Текст книги "Одинокая звезда"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 12. Тайна Озёрного Собора

Бумажник ювелира по негласной договоренности хранился у Вилли. Поэтому его начало одолевать беспокойство: как бы мама во время уборки не обнаружила в комнате сына вещь, которая никак не может принадлежать мальчику. Поздно вечером, закрыв дверь на задвижку, он снова вертел бумажник, надеясь в нем что-нибудь найти.

Вернувшись с сестрой домой после неудачной засады у дома ювелира, который теперь просто не шел у Вилли из головы, подросток вспомнил, что забыл скунса. Правда, беспокоиться не о чем, Морки вполне может прибежать домой сам. То, что он не явился к ночи, нисколько не обеспокоило Вилли, такое бывало и раньше. Но он на всякий случай оставил окно открытым на всю ночь.

В дверь тихонько поскребли. Пришла Минди, ей тоже не спалось. Вдвоем они в который раз принялись строить версии исчезновения ювелира и Пака, не зная, каким образом их стоит связывать. И еще эта лодка не давала им покоя. Что делал ювелир на озере, если никаких рыбацких принадлежностей не найдено?

Они сидели вдвоем на кровати Вилли у раскрытого окна и тихо беседовали. Вилли бросил вертеть в руках бумажник. Тогда Минди по образовавшейся у нее в последние дни привычке принялась его трепать.

Толстое портмоне из натуральной кожи с тиснением было перфорировано по краям и обкручено декоративной кожаной лентой, продетой в отверстия.

Девочка машинально теребила выбившийся из гнезда кончик кожаного ремешка. И сама не заметила, как оторвала его. Шнуровка слегка распустилась и плотные кожаные пластины разошлись, обнаружив картонную подкладку.

– Смотри-ка, здесь что-то есть! – прошептала сестра, просовывая палец внутрь кожаной половинки портмоне. И тут же решительно принялась расшнуровывать ремешок. Через пару минут обложка была разъята на части. К твердому картону плотно примыкала исписанная, сложенная вчетверо бумага.

Ребята осторожно развернули листок и увидели текст, написанный размашистым, но мелким почерком. Можно предположить, что это было письмо, но тогда не хватало предыдущих страниц. Листок был заполнен с обеих сторон, но окончания не было. Не было также даты и подписи. Всего один лист!

"… любопытной вещицы, как я понял, это шифр. Прежде всего, следуя внезапно возникшему интересу, я пересмотрел все документы покойного. Ранее я предположить не мог, чтобы он был замешан во что-либо подобном! Но по некотором размышлении я пришел к выводу, что этот занятный документ не имеет отношения к реально существующему сокровищу, уж слишком невероятным выглядит предположение, что оно так и осталось ненайденным. Впрочем, полагаю, что Вы, будучи человеком широкого круга интересов, не преминете изучить эту рукопись. Мое слабое знание средневекового испанского не позволяет существенно вникнуть в документ. Я полагаю, что он может Вам, как знатоку Конкисты, помочь в некоторых вопросах. Впрочем, не смею судить о том, в чем имею очень посредственные знания.

Рисунок ключа на пергаменте, как он прилагается, я высылаю Вам вместе с рукописью. Возможно, Вы совершите открытие, если то, что описано в рукописи, верно хотя бы на десятую часть. Мне не удалось осуществить свое намерение поискать в библиотеке Юджина, поскольку его семья со свойственным ей высокомерием препятствует любому проникновению в тайны рода Мартиросса. Но я советую Вам обратить внимание на секретаря покойного – мистера Паркера, который…"

На этом письмо обрывалось.

Вилли и Минди посмотрели друг на друга расширенными глазами, не имея слов, чтобы выразить свое изумление. Они нечаянно соприкоснулись с тайной! Возможно, исчезновение двух людей в городке как-то связано с этой тайной. Кроме того, упоминались сокровища – фантастика! Ключ, пергамент, средневековая рукопись! Как жаль, что им не попало в руки все письмо. А вот как оно попало к мистеру Дейчу, скромному, нелюдимому пожилому человеку?

Вилли припомнил, что ювелир всего два года как живет в их городке.

– А что, если у ювелира в доме есть продолжение? – прошептала Минди. – Или даже сама рукопись!

Почему бы не залезть к нему в дом, если он пустует? Не очень-то это, конечно, хорошо, но приключенческая горячка уже коснулась их.

Два года ювелир жил в городке, скучный и неразговорчивый бледный человек, а потом взял да и купил тайком лодку и тут же пропал! Выходит, тайна связана с озером! Может, сокровища спрятаны на дне озера, ювелир пытался достать их и упал в воду?

Они обсуждали разные варианты, но данных явно не хватало, чтобы придти к какому-то решению. Тут Минди вспомнила о бумажнике и предложила:

– Надо и вторую обложку раскрутить.

Немедля они разобрали все детали бумажника, насколько это удалось. Еще не доведя дело до конца, они убедились, что не зря это сделали. Под второй половиной тоже кое-что было. Это тоже была бумага, но в половину листа. На ней дрожащей рукой был изображен рисунок ключа и текст, шедший вокруг.

Если бы этот рисунок увидел Пак, он сразу признал бы в нем ключ, найденный им в руке мертвого ювелира.

Текст был на английском. От кратких строчек шли стрелки к разным частям ключа, все это походило на пояснения, написанные той же дрожащей рукой, которая нарисовала и рисунок.

Ключ выглядел диковинно, он был нарисован бородкой вверх, а кольцом вниз. Детали его пронумерованы и имели название. Всего их восемь.

Под номером первым был треугольник в треугольнике на верхушке кольца и на него указывала надпись: Соколиное Гнездо.

Второй номер – спираль в два оборота – располагалась на левой стороне кольца и имела название Улитка.

Номер третий – являлся бородкой ключа, вернее, одной из его бородок. Это были три квадратных зубца на общей ножке и называлось это Дуб.

Четвертый – Башня, это была вторая бородка, в самом деле напоминавшая башню.

Номер пятый – опять на кольце, но справа, – ладонь и называлась она Пятый Брат.

Номер шестой – был не фигурой, это был торец ключа, на него указывала стрелка и назывался он Колодец.

В месте соединения кольца со стержнем был круг, от него стрелка вбок и еще один круг, как догадались ребята, изображал обратную сторону.

На одном круге была корона с семью зубцами и соответствующая надпись со стрелкой: Корона.

Номер восемь был, очевидно, на оборотной стороне. Это была восьмиконечная звезда с волнистыми лучами и называлась Звезда.

На обороте листа имелся английский текст, написанный шариковой ручкой:

"Семь Стражей входов поклялись Мне клятвой на крови своих

сыновей, и проклят будет каждый мужчина их рода до седьмого

колена, если найдется предатель. От клятвы их освободит лишь

Ключ, когда придет. Или Звезда, когда падет.

Соколиное Гнездо – Норду Тороссу Синеглазому

Улитка – Саксу Старлейку, избегшему казни

Дубу – страж Джеронимо Отступник

Башня – черному демону Мбонге

Пятый Брат – последнему из пяти братьев, Харралду Датчанину

Колодец – Дэрку МакконнехиУдачливому

Корона – шотландскому изменнику Стюарту, по чину его

СЕМЬ ВХОДОВ – ДЛЯ СТРАЖЕЙ, ВОСЬМОЙ – ДЛЯ СМЕРТИ"

Мало, что было понятно из прочитанного, но там было нечто, что сразу поразило брата и сестру: Колодец – Макконнехи! Некий Дэрк Макконнехи, возможно, был предком Фрэнка Макконнехи!

– А колодец-то у Фрэнка и в самом деле есть! – прошептала потрясенная Минди.

– Это под шестым номером. – сверился со списком Вилли. – Почему шесть? Если верить бумажке, то колодец и есть вход, а Фрэнк – страж!

Они в ужасе глянули друг на друга: их друг Фрэнк Макконнехи замешан в каких-то ужасных клятвах, да еще на крови сыновей!

За окном послышались царапающие звуки, на подоконник влез Морки.

Утром Вилли и Минди, так и не сомкнувшие глаз, начали быстро собираться к друзьям. По счастью, ничто их не задержало.

Поразительные новости, которыми они поделились с Джейн и Эдди, заставили компанию искать местечко поуединеннее, где можно было бы обсудить все досконально. Вся четвёрка забралась подальше в холмы, где не было тропинок.

Масса информации, так сразу обрушившаяся на них, с трудом складывалась хоть во сколько-нибудь приемлемую картину. Первое: ювелир, скорее всего, охотился за сокровищем. Второе: возможно, стражи поставлены охранять сокровище у каких-то таинственных входов. Всего их семь. В-третьих, существуют какие-то письменные материалы, относящиеся к сокровищу и, почему-то к Конкистадорам. Из курса истории Джейн было известно, что конкистадоры – это испанские завоеватели, которые грабили и убивали местное население Америки еще до прихода на нее англичан. В четвертых, существовал некий ключ, и его описание, которое ювелир перерисовал с какого-то документа.

В-пятых, кто такой Паркер?

– Может, этот бумажник и принадлежал Паркеру, пока ювелир его не украл? – предположила Джейн.

– Сдается мне, джентльмены, что ответ надо искать на озере! – высказал гениальную догадку Эдди.

– Но у нас нет лодки. – Джейн искала повод не делать этого, поскольку помнила, какая участь постигла ювелира.

– Есть! – возразил Вилли. – У нас есть надувная лодка.

Спустя полтора часа они прибыли на озеро с надувной лодкой и ручным насосом.

– Куда же вы поплывете?

Эдди не имел привычки долго думать и моментально предложил:

– А давайте, вон ту дыру проверим! – и указал на щель в Озерном Соборе.

– Да ну, чего там есть? – усомнилась Минди. – Сто лет дыра эта тут торчит. Было бы чего, давно бы обнаружили.

– Какая разница? – пожал плечами Эдди. – Главное – действовать!

В самом деле, жажда приключений настолько охватила мальчишек, что требовалось немедленное действие. Чем плоха дыра?

Они резво потащили лодку к воде. Девочки в тревоге бежали следом, они опасались, как бы не пришлось горе-плавателей спасать из холодной воды. Оставшись на берегу, Джейн и Минди смотрели, как их братья подгребают к щели. Вот они уже трогают скалу руками. Вилли нагнулся и заглядывает в темную нишу, пока Эдди веслами удерживает лодку. И тут на глазах у взволнованных наблюдателей лодка легко протиснулась в щель и целиком в ней скрылась. Девочки забегали по бережку взад-вперед от нетерпения. Что же там такое? Наконец, ребята выплыли и погребли к берегу.

– Ну, дела! – возбужденно закричал Эдди. – Вы представляете, там пещера!

– Прямо внутри скалы! – добавил Вилли.

– А что в пещере? – девочки уже забыли, что отговаривали их от плавания.

– Темно, фонарик не догадались взять! – пожалели ребята.

У Джейн в кармане джинсов остались спички от последнего раза, когда они здесь, на озере, хотели зажечь костер. Можно сделать импровизированный факел из сухих веток. Эдди подгрёб к берегу, забрал ветки, спички и снова поплыл к скале.

Они ждали так долго, что забеспокоились. Наконец, лодка снова показалась. Ребята быстро гребли. Когда они выскочили на берег, то по их лицам девочки поняли, что случилось что-то важное.

– Это Вход. – едва переводя дух от волнения проговорил Вилли. – На крышке выбита корона!

Эдди только кивнул, не в силах говорить.

– Кто-то пытался проникнуть внутрь, – продолжил Вилли, – там трос и лебедка.

Вилли грёб к скале, а Джейн сидела на носу и боялась, что все это только сон, и что она сейчас проснется. Она пригнулась, почти легла на дно, когда они проскользнули в темноту. Резиновая лодка мягко обо что-то толкнулась и встала.

И при слабом свете спички потрясенная Джейн увидела внутри маленькой пещерки выступающую из воды каменную глыбу, на круглой верхушке которой был плоский и тоже круглый каменный люк с кольцом у края.

На крышке выбита корона. У неё было семь зубцов! И в списке корона была под седьмым номером!

Но не это привело ее почти в шоковое состояние. К массивному кольцу крышки был привязан трос и переброшен через металлический крюк в потолке. Другой конец его крепился к лебедке. Трос провис.

– Возможно, ювелир там, под крышкой. – подумала она вслух.

– Мы с Эдди тоже так подумали.

По прошествии нескольких часов ребята устали сновать между берегом и пещеркой. Они уселись на бережку и принялись обсуждать потрясающее открытие.

– У Собора семь вершин! – вдруг догадался Вилли. – Это же номер семь, Корона!

ГЛАВА 13. Термос покойного

Утром того же дня Марк Тодоровски проснулся от стука в дверь. Досадуя на себя, он вскочил, не в силах понять, как сумел так проспать. Немного болела голова и ощущалась резь в глазах. Мельком глянув в зеркало, и убедившись, что вид его более чем плох, Марк открыл дверь. Подбородок он прикрывал полотенцем.

В маленьком холле стояла Марта, зажимая рукой нос, и протягивала ему телеграмму. Далее, не говоря ни слова, она повернулась и ушла в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью.

"За что только я деньги ей плачу?" – подумал Марк.

Едва только он развернул телеграмму и прочел ее, как ощутил чувство долгожданной удачи. Слегка опухшее лицо Марка осветилось довольной улыбкой.

В телеграмме некий мистер Кроу предлагал мистеру Тодоровски купить у него информацию по интересующему его делу. Встреча назначена сегодня на девять утра на дороге около заброшенной фермы. Мистер Кроу рассчитывает на полную конфиденциальность.

Марк скорее засобирался, времени оставалось в обрез. Быстро приведя себя в порядок, он не мог только придумать, куда девать термос, содержимое которого он так и не успел проверить. Потом решился и постучал в соседнюю комнату.

Марта сидела и красила ногти, словно это были все дела, которые нашлись у нее в этом городке.

– Я ненадолго уеду, вот эту вещь надо сохранить до моего возвращения.

– Решил чайку попить? – проронила Марта, едва взглянув на термос.

– Не смешно! Это я нашел вчера в машине ювелира. Может, это действительно только термос, но я полагаю, что это тайник.

– Убедительно! – насмешливо ответила Марта. – Давай посмотрим.

Быстро открыла крышку и засмеялась:

– Тебя надули – это обычный термос.

Но Марк верил в свою звезду. Он уставил на Марту палец и твердо потребовал:

– Сохранить до моего возвращения!

***

Этим же утром проснулся и Дарби в своем закутке. Не медля ни минуты, он бодро вскочил. На сегодня планировался обыск. Он спешил выполнить поскорее обход, а потом – к ювелиру. Офис пропавшего тоже надо обыскать, то есть дел по горло.

Едва выйдя на улицу, помощник шерифа заметил куда-то направившегося в своей машине художника. Марк весело помахал ему рукой, но не остановился. Ясно, что у художника все в порядке.

Часам к одиннадцати Дарби закончил обход, то есть объезд, и торопливо заколесил к заветному домику. И только подъехав к нему, вдруг вспомнил, что забыл в участке ключи от дома. Сначала было огорчился, но потом решил, что раз у него официальная бумага, то он может войти в дом любым приглянувшимся ему способом.

Поэтому Дарби зашел не в калитку, а со стороны пустыря, туда, где заколочены три нижних окна.

Там, на месте резвый сыщик обнаружил еще один свой промах: нет у него с собою никакого инструмента. Но возвращаться не хотелось, и он наудачу дернул доски у крайнего к дороге окна. К большому удивлению Дарби, обнаружилось, что они уже были отодраны и едва держались.

То, что обнаружилось внутри дома ювелира, повергло юного сыщика в удивление: весь пол в доме, во всех комнатах был истоптан, и вся мебель сдвинута. Шкафы зияли распахнутыми дверцами.

Дарби с разинутым ртом обошел все, но было ясно, что в доме побывали по меньшей мере несколько посетителей.

"Наверно, Скрэбб с Гунни!" – насупившись, подумал полукоп. Недаром они тут толоклись вчера с самого утра. Ох, надо поспешить!

***

Скрэбб грубо пихнул Гунни в бок и хмуро потребовал:

– Вставай, дубина!

– Зачем это?

– На работу пора, кретин.

– Да рано еще! – заблажил Вонючка.

– А жрать не рано, придурок? – резонно возразил Фунт.

– А чо делать надо? – с обреченным видом спросил несчастный Гунни.

У Скрэбба на все имелся ответ:

– За Дарби следить, идиот!

***

Тем временем Дарби поспешно колесил в полицейский участок. Шериф был на месте и в весьма хорошем настроении, так как его копчик сегодня с утра ни на что не жаловался и вел себя примерно. Шериф с аппетитом поедал гамбургеры, которые дома ему запрещали есть под предлогом излишнего веса.

Дарби вскочил в участок с таким встревоженным видом, что у шерифа, едва он глянул на своего помощника, появилось недоброе предчувствие.

– Сэр! Разрешите доложить!! – начал тот со сплошных восклицательных знаков, что само по себе уже было плохой приметой.

Сэр поспешил допить кофе, а то потом, возможно, не удастся.

– Что случилось, дорогой Дарби? – проговорил он, стараясь не поддаваться панике.

– Грабители, сэр! – выпалил тот.

Маккензи поперхнулся. Нет, ему определенно не дожить до пенсии спокойно.

– В доме! У ювелира! Все шкафы открыты и следов натоптано! – воскликнул Дарби, не дожидаясь, пока шериф прокашляется.

– А от меня что требуется?

– Надо осмотреть и магазин! А то и там всё обворуют! – напускал страху Дарби.

Он получил все, что хотел, цапнул со стола связку ключей, забытую им утром, и с шумом унесся.

Шериф перевел дух. Неужели пронесло?!

***

Вчера у юного пинкертона триумф не получился, и будет просто свинством, если сегодня что-нибудь сорвется. Он подкатил к скромной лавочке, громко именуемой ювелирным магазином, и торжествующе огляделся. Никто не явился его поздравлять.

Дарби принялся подбирать ключи от входных замков и вскоре уже входил в магазин. Дарби и сам не знал, что ему предстоит искать, но процесс был так занимателен!

Дешевые колечки, бусы и прочая бижутерия его не интересовала. Он сунулся к шкафу с папками. Там были каталоги, рекламные буклеты, журнал продаж, бухгалтерские отчеты и вся прочая скучная литература.

А все-таки, что искали в доме ювелира? Дарби подозревал, что сокровища. Он заглянул под шкаф, пошарил там и вытащил засохшую корку. Залез на табурет и посмотрел наверху. Ничего.

Теперь его внимание обратилось на скромненький сейф, стоящий на тумбочке. Это был даже не сейф, а так – металлический ящик с ручкой и замочной скваржиной. Он был петлями приделан к стене.

Дарби подобрал ключ и открыл сейф. Внутри была пачка стодолларовых купюр. Это было невероятно много! Столько бывает разве что в банке. Сверху лежал пистолет. Ой, вот так ювелир! Бумаги в папке. И еще папка с бумагами. Дарби извлек все это и поместил в пакет. Потом, как положено, оклеил железный короб желтой лентой. Как он мечтал оклеить что-нибудь жёлтой лентой!

Дарби вернулся в участок через полтора часа. С серьезнейшим видом выложил на стол добычу и предложил шерифу рассмотреть.

– Шеф, у ювелира есть оружие!

– Было… – поправил его шеф. – Ну и что, вот разрешение на него. Ювелиру без оружия нельзя. А вот денег что-то многовато, едва ли у него была такая хорошая торговля. Хорошо бы проверить номера, да ладно, это уже дело федералов.

– Бумаги, шеф. – услужливо подвинул папки Дарби.

– Так, что тут? Финансовый отчет, это пригодится. А это, – он кратко полистал вторую папочку, – можешь выкинуть, или оставить себе, как понравится.

Дарби сгрёб папочку себе.

***

Креветка Джим неторопливо ехал на почтовом грузовике в Миллвилл. Был третий час дня, пятница и впереди светили ещё два выходных дня. Младший почтальон насвистывал приставшую к нему мелодию и время от времени сплевывал в окно.

Прозвище Креветка дал ему вездесущий Фрэнк Макконнехи. Большинство прозвищ в городке пошли от острого языка Фрэнка. Впрочем, мало кто на это обижался, кроме, разве что мисс Амелии, которую он назвал корабельной крысой. Но это уже не прозвище, а ругательство.

Джим, как и прочие ребята, прибегал в детстве к Фрэнку, чтобы получить забавную деревянную игрушку. Он был самый маленький среди одногодков, бледный от перенесенной ветрянки и с яркими, почти красными, волосами. С тех пор он вырос, стал длинным и по-прежнему нескладным парнем всё с теми же почти красными волосами, стоящими жестким ёжиком. В свои двадцать четыре года он служит младшим почтовым работником. Его задача – через день привозить почту из Д. И разносить письма, телеграммы, почтовые извещения и пр.

Креветка Джим, завидев издали заброшенную ферму, тихонько запел в голос, потому что почти прибыл к месту. Дорога была пустынной. Только около поворота на ферму, на пыльную грунтовую дорогу, стоял знакомый автомобиль художника, Марка Тодоровски. Прокатывая мимо, Креветка посигналил и помахал рукой водителю, который сидел в машине.

Марк не ответил и Джим покатил дальше. Проехав метров тридцать, он остановился и посмотрел в зеркало, потом дал задний ход и медленно вернулся назад.

– Мама! – слабо выдохнул Креветка.

Он вышел, прихватив с собой пустой брезентовый мешок, который валялся на сиденье.

Марк сидел в машине, откинувшись на подголовник, словно отдыхал. Голова его слегка свесилась влево, а во лбу точно между глаз темнело маленькое пулевое отверстие, почти без крови. Глаза закатились. Борода оторвалась и висела вместе с усами на груди подобно траурной манишке. У Марка Тодоровски оказалось молодое лицо.

Испытывая тошноту, Креветка Джим прикрыл голову мертвеца брезентовым мешком. Не успеешь доехать до городка, как к трупу слетятся пернатые хищники.

Он вернулся к машине, покатил в город и вышел у полицейского участка.

Новость, принесенная почтовым служащим, поразила шерифа Маккензи, словно молния. Хорошенькое дело, трупы множатся, как кролики! Что за гнилое место стал этот милый городок! Куда теперь изволите девать труп? В такую жару он быстро превратится в пюре.

Маккензи быстро и решительно взялся за телефон, и спустя час прибыла помощь из Д. Специалисты принялись фотографировать и обмерять, спрашивать и записывать. Дарби молча стоял в стороне и любовался на профессиональную работу.

Кутерьма с трупом улеглась, и в Д. увезли в черном пластиковом мешке то, что еще сегодня утром было Марком Тодоровски. Шериф с оханьем отправился пораньше домой, поскольку от всего происшедшего у него опять разболелся проклятый копчик. Уходя, он подозвал к себе Дарби и, насупившись, сказал ему следующее:

– Ты вот что, сынок, сходи-ка ты к этой, как ее, ну к сестре его, скажи там… в общем… Скажи так: мол, мисс Марта, вы не волнуйтесь… Нет, не так. Скажи лучше, что он, мол, погиб… Нет, черт, не то! Ну, короче, скажи: хана художнику вашему, и всё тут! Что за жизнь пошла, Господи!

Шериф удалился с ворчанием, а Дарби некоторое время стоял неподвижно, поскольку так и не получил точных инструкций. Потом неохотно поплелся к дому миссис Оливии. Он очень не любил приносить плохие вести. Идти, к сожалению, было недалеко. У дома, где проживал невезучий художник, уже стояла его машина. Из двери выбежала сестра Марка и резким движением забросила в салон дорожные сумки.

– Мисс Марта! – неуверенно позвал Дарби.

Конечно, нельзя с ней говорить так грубо, как предложил шериф, но с другой стороны, сообщить тяжкую весть придется.

– Меня нет, я уже свалила! – бросила она ему, не глядя.

– Я пришел, чтобы сообщить вам… – начал было Дарби.

– Ничего мне не надо сообщать, я уже все знаю! – нетерпеливо оборвала его Марта. – Я так и говорила ему, что добром все это не кончится.

Дарби был удивлен ее манерой. Как-то не вязалось это с сестринскими чувствами.

– Вы хотите сказать, что он был плохой художник? – совсем растерялся он.

– Художник?! – девушка засмеялась. – Никакой он не художник, это только прикрытие, по-вашему – легенда. Он – частный детектив. Был. – поправилась странная сестра.

Дарби выпучил свои небольшие глазки. А Марта расщедрилась еще на несколько язвительных фраз:

– И фиговый же детектив он был! Пока украденных собак разыскивал, все было хорошо, но ему надо было ввязаться в поиск сокровищ! – она с досадой махнула рукой.

Надо сказать, что на скорбящую сестру она мало походила. Дарби всё дивился.

– А ваш брат… – и не успел закончить.

– Он мне не брат. – сухо возразила резкая особа. – Он – мой босс, а я – его секретарша. Была. – снова поправилась она. – Эх, Тодоровски, и что тебе собачки не нравились? Пуаро несчастное!

Она завела двигатель.

– Мисс Марта! – кинулся вслед Дарби. – Я хотел спросить… У вас не осталось каких-нибудь улик?

– Слушай, парень, меня сегодня федералы уже доставали. Если в вашей конторе есть какие-то секреты друг от друга, то это уже не ко мне обращаться. Мне нечего тебе передать. Слушай, мне некогда тут с тобой беседовать, а то явится тот тип, что моего Перри Мейсона замочил, и меня заодно еще замочит!

– Мисс Марта, подождите! Перри Мейсон – это настоящее имя Марка?

Мнимая сестра жалостливо посмотрела на невежественного деревенского детектива, покрутила у виска пальцем, выжала газ и быстро укатила.

Дарби остался столбом стоять на месте, осмысливая неожиданно свалившуюся ему в руки информацию.

Из дома вышла миссис Оливия Доу. Она поспешно освобождала комнаты от следов пребывания незадачливого детектива.

Увидев Дарби, домохозяйка подошла к нему и со вздохом сказала:

– Дорогой Дарби, мне очень жаль, всё же он был неплохим человеком, хотя и очень странным. Знаете, он ведь заплатил за весь месяц, а прожил здесь всего неделю.

Ей было очень не по себе оттого, что она так много ругала своего жильца в последние дни, да еще на людях. Называть покойного Марком, как живого, было как-то странно. А говорить "он" – тоже неудобно. Поэтому миссис Доу компенсировала неловкость глубокими переживаниями. К тому же сестра покойного вела себя уж очень непристойно.

– Миссис Оливия, – траурным тоном обратился к ней Дарби, – не осталось ли после него каких-нибудь бумаг, документов? Может, вещи какие?

– Никаких документов или бумаг я у него не видела. Только вот вчера он явился ночью и в руках у него был какой-то старый термос.

– Спасибо, благодарю. – потерянно произнес Дарби.

Старый термос был совсем не то, что он надеялся найти. Но миссис Оливия уже подала зеленый пластиковый цилиндр. Дарби неудобно было отказываться, сам ведь напросился. Можно выкинуть его в мусорный бак около участка.

Так он и сделал, когда дошел. Дарби замахнулся и с силой послал поцарапанный цилиндр в металлический бак. Тот ударился о стенку, и внутри него лопнуло стекло. Крышка слетела, и вместе с осколками веером выпали листы бумаги.

Дарби подпрыгнул, оглянулся, не видит ли кто, и поскорее нырнул в бак. Выскочил с добычей и рысью понесся в свой заветный угол.

***

Фунт и Полпенни целый день добросовестно просидели в лопухах у дома ювелира. Они старательно исполняли работу, но Дарби не явился. Часа в три наблюдатели выбрались из засады и уселись на бордюре. Подождали еще с час. Шеф всё не ехал.

Медленно они поплелись к кондитерской. Братцы стояли перед дверью и смотрели по сторонам: где же их благодетель и кормилец?

Из кондитерской показалась полная миссис Варески.

– А где мистер Тодоровски? – жалобно спросил Гунни.

Миссис Варески всхлипнула:

– Ох, мистер Тодоровски… Нет больше бедного мистера Тодоровски!

– Он уехал? – растерялся Скрэбб.

– Если бы уехал! – она вздохнула. – Подождите, я сейчас вам вынесу поесть.

Добрая кондитерша вынесла целый пакет сладких плюшек и по горсти конфет.

– Идите, дети, помяните бедного Марка.

Братья Дак ничего не поняли, они уселись в сторонке и занялись едой. Только потом Скрэбб сказал:

– Жалко, что его больше нет.

***

– Вот так-то! – глубокомысленно изрек некий мистер Шутник, проводящий всё свободное время в пивной. – Был человек, и нет его!

С ним охотно согласились господа Трепач и Выпивоха:

– Помянем!

Печальная, однако, история, джентльмены!

***

Ничего этого четверка юных следопытов не знала. Они были на озере у самого входа в тайну. За одни только сутки им открылось так много, что они даже не знали, что с этим делать. Стало ясно, что Корона – это дорога к сокровищам. А кого это слово не сведет с ума? Откуда тут могли взяться сокровища? Кто из запрятал? Зачем? И кто, скажите, этот Юджин Мартиросса и его высокомерные родичи?

Но это всё вещи второстепенные. Всем этим можно заняться потом, сидя дома на диванчике. Но сейчас перед всей четвёркой красовался массивная каменная крышка и под ней, возможно, находится не только тайна, но также и труп. Страшно! И, что еще ужаснее, так это мысль: не там ли скрывается убийца!

– Ничего не страшно! – возразил Эдди, щелкая зубами от возбуждения.

Они сумели все вчетвером забраться в пещерку. Ребята, согнувшись, стояли на камне, а девочки сидели в лодке и подавали советы.

Поднять крышку даже посредством лебедки оказалось весьма не просто. Было не на что опереться ногами. Мальчишки пыхтели, но не могли сдвинуть крышку даже на сантиметр. Она как приросла к камню. Плита была монолитной, без отверстий, только слегка выпуклый рисунок короны. А по ободку шли выступы высотой в дюйм.

– Может, она отворачивается? – с нервным смехом предложила Минди.

– Несерьезная девочка! – с упреком сказал Вилли, и тут же попытался вместе с Эдди крутануть плиту.

К великому изумлению всех присутствующих, она поддалась! Двинулась с сухим шуршанием по кругу, потом раздался щелчок и край крышки приподнялся.

– Получилось! – с блестящими глазами обернулся к девочкам Вилли.

Эдди от изумления безмолвствовал. Его идея и вдруг дала какой-то результат!

– Тяните давайте! – взмолилась Джейн.

Трос легко пошел вверх, и тяжёлая плита стала принимать вертикальное положение. Открылся чёрный зев колодца, откуда потянуло холодом. Отчаянные кладоискатели скучились на краю бездонной дыры, держась друг за дружку, чтобы не упасть. Им было жутко. При слабом свете самодельных факелов стали видны серые стены, уходящие в бездну. Немного ниже виднелась каменная скоба.

Эдди бросил вниз пустой коробок из-под спичек. Никто не уловил звука от падения его.

– Надо уходить, – с сожалением констатировал Вилли. – ставим диск на место, а то свалимся вниз.

Вместе с Эдди, который в этот день совсем онемел, они привинтили крышку обратно и в несколько приемов, переправляясь на берег по двое, выбрались из пещеры.

На берегу было блаженно тепло и некоторое время ребята отогревались.

– Какие всё же мы идиоты все. – огорчённо произнес Эдди. – Простое дело – фонарик, так ведь и тут промашка!

– Завтра вернемся со снаряжением. – успокоил его товарищ.

– И куртки возьмем. – планировала Минди.

– И, само собой, фонари! – добавила Джейн.

Все были в потрясении от открытий сегодняшнего дня. Мог ли кто знать, что в их неказистой местности скрываются такие чудеса!

***

Дарби заперся со своими драгоценными бумагами у себя в чуланчике и принялся их перебирать, не зная, с чего начать. Постепенно он успокоился и начал внимательно рассматривать добычу.

В термосе находились два документа. Один был напечатан на неизвестном языке. Даже не напечатан, а переснят. Второй – на английском – юный сыщик вполне мог прочитать. Каждый из них был сшит скрепкой и содержал несколько листов с текстом на одной стороне.

В папке, изъятой во время обыска у ювелира в офисе и честно полученной от шерифа, опять было два документа, и опять же – один на неизвестном языке, а второй – на английском. Если бы Дарби был посообразительнее, он бы догадался, что это один и тот же документ на разных языках. Скорее всего – английский – это перевод. Пока же он пожалел, что ему не все доступно к прочтению.