Текст книги "Иностранец ищет жену (СИ)"

Автор книги: Марина Багирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Он знал: то, что он делает, неправильно. И знал, что своими действиями только ухудшает ситуацию, но ничего не мог с собой поделать. Нуждался он в этой женщине, как-то болезненно-неправильно нуждался. И даже звонок брата не повлиял на эту нужду.

Эрих очень любил брата, но впервые за многие годы, он захотел чего-то так сильно, что стало плевать на всё остальное.

Он желал Софию, неизвестно насколько, непонятно на каких условиях, но отпустить её он не мог. И брату отдать тоже не мог.

Скоро, уже скоро… ожидание подогревало кровь.

Вечером, София почувствовала внезапную сонливость. Она списала это на переизбыток эмоций, и без зазрений совести уснула, перед этим заперев комнату на замок.

… А проснувшись, увидела нависшее над ней лицо Ноймана.

Мозг включился мгновенно. Она выставила руки вперед, и уперлась ладонями ему в грудь.

– Что ты делаешь?

– Ты разве не видишь? – усмехнулся мужчина.

– Я не хочу, Эрих.

В комнате было темно, и его лицо узнавалось лишь по грубым очертаниям. Но глаза – пылали, этот блеск был ей знаком, и это Софию очень пугало.

– Ты не пришла ко мне, – голос звучал обижено. – Я ждал тебя, гордячка.

Его тело было напряжено, одна его рука медленно поглаживала ей шею, вторая – упиралась в подушку у нее над головой.

– Я не хочу! – повторила София. В этот раз – громче. – Не хочу!

– Это не страшно, – он склонился к ее шее. – Тебе будет приятно, я не обижу.

Жестко пригвоздив ее тело к кровати, он принялся её целовать.

– Не хочу! Пусти!

София начала вырываться, но он лишь сильнее прижал её к кровати. Это было страшно и неприятно. Прикосновения мужчины вызывали отторжение, едва ли не ненависть. Но сделать с этим она ничего не могла. От отчаяния, София заплакала.

– Эрих, пусти, – кричала она. – Я тебя прошу, отпусти меня!

Он в ответ её снова поцеловал. Она, не мешкая, укусила его за губу. Мужчина отстранился, его лицо исказила ухмылка.

– Еще раз сделаешь подобное – я тебе палец сломаю. Поняла?

Она видела – это не просто угроза. Сломает, а потому кивнула. Угроза подействовала так, как ему было нужно – София перестала сопротивляться. Она боялась не только сломанного пальца – она помнила, как он пришел к ней в квартиру, чтобы угрожать, и черную тень вокруг него тоже помнила.

Эрих провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

– Умничка, – похвалил. – Ты очень умная женщина, София.

Он стянул с неё ночную рубашку, оставляя в одних лишь брюках. Немного отодвинулся назад, и принялся её рассматривать.

– Ерих… – прошептала София, больше не решаясь умолять, но продолжая на что-то надеяться. Возможно, на его милосердие.

Но Эрих Нойман не знал, что такое милосердие, а потому сначала он снял с себя брюки, затем – с нее.

Обнажив Софию, он провел рукой по её животу.

– Почему ты так меня ненавидишь? – он поцеловал её в живот, затем поцеловал бедро, колено. – Не подпускаешь меня к себе. Почему боишься?

Он снова навис над ней, она животом ощущала его возбуждение.

– Ты ведь видишь, что я с ума по тебе схожу, не можешь не видеть. Так почему убегаешь?

Ей было так себя жаль. Вопросы, которые он ей задавал, были не просто неправильными – они звучали как дикость.

– Эрих, – прошептала она, – Эрих… неужели ты не понимаешь… ты меня пугаешь. Я не могу … Эрих, услышь меня, я не могу желать мужчину, который меня пугает… который удерживает силой, угрожает… не могу просто…

– София, ты не понимаешь, о чем просишь.

В его голосе слышалась какая-то надломленность, отчаяние, которое он принял и с которым смирился, но которое по-прежнему приносит боль.

– Я не понимаю причину своей зависимости, но это сильнее меня… я… я тебе что угодно обещаю, только… смирись, София. Смирись. Я не могу уйти, ни сейчас, ни потом. Не жди от меня благородности.

– Эрих…

Он коленом раздвинул ей ноги.

– Всё что угодно получишь, ты нужна мне, только смирись… – и с тихим стоном вошел в тело желанной женщины.

София медленно выдохнула, принимая реальность такой, какая она есть. Смиряясь здесь и сейчас.

Каким-то шестым чувством она поняла, что Нойману плохо. Не морально, но физически. Она чувствовала в нем какую-то неправильность, но пока не понимала, какова природа этого её ощущения.

Толчок. Толчок. По мере его движений, её плавно окутывало доселе незнакомое чувство. Софии было хорошо и плохо одновременно. Лицо мужчины перед глазами расплывалось, сон медленно обволакивал её.

…

Она падала в разлом в полу, она возвышалась к небу. Она расщеплялась на миллионы отдельных кусков, и в то же время становилась цельной…

Она стояла в комнате, и смотрела в зеркало. Вот только в зеркале была не она, а отражение другой женщины. Это была Сафрон.

Удивительно, но ей было совсем не страшно. София восприняла как данность то, что с ней происходило.

– Здравствуй, София. Я давно ждала возможности, когда смогу тебе всё рассказать.

Комната, в которой она оказалась, была идеальной: она тонула в вечерних сумерках, свет цеплялся за завитушки на шторах, и деликатно ложился на бархатный диван, круглый столик с полупустым графином по центру, и на оттоман с каретной стяжкой.

Вся комната была покрыта своеобразным световым витражом, который возможен только на закате.

Это было что-то очень знакомое с раннего детства. Именно такая обстановка казалась Софии безопасной, расслабляющей. Будто кто-то залез к ней в голову, и достал именно эту, самую правильную картинку.

Зеркало, в которое смотрела София, было старое, во весь рост, с карусельной опорой, а потому оно слегка покачивалось вперед – назад и поскрипывало. В зеркале отражалась Сафрон. Как и София, она была одета в белое платье в пол с глубоким вырезом.

Вот только теперь София её совсем не боялась. Женщина подошла ближе к зеркалу.

– Здравствуй, незнакомка, – поздоровалась София.

– Мы давно с тобой знакомы, поэтому зови меня по имени.

– Хорошо, Сафрон… Кто ты?

– Я – часть тебя.

– Почему я раньше о тебе не знала?

– Потому что я не была достаточно сильна, чтобы до тебя достучаться. Я спала.

София прикоснулась к зеркалу. Зеркало было твердое, холодное – самое обычно зеркало.

– Дело не зеркале, – пояснила Сафрон, с любопытством наблюдая за метаниями своей протеже.

София кивнула, принимая такое объяснение.

– А что сейчас изменилось? Почему сейчас ты начала со мной разговаривать? Почему я тебя слышу, вижу, а раньше не слышала?

– Потому что ты пробудила меня, а Нойман и ему подобные это учуяли.

– Что это значит? Как я смогла тебя пробудить?

Сафрон устало усмехнулась.

– Ты ведь уже догадалась, что он ищет тебя?

Этот вопрос впрыснул в тело Софии испуг.

– Догадалась, – ответила она. – Но он меня уже нашел, и даже в своем доме поселил?

– Он не знает, кто ты, а потому продолжает искать ту женщину, которой, как он думает, ты не являешься. Так что нет, София, он тебя не нашел.

– Это сложно, – выдохнула София, рассматривая резную широкую раму зеркала.

– Сложно, – подтвердила Сафрон.

Почему-то то, что говорила хищница в зеркале, было непонятно, но не вызывало никакого удивления.

– Почему же Нойман, в таком случае, не понимает, что я та, кого он ищет?

– Я тебя защищаю.

Это её «защищаю» эхом разнеслось по комнате. София смотрела, как красиво закатное солнце подсветило кружение пыли по комнате. Казалось бы, обычная пыль, но как же красиво!

– Защищаешь от чего?

– Рядом с тобой враг, София. Он тебя ищет, и когда найдет – пощады не жди. Он уже близко.

– Кто он? Зачем меня ищет? Это Эрих, его мне стоит опасаться?

– Ты сама всё поймешь, когда придет время… Я пока не могу тебе всё рассказать, я связана.

– Связана чем?

Сафрон приложила руку к зеркалу, София сделала то же самое. Две женщины прикоснись друг к другу.

– Ты проклята, София…

«Проклята, проклята, проклята» – разнеслось по комнате.

– Я пока не могу разорвать это проклятие. И до тех пор, пока мы не избавимся от проклятия, Нойман не должен знать, кто ты, иначе он тебя убьет.

«Нойман тебя убьет», – повторило эхо.

– Но… я сплю с ним, я постоянно рядом. Рано или поздно, он узнает!

– Эрих не догадывается, кто ты, потому что я скрываю твою суть. Помнишь свой кулон, что я отдала той девочке Даше?

– Помню…

– Он напитан твоей энергией. Потому-то Нойман бы уверен, что нашел то, что искал. Но, увы, его можно было обманывать только до поры до времени. Он спал с Дашей, и вскоре понял, что его обманули.

– Спал? Что ты имеешь в виду?

– Секс для Ноймана – особый процесс. Это энергообмен, для таких, как он, один из важнейших процессов, без которого он может погибнуть.

– Таких, как он?

– Да, – кивнула Сафрон, – таких, как он.

София не понимала, что это значит. Но кивнула – интуиция твердила, что скоро все станет ясно, и дополнительные вопросы не понадобятся.

– Я спала с ним. С Нойманом.

Сафрон кивнула.

– Да.

– Но он меня не раскрыл. Почему?

– Это сложно объяснить… пока.

– Объясни так, чтоб было несложно.

– Нойман – он как токсин на этой планете. Он – токсичен. И когда токсина слишком много – ему нужно от него избавляться.

– От токсина?

– От… от той энергии, которая является токсином. Он…он не обычный человек, его энергетическая система подстроена под другую среду обитания. На этой же планете ему нужен проводник – женщина, способная забирать у него токсичную энергию. Именно поэтому он спит со всеми подряд – ищет. Он ищет ту самую женщину, которую потерял по собственной глупости.

– Это всё очень сложно… я ничего не понимаю.

– Еще немного, София, еще совсем чуть-чуть. Будь сильной!

Большие хищные глаза обеспокоено смотрели на Софию.

– А теперь слушай внимательно, у нас мало времени! То, что я тебе сейчас скажу, очень важно. Когда ты проснешься, скажи Эриху, что тебе плохо, таким образом ты выиграешь немного времени. Он подумает, что чего-то не учел, и отдал тебя слишком много энергии. Рисковать тобой он не станет, и на несколько дней оставит тебя в покое. Поняла?

София кивнула.

– Дальше… тебе нужно бежать. Враг уже близко, он скоро вернется.

– Кто он? Сафрон, кто он?! О ком ты пытаешься меня предупредить?!

– Я лишь пытаюсь сделать всё правильно, София, чтобы в этот раз вы были вместе! Вы пока не готовы, ни ты, ни он. Если Эрих поймет, кто ты…

– Что он со мной сделает?

Сафрон вздрогнула… София была близка к мысли, что эта женщина испугалась.

– Он очень силен, София. Но он зависим от тебя. Да, ты ему очень нужна, но представь себе, как тяжело такому как Нойман от кого-то настолько сильно зависеть. Рано или поздно он тебя проклянет… и в клетку посадит, чтобы ты не сбежала. Он и раньше зависел, и ненавидел её за эту зависимость, не понимая, от чего бежит. И совершал одну и ту же ошибку.

– Её? Кого – её?! Сафрон, я ничего не понимаю, ты говоришь загадками!

– Скоро ты сама всё поймешь!

– Я хочу понимать сейчас?! Сафрон, я больше не могу находиться в неведении!

София помнила лицо Нойман перед изнасилованием. Никакого милосердия, никакого сожаления. Он делал больно, но не испытывал при этом мук совести.

– Почему он не может просто оставить меня в покое?! Он же не знает, кто я… даже я сама не знаю, кто я! Пусть просто оставит меня в покое!

– Его тянет к тебе, потому что его инстинкты никогда не ошибаются, инстинкты требуют держать тебя поближе к себе, инстинкты говорят, что ты способна принимать его энергию, но здравый смысл говорит другое. Помнишь, когда он впервые затащил тебя в постель?

– Попробуй такое забудь! Насилие в чистом виде!

– После этого тебе было плохо, как и остальным девушкам. Он решил, что ты – не она, и начал искать другую… Но ты должна понять одно, София. Эрих Нойман испытывает к тебе нечто, что вскоре перерастет в любовь. Ты никак на это не можешь повлиять!

– Я не нуждаюсь в такой любви! Он жесток!

– Ты тоже, София, – женщина в зеркале опечалено покачала головой. – Ты пыталась от него сбежать, не думая о последствиях, и за это вы оба пострадали. Не бойся, ты всё вспомнишь очень скоро.

– Сафрон… кого он ищет?

– Он ищет Сафрон…

– Не понимаю…

– Сафрон – это не мое имя… это особый вид женщины, которая подходят таким, как Нойман.

– Хорошо, – кивнула София, отчаянно пытаясь переварить эту новость. – Что мне делать? Помоги мне, прошу…

– Не бойся, – улыбнулась женщина по ту сторону зеркала, – я с тобой. Тебе нужно уговорить Ноймана отпустить тебя!

– Разве Нойман меня отпустит?

– Не отпустит… Придумай способ. Соблазни, уговори, ты еще и сама не понимаешь, какую власть над ним имеешь.

– Я его боюсь!

– Тебе не его нужно бояться…

– А кого?! Кого мне нужно бояться, Сафрон!?

– Думай, София. Думай! Он рядом, ты сама его к себе подпустила…

Лицо Сафрон начало отдаляться, комната меркла, будто тени внезапно решили захватить все пространство. В ушах звенело, зрение начало подводить…

… София проснулась. Над ней нависло обеспокоенное лицо Эриха Ноймана. В ушах стояли слова Сафрон.

«Враг близко, он рядом…»

София так резко отодвинулась от него в сторону, что ударилась об спинку кровати. Ноймана она боялась больше, чем недавно пережитых галлюцинаций.

– София, пожалуйста, успокойся, – Эрих медленно поднял руки в верх, он выглядел обеспокоенным.

София не могла и слова сказать от страха. Частично, это было связано с её разговором с Сафрон, но и тот факт, что сидящий перед ней мужчина совершил над ней насилие, тоже играл свою роль.

– София… милая… пожалуйста, не бойся, – повторял мужчина.

Раньше его «милая» она бы восприняла за издевку. Но в этот раз всё было иначе – Нойман всем своим видом показывал, что не в настроении иронизировать и издеваться.

– София, пожалуйста, успокойся… видишь, я безвреден, – и поднял руки вверх. – Я не причиню тебе вреда…

– Эрих, пожалуйста, уйди, – взмолилась София, глядя на него, растерянного, сидящего на ее кровати и смотрящего на неё с непонятной надеждой.

– София…

Но он не ушел. Он подсел к ней ближе, почти насильно схватил Софию в свои объятия, и спрятал её голову у себя на груди. И принялся гладить волосы.

– Извини, – шептал он, продолжая гладить её волосы. – Извини, мне очень даль. Я не знаю, как это произошло. Ты не должна была пострадать. Я… я никого не искал, так как был уверен, что нашел её в той девушке, Даше… а когда понял, что это не она, во мне скопилось столько излишков энергии, что я … я сорвался на тебе.

Он сбивчиво что-то объяснял, и София могла только догадываться, что он имеет в виду. Если бы не Сафрон – она бы ничего не поняла.

– … но я был уверен, что держу себя в руках, я не знаю, почему ты пострадала. Я контролировал энергию… я не хотел избавляться от боли за твой счет, София… тебя я просто хотел, так хотел… для себя… хоть раз что-то для себя! Я просто хотел женщину, впервые за долгое время…

Она вдыхала запах его рубашки, слушала его сердцебиение. Его руки гладили её волосы, и непонятно – эти движения были призваны её успокоить, или же его.

– Я не хотел причинить тебе боль, – твердил Эрих. – Ты не должна ассоциировать меня с болью, Софию…

– Эрих…

– Первый раз так было нужно, мне нужно было убедиться… но не сейчас… прости меня.

– Эрих, пожалуйста, – прошептала София, – отпусти меня. Я прошу …

Она таки вырвалась из его объятий, и посмотрела ему в глаза. Перед ней сидел усталый измученный мужчина. Он выглядел и вел себя совершенно не так, как она привыкла.

– Пожалуйста, Эрих… дай мне чуть-чуть времени. Эрих, я же боюсь тебя!

Он напоминал ей сумасшедшего, потому что, услышав эту фразу, вздрогнул, а его глаза полыхнули огнем. София постаралась сразу же потушить этот пожар, ведь он был ей так хорошо знаком.

– Мне очень плохо, Эрих… я не знаю, почему, но мне плохо… Мне нужно отдохнуть. Пожалуйста, Эрих, дай мне немного отдохнуть. Дай мне хотя бы привыкнуть к тебе.

Он долго на неё смотрел. Решал, анализировал.

– Хорошо, – сказал спустя какое-то время. – Я понимаю, о чем ты меня просишь.

Он встал с кровати, наклонился к Софии, и по-отечески нежно поцеловал её в лоб.

– Спи.

Когда он вышел, София сразу же провалилась в сон, без кошмаров, без Сафрон, без леденящих опасений… она впервые за долгое время просто уснула.

Глава Одиннадцатая: Эта женщина станет моей женой

Весь следующий день София проспала. Проснулась ближе к вечеру оттого, что дверь в её комнату приоткрылась. В этом доме это могло означать что угодно, поэтому чутко спавшая София сразу же отреагировала.

– София…

Это была Даша. София выдохнула с облегчением, и откинулась обратно на подушку. А затем вспомнила: Нойман выгнал Дашу! Тогда что она делает у него в доме?!

– Даша… что ты здесь делаешь?

– Он… он меня позвал. Я ждала его у Дома, – сбивчиво шептала Даша, – я ждала, и он позвал. Увидел меня, и позвал.

Даша села рядом.

В комнате было по-прежнему темно – горела только настольная лампа.

– Извини, что пришла, – пробормотала Даша, разглядывая свои руки. – Мне больше не к кому идти.

– Где Эрих? Так что случилось, Даш?

– Эрих… мы с ним были вместе… и после этого… такое ощущение, что его подменили каким-то злым братом-близнецом. Мне кажется… я не знаю…

– Что тебе кажется, Даш? – ощущение надвигающейся катастрофы усиливалось.

Даша заплакала.

– Он меня ненавидит, София. Я не знаю, за что, но Господи, как же он меня ненавидит!

– Он необычный мужчина, – осторожно ответила София. – Влиятелен, богат. У них свои тараканы. Тебе… тебе не стоило возвращаться.

– Но ведь вначале… Всё было так хорошо вначале. София, я не могла забыть этого… всего. Мне было так плохо дома. Муж меня принял, но всё разладилось, но я не могла забыть Эриха.

– Даша… – София схватила девушку за плечи. – У тебя же муж есть, который тебя любит. Подумай о нем! Если Нойман тебя выгнал, ты должна сохранить чувство собственного достоинства. Ты не можешь пытаться к нему вернуться! Так нельзя!

– Но… но Эрих… он же… лучше.

Последнее слово Даша очень тихо прошептала… так тихо, будто и от себя пыталась скрыть заветную правду.

– Дашенька, милая, нет! – София наклонилась к Даше, погладила её по рукам. – Нет, он не лучше, он… он деспотичен, он жесток, он…

– Ой, не сжимай так сильно – мне больно.

И тут она увидела то, что видела уже два раза на других девушках… Даша была больна. Так же больна, как те девушки из агентства, которых Нойман приглашал на второе свидание.

– Что за…

Женщина включила свет, а затем принялась внимательно рассматривать Дашу.

Её лицо приобрело землистый оттенок, на шее виднелись следы… не засосов – это были раны, не такие сильные, как на той же Кате, но легко узнаваемые.

– О, Боже, Даша…

Даша вырвалась из захвата Софии.

– Ничего страшного, это просто… я упала!

– На что? На нож? И сколько раз? Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо… София, хорошо я себя чувствую. Пожалуйста, София, не говори ему ничего, он же подумает, что я заболела, и не захочет быть о мной… пожалуйста, не уходи…

Но София уже не слышала криков Даши. Он должна была поговорить с Нойманом.

Не сомневаясь ни секунды, она бросилась к нему в кабинет.

•• •• ••

– Зачем ты с ней это сделал?!

София ворвалась в его кабинет, хлопнула позади дверь.

Эрих лежал на диване, и что-то рассматривал в телефоне. В одном ухе – наушник, который он сразу же отложил, как только увидел Софию.

– О чем речь?

Он встал с дивана, и облокотился о стоящий вблизи стол.

– Даша… она вся в ранах! Ты с ней делаешь то, что с теми, другими!

С минуту Нойман молчал, и София была готова поклясться, что он размышляет над тем, рассказать ей часть правды, или нет.

Видимо, он выбрал первое.

– У меня не было выбора. Пришлось её использовать.

Он рассматривал Софию. Ему не было стыдно, ему, безусловно, не было страшно. Казалось, ему было… любопытно.

– Эрих… – выдохнула София. – Так нельзя… Ты же так хотел когда-то, чтобы она была с тобой. Почему ты сейчас к ней так плохо относишься?

– Потому что у меня нет выбора! – разозлился Нойман. – Я был на пределе, а из доступных женщин была только ты, и она! Хотела, чтобы я тобой сделал то, что с ней? Она сама виновата! Она стояла у дома, на охранном посту, пыталась со мной поговорить! Она пришла не в то время и – чего уж! – не в то место!

Он подошел к Софии.

– Ты думаешь, мне это нравится?! Нет, но у меня чертовски ограничен выбор! Я должен делать то, что делаю, иначе сойду с ума! И поверь, я в неконтролируемом состоянии – это очень и очень плохая идея! Не для меня – для других!

Он наступал на нее, София отступала, пока не уперлась в стену. Эрих остановился на расстоянии вытянутой руки.

– Что ты с ней сделаешь? – прошептала София.

– Тебя волнует, что я сделаю с ней… или с тобой?

– У меня тоже появятся такие раны? Тоже попаду в больницу?

– Не попадешь, – ответила Эрих. – Я не хочу причинять тебе боль, София.

Нойман наконец-то делает шаг к женщине, тот самый шаг, который (они оба это знали) он бы сделал рано или поздно.

Эрих оказывается вблизи от нее. София замирает.

– Я не хочу причинять тебе боль, София, – он поцеловал её в шею, – но такова моя хищная природа. Если не ты, то кто-то другой должен пострадать.

София посмотрела ему в глаза, и спросила:

– Эрих… кто ты?

– Ты готова это узнать? – Еще один поцелуй в шею. – Понимаешь ведь, что после этого не отпущу.

– Ты и так не отпустишь. Кто ты?

Какое-то время он молчит. Затем склоняется к её шее.

– Хочешь прокатиться? – шепчет на ухо.

– Что? – не понимает женщина.

– Ты же хотела узнать, кто я. Я расскажу.

– Для этого обязательно куда-то ехать?

– Именно так. Собирайся… только кота своего не забудь покормить, он весь вечер шляется по дому без дела, тебя ищет.

•• •• ••

В машине было тепло, комфортно и страшно. Тепло и комфортно – потому то машина хорошая, и страшно, потому что за рулем сидел Нойман.

Тачка плавно катилась по ночной трассе. София сидела на пассажирском сидении, и волей-неволей кидала на немца опасливые взгляды.

– Ты часом не убить меня вздумал? – спросила она.

Немец лишь хмыкнул.

– Нет, этого я не вздумал.

– В таком случае, куда мы едем?

– Кататься по Киеву. Давно я, знаешь ли, по нему не катался.

София лишь кивнула, и дальнейший путь они проделали в полнейшем молчании.

Миновали станцию Выдубычи, заехали в город, поехали дальше, к сердцевине.

Нойман остановил машину у Золотых Ворот, тех самых ворот, что когда-то служили въездом в Киев – столицу Киевской Руси.

Вокруг было немноголюдно, но красиво – центр города всегда выглядел опрятно, даже ночью, даже в будний день. Гармонию портила лишь мигающая зеленая буква «М» у входа в метро. София подумала, что в фильмах ужасов, перед началом чего-то опасного, тоже всегда что-то мигает, а затем полностью выключается.

Нойман подвел её к величественным воротам, остановился, и посмотрел вверх.

– Знаешь, я когда их увидел впервые – чуть не заплакал. Немного я видел столь энергетически заряженных мест… Понимаешь?

– Нет!

– Я еще мальчишкой был тогда. Город был другим, сами ворота выглядели иначе… но место! Мы, София, стоим на одном из самых энергетически сильных мест на этой червивой планете. Оттого-то у этой страны, кстати, проблемы. Ты понимаешь?

– Нет.

Он подошел к женщине. Навис над ней, но София не отпустила, что вызвало у мужчины улыбку.

– Пошли, пройдемся.

Он повел её к дому с химерами, дальше, дальше…

– Когда я сюда ехал – я был полон надежд. Наконец-то женщина, которую я так долго искал – нашлась. Я даже не удивился, что она нашлась здесь, в этой стране – Сафрон наверняка соблазнилась энергией города. Увы, прошло время, и все еще больше запуталось, ну а Сафрон… Она знает, что я здесь, я её ощущал в своем доме, но она где-то прячется. Я не понимаю, где, как ей это удается, как я могу ощущать её энергетическую оболочку, но не ощущать телесную. Это мысль не дает мне покоя!

– Ты же понимаешь, что я ничего не понимаю, Эрих?

– … и мне снова приходится находить других женщин, заменять ими её… чем сильнее я становлюсь – тем сложнее находить подходящих, не вредить им. Я убиваю.

Он, казалось, разговаривал сам с собой. И казался в тот момент потерянным мальчишкой, а не мужчиной, что планомерно рушил жизнь Софии.

– Если бы я мог без неё обойтись, если бы только мог… насколько проще была бы моя жизнь.

– Эрих… что ты сделаешь с Сафрон, когда найдешь её?

Он посмотрел на Софию, как на умалишенную.

– Как, что? Она станет моей женой.

Ответил так легко, будто для Софии это должно было быть очевидно.

– А если она не захочет?

Мужчина засмеялся.

– Захочет. Она такая же калека, как и я.

– Ты – калека? Нойман, ты в своем уме?

Проходящая мимо молодая женщина в уютном клетчатом пончо, с маленькой собачкой в руках, услышав эту фразу, посмотрела на Ноймана – наверняка ей стало интересно, действительно ли не в своем уме обозванный калекой мужчина.

– Да, София, калека. Видишь ли, у таких, как я, проблемы с энергообменом, а если у тебя проблемы с энергией, считай, что у тебя проблемы со всем. И Сафрон… у людей этого вида…

– … людей этого вида?

– … у них тоже проблемы с энергией. Но если у меня энергия слишком агрессивная, то у неё энергия серая, неспособная давать телу нужные импульсы.

– Что это значит?

– Это значит, что Сафрон может от меня прятаться, но пока она это делает – не будет ей счастливой жизни. Она ничего не чувствует. Тухлая мертвая рыбина, а не человек – вот кто она такая!

Софию будто камнем по лицу ударили. Она начинала понимать, почему вся её жизнь казалась ей такой пресной. Почему стало так интересно жить после секса с Нойманом – тот дал ей энергию, в которой она так нуждалась всю сознательную жизнь. Нуждалась, и не знала об этом!

Сколько боли! София ведь столько пережила – родители считали её черствой, мужчины – холодной, сестра – не умеющей любить. И они все были правы!

София была благодарна ночи, которая скрыла от Ноймана выражение её лица. Загляни Нойман ей в глаза – он бы наверняка всё понял.

Женщина постаралась взять себя в руки.

– Кто такая Сафрон? Ты её знаешь?

– Знаю, притом очень хорошо. – Эрих смеется, это смех Джокера из комиксов Марвел.

– Сафрон – женщина, которую я когда-то убил.