Текст книги "Одна звезда на двоих (СИ)"
Автор книги: Маришка Ко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)
– Рада слышать. Да, война не щадит никого… – Изольда сделала паузу, затем добавила как бы невзначай: – Говорят, у вас тут недавно гостили герои с фронта? Первый Полк адаров, кажется? Их часто отправляют на самые опасные задания, должно быть, потери и ранения – обычное дело для таких подразделений?
Торн сложил пальцы домиком, его лицо оставалось непроницаемым, но глаза за стеклами очков внимательно следили за реакцией Изольды.
– Вы правы, леди Старг, служба в элитных частях сопряжена с высочайшим риском. Но Первый Полк под командованием полковника Рейтор отличается выдающимися показателями эффективности и… выживаемости. Мне как раз довелось недавно общаться с полковником во время ее короткого технического визита сюда.
– Ах, с полковником Рейтор? – Изольда постаралась, чтобы ее голос звучал лишь вежливо-любопытно. – Легендарная личность, не так ли? Хотя, признаться, я мало знаю о ней, кроме того, что пишут в официальных хрониках. Она ведь… уже немолода для пилота адара? И без семьи, если я не ошибаюсь?
– Полковник Рейтор – образец профессионализма и преданности Ополчению, – уверенно ответил Торн. – Возраст, благодаря современным технологиям поддержания, не является помехой для пилотов ее уровня подготовки. Да, она полностью посвятила себя службе, у нее нет семьи в общепринятом понимании, ее отряд – вот ее семья. Она требовательный, возможно, излишне резкий командир, но ее люди преданы ей абсолютно. Выдающийся тактик и боец. Ее вклад в успехи Ополчения неоценим. И, должен отметить, она проявляет похвальный интерес к подготовке нового поколения, в частности, к кадетам спецпотока адар. Очень ответственный подход к наставничеству.
– Наставничеству… – тихо повторила Изольда, и ее губы сжались в тонкую линию. Целеустремленная. Резкая. Одинокая. Вдвое старше Кириана. Вся жизнь – война. И она наставник ее сына… Картина складывалась ужасающая. – Спасибо, витарх. Вы дали мне исчерпывающую информацию. Я свяжусь с вашим отделом по оборудованию позже.
– Всегда к вашим услугам, леди Старг.
Связь прервалась. Изольда несколько мгновений сидела неподвижно, потом решительно вызвала своего помощника. Нужно было действовать.
***
Кириан
Зал Губернаторского Дворца на Аркадии Прайм сиял. Мягкий свет отражался от полированного камня стен, хрустальных люстр и драгоценностей на дамах в вечерних туалетах. Тихая, величественная музыка едва перекрывала гул вежливых светских бесед. Здесь собрался весь цвет Первого Сектора – министры планетарного правительства, влиятельные главы корпораций, послы с других лояльных миров, деятели искусств. Военных было мало – лишь несколько высших офицеров в парадной форме, выглядевших немного чужеродно среди этой холеной публики. Праздновали День Единства – годовщину основания Ополчения, но сама война казалась здесь далекой, почти нереальной абстракцией.
Кириан, затянутый в безупречный смокинг, чувствовал себя не в своей тарелке, словно экзотический артефакт, выставленный на обозрение вежливой, но равнодушной публике. Он застыл рядом с родителями, наблюдая, как они легко и привычно существуют в этом море блеска, тихой музыки и отточенных фраз. Отец, лорд Валериус, сдержанно обсуждал тонкости межсекторальной торговли с послом Кортландом; мать, леди Изольда, само изящество, обменивалась ничего не значащими комплиментами с другими гранд-дамами их круга. Лишь Адриан рядом, откровенно скучающий и переминающийся с ноги на ногу, казался ему живым и понятным в этом сверкающем вакууме.
– Кириан, дорогой, позволь представить тебе Лиру, дочь посла Кортланда, – голос матери прозвучал как команда. – Вы ведь не были знакомы лично? Лира только что вернулась с Центурии после учебы.
Перед ним предстала юная красивая девушка. Стройная, темноволосая, в элегантном платье. Ее чуть раскосые голубые глаза смотрели на него с любопытством и заинтересованностью.
– Очень приятно познакомиться, Кириан, – Лира легко коснулась его руки своей. – Мой отец много рассказывал о лорде Валериусе и о важности его работы для Сектора.
– Взаимно, Лира, – он склонил голову. – Ваш отец – один из столпов нашей дипломатии.
– Он старается, – улыбнулась она. – Как и все мы здесь, в тылу. Хотя, признаться, ваша жизнь в Академии Санары кажется мне гораздо более… насыщенной событиями. Все эти технологии, роботы, полигоны… должно быть, захватывающе? Я вот недавно посетила выставку голо-скульптур по мотивам древних земных мифов – потрясающе! А вы интересуетесь искусством? Может, посетим новую экспозицию в Галактической Галерее, пока вы здесь? Говорят, привезли уникальные артефакты с Тараниса.
Она говорила легко, предлагая темы их мира – мира культуры, политики, искусства. Кириан вежливо поддерживал разговор, но мысли были далеко. Артефакты с Тараниса – родной планеты Римана… Он вспомнил командира 37 отряда, его сжатые кулаки, когда тот говорил о своей сожженной планете и его погибших родителях, о маленьком братишке, которого Орет защищал в дебрях лесов Тараниса.
– Боюсь, у меня не будет времени, Лира, – сказал Кириан как можно вежливее, пытаясь скрыть свое настоящее отношение к подобным выставкам – совершенно лицемерным с его точки зрения. – Этот мой визит домой довольно краткосрочный, кроме того, необходимо заниматься – готовиться к наступающим экзаменам…
– Понимаю, – она кивнула с легкой ноткой обиды и непонимания. – Возможно, в другой раз.
В этот момент к их столику подошел еще один гость – друг отца Кириана, влиятельный член Межсекторального Совета, лорд Кассиан Вейц. После обмена приветствиями разговор неизбежно зашел о войне.
– …конечно, мы всецело поддерживаем Ополчение, Валериус, – говорил лорд Вейц, изящно держа бокал с вином. – Но нельзя не признать, кампания в Третьем Секторе обходится нам слишком дорого. Ресурсы уходят туда рекой, а продвижение минимальное. Столько потерь ради нескольких спорных систем… Не пора ли Высшему Командованию пересмотреть приоритеты? Сосредоточиться на обороне Первого и Второго секторов, на восстановлении экономики?
Лорд Кортланд кивнул.
– Действительно, экономические последствия затяжной войны становятся все ощутимее. Стабильность наших миров – это тоже вклад в общую победу.
Леди Изольда поджала губы.
– И жизни… Столько молодых жизней уносит эта война… Возможно, лорд Вейц прав, и дипломатия могла бы…
Кириан слушал это, и в нем все закипало. Он больше не мог молчать.
– Прошу прощения, лорд Вейц, лорд Кортланд, – его голос прозвучал неожиданно твердо, заставив всех обернуться. – Но мне кажется… Возможно, ВАМ здесь, в тылу, стоит больше думать не о «цене» войны или «медленном прогрессе», а о том, ради ЧЕГО и КОГО эта война вообще идет? И благодаря кому вы можете сейчас спокойно обсуждать экономику и искусство?
Наступила напряженная тишина. Лорд Кассиан удивленно поднял брови.
– Кадет, я понимаю ваш юношеский пыл, но…
– Это не пыл, сэр! – перебил Кириан, стараясь говорить сдержанно, но его голос дрожал от эмоций. – Это реальность! «Медленный прогресс» оплачен кровью там, в Третьем Секторе! Мои друзья, другие кадеты, солдаты Ополчения – они рискуют, гибнут каждый день, чтобы враг не пришел сюда! Чтобы вы могли проводить здесь приемы! Говорить о «заморозке конфликта» – значит предать миллиарды тех, кто остался под властью врага! Вы говорите о ресурсах? А они потеряли все! Каждый отвоеванный мир – это спасенные жизни! И это – главный приоритет, а не экономика!
– Юношеский максимализм… – снисходительно улыбнулся лорд Кассиан, обращаясь к Валериусу Старгу. – Похвально, конечно, но оторвано от реальности…
– А я считаю, кадет абсолютно прав! – раздался вдруг громкий, уверенный голос.
Все обернулись. К их столику подошел высокий мужчина в парадной форме Коммодора Ополчения, которую Кириан видел только на голограммах. Суровое, обветренное лицо, седина на висках, проницательные глаза. Он с одобрением смотрел на Кириана.
– Именно такой огонь и нужен Ополчению! Честь, долг и понимание цены победы, а не бухгалтерские расчеты! – коммодор протянул руку Кириану. – За такими, как вы, будущее, молодой человек! Как вас зовут и из какого вы подразделения?
– Кадет четвертого курса Военной Академии Санары Кириан Старг, отряд 37, сэр! – вытянулся Кириан, пожимая крепкую руку.
– Старг… из Санары… – коммодор нахмурился, припоминая. – Погодите-ка… Так это у вас недавнюю инспекцию проводила Рейтор? Шайлар?
– Так точно, сэр! Полковник Рейтор была у нас несколько месяцев назад – проводила лекции для моего спецпотока, – подтвердил Кириан, сердце снова подпрыгнуло при упоминании ее имени.
– Ха! Шайка! – Коммодор рассмеялся. – Эта женщина – настоящая фурия! Лезет в самое пекло, куда никто другой не полез бы ни за что! Но побеждает же, чертовка! А как виртуозно треплет нервы начальству! Если она еще раз окажется в Академии передавайте ей от коммодора Ардена пламенный привет! И скажите, что она все еще должна мне бутылку лучшего илуарского гартейна за тот спор на Ксилосе!
Коммодор Арден еще раз весело подмигнул Кириану, дружески, но ощутимо хлопнул его по плечу, так что тот едва устоял на ногах.
– Держись, кадет! И не давай этим кабинетным стратегам спуску! – бросил он на прощание и, развернувшись, уверенным шагом направился обратно к группе ожидавших его офицеров, мгновенно сменив добродушное выражение лица на строгое и официальное.
Кириан проводил его взглядом, все еще немного ошеломленный. Коммодор Ополчения… Боевой товарищ Шайлар, называющий ее отряд «Шайкой» и вспоминающий какие-то старые споры на далеком Ксилосе. И он не только не отчитал Кириана за дерзость перед министрами, но и поддержал! Сказал, что за такими будущее… Это было неожиданно и невероятно приятно. Кириан усмехнулся про себя, представив лицо Шайлар, когда он передаст ей привет от коммодора и напомнит про должок. Похоже, мир за стенами Академии и мир самой Шайлар были еще сложнее, многограннее и интереснее, чем Кириан мог себе представить.
***
Позже, когда официальная часть приема подошла к концу и гости начали расходиться или разбиваться на группы, Коммодор Арден сам подошел к Кириану, который стоял у панорамного окна, пытаясь не сойти с ума от скуки.
– Еще раз – браво, кадет Старг! – сказал Арден, его голос был уже тише, но звучал не менее внушительно. – Нечасто услышишь такие речи от молодежи здесь, на Аркадии. Особенно от сына министра Старга.
– Я просто сказал то, что думаю, сэр.
– Вот это и ценно. Шайлар умеет собирать вокруг себя… хм… интересных людей, один только ее отряд чего стоит, – Арден усмехнулся. – Она отличный командир, возможно, лучший пилот, которого я знал. Но характер у нее… сложный, жесткий, порой жестокий и категоричный. С ней непросто. Но держитесь ее, кадет, она многому может научить.
– Я понимаю, сэр. Спасибо.
– Удачи вам, Старг. И передавайте привет Шайке Первых! Скажите, Арден ждет свой гартейн!
Коммодор дружески хлопнул Кириана по плечу и отошел к группе других офицеров. Кириан смотрел ему вслед.
Он достал комм. Пальцы сами набрали сообщение по защищенному каналу.
Кириан: «Привет. Только какое же это лицемерное и нудное празднование. Но угадай, кого я встретил? Коммодора Ардена! Он просил передать тебе пламенный привет и напомнить про бутылку гартейна за спор на Ксилосе.»
Ответ пришел почти мгновенно.
Шайлар: «Арден?! Этот дряхлый коммодор еще жив?! И даже ходит на приемы в своей парадной форме?! Не верю! Он точно хотел напомнит мне про гартейн, а не пытался тебя своими байками к его истребителям переманить, Кир? У него вечно толковых спецов не хватает для его «Соколов».»
Кириан: «Коммодор Арден... я бы не назвал его дряхлым… Он довольно внушительный. У тебя, наверное, много таких влиятельных «друзей», Шайлар?»
Шайлар: «Ревнуешь, Старг? Арден – старый боевой товарищ. Не забивай голову. Лучше думай над задачкой.»
Кириан: «Я думаю. О многом. Возвращайся скорее.»
Шайлар: «Вернусь. Жди.»
***
Следующим утром мать позвала Кириана в свой кабинет.
– Кириан, я должна с тобой серьезно поговорить, – начала она без предисловий. – Я слышала твой вчерашний разговор. И я говорила с Витархом Торном. Я знаю о твоей… связи с полковником Рейтор.
– Мама, это не…
– Не перебивай! – ее голос стал жестким. – Я не буду слушать оправданий! Ты наследник дома Старгов! Твое будущее – здесь, на Аркадии! Политика, экономика, семья! А не грязные окопы и сомнительные связи с солдатней! Эта женщина годится тебе в матери! Она живет войной! Какое будущее она может тебе дать?!
– Она герой Ополчения! Она спасла мне жизнь! И она важна для меня! – твердо ответил Кириан.
– Важна?! Кадет крутит шашни со своим командиром – банальная история, которая всегда заканчивается плохо! Я запрещаю тебе видеться с ней! Ты должен подумать о Лире! Это блестящая партия! Ты должен выполнить свой долг перед семьей! Или ты лишишься всего – моего расположения, поддержки отца, своего места в обществе! Выбирай!
– Я уже выбрал, мама, – голос Кириана был спокоен, но непреклонен. – Я выбрал свой путь. И я сам буду решать, кто мне дорог.
– Значит, ты выбираешь ее?! – Изольда покраснела от переполнявшей ее ярости.
– Я выбираю себя. И свое будущее. Которое не имеет ничего общего с твоими планами.
В этот момент в кабинет вошел отец.
– Изольда, Кириан… что здесь происходит?
– Валериус, наш сын сошел с ума! Он связался с этой… Рейтор! Он рушит свое будущее!
– Кириан, – отец посмотрел на него строго, – твоя мать излишне эмоциональна, но в ее словах есть резон. Твой выбор вызывает вопросы. Подумай о последствиях. Для семьи. Для себя.
– Я подумал, отец. Мое место там, – Кириан встретил его взгляд. – На Санаре. И на фронте, если понадобится.
Валериус Старг долго молчал, его лицо, обычно непроницаемое, на мгновение дрогнуло – промелькнуло то ли разочарование, то ли сожаление. Потом он медленно покачал головой. – Твой выбор, Кириан. Опрометчивый, на мой взгляд, но твой. Однако не жди от нас одобрения или содействия в этом… твоем пути. Все последствия – какими бы они ни были – будут только твоими. Надеюсь, ты это осознаешь.
Изольда, стоявшая рядом, резко отвернулась к огромному панорамному окну, за которым сиял безмятежный город. Ее плечи напряженно застыли, тонкие пальцы с силой сжали подлокотник антикварного кресла. Она не сказала больше ни слова, но ее ледяное молчание было не смирением, а затаенной яростью и холодным расчетом. Изольда явно не была готова так просто смириться и скорее всего будет готова добиваться своего – это было вполне в характере матери, не привыкшей, чтобы что-то шло не по ее плану.
Кириан понял, что разговор окончен. Сказать было больше нечего, да и не хотелось. В груди смешались горечь от окончательного разрыва с иллюзиями семейного понимания и странное, злое облегчение от того, что все наконец сказано. Он коротко кивнул отцу, намеренно не глядя на мать.
– Я осознаю, сэр.
Он развернулся и вышел из кабинета, плотно, но без стука прикрыв за собой тяжелую дверь. Воздух в коридорах их роскошного дома показался ему удушливым, пропитанным фальшью и невысказанными ожиданиями. Ему нужно было с кем-то поговорить. С тем единственным человеком здесь, кто, как он чувствовал, мог его понять без осуждения. С Адрианом.
Кириан решительно направился в сторону комнаты брата, где Адриан смотрел запись каких-то безумных гонок на гравициклах.
– Ну как тебе прием, будущий герой космического флота? – Адриан обернулся, ухмыляясь. – Смотрю ты сразил малышку Кортланд наповал своим суровым видом?
– Отвали, – беззлобно отмахнулся Кириан, опускаясь в кресло рядом с братом. – Мне и матери хватило.
– О, она опять взялась за свое? – Адриан посерьезнел. – Что на этот раз? Почему она так взъелась? Не следуешь указаниям первой леди этого дома? Неужели не оценил ее протеже? Сказал, что нашел себе подружку сам.
Кириан колебался. Он никогда не обсуждал с семьей свою личную жизнь, тем более
– Шайлар. Но Адриан… он был другим. Может быть хоть он его поймет.
– Сказал, – тихо признался он. – Точнее, она сама узнала. Подслушала наш видеозвонок.
– Что?! – Адриан присвистнул. – Мать подслушивает?! Да ладно! И что было?
– Был скандал, – криво усмехнулся Кириан. – С ультиматумом. Или я бросаю «эту солдатку» и женюсь на Лире, или могу забыть о поддержке семьи.
– Ни чего себе! – Адриан даже выключил гонки. – Вот это она дает! И ты что? И что за «солдатка»? Какая-то крошка-кадет с твоего курса?
– А что я? Сказал, что это моя жизнь и мой выбор. И что Шайлар… что она важна для меня.
– Шайлар… – Адриан произнес ошарашено. – Полковник Шайлар Рейтор?! Та самая?! Брат, да ты псих! Но ты крут! Невероятно крут!
– Почему псих? – не понял Кириан.
– Да потому что это же сама Рейтор! Легенда! И она… она с тобой? По-настоящему? – Адриан смотрел на него во все глаза.
– По-настоящему, – кивнул Кириан, чувствуя, как теплеет на душе от поддержки брата. – Но это… сложно, Адриан. Очень. Разница в возрасте, звания, война… Мать права, это опасно.
– Опасно – жить так, как хотят родители! – горячо возразил Адриан. – Кир, ты выбрал свой путь! Ты улетел с нашей сытой Аркадии сражаться за других! Ты учишься в лучшей военной академии! Ты знаком с самой крутой женщиной в галактике! Да я горжусь тобой, брат! И плевать, что там думает мать или отец! Если ты выбрал ее, значит, она действительно особенная. Просто… будь осторожен, ладно? И знай, что всегда можешь рассчитывать на меня – я всегда прикрою тебя перед предками, если что, и поддержу в любом решении!
Кириан рассмеялся.
– Спасибо, Адриан. Ты лучший.
– Знаю! – Адриан снова включил гонки. – А теперь вали отсюда, не мешай мне смотреть финал Гран-При Центавры! И позвони своей красотке-полковнику, скажи, что ее будущий деверь полностью одобряет ваш опасный союз!
Кириан с улыбкой покачал головой и направился к выходу. Он уже взялся за ручку двери, когда услышал, как Адриан пробормотал себе под нос, глядя, видимо, вслед брату:
– Черт… Полковник Рейтор… Она же нереальная цыпочка… Просто космос какой-то… Повезло тебе, брат…
Услышав это, Кириан не удержался и снова рассмеялся, на этот раз громко, легко и искренне. Этот непосредственный, полный мальчишеского восхищения комментарий брата окончательно развеял неприятный осадок после тяжелого разговора с родителями. Да, его младший брат был тем еще повесой и любителем острых ощущений на гоночной трассе, но он был настоящим, искренним в своих проявлениях. С неожиданно легким сердцем Кириан вышел из комнаты Адриана, направляясь в свою – нужно было собирать вещи и готовиться к возвращению в Академию.
***
Шайлар
Глубокий космос на границе Третьего Сектора – опасная «серая зона», где патрули Ополчения то и дело натыкались на вражеских разведчиков или попадали в засады. Для Шайлар Рейтор это был просто очередной долгий патруль, привычная рутина войны, ставшая ее жизнью. В кабине Агилиса царила знакомая тишина, нарушаемая лишь мерным гулом его систем жизнеобеспечения и тихим шепотом данных, бегущих по тактическому дисплею перед ее глазами.
Снаружи, за бронестеклом – вечная, непроглядная ночь космоса, усыпанная холодными иглами далеких звезд, и безмолвные призраки прошлого: искореженные фермы и жилые модули орбитальной станции, дрейфующие в пустоте словно кости неведомых космических чудовищ. Агилис, подобно огромному темному хищнику, бесшумно скользил между этими обломками, его мощные сенсоры методично прощупывали пространство, выводя на дисплей сложную паутину сигнатур – мертвый металл, холодный камень, фоновое излучение… Сознание Шайлар было почти полностью слито с машиной, она ощущала каждый маневр, каждую вибрацию корпуса, постоянно готовая отреагировать на малейший всплеск чужой энергии, на ту самую красную метку врага, которая могла появиться в любой момент в этой обманчивой, напряженной тишине.
–Статус, Агилис?– мысленно спросила Шайлар, всматриваясь в данные сенсоров.
–Чисто, пилот. Присутствия противника не обнаружено. Однако зафиксированы остаточные энергетические сигнатуры недавнего боя малой интенсивности.
–Ясно. Значит, опоздали. Или нас снова кто-то опередил,– она недовольно поморщилась. Утечки информации продолжались, несмотря на все усилия Лисара. –Летим на Неустрашимый.
Шайлар снова сосредоточилась на показаниях приборов. Нельзя отвлекаться. Миссия выполнена, но какой ценой даются эти победы… Она устало потерла виски. На личном комме мигал индикатор непрочитанного сообщения. От него. От Кира. Оно пришло во время патрулирования, но она не стала читать тогда – нужно было сосредоточиться на окружающей обстановке. Сейчас рука сама потянулась к консоли.
Кириан: «Шайлар, привет. Надеюсь, ты получила это сообщение и у тебя все в порядке? Пишу сразу после... ну, назовем это 'финальным раундом переговоров' с моей матушкой. Операция 'Выгодная Партия' с треском провалена, объявлена бессрочная холодная война внутри дома Старгов ;) Если серьезно – разговор был очень тяжелым. Мать знает или догадывается о нас (не спрашивай, как). Был ультиматум: либо я 'берусь за ум', забываю о тебе и готовлюсь к блестящему будущему с Лирой Кортланд на Аркадии, либо могу забыть о поддержке семьи. Я подтвердил свой выбор, Шайлар. Сказал, что мое будущее – это Академия, Ополчение... и ты. Сказал, что не откажусь ни от своего пути, ни от тебя. Пусть это безумие, как ты и говорила. Пусть опасно. Но я в это верю. По-настоящему. И я готов ко всему. Просто… я хотел, чтобы ты это знала. Не для того, чтобы давить на тебя, а чтобы ты понимала – я свой выбор сделал. Береги себя там. Отзовись, когда сможешь.»
Шайлар откинулась в кресле, прикрыв глаза. Кириан Старг. Упрямый, идеалистичный, честный до глупости кадет с глазами цвета штормового неба. Мальчишка, который ворвался в ее упорядоченный мир войны и долга, как непредсказуемая комета.
Тот поцелуй у арки… она до сих пор чувствовала его вкус на губах, фантомное прикосновение его рук. А его слова… «Я верю в нас». «Я готов ждать». Это было безумие. Опасное, запретное, обреченное безумие.
Она – полковник Рейтор, почти шестидесятилетний ветеран, чья жизнь – это приказы, бой, потери и одиночество командной рубки. Он – двадцатичетырехлетний кадет из влиятельной семьи с самой мирной планеты, который только начинает понимать, что война – это не голографические подвиги. Между ними – пропасть. Пропасть лет, опыта, статуса, миров.
Сердце Шайлар пропустило удар. И он выбрал их? После всего одного поцелуя, после ее предупреждений? Упрямый, идеалистичный мальчишка! Он же не понимает, во что ввязывается! Ярость на его мать смешалась с тревогой за него и… чем-то еще. Теплым, пугающим, чего она не позволяла себе чувствовать много лет.
Она должна держаться от него подальше. Ради него самого. Ее мир, ее война, ее враги – они его сожрут, перемелют, сломают его идеализм и его веру. Она не имеет права втягивать его в это. Не имеет права давать ему ложную надежду. То влечение, которое вспыхнуло между ними – это ошибка, опасный каприз, минутная слабость с ее стороны. Нужно это прекратить. Оборвать эту связь, пока не поздно. Для его же блага.
Решение было принято. Жесткое, необходимое. Она откроет комм и отправит ему короткое сообщение. Официальное. Что их общение неуместно. Что она была не права. Что он должен сосредоточиться на учебе. Так будет правильно.
–Пилот, приближаемся к «Неустрашимому». Запрос на стыковку отправлен, – раздался в голове голос Агилиса.
–Принято, – ответила она, откладывая составление сообщения. –Запроси посадки и давай внутрь, пусть открывают шлюз.
Позже, в своей спартанской офицерской каюте на борту крейсера «Неустрашимый», Шайлар долго стояла под обжигающими струями рециркулированного душа. Вода смывала усталость и пот после долгого патрулирования возле взорванной орбитальной станции, но не могла смыть тяжесть, осевшую на душе после прочитанного сообщения Кириана. Его упрямая вера в их «нас», его готовность бороться… это было так опасно. Так неправильно. И так… притягательно.
Шайлар с усилием заставила себя выйти, натянула простую темную майку, скрывшую под тканью сложную вязь рисунков на плечах и спине, и форменные брюки. В каюте гудел вентилятор и тускло светили стандартные панели освещения. За иллюминатором – непроглядная чернота космоса. Шайлар подошла к небольшому встроенному бару, достала знакомую, наполовину пустую бутылку илуарского гартейна – ее верного спутника в походах – и налила щедрую порцию в тяжелый металлический стакан.
Крепкий, сорокапятиградусный напиток обжег горло знакомым теплом, но не принес ни капли ясности в мыслях. Она села за рабочий терминал, вызвала пустое окно для нового сообщения. Адресат –Кир. Нужно было написать ему. Сейчас. Четко. Жестко. Расставить все точки над «i». Объяснить, что он ошибся, что никакого «нас» нет и быть не может. Что она – полковник Рейтор, а он – кадет Старг. Что она не может рисковать его будущим ради мимолетного влечения. Что так будет лучше для него.
Она положила пальцы на сенсорную клавиатуру. Но слова не шли. Перед глазами стояло его лицо – серьезное, упрямое, с горящими серыми глазами. Ее пальцы замерли над панелью.
Дверь каюты открылась без стука, вошел Санни Стэйнард с почти полной бутылкой того же илуарского гартейна.
– Ну что, командир, рефлексируешь? – он просиял, плюхнулся в кресло напротив и щедро плеснул себе в стакан. – Или просто любуешься на звезды и мечтаешь о сероглазых кадетах?
– Отвали, Санни, – устало сказала Шайлар, делая большой глоток своего напитка. – Не до шуток.
– Ого! Значит, все серьезно? – он тут же перестал улыбаться, его взгляд стал внимательным. – Что случилось, Шай? Опять этот Старг? Прислал очередное пылкое признание?
Она молча кивнула на свой планшет, где все еще светилось его последнее сообщение. Санни быстро пробежал его глазами.
– Ну, парень решительный, – хмыкнул он. – Сказал – сделал. Что отвечать будешь?
– Я решила – хватит, – тихо, но твердо сказала Шайлар, глядя в стакан. – Нужно держаться от него подальше. Прекратить это все, пока не зашло слишком далеко. Это… неправильно. И опасно для него.
Санни несколько секунд молча смотрел на нее, потом медленно поставил стакан.
– Держаться подальше?! – тихо переспросил он, но в его голосе зазвенела сталь. – Шайлар, ты в своем уме?! После всего?!
– А что всего, Санни?! – вспыхнула она. – Пара разговоров? Один поцелуй?! Это ошибка, которую нужно исправить!
– Ошибка?! – Санни подался вперед, его голос понизился, стал серьезнее, исчезла вся игривость. – Ты видела, как он на тебя смотрит?! Как он ждет твоих сообщений, словно от этого зависит его жизнь?! Ты читала, что он сейчас матери своей заявил ради тебя, послал к черту все их планы на его блестящее будущее?! Он готов рискнуть всем ради шанса быть с тобой! А ТЫ?! Думаешь, я слепой?! Думаешь, я не вижу, как ты сама изменилась за эти последние месяцы?! Как у тебя глаза теплеют, когда приходит этот дурацкий сигнал от него на личный комм? Как ты зависаешь, глядя в иллюминатор после ваших разговоров, и явно думаешь не о тактике или ремонте Локи? Как ты стала… мягче, черт возьми! Или живее, не знаю! Шай, я тебя знаю лучше, чем себя! Ты живешь этими сообщениями и мыслями о нем не меньше, чем он! И после всего этого ты называешь это ошибкой и собираешься его бросить?!
– Я не бросаю! Я его защищаю! От себя! От войны! От всего этого дерьма! – крикнула Шайлар.
– Защищаешь?! – рассмеялся Санни, но смех был злым. – Да ты трусишь, Шайлар! Обыкновенно трусишь! Ты боишься! Не за него – за себя! Боишься снова привязаться! Боишься, что этот мальчишка с его честными глазами растопит твой лед! Боишься снова почувствовать себя живой, потому что это, черт возьми, больно! Проще же спрятаться за своим званием, за броней Агилиса, за цинизмом, правда?! Проще оттолкнуть его сейчас, чем потом терять?!
– Ты ничего не понимаешь! – ее голос дрожал от ярости и подступающих, но сдерживаемых силой воли слез.
– О нет, Шай! Это ты не понимаешь! –голос Санни стал тише, но настойчивее. – Этот парень – он настоящий. Он не из нашего прожженного и жестокого мира. Он выбрал тебя – не легенду, а тебя! Такую, какая ты есть! Со всеми твоими шрамами, твоей болью и твоим чертовым долгом! Он готов рискнуть ради тебя! А ты?! Ты готова лишить вас обоих шанса из-за своих старых призраков?! Хватит, Шайлар! Хватит бежать! Ты заслуживаешь быть счастливой! И он, черт возьми, тоже!
Санни замолчал, тяжело дыша. Шайлар сидела, отвернувшись, сжав кулаки. Его слова били наотмашь, попадая в самые больные точки. Она хотела возразить, крикнуть, что он не прав, но не могла. Потому что где-то в глубине души знала – Санни был прав. Она боялась.
Санни вздохнул, его голос смягчился.
– Послушай… Лети туда. На пару дней. У вас там как раз предлог какой-то дурацкий с передачей учебных адаров намечался, помнишь? Лети. Поговори с ним. По-настоящему. Без званий и приказов. Пойми, что ты чувствуешь. Что он чувствует. Разберись в себе, Шай. А потом решай. Но не руби сплеча сейчас. Не убегай.
Шайлар молчала, глядя в иллюминатор на равнодушный и холодный космос. Мысли метались в голове. Санни был прав. Она боялась. Но, может быть… может быть, он прав и в другом? Может, стоит рискнуть? Хотя бы раз…
***
Кириан
Вечер перед отлетом с Аркадии Прайм тянулся для Кириана невыносимо долго. Разговор с Адрианом принес облегчение, но тяжесть после столкновения с родителями никуда не делась. Он снова и снова перечитывал свое сообщение, отправленное Шайлар несколько часов назад, где он, с трудом подбирая слова, рассказал о ссоре и своем решении. Ответа пока не было, и это молчание сводило с ума. Наконец, не выдержав, он сам активировал защищенный канал видеосвязи.
Секунды ожидания показались вечностью. Ее лицо возникло на экране планшета – и у него перехватило дыхание. Уставшая, бледная, с новыми, едва заметными царапинами на скуле, но такая бесконечно родная. Шайлар смотрела на него серьезно, без тени обычной иронии – она прочла его сообщение.
Кириан начал говорить – сбивчиво, торопливо, выплескивая все, что накопилось: о ледяной ярости матери, о невысказанном осуждении отца, об ультиматуме, о неожиданной поддержке Адриана, и главное – о своем выборе остаться верным себе, ей и их… тому, что между ними было.
Шайлар слушала внимательно, не перебивая, ее зеленые глаза не отрывались от его лица. Ее собственное лицо оставалось почти непроницаемым, лишь легкая складка пролегла между бровями. Когда Кириан наконец замолчал, в эфире повисла тяжелая пауза, наполненная невысказанными эмоциями и разделяющими их парсеками пустоты.
– Тяжелый выбор, Кир, – сказала она наконец, когда он замолчал. – Разрыв с семьей – это всегда больно. Особенно с такой влиятельной. Но ты поступил правильно, отстояв свое решение. Никто не вправе диктовать тебе, как жить и кого… – она чуть запнулась, – кто для тебя важен.
