Текст книги "Чужой дневник"

Автор книги: Марина Канаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Налетел холодный ветер. Я поёжилась. В этот момент мне на плечи опустилась тёплая ткань, заставив меня вскрикнуть от неожиданности.

Егор

Я ехал домой, невольно морщась от разыгравшейся головной боли. Всё же дел в связи с навалившимися проблемами было невпроворот. Во-первых, я вернул отцу на счёт все те деньги, которые он мне некогда подарил на восемнадцатилетние. Не скажу, что это было просто, но, по крайней мере, теперь я ему ничем не был обязан. Во-вторых, я рассматривал возможности, которые предо мной открылись благодаря сотрудничеству с Павлом. Конечно, он гад и всё такое, но за проценты, отстёгиваемые ему, проблемы с ментами и налоговиками исчезали, так что деньги, которые пришлось отдать папочке, скоро компенсируются с лихвой.

Впрочем, сегодня мне удалось вырваться пораньше. Значит, у нас с Ингой будет время как следует развлечься.

Со своей фирменной предвкушающей улыбкой я поднялся по ступенькам и тихо открыл дверь. Люблю подкрадываться незаметно!

Если есть к кому, правда. Стоило мне переступить порог, как я понял, что в квартире никого нет. Мимолётом пробежавшись по комнатам, я убедился, что чутьё меня не обманывает, и поморщился. В душу закрался страх – где же Ина?

– КИСА!!! – рявкнул я, отлично зная, что уж кто-кто, а хвостатая хранительница услышит меня где угодно.

И правда – не прошло и пары секунд, как кошка материализовалась посреди комнаты. Взгляд у неё, как мне показалось, был немного потерянным.

– Где Инга? – уточнил я, стараясь не срываться на шипение.

– Ну, когда я связывалась с ней в последний раз, она собиралась навестить свою бабушку.

Я опешил. Честно говоря, из членов её семейства я знал только сестру, и наивно полагал, что больше там никого и нет. Да, Ина говорила, что её отец умер рано – несчастный случай, что мать не пережила операции, а про дедушек с бабушками я наивно не спрашивал, справедливо полагая, что, будь они в наличии, мне б о них что-нибудь да сказали. Сейчас же я просто опешил. Бабушка?

– И где её искать? – вслух спросил я скорее у обоев, чем обращаясь к кому-либо конкретно.

– Да всё с ней в порядке. Я слежу. И потом, мне кажется, ей хочется побыть в одиночестве, – заметила кошка.

– Так ты можешь её найти? – уточнил я.

– Да.

– Тогда пошли.

– Егор…

– Пусть будет себе в одиночестве, сколько угодно. Но уже темнеет, а у нас слишком много врагов. Я её саму не оставлю.

Я рассеянно следил за трассой, краем глаза наблюдая за кошкой. Мы молчали, она только изредка говорила мне, куда поворачивать. Выражение её глаз мне решительно не нравилось.

– Киса, что-то стряслось?

– В общем-то, ничего. Сегодня умерла Алика, – пояснила кошка спокойно, – А ещё – в Дите умерла Миледи. И я больше не чувствую Клару.

– Что?! – охнул я, едва не врезавшись в столб.

– Нет, я знаю, что с ней всё в норме, но не знаю ничего больше. Она теряет с нами связь, Егор. Мы оба знаем, что в этом мире её уже похоронили. Ещё немного времени – и она уже не сможет сюда вернуться. Ей будет некуда возвращаться. Это зёрнышко граната.

– Ты о чём?

– Миф о Деметре и Персефоне*. Тот, кто раз вкусил какой-то плод на землях иного мира, не сможет уже его оставить. Никогда. Как бы ни хотел.

– То есть, Клара не вернётся?

– Вернётся. Но сможет ли остаться?

– Кларисс, я тебя не понимаю.

– Ничего. Время – оно объяснит. А покуда – поверни направо, а там, на перекрёстке, прямо. Возле крайнего дома остановишь машину.

Я машинально выполнял указания кошки, думая о своём. Клара, Клара. Как же я уже скучаю по тебе, сестричка…

Я вышел из машины и уверенно двинулся за кошкой, рассеянно осматриваясь по сторонам. Значит, бабушка Инги живёт в этом городишке…

Вообще, надо будет попросить Димку провести поиск по всем её родственникам и разузнать адреса друзей, чтоб знать, куда она может рвануть. А то повадилась кататься куда-то без меня…

Тем временем кошка уверенно привела меня к кованой ограде кладбища.

– Так бабушка Инги умерла? – опешил я.

Кошка склонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

– Нет, у бабки она уже побывала. Теперь – она пришла к матери.

Я сделал шаг за оградку, но кошка не вошла.

– Я вас в машине подожду, – заявила она и растаяла, как призрак. Хотя… почему как?

Я нашёл её быстро, подошёл поближе и молча смотрел, как сумерки сгущаются над могильными крестами, как ветер шевелит цветы, которые принесли живые ради мёртвых. Я стоял и думал о том, что скоро появится плита, на которой будет выбито имя моей сестры.

Неожиданно она достала из кармана какой-то камушек, отогнула цветы, долго смотрела на что-то, потом, должно быть, положила камушек на плиту. Снова неподвижно застыла, глядя прямо перед собой, и едва заметно поёжилась от холода.

Ох, разве можно стоять по такому холоду в лёгкой майке? Я быстро сбросил пиджак и накинул ей на плечи.

Она охнула и стремительно повернулась.

– Егор? Что ты здесь делаешь?!

– Да так, возвращался домой – дай, думаю, сделаю небольшой крюк, на незнакомых кладбищах поброжу, а тут ты… такая неожиданность!

Она улыбнулась – одними глазами, но мне этого хватило.

– И как тебе с Павлом работается? – уточнила она, отвернувшись от меня.

– Неплохо, хотя местами его просто… – ой, что я несу!

– Заносит? – с ироничной улыбкой уточнила она, – Садистам это свойственно.

Ну, сейчас начнётся. Я невольно поморщился. Инга, увидев мою гримасу, усмехнулась.

– У тебя нет сейчас возможности ограничить общение с ним?

– Нет, – я слегка опешил от её спокойного тона.

– Ну и пёс с ним. Потом расскажешь мне про него побольше – мне любопытно. А пока – поехали домой.

Я приобнял её, мельком взглянув на фотографию её матери. Очень похожи…

– С чего такая доброта? Я думал, ты устроишь скандал, узнав, что мы с Павлом снова напарники.

– Знаешь, милый, это твой выбор, и я с ним смирюсь. Я просто не хочу повторять чужих ошибок…

***

Клара

– Ладно, милая, мне пора. Папочка зачем-то зовёт всех к себе. Но ты не скучай тут без меня, хорошо?

– Договорились.

Он улыбнулся, провёл рукой по моим волосам и поцеловал на прощание. Я ответила на поцелуй, а потом долго и пристально смотрела на захлопнувшуюся дверь, словно надеясь узреть в красном дереве божественное откровение.

Я не знаю, сколько времени я уже провела в Дите. Солнца тут не существовало в принципе, во сне потомки атлантов нуждались куда меньше, чем люди, потому человеческими мерами измерения времени тут не пользовались. Да и зачем, в общем-то, если точно можешь ощутить, кто, где и зачем тебя ждёт?

Я подошла к окну, рывком распахнула его и осторожно устроилась на подоконнике. Древний город приветствовал меня мёртвой тишиной и привычным ореолом таинственных огней. Я долго смотрела на них, путаясь в собственных мыслях.

Я тут была пленницей. Мне потребовалось не так уж много времени, чтоб понять это. Прошло уже, наверное, несколько недель с тех пор, как умер Андрей, забрав с собой в могилу свою Госпожу. В это самое время по Земле, как позднее объяснил мне Рик, прокатилась волна инфарктов и кровоизлияний в мозг. Погибли все сотворённые, которые подчинялись Миледи. Один из милых законов этого мира: раб умирает вместе с господином…

Я поймала себя на том, что машинально поигрываю ярко-алым кулончиком на золотой цепочке. Он был сделан из непонятного камня и больше всего напоминал зёрнышко граната. Меня даже подмывало попробовать его на вкус, хоть я и понимала, как это выглядит со стороны.

Я ещё ношусь на волнах сладкой неги, свернувшись на смятых простынях, как в уютной колыбельке. Чувствую, как по коже блуждают прохладные длинные пальцы, и невольно мурлычу от наслаждения.

– Я хочу кое-что подарить тебе, милая, – заметил он и плавным движением встал с кровати. Я же невольно залюбовалась высокой гибкой фигурой с нереально бледной кожей. Мне нравилось вот так просто лежать и смотреть на него…

– Отвернись, – попросил он негромко. Двигаться не слишком хотелось, но я подчинилась.

Пара мгновений – и изящная золотая цепочка обвивает мою шею, а маленький алый камушек легко скользит по коже.

– Зачем это?

– Чтоб ты помнила обо мне, где бы ты ни была…

Благодаря Рику я могла смотреть человеческий телевизор, лазить в Интернете, хоть связываться, к сожалению, ни с кем не могла. Не потому, что это было невозможно – просто Эрик не хотел, чтоб я была связана с Землёй. Он хотел, чтоб я принадлежала только ему. Ему…

Я вздохнула, потянулась за листиком бумаги и ручкой. Смешно, но в последнее время у меня проявились склонности, которые в детстве я в себе подавила. Выходить на улицы Дита в одиночестве я не могла, потому днями занималась тем, что рисовала и писала стихи. Правда, на просьбы Рика показать "плоды трудов праведных" неизменно отшучивалась, а листки потом сжигала в его камине. Даже не знаю, зачем, если честно. Просто я вкладывала в свои творения кусочки души. Почему-то мне нравилось смотреть, как они сгорают и превращаются в пепел.

Я исписала строчками весь листок, но облегчения мне это не принесло – видимо, моя муза решила уволиться без выходного пособия. Потом я пометалась по комнате без особой цели, чувствуя, как при любом движении тихо шуршит золотистый шёлк подаренного Риком платья.

В кого я превращаюсь? Он меня бесит, я его ненавижу, но стоит ему отлучиться на пару часов – я начинаю тосковать. Я чувствую себя зверем в клетке. Что со мной? Я чувствую себя ничем – без него. Он ласков, он даёт мне всё, что может понадобиться, но…

Кто я? Клара, любимая Эрика. И всё. Казалось бы, что ещё нужно? Видимо, нужно…

Мне нельзя общаться с родными и друзьями. Нельзя влезать в разговоры "великих и всемогущих" жителей Дита. Нельзя даже читать чужие судьбы в книге – Рик опасается за моё здоровье…

И тут на смену апатии пришло бешенство. Оно закрутило меня первобытными волнами звериной ярости и птичьего стремления к свободе. Значит, все в Дите ищут новую Амэли? Значит, и я найду, и будь проклят весь этот грёбаный город с его высокомерными перворожденными атлантами, если кто-то мне в этом помешает! Видящая я или нет?! Пусть древней крови во мне намного меньше, но у меня есть моя Книга, и никто её не отберёт!

Я сконцентрировалась на ней, как на спасении. Я знала, Рик не хочет, чтоб я рисковала. Но я не обязана поступать так, как хочет он!!!

И в ответ на эту мысль листок в моей руке неожиданно начал менять форму и утолщаться.

Ну, наконец-то, моя хозяюшка вернулась. А то я почти уж подумала, что ты растворишься в нём, как Дарина в его папаше.

Книга, я не повторю её судьбы. Но для начала – я хочу знать, что дальше было с Амэли. Мне обязательно снова проводить обряд?

Нет. Уже нет.

Я подошла к кровати, осторожно устроилась на ней, положила книгу рядом и прикоснулась к старым шершавым страницам. Вдох-выдох… Прикрыть глаза – и широко распахнуть…

Я прикрыла глаза и широко распахнула их, вглядываясь в лицо Лэада.

– Амэли, останься, – сказал он насмешливо, и холод льдом заструился по жилам. Красные глаза манили, завораживали, но тем сильнее я боялась его. И ненавидела – мы всегда ненавидим тех, кто нас пугает.

Помню, когда я впервые попала в особняк рода Та Рэн, это больше всего на свете напоминало оживший кошмар. Представители этого рода, как я узнала, возвысились уже после того, как род Ла Ори создал расу слуг – людей. Тогда только все осознали, насколько Та Рэн могущественны. Они могли до дна выпить жизненные силы любого человека, присвоив всю его "ничтожную", как они сами говорили, энергию, себе. Но смертных много, они быстро размножаются, достаточно просто оставить несколько "на племя", а остальных можно и выпить. Когда я это поняла, было… страшно. Лэад самолично отобрал тех, "кто мог дать хорошее потомство". Я вошла в их число.

Когда он пришёл в ту каморку, которую мне отвели под жилище, я подумала, что лучше б я умерла. Смерть лучше, чем унижение, боль, страх, отчаяние, чем невозможность пошевелить и пальцем… Первый раз. Он всегда запоминается на всю жизнь.

Потом… Лэаду нравилось, когда рождались полукровки – его дети. Как позднее он мне объяснил, потенциал у них выше, пить их силы можно дольше, они живучие – настоящие резервуары силы.

Мерзкий ублюдок.

Это он рассказал мне в первую ночь. Сначала был ужас, я осознавала только, что никогда не позволю этому подонку пить силы из моего ребёнка, если он когда-либо будет.

Лучше уж умереть.

Он давно ушёл, а я свернулась на каменном полу, даже не пытаясь встать, и лихорадочно искала выход. Как ни странно, через некоторое время он нашёлся.

Насколько я знаю, мою мать выдали за отца фактически насильно, придя к выводу, что дети будут обладать достаточной ловкостью и смекалкой. Потому неудивительно, что мать не испытывала восторга, рожая одного ребёнка "с подходящими свойствами" за другим. Мне начало было надоедать внушительное количество братиков и сестричек, которым постоянно я казалась то слишком умной, то злой, и которые, по моему мнению, обещанной смекалкой не отличались. Зато покорности атлантам и ожесточённости к себе подобным – хоть лопатой греби. Но потом их нескончаемый поток резко прервался. Я была уже достаточно взрослой, чтоб заподозрить причину. А уж вызнать, кто из служанок занимался травами и удосужился дать маме правильные советы, не составило труда.

Правда, это было давно. Смогу ли я правильно воссоздать те давние рецепты, которые и слушала-то в свои двенадцать из чистого любопытства?

Я должна попробовать. А умереть я всегда успею.

Словно в насмешку, по крылу слуг и прилегающей зелёной территории рабы могли ходить без малейших осложнений. Атланты словно говорили: нам не нужны ни цепи, ни оковы, чтоб удержать вас – эту роботу за нас выполнят кристаллы. Никто из людей никогда не пытался бежать, потому что он попросту не мог перейти границу владений своего господина. Оставалось молить Шута, покровителя атлантов, только об одном – чтоб на территории нашлось всё, что нужно.

Мне повезло.

Я так и оставалась любовницей Лэада. Больно, конечно. И мерзко. Но в действенности отвара я убедилась, а остальное не так уж и сильно волнует…

Прошло ещё некоторое время, прежде чем я поняла, как доставить Лэаду наслаждение. Я поняла, что мужчина, который унижает других, в глубине души мечтает подчиняться сам. Подчиняться – и подчинять. Жестоко. Порочно. Страшно.

Теперь он приходил ко мне чаще, но я это терпела. Я выдумывала всё новые роли, я изображала невыносимую жажду, и наслаждение, и похоть, хотя на самом деле – я его только презирала.

Прошло около года, и перелом, ради которого я это затеяла, наступил.

– Ты такая необычная, – заметил он, слизнув кровь с оставлённых им же царапин, – Настоящий похотливый зверёк.

Я наклонилась к нему и укусила его в ответ. Не сильно, но ощутимо.

– Да, видимо, люди мутируют. Не ожидал. Даже жаль, что у тебя не может быть детёнышей. Думаю, у них бы был потрясающий потенциал.

Детёнышей, не детей… Я едва не удержалась от того, чтоб разбить в кровь это мерзкое бледное лицо.

– Знаешь, я заметил, что эти твари больше доверяют себе подобным. Мне нужен кто-то, кто будет присматривать за рабами, отбирать для меня подходящих, узнавать, в какую сторону дует ветер. И этим займешься ты.

– Да, господин мой, – страстно, с придыханием шепнула я, хотя мой разум просто вопил от восторга. ДА!!!!!! Наконец-то я снова смогу беспрепятственно узнавать все новости, дышать тем, чем дышат атланты, проходить и на господскую сторону! Наконец-то мучения, длившиеся год, вознаграждены! Маленький, но шажок к мечте. Ко дню, когда я стану свободной. Ко дню, когда мой господин умрёт.

На то, чтоб установить свою власть над рабами, ушло не так уж и много времени. Они действительно предпочли поверить человеку, а не атланту. Хотя многие мужчины поначалу воротили нос от женщины-управляющей, ещё и той же расы. Один даже попытался показать мне, зачем на самом деле нужны женщины.

После его смерти остальные притихли, глядя на меня со священным ужасом. Ведь новый "корм" для Лэада выбирала именно я.

Когда становилось совсем паршиво, я напивалась. Воровала у атлантов их дорогие напитки и напивалась, раз за разом повторяя себе, что он по-любому выбрал бы кого-то. Что их смерть – не моя вина. Я – всего лишь игрушка. В такие моменты мне казалось, что было бы куда лучше, если б этих "мутаций", отличивших меня от других, не было. Если б я спокойно относилась к неволе, к их власти, к смерти других… если б я была так же глупа, как и они, возможно, я просто не осознавала б того, что происходит… будь у меня меньше воли, возможно, я б умерла…

Но потом вся мерзость выветривалась из крови, и жизнь шла своим чередом. У меня появилось много смышленых знакомых среди людей, которые умели держать по ветру нос. Двое из них с горем пополам понимали язык атлантов, что было просто чудом. От них я узнавала все новости едва ли не раньше Лэада.

Теперь я воровала уже по-крупному. Осколки кристаллов, списанные атлантами, старое оружие, информация. Я была очень осторожна, и они ничего не замечали. Господа вообще не слишком присматривались к своим рабам, считая их слишком глупыми и примитивными.

Я же – изучала их. Я знала, что в большинстве своём они пользовались кристаллами для хранения информации, но на ранних этапах развития у них была письменность. Я раздобыла себе несколько старинных свитков, которыми едва не растопили огонь предприимчивые слуги-люди, и стала увлечённо их изучать. К тому времени благодаря объявлениям и информационным кристаллам, которые часто использовал Лэад, я знала многие руны. Теперь, разбирая ночами надписи в старинных свитках, я тёрла покрасневшие от недосыпа глаза и почти клялась себе, что это последняя ночь, когда я морочусь этой бессмыслицей. Почти – потому что на следующую ночь, когда Лэад уходил, я снова училась читать на языке атлантов. Просто чтоб доказать себе, что я могу это сделать.

Ещё я изучала их политику. Тут уж мне многое рассказывал Лэад – после "перелома" в наших отношениях он стал более разговорчивым. Между родами Ла Ори и Та Рэн уже начинались вооруженные стычки, а причина конфликта, по меньшей мере, официальная, меня заинтриговала.

Выяснилось, что глава семьи Ла Ори выступила на Совете Семей с речью. "Люди мутируют, становятся всё более разумными и изобретательными. Три планетных цикла назад мы создали этих существ. Это, смею напомнить, заслуга моего рода. Я считаю, что мы должны либо уничтожить своё творение, либо полностью лишить эти существа воли, подчинив их мозг кристаллам".

И вот тут семейство Лэада взвилось на дыбы. Разумеется – они черпали всё своё могущество из людей, они выпивали до дна их эмоции и жизненные силы. Если б люди перестали существовать, их род бы тоже пал.

С этой размолвки и начался раскол, поделивший Атлантиду на два лагеря.

Как я выяснила, Ла Ори, наши творцы, были мощнейшими телепатами. Они могли ощущать других существ, их состояние и настроение, на громадном расстоянии. И могли влиять на них, подчиняя своей воле.

Семейство же Лэада за счёт чужих жизней получило нереальную силу, скорость и неуязвимость.

И теперь Лэад собрал рабов, выбрал себе очередную жертву и велел мне остаться. Честно говоря, оптимизма мне это не прибавило. Я сжалась в комок. Что, ему теперь мало ночей? Решил сделать себе небольшой отдых?

– Иди за мной.

– Да, Господин.

Я скользила за ним по коридору и вниз, в подземелья, чувствуя нарастающее изумление. Зачем он тащит меня в эту часть крыла Господ? Насколько я понимала, тут располагались темницы. Но зачем? Зачем я ему там понадобилась?

– Видишь ли, у меня тут есть один гость. Сам с ним нянчиться я не могу, а из рабов могу доверить это только тебе. Единственная твоя задача – навещать его изредка, чтоб он не подох. Конечно, он может прочесть тебя, но это не проблема – тебе не так уж много известно. Если он захочет что-то рассказать – выслушай и передай мне. Уж я найду способ вознаградить тебя за это.

Я поморщилась, но повиновалась. Судя по тону, вознаграждение для меня будет куда неприятней, чем работа.

Ещё пара поворотов – и передо мной возникла дверь, по бокам которой застыла парочка безликих стражей. Эти милые, добрые творения кристаллов могли уничтожить по приказу господина любое живое существо. Они не могли ничего чувствовать, не умели думать, практически не нуждались в еде и пище – хотя когда-то они были людьми. Впрочем, глядя на равнодушные лица существ, подчинённых кристаллам, я старалась не вспоминать об этом.

– Эта рабыня будет навещать вашего подопечного. Она имеет право входить туда в любое время. Она имеет право приносить ему еду и питьё. Она не имеет права приносить что-либо ещё. Она не имеет права приводить кого-либо без моего прямого разрешения. Если возникают нестыковки – вызывать меня.

– Да, Господин, – отозвались они абсолютно бездушным одинаковым голосом. У меня просто кровь застыла в жилах, но я заставила себя шагнуть за Лэадом к двери. Он прикоснулся ладонью к стене, и вспыхнуло изображение нескольких рун.

– Запоминай, – насмешливо велел он, прикасаясь длинным пальцем к трем из десяти рун. Они составляли слово "боль". Меня невольно передёрнуло.

Лэад шагнул в полумрак комнатки, и я последовала за ним.

– Осторожней. Не наступи.

Я перевела взгляд с голых стен себе под ноги – и ахнула.

Он лежал на каменном полу, и ореол крови медленно расплывался вокруг неподвижного тела. Камни потолка, подключённые к кристаллам, слегка мерцали, и отсветы мелькали в слипшихся от крови необычных серебристых волосах.

Я застыла, глядя только на него. Разумеется, я его узнала. Прошло лет 10, но я видела это лицо, иногда даже во снах. "Мы ещё увидимся, крысёнок". Он был единственным атлантом, который когда-либо в чём-либо мне помог. Разумеется! Где были мои мозги! Он ведь знал, где я, несмотря на воду, знал, о чём я думаю. Готова поспорить сама с собой на всё, что украла, что это один из Ла Ори! И, что для меня в тысячу раз важнее, некогда он спас мне жизнь…

Но это глупости. Он атлант. Он из рода, который настаивает на уничтожении моей расы. Я не стану его жалеть.

– Я должна его кормить? – уточнила я.

– Да, и следить за его состоянием. Всё, о чем вы говорите, что происходит, его состояние – докладывать мне.

– Да.

А дальше – был резкий удар по лицу. Я этого не ожидала, потому не успела даже уклониться. Меня отбросило на пол. Во рту появился солоноватый привкус крови.

– Кажется, ты забываешься, Амэли. Ты уже не называешь меня господином? Думаю, стоит поучить тебя хорошим манерам.

О, нет! Как я могла вытворить такую глупость?! Да, деточка. Теряешь хватку…

– Простите, Господин, я просто была шокирована видом вашего… гостя. И я с удовольствием повторю ваши уроки, чтоб они запомнились лучше, – мурлыкнула я, дразнящим движением слизнув кровь с губ. Он усмехнулся, и тьма закружилась в бездне его глаз.

– Я сделаю всё, как Вы приказали, Господин, – и я склонилась как можно ниже, чтоб скрыть бездну ненависти во взгляде. Как же я тебя ненавижу, подонок чёртов. Придёт время – и ты заплатишь за то, что сделал со мной. Я заставлю тебя заплатить.

– Вот так-то, – хмыкнул он, – А теперь вали отсюда!

Я ещё раз поклонилась и быстро выскользнула из комнаты.

***

Остаток дня прошёл как в тумане. Я машинально скользила по крылу рабов, стараясь отогнать навязчивую картину, так и застывшую перед глазами. Над атлантом явно много работали. Раны указывали на то, что он долго, долго кричал… Осунувшееся, бледное, длинное лицо, кровь в серебристых волосах…

Я вошла в кухню. Там заправляла супружеская пара – Рэн и Нэлла. Оба они были любопытными личностями и очень хорошими осведомителями. К тому же, Рэн знал язык атлантов, а к Нэлле стекалась вся информация, известная прислуге. Они подчинялись мне в обмен на их безопасность и безопасность их детей. Я не могла этого в них не уважать.

– Нэлла, мне нужен успокаивающий отвар и сытный обед. Желательно, чтоб было довольно вкусно, но выглядело непрезентабельно. И я хотела б сама кое-что приготовить.

Брови женщины взлетели вверх, как два вопросительных знака, но я качнула головой, опустив глаза. Устные комментарии ей не потребовались.

Я подошла к шкафчику с приправами, где хранила травы, и принялась по памяти отбирать нужное. Заживляющий настой – давний рецепт, который мне, увы, пришлось часто использовать на себе, так что ошибки быть не должно. На некоторое время я постаралась погрузиться в работу, отодвинув на второй план все лишние мысли.

Поднос я сервировала тщательно. Нэлла оказалась настоящей кудесницей – пахло очень аппетитно, но она всё смешала, и выглядела еда, мягко говоря, непрезентабельно. В графин я набрала заживляющего настоя, а в стакан – отвар. Кусочек чистой ткани я спрятала в одежде.

Пройти мимо безликих оказалось не так уж сложно – они не увидели в моём поведении никаких нарушений. Осторожно выбрав нужные руны, я скользнула внутрь.

Теперь он лежал на спине, но ран на теле стало ещё больше. Это как минимум значит, что он, как и в прошлый раз, без сознания.

– Нет… просто… мне не слишком хотелось в прошлый раз говорить с ним при тебе… – неожиданно услышала я его тихий охрипший голос. Густые тёмные ресницы дрогнули, и он распахнул глаза. Почти бесцветные! А в прошлую нашу встречу они были зелёными…

– Я просто потерял много крови.

Я качнула головой и, стараясь ни о чём не думать, поставила рядом с ним поднос.

– Вы сможете есть самостоятельно, мой Повелитель? – спокойно осведомилась я. Он кивнул. Я осторожно помогла ему сесть, подала ему отвар и приборы, а сама почтительно отошла в сторону, наблюдая, чтоб он не захлебнулся. "Нужно будет тут убрать", – мелькнула в голове мысль.

Атлант посмотрел на еду, потом снова – на меня, и начал есть с большим аппетитом. Неудивительно, учитывая, как это потрясающе пахло, когда Нэлла готовила. Надо будет и самой поесть. Ночью. Чтоб, когда Лэад придёт, меня не стошнило – ведь, судя по всему, он решил оторваться по полной программе… От воспоминаний меня невольно передёрнуло. Да, лучше пока не есть.

Неожиданно я поняла, что в комнате стало очень тихо, и испуганно подняла взгляд. Он смотрел на меня чёрными, как две бездны, глазами. Я вздрогнула. Он помолчал и отставил в сторону еду, не съев и половины.

– Я смогу прийти только утром, Повелитель. Вам стоит поесть.

Он хмыкнул. Вышло довольно иронично.

– У меня сейчас нет аппетита. Кстати, меня зовут Дэрон.

Я кивнула, достала полоску ткани и смочила её заживляющим отваром.

– Я хочу вас полечить, но могу причинить боль…

– Я понял. Не бойся, я не трону.

Я склонилась к нему и начала промывать глубокие раны, стараясь действовать как можно осторожней. Отвар шипел на кровавой плёнке, покрывшей кожу, но, надо отдать Дэрону должное, он ни разу меня не ударил, не толкнул и даже не обругал. Только вздрогнул пару раз, и то едва заметно.

Надо же, какие они становятся смирные, когда сами попадают под чью-то власть! Хотя Лэад бы в такой ситуации, скорей всего, попытался б изуродовать свою тюремщицу. Может, у этого просто сил не хватает?

– Сил бы хватило. Нет желания, – лаконично отозвался он. Я вздохнула. Да, мне сказочно повезло, что я стала рабыней Лэада, а не, предположим, этого Дэрона. Уж он-то с первого взгляда понял, кто я. В его доме я б и суток не прожила. Хорошо хоть, что ему с Лэадом откровенничать невыгодно, а то я б была уже трупом.

– От меня он ничего о тебе не узнает, – негромко сказал атлант. Я только хмыкнула и иронично заметила:

– Спасибо за высокое доверие, – хоть особой благодарности и не испытывала. Он прикрыл глаза. Я помолчала, потом попрощалась и вышла.

Ночь прошла… мерзко. Впрочем, кто б сомневался. Он задержался надолго, ушёл только под утро. Уснуть я не могла – он полечил меня немного, но этого оказалось недостаточно. Хотелось снова взяться за манускрипты, но сил не было даже на то, чтоб двигаться. Я просто лежала и смотрела в потолок. Любопытно, сколько пройдёт времени, прежде чем он всё-таки убьёт Дэрона? Небо, если б я только могла чем-то помочь ему – я б помогла. Почему – не знаю. Да и не стоит об этом задумываться, наверно…

Над имением занимался рассвет. Я уснула, и мне снилось бледное лицо в обрамлении серебристых волос…

***

Я пришла в камеру, надев на себя лишнюю кофту. Мне это старьё было не нужно, но Дэрон, думаю, хоть под голову его подложит. А то ему там холодно, наверное…

Честно говоря, встала я с трудом, да и передвигаться ещё было больно. Потому, когда я вошла, сразу попросила:

– Не говори со мной.

Он внимательно на меня посмотрел и кивнул. Его глаза, при моём появлении ставшие зеленоватыми, снова приобрели бездонную черноту. Он ел, я стояла. Когда я приблизилась, чтоб ещё раз промыть поджившие раны, он неожиданно притянул меня к себе.

Ну вот, началось. А я ещё и в такой плохой форме. Я обречённо вздохнула, сжалась и зажмурилась, ожидая удара.

– Я тебя не трону. Я не он. Я не причиню тебе боли. Никогда, – тихо шепнул он, осторожно удерживая меня за руки, – Я тебя не трону. Просто сиди рядом.

Странно, но я послушалась. Даже прижалась к нему, как маленькая испуганная девочка, хотя это было глупо – меня никто и никогда не жалел. Но это странное тепло, исходящее из его рук, было почти ощутимым, и казалось, что боль уменьшается и сворачивается, исчезая. Казалось? Но рука уже не ноет, ноги тоже, и головная боль от недосыпа тоже прошла…

– Что?.. – охнула я, впервые пытаясь вырваться.

– Тихо, – шепнул он, – Не рвись, я не закончил. Сейчас всё пройдёт.

Прошло несколько секунд, прежде чем он выпустил меня из объятий. Я сразу же отскочила в сторону.

Его лицо ещё больше побледнело, из носу хлынула кровь. Я ахнула.

– Успокойся, девочка. Просто эти стены сильно глушат мою силу, а доктор из меня всегда был так себе.

Я осторожно закатила рукав. Там, где ещё три минуты назад была россыпь синяков, теперь только гладкая смуглая кожа.

"Должно быть, это ему не нравится. Атланты ведь славятся своей бледностью", – подумала я. С другой стороны, какое ему дело, как я выгляжу?

Неожиданно он рассмеялся. Я обиженно на него посмотрела.

– Что я такого подумала?

– Ничего-ничего. Прости.

Но смешинки всё же плясали в янтарных глазах. Я в них заглянула, и мне тоже стало весело.

– Дэр, извини за глупый вопрос, но я хотела б знать ответ. Почему он не убил тебя?

Если его и разозлило фамильярное обращение, он ловко это скрыл.

– Я сын главы рода Ла Ори, Мэл. И меня прочат на её место. Если этот кретин меня убьёт – начнётся война. А пройдёт пара недель – и мои родственники заплатят выкуп, освободят меня. Они войны тоже не хотят.

– Почему?

– Наше оружие совершенствуется…

– Ясно, можешь не продолжать. Действительно, он сказал следить, чтоб ты не подох.

– Он, как всегда, тактичен.