» – без труда прочел Инвари. Сознание окончательно вернулось к нему, и теперь он видел в темноте, как кошка.

Дверь позади открылась, и он резко обернулся, нащупывая эфес шпаги. Ее не было.

Медленно разгоравшееся свечение большой люстры заливало сверху комнату. Инвари увидел двух лакеев, почтительно склонившихся по обеим сторонам прежде незамеченной двери. Вошедшая следом стража в черных латах с золотым гербом Ильри окружила его. Разглядывая их свирепые лица, Инвари вновь пожалел об отсутствии оружия.

Все застыли, словно услышали волшебное слово «замри». В тишине раздались шаги. Неторопливая и неравномерная поступь выдавала хромого. Человек вошел в комнату, и Инвари узнал в нем изображенного на последнем портрете – герцога Ильританского.

Юноша не опустил головы даже, когда встретился взглядом с его темными бегающими глазами. Художник, несомненно, приукрасил действительный облик Адаманта I: отнял десяток лет и морщин, прибавил благородства. Стоящий перед Инвари являл собою жалкую карикатуру на собственный портрет. Сутулый, почти горбатый немолодой мужчина, со сморщенным злым лицом, и глазами, горевшими нехорошим огнем. Герцог был бледен, и его бледность только подчеркивалась богатым костюмом из черного бархата и сиянием алмазного регентского ордена на груди.

– У нас гость! – с трудом произнес Адамант.

Ноздри Инвари дрогнули – он уловил горьковатый запах читы, дурман-травы. Человек, жующий читу, глупел на глазах, но считалось, что она давала тайное знание о кладах и будущем.

– Прошу объяснить великого герцога, почему меня доставили сюда столь вероломным способом?

Адамант махнул рукой, и ему тотчас же принесли резное кресло. Он устало сел.

– Кто ты такой, столь непочтительно говорящий чужеземец?

– Я – Один Эвиньонский, странник ордена Дэльфов.

– А! – Герцог пристально оглядел его. – Дельфийцы были вежливее в прежние времена.

– В прежние времена считалось непозволительным поднять руку на члена Ордена! – резко ответил Инвари.

– Прости, прости… – лениво пробормотал герцог.

Казалось, глаза его сейчас совсем закроются, и он уснет.

– Мои слуги, как всегда, перестарались. У нас мало новостей, дэльф! Купцы мне наскучили. Вот я и приказал приводить ко мне чужестранцев, не похожих на остальных. Ты развлечешь меня, монах, ведь дэльфы – искусные рассказчики. А правду говорят, – глаза герцога вдруг пристально уставились на Инвари, – что вам известно будущее?

«Зачем тебе наши знания, если ты жуешь читу?» – едва не спросил тот, но промолчал. Чем меньше карт открыто, тем лучше.

Под внимательным взглядом герцога он равнодушно пожал плечами:

– Нам известно многое, герцог. Но будущее неподвластно человеческому разуму.

Адамант медленно усмехнулся, и вдруг вскочил и рванулся к Инвари. И, схватив его за плечи, притянул к себе.

– А откуда у тебя клинок поднебесной работы? Где ты взял его?

Инвари опустил глаза и почувствовал, как сознание герцога пытается проникнуть в его мысли. Это удивило его – смертный не мог обладать Силой, не будь у него хотя бы капельки колдовской крови. Но откуда в королевском роду Ильри маги? Этого Инвари не мог вспомнить – он не слишком усердно учил родословные правителей Ветри. Однако ответ его прозвучал спокойно:

– У дэльфов большие сокровищницы, герцог. Там можно найти вещи, сделанные и до Смутного времени.

– С каких это пор ваши патриархи раздают свои сокровища простым странникам? – проворчал Адамант, но Инвари отпустил и отошел.

– Ты будешь моим гостем, сколько я пожелаю! – заявил он, – Я хочу знать все о сокровищах дэльфов.

– Но я не знаю, герцог! Я лишь странник, а этот клинок – награда за выполненное поручение. Да и как я могу знать о сокровищах моего Ордена, я – непосвященный?

Герцог подозрительно посмотрел на Инвари.

– Значит, ты расскажешь мне о поручении, за которое можно получить такой подарок. И вообще, – неожиданно добавил он, – хорошо, что у тебя светлые волосы! У нас это редкость.

Он довольно хихикнул и быстро заковылял к двери. Лакеи и охранники ушли за ним. Инвари снова остался один.

Он сел в резное кресло, оставленное слугами, и принялся размышлять. Адамант, несомненно, пытался прочесть его мысли. Как это возможно? Ильрийская королевская династия – род славный и доблестный, но совсем не способный к магии. Теперь уже при свете люстры, Инвари вгляделся в каждый из портретов. На лицах королей, пожалуй, можно было отыскать тень проклятия. Но когда и кем оно было наложено? И в чем заключалось?

Его задумчивый взгляд остановился на двух пустовавших рамах. Словно выколотые глаза, они производили неприятное впечатление. Он снова перебрал в памяти известные ему имена. Двадцатым королем Ильри был Арлон IV, а двадцать первым должен был стать его сын – Рэй. Единственный сын от брака с Рэей, королевой Белоземья. Пес поглоти все эти многочисленные царствующие семейства, кто же такой Адамант?! Инвари помнил, что Арлон погиб на охоте около десяти лет назад, сейчас править должен был его сын, но память почему-то не содержала сведений ни о его коронации, ни о возможной кончине. Наконец, совершенно измучившись, он все же припомнил наличие у Арлона младшего брата по имени Адамант. Это, однако, никак не отвечало на вопрос, что же случилось с наследным принцем Рэем?

Династические изыскания отняли последние силы. Снова мучительно заныли ребра, снова воспоминание о прощальном ржании коня схватило сердце. Инвари едва добрался до жесткой кушетки у стены, и заснул в мгновение ока.

* * *

Когда он проснулся, рассвет уже проблескивал за окнами. Инвари подошел к одному из них и посмотрел вниз. Замок ильрийских королей был выстроен шестьсот лет назад на естественной скале, оказавшейся сейчас в центре города – настоящая крепость, окруженная к тому же еще и рвом, в котором, правда, не было воды, и внушительными стенами, возведенными гораздо позднее, с воротами, выходящими на север и запад. С востока и юга к замку примыкал хаотический лабиринт хозяйственных построек – кухонь, конюшен, кузниц, и тому подобных сооружений, призванных снабжать замок всем необходимым. Лабиринт растворялся в прилегающих городских улицах. Из окна, в которое смотрел Инвари, они были не особенно хорошо видны, скрытые громадой дворца.

В этот ранний час столица была пустынна. Лишь дымка тумана ползла по улицам, да перелетали с крыши на крышу птицы с радужным оперением. Благодатный край! Пышные луга вдали, еще яркая зелень деревьев, лишь кое-где окрашенная желтизной, крепкие дома, крытые красной и зеленой черепицей. В Ильритане почти не было одноэтажных развалюх или хижин, крытых соломой. Дома стояли каменные, добротные, как и полагается в приличном торговом городе, улицы были достаточно широкими для того, чтобы два нагруженных воза встретившись, могли бы легко разъехаться. Из узкого замкового окна не были заметны тревоги спящих в своих постелях людей, грязь на улицах, темные дела, творящиеся, пока не взойдет солнце. Но Инвари остро чувствовал, что не все в порядке в Славном городе. Покой и безмятежность могли обмануть Ученика. Но не Подмастерье.

Задумавшись, он вспоминал момент, когда выбрал на карте Ветри Путь именно через этот город. Огромная, тщательно прорисованная, она висела прямо за спиной почтенного Агни – настоятеля Эвиньонского дэльфийского монастыря. Этот единственный крупный монастырь в северо-восточной части Белоземья, находился почти на границе с бескрайними и пустынными землями Белого Безмолвия, которые не принадлежали никому в силу полной своей бесполезности для хозяйства. Замерзшая земля и вечный снег. Белая пустыня, простершаяся до самых горных хребтов почти на самом полюсе планеты, прозванных Последним порогом. Кого могла заинтересовать эта страна вечного холода? Разве только Мастеров – чужаков, в народе считаемых колдунами, прибывших несколько тысяч лет назад неизвестно откуда и создавших себе рай прямо в сердце ледяных гор Последнего порога. Рай, в который непосвященным пути не было. Впрочем, уроженцы планеты, записанной в Звездных картах Мастеров под названием Ветра, все же попадали в этот рай. Дети мужеского пола, в возрасте от пяти до семи лет. Одних приводили из своих странствий сами Мастера. Других передавали им дэльфийские монахи, которые сотрудничали с пришельцами с самого первого момента их появления на планете. Перейдя Последний порог, урожденные ветрианцы забывали свое прошлое. И становились членами новой семьи, в которой Мастера заменяли им родителей, с тем, чтобы когда-нибудь самим стать Мастерами и продолжить заполнение Звездных карт. С ним было по-другому…

Инвари резко обернулся. Интуиция не подвела его – скрюченный, подобно герцогу, с перекошенным идиотской гримасой лицом, с застывшей в углу толстых губ слюной, стоял позади него, почтительно склонившись, слуга в голубой ливрее, бесшумно прошедший через потайную дверь. Мыча и размахивая руками, он пригласил его следовать за ним. Инвари плотнее запахнул плащ. Рука привычно искала эфес шпаги.

Едва освещенный факелами коридор привел в круглую залу, пустую и темную. Лишь тускло поблескивала золотая люстра, свисавшая с потолка на толстой цепи над большим круглым столом полированного черного камня.

– Ему несколько сотен лет, – раздался хриплый голос, и за столом Инвари разглядел герцога Ильританского. – Когда здесь еще не было ни города, ни замка, основатель нашей династии – славный Арлон I, принес клятву верности Богам, и молния ударила в то место на вершине скалы, где сижу сейчас я – Боги приняли клятву. А потом был построен дворец. И вершина скалы стала тронным залом. Я завтракаю рано, чужеземец, не хочешь ли присоединиться?

Инвари молча поклонился и сел на один из двух тяжелых резных стульев напротив герцога. Адамант сидел в кресле, вырезанном из опаленного молнией валуна, его руки покоились на спинах крылатых каменных львов.

– А ты сидишь на королевском месте! – вдруг заметил герцог, и когда Инвари, смутившись, сделал было попытку встать, замахал слабой рукой:

– Сиди, сиди… У нас без церемоний! Это место славного Рэя, моего племянника. Он был молод, как и ты, мой мальчик…, – герцог смахнул невидимую слезу.

Инвари навострил уши – скорбь герцога фальшивила так, что у него заныли зубы. Но не страннику дэльфов чувствовать эмоции других. Инвари сделал участливое лицо.

– Что же случилось со славным потомком Арлона?

Адамант пристально всмотрелся в него.

– Как? Ты не слышал эту горестную историю?

– Я не помню подробностей.

Герцог скорбно покачал головой.

– Ужасная, ужасная история! Арлон был моим старшим братом. Природа осчастливила его – высок, статен, силен! Я завидовал ему, ах, как завидовал, но я и любил его! Его нельзя было не любить! Великолепный, достойный правитель! Страсть к охоте погубила его. Ты знаешь, как он погиб?

Инвари покачал головой.

– В тот день устроили охоту не вепря, – внезапно оживился герцог, – И Арлон оказался с ним один на один. Лишь я, несчастный, был рядом, свита осталась вдалеке, а я… я был слишком слаб, чтобы помочь ему. Вепрь разорвал мне ногу клыком, когда я бросился на помощь. С тех пор я хромаю. Я пытался закрыть его собой, но зверь отбросил меня… – герцог опустил голову. – Брат умер у меня на руках. Рэй, бедный мальчик! Когда он подъехал, все было кончено. Ему было всего пятнадцать лет и, должно быть, он не вынес потрясения – повернул коня и ускакал прочь. С тех пор его не видели… Мы искали его, ждали несколько месяцев, но, видно, несчастливая судьба обрушилась и на отца и на сына! Наследник престола сгинул, и народ просил меня принять регентство.

Адамант скорбно склонил голову, но Инвари показалось, что тот прячет улыбку.

– Ну, а ты? – Герцог посмотрел на юношу. – Что видел ты в своих скитаниях? Много ли горя в землях Великой равнины?

Инвари кивнул.

– И это странно, герцог. Я еще молод и не бывал нигде, кроме Белоземья. Проезжая через Ильри я видел, что земли плодородны, а стада тучны. Люди уже долго жили счастливо и, вот, словно что-то разладилось… – Инвари развел руками. – Но не бедному страннику судить о причинах этого. На это есть умы более высокие.

– Например, поднебесные? – хитро прищурился герцог. – Для послушника Ордена ты слишком умен. Жаль, что дэльфы навсегда прибирают к рукам давших клятву. Я мог бы предложить тебе хорошее место…

Инвари молча смотрел на Адаманта. Тот засмеялся.

– Вот, вот. Вы преданы своему Ордену, как не каждый ребенок – матери!

Внесли кушанья. Инвари ел с удовольствием, присущим здоровой молодости, герцог же с брезгливой гримасой пробовал то одно, то другое, и лишь беспрерывно пил вино из массивной чаши горного хрусталя. Инвари тоже отдал должное этому вину из Ротманских кладовых, багровому с золотыми искрами: теплому, как летнее солнце, легкому, как весенний ветерок и опьяняющему, как свежее дыхание зимы.

Уродливый слуга почтительно наполнял быстро пустеющие бокалы.

– А, что, чужеземец, надолго ли ты в наши края? – прервал затянувшееся молчание герцог.

– Мне бы не хотелось задерживаться. Уже осень, до весны мне надо добраться до столицы Ордена – Кабестана.

Герцог нахмурился.

– Тогда тебе надо торопиться. Жаль! Мне понравилось беседовать с тобой. Ну, прими хоть мое приглашение на праздник Чудесного спасения, который состоится через несколько дней. В знак прощения за неуклюжие действия моих слуг!

Инвари молча обдумывал неожиданное предложение.

– Останься, чужеземец! – голос Адаманта звучал почти просительно. – В записях дэльфов есть многое, но, наверняка, нет описания нашего праздника – мы собрались впервые отпраздновать его. Тебе будут благодарны!

Подмастерью не хотелось оставаться. Он чувствовал опасность кончиками пальцев, славно уже коснулся ее. Но желание понять, что же происходит в мирном на вид городе, оказалось сильнее. К тому же следовало выяснить, что произошло с Тагом. Да и ожидать, когда заживут раны, удобнее в королевских покоях, нежели в грязном трактире.

– Я согласен, благодарю, – наконец, сказал он, но герцог смотрел на него, словно ожидая чего-то еще.

Инвари вопросительно поднял брови.

– Слово, странник…, – вкрадчиво произнес Адамант. – Твое слово чести, что ты не передумаешь и не уйдешь до утра после праздника. Дай мне его, не обидь старика!

Инвари удивленно пожал плечами.

– Я с удовольствием поклялся бы своей шпагой, но ее отобрали твои слуги.

– Ее вернут тебе! – поспешил сказать герцог. – И все, что понадобится в дороге, ты получишь. В подарок.

– Коня! – сказал Инвари, чувствуя, как сердце разрывается от боли, – Мне нужен конь.

– Получишь лучшего скакуна из наших табунов, обещаю!

«Что ему надо от меня?» – лихорадочно соображал Инвари. Однако, как того требовал обычай при принесении клятвы, он встал и низко склонил голову.

– Герцог, – торжественно начал он, – я…

И в этот момент немой слуга, поскользнувшись на гладком полу, налетел на него сзади и, зацепившись за стол, опрокинул на Инвари почти полный бокал. Все произошло в мгновение ока: Инвари недоуменно глядел на залитые вином, словно кровью, руки. Слуга рухнул на колени и испуганно скрючился у стола.