Текст книги "Главный герой не входил в мои планы (СИ)"
Автор книги: Марина Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Именно он успел найти раненого третьего принца и узнать от него о способе отхода. Потому уже поджидал в точке переноса, которой собирался воспользоваться Лесли. Там же Никэл и был схвачен.
– Это все, что я пока выяснила, – повинилась Мелания, которая выглядела достаточно здоровой, благодаря нечеловеческой регенерации, хотя розовые шрамы все еще можно было заметить.
– Спасибо, что рассказала хотя бы это, – искренне поблагодарила я ее. – Это куда больше, чем мне удалось вытянуть из брата и отца. Меня намеренно изолируют от всей информации, которая касается диверсии на соревнованиях, – пожаловалась я. Девушка неловко улыбнулась, а после многозначительно замолчала. – Мелания, что-то еще случилось? – насторожилась я. Удивительно, но неловкости в ее присутствии я больше не ощущала, да и ее поведение значительно изменилось с нашей последней встречи.
– Да... Да, на самом деле, хотела, – с видом, словно набралась смелости, кивнула девушка и уверенно посмотрела мне в лицо. – Я хотела принести тебе искренние извинения за свое былое поведение и грубость, – заявила она, заставив меня удивленно моргнуть и замолчать в растерянности. – Знаю, что глупо слышать это от меня, после всего, что я наговорила раньше, но я осознала, что ошибалась на твой счет и была чересчур предвзята из-за слухов, которые крутились вокруг тебя. Теперь я понимаю, что ты отличаешься от того, что я нарисовала в своем воображении.
– Эм... – не зная, как реагировать на столь неожиданный акт искренности со стороны главной героини. – Спасибо, – неуверенно улыбнулась я.
– Это еще не все, – нервно перебирая пальцами на руках, продолжила Мелания. – Я решила сложить с себя полномочия личного рыцаря семьи Корнуэлл.
– Ч... Чего? – завопила я, едва не подскочив, но боль в теле меня отрезвила. – Что ты имеешь в виду, почему? – забрасывала я ее вопросами, на что девушка грустно улыбнулась.
– Просто произошедшие события внесли некоторую ясность в моей жизни. Настало время признаться, что, оставаясь на посту рыцаря Адриана, я не была искренней в своем долге и держалась за него лишь из эгоистичных соображений и наивных надежд, – повинилась она, а ее брови дрогнули, сойдясь на переносице и выдавая сожаление девушки. – Я продолжала наивно надеяться, что если продолжу оставаться рядом с Адрианом, он заметит меня и, рано или поздно, ответит взаимностью, хоть и понимала, что рассчитывать на это глупо и практически безнадежно. Однако, пока он оставался один, надежда все еще была. А после появилась ты, но даже тогда я упрямилась.
– Подожди, – остановила я ее, поражаясь ее откровениям. Кто бы мог подумать, что главная героиня романа будет жаловаться не просто сопернице, но злодейке романа? – Но причем тут я? Ты же знаешь, что наш брак – лишь фикция.
– Да, я пыталась себя убеждать в этом... до самого последнего, – поморщилась она, виновато отведя взгляд. – Я не хотела замечать очевидного, даже когда заметила изменения в Адриане. С твоим появлением он... поменялся. Но даже тогда я нашла новую отговорку, решив, что все дело в тебе. Я не считала тебя достойной Адриана, в том числе из-за своей предвзятости. А еще я не могла допустить мысль, что рядом с ним будет женщина, чьи чувства не будут соответствовать моим стандартам. Если уж и отказываться от любимого в пользу другой, то она должна любить его также, а то и больше моего, верно? – со смущенным и нервным смешком призналась она, бросив на меня короткий взгляд. Я лишь продолжала растерянно моргать, понимая, что откровенно туплю и не поспеваю за ее мыслью. Причем тут я? – Так я рассуждала, упрямясь до последнего и даже наивно полагая, что теперь Адриан сможет увидеть разницу между нами и отдаст предпочтение той, кто был искренен в своих чувствах. Я была самонадеянной... – внезапно закончила она мысль. – В чем убедилась после произошедших событий и теперь могу отойти в сторону без сожалений.
«Да причем тут я?!» – мысленно продолжала я негодовать.
– Я больше не буду держаться за мужчину, который не заинтересован во мне. Пора вспомнить и о собственном достоинстве, – поднялась она с места.
– Что ты собираешься делать дальше? – потерянно задала я вопрос, все еще пребывая в шоке.
– Вернусь обратно в семью и буду готовиться стать преемницей титула, которым я пренебрегала столько лет, – пожала она плечами.
– Значит, возможно, это наша последняя встреча? – миролюбиво улыбнулась я ей.
Та с удивлением моргнула.
– Почему же?
– Ну, теперь, когда цель достигнута и злодеи пойманы, наше соглашение с Адрианом подходит к концу. Потому появляться в империи у меня не будет поводов... – рассуждала я, ощутив странную колющую боль в груди, до безобразия похожую на тоску и сожаление этим фактом.
– Вот из-за таких моментов я до последнего и сомневалась в своем решении отступиться в твою пользу, – посмотрели на меня с жалостью и сомнением в умственных способностях. После чего мотнула головой и продолжила. – Как бы то ни было, теперь меня это не касается. Останешься ты с Адрианом или нет – ваше дело. Но что важнее, думаю, мы все же увидимся, так или иначе, – улыбнулась она каким-то своим мыслям. – До встречи, – попрощалась она, покинув меня и оставив в непонятках относительно ее загадочных высказываний.
О чем это она?
Но вернемся к настоящему, в котором я поняла к чему вела Мелания. Все началось с дебильной улыбочки братца, с которой он заявился ко мне, так и напрашиваясь то ли на вопрос, то ли на кулак. И если бы не травмированные руки, я бы склонялась ко второму варианту. Но раз уж так сложилось, пришлось спрашивать, на что мне с энтузиазмом похвастались конвертом с коротким и внешне равнодушным посланием, в котором говорилось, что леди дома Рендольф просит его о частных уроках по стрельбе.
Честно говоря, меня это удивило. Я еще с прошлого дня была под впечатлением от того, что главная героиня решила отступиться от своих чувств к главному герою и самоустраниться. Но еще страннее было, что она отступилась, судя по всему, в пользу моего братца, если я все правильно поняла из вложенного смысла этого письма и ее недавних заявлений. Это она имела в виду, когда говорила, что больше не будет держаться за безнадежные отношения? Решила попытать удачу с тем, кто в ней заинтересован? Что же, вполне обосновано и разумно.
Говоря откровенно, при наблюдении за воодушевленным, побитым лицом Крейга я за брата искренне радовалась. С другой стороны... как же бесило! Даже у эпизодического персонажа истории все складывается как надо, еще и с главной героиней, одна я тут дуюсь, как мышь на крупу, ожидая чего-то или кого-то, кто показываться, вроде как, и не собирался.
– Ты злишься только на то, что пострадала сильнее его, или есть что-то другое? – как бы невзначай поинтересовался Крейг, продолжая недавний довольно рисковый диалог по выяснению причин моего плохого настроения.
– Ты к чему это клонишь? – прищурилась я подозрительно. Если честно, после того, как очнулась в отчем доме, утопая в соплях и слезах родителя, пролитыми над моей пострадавшей тушкой, я искренне верила, что и Крейг будет, как отец, против любого упоминания о Корнуэлле, который по словам отца, не уберег его «кровиночку». Меня, то есть.
Но, если отец пресекал любую возможность завести разговор про Корнуэлла, то Крейг напротив, то и дело забрасывал меня вопросами о нем. Это странно. И раздражающе.
– Быть может, тебя злит, что он все это время не дает о себе знать? Ты не тоскуешь по нему?
– Чего? – начала я тут же злиться, чувствуя, как кровь ударила в голову. – Думай, о чем говоришь! С чего бы мне тосковать по нему?
– А почему нет? – в свою очередь поинтересовался Крейг протягивая мне очередную ложку с кашей, от которой я отвернулась, решив, что возмущаться с набитым ртом может быть чревато. Подавлюсь еще, все мое негодование тогда потеряет всякую значимость.
– Потому что у меня нет привычки убиваться по мужчине, которому я безразлична. Неразделенная любовь, это, конечно, романтично, но не про меня. Потому, нет, я не тоскую, – отвернулась я, надув губы, но в груди нечто неприятно засвербело, а к горлу подкатил болезненный ком, который я упрямо сглотнула.
– Так ли это, сестренка? – осторожно улыбнулся Крейг но спровоцировал тот ураган чувств, который клокотал у меня внутри, потому я с горящими от негодования глазами воззрилась на этого смертника... в смысле родственника.
– Если тебе есть, что сказать – говори! – рявкнула я, строго посмотрев на Крейга. – Чего ты хочешь от меня услышать? Что мне обидно? Что больно? Что я думала, будто наши отношения улучшились и он, по крайней мере, не думает обо мне лишь как об инструменте в своих планах? Что, использовав, не выбросит за ненадобностью и тут же не забудет, словно меня и не было в его жизни? Думаешь, я негодую оттого, что позволила себе обмануться тем, что он защитил меня, рискуя собой? Это ты хочешь услышать? – ощущая себя взбесившейся чихуахуа, аж тряслась я от гнева. – А вот и нет! Ничего подобного я не ощущаю! Плевать мне на него! – выкрикнула я и, противореча себе, ощутила, как мой подбородок предательски задрожал. – Да я вне себя от радости, что все это закончилось! Теперь наш контракт не имеет смысла, и я больше эту котообразину не увижу. Он, вероятно, того же мнения, учитывая, что даже мысли не допустил отправить мне хотя бы паршивое послание из пары строчек, не то, чтобы навестить самому и справиться о здоровье, которое не блещет! – ядовито заметила я, демонстрируя перебинтованные руки. – Очевидно, что он придерживается тех же мыслей, потому у меня нет ни единой причины тосковать по кому-то вроде него. Только бесит, что я поломалась больше него, вот и все, – закончила я упавшим голосом и вновь гулко сглотнула ком, который упорно не хотел проваливаться обратно.
– Ну... я не был бы так категоричен... – протянул Крейг. – Может, он не так уж и равнодушен? – поднял он брови и воровато отвел взгляд.
– Ага, как же! И поэтому за все эти дни даже не удосужился справиться о моем здоровье и носа не кажет. Я уже молчу о том, что с радостью вернул меня в отчий дом, как только достиг своей цели. Мелания! – выкрикнула я, отчего брат аж подпрыгнул и оглянулся, словно надеялся увидеть ее, но я поспешила расстроить этого влюбленного болвана. – Даже Мелания, которая меня на дух не переносила, нашла время проведать, хотя ей вот вообще это не было нужно и от нее этого никто не ждал. Тебе, вон, и вовсе любовные записки строчит, – бросила я раздраженно и скуксилась лишь сильнее, заметив, как этот побитый крети... брат просиял и любовно огладил место нагрудного кармана, в котором хранил свой заветный конвертик. Не удивлюсь, если он его еще оформит в рамочку и в комнате своей повесит. Этот может! – А где же непосредственно этот кошак, который по документам мне еще мужем приходится? – вопросительно развела я руками. – Где? Потому я категорически не понимаю, чего вы с Меланией пытаетесь мне доказать? Хотите, чтобы я поверила, будто ему на меня не все равно? Я бы, может, и допустила подобную возможность, если бы он хоть раз заявил о себе, пока тут играю в безвольную и сварливую куклу. Но его нет! Его дела оказались куда важнее, чем раненная и едва не погибшая фиктивная жена. Точка! Ты знаешь где он? Где же? Может, под кроватью прячется, в шкафу или за занавеской? – не уловив момента, когда мой голос дрогнул, эмоционально заявила я, смотря, как притих брат, а после виновато потупился и бросил быстрый взгляд куда-то мне за плечо.
Почуяв нечто тревожное, я нервно оглянулась и испуганно завизжала:
– А-а-а-а-а, мать моя женщина! – испуганно расширила глаза и схватилась за сердце, ибо на подоконнике раскрытого окна, сложив руки на груди и всем видом демонстрируя недовольство, восседал Адриан собственной персоной, который без сомнений слышал все, что я недавно сказала.
– Немного обидно слышать подобное, учитывая, через что мне пришлось пройти, чтобы увидеть тебя хоть одним глазком... – мрачно заметил он, не мигая и смотря мне в лицо.
Эпилог
– Мы на месте? – с сомнением смотрела я на многоэтажный дом, расположенный на центральной улочке довольно живописного городка на окраине империи.
– В документах написан этот адрес, – подтвердил Крейг, который и сопровождал меня смотреть новые владения. – Сейчас и проверим, – с неунывающим видом вытащил он приложенный к документам ключ, а после направился к крыльцу дома.
Я же с некоторым отрешенным чувством осмотрелась, не зная куда себя деть. Улочка была чистенькой, тихой, а дома, стоящие вплотную, добротные, ровные и довольно зажиточные: буквально то, что я себе и представляла в голубых мечтах, когда планировала жить богатой лентяйкой до всех этих событий с главными героями. И вот... моя заслуженная награда за труды и сотрудничество. Именно так. От меня... банально откупились. Мечта разбилась в дребезги, оскверненная бесчувственностью некоторых. Да, сама не ожидала, но как есть...Иначе я это назвать не могла.
– Открыл! – вывел меня из невеселых раздумий голос брата‚ стоявшего в открытых дверях, и жестом предлагающего пройти внутрь дома.
Несмотря на то, что передо мной буквально была моя воплощенная мечта в виде дуплекса на два хозяина, ни предвкушения, ни благодарности, ни банальной радости от владения таким имуществом не ощущала.
Захотелось вернуться обратно в отчий дом, хоть и понимала, что это малодушно и... стыдно. А еще очень больно для моей гордости, потому нужно хотя бы взглянуть на «обновку», а после уже найти сто и одну причину, чтобы избавиться от этого подарка и забыть. Даже если эти причины придется выискивать с лупой. Пришлось напоминать себе, что дом ни в чем не виноват, и отказываться от него из-за оскорбленной гордости и обиды будет глупо и расточительно...
Может оставлю для потомков? Или отдам брату, в качестве свадебного подарка! Судя по его лоснящейся удовольствием физиономии, дела на любовном фронте у него идут неплохо... Черт чернявый...
Но забудем о банальной зависти и порадуемся за счастливчика. Да, думаю, этот вариант – идеально подойдет и предлог благовидный... И все же, каков черт...
Однако, поднимаясь по ступеням крыльца, я четко осознавала, что не смогу полюбить это место. Вероятно, сегодня – первый и последний раз, когда я ступаю на порог этого дома. Потому, стоит лишь перетерпеть, после чего с чистой совестью вернусь под крылышко отца, запрусь в комнате и буду жрать торты, чтобы приглушить тоску, и рвать на части плюшевых котов.
Все, с этого дня, я – собачница! Шикарный план. Мне нравится!
– Взгляни, тут довольно просторно, – с энтузиазмом заметил Крейг, широкими шагами пробежавшись по первому этажу. – Стены, конечно, не такие толстые, как хотелось бы в плане звукоизоляции, но, если с соседом договоришься, думаю, ужиться не составит труда.
Я же апатично оперлась она поручень лестницы, ведущей на второй этаж, и равнодушно кивнула:
– Ага.
– И вид из окон отличный, – продолжал нахваливать брат.
– Здорово, – протянула я, не имея ни малейшего желания проходить дальше прихожей, потому рассматривала свои руки, проверяя подвижность пальцев.
Прошло несколько недель, и вот я полностью исцелилась, благодаря заботе, уходу и первоклассным зельям восстановления, присланным прямиком из императорского дворца первым принцем, который в последнее время зачастил с проявлением уважения и расположения. То и дело шлет мне подарки с издевательской припиской «Уважаемой тетушке от почтенного племянника».
Засранец он, а не племянник, раз бьет по больному!
– А еще все в шаговой доступности. Главная площадь прямо за углом, – глупо радовался Крейг. – Я слышал, что недвижимость на этой улице довольно дорогая. Не все аристократы могут себе ее позволить. Наверняка этот дуплекс стоил, как внушительная усадьба.
– Здорово-то как, – промямлив, наматывала я себе на ус и мельком радовалась, что брату это место нравится. Значит, со свадебным подарком определилась и больше придумывать ничего не придется. Хоть какой-то плюс...
– Я посмотрю, что на втором этаже. Ты со мной?
– Нет, иди сам. Я тут еще осмотрюсь, – нагло соврала я, даже не сдвинувшись с места. Брат посмотрел на это, поджал губы, но спорить не стал, послушно решив оставить меня одну.
Откровенно говоря, в тишине мне побыть в последние дни не удавалось: все точно с цепи сорвались, словно думали, что даже минута тишины может пагубно сказаться на мне. И мои гневные истерики с матом и рукоприкладством, с требованием оставить меня, наконец, в покое, отчего-то никого не пугали.
Потому сейчас, несмотря на мое откровенное нежелание любоваться новым домом, я не отказала брату в предложении прокатиться и была благодарна за эту передышку.
После того раза, как Адриан проник ко мне в комнату, мы больше не виделись. Но если кто-то решит, что мы поговорили и расставили все точки над «ё», распрощавшись на «хорошей ноте», глубоко заблуждается.
Все дело в том, что почти сразу после его появления в оконном проеме, ему пришлось спешно ретироваться из-за появившегося, словно черт из табакерки, отца, у которого тем днем, вроде как, должны были быть дела вне особняка.
Так, толком не сказав даже «здрасти», Адриан был буквально вытолкан моим братом обратно в окно, отчего я, честно сказать, охренела.
– Какого?.. – услышала я возглас Адриана, но в ответ брат зашипел:
– Шухер! Отец вернулся! Потом, все потом, если не хочешь, чтобы тебя на коврик прикроватный пустили! Беги и не оглядывайся! Спасайся! – напутствовал Крейг полузадушенным шепотом, после чего плотно закрыл окно и стал его старательно занавешивать, расправляя тюль, точно так всегда и было. Затем «Сивкой-буркой» проскакал обратно на свое кресло и схватился за тарелку, подсовывая мне под нос ложку, правда не заметил, что она была пустой. – Ты ничего не видела, – сделав страшные глаза, прошипел мне брат.
Но цирк на том не закончился, так как следующим пунктом в мою комнату ворвался запыхавшийся отец и, точно ревнивый рогоносец, стал старательно заглядывать во все места, которые я недавно перечисляла: шкаф, под кровать и даже за занавески. В окно мой родитель также не поленился выглянуть.
Лишь после этого успокоился и обратил внимание на меня с братом.
– А что, собственно, происходит? – рискнула я уточнить. Брат с отцом переглянулись, а после отец стал с заискивающим видом уходить от темы.
– Да так... переживаю. Просто переживания старого человека, который печется о здоровье своей доченьки... – бочком пятясь к двери, заверял отец, косясь на какой-то камень в своих руках, который слабо мерцал. Кажется, такие использовались вместо сигнализации, оповещая о проникновении чужаков. – Просто подумал, что моей принцессе стало душно, вот и решил открыть окно... для проветривания, – давил он улыбку, практически проскользнув обратно в коридор. – Ну, я пошел. Еще проведаю тебя чуть позже. Отдыхай, доченька... – но после, противореча своим же словам, строго посмотрел на сына и приказным тоном отчеканил: – Окна не открывать.
После вновь куда-то побежал.
Брат выдохнул с облегчением, но тут вспомнил обо мне и покосился с опаской, вздрогнув, когда наткнулся на мою «милейшую» улыбку:
– Братец, ничего не желаешь мне объяснить?
Поняв, что ему уже не отвертеться, пришлось объяснять.
Выяснилось, что отец меня... буквально выкрал, воспользовавшись тем, что сам Адриан был без сознания, после чего бросил все силы на то, чтобы не дать нам даже встретиться, а сейчас занимается аннулированием нашего брака. Даже связи Корнуэлла и требование самого императора никак не могли повлиять на Стефана Макроя, который мастерски придумывал различные оправдания, чтобы не дать Адриану добраться до меня: от плохого самочувствия до секущихся кончиков волос, из-за чего у меня теперь дурное настроение.
После тщетных попыток повлиять на мнение тестя, Адриану ничего не оставалось, кроме как идти на крайние меры и даже пытаться попасть в усадьбу тайком, а то и взять в осаду. Но поместье Макрой – не то место, которое можно взять такими примитивными методами, учитывая, что решимость отца была велика, а опыт охотника – еще больше, из-за чего он буквально превратил территорию поместья в минное поле из всевозможных ловушек.
Слушая это, мне представлялись сцены из фильма «Рембо» и отец с повязанной полоской на голове.
Потому Адриану не оставалось ничего иного, как опуститься до подкупа приближенных лиц. Учитывая, что, по всей видимости, Крейг явно сотрудничал с нарушителем, в качестве взятки был тот самый конверт, который позже все же повесят в рамочке...
Помня одержимость отца моим здоровьем и счастьем, я не сомневалась, что весть о том, что я едва не погибла, сильно сказалась на нем. Но не думала, что у него настолько сорвет крышу, что он пойдет даже против воли императора.
Впрочем, у императора были другие заботы, учитывая масштаб заговора, который был раскрыт с помощью показаний третьего принца, который все же выжил благодаря своевременной помощи нашедшего его Рагнара. Лесли казнили, первую наложницу обвинили в измене и отправили в темницу на пожизненное. Принц Виго, хоть напрямую не участвовал в заговоре, лишь следуя воле матери, все же знал о готовящемся заговоре, но ничего не предпринял, потому его лишили статуса принца и отправили в изгнание на приграничье, где он должен будет отслужить как солдат двадцать лет, после чего сможет вернуться в столицу. Так как третий принц сотрудничал при расследовании, он так же, как первая наложница проведет всю жизнь в темнице вместо казни. Учитывая его юный возраст, даже не уверена, что было лучше.
От этого рассказа стало неприятно на душе, и вспомнился тот наш последний разговор с Виго. Ведь было видно, что он пытался меня предупредить, зная, что его мать желает избавиться от меня, если не удастся переманить на свою сторону. Но не стал, хотя никогда не казался мне злодеем.
Уже после, рассуждая об этом с братом, он рассказал, что стало причиной подобного поступка. Оказалось, что причина поступка Виго была продиктована в основном его нелюбовью и завистью к Корнуэллу. А все началось с банальной причины: Виго был влюблен в Меланию, даже желал заключить с ней помолвку. Но та отказала ему и даже поступила на службу личным рыцарем Адриана, что и закрепило обиду в сердце юного принца.
А тут еще я...
Впрочем, оправдывать я подобное все равно не собиралась. Из-за его обид и неудач в любовных делах я едва жизни не лишилась. А так как всепрощение – не для меня, то жалости я не ощущала ни к одному из этих му... рзиков.
Кстати о Мурзиках.
Неожиданно даже для себя, узнав, что Корнуэлл вовсе не забыл про меня и даже пытался встретиться, я почувствовала себя лучше и даже хотела повлиять на отца, чтобы тот разрешил нам увидеться. Он долго упирался, заявляя, что тот не достоин даже взглянуть на меня, после того, что я пережила по его недосмотру.
Спорить с такой логикой было сложно. Но я старалась, наполненная воодушевлением и... надеждой. Те намеки Мелании и брата, а так же мои личные мысли относительно мотивов Адриана пожертвовать собой ради меня, сказались и стали обретать форму и правдоподобность, которые, честно говоря, радовали.
Ровно до того момента, как из императорского дворца пришло официальное послание, в котором была купчая на дом в качестве компенсации за физический и моральный вред и... документы о расторжении брака между мной и Адрианом с... подписью последнего.
Если для отца эта весть стала, как подарок небес, то я... словно получила ушат с ледяной водой на голову. Осознание было... болезненным.
И вновь не было даже паршивой записки с банальным «Спасибо за сотрудничество». Скотообразина бесчувственная!
Серьезно? А чего я, собственно, от Адриана ожидала? Сама понадеялась, сама поверила... сама же разочаровалась, вспомнив, кто есть кто в этой истории «не моего романа».
И вот, спустя неделю, я здесь: в новом доме, который стал моими откупными. Из нерадостных мыслей меня вывел стук. Я вздрогнула и посмотрела наверх, но стучал не брат‚ учитывая, что он показал голову и спросил:
– Кто-то пришел? Откроешь?
Я пожала плечами и посмотрела на дверь. И кто это может быть, учитывая, что мы тут никого не знаем?
– Кто там? – вспомнив про осторожность, спросила я, но, честно говоря, не особо вслушивалась. Такая апатия в последнее время навалилась...
– Ваш сосед, – услышала я приглушенный дверью голос и удивленно подняла брови. Неужели из любопытства, или за солью явился? Учитывая, что жить я тут не собираюсь, то и знакомиться с соседями надобности не видела. Но, раз уж сам пришел, придется представиться.
Так я думала, пока не распахнула дверь и не замерла, как вкопанная. Рука пошла прежде осознания, потому дверь я спешно захлопнула и глупо поморгала.
– Да нет, – тряхнула я головой, истерично засмеявшись. – Бред какой-то, быть не может. Уже мерещится всякое... – заверяла я, но была прервана очередным деликатным, но настойчивым стуком.
Так, нужно успокоиться. Мне просто почудилось из-за того, что много о нем думала в последнее время...
Приободрив себя этими мыслями, я прочистила горло и вновь открыла дверь, но результат не поменялся:
– Ч... чего? – запнулась я, глупо моргнув. – А ты что тут забыл? – с претензией и недоверием вопросила я... у Корнуэлла, который стоял передо мной с широкой улыбкой, одетый в простую, домашнюю одежду.
– Да вот, заметил экипаж у крыльца, решил поприветствовать новую соседку.
Надеюсь, мы будем жить дружно, – улыбнулся он еще шире, всучив мне в руки какую-то корзину, которую я в первое мгновение даже не заметила. В корзине были свежеиспеченные пирожки, сыр и бутылка красного вина. – В честь новоселья, – пояснил он свой подарок, а после, с несвойственной ему неуверенностью, помедлил и спросил: – Можно войти?
Я была так ошеломлена, что молча посторонилась, чем и воспользовался мужчина, проскользнув внутрь.
– Эдит, кто там? – спускаясь по лестнице, вопросил Крейг а я занервничала, переживая, что тот потребует объяснений, которых у меня самой не было. Но, увидев Адриана, братец приветливо кивнул ему: – А, это ты! – заставив меня вновь глупо моргнуть, заметил очевидное Крейг с таким естественным видом, словно не видел ничего странного. – Как раз вовремя. Ну, раз так, я пошел! – прямой наводкой собирался он проскользнуть мимо меня на улицу. Но я схватила брата за рукав и потребовала ответа:
– Ты это куда?
– Эм, у меня назначена встреча, не хочу заставлять Мэл меня ждать, – лукаво улыбнулся братец, а перед моим носом помахали очередным конвертом с уже знакомым почерком: Мелания. – Удачно вам пообщаться. Не хочу опаздывать, я зарезервировал столик в дорогом ресторане в этом городке. После расскажу, как там кухня, – пообещал брат и... едва ли не горным козлом спрыгнул с крыльца и поцокал дальше по улице, весело насвистывая, в сторону недавно упомянутой городской площади.
– Предатель... – потерянно просипела я, не находя слов от бесстыдства некоторых.
Где там «комплекс брата»? Где, я спрашиваю?! Меня теперь за паршивые записочки продают с потрохами!
– Не злись на него. Он просто добивается женщину, которую желает. Я не могу его за это винить, – внезапно вступился Адриан за Крейга и ненавязчивым движением приобняв за плечи, отодвинул меня в сторону, чтобы закрыть дверь в дом.
Вот мы и остались только вдвоем. Отчего-то сейчас это уединение чувствовалось так же остро, как в тот раз в спальне после свадебной церемонии.
Вновь накатило осознание: вспомнились последние дни и чувства, которые я старательно глушила. Теперь же причина моих проблем, физических и душевных, стоит передо мной как ни в чем не бывало! Точно и не он сначала ввел своим поведением в заблуждение, а затем, быстро сдавшись, просто отрекся от меня, откупившись этим паршивым домом!
Словно очнувшись ото сна, я стряхнула с себя руку Адриана и отошла на несколько шагов, чувствуя, как сердце ускоряет свой ритм то ли от волнения, то ли от злости, а к горлу подкатывает ком.
– Что ты тут делаешь? – строго потребовала я ответа, поставив корзинку на нижнюю ступеньку лестницы, и с опасением посмотрела на гостя. Мало ему было того, что уже натворил, решил продолжить играть в свои игры, теша самолюбие за мой счет?
– Я же уже сказал: пришел поприветствовать...
– Не неси чушь! – прикрикнула я, не в настроении подыгрывать в его глупой игривой манере. – Ты прекрасно понял мой вопрос. Как все это понимать? – окинула я взглядом подаренный им дом. – Разве этот «подарок», присланный вместе с документами на развод, не ознаменовал полное завершение наших отношений?
– Эти документы? – потянулся он рукой себе за спину, откуда из-за пояса достал свернутые в трубочку листы с императорской печатью. Развернув их, он продемонстрировал содержимое, где внизу листа стояли две подписи: моя и его.
– Что они делают у тебя? – опешила я, учитывая, что сейчас как раз должны были проходить все бракоразводные бюрократические процессы в столичной администрации.
– Ну, – протянул он, пожав плечами. – Я должен был тебя как-то выманить. Если бы твой отец не добился своего в виде развода, едва ли отпустил бы тебя куда-либо из поместья. Хорошо еще, что удовлетворился лишь документами, а не курировал лично весь процесс, иначе было бы сложно на полпути порезать эти бумажки.
– Я не понимаю, – честно призналась я, смотря на него жалко и обиженно. – Зачем ты все это делаешь? Разве... развестись не легче? Почему бы просто не оставить меня в покое? Разве ты не добился своей цели?
– Ты правда не понимаешь? – терпеливо вздохнул Адриан, посмотрев на меня странным взглядом, который показался таким... ранимым. – Правда? – заглядывал он мне в глаза, словно искал в них ответ. – Ты мне нравишься, Эдит. Безумно нравишься, что отрицать уже просто глупо. Я пытался отрицать, объяснить мой интерес и одержимость тобой лишь любопытством или охотничьим инстинктом. Кажется, я влюбился с первого взгляда, но до последнего не осознавал, теша себя отговорками и нелепыми причинами. Потому не мог выбросить из головы, потому опустился до шантажа, лишь бы привязать к себе хотя бы временно... Потому реагировал так резко каждый раз, когда ты акцентировала внимание, что наши отношения для тебя лишь вынужденная мера. А затем... было безумно страшно от мысли, что я тебя потеряю и больше никогда не смогу ни увидеть, ни услышать, ни дотронуться.
– Разве это имеет смысл? – отказывалась я обнадеживаться, но когда Адриан подошел почти вплотную, не отошла. – Я же та, кто подстрелила тебя, угрожала кастрацией, называла Мурзиком. Даже поводок с намордником надела.
– А еще спасла мне жизнь и позаботилась о ранах, – добавил он, подняв руку и прикоснувшись к лицу.
