Текст книги "Иностранец ищет жену (СИ)"

Автор книги: Марина Багирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Глава Двадцать Первая: Чувства, будьте прокляты!

Жизнь – сложная. Ты понимаешь, о чем я?

Для Тамары до определенного момента весь её маленький мирок был окрашен в черное и белое, она не различала полутонов. И тут, внезапно, ей пришлось понять, что существует также много оттенков серого. И одним из таких оттенков был Эрих Нойман.

Все жители Нюрберга были осведомлены, что Тамара влюблена в рисование. Её акварельные пейзажи часто выставлялись в городской картинной галерее, и та выставка, о которой тебе предстоит услышать, не стала исключением.

Картины Тамары, среди прочих, выставлялись в отдельном уголке. Это были весьма прозаичные зарисовки: природа, пейзажи, люди, что пытались холодным зимним вечером спрятаться от невоспитанного ветра.

Тамара умела видеть детали и эмоции. Поскольку ей часто приходилось скрывать собственные чувства, многое оказалось выплеснуто на бумагу. Ярость, боль, надежды – всё было в этих её рисунках.

И тут…

Она была неприятно удивлена, когда увидела Эриха Ноймана, разглядывающего одну из её зарисовок.

Он пришел на выставку без предупреждения. Увидев его, Тамара замерла, и даже не сразу поверила собственным глазам. Откуда он узнал?!

Эрих в тот момент, будто почувствовав её взгляд, обернулся, и посмотрел на неё пристально, по-новому. Мимо них сновали люди, они постоянно обрывали зрительный контакт, что мужчине не нравилось.

Многие пытались завязать с ним беседу, но не решались. Тамара подозревала, что он наложил на себя какой-то своеобразный щит. Девушка не до конца понимала, как это работает, знала лишь от Марка, что такое возможно.

Нойман поманил её пальцем, так, что увидеть этот жест могла только она.

«Хам! Неужели он думает, что я буду следовать за ним по мановению пальца!?».

Тем не менее, она подошла. Сердце стучало чуть быстрее, чем нужно.

Они стояли в углу с её рисунками.

Тамара не знала, что говорить, ну а он… не желал прерывать молчание. Смотрел, как хищник на добычу.

– Рисуешь, значит, – хмыкнул спустя какое-то время.

– Да, герр Нойман.

Эрих прикоснулся к одному из её рисунков рукой.

Тамару прошибло холодным потом! На рисунке Тамара изобразила себя и Марка. Они сидели в беседке у его дома, и пили чай. К счастью, лица на рисунке узнать было невозможно.

Тамара помнила, что именно подвигло её на рисунок. В тот день Марк непонятным образом (впрочем, как и всегда) появился в её доме, и заявил, что в такую хорошую погоду нечего сидеть взаперти. Он взял её за руку, посадил в карету, и повез к себе домой. Остаток дня и вечер они провели вдвоем: пили вино, ели виноград, наслаждались закатом. Вернувшись к себе, Тамара сразу же взялась рисовать, ей хотелось вынести наружу внутреннюю радость.

– У вас талант, – вынес вердикт Эрих.

– Спасибо, герр Нойман, об этом мне уже говорили.

– Как много вам всего рассказывают, фройляйн.

Он задумчиво провел указательным пальцем по картине, а затем посмотрел на неё.

– Когда поженимся, ты не будешь мне изменять. Никогда!

Тамара задержала дыхание. Её прошибло холодным потом.

Стало действительно страшно, ведь глаза в тот момент у мужчины были… дикими. Это фраза так не соответствовала месту, контексту разговора! Она не понимала, почему именно сейчас он решил ей об этом сказать.

– Что… что вы имеете в виду?

Он ответил не сразу – стоял, молчал, разглядывал свою непутевую невесту.

– У твоих картин сильная энергетика… у этой – особенно. Ты была влюблена. – Он не дал ей ответить, слегка наклонился к девушке и сказал негромко: – Забудь. Ради его и своего блага.

Вокруг них сновали люди, они с любопытством косились на молодых людей. Тамара же неотрывно смотрела на Эриха.

– Я не понимаю…

– Чего не понимаешь? – мужчина разозлился. – После женитьбы ты будешь мне верна, Тамара. Если у тебя есть на этот счет сомнения – забудь.

Она разглядывала его лицо. Непохож на Марка, и в то же время… очень похож.

– А вы?

Вопрос дался ей нелегко, ведь она знала, что Эрих спит с Эльзой.

Мужчина ухмыльнулся, как будто она сказала глупость. Он промолчал, и тем самым ответил на вопрос.

Тамаре внезапно стало… одиноко. Пусто, больно, будто сердце иголкой укололи: не смертельно, но как же болит!

«Какой бы была моя жизнь, если бы он не чувствовал ко мне отторжения. Если бы, вместо Марка, пришел мне на помощь в момент, когда я в слезах убегала из балетной школы? Каким был бы его ответ в таком случае?».

– Вы…

– Что «я», Тамара? Несправедлив? Жесток?

– Вы…

И тут их окликнули. К Эриху подбежала девочка лет пяти, и уткнулась ему в колени. Мужчина приветливо улыбнулся, и взял девочку на руки. Его лицо мгновенно преобразилось, будто и не угрожал он ей мгновение назад.

– Здравствуй, Ингрид. Ого, какая большая!

Девчушка положила голову ему на грудь, что вызвало у мужчин смех.

Ингрид была светлокожей, светловолосой, улыбчивой. В детстве такие девочки напоминают ангелов, а во взрослом возрасте (если их правильно воспитать) превращаются в тех, что разбивают мужские сердца.

К ним подошла мама девочки. Ей было неловко за экспрессивное поведение чада, она вырвала дочку из рук Эриха, и поставила ту на пол.

– Простите, герр Нойман. Ингрид такая шустрая, я не успела её поймать. Она вас увидела – и сразу побежала.

Девчушка сразу спрятала лицо в складках маминого платья, и оттуда поглядывала то на Эриха, то на Тамару.

– Если уж мы здесь, герр Нойман, я бы хотела еще раз вас поблагодарить. Вы спасли нас от худшего!

– Не стоит благодарности. Я рад, что смог помочь.

– Пожалуйста, передавайте мои наилучшие пожелания госпоже Нойман.

– Обязательно передам.

Женщина поклонилась, и растворилась в толпе.

Тамара не удержалась от вопроса:

– За что она вас благодарила?

Мужчина усмехнулся.

– Мелочь, небольшая услуга… До встречи, Тамара.

И ушел, так же внезапно, как и появился.

Вскоре она узнала, что Нойман приобрел её акварель.

Два дня спустя Тамара встретила ту женщину на улице. И не удержалась – подошла, спросила у неё, за что та благодарила Эриха.

– Это какое-то чудо! – рассмеялась женщина. – Моя Ингрид болела, но герр Нойман нашел лекарства, и поставил мою девочку на ноги.

– Как поставил?

– Он пришел к нам, дал ей что-то выпить, посидел с Ингрид, а на следующий день она была здорова. Я подошла к господину Нойману лишь потому, что в прошлый раз он так быстро ушел, ему нездоровилось. Я не успела поблагодарить! Он постоянно куда-то спешит. Да и сама Игрид… так прикипела к мужчине. Впрочем, – женщина улыбнулась, – ничего удивительного, такой красивый мужчина. Вам так повезло, фройляйн, вы будете с ним счастливы. Счастья вам и вашим будущим детям!

Тамара испытала неловкость. Она постоянно забывала, что Нойман весьма известен в городе, и новость о его помолвке уже дошла до всех жителей Нюрберга.

Весь следующий день, Тамара только и могла об этом думать – зачем он спас девочку. Она решила поспрашивать у Марка.

– Он иногда так делает, спасает просто так, для себя, – отмахнулся Марк.

– Это сложно?

Марк понял, о чем именно спрашивала Тамара.

– Это нелегко, – вздохнул. – Излечить чужую болезнь – это заразится ею, пусть и на недолгое время, пока организм не переборет заразу. Но многое зависит от того, какая болезнь. Помнится, были случаи, когда и ктархов чума сводила в могилу. Забирать чужую болезнь – всегда больно, особенно смертельную.

Марк поцеловал ладонь девушки, поцеловал пальцы, кисти, внутреннюю сторону ладони.

– К чему эти вопросы? Ищешь Эриху оправдания?

– Нет, что ты, – усмехнулась девушка. – Не оправдания, нет, я просто начинаю понимать, что не со всеми он так холоден, ка со мной. Не со всеми, как оказалось, так самоуверен.

– Не со всеми, – согласился Марк, которому явно не нравилось направление мыслей Тамары. – Только с тобой. Хочешь знать, где он сейчас?

Эрих был с Эльзой, Тамара прекрасно об этом знала.

– Зачем ты так?

– А как иначе, Тамара?! Я никогда не говорил, что Эрих плохой, я лишь утверждал, что он тебя не любит. Не забывай об этом!

– Но лишь потому, что он не видит меня настоящую!? – разозлилась Тамара. – Во время самой первой встречи, я пришлась ему по душе!

– И что дальше?! Хочешь, чтобы он за тобой бегал? Мне вернуть все как было? Снять наложенные заклятия?

Тамара вздохнула. Кололо где-то в душе. Почему – непонятно.

– Не сердись, – она погладила его по щеке. – Прости, я не это имела в виду… Когда мы всё разыграем?

– Скоро. Эльза уже обдумывает мысль послать нашим родителям записку о том, что беременна.

– Глупая Эльза, – Тамара положила голову Марку на грудь. – Мне иногда её жаль.

– Не жалей, Тамара… Я лишь углубляю те чувства, которые в ней уже есть. Не завидуй она тебе изначально, я бы не смог так легко на неё повлиять. Она хочет увести у тебя Эриха, тут и к бабке не ходи.

– Марк, у нас всех есть в душе что-то плохое, черное… За это нельзя осуждать. В тебе, я уверена, тоже есть.

– Ты права, Тамара, во мне тоже есть… Но на то нам и дана голова, чтобы сдерживать дурные порывы. А Эльза сдерживаться не умеет! Думаешь, я не знаю, что она себе позволяет?!

Марк был прав, в последнее время Эльза-дура совершенно распоясалась. Она откровенно намекала Тамаре на свою связь с её женихом, говорила, что Тамара не заслуживает такого мужа. В такие моменты Тамаре хотелось выдрать глупой кузине все волосы.

Но она держалась. Сжимала кулаки, скрипела зубами, но продолжала играть роль глупой наивной невесты.

Еще немного… уже скоро они с Марком будут свободны.

Разговор Эльзы и Тамары

– Он так меня целует, так целует. Он любит смотреть, как я раздеваюсь. Затем он подходит, бросает меня на постель… у него очень сильные руки, от его прикосновений я выгибаюсь дугой, и жду, когда его руки окажутся там… Эрих такой сильный, такой мужественный!

– Прекрати! Эльза, прекрати!

Эльза лишь усмехается, и откидывается на спинку дивана.

Тамара сама пришла к ней в комнату. Это было против правил, Марк бы не одобрил. Марк в принципе многое не одобрял. Он в последнее время был как натянутая пружина, которая разжималась, только когда она, Тамара, оказывалась в его руках. И тогда он целовал, гладил, расплёскивал себя по телу Тамары.

В такие моменты ей казалось, что он любил её больше, чем она его. Почему-то эта мысль казалась пугающей.

В тот вечер Тамара нарушила правила, и пришла в комнату Эльзы. Зачем – она и сама не понимала, либо врала самой себе.

– Ты проводишь ночи с моим женихом, Эльза.

Эта фраза вырвалась у Тамары, как только она переступила порог комнаты. Это был не вопрос, не оскорбление – это была уверенная констатация факта.

Эльза сидела у трюмо. Она обернулась, на лице проступило удивление, которое вскоре растворилось под саркастичной улыбкой.

Тамара постаралась придать лицу испуганное, загнанное выражение. У неё получилось – Эльза расслабилась. Обернулась обратно к трюмо, и посмотрела на Тамару в зеркальном отражении.

– Ну… если ты обо всем знаешь…

– Зачем он тебе? Он на тебе не женится! Не после того, как объявил о нашей помолвке!

– Посмотрим!

Тамара встала позади Эльзы. Эльза вздрогнула, хоть и постаралась себя не выдать.

Энергия – это очень интересная… субстанция. Мы все чувствуем энергию, хоть и не догадываемся об этом.

И Эльза глубоко в душе (несмотря на наложенную Марком маскировку) чувствовала, что Тамара не так проста, как хочет казаться. Возможно, прислушайся Эльза к инстинктам – всё бы сложилось не так трагично. Но Эльза, как и многие люди, научилась доверять лишь тому, что видят глаза.

– Если он захочет быть с тобой, я не стану вам мешать, – сказала Тамара. – Не стану. Ты можешь быть спокойна… Но ты должна знать, Эльза… он на тебе не женится. На таких, как ты, не женятся.

Эльза рассмеялась. Смех был наигранный, ведь Тамара ударяла по страхам Эльзы, выводила их наружу.

– Таких, как я, боготворят, – парировала кузина. – Для таких, как я, слагают легенды, строят дворцы! Не смей указывать мне на моё место!

Эльза поймала в зеркале улыбку Тамары.

– Ты не знаешь своего места, милая.

Конфронтация

Не выдержав, Тамара рассказала Марку, что заходила к Эльзе. Как ни странно, мужчина не стал её ругать.

– Возможно, это и неплохо. Она должна переступить черту.

– Что ты имеешь в виду?!

– Сегодня вечером я к тебе приду… я войду в её комнату, и волью в нее столько злости и зависти, сколько возможно. Она будет на грани. Ты должна этим воспользоваться! Запомни – она будет не в себе!

– Что я должна сделать?

Мужчина заправил прядь её волос.

– Оскорби. Заставь ее почувствовать себя жалкой. Вы, женщины, прекрасно это умеете.

– Вы, мужчины, тоже, – парировала Тамара. На душе было неспокойно.

После полуночи, Тамара провела Марка в комнату Эльзы. Смотрела, как он застывает над её кроватью, как его руки начинают издавать свечение… как он делает что-то, что (Тамара это прекрасно понимала) навредит её родственнице.

Ей было неприятно и немного страшно от того, на какие вещи был способен любимый мужчина и на что он толкнул её.

Наблюдая его сосредоточенное лицо, она подумала, что не только старшего Ноймана опасно иметь в противниках, Марк наверняка тоже не промах. Ей это мысль не понравилась.

Когда Марк вышел из комнаты, сразу же смял Тамару в объятиях. Пригвоздил к стене, и крепко поцеловал.

– Не смотри на меня так, – прошептал ей в губы. – Пожалуйста, не бойся меня, я бы никогда тебе не навредил. Я люблю тебя, Тамара! Доверься мне, всё будет хорошо.

– Мне страшно, Марк, – всхлипнула девушка. – То, что мы делаем – неправильно.

– Доверься мне… то, что мы делаем – правильно, – и снова поцеловал, да так, что на ногах не устоять.

И она доверилась… Что ей еще оставалось?

На следующий день, Тамара пришла в комнату Эльзы, и отыграла свою лучшую роль.

– Нравится кувыркаться в постели с моим мужем? – спросила с порога.

Лицо Эльзы исказила злоба. Мгновенно, как будто она только и ждала появления Тамары.

– Он тебе не муж!

– Это лишь вопрос времени, – рассмеялась Тамара. – Эрих сам меня выбрал, он хочет, чтобы я была с ним рядом всю жизнь. А ты… как думаешь, почему он с тобой?

Эльза молчала, в ее глазах, теле, под кожей плескалась ярость, та самая, которую вытолкнул на поверхность Марк.

Эльза была готова убивать, и Тамара сознательно подстрекалась родственнику перейти черту. Она сделала шаг вперед, намеренно сокращая между ними расстояние.

– Ты всегда будешь лишь любовницей, Эльза, – прошептала Тамара в лицо кузине. – Он на мне женится, мы будем вместе воспитывать детей… а тебя он забудет. Ты мне веришь?

– Не забудет! – вскрикнула Эльза. – Молчи! Молчи, глупая!

Эльза…

В тот день ей было так плохо – эмоции бушевали, все страхи, что она так старательно загоняла обратно под кожу, вырвались наружу.

Ненужная, брошенная. Красивая, но недостаточно красивая, чтобы стать любимой. Почему? Что она, Эльза, делала неправильно? И почему так горько?

Да, Эльза понимала, что Эрих Нойман её использует. Что не любит, не уважает, не дорожит. Не рвал он с ней отношения лишь из-за похоти, но и та была недостаточно сильна, не затуманила ему мозг.

Эльзе было очень горько осознавать собственную ненужность. Она ведь помнила их первое знакомство, ноймановский наследник ей так понравился. Сильный, мужественный, влиятельный…

Увы! Он относился к ней с таким пренебрежением, а эту..! Эту он любил! Эту уважал! За что!? За что любил, Эльза не понимала!

Мерзкий голос нашептывал: «Отомсти! Не позволяй ему так к тебе относиться! Отомсти».

Глупая, глупая Эльза, она прислушалась к этому голосу! И это привело к катастрофе.

И все же, виновата во всем не только она. Виноват Марк – он не учел всех последствий наведенного на Эльзу внушения. Возможно, не следовало недооценивать опасть женской ярости.

Вспомнила, наконец-то!

•• •• ••

Разве это неправильно – желать быть с тем, кого любишь? Разве можно за это осуждать?

Если бы тот план сработал – Тамара и Марк были бы счастливы… Если бы…

Эрих должен был изнасиловать свою сафрон. Да-да, такова была задумка. Это бы стало концом всего, такие поступки себе не могли простить даже Нойманы.

Начиналось всё по хорошо продуманному сценарию. Эльза была марионеткой, она великолепно отыгрывала навязанную ей роль.

На закате, за день до трагедии Эльза пришла к Тамаре, и сказала:

– Хочешь увидеть, как сильно он меня любит?

– Кто? – Тамара сделала удивленное лицо. – И тише ты, мама в соседней комнате музицирует.

– Хочешь знать? – прошептала Эльза. – В каких позах, что делает со мной?

– Изъясняйся четче!

– Пошли со мной, я покажу тебе… каков твой жених на самом деле.

Эльза думала, что таким образом подставит свою кузину, расстроит их свадьбу. Она не знала, что является лишь пешкой в игре, которую затеяли Марк и Тамара.

Эрих должен был прийти в дом, в котором жила его любовница, и совершить насилие, после которого Тамара бы уехала из Нюрберга, и на какое-то время её бы оставили в покое. Он считал, что причиняет вред Эльзе..

Ты спросишь, как можно было перепутать женщин? Правильный вопрос, нельзя перепутать! Но вспомни, что всё это время Марк держал ауру Тамары под некой маскировкой. Это было сделано для того, чтобы отвратить Эриха от Тамары. Но в тот день все маскировки были сняты, более слабому Марку удалось обвести своего могущественного старшего брата. Эрих попался – перепутал Эльзу с Тамарой.

Казалось бы, всё шло как по маслу. Знаешь, чего Марк не учел? Что его дорогая Тамара – слабая, ее можно убить, всадив в спину нож.

Ну… что было дальше ты уже знаешь. Эриха спровоцировали, он оказался в том доме и навредил Тамаре.

Случилась та трагичная сцена, во время которой Эльза убила Тамару.

Эрих тебе все рассказал так, как видел. Он не знал, что Марк находился в соседней комнате и выл от боли, от невозможности спасти любимую женщину. Не знал, что стал частью масштабного плана.

Несомненно, Марк допускал много ошибок, но он любил свою Тамару. К тому же, чего Марку было не занимать, так это упорства.

Через сорок дней после смерти любимой, младший Нойман провел опасный обряд, гарантировавший возвращение души Тамары в этот мир с последующим перерождением.

Марк держал обряд в тайне, надеясь когда-нибудь отыскать свою любовь. Он знал, что Тамара в новом обличье рано или поздно объявится рядом с Эрихом, ведь она была создана для него и рано или поздно, они снова притянутся.

Как видишь, так и получилось.

Ты ведь уже догадалась, кто ты такая, София?

Ты и есть та душа, неприкаянная, безрадостная… Ты – сафрон Эриха Ноймана и любимая женщина Марка Ноймана.

Просыпайся, тебе пора убегать! Иначе он не оставит тебя в покое!

Просыпайся, София! Сейчас же!

Проснись!

•• •• ••

София резко проснулась. Она находилась в уже знакомой комнате, в доме Эриха Ноймана. Она вспомнила! Она вспомнила день своей смерти! Вспомнила дикий взгляд Софии, вспомнила склоненное над ней лицо Эриха Ноймана, его боль, сожаление.

Она вспомнила также его жестокие руки, когда он с ненавистью прижимал её в кровати, и, проникая в нее, наказывал.

Она вспомнила!

София схватилась за голову. Как она могла это забыть! Как можно забыть собственную смерть! Как можно забыть глаза своего убийцы!

– Как я могла?! Как мы могли?!

София всхлипнула… но подкатывавшая истерика не прорвалась сквозь горло наружу.

София замерла от страха… в комнате кто-то был.

Эрих…

Глава Двадцать Первая: Воспоминания, будьте прокляты!

Она узнала его запах. Этот запах она слышала, когда он готовил для неё ужин, смеялся вместе с ней, и шептал на ухо шутки. И когда силой впервые привез в свой дом, чтобы совершить над ней насилие, она тоже слышала этот запах.

В её комнате был Эрих Нойман.

– Что тебе снилось, София? – прозвучал вопрос из темноты.

Он потерла глаза, и постаралась взять себя в руки. От переизбытка эмоций кружилась голова. Женщине хотелось кричать от только что полученной информации, а вместо этого приходилось контролировать каждое слово, каждый жест.

– Что… – в горле будто вата мешала, – что ты делаешь в моей комнате?

Несколько мгновений назад она пережила момент, когда этот человек грубо её изнасиловал, а затем кузина всадила в спину нож. Чувство боли было таким реальным, что хотелось потереть поясницу – проверить, нет ли там раны.

София дрожала.

– Я слышал, как ты кричала. Хотел проверить, всё ли с тобой порядке.

Оба знали, что это лишь предлог, и что пришел он не за этим.

– София, – он подошел к кровати, посмотрел на нее свысока, – ты ведь знаешь, зачем я пришел.

Женщина не удержалась от всхлипа.

«Эрих, не сейчас. Лучше никогда, но сейчас – особенно нет. Я вспомнила, как умирала, как нож проткнул мою кожу, как это было больно…»

Мужчина присел на край кровати, рукой провел по её плечу. София вздрогнула, кожа непроизвольно покрылась мурашками.

– София, – прошептал он, склоняясь ближе. – София…

Он слегка отодвинул ткань ночной рубашки и поцеловал оголенное плечо.

– Не хочешь? – сказал разочарованно. – Почему?

Она молчала – спина болела от всаженного в неё ножа. По лицу текли слезы.

– Эрих, пожалуйста… не нужно.

Казалось, он не знает, что говорить. В какой-то момент ей показалось, что он собирается уходить, но затем мужчина положил свою руку поверх ее руки и слегка сжал дрожащие пальцы.

– София, просто позволь мне…

В его голосе пузырилась нужда, мука, желание и надежда…

– София, позволь… просто позволь… тебе будет хорошо со мной. София…

Женщина закрыла глаза, чувствуя, как его рука прикасается к груди. Его лицо было так близко, что они делили одно дыхание на двоих.

– София…

«Я тебя помню, Эрих. Как ты на Эльзу смотрел помню, как тяготился моим присутствием в моей жизни. Может, я и виновата в случившемся не меньше твоего, но теперь я другая… мне не нужно прятаться за маской».

Она открыла глаза, и посмотрела на него прямо.

– Дай мне самой к тебе прийти, – сказала резко.

Мужчина отодвинулся, ее слова произвели на него впечатление.

– Не могу, София.

– Почему, Нойман?

Он молчал так долго, что она думала – не ответит.

– Прости, что причиняю тебе так много боли, – сказал мужчина внезапно. – Я эгоист, София, я не могу ждать, пока ты сама ко мне придешь.

– Господи, но почему? Почему нужно… так, – ей будто воздуха не хватало, слезы душили – так, врываясь в мою комнату! Против моей воли, со слезами! Зачем ТАК, Эрих?

– Потому что… ты не придешь.

•• • ••

– Почему ты настолько в этом уверен?

Он и она… и полумрак комнаты, что освещал их лица. Эрих наклонился к женщине, обдал горячим дыханием.

– Ты боишься меня, София. Видишь, что я с ума по тебе схожу… но по-прежнему боишься.

Он шептал ей в губы, в лицо, в глаза.

– Сама ты не придешь…

– Эрих… я должна решить. Иначе не получится. Иначе… не получится по-другому.

Она говорила медленно, потому что не была уверена, что он поймет.

Эрих выдохнул… он понимал горькую правду.

– Знаю, что не должен принуждать. Я усвоил урок, мне его уже преподносили. Я знаю.

«Плохо усвоил, если находишься в моей комнате. Я тебя не звала».

– Но я не могу, – его глаза блуждали по её лицу, – … если тебе нужно время, я тебе его дам, сколько угодно, но я не могу тебя отпустить. Я физически на это не способен. Понимаешь?

– И что дальше, Эрих? Будешь меня в этом доме держать? Не приказывая напрямую, но ожидая, когда я сама сдамся? От отчаянья?

– Я не знаю… То, что я чувствую к тебе… – он очертил её линию скулы, и ласково усмехнулся, – как будто я тебя знаю много лет, как будто… Как будто ты мне родная, и мы имеем на друг друга равные права…

Его рука прошлась по шее, замерла на груди.

– Ты даже не представляешь, какую имеешь надо мной власть.

– Я… не просила об этом.

– Я ненавидел тебя за те эмоции, что ты во мне вызываешь. С самого первого дня… ты будто постоянно была в зоне моего внимания, сначала незримо, в чем-то деликатно, а затем… твой образ поселился в моей голове, и я знаю, насколько это опасно – быть настолько поглощенным кем-то другим… или другой. Но…

– Эрих, неужели ты не помнишь?! – резко перебила София, она подтянула к себе ноги, чтобы быть как можно дальше от него, обхватила колени. – Как пришел ко мне в квартиру, не помнишь? Как угрожал мне? Неужели не помнишь, как насиловал? Ты думаешь, я могу после этого… Ты же… ломал. Да, именно так! Ломал меня!

Он прикоснулся лбом к её колену. Вздохнул протяжно.

– Я сожалею, что был так самонадеян. Я был неправ, не стоило действовать столь резко. Но… но я тебя заслужил.

– Эрих?! – разозлилась женщина. – Что ты говоришь?! Одумайся! Я человек, а не вещь, меня нельзя заслужить…

– Можно… – Он посмотрела ей в глаза. – Мне всё можно…

Он резко поднялся, и покинул комнату. Всхлипнула дверь.

София выдохнула, а затем разревелась.

Две женщины, Тамара и София, слились воедино. Они были напуганы, им было страшно, им были нужны соучастие и защита.

София до сих пор не понимала, кем была сущность Сафрон, но именно к ней она обратилась в тот момент.

– Как мне спастись? – прошептала она в пустоту. – Что мне делать? Как спастись от него?

Но ей так никто и не ответил.

Несколько часов спустя Софии удалось взять себя в руки. Она выглянула из комнаты, и убедившись, что вокруг никого нет, пошла к мужчине, который соединял две её жизни. Который когда-то был всем её миром

«И который косвенно виноват в твоей смерти». Эту мысль София постаралась не развивать.

Она помнила, где он живет. Она помнила, каков он по утрам, вечером, и когда любил её. Теперь Софии стала понятна её нелогичная тяга к этому мужчине.

Марк открыл ей дверь. Он был удивлен, во взгляде тревога, как будто привык, что ночью приходят только вестники с плохими новостями.

– София? – Голос собран. – Что-то случилось?

– Ной, помоги!

Мужчина замер. Этим именем его могла назвать только одна женщина – та, которую он потерял много лет назад.

Он смотрел, и не верил.

– Смотри на меня! – приказала София. – Смотри. Помнишь? Ты видишь меня? Меня?!

На его лице появилось непонятное выражение, будто Марк был зверем, что вот-вот кинется на жертву. Зверем, которого разозлили, и оставили рядом с добычей.

Он смотрел. Не верил. А затем… сползла маска зверя, и под ней появился растерянный мужчина.

– Ты, – прошептал он испуганно, и замотал головой, будто пытаясь сбросить наваждение. – Это невозможно…

Она втолкнула себя в его объятия, Марк послушно разомкнул руки и положил их ей на плечи…

София вдохнула его запах. Она слышала, как мужчина продолжает шептать «не верю» но его руки уже зарылись в её волосы, гладили плечи, притягивая к себе как можно ближе, будто пытаясь вжать её тело в его собственное.

– Тамара… моя маленькая Тамара.

•• •• ••

Он резко втолкнул её к себе в комнату. Обхватил ее лицо руками, и смотрел, смотрел…И все никак не мог насмотреться!

– Тамара? – прошептал он.

В голосе – неверие, страх, сомнение.

– Тамара?

Женщина заплакала.

– Да, это я. Я вспомнила.

Он прижал ее к себе так крепко, что ей стало больно. Оба стояли, не двигаясь, оба не могли поверить в свое счастье.

Спустя столетие, они снова были вместе… а у их двери стоял Эрих Нойман.

Если бы София увидела лицо мужчины в тот момент, она бы поняла, что накликала на себя очередную беду.

•• •• ••

– Я вспомнила, – шептала она, целуя его губы, лицо, шею, зарываясь в такое знакомое, родное тепло. – Марк, вспомнила!

И он целует в ответ женщину, которую столько раз терял.

София чувствует дрожь этого мужчины, его слабость перед ней.

Он опускается на колени и утыкается лицом ей в живот. Так набожные люди молятся своим богам – с почтением, раболепием. Так и он молился на свою женщину.

Как долго они так простояли – непонятно. Может, час, может, сутки. То, что происходило, было слишком хорошо, чтобы быть правдой, а значит, слишком хорошо, чтобы в это поверить.

Первым снова заговорил Марк.

– Как же долго я тебя ждал, Тамара. Я уже и не надеялся, что мой ритуал подействует. Ты так долго не появлялась! Я находился рядом с Эрихом всё это время, но тебя не было, и я думал…

Она легким движением подняла его с колен. Оба присели на кровать.

– Как тебе удалось вспомнить? – Марк гладил её лицо.

– Я не знаю… моё сознание, оно будто раздвоилось. Я только недавно начала вспоминать… Еще не всё помню.

– Ты помнила, кто я, когда впервые меня увидела?

– Нет. Меня просто к тебе тянуло, – и снова обняла любимого мужчину.

– Меня тоже… но Эрих тебя проверял, он говорил, что ты не можешь быть Тамарой, и я поверил, хотя не стоило.

– Не стоило… Но…

– Что такое? – насторожился мужчина.

– Он мне рассказывал о Тамаре, но теперь я понимаю, что его рассказ и мои воспоминания – это как будто две разные истории. Я видела Тамару его глазами, и это было жалкое зрелище.

– Тут ты неправа. – Марк поцеловал её ладонь. – Он говорил мне, что спустя какое-то время проникся уважением к Тамаре… к тебе. Несмотря на все мои попытки, на всю силу, что я использовал, чтобы отвратить его от тебя. Ты завоевала его уважение.

– Но… некоторые факты из его рассказа…

– Что? – Марк насторожился.

– Я их не помню, или помню совершенно иначе. Так кому мне верить?

Она поцеловал вторую её ладонь, и опрокинул женщину на кровать. Его руки принялись снимать с неё одежду – нетерпеливо, жадно.

– Верь мне, Тамара. Я всё тебе расскажу.

•• • ••

Утром они, сонные, наслаждались объятиями друг друга. Ласкали, обнимали, изучали заново.

– А он… он нас не слышит?

Мужчина хмыкнул.

– Нет, моя комната защищена.

Упоминание об Эрихе будто провело черту между сладкой беззаботной ночью и утром, когда нужно принимать решения.

– Что дальше, Марк? Как нам быть?

Они лежали в постели и смотрели друг другу в глаза. За окном стелился неуютный туман, вот-вот начнется дождь.

– Я тебя заберу, – Мужчина любовался красотой своей пары. – У меня больше нет причин оставаться рядом с братом. В первые годы… я все ждал, что ты появишься, был рядом с Эрихом неустанно. Он скорбел по тебе, это правда, но так и не понял, что мое горе было значительно больше.

– Ты ненавидишь его?

Марк нахмурился и, кажется, задумался над вопросом.

– Нет, это не так. За годы совместной работы я привык к нему, и даже проникся уважением. Сначала был рядом с ним, чтобы тебя найти, ведь знал, что твоя душа притянется к Эриху. Шли годы, тебя не было… и я привык. Жил работой, интересами брата. Но теперь, когда ты рядом, меня ничто не удержит подле него. Тамара, если бы ты знала, как мне надоела эта роль!

– Какая роль?!

– Роль его правой руки, его верной собаки. Я просто хочу … забыть эту часть моей жизни.

– Но как это сделать? Он и тогда был силен, а сейчас и подавно.

Марк прижал её к себе.

– Дай мне немного времени, Тамара. Я всё устрою, мы сбежим…

Она помнила прошлое, и эту фразу тоже понила.

– Я просто не хочу, чтобы все повторилось… Марк, я помню, как умирала! Помню нож, что проткнул мою кожу!

– Эльза за это ответила!

"Эльза! Эльза в клетке! Все эти годы!"

– Но ведь она не виновата, Марк? – Мысль об Эльзе взволновала. – Мы её подстрекнули! Она не виновата, не настолько, чтобы находиться в клетке все эти годы!