Текст книги "Одна звезда на двоих (СИ)"
Автор книги: Маришка Ко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)
– Умница, – она легко поцеловала его в щеку. – А они… твой отряд… как думаешь, они примут? Нас?
Кириан задумался. Он вспомнил их безоговорочную поддержку во время разговора о секретном задании Лисара.
– Они моя семья, Шайлар. Такая же, как Ник, Санни и Тим – твоя. Они уже знают… ну, или догадываются… о многом. И они поддержали меня. Без вопросов. Доран, конечно, будет подкалывать, Лития – язвить, Шияр – анализировать, а Айла с Риманом – беспокоиться. Но они примут. Я уверен, – он посмотрел на нее серьезно. – Вопрос в другом. Как это будет работать, если… если наш план с Первым Полком сработает? Весь отряд – там? Это возможно?
– Возможно, – кивнула Шайлар. – Интегрированные отряды специального назначения могут войти в состав полков адаров вроде моего. Если группа показывает исключительную слаженность, универсальность и способность работать в тесной связке с Адарами… Лисар может пойти на это. Особенно если будет моя рекомендация, – Шайлар усмехнулась. – Но для этого вам придется не просто стать лучшими на курсе. Вам придется стать легендой еще до выпуска. Каждый из вас должен будет доказать, что достоин флага Первого Полка. Ты готов вести их за собой к этой цели?
– Готов, – без колебаний ответил он.
***
Им все же нужно было соблюсти формальности и показаться на людях в рабочем режиме. Ближе к полудню, уже одетые в форму, они направились в административное крыло, в кабинет суб-коммандера Даргана для доклада о приемке учебных адаров и обсуждения включения их в учебный процесс.
Кабинет Даргана был образцом армейского порядка, но на полке за его спиной Кириан заметил пару старых голо-фотографий – на одной молодой Дарган стоял рядом с таким же молодым Ником Дариусом, на другой – обнимал за плечи смеющуюся Шайлар на фоне какого-то экзотического пейзажа. Куратор встретил их стоя, его лицо было официально-непроницаемым, но в глазах плясали знакомые смешливые искорки.
– Полковник Рейтор, кадет Старг, – он кивнул им. – Присаживайтесь. Докладывайте. Учебные машины приняты? Техническое состояние соответствует нормативам?
– Так точно, суб-коммандер, – начала Шайлар с идеальной серьезностью. – Приемка завершена. Машины готовы к эксплуатации. Кадет Старг оказал существенную помощь в первичной диагностике.
– Что касается анализа полетных данных Агилиса, – подхватил Кириан, стараясь говорить так же по-деловому, – мы с полковником начали обработку логов после миссии на Зариане. Обнаружен ряд интересных сигнатур, требующих дальнейшего изучения…
– Прекрасно! – Дарган кивнул, переводя взгляд с Кириана на Шайлар и обратно. – Уверен, кадет Старг, под руководством полковника Рейтор вы добьетесь выдающихся результатов. У нее огромный опыт… и весьма нестандартные методы достижения цели. Помню, на Кентаврии, тогда еще коммандер Рейтор, – он усмехнулся, обращаясь уже к ней, – ты решила провести «глубокую разведку» вражеских позиций в одиночку на Агилисе… Мы с Ником думали, что ты спятила! Весь штаб на ушах стоял! А ты вернулась с полной картой их обороны и тремя сбитыми перехватчиками на счету!
– Просто повезло, Марк, – улыбнулась она в ответ, и Кириан снова увидел эту их легкую, дружескую связь, рожденную в боях.
– Везет сильнейшим, – хмыкнул Дарган. Он снова посмотрел на Кириана. – Так что учитесь, кадет. Перенимайте опыт. Главное – успевайте уворачиваться, когда полковник входит в раж. И держите под рукой аптечку… и хорошего техника! Шучу! Хотя… – он хитро подмигнул. – Ладно, не смею больше отвлекать вас от работы. Вы свободны. Но помните про устав. И про здравый смысл.
– Постараемся, сэр, – ответил Кириан, стараясь сохранить серьезный вид.
Они вышли из кабинета. Кириан был под впечатлением. Этот мир боевого братства, где шутки смешивались с воспоминаниями о смертельной опасности, где дружба и доверие ценились выше званий – он все больше чувствовал себя его частью.
***
Вечером, вернувшись в комнаты Шай, они сбросили с себя груз официальности и субординации. Этот вечер принадлежал только им. Шайлар заказала ужин – на этот раз что-то изысканное из офицерского меню и бутылку настоящего, не синтетического вина с одной из колоний Второго Сектора. Они ужинали при приглушенном свете, говорили тихо, не спеша.
Кириан рассказывал ей о своем проекте, о своих идеях по визуализации данных нейроядра. Шайлар слушала внимательно, задавала вопросы, делилась своим опытом взаимодействия с Агилисом. Потом разговор перешел на книги – они снова обсуждали земную классику, спорили о героях старых саг. Атмосфера была наполнена спокойной нежностью, уютом и глубоким взаимопониманием. Напряжение дня ушло, оставив место тихой радости от того, что они просто вместе.
Позже, когда тарелки были убраны, они сидели на диване, глядя на звезды в панорамном окне. Кириан обнимал ее за плечи, Шайлар положила голову ему на грудь.
– Знаешь, – прошептала она, – я уже и забыла, как это… просто сидеть вот так. Без тревоги. Без ожидания приказа. Просто… быть.
– Я тоже не знал, что так бывает, – ответил он, целуя ее в макушку.
Их губы встретились снова. На этот раз их близость была не такой яростной и стремительной, как накануне. Она была медленной, тягучей, полной нежности и исследования. Они не спешили, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым вздохом, каждым взглядом. Кириан неспешно изучал ее тело, татуировки, шрамы, но теперь уже со знанием, с глубокой нежностью. Шайлар отвечала ему с той же лаской, ее руки гладили его спину, плечи, грудь, даря покой и наслаждение. Их тела сплетались в плавном, чувственном танце, их шепот и тихие стоны тонули в тишине комнаты. Это было не просто утоление страсти, это было слияние душ, нашедших друг в друге убежище от жестокого мира.
***
Они проснулись вместе в предрассветных сумерках, в объятиях друг друга. Ленивые поцелуи, нежные прикосновения… Казалось, эти украденные у войны часы могут длиться вечно. Но реальность напомнила о себе резким сигналом на личном комме Шайлар. Короткое сообщение от Санни.
Санни: «Афина, точка рандеву «Омега», орбита, через четыре часа. Ждем.»
Шайлар прочитала и тяжело вздохнула, откладывая комм.
– Мои два дня истекли, Кир. Пора.
Она поднялась с кровати, и он увидел, как за секунду она снова превратилась из его нежной, страстной Шайлар в Полковника Рейтор – движения стали четкими, взгляд собранным, на лице – привычная маска командира. Он тоже встал. Без удивления, без упреков. Он был готов к этому.
– Я понимаю, – сказал он тихо. – Работа. Долг.
– Да, – она подошла к нему, взяла его лицо в ладони, заглянула в глаза. В них все еще была нежность, но уже смешанная с горечью прощания. – Это были… невероятные два дня, Кир. Настоящие. Спасибо тебе за них.
– Тебе спасибо, Шайлар. За то, что рискнула. За то, что впустила меня.
– И как я теперь буду засыпать одна на этой дурацкой койке на «Неустрашимом»? – она усмехнулась, но голос ее дрогнул.
– Придется немного потерпеть, – он постарался улыбнуться ей в ответ, хотя сердце сжималось от боли разлуки. – Пока лучший кадет Академии не закончит обучение и не пройдет ваш чертов отбор в Полк, – он заглянул ей в глаза с надеждой. – И тогда ты никогда не будешь засыпать одна, веришь?
– Соблазнительная перспектива, Старг, – она чуть прищурилась, но в глазах мелькнул знакомый лукавый огонек. – Мне нравится как это звучит, – она быстро оделась в свою летную форму. – А теперь мне действительно пора.
***
Они снова стояли в ангаре. Пустом, гулком. Только они вдвоем и Агилис, тихо гудящий на платформе, готовый к вылету. Шайлар повернулась к Кириану возле самого трапа. Он притянул ее к себе для последнего, долгого, глубокого поцелуя, вкладывая в него всю свою нежность, всю свою веру, все свое обещание ждать. Она ответила с той же силой, с тем же трепетом и горечью. Потом резко отстранилась.
– Береги себя, Старг. И без глупостей.
– И ты, Шайлар. Возвращайся, – он заставил себя стоять прямо, смотреть ей в глаза спокойно и уверенно. Он понял правила игры.
Шайлар кивнула, в ее глазах он увидел уважение и боль, и быстро поднялась по трапу Агилиса. Люк начал закрываться. В этот момент внешний динамик адара тихо ожил.
– Кадет Старг, – раздался спокойный, синтезированный голос Агилиса. – Ваши биометрические показатели стабилизировались. Пилот Рейтор находится под моей защитой. Я верну ее.
Кириан удивленно посмотрел на адар, потом усмехнулся и кивнул ему.
– Я рассчитываю на тебя, Агилис. Очень рассчитываю.
Адар беззвучно поднялся с платформы, развернулся и стремительно взлетел вверх, вылетая сквозь открытые створки ангара в утреннее небо Санары.
Кириан остался один посреди огромного пустого пространства. Он провел рукой по губам, все еще чувствуя тепло ее поцелуя. Два дня. Всего два дня, которые необратимо изменили его жизнь. Опустошение от отлета Шайлар смешивалось с невероятным приливом сил и какой-то новой, стальной решимостью. Она выбрала его. Они решили попробовать быть вместе вопреки всему. И он теперь не просто кадет, мечтающий об адарах. Он – ее кадет. Он – тот, кто будет ждать ее возвращения и кто сделает все, чтобы быть достойным ее доверия и ее… любви? Кириан еще боялся этого слова, но чувствовал его всем сердцем. Он посмотрел на свои руки. Нужно было работать. Очень много работать.
Глава 21
Из письма неизвестного кадета:
Привет, Криса!
Ну вот и закончился первый курс! Не верится! Экзамены сдала, хоть и пришлось попотеть над теорией поля. Теперь у нас началась так называемая летняя практика – в основном муштра на полигонах да дежурства по Академии. Старшие курсы готовятся к каким-то большим учениям вне Санары, а мы тут… ну, ты поняла.
Я окончательно решила – буду пробиваться на научно-исследовательский поток! Ходила на дополнительные лекции по ксенобиологии – это невероятно интересно! Представляешь, изучать врага не только через прицел бластера, но и пытаться понять их логику, их технологии… Может, так и найдем ключ к победе? Мечтаю потом попасть в «Прометей» – главный научный центр Ополчения!
А так… жизнь идет. Слухи разные ходят. Недавно вот был какой-то странный сбой на новых симуляторах для спецпотока адар – несколько кадетов даже в госпиталь попали с легким нейрошоком. Говорят, просто глюк программы, но выглядит подозрительно… Здесь вообще атмосфера напряженная после истории с ректором.
А еще меня достал один кадет со старшего курса, из 37-го отряда – Доран Стейн, такой огромный громила-близнец. Вечно отпускает дурацкие шуточки и пытается «закадрить». Раздражает его самоуверенность! Словно ему все можно. Но его сестра Лития – та еще штучка, тоже с их отряда – обычно быстро ставит его на место. Интересные они, эти ребята из элитных ИОСН.
Ладно, побегу на дежурство. Напишу еще! Обнимаю!
Вернуться в привычный ритм Академии после двух дней, проведенных с Шайлар, оказалось невыносимо сложно. Кириан пытался. Он заставлял себя вставать по сигналу подъема, идти на тренировки, сидеть на лекциях, погружаться в работу над проектом. Но все вокруг казалось тусклым, лишенным смысла. Прошла почти неделя с ее внезапного отлета, но он все еще чувствовал фантомное тепло ее тела рядом, ее терпкий, уникальный запах на своей коже, видел перед глазами блеск ее зеленых глаз в полумраке каюты. Воспоминания о тех коротких, но таких насыщенных часах, об их близости, о ее смехе, о ее уязвимости под маской силы – все это жило в нем непрерывно, мешая сосредоточиться на сухих схемах нейроядер и бездушных тактических расчетах.
Кириан чувствовал себя другим человеком. Повзрослевшим? Определенно. Более уверенным в себе, в своем пути, в своих чувствах? Да, несомненно. Ее вера в него, ее слова о Первом Полке, само ее присутствие в его жизни – все это придавало ему невероятных сил и решимости. Но одновременно с этой силой пришла и новая, острая уязвимость. Тревога за нее, за Шайлар, находящуюся там, на фронте, стала его постоянным, неотступным спутником. Он знал теперь не из сводок, а из ее усталых глаз, из шрамов на ее теле, на что способен враг. Кириан знал о рисках ее работы. И эта неизвестность – где она сейчас, что с ней происходит в эту самую минуту – скручивала внутренности холодным спазмом, порой мешая дышать.
Единственным спасением была работа. Он с удвоенной, почти отчаянной энергией взялся за свой проект по анализу аномалий нейроядер. Полковник Лисар Дидакис, как и обещал, предоставил ему расширенный доступ к огромной базе обезличенных данных – логи учебных адаров, записи с симуляторов, и даже некоторые фрагменты данных с того самого нитро, чей сбой чуть не стоил ему жизни. Кириан часами просиживал в тишине лаборатории, окруженный мерцающими голографическими экранами, выстраивая сложнейшие многоуровневые алгоритмы, выискивая скрытые закономерности в хаосе сигналов, пытаясь нащупать ту тонкую грань, за которой стабильная работа нейроинтерфейса переходит в каскадный сбой. Инженер Ворк, курировавший техническую часть их спецпотока, был откровенно впечатлен его прогрессом и нестандартностью мышления.
– У вас удивительный подход, Старг, – сказал он как-то, задумчиво разглядывая выведенные Кирианом на экран сложные диаграммы тау-резонанса. – Большинство пытается описать систему формулами. А вы… вы как будто пытаетесь ее почувствовать. Понять ее изнутри. Это очень редкое качество для техника. Возможно, именно такие, как вы, и смогут совершить следующий прорыв в адарных технологиях.
Кириан тогда только вежливо кивнул, но слова инженера запали ему в душу. «Чувствовать систему»… Он действительно начинал это делать. Погружаясь в логику Матриц, в сложнейшую архитектуру Нейроядер, он иногда ловил себя на мысли, что понимает эти машины не только разумом, но и чем-то еще, какой-то интуицией. И это завораживало. На фоне этой захватывающей работы пилотские симуляторы казались теперь почти скучными. Кириан проходил их по программе, но без прежнего энтузиазма. После того невероятного ощущения единства с Агилисом, пусть и через нейроканал Шайлар, эти учебные тренажеры ощущались как грубые, неповоротливые механизмы, лишенные души.
Спасала переписка с Шай. Их тайный, защищенный канал стал его главной связью с реальностью – той, где была она. Сообщения приходили не так часто, как ему хотелось бы – Шайлар находилась на задании, в Третьем Секторе снова было неспокойно, – но они поступали.
Шайлар: «Только что с брифинга. Снова Третий Сектор. Похоже, надолго. Как твой гениальный проект? Уже научил машины читать твои мысли?»
Кириан: «Мои мысли не для машин... Проект движется. Нашел пару интересных аномалий в логах того нитро. Думаю, смогу разработать новый протокол диагностики. А ты… ты там будь осторожна, пожалуйста.»
Шайлар: «Я всегда осторожна, Кир. Особенно теперь. Есть ради кого возвращаться. Работай, кадет. И не слишком увлекайся кофеином.»
От этих простых, чуть насмешливых, но таких теплых слов у него перехватывало дыхание. Кириан снова и снова перечитывал их короткие диалоги, впитывая каждую букву, каждую эмоцию, которую она позволяла себе показать. Эти сообщения были его воздухом, его надеждой, его самой большой драгоценностью в этом холодном мире.
***
На одной из следующих лекций спецпотока профессор Элдрин, как всегда строгий и собранный в своем поношенном кителе, затронул тему, которая заставила Кириана забыть обо всем на свете – адаптивность и уязвимость Матрицы адара. Воздух в зале, обычно наполненный тихим гулом систем и шелестом электронных конспектов, стал плотным от всеобщего внимания – эта тема касалась будущего каждого из них.
– …таким образом, мы должны понимать, что Нейроядро адара – это не просто сверхмощный биокомпьютер, – говорил Элдрин, его тихий голос идеально модулировался акустикой зала. На голоэкране за его спиной медленно вращалась сложная, переливчатая структура, похожая на живую нейронную сеть. – Это динамическая, самообучающаяся система, способная к глубокой адаптации и синергетическому резонансу с уникальной тау-сигнатурой пилота. Его Матрица, если угодно – его «душа» – постоянно анализирует не только ваши команды, но и ваши реакции, ваш стиль мышления, ваши привычки, даже ваше психоэмоциональное состояние в данный момент. Она учится у вас каждую секунду полета, каждую долю секунды боя.
Элдрин обвел взглядом ряды кадетов, задержавшись на мгновение на Кириане.
– Со временем, при высоком уровне совместимости – то, что мы называем тау-резонансом – между пилотом и Матрицей возникает глубокая, почти телепатическая связь. Они начинают действовать как единое целое, предугадывая действия друг друга. Адар становится не просто оружием или машиной – он становится продолжением воли пилота, его партнером, его вторым «я». Вы читали об этом в учебниках, видели на симуляторах. Но реальность – она гораздо сложнее.
Кириан слушал, затаив дыхание. Он вспомнил рассказ Шайлар об Агилисе, который «научился ее сарказму». Вспомнил свои ощущения во время того ночного полета – это невероятное чувство единения, когда границы между ним, ею и машиной почти стерлись. Значит, это и был тот самый резонанс?
– Профессор, – Кириан поднял руку, не в силах удержаться. Голос прозвучал громче, чем он ожидал, в напряженной тишине зала. – Если Матрица так глубоко адаптируется к пилоту, значит ли это, что она может перенять и его слабости? Его страхи? Его… предрассудки, возможно? Может ли это привести к нештатному, опасному поведению адара в бою, когда пилот находится под сильным стрессом?
Несколько кадетов удивленно обернулись на него. Элдрин внимательно посмотрел на Кириана поверх очков.
– Очень глубокий и правильный вопрос, кадет Старг. Да. Именно так. Такой риск существует, и он очень серьезен. Матрица учится. Она – как зеркало, отражающее и усиливающее своего пилота. Если пилот подвержен панике, если его тау-сигнатура становится нестабильной в критический момент, Матрица может войти в деструктивный резонанс – начать давать сбои, искажать данные сенсоров, блокировать управление или даже действовать неадекватно, лишь усугубляя ошибки пилота. История, к сожалению, знает такие трагические случаи. Именно поэтому психологический отбор и постоянная работа пилота над самоконтролем имеют колоссальное значение, – профессор помолчал. – Но есть и обратная сторона. Сильная, стабильная личность пилота – волевая, дисциплинированная – способна не только управлять, но и «воспитывать» Матрицу своего адара. Делать ее более устойчивой, надежной, предсказуемой. Повышать ее боевую эффективность. Это всегда двусторонний, синергетический процесс. Адар и пилот меняют друг друга.
Кириан кивнул, лихорадочно обдумывая слова профессора. Значит, Агилис… он такой не только благодаря технологиям «Прометея», но и благодаря самой Шайлар? Ее силе воли, ее опыту? Это объясняло их невероятную связь. Но тогда…
– А можно ли… – Кириан снова поднял руку, чувствуя на себе взгляды всего зала. – Можно ли воздействовать на Матрицу извне? Взломать ее? Получить несанкционированный доступ к Нейроядру, если физически подключиться к системам адара? Или, что еще опаснее, – можно ли исказить ее восприятие реальности, передав ложные данные через нейроинтерфейс самого пилота, заставив адар атаковать своих?
В зале повисла звенящая тишина. Даже Лития, обычно скучавшая на теоретических лекциях, смотрела на него с напряженным интересом. Элдрин нахмурился, его взгляд стал жестким, изучающим.
– Кадет Старг, – его голос прозвучал сухо, – вы задаете вопросы, которые относятся к категории высшей секретности и входят в компетенцию Службы Безопасности и Управления КИБ Ополчения. Теоретически, при наличии определенных, весьма продвинутых технологий и прямого несанкционированного доступа к ключевым узлам Нейроядра или интерфейсному каналу… многое возможно. Однако я должен вас заверить, что системы защиты современных боевых адаров Ополчения, особенно машин Первого Полка, разработанные Центром «Прометей», считаются практически невзламываемыми при строгом соблюдении всех протоколов безопасности и регулярной диагностике. Это закрытая тема, выходящая далеко за рамки нашего учебного курса. Настоятельно рекомендую вам сосредоточить свое внимание на изучении основ штатной диагностики и стандартных протоколов нейросвязи. На данном этапе этого более чем достаточно. Вопросы есть еще? По теме лекции?
Кириан медленно опустил руку и кивнул, чувствуя легкое разочарование и одновременно – растущую тревогу. «Практически невзламываемыми…» Но не абсолютно. Значит, возможность существует. Он снова вспомнил ту странную гипотетическую задачку, которую подкинула ему Шайлар перед отлетом – о передаче данных через скомпрометированную сеть… Неужели она что-то знала? Или подозревала? Мысли об этом не давали ему покоя.
***
Воздух в Центре Продвинутых Симуляций был густым от напряжения. Сегодняшняя комплексная тренировка – совместный штурм укрепленной базы противника на планете с агрессивной атмосферой – была одной из самых сложных за весь четвертый курс. Кадеты спецпотока и лучшие отряды ИОСН работали вместе, оттачивая взаимодействие перед летней практикой. В полумраке зала рядами стояли закрытые капсулы симуляторов, светящиеся изнутри призрачным светом, да на тактических дисплеях инструкторов мерцали сложные схемы боя.
Отряд 37 действовал как единый механизм. Голос Римана, их командира, звучал в общем комм-канале четко и уверенно, координируя действия наземной группы. Шияр, склонившись над своим планшетом, мгновенно анализировал потоки данных, выводя на тактический дисплей Римана и Кириана оптимальные маршруты и предупреждения об угрозах. Огромный Доран поливал позиции противника огнем из тяжелого бластера, создавая надежное прикрытие. Айла, развернув виртуальный мобильный медпункт, уже оказывала помощь «раненым» из другого отряда. А Кириан, сидя за штурвалом их виртуального бронированного транспортера, одновременно вел машину через опасный рельеф, мониторил каналы связи на предмет помех и отслеживал попытки вражеских систем КИБ пробиться через их защиту.
Воздушную поддержку им оказывала тройка адаров под командованием Литии Стейн. Ее виртуальный блистер носился над полем боя с дерзкой, почти безрассудной отвагой, выписывая немыслимые пируэты. Она действовала на грани фола, но ее маневры были невероятно эффективны – она появлялась там, где ее не ждали, нанося точные удары по самым важным целям. Два пилота на симуляторах нитро едва успевали прикрывать ее фланги.
– Лития, чисто слева! Подтверждаю цель в квадрате AC-FK 54-22 – укрепленный бункер! Заходи на атаку! – скомандовал Риман.
– Принято, командир! Захожу красиво! – азартно отозвалась она в эфире.
Ее виртуальный блистер, блеснув энергетическими щитами, резко спикировал вниз, уходя от плотного зенитного огня. Вот Лития выпускает точный плазменный заряд по амбразуре бункера… Взрыв! Кириан, неотрывно следивший за ее телеметрией на своей консоли, отметил про себя ее мастерство и тут же похолодел. На его экране кривая ее тау-резонанса внезапно сорвалась в хаотичные пики, а индикаторы биометрии самой Литии полыхнули всеми оттенками красного – критическая перегрузка нейроинтерфейса.
– Лития! – инстинктивно крикнул он в комм.
Почти одновременно с его криком из динамиков раздался ее сдавленный вскрик, полный боли и удивления, а затем – еще два таких же, от пилотов на нитро, прикрывавших ее. На тактической карте три зеленые точки их адаров замерли на мгновение, а потом начали беспорядочно дергаться, теряя высоту и сбиваясь с курса.
– Сестренка! Лития! Что с тобой?! – яростный рев Дорана ворвался в эфир, перекрывая остальные голоса. Его тяжелая фигура штурмовика в виртуальном пространстве дернулась в сторону маркера адара Литии, полностью игнорируя команды и огонь противника. – Система! Какого черта происходит?! Отвечай, Лита!
– Доран, стоять! Держать позицию! Это приказ! – голос Римана прозвучал как удар хлыста, возвращая на мгновение порядок в хаос эфира. – Всем группам – отбой! Аварийное прекращение симуляции! Немедленно!
Симуляция погасла. Яркий свет залил зал. Инструкторы и дежурные техники уже бежали к пилотским капсулам, двери которых с шипением открывались. Литию и двух других пилотов из соседних капсул медики выводили почти на руках. Все трое были бледны, как смерть, их сильно тошнило, покрытые испариной лбы блестели, зрачки были неестественно расширены – классические признаки легкого, но неприятного нейрошокового синдрома.
Доран, выскочив из своей капсулы, растолкал медиков и подскочил к сестре.
– Лита! Ты как?! Что это было?! Ты цела?!
– Все… нормально… дурак… – слабо пробормотала она, цепляясь за его огромную руку. – Просто… голова… как будто взорвалась… и кружится…
– Технический сбой! Нештатная ситуация! – громко объявил подошедший инструктор, старший лейтенант Грас, пытаясь перекричать взволнованный гул кадетов. – Сбой программного обеспечения нейроинтерфейса на новых тренажерах! Вероятно, из-за пиковой нагрузки! Техники уже разбираются! Медикам – доставить пострадавших кадетов в лазарет для полного обследования! Остальным – тренировка окончена! Расходитесь!
Большинство кадетов, все еще возбужденно переговариваясь, начали расходиться, обсуждая инцидент и с тревогой вспоминая историю кадета Вилторса. Но Кириан задержался, его взгляд встретился со взглядом Шияра, который стоял неподалеку, не проронив ни слова за все это время. Его темные глаза были необычно напряжены, а пальцы с невероятной скоростью летали по экрану личного планшета, явно копируя или уже анализируя последние данные симуляции. Сбой ПО? Сразу у троих опытных пилотов? Синхронно? В самый критический момент атаки, когда нагрузка на интерфейс была максимальной? Кириан этому не верил. И, судя по выражению лица Шияра, тот тоже не верил ни единому слову инструктора.
Вернувшись в свою комнату после тревожного разбора инцидента на симуляторе, Кириан не находил себе места. Официальная версия про сбой программного обеспечения казалась ему откровенной, неумелой ложью. Синхронный отказ нейроинтерфейсов у трех пилотов одновременно – это не могло быть случайностью. Особенно здесь, в Санаре, где после смерти Нарзама в воздухе витало подозрение о действующей вражеской сети. Тревога за Литию, которая сейчас была в лазарете, смешивалась с холодным подозрением, которое жгло его изнутри. Он должен был поговорить с Шайлар. Немедленно. Она должна была знать.
Он активировал защищенный личный канал видеосвязи. Секунды ожидания показались ему вечностью, прежде чем на экране планшета появилось ее лицо. Она была в своей каюте на «Неустрашимом», фон был размыт – вероятно, использовала стандартный протокол защиты от определения местоположения. Выглядела уставшей после вахты или тренировки, но глаза были внимательными, сосредоточенными.
– Кир? Что-то случилось? – спросила она сразу, заметив его взволнованное лицо. У тебя вид, будто ты увидел призрака Теодоры Рейтор.
– Шайлар, у нас тут ЧП! – быстро выпалил он, стараясь говорить четко, но голос все равно дрожал от волнения. – На симуляторе спецпотока был серьезный сбой сегодня! Трое пилотов, включая Литию, получили нейрошок! Легкий, Айла говорит, все обойдется, но все же! Официально – это глюк программы новых тренажеров. Но я не верю! Это было слишком… синхронно, понимаешь? Как будто кто-то нажал кнопку! Я видел логи первичной диагностики – там был необъяснимый скачок активности нейроинтерфейса прямо перед отказом! Это не похоже на обычный глюк!
Шайлар мгновенно посерьезнела, ее взгляд стал жестким, как сталь. Весь ее вид подобрался, словно перед боем.
– Лития? Как она сейчас? Точно все в порядке?
– Айла сказала – да. День в лазарете под наблюдением, не больше. Но дело не только в ней! Шайлар, я думаю… я думаю, это была диверсия. Кто-то вмешался в систему симулятора.
– Я тоже так думаю, Кир, – ее голос стал тихим, но твердым. – Учитывая то, что мы с тобой нашли в логах Агилиса после Зариана… и то, что творилось здесь до моего последнего прилета… это очень вероятно. Черт! Они уже добрались до кадетов! Они пытаются сорвать подготовку или… или тестируют методы воздействия на нейросвязь! – Шайлар на мгновение задумалась, ее пальцы нервно забарабанили по подлокотнику кресла, которого не было видно на экране. – Так. Мне нужно немедленно связаться с Лисаром. Он должен знать. Оставайся на линии, Кир, не отключайся. Но включи режим максимальной тишины – никакого звука с твоей стороны.
Она быстро вызвала другой защищенный канал на своем рабочем планшете, который стоял рядом. Кириан видел на своем экране только ее сосредоточенное лицо, но слышал и ее голос, и голос ответившего ей полковника Дидакиса.
– Лисар, привет. Срочно. Информация по «Контролю».
– Слушаю, Шай. Что у тебя? – голос Лисара был напряженным.
– Только что со мной связался кадет Старг. У них сегодня произошел серьезный инцидент на симуляторах Адар-потока. Синхронный нейрошок у трех кадетов, включая Стейн. Кадетам сказали, что произошел сбой программы. Но Старг уверен – диверсия. И я ему верю, он видел логи. Это идеально укладывается в нашу картину с утечкой через сеть Академии и возможными экспериментами «Контроля» по воздействию на нейроинтерфейсы.
– Черт! – громко выругался Лисар. – Я как раз пять минут назад получил стандартный рапорт об инциденте от службы безопасности Академии. «Нештатная работа нового оборудования». Списали все на техников! Значит, вполне может быть, что наши подозрения верны. Кто-то активно действует внутри и пытается замести следы.
– Лисар, нам нужно копать немедленно, пока они не спрятали концы в воду! – в голосе Шайлар звучала сталь. – Но твои люди на Санаре могут быть под наблюдением. И моя прямая связь с тобой тоже наверняка отслеживается «Контролем». У меня есть идея. Рискованная, но, возможно, единственная рабочая сейчас. Кадет Старг и его друг, кадет Сатори. Ты помнишь Сатори? Тот самый стратег с феноменальным аналитическим умом, который выдал идею про квантовый шум для передачи данных?
– Помню, конечно. Что ты предлагаешь, Шай?
– Старг на спецпотоке, а Сатори проходит дополнительную спецподготовку по анализу сложных систем и данных, к тому же они были свидетелями инцидента. Старг сейчас лучший техник на курсе, он уже копался в логах адаров по моему поручению. Сатори – гений сетей и анализа данных. И весь их 37-й отряд, как я выяснила – очень сильная, слаженная и абсолютно лояльная Ополчению команда. Я говорила с Дарганом – он за них ручается. Подключи их неофициально, Лисар. Пусть проанализируют полные логи симулятора под видом учебного проекта. У них свежий взгляд, они не засвечены в наших операциях, и они уже внутри системы. Моя связь с тобой через Кириана будет менее подозрительной, чем прямые запросы от Первого Полка. Мы сможем обмениваться информацией через него, используя его как безопасный канал. Первый Полк окажет всю необходимую неофициальную поддержку – аналитическую, техническую, если понадобится.
