Текст книги "Иностранец ищет жену (СИ)"

Автор книги: Марина Багирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

– Вот оно как! – вздохнул Нойман. – А что читали?

– Ну…

– Кстати, а где вы учились? – зашел с другой стороны немец.

– Я закончила техникум… экономика.

– О, так вы были влюблены в экономику! – воскликнул Нойман. Уровень сарказма в его крови зашкаливал. – Это так похвально!

– Не совсем… Я просто… мне посоветовали родители, – скукожилась девушка.

– Они, должно быть, тоже экономисты! А чем вы сейчас занимаетесь? Ведь вы же работаете, верно?

– Я… я подрабатываю моделью…

– Вот оно как! – изумляется немец, а затем резко сбрасывает маску простака: – Итак, подобьем итоги. Ты нигде не работаешь, и ищешь себе мужа-иностранца, из которого планируешь тянуть средства. Ты ничего не умеешь, нигде не училась, но пришла сюда и ведешь себя так, как будто мы с тобой равны по положению, воспитанию, уровню развития. Ты рассказываешь мне, как я должен себя с тобой вести, хотя это только наша первая встреча.

Словом, из того свидания Инга уходила чуть ли не в слезах. Нойман же, как только она ушла, сказал:

– Пригласите ее на второе свидание.

– Но… она не согласится!

Немец иронично скривился.

– Хотите пари?

Инга согласилась. Когда София ей позвонила с предложением увидеть немца еще раз, женщина обрадовалась и спросила, когда и куда ей прийти. А София поняла, как мало она знает о мире, в котором прожила двадцать семь лет!

** ** **

София немца за такие вот цирки на свиданиях тихо ненавидела. И ладно бы выставлял дурочек в истинном свете, но он и очень хороших добрых людей старался всячески уколоть.

Она нутром чувствовала, что и он ее тоже терпеть не может, а потому для нее оставалось тайной, зачем, собственно, терпит. Почему не согласится на другую переводчицу. Странные у них были отношения, очень странные…

Домой София после «немецких» свиданий приходила в состоянии побитой собаки. Поила себя чаем из шиповника, слушала любимую музыку, гладила мурчащего кота. Мечтала, что немец как можно скорее уберется из Киева, и все станет как раньше.

Холодный осенний Киев, жаркий летний Киев, её маленькая квартирка на Подоле, и старые иностранцы по утрам в её офисе. Раньше все было так просто, так знакомо!

Но он не убирался, более того, это было только начало.

В какой-то момент София Коваль выявила одну пугающую закономерность.

Все девушки, с которыми Нойман побывал на втором свидании, внезапно перестали выходить на связь.

Возможно, София бы не уловила эту взаимосвязь, ведь девушек в агентстве было много, за всеми не уследишь, если бы не случайность.

Так получилось, что Катерина, первая девушка, побывавшая на свидании с Нойманом, была однокурсницей Нюты, Софиной сестры.

В один из вечеров младшая Коваль приперлась к Софии на ночевку, а утром, когда две сестры завтракали за столом на кухне, внезапно выдала:

– Кстати, а ты слышала, что Катя в больницу угодила?

Софии стало дурно – предчувствие.

– Что случилось? – поинтересовалась София как можно равнодушнее, а у самой пульс участился.

– Непонятно пока, – равнодушно отозвалась Нюта, намазывая клубничный джем на тост. – Какая-то иммунная болячка.

– Что значит иммунная?

– А я откуда знаю? Я тебе что, врач?

Нюта жмурилась, подставляя белое лицо под ласковые утренние лучи. Погода в тот день действительно была очень хорошая. Но, наткнувшись на встревоженный взгляд старшей сестры, младшая Коваль перестала улыбаться.

– Ей стало плохо в четверг, – соизволила объяснить. – Она снимает квартиру с подругой, та вызвала ей скорую.

У Софии пропал дар речи. Именно на прошлый четверг была назначена встреча Эриха Ноймана с Катей.

– Ей стало плохо утром или вечером? – спросила София. – Нюта, это важно, когда именно ей стало плохо?!

– Не знаю деталей… кажется, вечером. Или даже ночью, она поздно домой вернулась.

– Твою ж…

София поняла, что, скорее всего, плохо девушке стало после свидания с Эрихом Нойманом.

Что же он с ней сделал?!

– Нют, а ты не знаешь, в какой больнице Катя лежит? К ней пускают?

– Уже пускают, девочки к ней ходили. А почему тебе это внезапно так интересно?

– Катя должна была встретиться с несколькими кандидатами из агентства, она сейчас очень популярна. Переживаю, как бы встречи не сорвались.

– Понятно все с тобой… а когда ты уже меня запишешь?

Вопрос был игривым, безобидным, но Софию передернуло при мысли, что Нюта и Эрих Нойман могут встретиться, пусть даже гипотетически.

– Никогда! – ответила старшая Коваль более резко, чем следовало. – И узнай, в какой больнице лежит Катя, я ее навещу.

Нюта обиделась. Софии было плевать.

Глава четвертая: Вторые свидания ведут к увечьям

София проснулась в дурном расположении духа.

Ночью она не могла уснуть, ей постоянно снились кошмары. Увы, она не помнила, что именно ей снилось, но на ум почему-то приходило одно-единственное слово… Ла-Манш. К чему бы?

После пробуждения, она полчаса лежала в постели, и медленно приходила в себя.

Женщина встала с постели, собралась на скорую руку, и, сопровождаемая негостеприимными осенними туманами, поспешила в больницу на Черниговской. Она шла К Кате, той самой, у которой было свидание с немцем.

Хмурые больничные коридоры навевали тоску, углубляя депрессию Софии. Женщина пыталась анализировать собственные ощущения, и пришла к нелицеприятному выводу, что в около депрессивное состояние ее вгоняют именно мысли о немце. Он был как кровоточащая рана на абсолютно здоровом теле.

Немец ей, по сути, не сделал ничего плохого, но женщине хотелось на стенку лезть при мысли, что вскоре им предстоит очередная встреча.

Она всегда была ледышкой, и в некотором смысле её это устраивало. Поэтому такой всплеск пусть негативных, но чувств, оказался сюрпризом в первую очередь для Софии.

… Катя очень удивилась появлению госпожи Коваль в своей палате.

– София… здравствуйте. Как неожиданно.

– Здравствуй, Кать… Как самочувствие?

София уверенно прошла в палату, и присела в свободное кресло. Катя следила за действиями женщины с опаской. Было что-то в поведении Софии Коваль… неправильное, дикое, то, что Катю всегда настораживало.

Дикая мысль пришла милой Катеньке в голову: они похожи, немец и София. Не внешне, но манерами, движениями. Будто из одного теста вылеплены. Девушка испугалась этой мысли.

– Катенька, – голос Софии разрезал тишину, – в целях твоей же безопасности, я должна знать: что с тобой произошло? В этом как-то замешан Эрих Нойман?

Катя постаралась затолкать животный страх поглубже, и выдавила из себя улыбку:

– Нет, с чего вы взяли… я просто заболела.

София не поверила. Она смотрела на Катю, и понимала, что та боится – сильно и концентрировано. Но вот чего именно, София не понимала.

– Катя… я же… я же не кусаюсь. Я просто хочу помочь. Если он тебе навредил – он должен понести наказание.

– София, все в порядке… я просто… просто упала.

– Под трактор несколько раз упала? У тебя раны по всему телу!

– Я просто переутомилась… Мы немного выпили, и я волновалась.

– Да что с тобой произошло?! – повысила голос женщина. – Чего ты боишься?!

– София, не придумывайте. Я просто… еще не выздоровела.

В комнате повисла пауза.

– Я тебе не враг, – София прикоснулась к руке Кати. – Наоборот, я хочу помочь. Если он сделал с тобой что-то плохое, то я…

– Что вы сделаете? – перебила ее Катя неожиданно резко, София не ожидала от нее подобного тона. – Что вы можете сделать? Вы меня к нему отправили… вы тоже виноваты.

– Так и есть, виновата… И мне очень жаль, именно поэтому я хочу…

В порыве эмоций, София крепче сжала руку Кати, и та сдавленно вскрикнула.

– Что… что это?

София, преодолевая сопротивление ослабленной девушки, закатила ей рукав. И вздрогнула – Катина рука была покрыта синяками, а кожа шелушилась, кое-где виднелись струпья. Ужасное зрелище!

– Что это?! – Девушка молчала. – Катя, что это?! Что он с тобой сделал?!

Ответ ей было услышать не суждено.

– Здравствуйте, госпожа Коваль.

У Софии по телу побежали мурашки. В дверном проеме стоял Эрих Нойман собственной персоной. Он загораживал проход, будто отсекая двух женщин от всего мира.

София поднялась с кресла и затравленно осмотрела комнату – искала, чем себя защитить в случае нападения.

– Давайте я вам помогу, госпожа Коваль, – оскалился Нойман. – Вы хотите знать, что случилось с Катей?

София поперхнулась. Ответ ей дался нелегко.

– Да, хочу.

– Какая правильная хозяйка брачного агентства… Все просто – Катерина упала.

Она даже не сразу поняла, что ей не послышался такой абсурдный ответ.

– Господин Нойман, в-вы издеваетесь?

– И не думал, госпожа Коваль, – отозвался Нойман. На губах – вежливая улыбка, а в глазах лед. – Как я могу!

– Что вы сделали с Катей? Почему у нее синяки? Почему у нее слазит кожа?!

– Насчет кожи – не знаю… А синяки… Я, знаете ли, любитель жесткого секса. Катя была не против.

Картина: он прикасается к её обнаженной спине, наматывает волосы на кулак…

София резко дернула головой, чтобы избавиться от видения. Что происходит?! Почему она видит то, что видит!?

А немец ощерился, как будто мог её мысли читать. Как же её раздражала эта похабная улыбка. Мразь, он чувствовал свою силу, наслаждался ею!

– Катя просто побоялась сказать вам «нет».

– Разве, – мужчина усмехнулся, – это моя проблема?

– А чья это проблема? Женщина, которую вы затащили в постель, вас боится? Разве так должно быть?

– Хочешь в мою постель? Покажешь, как правильно?

– Я хочу, – сказала София по слогам, – чтобы вы больше никогда не ступали на порог моего агентства.

Они стояли друг напротив друга. Она – у кровати, он – у двери. Оба друг друга ненавидели, просто немец сумел обуздать свою неприязнь, или же более умело её скрывал. София этого сделать не сумела.

«Мерзкая самоуверенная мразь», подумала София.

– Хватит!

Его голос разбил тишину, осколки произнесенной фразы рассыпались по комнате.

– Хватит, госпожа Коваль, создавать мне проблемы! Я пришел к своей девушке. Будьте любезны покинуть палату!

София посмотрела на Катю. Та сжалась, и боялась произнести лишнее слово.

– Я её с вами не оставлю! – пригрозила Софи. И уже к девушке: – Катенька, позвать сюда медсестру?

И уловила, как Катя боязливо бросила взгляд на Ноймана. Боится, но ждет его разрешения?!

– Нет, что вы, София, не нужно, – сказала Катя. – Все хорошо… вы… вы лучше уходите.

– Не уйду. Катя, я вижу, что ты его боишься. Да что он с тобой сделал?!

– Госпожа Коваль, покиньте палату! – сказал Нойман строго. – Вам здесь не рады!

София не знала, что делать.

– София, – прозвучал голос Кати, прозвучал негромко, но уверенно. – Пожалуйста, уйдите, так будет лучше. Поверьте, так будет лучше.

София не имела права навязывать свою помощь. Ей пришлось пойти на попятную и согласиться покинуть палату.

Но она этого сделать не могла – в дверном проеме по-прежнему стоял Нойман.

– Хорошо, я уйду, – сказала она, глядя ему в глаза.

– Иди, – Нойман не шелохнулся.

– В таком случае, пропустите меня!

Немец не сдвинулся с места.

– Похоже, что я вас держу?

– Вы загораживаете выход.

– Для тебя здесь хватит места, проскользнёшь у меня под боком… София.

То, как он смотрел, как намекал… Как же София ненавидела! А он видел! Видел, и получал от этого своеобразное удовольствие!

Она уже думала, что он не пропустит, будет и дальше вести эту дурацкую игру, но мгновение спустя, оскалившись, Нойман сделал небольшой шаг в сторону. Столь небольшой, что, покидая палату, она плечом задела его плечо.

К горлу подкатил ком. Она на физическом уровне не могла выносить близкого присутствия Эриха Ноймана.

– До свидания, София, – сказал ей вслед мужчина. Он знал, что победил, показывал это всем своим видом.

Она ему на русском пожелала пойти в задницу.

•• •• ••

Он смотрел вслед поверившей в себя хозяйке брачного агентства, и удивлялся собственному поведению. Зачем, спрашивается, дразнит? Чего хочет добиться? Ведь не ради неё же сюда приехал, так зачем?

Эрих Нойман устало потер чело, и снова обратил взор на девочку Катю, которая оказалась слабее, чем он думал, вот и угодила в больницу.

– Ну что ты, маленькая, не бойся…

Он закрыл больничную палату изнутри, и уставился на испуганную девушку. С ней нужно что-то решать, подумал, с ними всеми придется. Проблемы ему не нужны.

• ••

Вернувшись домой, София весь вечер не находила себе покоя. Она не до конца понимала, в чем именно подозревает немца. В том, что он запугал девушку? Избил? Может, он какой-то религиозный шаман, и провел над Катей ритуал?

Мысли скользили от «у меня слишком бурное воображение» до «Эрих Нойман – маньяк».

Она легла на диван, положила под боком недовольного Аристократа, и провалилась в сон…

Это был сон. София знала, что находится в царстве Морфея, но спокойнее от этого не становилось. В этом сне она видела Эриха Ноймана, он смотрел на неё, на его лице четко угадывалось удивление.

А потом она ощутила резкую боль в боку. Обернулась – позади неё стояла женщина, длинноволосая, красивая, дикая. В руках у женщины был окровавленный нож, которым она только что нанесла смертельную рану.

– Теперь мы будем вместе, Эрих, – сказала эта женщина, – твоя невеста нам не помешает.

… София проснулась с криком. Бедный кот соскочил с дивана, и спрятался где-то на кухне. Он, видимо, решил, что хозяйка сошла с ума.

В комнате было темно. На улице загорался и снова тух неисправный фонарь.

– Дурдом какой-то…

София кончиками пальцев резко надавила на глаза. Ей было нужно прийти в себя. Сердце до сих пор стучало как бешеное, кажется, она даже слышала его бег в этой сосредоточенной ночной тишине.

– О, Боже!

И тут София вспомнила, что на тот вечер у Эриха Ноймана было назначено еще одно второе свидание. София попросту забыла его отменить. Забыла…

•• •• ••

Уснуть госпожа Коваль больше не смогла. Ранним утром, одевшись впопыхах, София выехала по адресу, указанному в анкете девушки, той самой, с которой у Ноймана на вчера было назначено свидание.

Ей было важно убедиться, что с Викой все хорошо.

По дороге она сто раз напомнила себе, что девушки может не оказаться дома, и что Нойман мог после свидания привести Вику к себе в квартиру, которую наверняка снял на время проживания в Киеве.

Было столько здравых «но», свидетельствующих о том, что квартира девушки окажется пуста, или что Вика находится в целости и сохранности, и приезду Софии очень удивится.

Безусловно, количество «но» зашкаливало. Но все эти «но» не могли перебороть интуицию, которая требовала убедиться, что с «невестой» все в порядке.

Стучала София в Викину дверь очень осторожно, будто за дверью ее ждало клыкастое, чувствительное к малейшим звукам чудище.

Девушка открыла дверь. Она просунула голову в проем, мутным взглядом осмотрела Софию:

– Здравствуйте…

Ни вопросов, что София здесь делает, ни удивления. Вскоре, София поняла почему – худенькая длинноволосая Вика едва держалась на ногах.

На девчушке был короткий халатик винного цвета, с черный кружевом по канту. Он сполз с одного плеча, открывая взгляду покрытую синяками кожу.

– Вика… что с тобой случилось?! – выдохнула София. – Кто это сделал?

– Я не знаю, – ответила девушка растеряно, с удивлением посмотрев на свое оголенное плечо. – Я просто не понимаю… мне так плохо.

Виктория будто находилась в каком-то трансе: взгляд расфокусирован, руки дрожат… В какой-то момент она начала сползать вниз. К счастью, София успела вовремя ее подхватить.

Вдвоем, они переступили порог квартиры. София уложила Вику на диван на кухне.

– Сейчас, Викусь, я вызову скорую и полицию… – у Софии дрожали руки.

– Нет, не нужно… полицию, – через силу сказала Вика, пытаясь удержать на плечах вечно сползающий халат.

– Да как не нужно! С ума сошла! Я видела следы на твоей коже! Это Эрих Нойман, я знаю, что это он! Он должен ответить!

София шарила по кухонным полкам в поисках аптечки. Успокоительное, бинты, да хоть перекись! Что угодно! София понимала, что паникует.

– Он не… он вас убьет, если вы ему помешаете её искать…

София резко обернулась.

– Что?!

Вика спала. Её туловище лежало на диване, а ноги девушка свесила вниз.

Она спала. И не поймешь теперь, действительно ли Вика сказала те слова, или же у нее, Софии, развивается какой-то новый, неизученный вид паранойи.

•• • ••

Комнату наполняла вязкая густая тишина. За окном трепыхалась на тоненьких ветках полусухая листва. Осень в старой части Троещины, в заднице Киева – поистине жуткое зрелище.

София подошла к девушке. Наклонилась, пощупала пульс, а затем присмотрелась к ее коже.

Помимо укусов, которые действительно могли быть оставлены мужчиной в порыве страсти, кожа девушки шелушилась, кое-где были видны настоящие струпья. Никогда Софии не доводилось видеть такой комбинации ран и повреждений. Главное – она не знала, что могло послужить им причиной.

Вдруг вспомнилось, что когда-то в учебнике по истории София видела раны человека, зараженного чумой. Подобные раны, хоть и в более легкой форме, она в тот момент наблюдала и на Кате.

– Да что же с тобой случилось…

София не сомневалась, что к Вике тоже наведывался Эрих Нойман. Она не сомневалась, что Вика с ним переспала. Как ни странно, запах этого мужчины до сих пор ощущался в маленькой неуютной квартире Вики.

София была уверена: что бы ни случилось с девушками, виновником их бед был именно этот мужчина.

– Кто же ты такой, Нойман…

София вызвала для Вики скорую, дождалась ее приезда, и лишь тогда покинула изнеможенную девушку.

Дома, в тишине и уюте родных стен, она совершила три звонка, каждый из которых был нацелен на одну и ту же цель: немец должен убраться из страны.

Она знала, кому звонить, и не сомневалась, что эти звонки создадут иностранцу немало проблем. Она боялась даже предположить, что эти люди попросят в ответ на услугу, но пусть лучше они, чем этот… этот…

«Убирайся, просто убирайся прочь», думала София, сидя на диване и поглаживая кота, который будто чувствовал настроение хозяйки, а потому покорно терпел ее чересчур резкие нежности.

Женщина и сама не заметила, как начала раскачиваться из стороны в сторону. Она то зажимала в руках свое любимое украшение, то опять начинала гладить кота, то ходила по квартире или глядела в окно. Ей было страшно, и она не знала, куда деться от собственного страха, ненависти и отвращения к этому мужчине.

Она ненавидела.

Она презирала.

Но больше всего – она боялась Эриха Ноймана.

Этот страх никак не был связан с теми подозрениями, которые мужчина зародил в ней недавно. Нет, все было намного запутаннее: этот страх распустился в ее сердце терновыми ветками в момент, когда София впервые увидела немца. Это был нелогичный, необоснованный страх. И это было хуже всего, ведь как можно побороть страх, причины которого не до конца понятны?

Глава пятая: Эрих Нойман на её территории

О нем не было ни слуху, ни духу два дня. С девушками из агентства он не встречался, София тщательно за этим следила.

София надеялась, что методы ее «друзей» таки подействовали, и немец покинул страну. Она надеялась, что они его не убили, но мало ли…

И все же, пружина все никак не разжималась – ей казалось, что она видит Ноймана на каждом шагу. Что он следит… выжидает.

Его тень однажды померещилась ей у дома, она увидела его из окна, а потом несколько часов не могла уснуть. Когда уснула – ей приснился кошмар, в котором ее кто-то преследовал, она убегала, а в голове взрывалась мысль: «Не позволь найти, не позволь найти…».

Она видела мужчину, что привязывал женщину к высокому постаменту, затем она падала в темные воды, слышала кваканье жаб и понимала, что мертва.

София проснулась с криком. Почему кричала, она так и не вспомнила. Сон, просто сон…

Во вторник она получила сообщение от Вики. Та написала, что ей уже лучше, но врачи до сих пор не разобрались в причинах болезни. В ответном сообщении, София пообещала навестить Вику вечером.

В ответ же на это сообщение, девушка ей позвонила, расплакалась в трубку и сердечно поблагодарила Софию за такую заботу. Сказала, что не может рассказать всю правду, так как боится.

– Ты боишься Ноймана? – спросила София прямо.

– Вы не понимаете, кто он… – в трубке послышался надрывный плач.

София, не мешкая, поехала к Вике в больницу. Она должна была узнать правду!

Вика обрадовалась её приезду. Она выглядела намного лучше, чем в прошлый раз. Как только все апельсины были переданы и все «больничные» новости услышаны, София постаралась мягко свернуть разговор к «немецкой» теме.

– Ты написала на него заявление?

Вика, которая в тот момент пила сок через трубочку из маленького бумажного стаканчика, посмотрела на Софию растерянно.

– Я рассказала врачам все, что было. Полиция ко мне не приезжала, если ты спрашиваешь об этом.

София выдохнула.

– А что было, Вик?

Пауза.

Вика отложила стаканчик в сторону. Она делала это медленно, будто пытаясь урвать для себя еще хоть немного времени.

– У нас было свидание… Он мне еще на первой встрече понравился, я очень ждала нашей встречи.

– Понимаю, – кивнула София. – Что было дальше?

– Второе свидание было… необычным. Мы пошли в хороший ресторан, кажется, «Аляска»… там все было так красиво… и он был такой…

– Какой? – София присела рядом с Викой.

– Красивый. Он был такой… как я в детстве мечтала. Принц!

Лицо Вики озарила добрая ласковая улыбка.

– Сначала все было очень хорошо. Мы разговаривали, он шутил… Но потом… его вопросы становились все более необычными.

– Например?

– Он спрашивал… бывали ли у меня эмоциональные всплески, легко ли меня разозлить. Какие места в Киеве мне нравятся, какие – нет. Получаю ли оргазм. Почему до сих пор не замужем.

– Это достаточно типичные вопросы, – вынуждена была признать София. – Ничего необычного я в них не вижу.

– Да, но… я не знаю, он ТАК их задавал… Еще он спрашивал, что я делала в определенные дни. Ну, вот, например, семнадцатого августа. – Вика всхлипнула. – Он разозлился, когда я не смогла вспомнить. А потом сказал, что мы едем ко мне домой. Понимаешь, просто взял и сказал– едем к тебе.

Девушка разразилась слезами. София начала ее успокаивать.

– Ну все, все, только не плачь… Но зачем же ты согласилась?! Если тебе было с ним плохо, зачем ты поехала с ним?!

– Я надеялась, что… что потом будет лучше…

София не нашлась с ответом. Ей всегда было непонятно, почему женщины думают, что дальше будет лучше. Если все плохо в самом начале, святые угодники, ну почему дальше должно быть лучше?! Если на первых свиданиях неуютно, неприятно, унизительно, то потом будет только хуже, ведь мужчина привыкнет, что его скотское поведение – это норма!

С другой стороны, что ей вообще известно о нормальных человечески чувствах? Ей даже отношения с любящими родителями не удавалось наладить!

– София, но ведь ты же его видела! – выдала Вика последний аргумент. – С ним невозможно не поехать! То, как он говорит, как себя ведет. Манеры, внешность, одежда, статус! Любая с ним поедет!

Оттого-то он так себя ведет, подумала София. Знает, что любая с ним поедет.

– Что было дальше?

Вика закрыла лицо руками. Вздохнула, вытерла слезы, и лишь тогда ответила:

– Он был очень агрессивен. Начал меня раздевать прямо у порога. И потом… потом было как в тумане.

– Что ты помнишь?

– Ты подумаешь, что я сумасшедшая, но… я была снизу, а он – сверху… и когда смотрела на него… мне казалось, что у него две пары рук. Одни – обычные, а вторые как будто из тумана. И эти вторые руки… они меня лапали… я ощущала те, вторые руки, так четко… Но… я как будто в каком-то сне была, не могла и пошевелиться. А потом …

По ее лицу катились слезы – крупные мутные бусины отчаяния.

– Что, Вик? – осторожно спросила София. – Что было потом?

– Мне стало плохо, как-то очень резко стало плохо. А дальше какой-то провал. Проснулась я в кровати, укутанная одеялом. Эриха нигде не было. Голова кружилась, и тяжесть во всем теле… потом приехала ты, я пошла открывать тебе дверь.

Девушка громко всхлипнула и разразилась истерикой. София погладила ее по спине.

– Ты… ты с ним разговаривала после той ночи?

Девушка всхлипывала.

– Нет… его номер не отвечает… я думаю, он не хочет со мной разговаривать.

– Постой… а как же ты с ним разговаривала? Он ведь только английский и немецкий знает! А ты – только русский!

Вика застыла. На ее лице выразительно читался мыслительный процесс.

– Я… я не знаю.

– Он разговаривал с тобой на русском?! – предположила София.

– Нет, – подумав, ответила Вика. – Не разговаривал.

– Тогда как?

Девушка растерянно замотала головой.

– Не знаю… не знаю я, не знаю!

– Вика, как ты можешь не знать?! Как ты можешь не знать, если вы всю ночь вместе провели?!

София поняла, что была слишком резка, когда глаза девушки вновь наполнились слезами.

– Извини меня, Вик… я не хотела тебя напугать… не переживай так…

София снова принялась успокаивать девушку. Она гладила ее по голове, позволила девушке выплакаться и ушла только тогда, когда время посещения закончилось, и медсестра выпроводила ее прочь.

Мысли о Вике не давали Софии покоя весь вечер. На душе было тяжко.

Чтобы чуть-чуть развеяться, женщина решила навестить свой любимый «Барман Диктат», – заведение в самом центре столицы, о котором из-за непритязательного входа знали в основном местные. Там она заказала себе коктейль… и еще один.

– Скучаешь, красавица? – добрый официант пододвинул к ней нечто красное, в большом бокале. – За счет заведения!

– Спасибо… Дима, а что ты делал семнадцатого августа?

– Хм… это какой-то новый подкат?

– Да нет, не он.

Софию не покидала мысль о том, что немец не зря спрашивал у Вики про семнадцатое августа. Почему ему так важно знать, что делали девушки в тот день? В день, когда София организовывала для иноземцев романтический вечер.

После третьего коктейля ей полегчало, и София решила, что готова возвращаться домой. Попрощалась с милашкой Димой, и направилась в свою уютную квартиру.

Это было неправильно решение!

Войдя в квартиру, она каким-то шестым чувством сразу поняла, что рядом – чужой!

Опасность! Каждая деталь в её уютной, до мелочей знакомой квартире вещала об опасности! От потолка, от стен, и даже от полки для обуви разило опасностью.

И концентрировалась эта опасность в гостиной.

Эрих Нойман! В ее квартире был Эрих Нойман!

•• • ••

Он сидел на диване, и гладил ее кота, ее капризного, ненавидящего чужих Ари.

Расслаблен, вальяжен, немец будто окутал пространство вокруг некой дымкой собственного всевластия. И эта дымка медленно подбиралась к Софии.

Увидев напряженно застывшую в прихожей женщину (наверняка он давно знал, что она там), немец медленно опустил кота на пол.

– Что ж вы застыли, Софья Петровна, как будто не к себе домой пришли. Проходите, располагайтесь.

Ей в нос ударил запах страха, сильный, концентрированный. Она не знала, что это был страх, и с чего она взяла, что страх имеет запах. Но желание закрыть нос и убежать было таким сильным, что ноги подкашивались.

– Что… что вы здесь делаете? – задала она глупый вопрос.

Мысленно София просчитывала, сколько времени ей понадобится, чтобы добежать до двери.

– Садись поближе, Софья Петровна, будем с тобой разговаривать, – резко сказал немец. – Бежать не вздумай, это чревато… последствиями.

Он медленно подошел к Софии. Насильно снял с ее плеча сумку, затем – пальто. Опустился перед ней на колени (ох, что это было за мгновение!) и снял с нее сапоги, сначала правый сапог, потом – левый. И посмотрел снизу – вверх.

– Какая непривычная позиция, – пошутил, резко поднимаясь.

Выпрямившись, он снова был выше её на голову.

– Ну вот, готово! – сказал довольно, ставя ее сапоги в угол. – Теперь можем разговаривать.

У Софии из глаз брызнули слезы. Она не смела пошевелиться – страх парализовал. Как же она боялась!

– Чего ты хочешь? – спросила женщина, стараясь, чтобы голос звучал, чтобы не скатывался в жалкий писк.

Немец взял Софию за руку, и подвел к дивану. Бережно усадил ее туда.

Наверное, именно так себя вели добрые внуки со своими старыми немощными бабушками. Вот только немец не тянул на доброго внука, совершенно не тянул.

Он сел рядом, и принялся рукой повторять очертания лица Софии. Прикоснулся к щеке, очертил скулу, подбородок. Женщина не шевелилась – страшно, как же страшно!

– Глазища какие… огромные.

Его рука опустилась ниже, к груди… София даже не пыталась сопротивляться – тело будто окоченело, стало чужим, холодным. И страх – тот нарастал подобно снежному кому.

– Я и сам не до конца понимаю, зачем мне эти свистопляски вокруг твоей персоны, – сказал он задумчиво. – Ты даже не понимаешь, как решительно и одновременно легко можно решить нашу проблему. Но нет же, я пришел сюда, пытаюсь донести, почему меня не стоит злить. Ты даже не представляешь, как много лет я не вел себя столь… безрассудно.

Она поняла, что готова позволить ему делать что угодно – лишь бы не убил. Ее и саму пугали подобные мысли – резкие, неправдоподобные. Неужели она верит, что он может ее убить?

Верит, призналась София самой себе. Глядя в его мутные злые глаза, она понимала, что тот может сделать все, на что фантазии хватит.

А глаза у него были злые! Плевать, что вел себя столь доброжелательно. София не просто знала – она была готова поклясться чем угодно, что немец был в высшей мере раздражён. Старался сделать вид, что это не так, но от него будто волны ярости расходились.

– Что же ты мне работать мешаешь, Сонечка? – спросил Нойман, поглаживая ее щеку. – Чего тебе на месте-то не сидится? Боишься меня до чертиков, но продолжаешь создавать проблемы…

Казалось, его забавляла данная ситуация. Не загляни София ему в глаза, быть может, она бы и поверила.

– Друзей своих на меня натравила. Странно даже, откуда у тебя такие друзья… нехорошо это… Чего молчишь, красивая?

– Чего ты хочешь? – спросила женщина. Голос не дрожал, чем она со временем, отойдя от шока, будет гордиться.

– Хочу, чтобы ты мне не мешала, – ответил немец. – Ты и не можешь помешать, но твое вмешательство меня… да, оно меня злит.

Он встал, пересел в соседнее кресло, и оттуда посмотрел на напуганную Софию.

– Ты, Сонечка, так и не поняла, в какой игре увязла… Это ничего, я тебе покажу.

И тут…

«Это какой-то мираж», уверяла себя София. Уверяла, потому что иначе бы просто сошла с ума.

Ей начало казаться, что вокруг немца витает какая-то серо-коричневая, местами черная дымка, которая то ластится, то, наоборот, пружинисто отталкивается от его тела, будто набираясь сил, чтобы расползтись вширь, поглотить как можно больше пространства. Поглотить её, Софию.

София успокаивала себя, что ей это только кажется… что никакого серо-коричневого дыма нет и в помине.

– Мешать мне не нужно, Соня. Более того, – он указал на нее пальцем, – ты будешь мне помогать, как и было уговорено в начале нашего сотрудничества. Мне не нравится то, что ты начала нарушать наш уговор.

По внезапно возникшей паузе, София осознала, что он ждет от нее какого-то ответа. Женщина прочистила горло.