Текст книги "Твоя случайная измена (СИ)"
Автор книги: Мари Соль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Глава 8
Отдел у меня появился не сразу. Я долго сопротивлялась. Ну, какая из меня безнес-вумен? К тому же, с дипломом филолога. Мне бы книжки писать, учить студентов красноречию, а не сидеть с калькулятором в ворохе тряпок.
Но работу найти в моём положении было непросто! Диночка много болела. А оставить ребёнка на няню я не могла. Волновалась всё время! Отдел же не требовал много участия. Аренду мне дал в центре города старый знакомый Ильи. Товар закупили по каталогу. Наняли девочек. Всё! Что называется, были бы деньги. А дальше – любой ваш каприз.
Я была не капризной! И занималась отделом сама. Создавала уют и рекламу. Следила за тем, чтобы вещи все были без брака, для женщин вех вкусов и возрастов. Помню, в Стамбуле, на рынке, меня обманули. Продали какую-то дрянь по цене, баснословной! Дома я плакала. А муж утешал. Говорил, никакие проблемы не стоят моих горьких слёз…
Вспоминая любой эпизод из своей жизни, я теперь вспоминаю и нас. Тех, какими мы были давно. А, казалось, недавно! В какой же момент всё пошло наперекосяк?
В отделе сегодня затишье. Начало недели. Обычно я прихожу после бурных выходных, и смотрю, что продали и сколько. Сегодня дежурит Олеся. Милая девочка. Стройная, молодая совсем. Студентка. Устроилась к нам на время летних каникул. Раньше я симпатизировала ей. А теперь…
Меня раздражает в ней всё! И эта лёгкость, с которой она бежит мне навстречу. И улыбка, которая делает личико юной Олеси ещё милей. И этот наряд в обтягон! Джинсики, майка. Вроде всё просто! А как идеально сидит.
– Здравствуй, Олесь. Как дела? – говорю.
А она подбежала, прячет в кармане смартфон. Будто я не увидела, что она с кем-то писалась. Лучше б порядок навела! Платья висят как попало.
– Сегодня вообще тишина, – сокрушённо вздыхает Олеся.
– Оно и понятно, – говорю, поправляя висящий вкривь-вкось балахон.
– За то вчера всё гребли! – восклицает девчонка, и тут же, схватив, демонстрирует вещь, – Настя Витальевна, гляньте! Вам очень пойдёт!
Я смотрю на вещицу. Красивая ткань. Силуэт по фигуре. Только очень уж яркий! Красный, в белый горох.
– Ты мне льстишь, – улыбаюсь.
– Почему? – возражает Олеся.
Что ни отнять, у неё есть какая-то чуйка. Она может долго игнорить клиентов, сидеть с телефоном в руках. Но, если уж встанет, то обязательно втюхает что-нибудь даме, зашедшей сюда «посмотреть».
И вот, ты, сама удивляясь, выходишь с покупкой! И, вместо скромной футболки, в пакете лежит сарафан, блуза, брючный костюм. Что, по словам консультанта, всё это время ждал на вешалке только тебя.
Вот и я, поддавшись Олеськиной лести, решила примерить то самое платье. Стою и смотрю на себя. На очертания женственных форм, подчёркнутых тканью. Колени видны! Стыд-позор. И талия слишком обтянута. Будто я выставляю себя напоказ. Хотя… в самом деле красиво.
Вспоминаю, как мы отдыхали на море втроём. Я, Илья и Дениска. Он был ещё маленьким. Мы сняли комнату у одной бабули. И та безвозмездно смотрела за ним.
– Что вам, молодым! Отдыхайте, – говорила она.
И мы убегали на море. Купались на диком, заброшенном пляже. Совсем нагишом! И платье тогда на мне было такое же яркое. Только синего цвета. И юбка едва доставала середины бедра…
«Ну, вот, и зачем оно мне?», – думаю, глядя на красный кусочек материи. В машине прохладно. Снаружи жара. Я вздыхаю. Смотрю на себя в зеркало заднего вида. Морщинки видны вокруг глаз. И седой волосок между тёмных торчит, привлекая внимание. Выдёргиваю его. И, откинувшись в кресле, беру телефон.
На том конце провода долго молчат. Но я жду. Знаю, что мама в саду-огороде. Не слышит, скорее всего.
Трубку берёт не она.
– Ма! – восклицает Диана.
– Зайчик, привет! – отвечаю я радостно, – Где бабуля?
– Травит жуков колорадских. Позвать?
– Перезвонит пускай, – говорю я с улыбкой, – Как там дела?
– Нормально, – вещает дочура, – Маринка на лето приехала.
– Ну, здорово! Всё ж веселей, – говорю ободряюще.
Знаю, что дочка не очень-то любит гостить у бабули. Но там – свежий воздух. Пригляд. И еда, всегда свежая, с грядки! Так что приезд её лепшей подружки, избавит меня от нытья.
– Ага, мы на пляж собирались, – делится планами дочка.
Там река, небольшая и мелкая. Я сразу волнуюсь:
– Только не плавайте далеко, хорошо?
– Ага, – равнодушно бросает Дианка, – Ма! А вы с папой уже решили, что подарите мне на ДР? – говорит, имея ввиду день рождения.
– Нет ещё, – жду, что попросит мой «жаждущий ангел».
Куклы уже не годятся! Запрятаны в шкаф. Теперь на повестке – наряды, косметика, гаджеты. И если я против второго и третьего, то Илья потакает капризам Дианы. Покупает любовь! Будто знает, что скоро «семейное древо» рассыплется.
– У Маринки айпад! Я тоже хочу, – предсказуемо просит Диана.
– Посмотрим, – отвечаю расплывчато.
Оставляю бабуле привет. Хорошо, занята! Не выслушивать вечные драмы о том, как желтеют её помидоры. У них там сообщество «вдов-огородниц». И урожай патиссонов гораздо важнее семейных проблем.
В последний раз мать мне поведала сон:
– Настя, мне снилась кукушка! – сказала она обречённо.
Я грешным делом подумала – к смерти. Не зря у пернатой принято спрашивать: «Сколько мне жить?».
– Дурной знак, – добавила мама, – Надо бы в церковь сходить.
Это потом я уже прочитала, что кукушка сулит разрыв отношений. А если ещё и кукует во сне, то предвещает обман. Очевиднее некуда! Правда, неясно, отчего она снилась не мне?
– Так сходи, – ответила я, – Меня же туда не загонишь.
Мама фыркнула. Я же всегда удивлялась тому, как в её голове уживается столько всего. Суеверия, вплоть до абсурда. Фанатичная вера в религию. И цинизм, что остался ещё со времён её школьной карьеры.
Пишу сыну: «Как ты, родной?».
Отвечает не сразу. И вместо слов, присылает мне серию фоток. Где он, загорелый уже, в окружении своры таких же мальчишек, лежит на песке. Нос в веснушках – в меня. А черты – точно в папу! Я уже представляю себе, как он вырастет. И даст ещё фору отцу в красоте. Будет девчонок водить… А, может быть, влюбится сразу и на всю жизнь?
«Настя, когда ты уже прекратишь верить в сказки?», – говорю я себе.
«Люблю тебя», – отправляю ему сообщение.
Он терпеть не может «болтать»! Считает это пустой тратой времени. В ответ мне приходит эмодзи. Забавная рожица с сердечками вместо глаз.
«Совсем говорить разучился», – думаю я и убираю смартфон.
Но, спрятанный в сумку, он вдруг начинает звонить. Ну, кто там ещё? Неужто, Денис снизошёл до звонка?
Нет! На экране неизвестный номер. Наверно, реклама? Опять будут меня убеждать взять кредит.
Готовлюсь дать бой.
– Алло! – начинаю сурово.
– Настя? – отвечает мужской баритон. Он, вроде бы даже знаком… Или мне только кажется?
– А… да, – говорю я. Саму пробирает! Неужто…?
– Это Эльдар, – говорит собеседник, – Возможно, вы помните? Мы познакомились в клубе.
«Возможно», – какой тонкий намёк на моё состояние. А, возможно, и нет?
– Да, конечно, – отвечаю я вежливо.
Стоит ли уточнять, где он взял телефон? Но он галантно берёт на себя эту роль:
– Ваш номер я выпросил у Марии, вашей подруги. Прошу, не ругайте её.
«Мария», – усмехаюсь я мысленно, – «Просто Мария».
– Хорошо, постараюсь, – отвечаю с улыбкой.
Хочется тут же её отругать! Мои ноги дрожат и подмышки потеют. В глубине души я надеялась, он не решится. Ну, или забудет. Избавит меня от позора кокетничать с ним. Тогда я была «подшофе»! А теперь, в трезвом виде, делать это гораздо труднее.
– Признаться, я очень надеюсь на встречу. Хотел угостить вас…
– Вином? – вспоминаю я.
Он усмехается, отчего у меня по спине бежит пот. Хочу открыть дверцу и выйти отсюда. Внутри очень тесно! Но боюсь, не смогу устоять на ногах.
– И вином тоже, какое вы любите? – звучит его мягкий, совсем ненавязчивый тон.
Мы снова на «вы»? А там, в атмосфере ночного клуба, он уже перешёл эту грань…
– Я не уверена, что…, – тяну я время, желая придумать, как бы послать его поэлегантнее.
Но он обрывает меня:
– Не хочу компрометировать вас…
«Компрометировать», – думаю я. Компромат! А что, если кто-то увидит нас вместе? Ну, нет! Я не могу так. У всех на виду.
– Я знаю чудесное место. У меня небольшой ресторанчик за городом. Людей там почти не бывает…
«Он в курсе», – вспоминаю я Машкину фразу. Что эта мерзавка успела ему наболтать? Хотя… после той сцены в клубе! Странно, что он, в принципе, не передумал звонить.
– Я просто хотел бы узнать вас поближе, – выстилает он мягко. Будоражит речами забытые чувства внутри.
«Насколько ближе?», – хочется мне уточнить. Но я отвечаю:
– Мне очень приятно ваше внимание, но понимаете…
– Понимаю, – он опять не даёт мне сказать, – Потому предлагаю отведать шашлык за вином и приятной беседой.
Я вздыхаю. Привожу мысли в норму. Правильно Машка сказала. Никто не заставит меня переспать! Да я и не стану. Но… звучит так заманчиво. Вечер в компании этого типа. И голос его удивляет спокойствием. Что даже мой внутренний жар замирает. Становится легче дышать.
Но нерешительность бьётся в груди. И он это слышит.
– Настя, поверьте, я – взрослый, разумный мужчина. Не бойтесь меня.
– Да… я не боюсь, – говорю, а сама жутко злюсь на себя: «Хватит мямлить!».
– Тогда предлагаю не ждать выходных. В будни меньше народа. Вы свободны во вторник?
– Вооо… вторник? – мычу я, – Но это же…
– Завтра, – бросает он коротко.
Молчу и кусаю губу. Вспоминаю сегодняшний завтрак. Илью с телефоном в руке. Он кому-то писал напряжённо. И только лишь раз поглядел на меня…
– Д-да, – отвечаю, пока разум мой затуманен обидой.
– Вот и отлично.
Он называет мне место и время. Я говорю, что приеду сама, на такси. А лучше всего – на машине. Обойдусь без вина! На меня слишком дурно влияет спиртное.
Завершив разговор, я с трудом разжимаю ладонь. Пальцы левой руки впились намертво в сумку, едва не проделав дыру.
«Эльдар», – повторяю я мысленно, и добавляю его в телефонную книгу.
Глава 9
Во вторник я сплю. Наплевала на всё, отключила будильник. Ведь даже самый хороший тональник не сможет исправить хронический недосып. А сегодня мне нужно блистать! Ну, или хотя бы поблёскивать…
Со вчерашнего дня озадачена тем, что ищу себе «новое место». Не хочу быть кому-то обязанной! Ведь хозяин ТЦ дал мне скидку по-дружбе. Но он друг Ильи, не мой. И, если мы с ним разведёмся… Если!
«Когда», – повторяю себе, а не «если». У меня будет новая жизнь. Да, первое время будет непросто! Цены, конечно, по городу, очень разнятся. Чтобы стать в центре, придётся всерьёз раскошелиться. Ну, мне и подальше сойдёт. Устрою рекламу, раздам покупателям флаеры. Можно устроить день скидок, чтобы больше народу пришло.
Всё это меня отвлекает от главного. Я уже позвонила подруге. Сказала, что сделала это! Что согласилась пойти. Сама себе удивляюсь. Как только язык повернулся? Теперь хочу всё отменить. Но убеждаю себя не делать поспешные выводы. Это просто беседа знакомых. Случайная встреча. Случайность! Ему можно встречаться с другими? Почему мне нельзя?
Днём привожу себя в божеский вид. Посетила салон и солярий. Чуток «загорела», подкрасила корни, постригла концы. Ногти на этот раз сделала яркими. Мастер Юля даже слегка удивилась такому.
– Хочется чего-то новенького, – сказала я, выбирая цвет лака.
– Под какой-то наряд, или под настроение? – поинтересовалась она.
– Под наряд, – сообщила я, выбрав «пьяную вишню». С красным платьем будет самое то!
Подумала сразу. Если же выбрать второе, то, не иначе, как чёрный. Цвет моего настроения сейчас выглядит именно так.
Выбираю, какое бельё подойдёт под это летящее платье? Я в нём даже ещё не ходила ни разу. Это будет дебют! Во всех смыслах этого слова. Нет! Я выбираю бельё, исходя из удобства, комфорта, гармонии с внутренним миром. Ни о каком интиме на первом свидании речь не идёт.
«Свидание… Божечки!», – думаю я. И мне сейчас хочется выпить. Вино не пойдёт! Уж лучше настойку пиона. Или что там ещё успокоит мой взбунтовавшийся ум?
Сейчас я отчётливо вижу себя в ранней юности. Как собиралась гулять. Надевала всё лучшее разом. Хотела его удивить! Хотя, на меня тогда что ни одень, выходило красиво.
Понимаю вдруг так очевидно и горестно, что в жизни моей был один лишь мужчина. Илья. Нет, свидания были, конечно! Поцелуи, объятия, фразы. Но других не любила. Просто гуляла, хотела позлить. А теперь, значит, тоже… Хочу?
«Ради себя», – говорила мне Машка. Именно так! Только ради себя я сегодня пойду на свидание. Ради себя я пройду этот путь. И напялю дурацкое платье.
Отыскала бельё в закромах. Надеваю. Прозрачный гипюр, кружева. Неужели, я правда носила такое? В ненужных местах выпирает. Грудь торчком! Сквозь прозрачное кружево видно соски. А трусы… Это ж смерти подобно! Всё наружу: и мой целлюлит, и бочка.
Продолжаю вести «розыскные работы» в шкафу, когда слышу сзади:
– Кхе, кхе.
Илья уже дома. А я и не слышала, как он вошёл! Вероятно, ещё потому, что в ушах у меня напевает Варум:
«Некуда спешить,
Ночь – одинокий плен,
И ты не ждешь от жизни
Перемен.
Вновь приснится сон,
Что мы опять вдвоём,
И слезы на подушке
Все о нём», – а я подпеваю ей в такт.
Как давно он стоит позади? Наблюдает…
Хватаю халат, надеваю. Он, стесняясь, отводит глаза.
– Я продукты купил, – говорит, – Угощайся.
– Спасибо, но я на диете, – уточняю, связав поясок.
Илья не пытается скрыть удивление. После рождения Даньки я сильно поправилась, и он даже тогда не пытался меня упрекнуть. После Динки – уже похудела. И груди отвисли! Появились растяжки на теле. Я сильно стеснялась, а он говорил: «Ерунда». Он касался меня, а потом перестал…
Я пытаюсь припомнить момент, когда это случилось. Когда поцелуй перед сном прекратил быть традицией? Когда, уходя на работу, он уже не пытался меня приобнять. А я принимала как должное. Не замечала.
– Я запонки нашла, кстати, – говорю, вынимая из шкафа коробочку.
Подхожу. Он берёт. Трогает бархат, кивает. У него на лице выражение… Мне так трудно его описать! Он будто всё время пытается что-то сказать, но не может. Я боюсь, что однажды он скажет: «Прощай». Но ведь это уже неизбежно.
Потому отвергаю любые попытки дознаться. Нажимаю на ручку двери.
– Извини, – говорю, прикрывая.
Он, очнувшись, кивает:
– Спасибо, – уходит, держа свою ценность в руке.
За запертой дверью мне хочется плакать. Хорошо, что ещё не накрасилась! Выпускаю слезу. Затем нажимаю на «плэй». И принимаюсь исследовать залежи шкафа.
Нахожу подходящий комплект. Бесшовные трусики всё прикрывают, а лиф компонует мою «обветшалую» грудь. В этом наборе я буду чувствовать себя куда лучше!
Вспоминаю «Дневник Бриджит Джонс». Трусикам танга она предпочла комбидресс? Или нет? Это были трусы! Некрасивые, очень высокие. Искромётная фраза гласила: «Чем смешнее на вас трусы, тем ближе секс».
Ну, уж нет! Я смотрю на себя в новом образе. И ничуть не смешные. Нормальные, женские трусики. Не для нимфеток там всяких! А для фигуристых женщин, которым есть что «держать взаперти».
Часики тикают, приближая меня к нисхождению. И чем меньше становится времени, тем сильнее меня начинает трясти. Дура! Зачем я вообще согласилась? В отместку? Ведь глупо же думать, что это рассердит Илью. И сейчас, несмотря на ситуацию, я ощущаю себя виноватой. Почему это так? Ведь не я изменила, а он.
Машка, в ответ на моё смс: «Не могу», тут же звонит.
– Ты уже отменила? – кричит обвинительным тоном.
– Нет, – я вздыхаю.
– Не вздумай! – бросает она.
Я в нижнем белье, с бигудями на кончиках стриженных прядей, сижу и пытаюсь понять, что со мною не так…
– Как-то всё это неправильно, – начинаю с сомнением.
– Всё правильно, солнышко, – говорит Машка ласково, – Ты просто сходи. Пообщайся, и всё!
«И всё», – говорю я себе. Никаких продолжений. Только вечер, с вином, шашлыком и мужчиной в придачу.
– А о чём говорить? – сокрушённо вздыхаю я в трубку.
– Ой, – ухмыляется Машка, – Говори о погоде. Расскажи ему, как докатилась до жизни такой.
– Ещё чего! – отвечаю, – Я ни слова ему не скажу.
– Хорошее дело, – отзывается Машка, – Молчи! Пусть он сам развлекает тебя.
Она ободряет, даёт наставления. Как старший соратник в делах. Машка правду меня чуть постарше. Всего на пять лет. А Илья – лишь на два. Я же всегда ощущала себя самой младшей в компании. Хотя, и компанией сложно назвать сборище столь разномастных людей. Теперь наша «сплотка» распалась. Я грезила раньше, как одинокий Олежа сойдётся с подругой. И будем мы жить и дружить! Но всё вышло иначе…
Крашусь я долго и тщательно. Нет, не пытаюсь замазать лицо и взамен нарисовать новое. Он видел меня и запомнил. Так что всего лишь касаюсь ресниц тёмной тушью, придаю губам яркости блеском и чуток добавляю румян.
Волосы выглядят живо и женственно! Платье лежит по фигуре, спадает красивыми складками до колен. И чего я стесняюсь? Нормальные у меня коленки. И талия есть. И вообще…
Я кручусь и любуюсь собой. Добавляю жемчужные тонкие бусы, серёжки-пусеты, и – в путь!
Илья внизу ест. Уже на лестнице чувствую запах пельменей. Купил в супермаркете, видимо. Теперь это будет его рацион. А я сегодня буду ужинать вкусно и сытно! Жареным мясом, и… чем там ещё?
На кухню я не иду. Отправляюсь в прихожую. Там, включив свет, принимаюсь искать свой потерянный клатч. Не идти же с «хозяйственной сумкой»! Он, как назло, лежит там, наверху, где валяются всякие вещи, давно позабытые мной.
Обувь я отыскала. Каблук – не моё! Разучилась ходить на таких. А ведь раньше ходила? Правда, каблук небольшой, и устойчивый. Сажусь, чтобы их застегнуть. Ремешки цепко держат за щиколотки, а игривые бантики украшают носки.
– Ты куда-то собралась? – слышу над головой голос мужа.
Илья стоит, прислонившись к стене и сложив на груди полуголые руки. Футболка навыпуск, на штанине пятно. Такой его видит любовница? Или к ней он приходит нарядным и благоухающим?
– Да, меня ждут, – говорю я спокойно.
Встаю, поправляю своё декольте. Ложбинка чуть-чуть приоткрыта. Я специально оставила этот зазор между пуговок. С виду прилично, но будоражит, если увидеть вблизи…
– Подай, пожалуйста, клатч, а то я не достану, – прошу, указав пальцем на верхнюю полку в шкафу.
Самойлов стоит без движения. Жуёт свой пельмень.
– Тебе трудно? – произношу я с упрёком.
Наблюдаю, как борются в нём неуступчивость и джентльменский апломб. Он всегда доставал с верхних полок, когда я просила. И в этот раз тоже достал! Но с таким снисходительным видом, как будто, и вправду, перетрудился.
– Спасибо, – благодарю я, и даже слегка улыбаюсь.
Вынимаю из сумочки всё, что может пригодится. Помаду и зеркальце, расчёску и «палочку» нежных духов. Открыв последнюю, брызгаю только разочек на волосы. Чуть взбиваю руками. Достаточно. Пусть будет флёр! А не удушливый шлейф.
Кошелёк вынимаю, но после – кладу обратно. Зачем он мне? Разве что… Беру только пару купюр. На всякий пожарный.
– Опять будешь пить? – вопрошает так, будто я возвращаюсь домой «на рогах». На рогах – это так символично…
– Нет, я за рулём, – бросаю, и думаю, что бы ещё прихватить.
– И куда ты отправишься? В клуб? – продолжает допрос. Его голос спокойный. Но за этим спокойствием прячется злость. Я уже ощущаю её! Как звенящие нотки. Металл, что пронзает насквозь.
– В ресторан, – уточняю без доли эмоций. Заставляю себя сохранять хладнокровие духа. Не дать ему сбить свой настрой!
Самойлов стоит. Не уходит. И сверлит меня своим взглядом. Я чувствую это! Пытаюсь смотреть на своё отражение в зеркале. Скорей бы уйти…
– И кто тебя ждёт? – произносит он вкрадчиво. Проговаривает каждый слог. Будто его терзают сомнения, что меня вообще кто-нибудь может ждать.
Пожимаю плечами:
– Знакомый.
Пускай думает всё, что захочет. Мне вообще всё равно!
– Как его имя? – вопрошает Илья и становится ближе. У стенки, чтоб смотреть мне в лицо.
Я вздыхаю и щёлкаю клатчем. Ремешок чуть помялся от продолжительной спячки. И я начинаю его расправлять.
– Самойлов, займись уже делом, – говорю отстранёно, – Посуду помой. Я тебе не прислуга!
Вспоминаю тот ворох посуды, который остался с утра. Я по привычке её перемыла. А зря! Нужно себя заставлять не потворствовать этому свинству.
– Антонина Михайловна в отпуске, – говорю я, имея ввиду свою помощницу по хозяйству. Одной стало трудно справляться, когда появился отдел, – Можешь вызвать её раньше срока. Но объясняться с ней будешь сам…
– Ты не ответила, – цедит сквозь зубы Илья. Зверь в нём уже пробудился и требует крови. Ну-ну!
Я, отмахнувшись, бросаю в ответ:
– Ты не знаешь его.
«Его» – это слово, как красная тряпка влияет на мужа. Оно продолжает звучать в тишине.
И он повторяет:
– Его? – выбивает из рук упакованный клатч и вцепляется в плечи.
Вскрикнув, я ощущаю спиной жёсткий выступ двери. Пытаюсь его оттолкнуть. Но он точно стена! Несгибаемый, твёрдый, холодный. Взгляд его близко. Склонённый ко мне, он впивается грозным огнём полыхающих глаз. Дышит в лицо своим ужином.
– Ну, давай же, – шепчу я, – Ударь меня снова. Только сильнее, чтоб до крови.
Ещё мгновение и он отпускает. Резко! Так, что я чуть не ломаю каблук. Нога подгибается.
– Шлюха, – слышу вдогонку.
Спина исчезает. И вскоре на кухне он прибавляет звук телевизора. Тем самым давая добро. Мол, иди! Я тебе всё сказал…
Я поднимаю свой маленький клатч. Глажу его, будто он мог удариться. Хочется плакать. И я кусаю губу. Наверное, до крови! Так как соль ощущается на языке.
После беру себя в руки. Хватаю ключи от машины. И хлопаю дверью. «Тварь! Мерзавец! Свинья!», – хочу прокричать ему в спину. Но этим уходом, я знаю, расставлю все точки над «й»…
