Текст книги "Иностранец ищет жену (СИ)"

Автор книги: Марина Багирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Глава Двадцать Четвертая: Наконец-то, правда!

– Здравствуй, девочка. Вот мы и свиделись.

– Где мы?

Они с Сафрон находились в каком-то баре. Помещение было подвальное, без окон, выдержанное в необычном стиле 20-30х годов.

София осмотрелась: людей вокруг не было. Она увидела барную стойку, множество круглых столиков, обитые бархатом диваны у стен.

– Мы в прошлом, – сказала Сафрон, – в далеком прошлом.

Улыбка Сафрон была грустной, да и сама она выглядела необычно. Черты её лица будто смягчились, нос стал шире, губы – больше.

Сафрон заметила, что София ее рассматривает.

– Что, нежели замечаешь во мне что-то новое?

– Кажется, да, – смутилась София.

– Это потому, что вспоминаешь… сама о том не подозревая, вспоминаешь.

– Я не понимаю. Где мы находимся, мы снова в прошлом Тамары?

– Присядем? – Сафрон указала на высокое стройное кресло за барной стойкой. – Вот сюда садись… Нет, мы не в прошлом Тамары, она не имеет к этому никакого отношения. Мы в прошлом другой женщины, которую ты знаешь не хуже, а быть может, даже лучше Тамары. Вспоминай!

– Что я должна вспомнить?

– Что тебя прокляли, моя родная София.

– Но… кто меня проклял?

– Тот, кто тебя убил, конечно.

– Тамару?

– Нет, милая, не Тамару. Смотри внимательно, София. Смотри так, как если бы от этого твоя жизнь зависела.

Внезапно, София услышала музыку, что-то легкое, джазовое. Она обернулась, чтобы понять, откуда звучит мелодия, и поняла, что они с Сафрон больше не одни в этом полуночном баре.

Вокруг были люди, много людей. Они были одеты по моде двадцатых годов, чуть менее нарядно, чем показывали в фильмах, но общие черты легко угадывались.

София хотела было спросить у Сафрон, что всё это значит, но той и след простыл. София резко дернулась – на месте Сафрон теперь сидела другая женщина.

У неё были короткие, красиво уложенные волосы с легким медным оттенком, и пухлые красные губы, что очаровательно складывались бантиком, когда она прикладывала к губам бокал мартини.

У Софии закружилась голова. Она смотрела на эту женщину, и ей отчаянно захотелось заплакать. София её узнала!

Что же она ощутила в тот момент? Боль от потери, о которой и не подозревала. Будто у неё забрали что-то очень ценное, пришли к ней домой, не разуваясь, прошлись по светлым коврам, порезали занавески, сломали мебель.

Она, София, была тем самым домом!

– Её зовут Сабрина, – сквозь шум донесся голос Сафрон. – Ты её не узнаешь… пока, но оглянись, в этом месте есть и другой человек, который тебе очень хорошо знаком.

Сафрон кивнула, и София проследила за направлением её взгляда.

– Господи!

На одном из оббитых синим бархатом диванов сидел Эрих Нойман… и он не сводил пристального взгляда с женщины у барном стойки, той самой, с медной стрижкой и красивыми губами.

– Ты знаешь, кто она?

София знала. Она кивнула, слезы текли по щекам.

– Знаю. Это Сабрина, единственная женщина, которую любил Эрих Нойман.

Сафрон удовлетворенно кивнула. София посмотрела на неё – за это короткое время лицо Сафрон снова изменилось. Стало более женственным, волосы приобрели легкий медный оттенок.

– Ты догадываешься, о чем я тебе хочу рассказать? – спросила Сафрон.

София с каким-то отчаянием оглянулась. Посмотрела на Эриха. Он её, конечно же, не видел, он никого не видел. Для него в тот момент существовала только Сабина.

– Да, Сафрон, я догадываюсь.

– Пора тебе наконец-то узнать, кто убил Сабрину. Вспоминай!

Эта фраза звучала катализатором, спусковым сигналом, чтобы то ощущение, которое в ней пружинило, наконец-то вышла наружу.

– Господи, это невозможно!

София вспомнила! Это она! Это она была Сабриной!

– Да, София, ты всегда была предназначена для него, а он – для тебя. В первый раз Эриху и Тамаре помешал Марк и самоуверенность Эриха, но в той, другой жизни, ваши чувства прорвались наружу… Вспоминай, кем был для Сабрины этот Эрих!

** ** **

– Ты пока многого не понимаешь… Ты спрашиваешь себя, почему Эрих так резко тебя выгнал, ты спрашиваешь, почему твои воспоминания так сильно отличаются от того, что помнит Эрих. Что ж, скоро ты вспомнишь. Давай же, София, вспоминай лицо своего убийцы!

Сабрина

Сабрина

Lucas King – Liar

Она заметила его сразу, как только он появился в «Ла-Манше» впервые. Ей стало как-то… волнительно. Это было непривычное чувство, и Сабрина постаралась загнать его поглубже, ведь не желала, чтобы огрубелое сердце на что-то надеялось. Надежды всегда заканчиваются разочарованием, об этом она знала не понаслышке.

А потом сама же себя обругала за эту мысль: «Ты теперь свободная женщина, Саби, почему тебе стыдно за собственный интерес к привлекательному мужчине? Да и что плохого в легкой интрижке?»

По одежде, повадкам и другим признакам лощености сразу было понятно, что он в «Ла-Манше» залетная птица. Сабрину тоже в некотором смысле была залетной, и не только она.

Только в такое вот, послевоенное или послереволюционное время бывает так, что бедняк с богачом распиваем за одним столом горячительное. Разве решилась бы Сабрина прийти в эту забегаловку до войны? Да ни за что! А теперь вот, сидит, пьет, курит.

Она почему-то долго не решалась попасться ему на глаза. Первые шесть раз, когда он приходил, и она тоже там была, Сабрина старалась сделаться неприметной. Ей казалось, что она не готова к встрече. Это было странное чувство – желание привлечь внимание мужчины, и одновременно никогда не попадаться ему на глаза.

Она наблюдала, как он флиртует с женщинам, как заказывает им всё, что они пожелают, а потом уходит с ними…

Сабрина была вынуждена признать, что её к нему тянет, поэтому в один из пятничных вечеров (он часто приходил именно в пятницу) она решила одеться пооткровеннее, и нарваться на встречу.

Нарываться не пришлось – он её заметил!

От этого прямого взгляда Сабрине сразу стало не по себе. Впрочем, она прекрасно отыгрывала свою роль до конца: флиртовала со всем, что попадется на глаза, нагло закидывала ногу на ногу, громко смеялась и (чего уж скрывать!) много пила.

Он ничего не делал, лишь смотрел, вызывая пожар в голове и между ног.

– Так и будете на меня смотреть? – спросила она у него.

Мужчина ответил на эту её умелую браваду – взглядом, жестом, усмешкой! Подошел к ней, осмотрел внимательно… его взгляд ласково погладил её ноги… и вернулся обратно к лицу.

– Буду смотреть… На красивых женщин хочется смотреть, а вы – очень красивы.

Тут он, конечно, немного лукавил. У неё и нос был великоват, и брови нависали, из-за чего женщину часто называли угрюмой… Но когда такой мужчина так на тебя смотрит, разве вспомнишь о подобных мелочах?

Она сразу же поняла, что попала.

Вот так она познакомилась с Эрихом Нойманом.

Сабрина и Эрих

•• •• ••

София стояла рядом. Он попыталась прикоснуться к Сабрине, но её протянутая рука лишь зачерпнула воздух.

София была призраком, что наблюдал зарождение настоящих чувств где-то там, в далеком прошлом.

– Это их первое знакомство, – прошептала Сафрон, возникшая ниоткуда. – Посмотри на Эриха, видишь, как он на неё смотрит. В тот раз всё было совершенно иначе, веди они… – Сафрон сделала паузу, – вы познакомились без гнета обстоятельств. Эриха никто не принуждал тебя выбирать, вот он тебя и выбрал. Ну а ты… это была твоя вторая жизнь, и ты в ней была другой. Ты имела право делать то, о чем Тамара не смела даже мечтать: ты ни от кого не зависела материально, была вольна выбирать как одеваться, о чем говорить… и дочь свою ты тоже так воспитывала.

София рассматривала Эриха, что не сводил глаз с Сабрины. Его глаза горели! Ему нравилось то, что он видел, он наслаждался… Он так хорошо знала, что он в тот момент ощущал! Она знала его!

Когда-то он рассказывал ей об этой женщина, и вот она снова наблюдает историю из далекого прошлого.

… Где-то играла музыка, фортепиано брало высокие ноты стаккато, но мелодия была какой-то тревожной, опасной.

– Эрих Нойман пришел в твою жизнь в наиболее подходящее время. Ты стала богатой вдовой, и хоть погибшего мужа ты уважала, но полюбить его так и не смогла. Ты хотела понять, каково это – оказаться в постели с молодым сильным мужчиной, который вызывает плотское желание… и в тот момент в твою жизнь пришел Эрих Нойман. Вы оба притянулись друг к другу, не догадываясь, что в этом было ваше изначальное предназначение.

Тем временем, людей в баре становилось всё меньше. Сабрина и Эрих, не замечая никого вокруг, продолжали флиртовать.

– Это была судьба…

•• •• ••

Lucas King – King of Ashes

Его звали Эрих Нойман.

Сабрина не раз слышала эту фамилию. Влиятельная семья, и он, Эрих Нойман, стоял во главе.

Когда он назвал свою фамилию, Сабрина расстроилась. Поняла, что на неё Нойман даже не посмотрит. Безусловно, на роль постельной гренки он её возьмет, но не более. Не смотрят такие, как Нойман, на таких как она. Что ж, так тому и быть.

Никому в тот не признаваясь, Сабрина не теряла надежду найти для Луизы отца. Она в принципе не намеревалась терять надежду, за что Николь, её домоправительница и по совместительству женщина, знавшая Сабрину с малых лет, называла её наивной глупышкой.

Она убеждала себя, что он играет. Пока она это делала, Нойман уверенно завоевывал её сердце, их знакомство набирало оборотов. Он водил её на выставки, приглашал в приятные глазу места, катал на машине.

Сабрина с тоской в груди признавала, что понемногу в него влюбляется. Ну а Нойман каков! Шутил хорошо, ухаживал галантно, не давил и не забывал пестовать вниманием. Всего в меру, всё осторожно и красиво!

Ей, не знавшей ни одного мужчины, кроме пожилого мужа, оказалось так просто влюбиться. Да еще и в такого, как Эрих!

По вечерам Николь повторяла ей, как мантру: «Он играет с тобой, дочка! Он просто играет! Получит своё – и уйдут». Николь просила не поддаваться, Сабрина соглашалась с доводами домоправительницы, а сама…

Она долго не поддавалась! Повторяла про себя: «Не такая ему нужна, не разведенная женщина с ребенком. Не верь красивым речам, будь осторожно».

А затем Сабрине надоело бороться, она плюнула на доводы рассудка и решила: «Ну и пусть, пусть получит, чего хочет, и уйдет из моей жизни».

Женщина стиснула свое влюбленное сердце в кулак, и приказала себе самой: «Терпи, Сабрина, такова жизнь. Людям есть нечего, а ты из-за мужчины переживаешь. Не бойся, ты ведь знаешь, что рано или поздно он уйдет, на Ноймане мир клином не сошелся».

Однажды, после их очередного вечера в «Ла-Манше», Сабрина наклонилась к Эриху, провела рукой по его бедру, и сказала на ухо:

– Едем ко мне?

И увидела, что он… растерялся. Это смотрелось так мило, что она не сдержала улыбку.

– Пойдут слухи, – сказал он, нежно заправляя ей прядь за ухо. – Ты к этому готова?

По правде говоря, Сабрина надеялась, что об их ночи никто не узнает. Была уверена, что это их первый и последний раз, а от одного раза (как известно!) ничего не будет. Они ведь не дома, где все соседи – знакомцы или родственники, а в Швейцарии, и здесь полгорода таких… приезжих с кошельками.

– Если тебя только это беспокоит, то не стоит… У меня очень невнимательные соседи.

– Почему бы не поехать ко мне? – полюбопытствовал Эрих.

Сабрина удивилась, что он такое предлагает. «Ну и зачем ты усложняешь себе жизнь, Эрих?». Подумала так, но ответила иначе:

– Потому что я очень хочу проснуться у себя дома.

– У меня дома тоже хорошо… тебе понравиться там просыпаться.

От его слов сердце сжалось, кольнуло, заворочалась в душе горечь.

«Не обманывай меня, пожалуйста. Пожалуйста, Эрих, любимый мой, не делай этого. Не ври, что у нас есть будущее. Пожалуйста, любимый мой, не нужно».

Ей казалось, что он жесток, что он играет с ней, как кот с доверчивой беззащитной мышью.

– Я хочу к себе… – уперто повторила Сабрина.

– Как скажешь, – покорился мужчина, но не удержался от шпильки: До чего же упертая женщина!

Он быстро поднялся, помог ей накинуть на себя шубу, и провел до машины.

Пока они ехали, она грелась пониманием того, что Эрих… волнуется. Для него близость с ней не была чем-то будничным. Мужчина, который мог с легкостью превратить её сердце в руины, переживал, и это было неожиданно приятно. А почему приятно, она и сама не знала. Неопытная была Сабрина, несмотря на статус вдовы и матери.

– Только тихо, – попросила Сабрина, когда они оказались у крыльца её дома.

– Почему? – Он целовал её в шею.

– Потому что моя дочь давно спит, – как отрезала.

Это был многоэтажный дом, у каждого жильца был свой вход, и небольшой сад у дома. У дома Сабрины росли розы, она сама их высаживала.

Стараясь не разбудить дочь или няньку, Сабрина, хихикая, провела Эриха в свою спальню.

Она видела, что Эриху было неловко. Он не привык быть в подобной роли, а потому едва сдерживался, чтобы снова не спросить, почему они не поехали к нему. К счастью, таки сдержался. При мысли об этом, Сабрина снова захихикала, и наступила на скрипящую половицу.

– Ой!

Эрих хмыкнул, и спросил зловещим шепотом:

– И что теперь будет?

– Давай быстрее ко мне в комнату!

Зато, когда Сабрина закрыла за собой дверь спальни, он сразу не неё накинулся. Вся его неловкость исчезла как ни бывало – он уложил её на кровать, навис сверху, начал целовать.

От такого напора в какой-то момент даже стало немного не по себе.

– Эрих, пожалуйста, не так быстро.

Но он не слышал, перевернул её на живот, расстегнул платье, и резко спустил его вниз по ногам.

– Эрих! – чуть громче.

В этот раз он услышал. Помедлил, позволил ей перевернуться на спину, и заглянуть ему в глаза. И дышал всё это время как загнанный бык. Её разгорячённый бык, пусть лишь на эту ночь.

– Не спеши так, – попросила она. – Я тоже хочу успеть этим насладиться.

– Извини… извини, Сабрина. – Он уткнулася затылком ей в грудь. – Я так долго себе это представлял… что сейчас в голове туман. Извини…

Это признание тронуло женщину. Представлял, хотел её, ждал. И вроде бы понимала, что удивляться нечему, в конце концов, она красивая женщина, и все же.

Эрих снова ринулся в атаку, в этот раз осторожнее, медленнее. Он принялся её целовать, тем самым отвлекая от бесчинств, которые творили его руки.

– Милая… сладкая… До чего же ты слабая. Не бойся меня, не бойся…

Слабая? Сабрина не успела удивиться – он рывком стащил с неё белье. Осмотрел жадно лежащее перед ним голое тело, резко втянул воздух.

Затем – чуть отодвинулся, разделся догола, и снова к женщине – ближе, еще ближе.

Он коленом раздвинул ей ноги, и накрыл своим телом.

Он был тяжелым, но это была приятная тяжесть. Эрих погладил её между ног… и чуть сильнее. Сабрину накрыло удовольствие! Вот так, Эрих, делай мне хорошо, вот так…

Ей нравилось ощущение его сильного молодого тела. Нравились его мышцы, и даже легкая щетина нравилась. Она была для него влажной.

Сабрина обхватила его ногами, впилась пятками ему в ягодицы, это было очень приятное ощущение.

– Вот так хорошо… наконец-то, – прошептал Эрих. Рывок, и он вошел в неё. – Вот так – правильно. Только так и правильно.

Наращивая темп, он целовал её шею, руки, плечи. Сабрина плавилась под этим ощущением. Он чувствовала, что желанна этим мужчиной. И сама желала в ответ.

Утром она планировала выпроводила из дома. Резко, чтоб не сомневался: он ей не нужен!

Лишь бы не узнал, лишь бы не понял, насколько сильно нужен!

Глава Двадцать Пятая: Сабрина, ведьмина душа!

Жизнь у Сабрины была сложной.

Её отец умер, когда ей было девять. Он был банкиром, на него напали в переулке, избили, убили. Никто так и не рассказал, кто и за что его ранил. Сабрина с матерью остались одни, и некому было им помочь.

Дом они продали, переехали в тот, что поскромнее. Соседи сочувствовали, но разговаривать с ними перестали. Ничего не поделаешь, их кормилец умер, некому позаботиться о вдове с ребенком.

Сабрина всегда очень тянулась к отцу, они с ним были похожи. Маму тоже любила, но маму смерть отца сильно изменила. Несколько раз, засыпая в кровати матери, Сабрина слышала её полу осознанное бормотание: «Мы выберемся, дочка, я обаятельно что-то придумаю».

Она придумала. Через год снова вышла замуж.

Сабрина плохо помнила того мужчину. Он дурно пах и был невежлив, и тоже работал в банке. Через год тот мужчина умер, и все его деньги перешли его вдове.

Через три дня после смерти отчима (Сабрине тогда было двенадцать) мать пришла к ней в спальню. Посидела немного на её кровати, и внезапно сказала:

– Постарайся никогда не зависеть от мужчины. Не выбирай красивых, не выбирай умных… выбирай только богатых, чтобы тебе не пришлось потом мучиться так, как пришлось мне…

– Почему мучиться, мама?

– Потому что … когда вырастешь, я тебе кое-что расскажу.

Она рассказала ей правду через много лет, в день, когда Джордж, будущий муж Сабрины, пришел просить руки у её дочери. И только после этого рассказа смерть отчима обрела смысл.

Ну а сам Джордж. Мать продала Сабрину Джорджу, пусть и действовала из добрых побуждений.

Сабрине стукнуло восемнадцать – взрослая красивая девушке. Ей бы на балы, на встречи, но какие встречи, когда у них с матерью почти закончились деньги отчима, а заработать было негде! Что могла сделать вдова в то сложное время? Разве что снова выйти замуж!

Наступил через Сабрины спасать семью, и она приняла на себя этот крест.

Она понравилась Джорджу с первого взгляда. Солидный взрослый мужчина, и при деньгах, он пожелал Сабрину с первого взгляда.

Когда он попросил руки Сабрины – обе женщины удивились, Сабрина было хотела ответить отказом, но мать её остановила, сказала, что им нужно подумать.

На следующий день Сабрина приняла предложение, потому что мама рассказала ей правду. О том, что вышла замуж за её отца по любви, и после его смерти осталась ни с чем, потому что он был хоть и умен, но не богат, у него не было запасов.

Рассказала мать и о том, что во второй раз вышла замуж, чтобы не умереть от голода. И сказала Сабрине:

– Выходи замуж за Дорджа. Не нужна тебе любовь, тебе нужна защита, стабильность, тебе нужен дом, где всегда тепло и где всегда есть пища на столе.

Мама давала Сабрине толковые советы. Но эти советы, увы, не сделали дочь счастливой.

Возможно поэтому на каком-то подсознательном уровне, Сабрина считала, что недостойна Эриха. Он был слишком… во всем слишком. И от этого было так больно! Она не верила, что такой, как Эрих Нойман, может выбрать её, ведь он не был компромиссом! Он был и богат, и молод, и красив! Такой Сабрине не по зубам!

Она хотела поступить неправильно, так, как поступают многие женщины: причинить ему боль, пока он не успел причинить боль ей!

… Наступило утро. В комнате их было двое, мужчина крепко спал, женщина вспоминала прошлое, и размышляла о будущем.

…Она вздохнула, и отвернулась от спящего Эриха. Пусть уйдет. Он наконец-то её добился, так пусть тебе изволит уйти. Не нужны ей красивые слова и фальшивые заверения, что он вернется. Пуст просто уйдет!

– Сабрина!

Мужчина проснулся и сразу поцеловал её в шею. Как же приятно!

Нет! Нет! Нельзя!

– Доброе утро, Эрих. Рада, что ты проснулся.

Ее голос был холоден. Она встала с постели, прошла к туалетному столику, и принялась расчесывать волосы.

– Что случилось?

Он сразу всё почувствовал, и задал правильный вопрос.

– Моя дочь уже проснулась, мне пора готовить ей кашу.

Она почему-то думала, что он удивится такому объяснению, посчитает его не уместным.

Не удивился! Не счел.

– Хорошо… Я бы хотел познакомиться с твой дочерью. Почему бы не сейчас.

Она почувствовала спазм в горле. Почему так больно?!

– Эрих, – она вздохнула, – не стоит делать вид, будто я для тебя – не случайное знакомство.

– Не понимаю, – он поднялся с кровати, и подошел к ней. Встал позади, и теперь они оба отражались в зеркале. Он положил руки ей на плечи. – Сабрина, в чем дело?! Что я сделал не так?

– Я вдова, и мне многое позволено из того, что нельзя незамужним девушкам, но моя дочь – это святое. Я не стану знакомить её с мужчинами, с которыми сплю.

Он был гол, она – в легком халате. Красив, что аж дух перехватывает! И он злился, его руки крепко сжимали её плечи.

– Я для тебя – человек, с которым ты спишь, Сабрина?

«Не бойся, Сабрина, не бойся. Чем скорее он уйдет из твоей жизни – тем проще будет оклематься».

– Да, Эрих, именно так. Уходи…

Он резко развернул её к себе. Опустился на корточки, сжал её руки.

– Смотри на меня, Сабрина. Он выждал паузу. – Смотришь?

Она смотрела. Сабрина внезапно подумала, что встреть она его раньше, может, и не было бы того замужества, не было бы одиночества. Проклятое «если бы» не давало ей покоя.

– Смотри и запоминай, – сказал он резко. – Твоей матери нет в живых, и единственный родной тебе человек, твоя дочь, живет в этом доме. Еще есть твоя домоправительница… а, я знаю, что она тебе родная, но ты это скрываешь. Знаю, почему, и знаю, на что она пошла ради тебя. Не бойся, Сабрина, никогда не бойся, я тебе не причиню боли. После обеда я приду к тебе, с цветами и кольцом. Ты пригласишь Николь и Луизу в гостиную, и я при них сделаю тебе предложение.

– Ч-что..? Эрих, что ты…

– И ты его примешь. Понимаешь, Сабрина? Не принимать – нельзя, такой возможности я тебе, увы, предоставить не могу.

Она молчала.

– Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Сабрина в ответ расплакалась.

– Эрих…

– Не плачь, – он нежно погладил её плечо, поцеловал руки. – Я с самого начала давал тебе понять, что настроен серьезно. Мне жаль, что ты думала иначе, но это не моя вина, что ты столь неверно воспринимала мои действия!

Она заплакала еще громче. Эрих попытался её успокоить.

– Тебе нужно прийти в себя, – он нежно вытер ей слезу. – Давай так: я сейчас оденусь, спущусь вниз, позову твою тетушку, а сам уйду. Вернусь после обеда… с кольцом и цветами. От тебя требуется только одно – выплакаться до этого времени, и открыть мне дверь. Сможешь?

– Да…

Он оделся, поцеловал её в щеку, и ушел…

Она не могла поверить. Всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

•• •• ••

Lucas King – Psycho

София и Сафрон стояли у дома, того самого, с розами у крыльца, теми самими розами, что Сабрина высадила в далеком 1918 году.

Пустая сонная улица. Асфальт еще мокрый – только-только закончился дождь.

Старая Европа в 1920 году медленно вставала на ноги, но Швейцария была страной, которую как будто забыли уведомить, что по всему миру прокатилась война. Люди, что жили на той улице, родились у Христа за пазухой. Они убежали от войны, и поселились в этих уютным домиках.

– Ты помнишь это место, София?

Они стояли через дорогу от дома.

– Да, Сафрон, я помню.

– А что случилось в тот день, ты помнишь?

– Да, – сказала она, выдыхая горечь, – самый счастливый день в моей жизни… той жизни.

К дому подъехала машина. Из неё вышел Эрих.

– Следуй за ним, София. Вспомнишь, за что ты его выбрала в той жизни, и почему должна была выбрать в следующей.

•• •• ••

Когда он ушел, в её комнату влетела напуганная Николь.

– Что случилось? Милая, что случилось?! – Николь обняла Сабрину. – Что он сделал?

– Н-ничего… сказал, что скоро вернется… – всхлипнула Сабрина.

– Зачем? – удивилась пожилая женщина.

– Чтобы вручить кольцо.

– Какое еще кольцо?

– Кажется, обручальное… – несмело предположила Сабрина.

– Кажется? – удивилась женщина. – Как тебе может такое казаться? Вы же ночь провели вместе… с чего бы ему…

Сабрина снова расплакалась. Это было для неё слишком. Она отказывалась верить в то, что он сказал. Сказал так просто, так обыденно.

– Николь, – всхлипнула Сабрина, – нужно убраться в гостиной. У нас будут гости.

– Хорошо, уберем…

– И… и Луизу расчесать, вечно у неё на голове воронье гнездо.

– Да, это она в мать пошла, – рассеяно ответила Николь, думая совершенно о другом. – Интересно, что он задумал?

После полудня, в их дом постучали. Служанка открыла дверь, Эриха провели в гостиную, где он торжественно вручил букет… Николь.

Пожилая женщина удивленно захлопала ресницами. Сабрина подумала, что и сама, наверное, смотрелась так же глупо, когда Нойман объявлял, что будет её руки просить. Да уж, умеет он женщин из этого дома ставить в неловкое положение.

– Спасибо, что заботились о Сабрине, – сказал этот странный мужчина. – Я знаю, как много вы для неё сделали, – он многозначительно взглянул на женщину, – и благодарен вам за это. Я пришел просить руки Сабрины, и намерен получить согласие.

– А Сабрина что думает по этому поводу?

– Действительно! – Эрих хлопнул себя по лбу. – А что она думает?

Шут, самый настоящий шут, подумала Сабрина, и непонятное тепло разлилось в душе.

– Ну так что, Сабрина? Как тебе фамилия Нойман? Нравится? Будешь носить?

– Пожалуй, я бы могла привыкнуть!

– Вот и славно! – Он достал из кармана бархатную коробочку, открыл её, и поставил на ближайший столик из красного дерева. – Значит, решено! Собственно, кольцо я принес. Теперь идем знакомиться с Луизой.

С Луизой? С её дочерью?

– Она… спит, – сказала дезориентированная Николь.

– Понимаю, с детьми это случается. Что ж, тогда я дам вам время свыкнуться с ситуацией, и приду завтра. Когда мне это сделать, чтобы наверняка застать Луизу?

– В три часа, – предложила Николь. – Она как раз проснется после сна, и не будет капризной.

– Да, в три, – зачем-то повторила Сабрина. – В три будет… отлично будет в три.

– В таком случае, до встречи, милые дамы.

Он поцеловал им пальчик, и ушел.

– И что это только что было? – спросила Николь, наблюдая в окне, как мужчина идет от крыльца к машине. Даже издали было видно, какое у него прекрасное настроение.

Они переглянулись.

– Кажется, мой будущий муж приезжал.

– По-прежнему кажется? – удивилась Николь. – Там кольцо в гостиной лежит, это чуть больше, чем кажется.

– Тоже верно.

– Одно непонятно… Почему же он так резко всё это делал? Ни тебе чаепития, ни беседы ни о чем.

– Думаю, причина в том, что я его утром выгнать пыталась.

– Вот оно как! – изрекла Николь глубокомысленно. – А за что?

– Ты мне посоветовала.

– Я? Когда это я такое сделала?

– Ты говорила не привязываться, вот я и пыталась… как умела.

Николь цокнула языком.

– Что ж, понимаю.

Николь вернулась в гостиную. Сабрина пошла за ней следом и увидела, что тетя держит в руках коробку с кольцом, и внимательно её рассматривает.

– Кажется, доченька, я таки была неправа… Ты для него нечто большее, чем мимолетная забава.

И женщины снова переглянулись.

• • •

София и Сафрон сидели в пустой гостиной, то самой, в которой Эрих вручил Сабрине кольцо. София рассматривала меблировку. В который раз, она спрашивала себя, как могла обо всем этом забыть. Тот опыт так сильно её изменил! София ощущала себе больше Сабриной, чем Тамарой, хоть всё это – одна и та же женщина.

Тамара и Сабрина – две её прошлые жизни!

– Как… как я могла об этом забыть? Ведь я же вспомнила Тамару… почему я не могла вспомнить Сабрину.

Сафрон прикоснулась к вазе на столе, её рука при соприкосновении мягко утонула в вазочке.

– Тебя прокляли, София.

– Кто?

– Вспоминай… проклятие еще действует, у меня недостаточно сил, чтобы сказать тебе это прямо… но я могу… подсказать.

Сафрон подошла к Софии, и опустилась перед ней на корточки. Взяла её за руку.

– Вспоминай, София… Вспоминай лицо своего убийцы. Ты ведь уже знаешь, кто это был?