Текст книги "Я - машина"

Автор книги: Мари Слип

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Попробовала как-то начальница поговорить с ним по душам.

– А чем вы, Игорь Васильевич, будете в отпуске заниматься? – спросила она.

Игорь хотел вспылить, мол, вам не все ли равно. Но потом вспомнил, что это все таки начальство и надо быть повежливей.

– На море поеду, – соврал он.

– На море мужчина один не ездит, – улыбнулась начальница.

– А хотите, поехали со мной? – едко ответил он.

– Да ну вас! – отмахнулась толстуха и зарделась.

– Ну, тогда и не надо меня нервировать! В отпуске я буду лук выращивать.

– Лук???

– Да лук. Он лучше людей. Не задает идиотских вопросов.

– Ах, вот вы как?!!!

– Именно так.

Начальница обиделась и ушла ни с чем. А потом пробормотала:

– Его лечить надо.

А за этот разговор Игорь отомстил. Украл у начальницы ключи от кабинета. А она бегала, искала их, всех на уши подняла. Ключей не нашла. Пришлось ей за свои деньги вызывать слесаря и заказывать новый ключ.

***

Когда дома у Игоря кончалась еда, а чаще всего это была либо лапша, либо пельмени, он шел в супермаркет и там закупал этого добра впрок. Вот и на этот раз в субботу он отправился в магазин.

День был теплым. Малышня возилась возле магазина со своими велосипедами, голуби выпрашивали хлебные крошки.

Увидев детей, Игорь заорал на них:

– Чего насвинячили здесь!?

– У меня цепь порвалась, дяденька, – принялся оправдываться один мальчуган, – Я ее сейчас надену и уеду, а это машинное масло я уберу за собой!

– У себя дома цепь меняй, а не возле магазина! Дворник убирал, старался, а ты весь бордюр измазал.

Какой-то другой мальчик громко крикнул:

– А я его знаю, моя мама его шизиком зовет. Не бойтесь его. Если он нас тронет, его в психушку сдадут!

Игорь Васильевич рассвирепел, но у него хватило ума сдержать себя и не отвесить пару подзатыльников наглым малолеткам. Он сжал кулаки и промолчал. Дети не знали, что лучше бы он прокричался, потому что его упрямый мозг уже начал придумывать план мести за эти слова.

Он молча зашел в магазин. Взяв пару пачек пельменей и несколько коробок лапши, он направился в сторону кассы. Встал в хвост длиннющей очереди. Она двигалась неспешно, и в голову Игоря Васильевича лезли самые разные, часто не связанные друг с другом мысли. Сперва он думал, как бы отомстить мальчишкам. Скажет родителям, что видел их в компании каких-то подозрительных типов, которые продавали им не менее подозрительные сигареты. Или лучше таблетки. Вот уши-то надерут этим малолетним бездельникам! Игорь злорадно улыбнулся и успокоился, принявшись планировать свои выходные. Воскресенье он решил провести за уборкой дома. А вечерком, как обычно, пойдет прогуляется по узким питерским улочкам. Еще ему вдруг захотелось завести собаку. Зачем, он и сам не понимал. И кто будет ее выгуливать днем, пока он на работе? От этих размышлений его оторвал женский голос:

– Это вы!?

Он обернулся. Это была та самая женщина с большими карими глазами, которую он обидел на почте. Подумать только, какая встреча!

Игорь быстро окинул девушку взглядом.

Мини-юбка выгодно подчеркивала стройность ее длинных ног, розовая блузка обтягивала высокую грудь. Ярко-красная помада блестела, как масло. Девушка была вульгарна. Он это сразу отметил и уже придумал, как ее обидеть.

А она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, чем сильно смутила его. Он отвернулся.

– Это точно вы, – сказала она, – Зачем вы так жестоко обошлись со мной?

– Я действовал по правилам, – пробубнил он.

– Но я же честно выстояла очередь два раза, могли бы уже принять это чертово письмо. А мне пришлось из-за вас идти несколько кварталов на другую почту. А вы знаете, каково это – ходить так далеко на таких каблуках?

– Ну, так оденьте тапочки.

– А вы не очень-то вежливый.

Она поморщила свой курносый носик.

– А вы… а вы, – разозлился он, – Вы вульгарны! Оделись, как проститутка!

Девушка ошарашено умолкла. А потом проговорила негромко, растягивая слова:

– Пой, птичка, пой. Зато меня мужчины обожают. А вот у тебя с девчонками явно какие-то проблемы.

Черт. Она бьет больнее, чем он!

Тем временем, пока они ругались, подошла их очередь. Кассирша посчитала общую цену и потребовала с Игоря Васильевича двести рублей. Он вынул кошелек, но денег там не хватало.

– Вот я балда, – он стукнул себя по голове, – Надо было взять больше денег. У меня не хватает.

– Мужчина, – строго сказала кассирша, – Я вам уже выбила чек.

– А у меня нет денег!

– Успокойтесь, у меня есть, – кареглазая незнакомка протянула кассирше недостающую сумму.

Ничего на это не ответив, Игорь собрал свой товар и вышел из супермаркета. Девушка, однако, последовала за ним.

– Эй, – крикнула он ему вдогонку, – А сказать спасибо?!

– За что? – воскликнул он, – За ваши жалкие пятьдесят рублей? Вы их, наверное, на панели заработали с такой юбкой. Заработаете еще.

Она подошла к нему.

– У тебя проблемы, парень. Ты женоненавистник. Что тебе ужасного сделали женщины, что ты их так ненавидишь?

– Ничего они мне не делали, с женщинами у меня все в порядке, – соврал он.

– Тогда отчего ты такой озлобленный?

– Я не озлобленный!

И тут вдруг он умолк и задумался. Он на самом деле ненавидит весь свет и временами готов его в щепки разнести. Ему не раз говорили, что он злой, как дьявол. Но он обычно не обращал на это внимания. Ведь как бы плохо человек не вел себя, где-то в глубине души он считает себя добрым, просто не понятым окружающими. Игорь Васильевич не был исключением. Это все вокруг тупые надоедливые кретины, а вовсе не он – злой.

– Меня зовут Вера, – с улыбкой сказала она.

– Меня Игорь, – мрачно пробубнил он.

– Я провожу вас.

Они зашагали вместе. Игорь всю дорогу старался сдерживать себя, чтобы не наговорить гадостей. Она разглядывала его с ног до головы, не скрывая своего любопытства.

– У вас красивые синие глаза, – сказала она.

– Издеваешься? – от неожиданности Игорь перешел на «ты», – Что там можно разглядеть за этими очками?!

– Нет, не издеваюсь. У тебя действительно красивые глаза, очень добрые. Тебе разве раньше об этом не говорили?

– Ну…

Произошло чудо. Игорь Васильевич смягчился.

– Говорили однажды. Давно это было. Но у тебя тоже красивые глаза.

– Я знаю, – она улыбнулась, и очень мило хохотнула, – Я вся красивая. И зачем такую красоту прятать под длинную юбку и не подчеркивать косметикой? Пусть все видят, что я красива. Даже если это вульгарно.

– А ты любишь себя.

– Тебе тоже надо научиться любить себя. Тогда тебя будут любить окружающие.

– Может, ты и права.

Уже подходя к его подъезду, она вдруг спросила:

– А если бы у тебя была возможность, ты бы кем стал?

– Ты про профессию?

– Нет, – она засмеялась, – Ну существом каким-нибудь. Любым, даже самым фантастическим.

– Ну не знаю… Не каждый день задают такие вопросы.

– А ты пофантазируй.

– Ну, тогда, наверное, улиткой.

Она задумалась.

– Как странно. А почему именно улиткой?

– Действительно странно, – ответил он и опять замкнулся. Чтобы разрядить обстановку, Вера сменила тему:

– Слушай, а я смотрю, ты питаешься всякой гадостью. Набрал лапши, пельменей. Хочешь, я тебе приготовлю настоящий обед?

Игорь насторожено посмотрел на нее. Он подсознательно уже ждал какой-то пакости, пытался понять мотив этой женщины. С чего бы вдруг такое внимание и ласка? Что ей на самом деле от него нужно? Но он не смог понять Веру. Ее честные, карие глаза невинно смотрели на него.

– Хорошо, – угрюмо и вместе с тем смущенно проговорил он, – Надо договориться, когда ты придешь.

– Например, завтра вечером.

– Хорошо, – снова сказал он.

Они обменялись телефонами.

Вера развернулась и зацокала своими каблучками по мостовой.

– Пока, – крикнул он.

Она засмеялась.

***

Дома он нагрел чайник, запарил лапшу, поел на скорую руку, потом заварил крепкий чай и уселся возле своего лука. Он грустил. Посмотришь на свое маленькое растение, и тебе становится легче. Ведь если ты сумел вырастить хотя бы луковицу, значит, ты уже что-то сделал в этой жизни.

Игорь даже дал имя своей луковице – Оля. Почему именно Оля?

Он даже не задумывался над этим вопросом. Просто подходит. Давать имена растениям – это смешно. Ну и черт с ним. Кто узнает-то?

Оля уже успела дать две тонкие стрелы, которые вытянулись сантиметров на десять, и Игорь радовался этому, как будто наблюдал за ростом своего ребенка.

Дома царил бардак. Игорь принялся за уборку, так завтра к нему должна была прийти женщина. Не часто это случается.

– Ты только не ревнуй, – произнес он над луковицей.

***

И вот в назначенный час дверной звонок хрипло тренькнул. Игорь бросился открывать и даже слегка растерялся, увидел Веру на пороге своей квартиры. Сегодня она была накрашена не так ярко, как в те два раза, что он видел ее. Казалось даже, что она и вовсе не накрашена. Вместо обтягивающих кофточек и мини-юбок на ней было надето легкое летнее платье кремового цвета. В руках Вера держала авоськи с продуктами.

– Впустишь? – нарушила она тишину.

Игорь спохватился, забрал у нее тяжелые сумки и пропустил в квартиру.

– Я взяла продуктов, думаю, что у тебя дома ничего, кроме лапши, нет. Так что буду учить тебя готовить.

Пройдя в единственную комнату угрюмой холостяцкой квартиры Игоря, она осмотрелась.

Просторно, но запущено, хотя и видно, что перед приходом гостьи хозяин прибрался. А еще заметно, что хозяин сто лет не обновлял мебель и прочие детали интерьера. Вероятно, и тяжелые шторы, и мятый затертый палас, и шкаф годов шестидесятых достались Игорю от родителей. Если не от бабушки с дедушкой… Большая кровать, застеленная синим покрывалом, занимала едва ли не полкомнаты. У стен теснились громоздкие старомодные стеллажи и шкафы, забитые всякой всячиной, в том числе и книгами.

– Я пока согрею чаю, – улыбнулся Игорь, – А ты осмотрись, не стесняйся. Чувствуй себя, как дома.

Вера легонько кивнула и улыбнулась.

Первым делом ее заинтересовал сервант с книгами. Девушка осторожно приблизилась к нему, открыла стеклянную дверцу и принялась рассматривать содержимое. Множество книг было свалено на полках в полном беспорядке, среди них попадались бумажные самолетики, микросхемы и прочий хлам.

Выбор книг у Игоря Васильевича был каким-то странным. Физика, биология, математика. Но в основном психология и психиатрия. Монография Ткаченко, Э. Берн, А. Лоуэн, Венгер и пр. «Психология агрессии», «Парафилии», «Жизнь без стрессов», «Подростковая шизофрения».

Вера решила, что Игорь когда-то готовился к поступлению в медицинский вуз на факультет психиатрии.

В следующем шкафу царил не меньший хаос. Снова какие-то микросхемы, части от компьютеров, старые банки с заспиртованными животными, несколько черно-белых рисунков и даже носки.

Вера посмотрела на рисунки. Карандашная графика, изображающая женщин, похоже, сделанных из камня – лица их были покрыты трещинами.

Рядом с кроватью стоял небольшой журнальный столик. На нем лежало несколько порно-журналов. Вера полистала их. Ей стало весело. Еще на столике стояла цветная фотография молоденькой девушки, которой на вид было лет шестнадцать-семнадцать.

«Должно быть, его дочь, – подумала Вера, – Только странная какая-то. Прическа, кофточка… Она что, лет на двадцать отстала? Впрочем, папаша не лучше…»

Потом ее взгляд упал на плотно зашторенное окно. Она подошла к нему и одернула штору. На подоконнике стояло измазанное краской пластмассовое ведерко, в котором росла одна-единственная луковица. Вера присмотрелась и увидела на выступавшей из земли луковице серый налет. Растение чем-то болело.

Вера медленно протянула руку к нему.

– Чайник вскипел, – раздался голос из кухни.

Вера вздрогнула от неожиданности.

Она осторожно пробралась на кухню. Там, усевшись за белоснежный стол, они с Игорем стали пить чай и вести разговоры ни о чем. Потом Вера принялась готовить обед, а Игорь ей помогал, исполняя простейшие поручения – почисть картошку, потри морковку, нашинкуй лук. Вечером Вера ушла, но пообещала вернуться.

Игорь весь так и сиял от надежды на скорую встречу и уже заранее был в предвкушении ее.

***

На работе коллеги Игоря сразу же заметили какую-то перемену в нем. Он был со всеми добр, учтив, за весь день он никому не сказал плохого слова. Те, кто знал его слишком долго, крутили пальцами у виска, они не верили в перерождение. Те, кто знал его недостаточно долго, вдруг поняли, что у него есть шарм и обаяние.

Начальница по этому поводу даже вызвала его к себе в кабинет.

– Уж не случилось ли в вашей жизни чего ужасно, Игорь Васильевич? – с неподдельным волнением спросила его она.

– А почему именно ужасного?

– Ну…

Она задумалась. Действительно, почему?

– Ну, наверное, потому, что… Ох, я вам скажу откровенно. У такого человека, как вы, вряд ли может произойти в жизни что-то хорошее.

Она заранее была готова к хамству с его стороны и даже поджала губы, но Игорь Васильевич лишь улыбнулся – впервые в этом кабинете – и сказал:

– Как видите, всякое случается. Все у меня хорошо, вам не о чем волноваться.

Толстуха одышливо вздохнула:

– Что ж ладно, идите, работайте. Я надеюсь, вы теперь всегда будете таким.

***

Он встретился с Верой ровно через три дня, вечером после работы. И они вместе отправились в парк вешать там кормушку для птиц, которую Игорь сколотил сам из фанерных ящиков. Вера взяла батон и зерна, чтобы насыпать корму птицам.

В парке они нашли подходящее дерево, повесили на него кормушку, насыпали зерен и хлебных крошек и принялись ждать птиц.

Их ожидания оправдались, вскоре со всей округи слетелись местные воробьи. А Вера и Игорь стояли рядом и смотрели, как птицы пируют.

– Правда хороший день? – сказала девушка.

– Да, пожалуй.

Тут вдруг Вера вспомнила, что ее недавно мучило любопытство по поводу фотографии на столе и рисунков Игоря. Она начала разговор издалека.

– У моей сестры уже есть дети, – вздохнула женщина, – А она младше меня. А у тебя есть сестры или братья?

– Нет, я единственный ребенок в семье, – отвечал Игорь.

– Хм, наверное, это скучно быть единственным.

– Мне не с чем сравнить. Я всегда был один, всю жизнь.

– Всегда-всегда? – уточнила Вера.

– Ну, то есть почти. Но сестер и братьев у меня точно нет.

– А ты любишь детей?

– Сейчас – не знаю.

Он вздохнул.

– Раньше ненавидел.

– Как можно не любить детей? Я не понимаю! – всплеснула руками Вера.

Мужчина пожал плечами.

Они нашли скамейку, сели и принялись наслаждаться теплом летнего дня и собственной беззаботностью. Казалось, время застыло. Миг растянулся на вечность.

– А у тебя есть дети? – вдруг задала Вера вопрос в лоб.

– Нет, – мотнул головой Игорь.

Вера посмотрела в его глаза, пытаясь понять – врет не врет. Нет, он не врал. Тогда кто та девочка-полуподросток на фотографии? Любопытство росло.

– А двоюродные сестры у тебя были? – не отставала она.

– Нет, никаких родственников, кроме матери и отца, у меня нет, – буркнул Игорь и почти раздраженно добавил:

– Почему тебя это так волнует?

– А кто это на фотографии? На столике у тебя фотография стоит, – решилась взять быка за рога Вера.

Игорь замолчал. Ему не хотелось отвечать. Женщина легонько толкнула его в бок.

– Не молчи, я хочу знать о тебе все.

– Как тебе сказать… это длинная история.

– Я люблю длинные истории.

Игорь вздохнул.

– Я любил ее. Трудно выкинуть из головы воспоминания.

– Это твоя бывшая???

Девушка была удивлена.

– Что-то вроде того, – совсем тихо буркнул Игорь.

Вера призадумалась. Вот уж не ожидала, что взрослый мужчина, которому за тридцать, будет спать с девочкой, которой нет восемнадцати. Ну и вкусы, ну и нравы! Если подумать, то это статья.

– Слушай, а как вы уживались? – снова спросила она, – Это ведь, наверное, сложно? У вас такая разница в возрасте...

– Да, очень сложно, толком мы и не уживались никак.

– Понимаю, – протянула Вера, – Я, если честно подумала, что это твоя дочка. Она тебе в дочери годится.

Игорь еще раз тяжело вздохнул, ему был неприятен этот разговор. И Вера, поняв все, отстала от него.

– Пойдем, прогуляемся к озеру? – нарушила она гнетущую тишину, – У меня еще остался батон. Покормим уток?

Они встали со скамейки и отправились в сторону озера.

***

Прошло еще несколько дней.

Вера в который раз пришла в гости к Игорю. На этот раз она рассчитывала остаться у него на ночь. Ей казалось, она уже достаточно знает этого человека. Игорь был с ней добрым, нежным, ласковым, а те случаи на почте и в магазине ей казались ужасными недоразумениями. Ну, был человек чем-то огорчен, вот и сорвался, всякое бывает. Хотя иногда, и это весьма пугало Веру, он становился необычайно задумчив, он словно впадал в ступор. Игорь мог целый час сидеть и непрерывно смотреть на свою рассаду в ведерке на окошке. В эти моменты его было невозможно растормошить. А если удавалась это сделать, то Игорь становился ужасно раздраженным и грубым. Вера поняла, что лучше его вовсе не трогать в такие моменты. В конце концов, у каждого свои странности. Тем более, что увлечение Игоря было вполне безобидным, и Вера оставляла его наедине с его луковицей.

В тот вечер они оба были оживлены и радостны. Набрали продуктов, взяли хорошего вина. Казалось, ничего не может испортить эту ночь. Вера надела свое лучшее нижнее белье, намереваясь преподнести Игорю сногсшибательный сюрприз. У нее было немало мужчин, но еще никто не будил в ней такого любопытства, как этот угрюмый и странный холостяк. Ей было любопытно узнать, каков он в постели. Если он и там добрый, нежный и ласковый, то это тот мужчина, которого она искала.

Игорь был счастлив. Ему казалось, что он проснулся после долгого, мучительного, страшного сна. Его сердце оттаяло. Единственное, что его по-настоящему беспокоило, так это то, что его луковица Оля заболела, затянулась какой-то серой пленкой и начала гнить. Игорь намеревался завтра же отправиться в магазин для садоводов и купить какое-нибудь средство против этой напасти. А пока что лучше не думать о неприятном.

Они с Верой долго готовили ужин, во время чего болтали о чем-то бессмысленном, много смеялись. Потом расставили тарелки на стол, открыли вино и зажгли свечи. Все было готово для небольшого праздника.

Но тут вдруг Игорь обнаружил, что закончились сигареты.

– Я быстро сбегаю, – сказал он, – Куплю пачку. Тут недалеко совсем.

Вера сложила руки на стол и состроила страдальческую гримаску.

– Туда и обратно, – улыбнулся Игорь, – Честно!

Хлопнула дверь, и он выскочил на улицу.

Вера, оставшись одна, заскучала. Она пошаркала ногой по полу, потом поднесла бокал вина к лицу и вдохнула аромат. Вино было отличным, красным полусладким, как раз какое она любила. Потом Вера встала и пошла в комнату.

Там по-прежнему на журнальном столике стояла фотография молоденькой девушки. Вера взяла ее в руки и внимательно всмотрелась в лицо незнакомки. Красивенькая, хоть и почти ребенок.

Интересно, Игорь был у нее первым?

«А у него губа не дура», – подумала Вера.

А она дурочка, неужели не понимала, что не пара ему? Взрослому мужчине нужна взрослая женщина.

Вера спрятала фотографию на нижнюю полку журнального столика. Ей не хотелось видеть это лицо, когда она проснется в этой постели.

Потом Вера подошла к окну, раздвинула шторы и увидела гнилую, уже начинающую дурно пахнуть, луковицу.

– Какой ужас! – поморщилась девушка.

Она аккуратно вытащила за стрелы лук и отнесла его в туалет, а там смыла в унитазе. Выкинешь такое в ведро, а потом вся квартира провоняет гнилью. Довольная собой, Вера вернулась в комнату и открыла форточку, чтобы проветрить.

“Надо будет завтра новый лук посадить, – подумала девушка, – Только в новую землю, а то еще и новая луковица заболеет”.

Вскоре вернулся запыхавшийся Игорь.

– Еле успел, – весело сказал он, – Магазин едва перед носом не закрыли.

– Ну, тогда пойдем на кухню, – Вера потянула его за рукав.

– Курить охота жутко, – ответил Игорь, – Дай зажигалку, я покурю.

Она протянула ему спички.

– Только не кури в комнате, хорошо?

– Хорошо. А, кстати, чего это ты форточку открыла?

Он двинулся к окну, Вера лишь закусила губу.

Игорь раздвинул шторы в стороны, сигарета выпала из его рта. Маленькая ямка в ведре была похожа на глубокую рану.

Весь мир Игоря перевернулся верх ногами. На миг он впал в ступор.

– Где лук?! – заорал он в бешенстве, когда немного пришел в себя.

– Я его выкинула, он пропал, – залепетала Вера, хлопая ресницами, – Я завтра куплю тебе новый, и мы вместе его посадим...

– Сука!

– Что? – прошептала Вера, словно не расслышав.

– Сука!!! – взревел Игорь, – Как ты могла! Шлюха, тварь! Тебя стоило бы задушить к чертовой матери!

– Да что случилось? – слезы катились по ее щекам.

Игорь подошел в ней.

– Зачем ты это сделала? Зачем? Убирайся вон из моего дома и никогда больше не попадайся мне на глаза! Ну! Пошла вон, пока я сам тебя не выгнал пинками!

Вера рванулась в прихожую, быстро обулась и вскочила в подъезд.

– Псих! – закричала она на прощанье.

Когда все стихло, Игорь сел перед пустым ведерком и заплакал.

Рельсы

– Вовка, пойдем на паровоз посмотрим! – предложил вдруг Шурик.

Глаза синие, нос курносый, волосы светлые, сам точно воробей – маленький, шустрый. Шурику всегда приходили в голову самые необычные и рискованные идеи, и приходили, как правило, совершенно неожиданно. То на заброшенный завод утащит за собой всю детвору, то на речку, куда даже взрослые боятся ходить – уж больно беспокойные воды в той реке.

В прошлый раз на заводе Шурика и Вовку чуть не загрызли одичавшие собаки. Люди забросили те места, а животным деваться некуда, вот они и охраняют территорию от чужаков. А расплодилось их там – тьма! К стенке прижали мальчишек и рычат. Хорошо хоть мужик мимо шел какой-то, схватил палку и отогнал собак. Пожурил ребят и дальше пошел по своим делам. У мужика за спиной болтался пыльный мешок. Видимо, для меди и алюминия, который можно обнаружить на заброшенном заводе, а потом сдать да подзаработать немного.

А еще однажды Шурик с Вовкой забрались через дыру в бетонном потолке на какой-то склад, нашли довоенный грузовик без колес и в его кузове разожгли костер. Кузов сухой, деревянный, в одно мгновенье вспыхнул. Дым пошел такой, что руку вытяни – пальцев не увидишь. Бросились мальчишки к своему лазу, а допрыгнуть не могут, больно высоко. Так бы и задохнулись, если бы дым не заметили рабочие. Открыли дверь, пожар потушили, малышню вытащили. Ох, потом и влетело от родителей!

Вовка был повыше Шурика и напоминал цыганенка – черноглазый, черноволосый и смуглый. Он был медлительным, рассудительным. За это его то трусом дразнили, то лентяем, то тугодумом. Все местные бабки Вовку любили, а на Шурика постоянно ворчали. Но Шурику было абсолютно все равно, ему бы впечатлений новых.

Услышал Вовка про паровоз, и стало ему интересно, да боязно – мать строго-настрого запрещала ходить на железную дорогу. А Шурик зовет, не унимается.

– Пойдем, посмотрим! Паровоз настоящий, с довоенных времен еще остался. Ржавый, трубы вот такие! – мальчик растянул руки, показывая длину труб.

До железной дороги было около получаса ходьбы. Депо располагалось среди каких-то старых складов и бараков, а за ним находился гаражный кооператив – ГСК, в оврагах которого валялось множество использованных аккумуляторов от машин. Вся окрестная малышня знала об этой свалке, ведь там можно было найти сколько угодно дармового свинца, который извлекался из разбитых кирпичом аккумуляторов, а затем переплавлялся в консервных банках на грузила для рыбной ловли.

Между ГСК и депо пролегало несколько железнодорожных полотен. Они постоянно были забиты составами, электричками и старыми деревянными вагонами. Но вот паровоза Вовка там не видел ни разу.

– Да там он, – махнул рукой Шурик, – Я точно знаю, сам видел, нужно только от депо пройти немного в сторону леса. Там есть старые пути, вот он там и стоит.

Пока Вовка еще раздумывал, стоит ли туда идти, приятель уже тянул его за рукав.

На дворе стояло жаркое лето. Небо синее – ни облачка. Солнце резало глаза до боли. Ветерок шевелил кроны зеленых тополей. Лужи пересохли, и птицы резвились в пыльных канавах. Лютовала мошкара. Весь район, застроенный пятиэтажками, напоминал флотилию парусников – на балконах тут и там колыхались простыни и другое белье, вывешенное для просушки.

Вовка и Шурик обошли жилмассив и направились сторону депо.

– Мы с Пашкой пошли ротанов ловить, – болтал тем временем Шурик, – Ну взяли удочки, червей накопали и на наше старое озеро пришли. А там местных уже сидит столько, что весь берег забит. Ну, мы и пошли новое озеро искать. Озер-то много, но почти везде куча народу. Кто купается, кто рыбу ловит.

– А я вчера на даче был, меня отец увез, – вздохнул Вовка.

– Да я знаю, мы заходили за тобой. Так вот пошли мы озеро искать, ну и залезли в какой-то овраг. Там осока вооот такая, выше головы! Выбрались мы на другую сторону оврага, поднялись. А перед нами железная дорога, старая, ржавая. Ну, мы и пошли по ней. Интересно же, куда выведет. Потом к развилке вышли, а там она с еще одной соединяется. С новой, судя по всему, по ней видно, что еще ходят поезда. А рядом стоит домик, ну знаешь, такой, где обычно железнодорожники сидят. Там, правда, окна выбиты, видать железнодорожников там уже, наверное, несколько лет не появлялось. А за домиком на ржавых рельсах стоит настоящий паровоз. Я такие только на картинках видал!

Вовка оживился. Он и сам паровозы видел только на картинках, да в старых фильмах. Сейчас-то вон какие локомотивы строят! А Шурик знай себе разжигает интерес все больше.

– У паровоза этого впереди красная звезда. Внутри кабина еще целая, правда, сгнило там все. А позади кабины огромный контейнер для угля. Мы там до самого вечера и пробыли, даже о рыбалке забыли.

– Интересно откуда он там? – спросил Вовка задумчиво.

– Не знаю, может, после войны остался. Наверное, в нем солдат перевозили! Пленных или раненых, – тараторил Шурик.

– Ух ты, – загорелся Вовка, – А немцев или наших?

– Ну не знаю, если пленных, то немцев.

– А может, там и шинели или каски остались, как у нас на уроке истории?

– Может и остались, – согласился Шурик, – Если остались, то мы их найдем.

– Хотя не остались, наверное, – пошел на попятный Вовка, – Наверное там уже много кто полазил.

– Если бы его кто-то другой нашел, то про него уже все давно бы знали.

Вовка подумал и согласился с другом.

***

Дети вскоре подошли к ГСК. Здесь заканчивалась асфальтовая дорога. Она медленно переходила в гравийку. Стоило здесь проехать машине, как в воздух поднимался столб пыли, и приходилось жмурить глаза, если мимо кто-то проезжал.

Бетонные гаражи стояли рядами, подъезд к ним был перекрыт полосатым шлагбаумом. За ним виднелось несколько машин. Территорию охраняли собаки, лаявшие на каждого проходящего мимо, но никогда не уходившие за пределы сеточного забора, который опоясывал ГСК по периметру. Иногда мальчики, гуляя здесь, поднимали с земли гравий и кидали его в собак. Те возмущено лаяли, но не подходили.

Вовка и Шурик обогнули гаражный кооператив и оказались в овраге, за которым находилось депо. Над оврагом проходила теплотрасса. Если у дальнего моста залезть на трубы, то можно гулять по ним на высоте трех метров от земли. Только кроны ив иногда щекотали щиколотки. Вовке всегда представлялось в такие моменты, что он исследует джунгли, как Индиана Джонс. Только большого мачете не хватало в руках.

Мальчишки вышли из оврага и поднялись к самой железной дороге. Здесь перед ними открывалось огромное пространство, залитое мазутом и заваленное старыми рессорами, колодками, какими-то бочками. Несколько ветхих вагонов стояло здесь уже многие годы. Никому не было до них дела. Дальше начинался бетонный забор депо.

Иногда с шумом проносился скорый поезд. Забавы ради, мальчики поднимали с земли камни и кидали их в вагоны. На товарниках, на самом последнем вагоне всегда вешались яркие катафоты. В них в основном и целились в надежде хоть раз сбить. Иногда за озорниками гонялись желторотики – так дети называли рабочих железной дороги. Еще ходил слух, будто на поездах стоят автоматические камеры, которые фотографируют всех, кто бродит по железной дороге, а потом эти фотографии обязательно покажут их родителям.

Самые трусливые кидали камни в поезда из кустов. А зачем им нужны были эти самые катафоты, никто и не знал.

– Скоро уже подойдем, – сказал довольный Шурик.

Палило яркое солнце, оно отражалось от железных блестящих рельс и слепило глаза. Раздался далекий свисток – приближался товарный поезд.

– Подождем, пока проедет, – сказал Шурик.

Вскоре состав замелькал перед глазами. Ребят обдало ветром. На каждом вагоне стояла цифра 40.

– Это тонны, – пояснил Вовка, – Вагоны тяжелые. Они столько без груза весят.

– А вместе с грузом сколько, интересно? – проговорил Шурик, следя за вагонами, – Лес везут…

– Ну, наверно раза в три тяжелей.

– Мдаа!

Состав пронесся мимо и исчез вдали. Мальчишки насчитали пятьдесят вагонов.

Вовка всегда любил считать вагоны. Для чего, он и сам не знал. Его семья вместе с ним постоянно ездила на дачу. На перронах они подолгу ждали своего поезда, а он считал вагоны в проезжающих составах.

***

Они молча шагали по шпалам, когда цепкие руки схватили за вороты рубах. Мальчишки от растерянности и неожиданности вскрикнули. Попытались вырваться, да не тут-то было. Их крепко держали, и отпускать не собирались.

Обернувшись, они увидели заросшее, довольное лицо какого-то мужика. Он был одет в робу, какие носят железнодорожники.

– Попались! – гаркнул мужик.

– Дяденька, отпустите нас! – закричал Шурик, – Мы же ничего не сделали!

– А вы знаете, – снова пробасил мужик, – Что детям одним тут ходить нельзя?

– Мы к бабушке идем! – принялся врать Вовка, – Она за железной дорогой живет. Бабушка одна совсем, надо ее проведать, болеет…

– И что, вас одних родители к бабушке послали, через железную дорогу?

– Послали, – закивал головой Шурик.

– Пойдемте, – буркнул мужик, – Я вам покажу кое-что. Может, расхочется игры играть на железной дороге.

Он потащил детей в сторожку железнодорожника, какие стоят на крупных развилках и стрелках. Маленькая, душная кабинка – едва можно развернуться, еле помещается немудрящая мебель – стул и стол. На столе стоял какой-то прибор, примус, чайник.

На грязных стеклах жужжали мухи.

Железнодорожник затащил детей в эту кабинку, захлопнул дверь и принялся копаться в столе.

Дети стояли чуть дыша. Наслушавшись от родителей страшных историй, они теперь горько сожалели, что попались в лапы этому мужику!

Наконец, мужчина извлек на свет какую-то пожелтевшую папку. Положил ее на стол и пробасил:

– Вот, голубчики, смотрите!

Мальчишки осторожно заглянули в папку. Там находились черно-белые фотографии. Сначала они не поняли, что на них изображено, какие-то тряпки да лохмотья. Потом, приглядевшись, застыли от ужаса и, как ни странно, нездорового интереса.