Текст книги "Нежность"

Автор книги: Марианна Монтейро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Она почувствовала отчаяние. Конечно же, у нее в запасе не было ни одной улики, только предчувствие. Но не обманывает ли оно ее? Валентина нервно усмехнулась и стала говорить, не глядя на мужа:

– Послушай, Хосе, если тебя раздражает, что я беременна, то ты должен признаться мне в этом сейчас…

– Вот-вот, еще и беременность… – поддакнул муж. – Я давно замечаю, как ты забеременеешь, так первые два-три месяца просто с ума сходишь!

Валентина продолжала:

– Если все-таки ты сделал что-то не то… Что-то такое, в чем стыдно признаться… Изменил мне, в конце концов, назовем вещи своими именами!.. Ты должен исправить это сейчас же, немедленно! Ты должен вернуть порядочное имя!..

Валентина в упор смотрела на мужа.

– Ты знаешь, ведь ты можешь оправдать себя в моих глазах… Ты можешь стать таким, каким был раньше… И я прощу тебя, я забуду все, что было, если ты скажешь обо всем честно, если ты признаешься…

Валентина замолчала, переводя дух. Она ожидала, что Хосе поспешит объяснить ей, что все образуется, но муж молчал.

– Что ты делал прошлой ночью, где ты был? Если ты не скажешь этого честно, все, – ты пропащий человек, – заключила Валентина.

«Как она красива, даже сейчас, в гневе…» – неожиданно подумал Хосе.

– Ты потерянный человек, ты пустая оболочка, ну скажи, скажи, пожалуйста, прошу тебя, ну почему ты молчишь? – Валентина коснулась пальцами его застывших губ. – Господи, как мне заставить тебя заговорить?!

Хосе молчал. Неожиданно он вздохнул и открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент зазвонил телефон.

«Проклятие, – мысленно выругалась Валентина, – неужели это опять моя мама?»

Хосе обрадовался телефонному звонку в первый раз в жизни. Он протянул руку и, хотя Валентина пыталась помешать мужу, взял трубку.

– Алло! – довольным голосом произнес он. – А, это вы, сеньора Монтейро?

Валентина горько усмехнулась: «А я было подумала, что это кто-то, но не мать…»

– Ну и что? Как вы там живете? – продолжал спрашивать Хосе.

Валентина скорчила презрительную мину и встала. Увидев, что мальчики по-прежнему стоят растерянные происходящим, она обняла их и прошептала:

– Ну ладно, мальчики, идите, гуляйте.

Избавившись таким образом от сыновей, Валентина не вернулась к дивану, на котором сидел муж, а опустилась в кресло напротив. Взгляд ее упал на округлившийся живот. «Какое счастье быть матерью, – пришла в голову фраза из какой-то книги. – А быть многодетной матерью – особенное счастье…»

– Вы не представляете, сеньора Монтейро, – ворковал тем временем Хосе, – как мне приятно слышать ваш голос!

Валентина пыталась встретиться взглядом с мужем, но он упорно смотрел в окно.

* * * – Ну что ты мне все время о деньгах да о деньгах! Ну, где я могу их взять? Зарплата преподавателя все-таки отличается от зарплаты директора банка!.. – Голос Хосе разносился по дому, вылетал в открытые форточки, достигал соседних участков и, естественно, ушей прохожих на улице.

Денежный перевод матери не решил проблем, а лишь отодвинул их на некоторое время. Второй раз обратиться к матери с просьбой о деньгах у Валентины просто не хватало духу.

Альберто и Энрико сидели на скамейке во дворе. Мальчики щурились от яркого солнца и слушали ругань родителей. Голос Хосе замолкал, и его сменял голос Валентины:

– Ты говоришь, что у тебя нет денег, ты говоришь, что ты простой преподаватель университета?! Да меня это все мало волнует!.. Ведь вместе с тем ты глава нашей семьи, ты просто обязан заботиться о деньгах! Чем я буду расплачиваться в магазинах? Чем я буду платить за этот хваленый дом, который твой дурацкий университет выделил нам, заплатив лишь малую часть его стоимости?

И снова звучал возмущенный голос Хосе:

– Ты хочешь сказать, что университет подложил нам свинью? Что он купил в рассрочку дом, тем самым навязав нам эту покупку?

Валентина за словом в карман не лезла:

– Да, мой милый, именно это я и хочу сказать! У нас трое детей! О чем ты только думаешь?..

Хосе отвечал:

– Что ты ко мне пристала?! Я и так все деньги отдаю тебе, до последнего гроша! Я больше не могу их достать ниоткуда, сколько есть, столько и приношу!

Терпение Альберто лопнуло. Мальчик поднялся со скамейки и пошел напрямик через двор, по газонам, по клумбам… Энрико крикнул ему вслед:

– Постой! – И засеменил за братом.

Альберто не поднимал глаз от земли. Мальчик ловил себя на мысли, что больше всего в жизни ему в этот момент хочется заткнуть уши. Вслед детям несся истеричный голос матери:

– У нас трое детей!! Я ночи не сплю, ничего не могу делать из-за этого! Если бы у нас не было детей, я бы пошла на работу… Настрогал детей – будь добр заботиться о том, чтобы я могла их прокормить!

Альберто не оборачивался. Энрико запыхался и крикнул из последних сил в спину брату:

– Альберто, не убегай! Давай здесь посидим!

Старший брат остановился, обернулся и увидел, что младший показывает на скамейку в саду.

– Сиди, если хочешь… У меня же нет никакого желания!

Альберто, как взрослый, пожал плечами и пошел дальше. Энрико побежал его догонять. Они вышли на улицу и стали удаляться от дома. «Господи, какие здесь аккуратные, какие чистые дома! И везде тихо и спокойно. И только наш дом сотрясается каждый день от ругани…» – думал Альберто.

Через квартал от их дома была церковь. Мальчики опустились на траву прямо перед ней. Старший брат молча глядел вдаль, младший жевал травинку.

Вскоре послышались торопливые шаги – к братьям подошла мать.

– Господи, да что же это такое! – воскликнула Валентина. – Я же попросила вас подождать на улице!

На эти слова матери Альберто грустно подумал: «Раньше она просила меня выйти и погулять, когда ей нужно было целоваться с отцом, а теперь она выставляет нас за дверь, когда им нужно поругаться… Я тогда обижался, но теперь получается, что это были мелочи по сравнению с тем, что происходит сейчас…»

Энрико с радостью бросился к матери:

– Мама, мама!

«Безмозглая малявка», – подумал с раздражением Альберто о брате.

– Ты-то чего здесь сидишь? – обратилась к старшему сыну Валентина. – Встань сейчас же, здесь холодно, ты можешь простудиться!..

– Я не хотел, чтобы люди думали, что мы живем в этом доме, – неожиданно проговорил Альберто.

– Что? – не поняла Валентина.

– Я говорю, что не хотел, чтобы прохожие думали, что мы с братом… Поскольку мы сидим у крыльца, что мы с братом живем в этом доме… – попытался пояснить мальчик.

Мать в растерянности села рядом с ним. Младший сын прислонился к ее плечу.

Валентина вздохнула и ответила:

– Ну ладно, Альберто, ты же знаешь, тебе раз в год разрешается говорить мне гадости.

Старший сын поймал ее взгляд.

– Как тебе не стыдно… – неожиданно пробормотал Энрико.

Старший брат обернулся и смерил младшего презрительным взглядом.

– Ну вот, Альберто, ты мне уже на десять лет вперед наговорил гадостей… – закончила Валентина.

Мальчик вскочил с земли и сжал кулаки:

– Слушай, из-за тебя папа от нас уйдет! – истошно закричал он.

Валентина испуганно огляделась по сторонам: «Не хватало, чтобы вся улица знала о наших ссорах! Вдобавок мы находимся у самой церкви…»

– Ну ладно, – сдержанно проговорила женщина. – Альберто, вставай и пойдем домой.

Не дожидаясь ответа, она взяла за руку Энрико и пошла к дому.

Альберто некоторое время стоял на месте, но потом медленно, нехотя поплелся за ними.

– Иди быстрее! – обернулась мать. – Я сказала: быстрее!

Но сын не обращал внимания на ее слова. Валентина остановилась.

– Ты что, хочешь, чтобы я наказала тебя прямо на улице?

«Ну вот, теперь она угрожает мне», – с обидой и гневом подумал Альберто.

Но упрямо продолжал идти медленно, не обращая внимания на гневные окрики матери.

9

Когда-то поход по магазинам был для Валентины настоящим праздником. Теперь же это занятие превратилось в муку.

«Ну, конечно, чему тут можно радоваться, если тебе приходится каждую минуту пересчитывать деньги и бояться, что их не хватит для какой-нибудь покупки…» – думала она.

Валентина стояла в очереди. Рядом с ней вертелись Альберто и Энрико. Перед собой женщина толкала тележку на колесиках, наполненную продуктами. Именно содержимое тележки вызывало неуверенность в том, хватит ли у нее денег расплатиться.

Очередь двигалась медленно. Наконец Валентина оказалась около кассы. Молоденькая кассирша быстро посчитала общую стоимость ее покупок.

– Тысяча четыреста тридцать, – подвела итог она.

Валентина недоверчиво переспросила:

– Что? Я не ослышалась? Тысяча четыреста тридцать песо?!

Кассирша улыбнулась любезно, но, как показалось Валентине, язвительно.

Валентина полезла за кошельком. Молнию на кошельке заело, и пока молодая женщина справлялась с ней, она лихорадочно пыталась сообразить, хватит ли ей денег. Валентина вытащила кучу мелочи.

– Ну вот, пожалуйста…

Кассирша с насмешкой и презрением посмотрела на покупательницу и нарочито медленно принялась пересчитывать деньги:

– Шестьсот… семьсот… восемьсот… – громко считала она.

В очереди стали возмущаться.

– Сеньора, вы не могли заранее подготовить деньги? – с раздражением бросила какая-то женщина.

Валентина сочла за лучшее промолчать.

Тем временем девушка пересчитала все деньги, которые покупательница положила на прилавок.

– Здесь не хватает трехсот песо, – подвела итог кассирша.

Валентина на всякий случай заглянула в пустой кошелек и виновато сказала:

– Но у меня больше ничего нет…

Кассирша выжидающе смотрела на нее. Альберто толкнул мать в бок:

– Как? У тебя нет денег?

В голосе сына Валентина почувствовала то же презрение, что прочла в глазах кассирши. Ей стало стыдно, тем более что остальные покупатели во все глаза смотрели на нее.

– Ну, подумаешь! Просто взяла не тот кошелек и что? – Валентина постаралась сказать это как можно более беззаботно.

– Мама, а ты посмотри в карманах, – подсказал Энрико.

Валентина погладила младшего сына по голове:

– Спасибо, сынок! Но в этом платье, которое я одела сегодня, нет карманов… Делать нечего, – обратилась она к кассирше. – Давайте, я что-нибудь выложу назад.

Естественно, Валентина начала со сладостей, которые в последний момент упросили ее взять сыновья. Альберто вцепился в руку матери, когда Валентина вынула фруктовое мороженое:

– Мама, ну оставь его, я так хочу мороженого!

– Перестань, сынок, мы прекрасно сможем без него обойтись, – одернула сына мать. Альберто не унимался:

– Вынь лучше это, – мальчик указал на коробочку с противозачаточными таблетками.

– Ну, нет! – Валентина отняла у сына таблетки. – Это уж я не выну ни при каких условиях.

Девушка-кассирша слушала их спор, и ее профессиональная улыбка сменилась презрительной гримасой.

– Эй, Мария, передай мне ключ от кассы! У этой покупательницы нет денег… – неожиданно громко крикнула кому-то кассирша.

Валентина покраснела. Одну за другой она выкладывала на прилавок коробки со сладостями. Потом на прилавок легли два лимона, пачка вермишели, пакет с миндальной приправой…

– Тысяча триста восемьдесят песо! – безжалостным голосом воскликнула девушка-кассирша. – Она назвала стоимость продуктов, которые остались в тележке Валентины.

Женщина сжала зубы. У нее всего было тысяча двадцать песо. Внезапно Валентина увидела, как Энрико протягивает ручонку в корзинку и вынимает шоколадку, которую мать решила все-таки взять для сыновей.

– Мама, мне этого не надо.

– Спасибо, мой дорогой… Однако шоколадка не решила дело.

– Тысячу двести песо, – громко объявила кассирша.

В очереди возмущенно зашумели. Трое покупателей, которые стояли вслед за Валентиной, развернулись и перешли в очередь к соседним кассам.

После их ухода, следующим за Валентиной оказался мужчина, который любезно улыбнулся ей. Валентина готова была провалиться сквозь землю от стыда.

– Извините, сеньора… Карреньо, если не ошибаюсь…

– Да? – Валентина удивленно подняла на незнакомца глаза. – Откуда вы меня знаете?

– Вы одна из моих клиенток, – пояснил мужчина. – Я служу в банке. Меня зовут Сильвио Уркиди.

И сеньор Уркиди обратился к кассирше:

– Девушка, мне не нравится, как вы себя ведете!

– А как я себя веду? – Кассирша надула губы.

– Ваш личный номер двадцать три? Отлично! Я знаком с хозяином вашего универмага. Я думаю, он поддержит меня в том, что одной из кассирш следует поучиться вежливости…

– Хорошо, сеньор, хорошо! Я не стану с вами спорить! – Девушка за кассой замахала руками. – Однако, что бы вы ни говорили, этой сеньоре следует заплатить!

– Извините, сеньора Карреньо, сколько у вас не хватает?

Валентина смущенно улыбнулась:

– Около восьмидесяти песо… Но я просто не представляю, что отсюда еще можно выложить… Без этих продуктов я не обойдусь.

Сильвио Уркиди быстро вынул деньги и протянул кассирше:

– Вот, возьмите! Восемьдесят песо. Теперь сеньора Карреньо свободна?

– О да, конечно, – ответила кассирша.

Валентина и сеньор Уркиди отошли от кассы.

– Я так благодарна вам, – со вздохом облегчения сказала Валентина. – Вы очень выручили меня…

– Что вы, не стоит.

– Я обязательно верну вам эти деньги!

Сеньор Уркиди улыбнулся:

– Это сущие пустяки, уверяю вас…

Из магазина Валентина вышла вместе со своим новым знакомым. Она вдохновенно сочиняла на ходу:

– Вы знаете, у меня очень странный муж. Почему-то в последнее время он к каждому празднику дарил мне сумочки… В результате у меня столько сумочек, что я, выходя из дому, не всегда кладу нужный кошелек с деньгами в ту, которую беру с собой. Вот и сегодня я торопилась, мне просто не повезло…

Сеньор Уркиди слушал это сбивчивое запутанное объяснение со снисходительной улыбкой.

Альберто и Энрико тащили пакеты с покупками к автомобилю и поэтому не слышали разговор матери и ее нового знакомого.

Они остановились на автомобильной стоянке. К матери тотчас подскочил Альберто и стал тянуть Валентину за рукав:

– Мама, пойдем..

– Подожди меня у машины, – отмахнулась Валентина.

– Мама! – воскликнул Альберто. – Пакет тяжелый, пойдем…

Но Валентине хотелось продолжить разговор с новым знакомым.

– Иди к машине! – злобно воскликнула она, и ее красивое лицо на мгновение исказила гримаса. Уркиди был изумлен. Он не понял, за что можно так злиться на собственного сына.

Альберто не уходил и смотрел снизу вверх в лицо матери, желая что-то возразить.

Валентина не дала ему произнести и слова. Она наклонилась к сыну и затрясла кулаками у его лица.

– Я сказала – иди к машине! – кричала женщина. – Ты слышал? Кому я сказала?! Сейчас же иди к машине!! Сейчас же!!!

В конце концов мальчик испугался гнева матери. Он стал пятиться назад, пока не скрылся за машиной, на которой они приехали.

Валентина наблюдала за сыном. Ее руки тряслись, грудь тяжело вздымалась.

– У вас замечательные сыновья, – сказал Уркиди. – Вы с ними отлично обращаетесь…

Валентина поморщилась. Она не поняла, иронизирует Сильвио или говорит правду.

– Итак, я вам должна восемьдесят песо, – сказала Валентина. – Я вам их обязательно верну, можете не сомневаться… Только дайте, пожалуйста, свой адрес.

Служащий банка еще раз улыбнулся:

– Ну, конечно, адрес я вам с удовольствием дам! Но о деньгах можете забыть. Считайте, что я угостил вас мороженым!

Валентина вела такой затворнический образ жизни, что очень обрадовалась собеседнику и болтала без умолку.

– Эти магазины, это просто ужас какой-то! Сколько раз бывает так, что в кассе не оказывается сдачи! В таком случае мне и в голову не придет поднимать скандал, я просто прощаю кассирше эти несчастные несколько десятков песо, но когда все наоборот, продавцы становятся словно каменные…

– Полностью с вами согласен, сеньора, – кивнул Сильвио Уркиди.

Когда он наклонил голову, солнце осветило явно проступавшую лысину. Сильвио Уркиди показал на припаркованные машины:

– Ваша машина та, около которой стоят мальчики?

– Да, – Валентина смутилась: уж как-то не вязался обшарпанный вид автомашины Хосе с ее недавними объяснениями о щедрых подарках мужа. Но ее спутник думал о другом. Он показал рукой на машину, стоящую рядом:

– А это моя. Я ведь живу совсем недалеко от вас.

– Откуда вы знаете, где я живу? Ведь я еще не давала вам адреса…

Уркиди рассмеялся.

– Догадаться нетрудно. Дело в том, что и вы, и я живем недалеко от банка, где я служу. К тому же я давно вас заприметил и видел, куда вы направляетесь после того, как выходите из нашей конторы…

Валентина не спешила расстаться с новым знакомым. Ей было приятно его общество, нравилась его предупредительность, манера после каждой произнесенной им фразы робко заглядывать ей в глаза, словно ожидая прощения за сказанное. Внешне Уркиди, конечно, проигрывал красавцу Хосе, однако у Сильвио был такой добродушный вид, что Валентина почувствовала расположение к нему. Она была не прочь встретиться с ним еще раз и… не в магазине.

По крайней мере, она ни секунды не колебалась, когда писала на бумажке адрес и номер телефона. Сеньор Уркиди помахал в воздухе бумажкой и сел в свой автомобиль.

Валентина села за руль своей машины, сыновья забрались на заднее сиденье, и их старенькая машина выехала со стоянки.

Только после того, как машина новой знакомой влилась в поток уличного движения, Сильвио Уркиди повернул ключ в замке зажигания.

10

Вероника Монтейро справляла свой день рождения. Но она не хотела думать о своем возрасте. Вероника вообще предпочла бы не отмечать свой день рождения, но Рауль Сикейрос и Федерико Сольес заявили, что придут поздравить Веронику независимо от ее желания. Пришлось Веронике готовиться к торжеству.

В этот день, хлопоча на кухне и прибирая в доме, Вероника все время прислушивалась, не звонит ли телефон. Она ждала звонка от дочери. Но Валентина не звонила. «Такого просто не может быть! Она не могла забыть о том, что у меня сегодня день рождения…» – тревожно думала женщина.

В семь вечера появились гости. Мужчины пришли с цветами. Рауль Сикейрос подарил белые розы, а Федерико Сольес преподнес букет огромных алых георгинов.

Вероника не хотела разочаровывать своих гостей. Конечно же, ей надо показать, что она страшно рада гостям, рада своему дню рождения, рада всему на свете… И это у Вероники получилось неплохо. По крайней мере Рауль и Федерико искренне поверили в ее хорошее настроение.

Хозяйка пригласила своих гостей за стол.

– Когда за столом сидит три человека, нелегко определить, какое место считать главным, – с улыбкой заметила Вероника. – Но тем не менее я попытаюсь!

Она положила руки на спинку стула.

– Допустим, самым главным будем считать это место. С вашего позволения, я займу его… – Она первая села за стол. – Вы, Рауль, сядете по правую руку.

– А я, следовательно, по левую? – спросил Федерико.

– Сеньор Сольес, желание дамы – закон! – шутливо оборвал приятеля Рауль. Он был доволен – на его взгляд, именно ему виновница торжества отдала предпочтение. Вероника улыбнулась и коснулась руки Федерико.

– Дорогой мой, не переживайте, – сказала она ему тихо. – Ведь вы будете сидеть ближе к моему сердцу…

Сеньор Сольес буквально расцвел. Видимо, эта фраза и послужила причиной того, что на протяжении всего вечера Федерико не отводил восторженного взгляда от Вероники.

– Итак, уважаемые гости, кто произнесет тост?

Рауль наполнил бокалы и поднял свой.

– Я хочу выпить за день рождения, – начал он, – за день рождения прекрасной девушки по имени Вероника Монтейро…

Виновница торжества рассеянно поправила ожерелье на шее.

– Если уж ты поднимаешь бокал за день рождения девушки, – улыбнулась она, – то следовало бы сказать не Вероника Монтейро, а Вероника Санчес!

– Ну, хорошо, хорошо, – со смехом замахал руками сеньор Сикейрос. – Я продолжу… Нет, мое сердце переполнено настолько высокими чувствами, что я просто не могу говорить о них сидя. Наша Вероника даже в свои сорок пять настолько хороша, что мое сердце начинает учащенно биться, когда я вижу ее.

Рауль обращался к воображаемой аудитории. Но когда он упомянул о возрасте, Вероника недовольно поморщилась, а Федерико Сольес хлопнул ладонью по столу.

– Рауль!

Сикейрос вздрогнул и посмотрел на приятеля:

– Да? А что я такого сказал?

– Все в порядке, Рауль, – с грустью покачала головой Вероника. – Прошу тебя, продолжай.

«Не хватало, чтобы они начали спорить и при этом еще не раз упомянули мой возраст», – со страхом подумала хозяйка.

Рауль снова поднял бокал с вином.

– В завершение моего короткого тоста, я хочу заметить, что Бог только избранным дает такую красоту, какую дал Веронике, и эта красота вдохновляет нас, смертных…

Сикейрос наклонился, чтобы поцеловать Веронику. Вероника сначала шутливо отстранилась, но потом милостиво подставила губы для поцелуя.

Рауль с видимым удовольствием поцеловал женщину.

– Спасибо! – воскликнула возбужденно Вероника. – Спасибо, – повторила она уже спокойнее, наблюдая прищуренными глазами, как Рауль садится. Тут Вероника обратила наконец внимание на Сольеса и кивнула ему: – А ты не хочешь меня поцеловать, Федерико?

– Разумеется! – Сольес заулыбался.

Вероника, повинуясь неожиданному порыву, охватила голову Федерико руками и звонко его расцеловала.

Сольес даже прослезился от радости.

– Вероника, ты чудо! – шепнул он.

– Надеюсь, – она лукаво усмехнулась в ответ.

Федерико допил свой бокал до дна. Пригубила вино и виновница торжества. На несколько минут за столом установилась тишина, прерываемая лишь позвякиванием вилок о тарелки. Оба гостя прекрасно помнили: важно показать Веронике, как им нравится угощение.

Едва слышно вздохнув, приступила к трапезе и сама хозяйка.

Пока мужчины ели, Вероника смотрела на пустующее место напротив. И она все чаще возвращалась мыслями к тому, кто мог бы занять это место. Вероника думала о своем соседе, бывшем спортсмене Габриэле Альварадо.

Рауль Сикейрос предложил второй тост. Именинница посмотрела на него:

– Рауль, ты же уже поздравлял меня! Предоставь теперь, пожалуйста, эту возможность Федерико.

Маленький Сольес с молниеносной быстротой проглотил то, что не успел дожевать.

– Сейчас… Извините, сейчас… – Он протянул трясущуюся руку к бутылке с вином.

– Господи! – воскликнула Вероника. – Федерико, почему ты так волнуешься?

– Кто сказал, что волнуюсь? – торопливо возразил Сольес. – Я нисколько не волнуюсь, я спокоен, как всегда.

Он наполнил бокалы, только чудом не разлив ни капли.

Маленький Федерико выпрямился с бокалом в руке. Вероника спрятала улыбку: сеньор Сольес в полный рост был лишь немного выше Рауля Сикейроса, сидящего напротив. Вероника снова вспомнила о Габриэле Альварадо и прослушала то, что говорил Сольес. Она внимательно смотрела на него, не отрывала глаз от его крупных губ, но при этом ничего не слышала. Она вспоминала, как Альварадо пригласил ее поужинать в ресторане.

Ее воспоминания прервал резкий звонок телефона.

– Простите, я сейчас. Это звонит моя дочь, – торопливо проговорила Вероника и бросилась к телефону.

Она не ошиблась, это была Валентина. Пока мать принимала поздравления дочери, мужчины за столом о чем-то заспорили.

Вероника не слышала их спора, поскольку ее ухо ловило звуки, доносившиеся из далекой Морелии. Но вот дочь стала прощаться:

– Мамуля, я крепко целую тебя, но сейчас нам нужно бежать. У меня дела. Все-таки, сама понимаешь, – трое детей…

Да, конечно, Вероника все понимала. Она поблагодарила дочь за поздравление и попросила ее не так часто напоминать, что она уже трижды бабушка.

Когда она вернулась к столу, то обнаружила, что и мужчины спорят о возрасте хозяйки праздника.

– А я говорю, что ей сорок семь! Правда, тебе сорок семь, Вероника? – по лицу Федерико Сольеса, который и задал этот бестактный вопрос, было заметно, что он захмелел.

– Ну нет, ну как такое могло быть, я же точно знаю возраст нашей Вероники… – Сикейрос почему-то принялся пересчитывать по пальцам. – Сорок пять, и никто меня с места не сдвинет.

Вероника нахмурилась.

– Извините, дорогие друзья, о чем это вы?

– Да не о чем спорить! – повысил голос Сикейрос. – Вдруг, ни с того, ни с сего сеньор Сольес вздумал, видите ли, поправить меня! Он сказал, что во время моего тоста я перепутал твой возраст, Вероника. Но я не могу понять, как тебе может быть сорок семь, я точно знаю, что тебе сорок пять…

У Вероники вконец испортилось настроение. Масло в огонь подлил Сольес:

– Вероника, послушай, скажи ты ему в конце концов, что тебе сорок семь… Два года ничего не меняют! Ты же знаешь его упрямство!

Маленький толстый Федерико искренне умолял Веронику, чтобы она помогла ему победить оппонента, не понимая, что тем самым развенчивает себя в ее глазах.

– Хватит! – Вероника хлопнула ладонями по столу, поднялась и строго произнесла:

– Как вы вообще можете рассуждать о моем возрасте в моем присутствии, да еще и на моем дне рождения? – Вероника, негодуя, поднялась из-за стола, быстрым шагом пересекла гостиную и вышла за порог.

Стояла теплая ночь. Вероника вдохнула полной грудью свежий ночной воздух. «Боже, что творится с этими мужчинами! Стоит им немного выпить, как они совершенно меняются и становятся непохожи на себя», – с досадой подумала женщина.

В саду было так хорошо, что ей совсем не хотелось возвращаться в дом, к гостям. Вероника решила, что даст возможность мужчинам закончить спор один на один, а сама пока пройдется по саду. Когда она проходила мимо дома, Федерико, увидев ее, выглянул в окно и воскликнул:

– Вероника, не понимаю, почему ты обиделась? Ведь ты прекрасно выглядишь для своего возраста!

Женщина даже не обернулась. Она просто ускорила шаг.

«Господи, какая бестактность! – ее душили слезы. – Ну почему он говорит, что я прекрасно выгляжу для своего возраста? Мне было бы гораздо приятнее услышать, что я просто прекрасно выгляжу, независимо от возраста… – И снова ее мысли вернулись к соседу. – Уж кто никогда не намекал на мой возраст, так это он…»

Она не заметила, как ноги сами привели ее к дому сеньора Альварадо. Только очутившись у его крыльца, Вероника опомнилась.

«Господи, что это со мной? Я как будто выпила совсем немного, но, похоже, уже не могу отвечать за свои действия…» – Она глубоко вздохнула и нажала кнопку звонка.

Дверь долго не открывали. Вероника не осмелилась позвонить снова и решила вернуться домой. Она сошла с крыльца, но в это время за дверью послышались звуки шагов. Щелкнул замок, и дверь распахнулась настежь.

Похоже, Вероника подняла сеньора Альварадо с постели. На нем был длинный махровый халат, волосы взлохмачены. В руках он держал раскрытую книгу в мягкой обложке. Сеньор Альварадо с изумлением уставился на позднюю гостью.

– Господи, это вы? – пробормотал он.

Вероника улыбнулась. Стройная, в нарядном белом платье, она казалась юной девушкой. Рядом с ней сеньор Альварадо выглядел уставшим и пожилым.

«Ну и вид у него, – подумала Вероника. – Но, наверное, и я выглядела бы не лучше, если б меня подняли с постели среди ночи?»

– Извините, сосед, – произнесла она. – Я тут проходила мимо и вдруг подумала… А что, если нам с вами отправиться в ресторан?

Вероника ожидала, что ответ, каким бы он ни был, последует немедленно: согласие, смех или отказ. Но молчания в ответ на свое приглашение она не ждала совсем. Спустя минуту сеньор Альварадо протянул:

– Это как понимать? Бог любит троицу, что ли?

– Да, – решительно кивнула Вероника. – Я тоже люблю троицу и потому считаю, что двух раз недостаточно. И вот приглашаю вас в третий раз…

Альварадо потер рукой лоб.

– Должен признаться, для меня это приглашение несколько неожиданно…

– Но ведь мы с вами ходили дважды в ресторан?

– Да, ходили… Не стану отрицать, однако это было несколько лет назад.

Вероника прислонилась плечом к дверному косяку и сложила руки на груди.

– Между прочим, насколько я помню, во время нашего последнего похода вы изо всех сил старались убедить меня в том, что нам следует вместе бывать в ресторане каждую неделю…

Альварадо насмешливо улыбнулся:

– Однако я тоже кое-что помню, сеньора Монтейро, – заметил он. – Я отлично помню, как вам не нравились мои речи…

– Ну и что? – Вероника пожала плечами. – Это было пару лет назад. Ну, а теперь я изменила мнение!

– Много же времени вам понадобилось для того, чтобы осознать свою ошибку, – рассмеялся Альварадо.

Вероника с достоинством наклонила голову.

– У меня сегодня день рождения, поэтому я в хорошем настроении и не стану обижаться на ваши слова.

– О Господи! – Мужчина хлопнул себя ладонью по лбу. – Оттого вы сегодня такая красивая! Хотя нет, что я говорю?.. Вы всегда прекрасны! Конечно же, я охотно отправлюсь с вами в ресторан.

Вероника подняла указательный палец.

– Только не забывайте о нашей традиции!

– О какой традиции? – удивился Альварадо.

– Мы с вами отправляемся в ресторан не ужинать, а обедать.

– Ах, да! Обедать… – Габриэль кивнул. – Понимаю.

Вероника вздохнула.

– Вот и хорошо, – произнесла она. И чуть помолчав, спросила:

– Когда же состоится наш обед?

Альварадо смущенно переминался с ноги на ногу.

– Ну, честно говоря, поскольку приглашаете вы, то время… – Он в нерешительности замолчал.

Вероника улыбнулась.

– Вы хотите сказать, что я должна назвать и время? Нет, поскольку приглашаю я, то время назовете вы…

Альварадо рассмеялся.

– Прямо скажем, вы не оставляете мне выбора… Ну, что тут поделаешь, приходит в дом к пожилому человеку молодая прелестная дама; поднимает среди ночи с постели, делает совершенно неожиданное предложение…

Вероника пыталась разобраться в своих чувствах. Произнося свой монолог, Габриэль то и дело хитро поглядывал на собеседницу, ожидая, по всей видимости, что она разозлится. Но Вероника совершенно не испытывала злости. Напротив, сосед нравился ей все больше и больше.

– Итак, когда? – повторила вопрос Вероника.

– Завтра.

– Завтра? – Вероника потерла пальцами висок. – Ну что ж, договорились.

Она быстро повернулась и легко спрыгнула с крыльца в густую траву.

– Отлично! – Габриэль, стоя в освещенном дверном проеме, помахал гостье книжкой и вдруг спохватился:

– Но когда именно, сеньора Монтейро, назовите час!

Женщина обернулась.

– Да будет вам! Давайте перейдем на «ты». Зовите меня просто Вероникой.

– Отлично! А вы меня – Габриэлем.

Он сделал шаг вперед и стал босыми ногами на каменное крыльцо.

– Итак, завтра, Вероника! Когда?

– В полпервого!

– В двенадцать, – уточнил Альварадо.

Он долго стоял на крыльце и смотрел Веронике вслед. Она ступала так легко, что Габриэлю казалось, будто ее стройные ноги совсем не касаются земли.

Вероника возвращалась домой, погрузившись в свои мысли. Вдруг она улыбнулась: внезапно ей представилось как сеньор Альварадо появляется в ресторане в том виде, в каком он сегодня предстал перед ней.

* * *

Ровно в полдень раздался продолжительный звонок в дверь. Вероника открыла и, увидев Габриэля, громко рассмеялась. Таким элегантным она его еще не видела. На нем был строгий черный костюм, белоснежная рубашка и узкий темный галстук, а на носу красовались темные очки в тонкой металлической оправе.