Текст книги "Чика (СИ)"

Автор книги: Марина Зимняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

Прислонившись спиной к стене, держу над головой керамическую копилку. Розовая свинка в белый горох попалась мне на глаза на днях. Когда мне было лет десять, я битком набила ее монетами, а разбить так и не решилась. Много лет она пылилась на полке и вот, буквально позавчера, я решила, что ее время настало.

Я проснулась от постороннего шума, доносящегося из прихожей. Подскочив с кровати, немедля подхватила приговоренную свинью. Я четко слышу шаги и понятия не имею, кто это может быть. Папа задерживается еще на неделю, о чем сообщил мне позавчера вечером. Свою помощницу по хозяйству он уволил в тот день, когда я с чемоданом переступила порог его квартиры. Вероятно, решил, что в моем лице найдет ей замену.

Последние три дня я не выхожу из дома. Сплю очень беспокойно. Мне все время снится, что кто-то гонится за мной. Некто настигает меня сзади и схватив за волосы, волочет меня по асфальту, в кровь раздирая мне колени и ладони, цепляющиеся за все, что попадется на пути. Это какая-то паранойя. Всякий раз распахнув глаза, пытаюсь воспроизвести в памяти черты лица того парня. Но его внешность никак не вяжется, с ужасами транслирующимися моим сознанием, которую ночь подряд.

Хотя, маньяки ведь тоже на вид безобидные. Посмотришь на такого очкарика и ни за что не подумаешь, что он уже прикончил восьмерых и на тебя глаз положил. Папа почти каждый вечер смотрит какую-нибудь чушь из разряда: «Самое громкое убийство восемьдесят пятого года» или «Дело шайки беспредельщиков Васи Упыря». Как тут не впечатляться? Удивляйся потом таким снам. Первое время я пыталась к нему подлизаться, поэтому просмотры подобных передач, были чем-то вроде семейного кино. Но папа идти на сближение на моих условиях отказался, поэтому я умыла руки. И оставила это бесполезное и совершенно скучное занятие.

Но сны то начали мне сниться именно сейчас, а мой маньяк на очкарика не похож. Хоть я и помню его довольно смутно. Только глаза узнаю, пожалуй, а остальное довольно размыто в моей памяти. Он похоже решил доконать меня звонками, иначе как объяснить то количество неизвестных номеров одолевающих меня круглые сутки.

Занесенные над головой руки начинают неметь. Пока я случайно не уронила тяжеленькую свинку себе на голову, осторожно опускаю ее. Мое обоняние улавливает странные запахи. Маньяк жарит яичницу!? Может папа сжалился надо мной и вернул Наталью Ивановну? Тихонечко приоткрываю дверь высовываясь из комнаты. К шкварчанию доносящемуся из кухни прибавляется запах кофе, шум воды, и грохот тарелок и чашек приземляющихся на стол. Смело шагаю в сторону кухни. Впиваюсь взглядом в широкую спину.

– Привет, – не без удивления произношу я.

– Привет, – Дорофея поворачивает голову. – Я думала ты спишь. Завтракать будешь?

– Ты меня напугала! Можно ведь было позвонить!?

– Я звонила, – сестра поворачивается и опирается своим могучим телом на столешницу гарнитура. – Три раза.

– У меня, наверное, не записан твой номер, – морщу нос.

– Действительно, зачем он тебе… Кстати, я так и не поняла, ты меня заблочила что ли? – раскладывает яичницу на две тарелки.

– Не знаю, посмотрю потом. Может случайно. Ты надолго?

– На пару дней. Я думала папа будет дома, хотела сделать ему сюрприз. Мы с Сашей решили пожениться, – ее губ касается легкая улыбка, глаза начинают лучиться светом.

– Поздравляю, – ощутив неприятный осадок присаживаюсь за стол. – Когда свадьба?

– В конце августа.

Свадьба! У Дорофеи свадьба! Уму не постижимо… Я ничего не понимаю в этой жизни. Она же некрасивая, совершенно не симпатичная, абсолютно неотесанная мужичка. Даже сейчас она одета в подобие спортивного костюма и ходит так постоянно. Я ни разу не видела ее на каблуках. Хотя какие ей каблуки. Она выше меня на полторы головы и тяжелее в два раза. Короткие светлые волосы, собранные в мышиный хвостик, глаза без ресниц, нос картошкой. Эта великанша выходит замуж, да не за абы кого… Чисто из любопытства, я как– то навела справки о ее Саше.

Дора молча рассматривает меня пряча улыбку.

– Что?

– И на это, ты променяла возможность обучения в престижном университете? – кивает на мою новую грудь, обтянутую трикотажной пижамной маечкой.

– Твое, какое дело?

– Алика, какая ты все-таки глупая.

– Зато красивая, – вздернув подбородок смотрю на нее свысока, хоть и сижу на стуле, а она горой возвышается надо мной.

– А, с новыми сиськами, так вообще «Мисс вселенная», – хмыкает она.

Вот и пообщались… Поднимаюсь со стула, иду к двери.

– Сядь, поешь! В холодильнике шаром покати, одни листья салата.

– Ну ты же нашла яйца.

– Чем очень удивлена.

– Приятного аппетита, – прикрываю за собой дверь своей комнаты.

Дорофея старше меня на девять лет у нее два высших образования, скучная работа и квартира в Москве. Из этого списка мне достаточно бы было просто квартиры. Но папа словно с сума сошел, когда узнал, на что я потратила деньги. Нужно было делать операцию на втором курсе. Отучилась бы как-нибудь год, может за этот год и недвижимостью бы обзавелась. Теперь личные квадратные метры мне только снятся.

– Алика, открой дверь курьеру, – кричит Дора на всю квартиру.

– Сама открой!

– Я в ванной!

– И что?

– Алика!!

Какой еще курьер? Только приехала, уже начала тут хозяйничать. Распахиваю дверь застывая на месте. Мой таксист пялится на меня во все глаза, протягивая пакет.

– Зачетные сиськи! – впивается взглядом в мою грудь без белья. – Привет! – растягивает губы в нахальной улыбке.

– Прекрати мне названивать, – игнорирую его странное приветствие. – Тимур отдавал тебе деньги, ты сам отказался.

– Я тебе не звонил.

– А кто мне названивает по сто раз на день?

– Откуда я знаю, – пожимает он плечами.

– Дора! Мне нужны деньги! – кричу сестре повернув голову.

– На что?

– На чай курьеру.

– В сумке возьми, – приоткрыв дверь кричит она и начинает шуметь феном.

Выдергиваю из ее кошелька пятитысячную купюру и протягиваю улыбающемуся парню.

– Все! Мы в расчете.

Он и не думает ее брать.

Слегка подавшись вперед засовываю купюру в нагрудный карман его рубашки. Он вытаскивает деньги и протянув руку засовывает их мне за вырез майки.

– Я же сказал, отработаешь, – подмигивает мне и спускается вниз по лестнице.

Глава 5

Захлопываю перед его носом дверь. Вытаскиваю деньги и убираю их в карман. Пригодятся, Нюша может пожить еще пару дней. Заглядываю в пакет. Ничего интересного. Оставляю пакет на полу у дверей.

– А разобрать не могла? – возмущается Дора.

– Ты меня не просила.

– Могла бы и догадаться, – тащит колбасу и булки на кухню.

– Ты же сказала, что приехала на пару дней? – подпираю плечом откос двери, глядя на сестру разбирающую пакет.

– В пятницу утром уеду.

– А это тогда зачем? – киваю на гору продуктов возвышающуюся на столе.

– Ну ты же у нас безработная. Считай, что материальная помощь.

– Не нуждаюсь, – фыркнув, ухожу к себе.

– Алика! В самом деле! Ты ведь просвечиваешься уже! Так нельзя, к чему эта голодовка?

– Не говори глупости, никакой голодовки нет. Я питаюсь, как обычно.

– Как обычно, это шпинатом и авокадо?

– У меня свой рацион. Что ты цепляешься? Ты считаешь, что лучше есть колбасу и напичканную антибиотиками курицу.

Где-то в глубине души я люблю сестру. Когда мне было года три-четыре, я конечно слабо помню это время, но отдельные фрагменты из тех времен иногда всплывают в моей памяти. Мы были с ней достаточно близки. Она в тот момент уже была подростком, но при этом гораздо больше походила на мою маму, чем моя собственная мать. Помню, как я звала тогда ее Феей. Полное имя проговаривать было долго, а привычное всеми Дора, мне не нравилось и казалось чем-то грубым и обидным.

– Алика!

– Да, что опять? – распахиваю дверь.

– Давай, порядок наведем? Квартира погрязла в пыли. Ты только посмотри, что творится! – проводит ладонью по поверхности подоконника, демонстрируя мне пыльные следы.

– Наводи, – закрываю за собой дверь, снова падаю на кровать.

На самом деле валяться совсем без дела уже порядком надоело. Я не знаю сколько я буду бастовать, потому что и так уже понимаю, что ничего своим игнором всех, и вся не добьюсь. Папа еще, как назло уехал почти на две недели. Как специально, оставил меня одну. Денег, он разумеется, мне не оставил. Сказал, что в офисе меня ждет ежедневая оплата, и на пропитание себе, я вполне способна заработать самостоятельно. Не знаю, как он пропустил мою ночевку на даче, я думала ему кто-нибудь доложит, что я не ночевала дома. Ну… по крайней мере, из этого можно сделать вывод, что нет за мной никакой особой слежки, которой он меня стращал. А вот Дора, приехала не просто так. Мымра сто процентов доложила ему, что на работу я не хожу, в этом можно совершенно не сомневаться. Уверена, что по просьбе папы Дорофея забила холодильник. Прям, сюрприз прилетела делать, будто не знала, что его нет дома.

Покачивая ногой в такт музыке, листаю ленты социальных сетей.

– Ауч! Что ты делаешь?

Дора держит в руках мои наушники, складывает их.

– Отдай! – следом за наушниками из моей руки исчезает телефон. – Ты совсем охренела!? – ору ей вслед. Дора молча заходит в комнату отца, через секунду выходит из нее и запирает дверь на ключ.

– Телефон получишь, когда наведешь в квартире порядок. Алика! Это уму не постижимо, ты посмотри вокруг! Как ты живешь?

– Прекрасно живу, как видишь, – складываю руки на груди.

– Я надеюсь ты шутишь? Вся твоя жизнь: проснулась в обед, съела яблоко, завалилась на кровать, встала, пошла сгрызла стебель сельдерея, снова на кровать и в телефон залипла, поужинала пучком зелени и снова баиньки. И так по кругу, изо дня в день.

– А ты живешь прям супер интересную жизнь!

– Сейчас речь не обо мне!

– А вот не надо было выдергивать меня из привычной среды обитания.

– Ты себя то слышишь?

– Папа лишил меня всего: денег, друзей, любимого дела!

– Что ты любимым делом зовешь? Фотографироваться полуголой и всюду выставлять эти фотки.

– Да что ты понимаешь? Ты просто мне завидуешь!

– Чему завидую? Твоей внешности, которую ты холишь и лелеешь, и считаешь, высочайшим даром свыше. Зачем тогда переделывать себя начала?

– Мое тело – мое дело!

– Ну вот попробуй обколоть и перекроить теперь себя без папиных денег!

Инстинктивно касаюсь пальцами носа, выдавая себя с потрохами.

– Что, не успела?

– Не понимаю, о чем ты.

– Нос тоже собиралась переделать? А к чему тебе это? Ты же и так идеальна!

– Мне не о чем с тобой разговаривать. Ты все равно меня не поймешь!

– Куда уж мне… – качает головой Дора.

– Телефон отдай!

– Приведешь в порядок квартиру, возьмешь.

Еще чего! Разбежалась… Включаю телевизор и заваливаюсь на диван в гостиной. Ищу подходящий фильм не долго. Пульт выдернутый из моих рук, отправляется в коробку, следом в нее летят: планшет, ноутбук, пульт от второго телевизора.

– Ну и чего ты добиваешься? – смотрю на нее с ухмылкой на лице. – Я никогда этого не делала, не собираюсь и начинать.

– Ну, может хоть книжку от скуки почитаешь. В моей комнате до сих пор хранится полная коллекция «Я познаю мир» и «Все обо всем», но советую начать со сборника басен Крылова. Там на полочке, оранжевая книжечка с золотым теснением. Полистай… тебе должно пойти на пользу.

– Ах-хах-ха, – смеюсь карикатурно. – Я с удовольствием послушаю «Стрекозу и муравья» в твоем исполнении. Ты же у нас все наизусть знаешь.

– Алика. Я не папа и сюсюкать с тобой не буду. Сегодня ты наводишь порядок в квартире, а завтра к девяти часам утра красивая и нарядная, топаешь в офис зарабатывать себе на чашку кофе. На полноценный обед ты все равно не заработаешь, но с чего-то нужно начинать. И еще… – смотрит мне в глаза пристально. – Сколько ты дала на чай курьеру?

– Не помню, – пожимаю плечами.

Дора молча протягивает ладонь. Смотрю на нее непонимающе.

– Пять тысяч – это слишком щедрые чаевые.

– Что ты несешь, какие пять тысяч?

Я похоже забыла, что она в два раза больше меня, поэтому расстаюсь с купюрой в достаточно унизительной позе, лицом в подушку с заломленной назад рукой.

– Дура! Больная!! – сдуваю прядь волос, падающую на глаза.

– Идем, я покажу тебе, как пользоваться шваброй. Будешь выделываться, я заставлю тебя силой, – кивает на мое запястье, которым я до сих пор трясу. – И мыть будешь уже не шваброй, а руками. Советую тебе поберечь маникюр. Кто знает, когда ты на него заработаешь.

Видимо, чтобы не быть свидетелем моего позора, Дора берет свою сумку, закидывает в нее связку ключей, предварительно забрав мой комплект и уходит.

С трудом борюсь с желанием не кинуть ей вслед чем-нибудь тяжелым. Стою по среди комнаты, нервно глотая воздух, чтобы не разреветься. Ну что им от меня нужно? Присаживаюсь на корточки спиной к стене, обхватываю ладонями голову и роняю на пол первые слезы. Я всерьез начинаю ненавидеть тот день, когда решила, подогнать свои параметры под идеал. С моим почти нулевым размером, я вынуждена была постоянно таскать ненавистный пуш ап. Я с завистью смотрела на девчонок, красующихся в купальниках и красивом белье и мечтала, что на совершеннолетие я сделаю себе этот подарок. Я делилась с мамой своими планами, и она даже поддержала меня, а когда я пришла к ней с просьбой дать мне денег. Она нашла тысячу причин, чтобы отговорить меня от этой затеи. И ничего, что сама носит импланты с двадцати лет, мне по ее мнению, стоило просто немного поправиться.

Понимая, что сопротивляться бесполезно я взялась за уборку. Никогда я не делала ничего подобного. Я даже свою кровать заправляла, разве что в раннем детстве. Тогда, когда жила здесь. С того дня, когда родители развелись, и я окончательно переехала жить к маме, все домашние заботы легли на плечи маминой помощницы. Она так называла женщину, которая работала на нас до маминого отъезда в Америку. А потом, когда я стала жить одна, она приходила ко мне дважды в неделю, наводила порядки и готовила. Правда, пожить самостоятельно мне удалось не долго, чуть меньше полугода. Ровно до того момента, когда папа узнал, что я вовсе не учусь, а снимаюсь для каталога нижнего белья одного малоизвестного, но довольно перспективного бренда. Три дня я успела поработать на работе мечты. Прежде чем папа закрыл доступ к счетам и купил мне билет на самолет.

Вяло еложу по полу шваброй в прихожей. В других комнатах я ничего не мыла. Просто застелила кровать, стерла пыль на самых заметных поверхностях и поправила диванные подушки. Дорофея возвращается как раз к тому моменту, когда я в последний раз отжимаю швабру.

– Не так сложно, правда? – комментирует она мою работу раздеваясь. Протягивает мне ключ от комнаты отца. – Можешь взять телефон, но сильно не расслабляйся. Нам еще с тобой обед готовить, а потом и ужин.

– Я не хочу есть.

– Ну естественно, ты же подзаряжаешься от розетки, – хмыкает она. – Лик! – окликает меня. – Приходи на кухню… поболтаем, – улыбается дружелюбно.

Молча закрываю дверь. Поболтать с ней, она заставит меня таким же способом? Потираю до сих пор саднящее запястье. Телефон вздрагивает в кармане. Снова неизвестный номер. Но теперь сообщение, а не звонок. Это точно тот бедолага, и таксист и курьер, и неизвестно еще кто по совместительству. Может завтра выгляну в окно, а он двор метет или мебель по этажам таскает. Он вполне мог бы быть еще и грузчиком.

«Покажи сиськи, и мы в расчете.», всплывает сообщение со скалящимся смайлом в конце.

Отправляю ему фак и собираюсь заблокировать номер.

В ответ прилетает:

«Может увидимся?»

Пишу короткое «Нет» и откладываю телефон в сторону.

Спустя несколько минут на телефон градом сыплются сообщения одно за другим. Это мои фотографии. Те самые, из-за которых папа орал на меня трехэтажным матом.

«Где ты их взял?»

«Все что попадает в интернет, остается в нем навсегда» и снова лыбящийся смайл.

«Полагаю, мы в расчете?»

«Не-а, тема сисек не раскрыта, но бельишко тебе идет.»

Мои губы подрагивают, но уже не от обиды на сестру, а от улыбки совершенно не к месту расползающейся на них.

Подхожу к зеркалу и стягиваю майку, откидываю волосы за спину и прикрыв предплечьем грудь, делаю несколько кадров. Выбираю наиболее удачный, на котором красиво смотрятся ключицы, и талия выглядит тоньше чем есть на самом деле. Обрезаю фото по подбородок и отправляю ему.

В ответ прилетает веерница разношерстных смайлов демонстрирующих бешенный восторг.

«Тебе лет то сколько, случайно не девять?»

«Не, девятнадцать», прилетает в ответ.

«Даже не знаю, чем тебе помочь…», добавляю смайлик демонстрирующий ухмылку.

«Считай, что я списал пятьдесят процентов твоего долга.»

Снова отправляю фак и блокирую номер.

Глава 6

Сегодня я побил свой рекорд, сто восемнадцать заказов и еще не вечер. Брать коротыши и правда выгодней, главное крутиться в максимально людных местах и успевать выхватывать короткие маршруты. Полчаса назад вез девчонок к фитнес клубу ровно два квартала. Потрясающая у них конечно логика, не пройти по улице семьсот метров, зато нагулять десятку на беговой дорожке.

Набираю Тимура, пока нахожусь в районе его дома. Сегодня я неплохо заработал, можно завезти ему часть долга. Паркую тачку напротив его подъезда. Спустя пять минут Тим вываливается во двор, морда заспанная, на башке черти что. Тянет мне руку, зевает.

– Че не поднялся? – трет лицо ладонями, быстро моргает.

– Мимо проезжал, перекурю немного, дальше поеду, – отсчитываю десять тысяч, протягиваю ему.

– Мне не горит, Кир. Можешь позже отдать.

– Не… забирай. Если что, я еще обращусь.

Тим убирает бабки в карман.

– Батя как? – окончательно сморгнув дремоту, опирается локтем на капот тачки.

– Нормально, осваивается…

– Так вы насовсем туда?

– Угу, – киваю, кручу башкой по сторонам будто ищу кого-то. – Квартиру уже сдали. Потихой ремонт в доме делаем.

– У Олеськи, наверное, истерика.

– Уже нормально, первые пару дней, рыдала белугой. Но когда поняла, что в ее жизни почти ничего не изменится, успокоилась немного. На Чемпионат России скоро покатит со своими танцульками.

– А ты, что?

– А я, что? – вновь верчу головой, окидываю взглядом балконы. – А я буду на все это зарабатывать. Куда теперь деваться? Жаль ее, она у нас перспективная. Тренерша так говорит.

– А если я спонсора тебе найду? Ты вроде тоже перспективный, – улыбается Тим.

– Некогда мне теперь, сам же видишь, зашиваюсь.

– Херово, – протягивает Тимур поворачивая башку ко въезду во двор. – О! Подруга наша чешет! – улыбается идиотской улыбкой. – Она с тобой рассчиталась?

– Еще нет, – смотрю на девчонку, вышагивающую по тротуарной плитке как по красной дорожке.

Алика подмечает, что на нее пялится две пары глаз. Это становится заметно по тому, как выражение ее лица с уставшего и печального, меняется на надменное и заносчивое.

Она подходит к нам, поправляя увесистую цепь сумки на плече.

– Тимур, можно тебя на пару слов, – мурлычет сладеньким голосом, при этом на меня смотрит, как бультерьер на балонку.

Залипаю на ее бесконечных ногах в тонком капроне. Откуда у нее такие ноги, мелкая же совсем. Без каблуков вообще полторашка не больше. Перед глазами тут же всплывают кадры ее слегка испуганного лица и просто охеренной троечки под тонкой майкой. Своя? Ну конечно своя. Ей лет то сколько…

– Больше двух говорят вслух, – ржет Тимур, когда она пытается оттащить его в сторону за рукав худи. – Нет, нет, нет! Мне можешь больше не улыбаться, – не двигается он с места. – Вон, Киру лучше улыбайся. Кстати, ты не хочешь с ним рассчитаться?

– Он уже свое получил, – не глядя на меня, цедит она.

– Что!? Ты о чем, интересно?

– Может хватит уже, придурок озабоченный!? Отвяжись от меня!! – шипит она как гадюка. – Хватит мне написывать! Для таких извращенцев как ты, есть специальные сайты.

Тим перебрасывает взгляд с меня на нее.

– Я, пожалуй, пойду, сами тут разбирайтесь.

– Тимур, подожди! – пытается рвануть следом за ним, но я уже держу холодную цепь ее сумки.

– Отпусти! – дергает ее на себя. – Я на тебя заяву напишу, извращенец! – вопит как ненормальная.

Охерев от таких заявлений, лезу в ее сумку за телефоном. Она лупит меня по предплечью, впивается острыми ногтями в кисти.

Я о ней вспомнил только сейчас. Ладно… было пару раз между делом. Но я не звонил ей и тем более не писал. Вытащив телефон, сую сумку под мышку. Она продолжает осыпать ударами мое плечо, дергает сумку.

– Пароль говори.

– Да, пошел ты, придурок! Отдай!

Задираю телефон над головой. Она скачет вокруг, вызывая во мне приступ неконтролируемого смеха.

– Ну-ка, напомни мне, что я тебе писал!?

– Отдай!

– Не отдам! Рассказывай, что у нас с тобой за переписка была? Ой! – делаю вид что роняю трубку.

– Ты знаешь сколько он стоит, блаженный? – перестав махать кулаками и сложив на груди руки, заявляет она.

– Дорого, наверное, откуда мне знать.

Это не последняя модель. Не думаю, что тут есть чем гордиться, но у нее явно другие мысли на этот счет.

Смотрю на пыхтящую ненавистью девчонку и сам себе удивляюсь. На хер она тебе сдалась? Один гонор и ничего больше. Махни на нее рукой и поезжай на работу. Но вместо этого я убираю ее телефон в задний карман джинсов, наблюдая за тем как меняется выражение ее лица.

– Отдай, – покачав головой, произносит она достаточно спокойно.

– Забирай, – смотрю в ее темные глаза, обрамленные длинными ресницами.

Девчонка часто моргает, на ее шее быстро, быстро бьется венка. Она смотрит по сторонам.

– Что ты еще хочешь? – произносит почти ласково, еще раз окидывает взглядом пространство вокруг нас.

В смысле еще? Что я уже успел похотеть до этого? Она делает небольшой шажок ко мне навстречу, еще один и еще. Снова смотрит по сторонам. Стараюсь сохранять максимально серьезное выражение лица, но мне чудится эпизод из сказки, которую Олеська вчера вслух читала на кухне. «Свинопас», кажется, она называлась. Да нееет, мне не чудится! Она собирается сделать тоже самое. Судя по тому, как бегают ее глаза, озирающиеся по сторонам.

Алика нервно облизывает губы. Подходит ко мне вплотную, уложив ладони на мою грудь и привстав на носочки, тянется к моим губам. Касается их и замирает. Выжидаю пару секунд и разомкнув свои, захватываю ее нижнюю губу, касаюсь теплого языка, обхватываю ее затылок, углубляю поцелуй. Мотор качает кровь с утроенной скоростью, по веном бегут токи. Ее рука медленно скользит по моему торсу, обвивает поясницу и ныряет в задний карман джинсов. Тут же перехватываю ее ладонь и отстраняюсь.

Ее взгляд с томного вмиг превращается в взбешённый. Отталкивает меня так, будто я сам к ней полез.

– Что тебе от меня еще нужно? – цедит зло.

– Ничего особенного, за проезд зайцем будешь целовать меня еще девяносто девять раз, а за клевету… – прикидываю, что бы такое придумать. – Сходишь сегодня со мной на свидание.

– Какое еще свидание? – фыркает она.

– То есть, девяносто девять поцелуев тебя вполне устраивают?

– Иди в жопу! – разворачивается на каблуках. – И телефон отдай, быстро! – резко поворачивается и протягивает ладонь с острым когтистым маникюром. Нужно быть с ней поосторожней, такими ногтями можно и кишки выпустить.

– Оденься поудобней и обуйся тоже. У нас будет немного необычное свидание, – прыгаю в тачку демонстративно закидывая ее трубу в бардачок. – На этом же месте, через час, – салютую ей ладонью и уезжаю.