Текст книги "Одинокая звезда"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Джейн вдруг спросила:

– Мистер Макконнехи, а где вы берете воду, ведь у вас нет ни водопровода, ни электричества?

– Там, где раньше брали, в колодце.

– У Френка такой колодец! – заявила Минди. – Пойдем, посмотрим.

Колодец оказался прямо за домом. Его солидность никак не соответствовала легкому дому. Он был шестигранной формы, выложен из крупных каменных блоков, явно не в этом веке. Массивный ворот на таких же мощных опорах и ведро на цепи толщиной в два пальца. Можно подумать, что колодец перекочевал сюда из жилища великана.

– Не заглядывайте туда, – предупредил Вилли, – там так глубоко, голова закружится.

Джейн ни за что на свете не решилась бы заглянуть в колодец, а тем более в этот.

Мальчишки с Фрэнком залезли на крышу строения, где находилась голубятня.

– Залезайте сюда! Джейн, ты еще голубей не видела!

Голуби у Фрэнка были классные. Настоящие почтовые голуби. Хозяин голубятни отлично оборудовал ее, все у него было продумано и аккуратно исполнено.

Наконец, пришло время уходить.

– Кстати, Фрэнк, – напоследок обронил Вилли, – ты знаешь, тут художник один с сестрой появился. Мы его видели в кондитерской миссис Варески.

– А что он рисует? – поинтересовался Фрэнк.

– Кореец говорит, что ничего, зато разыскивает старые настенные часы. Видно, не один ювелир их коллекционирует. – разъяснил Вилли.

– А еще кореец сказал, что художник перерыл всю библиотеку. – добавил Эдди.

– Ну да?! – поразился Фрэнк. – А что он еще сказал?

– Мы хотели еще поболтать, да Шериф Дарби явился. – с улыбкой ответил Вилли.

Все засмеялись. На этом они и простились. День катил к вечеру.

Когда все разъехались по домам, Вилли вдруг вспомнил, что так и не зашел к мистеру Дейчу и не спросил про булочки. На него накатило такое странное чувство, словно он забыл помимо этого что-то очень важное, какие-то детали никак не желали состыковаться в мозгу. Он вздохнул и, решив, что утро вечера мудренее, закрыл глаза и мгновенно заснул.

Но кое-кому плохо спалось этой ночью, и этот кое-кто был не один: целое стадо свиней на ферме Пака страдало от голода и жажды уже третий день. Их возмущение достигло апогея, но издаваемый ими рев никого не достигал – на таком удалении они были от всего прочего живого.

Глава 4. Детектив Дарби

Сбежав от корейца, Дарби еще некоторое время продолжал поспешно удаляться. Но потом остановился и вспомнил, что прибыл к магазину мистера У не пешком, а на велосипеде. Он направился обратно, чтобы забрать свой транспорт, который оставил около самых дверей.

Дойдя до места, Дарби призадумался. В руке его был пакетик с обувным кремом, который так ловко всучил ему хитрый кореец. Дарби ничего не имел против обувного крема, но выдержит ли его кошелек еще одно вторжение во владения мистера У? Дарби имел дурное предчувствие, что ему снова не удастся выполнить задуманное. Ведь он шел к корейцу вовсе не за кремом и вообще не за покупками. Ему надо было расспросить, не знает ли тот, куда девался мистер Дейч, ювелир.

О неладном в доме ювелира Дарби заподозрил еще вчера. Дело в том, что молодой помощник шерифа был человеком очень исполнительным. Справляя свои обязанности в полицейском управлении, как именовали в городке небольшое дощатое строение на пересечении двух улиц, он трудился с утра до вечера.

Шериф Маккензи еще не начинал кушать утренние булочки с кофе у себя дома, а Дарби уже хлопотал в офисе. Он с энтузиазмом наводил порядок: прибирался на столе шерифа и в столе его, отчего шеф никогда не имел понятия, где что лежит. Начищал до блеска оружие и наручники, а также медные дверные ручки, даже полировал металлические прутья обычно пустующей камеры. Высунув язык от усердия, он драил пол и оконные стекла.

Надо сказать, у Дарби было просто маниакальное пристрастие к блеску. Но более всего он уделял внимания своим ботинкам, которые начищал перед самым сном до того, что в них можно было смотреться, как в зеркало. С такой же непреклонностью юный полукоп совершал и свой ежедневный объезд городка, хотя его никто об этом не просил.

Только не надо думать, что это поразительное усердие было лишь проявлением недалекости ума Дарби. Утёнок мечтал. Он мечтал раскрыть преступление. Но не жажда славы тому виной, хотя очень приятно было бы оказаться героем, словно в каком-нибудь боевике. Дарби увлекало нечто большее: его манил сам процесс раскрытия преступления, хотя он толком и не представлял, что нужно делать для этого. Хорошо бы было где-нибудь полежать в засаде, но сначала надо необходимо найти что-нибудь подозрительное.

С того самого дня, когда уборщик спас город от разорения, всё в нем было нормально. Никто никуда не исчезал, никого не убили, ничего не похитили. Но Дарби был терпелив. И каждое утро всех опрашивал:

– Доброе утро, миссис Робинсон, у вас все в порядке?

– Все в порядке, дорогой Дарби, спасибо за заботу.

Дальше.

– Как поживаете, мистер Мур, ни на что не жалуетесь?

– Спасибо, дорогой Дарби, всё прекрасно!

Следующий.

– Рад вас видеть мисс Дорис, никаких происшествий?

– У нас кошка вчера на дерево залезла, Том оторвал кукле голову, у мамы пригорело печенье, Дики всю ночь гонялся за енотами и так лаял, папа прибивал гвоздь и прибил палец, у клоуна отвалился нос, канарейка сдохла, Микки сожрал у бабушки все конфеты и теперь не слезает с горшка, Пэм в школе вчера неуд получила, куда вы, мистер Дарби?..

Вот так каждый день. Добравшись до конца улицы, Дарби переходит на другую сторону и опрашивает всех, кого видит.

Но вот вчера, проезжая мимо магазина ювелира, он как обычно думал зайти внутрь и поздороваться с мистером Дейчем. Однако дверь оказалась заперта.

"Наверно, заболел старик" – подумал Дарби и сделал пометку в записной книжке, чтобы непременно зайти в дом к ювелиру, когда будет патрулировать следующую улицу. Но и дома ювелира не нашлось. Все заперто. Не было и машины – старого черного пикапа.

Полукоп решил расспросить старую мисс Амелию, соседку ювелира, хотя очень не любил с ней встречаться. Эта сварливая особа ничего не имела против Дарби и даже охотно с ним разговаривала. Но мисс Портер обычно исторгала из себя столько раздражения на всех, что слушать ее было очень утомительно. А ювелира она просто ненавидела.

У старухи имелась страсть – цветоводство, а из запущенного, поросшего всякой сорной дрянью, участка соседа ветром переносились семена и засоряли ухоженный садик мисс Амелии. Поэтому, едва Дарби только заикнулся про ювелира, Амелия разразилась такой обвинительной речью! Здесь было все: и барыши, которые он огребает с жителей города, и мерзкое его скупердяйство, и дурацкая коллекция, и машина его, которая фыркает, когда ее заводят по утрам и, конечно, коты. Она разорялась бы еще полдня, но Дарби рискнул ее прервать, чтобы спросить, когда она его в последний раз видела.

– Когда я его в последний раз видела, вы спрашиваете…. когда я видела в последний раз этого негодяя, этого развратника (что-то новенькое!)… когда же я видела в последний раз этот противного старикашку, этого мистера Дейча…да в понедельник я его видела! Он с самого утра, еще на рассвете, когда коты еще не легли спать, принялся заводить свой отвратительный драндулет! Я, конечно, вышла ему сказать, что порядочные люди в это время еще спят. А тут вижу, как он грузит в кузов своего гадкого драндулета какую-то мерзость и при этом так гремит!

– Какую же мерзость он грузил в свой драндулет? – спросил слегка одуревший Дарби.

– Я не разглядывала! – оскорбленно вскричала мисс Амелия. – Я порядочная леди! Да лодку он грузил, белую такую. И так скреб этим железом по дну кузова! У меня просто сердце разрывается, когда я подумаю, каково было все это слушать моим дорогим котам!

– А он вам не сказал: может, он на рыбалку собирался?

– Да за кого вы меня принимаете! – завопила мисс Амелия. – Чтобы я спрашивала постороннего мужчину, не собирается ли он на рыбалку! Да у него даже удочек не было!

– И это все вы разглядели на рассвете?! – поразился Дарби и зажмурился, ожидая настоящего шквала ругательств за свою дерзость.

Но ничего такого не случилось, потому что в этот момент на крыльцо, где происходил весь разговор, впёрлись два здоровых кота и принялись отираться о ноги мисс Амелии, чуть не свалив ее при этом.

– Дарси, Чики! – нежно прожурчала она, – А где наши дорогуши Фикс и Микс?

И пожилая леди удалилась в дом, держа подмышками по коту, за ней бежали еще два монстра, держа хвосты трубой. Котикам кушать пора!

Дарби продолжал свое движение по улице, вежливо здороваясь и спрашивая: как дела, не случилось ли чего? А в голове у него звенело: что-то случилось!

Зайдя по пути в кондитерскую, он ломал голову, как понезаметнее выведать у кондитерши про ювелира, ведь тот здесь каждое утро покупал булочки на завтрак. Но кондитерша тут же сама и выложила все свои опасения касательно ювелира: вы де сходите, дорогой Дарби, к мистеру Дейчу. Он с воскресенья не заходил за булочками, уж не заболел ли…

Ни про лодку, ни про котов она ничего не знала. Так и началось увлекательное расследование по поводу таинственного исчезновения ювелира. Полукоп Дарби взял след и побежал по нему, как поисковая собака.

Про рыболовные снасти следовало спрашивать у корейца, поскольку только у него можно было приобрести любые принадлежности для рыбалки. Вот Дарби и собирался узнать, не продавал ли мистер У ювелиру лодку, или удочки, или еще что. Но план его не сработал, и незадачливый сыщик оказался на улице с обувным кремом в руке. Крем, конечно, пригодится, но сейчас Дарби занимает не чистка обуви.

Вернувшись к двери магазинчика корейца, наш детектив не захотел быть замеченным. Чтобы мистер У как-нибудь ненароком не увидел его через стекло в двери, Дарби присел и на корточках пробрался к велосипеду. Он уже почти совсем миновал дверь и протянул руки к своему транспорту, как вдруг эта самая дверь резко распахнулась и так хлопнула Дарби по заду! Он шлепнулся на четвереньки и в таком унизительном положении его застал незнакомый бородатый мужчина, выходящий из магазина с целой сумкой покупок. Дарби было так больно и так обидно! Теперь он понимает, каковы были ощущения шерифа, когда тот треснулся копчиком! Совсем не смешно!

Бородач охнул и поспешил с извинениями помочь подняться на ноги молодому человеку. В его голосе не было ни капли насмешки, он был совершенно удручен своей неловкостью. Тут незнакомец заметил, что свалил с ног не кого-то, а представителя Закона, и представитель этот испытывает немалую досаду по поводу своего падения.

Тон незнакомца стал по-настоящему сердечным, он продолжал извиняться. Тут неловкость Дарби прошла и уступила место любопытству. Он решился спросить, к кому здесь приехал этот человек. Не может ли Дарби чем-либо ему помочь?

Мужчине явно понравилось предложение помощи и он доверчиво поведал, что является художником-реконструктором. Это, конечно, ничего нашему детективу не сказало, но Дарби понимающе кивнул головой.

Художник объяснил, что именно привлекло его в этот городок. Видите ли, стремительное развитие индустриализации так быстро изменяет облик населенных мест, что нередко подчистую уничтожает всякие следы исторического прошлого. Быт мегаполисов становится настолько унифицированным, что когда возникает необходимость как-то отобразить реальные детали ушедших столетий, мы не имеем в основном ничего, кроме остаточных явлений, по существу оказываясь в информационном вакууме. Чтобы восполнить недостаток детализации, приходится частью домысливать, а частью интерполировать имеющиеся в наличии компоненты. В этом и заключается работа художника-реконструктора. В сей момент его интересует имеющиеся в данной местности развалины подлинной ветряной мельницы, которая, как он предполагает, была сооружена еще задолго до появления здесь британских поселенцев. Он надеется найти документальные следы в местном архиварии.

Из всей этой белиберды, произнесенной одним духом, Дарби уловил одно только слово: мельница. Но виду не подал, а задумался, как бы ему этого незнакомца заполучить, и разведать у него получше, не знает ли художник этот, куда пропал ювелир. А поскольку ничего разумного в голову не приходило, он продолжал молча и с доброй улыбкой смотреть в глаза незнакомцу с таким видом, словно ожидал продолжения.

Дарби сам не знал, насколько эффективна эта его дурацкая манера. Собеседник, которому приходилось ее на себе испытывать, никак не мог понять, чего от него ждет этот парень, и продолжал говорить просто для того, чтобы не испытывать неловкости от молчания. Таким образом, незнакомец сам себя распарил, продолжая говорить и выкладывать свои соображения по интересующему его вопросу. Дарби кивал головой, говорил "да, да" и кое-что намотал себе на ус.

Наконец, незнакомец предложил детективу найти подходящее место для неторопливой беседы. Дарби хотел уж было пригласить его в участок, но художник упомянул про кондитерскую. Идея приглянулась обоим, но Дарби еще не все дома обошел и предложил встретиться там через час. На том и порешили.

Ещё десять минут назад Дарби, стоявший лицом к двери, заметил маячившую за стеклом физиономию мистера У. Тот с большим интересом наблюдал за беседой, и явно подслушивал. Едва художник удалился, зоркий детектив Дак влетел в помещение магазина. Он уже не боялся нахального корейца, правда была на его стороне.

Торговец, не ожидавший стремительной атаки, с жалобным писком скакнул за стойку и замер там. Дарби неспешно приблизился с видом триумфатора и положил руку на прилавок, затем в обычной своей манере стал прямо смотреть в глаза человека. Лицо его ничего определенного не выражало, да и ничего определенного он и не имел в виду.

Кореец подумал было сказать, что он "моя твоя не понимай", но тут Дарби побарабанил пальцами по прилавку. Да так многозначительно! Ох, что бы это значило?!

"Надо колоться" – решил мистер У, но не знал, с чего начать. Дарби тоже не знал, с чего начать и начал, как обычно:

– Добрый день, мистер У! Как у вас дела, ничего не случилось?

И все это после того, как буквально полчаса назад этот парень купил у него обувной крем! И теперь делает вид, будто бы они не встречались сегодня! Ох, простак простаком, а какой коварный!

– Это вы о человеке, который только что вышел? Я его не знаю, он художник, что-то там реставрирует, его зовут Марк Тодоровски, фамилию тоже не знаю. Он сюда с сестрой приехал, никогда ее не видел, симпатичная девушка. Он про часы спрашивал, про старинные, зачем они ему, я не знаю, наверно, коллекционирует. Он мне не сказал, у кого остановился, наверно, у миссис Доу, если узнаю что-нибудь про часы, то сообщить ему вот по телефону, мне тут записал, а еще он выспрашивал про ювелира, не знаю, зачем, наверно часы у него хочет купить.

Корейца понесло, поэтому Дарби скорее достал свой блокнот и принялся торопливо записывать. Это окончательно убедило мистера У, что дело плохо и его прорвало уже по-настоящему:

– Он и про Фрэнка Макконнехи все разузнавал еще в первый раз, когда приходил, кто он, да чем занимается, да чем живет, а я ему бутылки с кораблями показал. А еще про мастера Тома все вынюхивал, я говорю, зачем ему, он говорит, что мельницей интересуется, не знаю зачем. И в библиотеку он шатался зачем-то, это я уже от мистера Марча узнал, он архив хранит, зачем не знаю, работа такая.

Мистер У еще много чего выложил, он просто сыпал в кучу факты и вымысел, сплетни и догадки. Наконец, он выдохся, но все еще добросовестно пытался вспомнить, чего же еще такого не знает.

Дарби записал, что успел, и с ничего не выражающим видом, то есть с обычным своим видом, поблагодарил собеседника и быстро удалился. Надо срочно обдумать все услышанное и просмотреть записи, пока он еще помнит, что про что.

Кореец остался один.

"Что бы все это значило?" – недоумевал он про себя.

Но чувство облегчения от ухода гостя пересилило состояние неловкости, которое он испытал при этом своеобразном допросе. Кореец и сам еще не понял, отчего ему стало так тошно. Не оттого же, в самом деле, что он попался на подглядывании!

Тут открывается дверь и снова входит детектив Дарби. Мистер У окоченел.

– Я только хотел спросить, – торопливо заговорил настырный полукоп, – не покупал ли недавно у вас ювелир удочки?

Мистер У молча помотал головой.

– Значит, не покупал. А крючки?

Снова нет. Дарби старательно записал что-то в блокнот.

– Может, он леску покупал? Не покупал? Так, не покупал…

Дотошный детектив снова направился к дверям. У мистера У появилась слабая надежда, что он сейчас уйдет, но около дверей тот обернулся и быстро спросил:

– А лодку он не покупал?

Кореец совсем растерялся. Да нет, у него и лодок-то не продается, товар весь мелкий. Он убежденно помотал головой.

Дарби почти совсем вышел из магазина, как хозяин мелочной лавки выдавил:

– Он трос покупал стальной. И лебедку.

И тут же пришел в отчаяние от своей болтливости: ну кто его за язык дергал?!

"Если он сейчас не уйдет, я просто не знаю, что еще вспомню!" – помыслил бедный мистер У. Никогда бы не подумал, что вполне законная продажа безобидных рыболовных снастей может привести самому настоящему полицейскому преследованию!

Дарби записал эту новость в свой блокнотик и посмотрел выжидающе на измученного им человека. Мистер У почти совсем ничего не соображал. Он жаждал остаться в одиночестве. Дверь, наконец, закрылась.

"Надо попить кофе…" – вяло подумал всегда такой энергичный, а тут похожий на тряпку владелец магазинчика мелких товаров.

Дверь снова распахнулась, в проеме торчал… угадайте, кто? Правильно, Дарби!

– А когда?! Когда он ее покупал?! – с жаром воскликнул он, подскочив к корейцу. И вперил свои карие очи в самые глубины существа мистера У, сверля его мозг и разжижая душу.

У корейца подкосились ноги. Необычайная тоска охватила его. Он сел на пол, чтобы не видеть своего мучителя. Но тот перегнулся через стойку и, свесив голову вниз, уставил блестящие глаза на несчастного. Тот забормотал:

– Когда он покупал? А что он покупал? Ах да, трос! Да в книге регистрации покупок надо посмотреть. Да, да, и лебедка там же. Они все там… а я тут…

Дарби не стал ждать, когда кореец придет в себя, и начал листать книгу регистрации, лежащую тут же. Он списал нужные данные и снова перегнулся через прилавок. Человек, сидящий внизу, смотрел на него, задрав голову.

– Спасибо. – шепнул Дарби.

– Можно, я кофе попью? – робко спросил человек.

– Попей. – милостиво разрешил чудо-сыщик.

Где-то еще с полчаса после того как закрылась дверь, мистер У все не решался попить кофе. Он пристально смотрел на дверь, потом осторожно подошел к ней и еще подождал. Потом быстрым движением накинул крючок и опустил шторку.

Спустя еще десять минут, он сел перед кружкой горячего черного кофе и хотел сделать глоток. Но вдруг подскочил, кинулся к двери и быстро перевернул табличку "открыто" на "закрыто". Потом вернулся к кружке кофе. Теперь он в безопасности.

ГЛАВА 5. Свинкие дела

Утро воскресения выдалось просто превосходным, кто бы подумал, что только вчера погода куксилась и портила всем настроение. За ночь остатки влаги, выпавшей накануне, окончательно впитались в землю, и рассветные лучи солнца встретили лишь слабую росу, которая в течение получаса бесследно исчезла. Спустя еще час взошедшее солнце принялось прогревать землю, охладившуюся за прошедшие сутки. И вот наступил тот момент, когда все живое стало выползать из своих убежищ, чтобы порадоваться светлому утру, пока еще не наступила дневная жара.

Джейн едва открыв глаза, быстро скатилась со своей постели. Видение озера и рыбалки с друзьями уже овладело ею. Она быстро закончила все полагающиеся утренние дела, вскочила в джинсы и футболку и наскоро, против обыкновения, привела в порядок лицо и волосы.

В соседней комнате улавливалось движение, там вовсю шла возня. Скорее всего, Эдди не может найти кроссовки, которые куда-то закидал накануне. Было слышно его возмущение по поводу того, что всё, что ему попадается – всё на левую ногу. Он даже начал громко высказывать подозрения, что это кто-то нарочно такое с ним проделал. Некоторые злостные завистники, которым он непременно накостыляет, попадись они ему в другой раз за своими гнусными происками! Потом возмущение перешло в невнятное бормотание. Очевидно, Эдди нашел вредителя, попрятавшего все правые кроссовки, и передумал выставлять ему претензии.

Наконец, он как-то справился с проблемой, потому что продолжения трагедии Джейн уже не слышала. Она поспешила обогнать брата. Ей было необходимо попасть на кухню раньше него, чтобы захваченные врасплох родители не придумали для нее причины задержаться дома.

Эдди еще не выбрался из своего логова. У него возникла новая проблема: намертво завязанные шнурки. Вчера он торопливо стащил кроссовки с ног, поленившись распустить шнуровку, и теперь справедливо расплачивался за это.

Перед входом на кухню предусмотрительная Джейн решила провести разведку. Она спряталась за косяком и осторожно заглянула внутрь. Папа был поглощен газетой. Вчерашняя оплошность была учтена, и мама твердо решила, что сегодня это не повторится. Дети должны завтракать дома! Пока же она в ожидании расположилась у бормочущего телевизора. Стол был накрыт и ждал гостей.

Джейн призадумалась. Кушать, конечно, хочется, но перспектива провести целый час вместе с родителями за столом и выслушивать все их замечания и высказывания, их обсуждение проблем на работе – это так утомительно, бездарная трата времени!

Распаренный от злости Эдди выскочил на лестницу и хотел уже с грохотом скатиться вниз, но остановился, увидев, что сестра что-то подглядывает. Он уже хотел вскочить на кухню, опередив ее, как она отвернулась и увидела его. Лицо ее было озабоченным. При виде брата, Джейн выразила на лице досаду: ну вот, не успела! Эдди тихонько спустился вниз и осторожно заглянул в кухню. Ничего особенного, чего это она так встревожилась?

Джейн почувствовала необходимость консолидации и заговорщицки прошептала:

– Нас ждут к завтраку.

Эдди наморщил лоб и с непониманием посмотрел на сестру.

– Тебе хочется целый час выслушивать нотации? – строго спросила Джейн.

Нет, нотации ему выслушивать не хотелось, но есть хотелось. Схватить кусок и бежать не удастся: мама заняла выгодную позицию у выхода.

– Вот что, – решилась Джейн, – я знаю, что делать!

Она взяла брата за руку и дернула: пошли! Так они и вошли в кухню, смирненько держась за руки, как хорошие дети из приличной семьи. Мама ожидала криков, ругани, обычной утренней сцены, когда дети ее опять что-то делят. Эдди дразнится, Джейн обижается, папа выступает миротворцем, а она сама бегает между ними и кричит "брэк!".

Дети с постными лицами промаршировали по кухне. Не останавливаясь, в четыре руки похватали со стола провизию. Стащили сразу несколько булочек и направились к выходной двери. Эдди уволок еще и бананы. Джейн нахально попихала в комбинезон апельсины.

Мама онемела. Этих нескольких мгновений им хватило для завершения операции.

– Мама, папа, мы гулять… – и вышли за дверь.

А там они припустили во все лопатки. Мама опомнилась и обратилась к папе:

– Мистер Ларкин! Я рассчитывала на твоё сотрудничество!

– Ой, Аманда, да перестань! Вспомни, себя: очень тебе хотелось в каникулы сидеть с родителями на кухне в такую-то погоду?

Родители остались вдвоем на кухне дожевывать утреннюю порцию семейных отношений, чтобы было на что обижаться всю следующую рабочую неделю. Но Джейн и Эдди уже забыли об этом и наперегонки спешили к своим друзьям.

Они не одолели и половины пути, как навстречу им на своих велосипедах уже катили Вилли и Минди. В багажнике Вилли стояло ведро, в ведре, вцепившись в бортик коготками, сидел неизменный скунс. Минди везла удочки. Рыбалка!!! Купание!!! Что может быть лучше!

Счастливая компания, перекидываясь шуточками и делясь впечатлениями от вчерашнего, покатила по дороге к озеру. Джейн подумала с умилением, как она за одни сутки успела соскучиться по этим холмам и по этой пыльной дороге. Не задерживаясь, они вкатились на свой позавчерашний песчаный пляж и запрыгали от восторга. Мальчишки начали деловито разбирать снасти, скунс принялся опустошать лягушачью колонию. А Джейн и Минди побежали в сторону Озерного Собора, поскольку еще в прошлый раз видели напротив него, на берегу грудой наваленные ветки.

– Смотри-ка, Минди, – крикнула Джейн, – а рыбак наш снова спит!

Они набрали веток и понесли их к костру, намереваясь рассказать мальчикам об увиденном. Все-таки это очень странно.

Услышав новость, мальчишки переглянулись. Они оставили возню с удочками и призадумались. Эдди нерешительно выдвинул ту же версию, что и Джейн, но Вилли сказал:

– Давай-ка проверим кое-что…

Эдди понимающе кивнул, а девочки всполошились: какую такую информацию мальчишки утаили от них. Они стали возмущаться и требовать, чтобы их немедленно посвятили в тайну, но Вилли отмахнулся и сказал:

– Сейчас посмотрим, а потом говорить будем.

Ребята решительно полезли в гору, девочки переглянулись и направились следом, в надежде, что тайна там и скрыта. Вилли с Эдди поднимались очень резво и порядочно опередили девчонок, которые все еще продолжали слегка дуться.

Джейн и Минди находились еще метрах в двадцати от вершины холма, когда мальчишки уже взобрались туда. Они только на секунду остановились, затем Вилли что-то прокричал и оба мгновенно скрылись. Замешкавшиеся девочки изо всех сил рванулись наверх, добежали до вершины и едва перевели дух. Их братья уже наполовину спустились с холма. Они заметно торопились и быстро перебирали ногами.

И что же такого интересного нашли мальчишки? Старый поцарапанный пикап! Подумаешь, открытие!

– Как маленькие! – снисходительно сказала Джейн. – Машинками интересуются!

Вилли возбужденно крикнул:

– Вот что я никак не мог вспомнить! Это же машина мистера Дейча, ювелира!

– И вывод такой: ювелир утонул! – подытожил Эдди.

Так же стало совершенно очевидно, что рыбалка для них закончилась, не начавшись. Ребята походили вокруг машины, подергали дверцы, пошевелили пыльный брезент в кузове, но ничего интересного не обнаружили. Оставалось только отправиться в город и сообщить шерифу Маккензи, что ювелир утонул.

Ребята уже катили по дороге, как вдруг Вилли внёс предложение. Ему пришла в голову интересная мысль: ведь за прошедшие два дня свиновод Пак наверняка наведывался на озеро – все знают, что он промышляет рыбалкой и собирает ракушки. Наверняка он что-нибудь может сказать по поводу происшедшего. И, хотя это был вовсе не факт, все согласились навестить его на ферме.

Всё дело в том, что явиться к шерифу и просто сообщить о находках было, если и тактически правильно, но все-таки скучно. А тут они вроде бы ведут расследование. Так даже еще интереснее, а то всё рыбалка да рыбалка! Решено – сделано.

Доехав до нужного поворота, все четверо велосипедистов свернули на боковую дорогу. Они дружно жали на педали, когда ветер донес до них первые запахи фермы. Посмеиваясь и строя забавные предположения о жизни Пака, они двигались вперед. Запах усилился и вместе с ним стал слышен дикий шум. Ребята уже не шутили, а молча гнали вперед.

Когда они завидели ферму, то стоявший в воздухе гвалт значительно превозмогал вонь. Орали свиньи. Ревели так, словно их резали. Это был и стон, и визг. И вонища просто кошмарная.

"Вот чего мы едим!" – с отвращением подумала Джейн.

Говорить было невозможно. Ребята спешились и подошли к ограде загона. Далее виднелось одноэтажное бедное строение.

За крупноячеистой сеткой находилось около полусотни свиней. Даже самому неопытному взгляду стало ясно, что случилось что-то ненормальное. Все животные были в ужасном состоянии, исхудавшие, невероятно грязные, многие были ранены. Местами в грязи загона виднелись пятна крови, наводившие на страшные предположения.

Свиньи увидели людей и стали кидаться на сетку. Они стонали и плакали. Их безобразные морды выражали такое страдание, что дети растерялись, не зная, что случилось. Некоторые, видимо, пытались выбраться и застревали в дырах сетки конечностями и пятачками. Некоторые обессиленно лежали, хотя были еще живы. Свиньи вставали на задние ножки и тянулись к людям. Гвалт оглушал и лишал способности мыслить.

В больших зацементированных корытах не было ни воды, ни еды, только грязь и навоз. Вилли побежал к дому, распахнул дверь и скрылся внутри. Через некоторое время он вышел и побежал к сарайчикам. Там, похоже, тоже никого не обнаружилось.

Наконец Вилли подбежал и начал что-то кричать, подтверждая свои слова усиленной жестикуляцией. Как стало понятно, Пака нигде нет. Похоже, он отсутствовал уже несколько дней, судя по состоянию свиней. Бедняги давно не кормлены, и, хуже всего, без воды. Кое-кого, похоже, даже съели.

Все четверо схватили вёдра, валяющиеся около загона и бросились к речке, протекающей рядом. Но как оказалось, принести воду, еще не самое сложное. Сложнее было напоить измученных животных. Войти в загон никто, конечно, не решался. Но, к счастью, пара корыт находилась совсем близко от сетки и дети принялись наливать в них воду поверх сетки, для чего приволокли и подставили пустые ящики.

Поднялась толчея, свиньи более расплескивали воду, чем пили ее. Самые здоровые раскидали молодняк и заперлись ногами в поилку. Поэтому процесс затянулся, пришлось таскать и таскать воду. Наконец животные более или менее напились. Некоторые, самые обессиленные, свалились и лежали, закрыв глаза, их бока тяжело ходили. А более крупные и сильные стали опять ломиться в сетку, с ревом требуя пищи. Но шум стал поменьше, а к вони ребята даже как-то притерпелись, только голова кружилась.

Вилли отозвал всех за дом на совещание. Он предложил разумный план: Эдди и Минди немедленно катить в город и звать на помощь, а он и Джейн (видимо, он рассчитывал, что от нее как от более взрослой, больше толку) останутся и попытаются накормить свиней. Он видел в сарайке какие-то запасы.

– А кого звать? – спросил Эдди, зажимая нос, глаза его слезились от острого запаха аммиака.

– Шерифа позовем, или кого другого, какая разница. – ответила Минди между чихами, поскольку ее одолевал аллергический насморк.

***

Прошел уже второй час, а подмога все не шла. Вилли с Джейн кое-как разводили водой какую-то сухую смесь, найденную в одном сарае. Эту вонючую кашу и вываливали через сетку. Уж так ли делают они или не так, кто знает. Но свиньи с аппетитом всё сожрали и начали разбредаться по углам.

В доме имелся старый холодильник, в нем, кроме банок с пивом, нашлась и кока-кола. Усталые ребята уселись на продавленный диванчик и принялись потихоньку тянуть холодный напиток. И тут обнаружилось нечто, что поначалу не вызвало особых подозрений.