Текст книги "Главный герой не входил в мои планы (СИ)"
Автор книги: Марина Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Annotation
Еще пять минут назад я радовалась казни книжной злодейки в романе, и вот уже сама оказалась в теле этой одержимой антагонистки, которой суждено погибнуть от рук главного героя. Очевидно, меня это не устраивает, потому быстренько разрабатываем план, чтобы держаться от главных героев подальше и прожигать жизнь богатой аристократки на окраинах империи. Казалось бы, продумала все, вот только в какой-то момент все пошло наперекосяк, а я не только не избежала встречи с героем, но и иду с ним под венец. Какого черта так обернулось, и смогу ли я в таком случае изменить уготованную мне сюжетом участь?
Пролог
– Жених, согласны ли вы взять в жены эту женщину, быть для нее опорой и защитой, любить и оберегать в горести и радости? – раздавался голос священника по всему залу, отражаясь от высоких сводов храма так, что даже на галерке многочисленные гости могли услышать все достаточно отчетливо. Мне же и вовсе этот голос казался оглушающим. Но тут причина совсем в ином. Я стояла, как одеревенелая кукла, таращась куда-то перед собой, и повторяла себе мысленно, точно мантру:
«Очнись! Очнись! Очнись!!!»
В момент, когда я уже размышляла о том, что неплохо бы себе и пощечину залепить, уверенный, звучный голос твердо произнес:
– Согласен! – кивнул высоченный красавец, крепко держащий мою безвольную ладошку в своей руке, будто переживал, что я в любой момент могу дать деру.
Впрочем, он был недалек от истины, и на этом моменте я против воли дернулась в однозначном порыве. Но охнула от легкой боли, когда небольшим нажатием на мои пальцы мой побег был пресечен, а жених с усмешкой скосил на меня хитрый взгляд, словно говоря, что видит меня насквозь. Пользуясь тем, что на мне была вуаль, обиженно скривилась, словно у меня конфетку отобрали.
Затылок чесался, а я физически ощущала прожигающий и негодующий взгляд. Мне даже оборачиваться не нужно, чтобы понять, кто меня сверлит глазами. Очень понимаю негодование девушки, но я тут тоже жертва, между прочим, потому могла бы смотреть с таким же осуждением на виновника этого положения, что стоит рядом со мной. Будто я тут по своей воле! «Ха-ха» три раза!
А причина моих страданий сейчас невозмутимо стоит у алтаря и держит меня в заложниках. В смысле – невестах, не особо интересуясь моим мнением по этому поводу. Ну совсем уж без выбора он меня, конечно, не оставил, тут надо признать. По доброте душевной мне было предоставлено целых два варианта: либо согласиться на политический брак, либо погибнуть самой и утащить за собой весь свой род. Выбор, как очевидно, был небольшим. Но был.
Наверняка этот гад блондинистый так и рассуждает, успокаивая свою совесть! Если она у него вообще есть...
– Невеста, теперь вы, – обратились ко мне, выводя из нерадостных размышлений.
– Берете ли вы этого мужчину себе в мужья? Готовы ли вы любить и служить своему супругу, поддерживать, уважать и оберегать семейный очаг?
Слушая это, я из последних сил боролась с потребностью выругаться, чтобы искренне показать, как и на что готова. Однако сильные пальцы, удерживающие мою ладонь, вновь выразительно сжались. До сильной боли опять не дошло, но в чувство привело, не дав совершить глупости.
Я бросила на жениха раздраженный взгляд, но в ответ получила лишь жизнерадостную улыбочку. Знает, кошак облезлый, что выбора у меня нет. Знает и еще издевается!
– Согласна, – буркнула я, когда пауза затянулась. Улыбка жениха стала и вовсе неприлично довольной.
Я лишь смиренно и печально вздохнула, успокаивая себя тем, что брак – политический и ничем от обычных деловых отношений отличаться не должен. В теории. С другой стороны, а с чего бы ему таким не быть? Быть такого не может, что этот Мурзик патлатый внезапно воспылал ко мне, человеческой женщине, большой страстью. Мне просто не повезло с тем, что из всех вариантов для заключения союза посредством женитьбы, он остановился на моей персоне.
С другой стороны, это лучше, чем изначально уготованная мне судьба, в которой этот мужчина собственноручно обезглавливает меня, а вовсе не берет в жены. До сих пор понять не могу, как же так произошло? Я, конечно, приложила все усилия, чтобы избежать худшего конца и не встретить свою смерть от рук главного мужского персонажа, подготавливая почву для дальнейшего проживания старости где-нибудь на окраинах империи, подальше от столицы и главных героев. Однако в какой-то момент все пошло не по плану. И вот, по итогу, вместо радостей сельской жизни, я вынуждена идти под венец с мужчиной, которого старалась избегать любой ценой. Какого хрена, спрашивается?
– Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту! – объявил священник, а я нехотя обернулась к мужчине лицом и позволила ему откинуть вуаль. Однако вместо символического поцелуя, который был бы уместен в нашем случае договорного брака, меня наградили вполне настоящим, пылким и крепким, отчего я невольно пискнула и обняла мужчину за шею, чтобы не упасть от его напора. Он вообще в курсе, что значит договорной брак и как себя в нем вести?! Нет, серьезно, когда все пошло не по плану?
Глава 1
– Да! Так ей и надо! – улюлюкала, перелистывая страницу с чувством полного душевного удовлетворения. – Наконец-то эта гадина померла. Туда ей и дорога, зав се, что эта садистка учинила! – с чувством вздохнула я и решила вновь перечитать отрывок казни книжной антагонистки в романе, который не так давно открыла для себя и влюбилась без памяти.
По сюжету главный герой – Адриан – убегает от преследователей в связи с внутриклановыми распрями, укрывается на человеческих землях в облике зверя, где его, сильно израненного и бесчувственного, находит семья главной злодейки Эдит Макрой и после держит в качестве трофея. Однако, выяснив, что он оборотень, берут в заложники, и Эдит влюбляется в Адриана до одержимости с первого взгляда.
В желании обладать диким мужчиной единолично она на протяжении долгих месяцев истязает непокорного любовника, буквально сажая его на цепь и применяя пытки, чтобы сломить его волю. Ее одержимость доходит до абсурда.
В итоге Адриан решает воспользоваться чувствами злодейки, притворяется покорным и, уличив возможность, посылает послание своим союзникам, которые буквально через несколько дней врываются в земли Макрой, объявив территориальные войны и снося все на своем пути, отчего уничтожают весь род и спасают Адриана, который оказывается членом императорской семьи. Эдит приняла свою смерть от руки того, кого безгранично любила, до конца не веря, что ее обвели вокруг пальца, но по итогу была обезглавлена Адрианом, который нестерпимо ненавидел девушку.
Вот на этом моменте я сейчас и остановилась, смакуя каждую строчку экзекуции над Эдит, но посмотрела на часы и с досадой цыкнула: обеденный перерыв заканчивается, нужно возвращаться на работу. И без того засиделась в кафешке, погрузившись в чтение. Даже заказанный обед толком не тронула.
Наскоро выпив хотя бы кофе, я выбежала из кафе и заторопилась на пешеходный переход. Сигнал светофора был зеленым, и если я его сейчас пропущу, придется стоять на красном две минуты, а я и без того опаздываю. Очередную задержку начальство мне не простит...
В общем, когда я вступила на перекресток, зеленый еще горел, но уже мигал. По правилам я была в приоритете, но наглеть не хотелось, потому, не сбавляя хода, пыталась проскочить побыстрее и не задерживать водителей. Однако о приоритете пешеходов, которые успели ступить на «зебру» на зеленый, похоже, знали не все, потому, пробежав мимо ожидавшего автобуса, почувствовала, как в мой бок что-то врезается, оглушая болью. Дальше послышался визг тормозов, хруст костей, мир перевернулся несколько раз, причиняя новую боль по всему телу и выбивая воздух из легких. Затем свободное падение, а после реальность, которая начала тонуть в темноте угасающего сознания.
«Я умираю? Как... нелепо...» – промелькнуло у меня в мыслях в последние секунды, когда сердце еще билось, пока окончательно не замерло. Но уже через секунду я открыла глаза, глубоко вздохнув, словно после задержки дыхания и воспоминаний о недавно пережитой боли, и поперхнулась, тут же закашлявшись.
В ушах все еще слышался визг тормозов и крики прохожих, пока мои легкие наполнялись кровью, а голова готова была взорваться от агонии, разливающейся по всему телу. В попытках отдышаться, я слушала, как оглушающе громко бился пульс в барабанных перепонках, и лишь после, весьма запоздало осознала, что боли... нет. Лишь ее отголосок, все еще сохранившийся в сознании, не отпускает. Но мое тело... было невредимым.
Я в растерянности окинула себя взглядом, поняв, что на мне нет ни единой царапины или синяка, хотя я точно помню звук ломающихся костей в момент удара и падения.
– Неужели... сон? – ощупала я свое лицо в растерянности, с толикой облегчения, что отделалась лишь довольно реалистичным кошмаром. Окажись это видение правдой, я бы не пережила такого удара. – Фух, – нервно засмеявшись, запустила я руку в свои волосы, почесав затылок, но тут начала осознавать: что-то не так. Разве у меня когда-нибудь были такие густые волосы?
Присмотревшись внимательнее, обнаружила себя в старомодной сорочке, которой у меня в жизни никогда не было, лежащей посреди широкой постели в светлой и просторной комнате.
– Какого..? – просипела я, выбираясь из постели, и подбежала к окну. Выглянув наружу, пораженно распахнула глаза: я была на втором этаже шикарного особняка, даже дворца, а окно открывало вид на роскошный сад. – Я все еще сплю? – потерянно произнесла одними губами, а после обернулась и в панике оглянулась. Взгляд упал на напольное зеркало, к которому я подбежала на заплетающихся ногах. Схватившись за раму зеркала, я почти вплотную приблизилась к стеклу, чтобы заглянуть в отражение. – Это еще кто? – ощущая подступающую к горлу истерику, слезно обронила я, приложив ладонь к щеке. Красивая брюнетка в отражении скопировала мое движение. На меня яркими и необычными голубыми глазами смотрела молодая девушка двадцати с небольшим лет, с длинными, тяжелыми черными локонами, что плащом падали на изящные плечи, а пухлые розовые губы она в отчаянии кусала белыми маленькими зубками, щипая себя за щеку тонкими длинными пальчиками. – Кто это, черт возьми?! – выкрикнула я истерично, как раз в тот момент, когда в дверь комнаты постучали, приняв мой вопрос на свой счет.
– Это Кетти, миледи, – дрожащим голосом оповестили меня, после чего в комнату робко проскользнула девушка в форме горничной, словно из сериала исторического сеттинга. – Госпожа Эдит, вы проснулись, прикажете ли приготовить утреннюю ванну? – очевидно страшась, бледнея и заикаясь, спросила девушка, дрожа, как осиновый лист и боясь поднять на меня глаза.
– Как ты меня назвала? – начиная догадываться, что происходит, все же надеялась я на какую-то ошибку.
– Что? – вздрогнула служанка, удивленно моргнув.
–Я спросила, как меня зовут, – повторила я, понимая, что мой тон и голос звучат не только незнакомо, но еще и угрожающе, хотя на деле сама была на грани истерики.
– Леди Эдит. Т... точнее, леди Эдит Макрой, дочь графа Стефана Макрой, – отчиталась девушка, вновь пугаясь непонятно чего. Хотя... Эдит Макрой? Та самая Эдит Макрой, чьей смерти на страницах книги я радовалась еще несколько минут назад? Она про эту Эдит Макрой? – Миледи? – неуверенно позвала она, с тревогой во взгляде. – В... все хорошо?
Если я все правильно поняла, то страх девушки передо мной вполне оправдан. Ведь перед ней стоит никто иная, как главная садистка королевства – несносная и жестокая Эдит Макрой, известная своими злыми выходками и нетерпимостью к людям ниже ее по положению. По книге она своими руками извела не одну и не две служанки в своем поместье по пустяковым причинам, порой даже просто из прихоти.
– Я в дерьме... – обреченно заключила я, нервно усмехнулась, а после провалилась в обморок.
***
– Вы слышали последние новости? Поговаривают, леди Макрой и в этот раз отказалась от сопровождения герцога Лесли... – перешептывались то тут, то там, прекрасно зная, что их слышно всем заинтересованным.
– Опять? – удивился собеседник первого сплетника. – Уму не приложу, почему герцог до сих пор терпит к себе такое отношение, – фыркнули с недовольством.
«Кто кого еще терпит! – мысленно ворчала я, крутя в руках бокал шампанского, который я растягивала весь вечер. – Это ваш герцог прилип, как банный лист, и человеческую речь не понимает!»
– Как это почему? – хохотнул кто-то третий. – Несмотря на вздорный характер, леди Эдит все еще остается завидной невестой – дочь богатейшего графа, чье влияние распространяется по всему королевству и за его пределами, образована и обладает незаурядными навыками охоты, коими славится ее семья. Она, еще не достигнув совершеннолетия, удерживала за собой победу в охотничьих турнирах три года подряд, чем заслужила славу и уважение даже среди членов королевской семьи!
– Не говоря уже о ее превосходных внешних данных, – со значением отметили и мою красоту. – Неудивительно, что при всех этих вводных, высокопоставленные дворяне продолжают свататься к ней. А герцог Лесли не только больше всего подходит на роль ее мужа по статусу и положению, но и знаком с леди с самого детства и очень к ней привязан.
– Жаль его, конечно: безответно любить такую неблагодарную женщину... —
поцокали языком в сожалении, пока «такая женщина» стояла за колонной и слышала каждое слово из их разговора. – Герцог мил, добр, вежлив, богат и хорош собой. Он один из самых завидных женихов во всем королевстве. Выше него только Его Высочество принц и... брат леди лорд Крейг Макрой. У принца уже есть невеста, а с милордом Макрой леди Эдит – родственники. Вот и остается только герцог. И чего только леди Макрой не хватает?
«Да чтоб вы понимали! – негодовала я мысленно. – Это для вас герцог Никел Лесли – невинный агнец. А для меня – одна из причин, за связь с которым меня могут обезглавить!»
Я с досадой поморщилась и отпила шампанское, которое резко стало казаться кислым. Уже полгода прошло с тех пор, как я очнулась в этом теле. Первая неделя была довольно тяжелой, но после я взяла себя в руки, решив, что достаточно просто не следовать сюжету и избегать опасных ситуаций.
В идеале, я бы сразу же уговорила отца, который души во мне не чаял, отправить меня на дальние границы, но вот беда – хоть Эдит уже давно дебютировала, по законам королевства я все еще считалась несовершеннолетней, потому не имела права никуда уезжать без опекуна. А у опекунов (отца и брата) слишком много работы в столице.
Хуже всего то, что день совершеннолетия Эдит Макрой наступал уже после событий оригинальной истории. Если точнее, то в день своего совершеннолетия изначальная хозяйка этого тела должна была бы умереть.
Потому я решила оставшееся время жить тихо и незаметно. Однако не учла, что фигура Эдит Макрой в обществе достаточно высока, потому на меня всегда будут направлены десятки глаз, даже если я просто дышу. Ко всему прочему, я уже успела прославиться вздорным характером и обзавестись нелицеприятной репутацией. Потому мое общение с таким, как Никел Лесли – только усугубит мое положение, если запахнет «жареным». А все потому, что, несмотря на ангельскую внешность и обходительные повадки, герцог таил в себе садистские черты, направленные на оборотней. В стенах его замка хранятся страшные тайны, с которыми я не хочу быть связана никаким образом, потому стойко держала дистанцию с Никелом.
Однако тот питал к Эдит интерес на грани одержимости еще с юности, увидев, как та виртуозно охотится на лесных зверей и свежует свою добычу. Да, судя по содержанию книги, которую я читала, стрелой Купидона послужил мясницкий нож, и герцог Лесли влюбился в Эдит, решив, что их интересы и садистские наклонности совпадают. Потому сейчас никак не мог принять того, что я не хочу иметь с ним никаких дел.
Когда начнется оригинальная история, мне хочется быть максимально далеко от такого человека, как герцог, в чьих подвалах главные герои найдут доказательства бесчеловечных преступлений против оборотней.
– А я думаю, это все потому, что леди избаловала ее семья, – раздалось очередное мнение. – Граф и молодой господин Макрой всегда питали странную слабость к молодой госпоже, отчего она перестала видеть границы дозволенного. Купаясь в обожании семьи, боюсь, леди возомнила о себе слишком много, – злобно хохотнула какая-то аристократка. – Иначе как объяснить ее непростительное поведение? На прошлом чаепитии, устроенном графиней Дункан, леди Эдит вылила на голову леди Гризель холодный чай! Уму непостижимо, как она додумалась до этого!
«Как, как? А по-вашему, я должна была терпеть, когда эта лохудра пыталась унизить и утвердиться за мой счет? Я что, за время акклиматизации в новом теле, из-за чего пропускала несколько светских раутов, стала похожа на терпилу? Вот я и напомнила, что роток на меня разевать не стоит. Ей еще повезло, что мой чай к тому моменту остыл. И‚ вообще, отделалась лишь этим. Если бы я рассказала о произошедшем отцу и брату, жизнь этой идиотки превратилась бы в кромешный ад!»
Думая об этом, подняла брови, полагая, что зерно истины в словах этой сплетницы есть. Нет, я не зазналась, но Эдит действительно обожает ее семья, порой до абсурда. Даже в оригинальной истории, пусть из-за расположения и семейных традиций графская семья промышляла охотой и продажей пушнины, назвать их живодерами или обвинить в нетерпимости к оборотням было нельзя. На самом деле, что Стефан, что Крейг относились к соседней империи вполне нейтрально, ведя с ней активную торговлю несмотря на то, что принадлежала она зверолюдям. Однако, когда по сюжету к ним в капкан попал раненный главный герой в обличии зверя, вместо того чтобы избавиться от него и улик, несмотря на серьезный риск, они согласились на уговоры Эдит, чтобы оставить Адриана в поместье, держа его в заточении и смотря сквозь пальцы на злодеяния Эдит.
Эдит избалована любовью, тут не поспоришь. Однако, не этим мелочным завистникам меня осуждать! У меня есть все основания так себя вести, вот вы и беситесь!
Разумеется, в этой жизни я не собираюсь следовать сюжету. До начала оригинальной истории не так много времени осталось. Нужно подождать совсем немного. Я предотвращу трагедию, не позволю герцогу попасть в капкан моей семьи, чтобы избежать любых обвинений, а после, с чистой совестью отбуду подальше от столицы прожигать сытую и богатую жизнь в какой-нибудь живописной глубинке!
Шикарно!
А до тех пор пусть промывают мне косточки. Напротив, мне даже лучше, если слухи о разладе в наших с Лесли отношениях распространятся. Лишнее доказательство, что я не имею к его делишкам никакого отношения!
– Как бы там ни было, есть и куда более интересные вести, – заговорщицки понизив голос, произнес мужчина в этой шайке сплетников. Говорил он довольно тихо, давая понять, что тема действительно щепетильная. – Бытует мнение, что со стороны империи начал дуть недружелюбный ветерок в сторону нашего королевства...
– Я тоже слышала это, – поддакнул кто-то также тихо, отчего мне пришлось напрягать слух. Как меня обсуждать, так они едва ни во всю глотку горланили, а когда действительно что-то более интересное, так сразу тихушничать стали, уроды! – Есть у меня доверенное лицо, которое ведет торговлю с империей, так он уверен, что скоро нас всех ждут серьезные перемены. Внутри империи уже начинают гулять волнения среди фракций и неизвестно, как это затронет наше королевство.
– До недавнего времени мы сохраняли дружественные отношения, – справедливо заметил один из шайки.
– Лишь потому, что этой политики придерживается нынешняя власть в империи. Но что будет, если она сменится? – задал он риторический вопрос, от которого вся компания погрузилась в удрученное молчание.
«Что будет? Трындец нашему независимому королевству будет. Империи только дай повод для того, чтобы нас поглотить. И им это удастся довольно быстро!» – со знанием дела... в смысле оригинала, подумала я, решив, что услышала все мало-мальски интересное, а дальше ничего важного уже не будет. Свой обещанный минимум я уже выполнила: показалась на приеме, посветила лицом с часик, теперь можно и честь знать.
Все дело в родне Эдит, которая, после моего захвата тела Эдит, видя перемены, решили, что девушка заболела. Мое нежелание выходить не только из поместья, но и из комнаты, когда еще вчера я была звездой светского общества, лишь убедила родственников в том, что я неизлечимо больна. Жуткое было время, когда я ощущала себя на месте «Трубодурочки» из известного мультика, где мне предлагали то яйцо диетическое, то обратиться к врачу.
Чтобы закончить это паломничество из брата, отца, мировых докторов и прислуги к моим дверям, я согласила изредка выходить в свет. Вот сейчас как раз такой случай, когда я вынуждена отрабатывать установленную квоту социальной активности! Пусть и не участвовала в разговоре, я же внимательно слушала недавнее обсуждение? Можно считать, что пообщалась. Слушать – тоже надо уметь!
Учитывая скверную репутацию негодяйки Эдит, желающих остановить меня и поболтать не нашлось, потому я практически без проблем добралась до слуги с просьбой подготовить карету и вышла из банкетного зала, решив подождать на свежем воздухе.
Вопреки заявлениям, приехала я сюда не одна, а в сопровождении братца. Однако уведомлять его о своем отъезде я была не намерена. Во-первых, такая прилежность – не в духе Эдит. По роману она всегда была себе на уме, и если бы я начала резко проявлять сознательность, паломничество из всевозможных докторов наверняка бы опять выстроилось у моих дверей. А то и священников. Учитывая, что это тело буквально одержимо другой душой, рисковать с экзорцизмом не хотелось бы.
Во-вторых, в отличие от меня, Крейг, как уже заявлялось ранее, в королевстве фигура значимая, еще и занимающая звание завидного жениха: красив, умен, богат, знатен, имеет довольно приятный характер, вежлив и легок в общении, как и полагается человеку, который готовится унаследовать торговый семейный бизнес. Один минус на этом «празднике диабета» – абсурдная любовь Крейга к своей несносной младшей сестре, граничащая с одержимостью.
Уже одного этого минуса было достаточно, чтобы перечеркнуть многочисленные плюсы. Потому, сейчас я собиралась воспользоваться возможностью и ускользнуть незаметно. И имидж несносной чертовки поддержу и дам возможность моему братцу искупаться в лучах всеобщего внимания.
Был у меня еще один корыстный мотив. Глядишь, он здесь найдет себе жену и, наконец, перекинется со своей навязчивой опекой на другой объект, а меня оставит в покое. А когда с братцем разберусь, можно будет уже за отца браться, у которого родительский комплекс явно был в запущенном состоянии. Женить я его едва ли сумею, учитывая, что одна из причин его безграничной любви к младшей дочери – это ее необычайная схожесть с покойной супругой Стефана, в которой он души не чаял. Однако нужно будет как-то выкручиваться, ибо если ничего не придумаю, отец меня просто так не отпустит из-под своей опеки, и моя мечта о беззаботных деньках аристократки из глубинки могут пойти коту под хвост!
Любили покойницу, а расплачиваться – мне! Впрочем, это лучше, будь все наоборот и меня презирали бы в собственной семье. Можно сказать, что мне повезло с литературным клише в этот раз, ибо авторы обычно очень любили из злодеев делать страдальцев с тяжелым детством.
Ну, оставим лирику на другой случай, а пока, кажется, мою карету уже подогнали.
– Леди Эдит! – окликнули меня до боли знакомым голосом.
«Дряньство!» – выругалась я мысленно, а после с тоской посмотрела себе под ноги, проклиная и высокие каблуки‚ и щебень подъездной дороги. Неужели замостить камнем так сложно?
На такой сложной дистанции спринт я едва ли смогу осуществить, а убегать, закидывая преследователя собственными туфлями – как-то не по статусу. Я, конечно, в теле сумасбродки. Но не настолько же!
Хотя...
Пока я размышляла, что хуже: общение с преследователем или бег босиком по мелкому гравию, меня уже нагнали и в философствовании отпала надобность, а я с досадой посмотрела на лицо, которое надеялась до своего отъезда в глубинку больше не видеть.
– Герцог Лесли, – помня о правилах приличия, сделала я реверанс. – Какая неожиданная встреча, – нагло и не скрывая иронии подняла я брови, помня, что он был именно тем, кого прочили мне в кавалеры на этом приеме. Потому встреча вполне ожидаемая, хоть и неприятная для меня, потому я большую часть своего пребывания в этом месте и мыкалась по разным углам, скрываясь от посторонних глаз. – Я бы с радостью с вами пообщалась, да вот только тороплюсь, выразительно скосила я взгляд на свою карету. – Надеюсь, вы войдете в мое положение, – улыбнулась я и вновь присела, чтобы попрощаться. – Всего доброго, Ваша Светлость!
– Эдит, – чуть повысив голос и переходя на неформальную речь, схватил мужчина меня за локоть, а я с холодом посмотрела на раскрасневшееся и явно нервничающее лицо молодого и довольно красивого аристократа. – Пожалуйста, поговори со мной! Почему ты меня избегаешь? – с мукой во взгляде взирали на меня, но вместо жалости вызвали лишь раздражение. Со стороны кто посмотрит, решит, что у меня нет сердца, настолько несчастным он выглядел. Не знай я истинной сущности этого трепетного «ангела», может, и повелась бы. Но я знаю, потому, пардоньте!
– Ваша Светлость, если нас кто увидит, может неправильно понять подобные вольности, – красноречиво произнесла я, выразительно опустив взгляд на его пальцы, что удерживали мой локоть. Более того, видимо, на мгновение этот «агнец» забыл о своем образе, потому сжал руку до ощутимой боли. Наверняка, оставив после себя следы. – Джентльмену не следует так хватать леди.
Лесли удивленно моргнул, а после разжал пальцы и даже отступил от меня на шаг, точно капитулируя, но выглядел при этом еще более ранимо, точно это я ему тут душу выворачиваю, параллельно тыча раскаленной кочергой. Страдалец хренов! Прямо чувствую, как мой статус злодейки растет, как на дрожжах.
– Я не понимаю, – едва не плача, обронил Никэл. – Ты так внезапно отдалилась от меня, а теперь еще и демонстративно отталкиваешь. Мы же дружим с самого детства! Мы были неразлучны столько лет! Что же произошло, что ты теперь так себя ведешь?
– Мы повзрослели, Ваша Светлость, – холодно заметила я, смотря на него, прикрыв лицо веером, чтобы не показывать свой презрительный оскал. – Все осталось в прошлом. Теперь каждому нужно идти своей дорогой.
– О чем ты говоришь? – опешил он, в отчаянии вновь сделав ко мне шаг вперед, я же машинально отступила и предупреждающе насупила брови. – Мы ведь так хорошо ладили с тобой! Я не понимаю, что могло изменить твое мнение. Мы так похожи! У нас одинаковые увлечения...
– Вовсе нет, – оборвала я его, боясь, что это кто-то услышит. Когда начнется оригинальный сюжет, я не хочу даже на уровне слухов допускать возможность недопонимания, что могу разделять увлечения этого садиста. – У нас нет ничего общего. На этом прошу меня более не тревожить.
– Как так?! Мы с тобой так любили охотиться! – предпринял он попытку вновь поймать меня за локоть, от которой я смогла увернуться и резко выпалить.
– Вот именно, я люблю охоту на зверей, а не... – начала я было, но едва не оговорилась и замолкла на полуслове. Уже через мгновение я заметила, как взгляд недавно невинного и растерянного юноши внезапно поменялся, и он с подозрением переспросил:
– «А не...» кого? – задал он тихий вопрос тоном, от которого у меня мурашки по коже поползли. Даже я не ожидала такой резкой перемены. А под резко потемневшем взглядом, как оказалось, довольно высокого мужчины, которого по незнанию можно было бы признать худощавым и изящным, мне стало и вовсе неуютно. Потому что я точно знала, что безобидный и невинный юнец – всего лишь образ, маска, за которым скрывается жестокий и безжалостный садист, любящий самостоятельно издеваться над своими жертвами. А для того, чтобы причинить ощутимый вред зверолюдям, которые по определению куда сильнее и выносливее людей, нужно иметь недюжинную силу и способности. А известно мне это так же потому, что в оригинальном сюжете именно он помогал Эдит пытать Адриана, чтобы сломить волю оборотня.
– Отойди, – холодно потребовала я, надеясь, что мой голос не дрожит. Я же храбрилась из последних сил, сжимая руки в кулаки в досаде, что вместо веера у меня сейчас в руках не излюбленный пистоль.
– Неужели знаменитая Эдит Макрой сейчас боится? – понизив голос, в котором чувствовались нездоровые нотки, произнес он, а его лицо покраснело, точно от восторга.
– Хочешь рискнуть и проверить, кого тут в действительности стоит бояться? Отойди, если не желаешь в будущем нечаянно получить пулю между глаз, Никэл, – угрожала я, зная, что если дам слабину, этот больной придурок наверняка не отступится. – В стрельбе я по-прежнему куда способнее тебя.
Повисло напряженное молчание, где мы сверлили друг друга взглядами, и, признаться, глаза этого ублюдка были настолько пугающими, что я едва не отвела взгляд, но тут раздались звуки энергичных шагов, а затем последовал знакомый голос, которому я была беспредельно рада:
– Эдит, я уж думал, ты действительно уехала без своего брата, – приблизился Крейг и каким-то естественным образом оттеснил от меня герцога. – А ты все это время вела беседу с другом детства, – приобнял меня за плечи мой брат и дружелюбно улыбнулся моему собеседнику. Вот только глаза при этом оставались холодны, что меня, признаться, удивило. – Я, случайно, не помешал вашей беседе? Кажется, вы обсуждали что-то неприятное.
– Боже, – хохотнул Никэл, принимая свое привычное выражение лица. Я же тайком перевела дух, решив, что пока что этот раунд за мной. – Теперь же вы ставите меня в неудобное положение, милорд Макрой. Если кто услышит, может нас неправильно понять.
– Вот как? – продолжил улыбаться Крейг. – Прошу прощения за это небольшое недопонимание. Видимо, все дело в том, что я сильно беспокоюсь о своей сестре, а она выглядела удрученной. А вы же знаете, как я не люблю, когда моей дорогой Эдит докучают?
– Это всего лишь недопонимание. Вероятно, леди просто устала, а я так хотел с ней поговорить, что не обратил внимания. Моя вина, – в ответ натянуто улыбнулся Лесли.
Терпеть это и дальше я уже не хотела, потому холодно произнесла, приободрившись присутствием Крейга:
– Чтобы не допускать недопониманий, впредь просто держитесь подальше, Ваша Светлость. У меня больше нет желаний хвататься за свое детство. Что и вам советую.
