Текст книги "Тень последней луны (СИ)"

Автор книги: Мари Пяткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

К концу обеда Веля продала Старым Землям всё привезённое земляное масло по более дешёвой цене, чем китобои продавали ворвань, а также заключила договор о дальнейшем сотрудничестве и чувствовала себя распрекрасно. Разве что смотреть на владыку Жоля она больше не могла, потому что при каждом взгляде вспоминала о его предпочтениях и совсем сбивалась с мыслей.

Когда Дебасика вместе с местным советником позвали заключать договор о поставках с Ганы на Старые земли масла и масляных продуктов, тот стал сам не свой от важности. Староземский советник выглядел наряднее и чище, с благородной бледностью кожи и выражением лица, выдававшем убеждённого трезвенника. Его пергаменты были тонкими, а письменные приборы – серебряными. Всё говорило о его высоком статусе, как сказал бы Пол, но Дебасик нашёл, чем его уесть, когда Веля, Жоль и оба советника собрались у владыки в кабинете.

– У вас что, про-то-колы не ведутся? – вздёрнув брови, вопросил он. – Да вы что, коллега, нынче принято всё про-то-ко-лировать. Сверху ставить дату и номер, снизу – подпись. Никогда бы не подумал, что… Гм…

Домой собирались с триумфом. Выручка превысила все ожидаемые результаты, а значит, следовало вложиться в производство. Прежде всего Веля нашла кузню, заказала огромную железную бочку и кое-что другое для перегонного куба, намалевав кузнецу примерный рисунок. Кузнец почесал бороду, покосился на Велю и взялся за работу – сам заинтересовался. В результате вышло неплохо по исполнению, довольно дорого по цене, но, по идее, окупаемо.

Также приобрели инвентарь и «струмент» для строительства, кожу для пошивки бурдюков, ткани, нитки и верёвки, зерно и прочее, необходимое для хозяйства. Шхуну загрузили так, что ступить было некуда.

На пристани Дебасик стал вести себя странно и заискивающе. Угодливо заглядывал в глаза, неподобающе хихикал. Умудрённая опытом Веля заподозрила неладное.

– Ну, что ещё? – настороженно спросила она.

– Не угодно ли будет владычице, – медовым голосом начал советник, – купить на обратный путь самую малость вина? Разумеется, в целях поддержания здоровья и бодрости духа экипажа.

Она хотела ответить чётким начальственным «нет», но стало жаль старика. Сколько в его жизни радости?

– Сидите на судне, сторожите припасы, а я в кабак быстро сбегаю, – сказала она, взяла опустевший кувшин, надвинула шляпу пониже и пошла. Ей хотелось ещё на минутку окунуться в шумный мир, который она наблюдала со шхуны, перед возвращением на безлюдную Гану.

Ближайший трактир находился в подвале постоялого двора, о чём снаружи сообщала вывеска, предлагавшая всем желающим выпить и перекусить. Поскольку читать умели далеко не все, выпивку и закуску изобразил какой-то местный Ван Гог. Что именно он хотел нарисовать, достоверно определить у Вели никак не получалось, поэтому она представила себе холодные вино и пиво, креветки, мидии и рапаны, вафельные трубочки и сладкую сахарную зерновую культуру. Ужасно захотелось есть.

Как и ожидалось, подвал наполняли жаждущие холодного бухлишка моряки, солдаты и приезжие. Торговля шла бойко. Все столики до единого были заняты, но это Велю не смущало, сидеть она не собиралась.

Возле прилавка собралась небольшая очередь, одинаковая в любой вселенной, с любым количеством лун, живущая по одним и тем же законам. Веля знала, как себя вести. Она спросила, кто крайний, сообщила, что теперь крайняя она и, помахивая пустым кувшином, опёрлась о стойку.

С доброжелательной улыбкой Веля принялась рассматривать разношёрстную публику, иногда ловила ответный взгляд, тогда улыбалась ещё шире. Чебурашка в поисках друзей.

Тут было бы прохладней, чем на улице, если бы не жар из кухни, где шкварчало, шипело, булькало, распространяя вкусные запахи. В углу, притопывая ногою, пищал на дудке музыкант, однообразная мелодия прорывалась сквозь шум голосов, смех и возгласы, стук кружек и чавканье ртов. За стойкой трактирщик в колпаке и грязном фартуке разливал по кружкам пойло, за его спиной высились бочки, откуда он черпал, а смазливая девчонка лет пятнадцати таскала тарелки, наполненные жареной рыбой и кусками крабов. Веля не удержалась, схватила кусок рыбы с подноса, взамен бросив монетку. Отличной, кстати, рыбы, ничуть не худшей, чем любимые Староземской владычицей столбцы.

Она жевала, осматривалась и думала, неужели так сложно организовать подобную харчевню у них на Гане? Дебасик был бы счастлив. Пусть и не подобие Монако, но понятное занятие старику. Вот последний моряк перед ней взял вина себе и своей спутнице с голой грудью, Веля уже подняла кувшин и открыла рот, чтоб сделать заказ, как прямо перед нею грохнулась пустая кружка. За ней вторая.

– Эй, трактирщик, – сказала лысая баба кубической формы, плечом оттирая Велю, – повтори-ка мне этой дряни, которую ты зовёшь вином!

– Я дико извиняюсь, – сказала Веля спокойно, – конец очереди вон там.

Баба повернулась к ней. Она была немного ниже Вели ростом, но куда мощнее и в плечах и в бёдрах, и двигалась резко, по-мужски. Баба была не первой молодости, лицо – словно у каменного идола с острова Пасхи – большой нос, массивный подбородок. Длинный рот распахнулся, и почему-то Веле вспомнился старого фасона внедорожник с крупной радиаторной решёткой.

– Что ты сказала, креветка?

– Что конец очереди вон там, – Веля мотнула головой. – Может ты не видела.

– Мадора мочилась на твою очередь, – сказала баба с вызовом.

– Из-за таких Мадор вся Ойкумена в жопе, – ответила Веля.

В кабаке сразу стало тихо, все с любопытством смотрели бесплатный спектакль, только музыкант продолжал заливисто пищать на своей дудке.

– Да я тебя как кильку раздавлю, мелкая! – заявила баба. – Мадора хочет пить и получит пива!

В этот момент Велю окончательно поплющило.

– Горячей крови Мадора напьётся… – и уточнила, откуда и в какие дни. В её детдоме у девушек это было самым страшным оскорблением, за которым, обычно, следовала драка.

Музыкант прекратил пищать. Радиаторная решётка захлопнулась, баба очень резко, без замаха двинула ей в глаз, да так, что и сама Веля, и три человека в очереди за нею посыпались кеглями. А баба уже надвигалась, как внедорожник. Её рука потянулась к поясу, раздался протяжный и характерный металлический звук, в руке появился короткий меч, или длинный нож, или что-то подобное. Веля поднялась как можно быстрее. Ничего, даже близко похожего на оружие у неё не было, только пустой кувшин. Никто из зрителей ей помогать не собирался, только глазели. За передними столами, кажется, делали ставки. Веля со всей силы грохнула кувшин о стойку, тот разлетелся вдребезги, в руке осталось горлышко и ручка. Не стекло, не ахти какой цветок, но на безрыбье…

Кто-то сзади взял её за плечи, очень аккуратно.

– Эй, Мадора, успокойся, красотка! – раздался мужской голос у Вели над левым ухом.

Веля искоса зыркнула. И ещё раз зыркнула. И ещё разок быстренько посмотрела. Это был здоровенный мужик бывалого вида, может, чуть поизящнее короля, с бритым лицом и собранными в хвостик полуседыми волосами, в кожаной безрукавке, таких же штанах и большим наплечным мешком за спиной. И с двуручным мечом за поясом. И со шрамами на лбу, руках, шее.

В лице у лысой бабы что-то изменилось, в небольших глазках родилось и отразилось сомнение, кажется, тип с хвостиком был ей знаком. Наконец, радиатор снова распахнулся:

– Шепан! Какого дьявола ты в мои разборки лезешь?

– Да потому что девчонка явно не твоей весовой категории, – пояснил Шепан, оттирая Велю себе за спину. – Хочешь пойла? Забирай и проваливай. Хочешь драки? Бейся со мной.

Мадора с минуту раздумывала, сверля взглядом то его, то Велю с горлышком от кувшина, затем грохнула о стойку монетой и убралась восвояси.

– Скажите, а кувшины у вас продаются? – быстро и тихо спросила Веля у трактирщика, ощупывая стремительно опухающий глаз.

На улицу они вышли вместе.

– Детка, какие демоны тебя тянули за язык? – разглядывая Велю, спросил Шепан. – Ну взяла б она свои две кружки пойла без очереди, что бы изменилось? Это же амазонки, там две извилины и желание сражаться со всем, что движется.

– Да само как-то получилось, – Веля с досадой мотнула головой. – Спасибо вам, а то я уж сама жалела, да поздно. Слово за слово…

Шепан замолчал, нахмурился.

– Ты кто такая? – спросил он затем довольно грубо, ткнув пальцем в её шляпу с вышивкой.

– Я управляю небольшим островом, Ганой, – отводя взгляд, призналась Веля. – Вот скоро туда отправляемся.

– Кто твои родители?

– Я сирота.

– Замужем?

«А это ему зачем…» – подозрительно подумала Веля и отрицательно покачала головой.

– Сколько тебе течений? – допрос продолжался.

– Двадцать лет мне было, а течения надо считать. А что такое?

Шепан снова замолчал, изучая её.

– Гана это возле Трейнта? – спросил он затем. – Подбросишь меня, владычица?

– А вам, вообще, куда? – осторожно спросила Веля.

– Мне, вообще, плевать, – пожал плечами Шепан и рассмеялся так задорно и весело, будто вспомнил что-то невероятно забавное. – Только бы подальше отсюда. И мне бы залечь на дно ненадолго!

Зубы у него были белые, ровные и все торчали на своих местах, где им полагалось быть по природе, что само по себе удивляло Велю, перевидавшую за последнее время множество гнилых и щербатых ртов; характер – весёлый, а походка по-кошачьи лёгкая, несмотря на внушительные размеры. Её спаситель оказался бродячим наёмником, перевоевавшим за кучу разных армий в доброй сотне войн и заварушек. Сейчас, продувшись в пух и прах, он бежал от кредиторов.

Дебасик встретил его появление настороженно, впрочем, затем увидел кувшин и несколько смягчился. Таки стрельнула глазами и прыснула в кулак. Капитан, как обычно, бродил по шхуне пьяным, а матросам было попросту плевать, привела Веля наёмника или подобрала щенка.

– А почему вы за меня вписались там, в таверне? – спросила Веля позже, когда Старые Земли скрылись из глаз и они оба стояли на носу её судёнышка, и ветер дул в лицо, и солнце жгло с неба, и быстрые дельфины стайками выпрыгивали из воды, гоняясь за рыбёшкой.

– Своим безрассудством ты напомнила мне старого знакомца, – с улыбкой ответил Шепан.

– Ну, увидите его, передайте спасибо от меня, – Веля прижала мокрую тряпку к сизой подушке с прорезью, которая теперь была вместо левого глаза.

– Если я его увижу, детка, – улыбка Шепана пропала, – под лунами останется кто-то один: либо он, либо я.

Глава 6. Сомненья порождают хаос

Они стекались со всех тридцати островов. В малом покое ещё толпились люди с тяжбами, апелляциями по судейским приговорам, прошениями, когда король прервал приём. Все двери в тронный зал закрыли. Последним вышел старенький советник короля с юношей писцом, нагруженным целой горой свитков. Позже пометки на них будут перечитывать и выполнять уже другие люди.

– Его величество обедает! – объявил советник ожидающим, те разбрелись по углам, разбились по кучкам. Одни, шевеля губами, перечитывали принесённые с собою пергаменты, иные и себе решили перекусить, достали захваченную из дому снедь и захрустели таранью с плодами на зависть тем неосмотрительным просителям, кто не думал, что приём затянется на целый день.

Повар лично принёс Скеру поднос с витыми ручками. Говядина: большой кусок отварного мяса и едва обжаренная печень, к мясу – несколько ломтей хлеба грубого помола, ростки бобов. Король предпочитал обедать «без этих глупостей», как он называл сложные блюда, которые терпел на пирах, потому что без сложностей ему стало неприлично обходиться. Скер ножом резал мясо на куски, бросал в рот и жевал, запивая вином, иногда отирая бороду льняным ручником. Как большинство крупных мужчин, отсутствием аппетита он не страдал и, если б вёл оседлый образ жизни, наверняка набрал бы безобразный вес, как случилось в своё время с его отцом. Король хорошо помнил безобразную расплывшуюся тушу папаши, целыми днями жравшего и хлебавшего любое пойло. Отец ухитрился опуститься за время одного-единственного перерождения лиса, когда Скер вспоминал об этом, то морщился от омерзения. Сзади к трону бесшумно подошёл полезный человек, стал за спинкой, чтоб король его не видел, потому что Скер терпеть не мог, когда шпионы лезли на глаза. Человек деликатно кашлянул.

– Говори.

– Пираты потопили тринадцатого купца Васара, – зашептал человек. – Королевство теряет на морских разбойниках до ста тысяч в семь течений.

– Хорошо, – Скер хлебнул из кубка.

– Если дальше пойдёт не хуже, потери возрастут, потому что острова найдут других поставщиков.

– Сколько берут капитаны за налёт? – Король отправил в рот кусок печени.

– Последний запросил пятьсот.

Однако… За пятьсот монет Скер в свою бытность капитаном не то что торговое судно на дно пустил бы, а целый остров стёр бы с карты Либра.

– Кто им платит, знают?

– Нет, мой господин, мы действуем через третьи руки, если что – вина падёт на Старые Земли…

– Эти третьи руки покупные или… надёжные? – Король захрустел бобовыми ростками, кусок кровящей полусырой печени отправился следом.

– О, гарантия надёжности гостит у нас в каземате, мой господин. Ещё…

– Говори.

– Жоль Староземский закупает земляное масло тут неподалёку, на Гане.

Король отрезал пласт говядины, пальцами запихнул в рот. Мощные челюсти снова заработали, как мельничные жернова. Когда он жевал, даже уши шевелились.

– Что за масло?

– Отрава, что у них из земли течёт, из-за которой половина острова не родит. Ею теперь улицы освещают в Старых Землях, а вслед за земцами и другие острова покупать у них стали, дешевле ворвани.

– Да? – удивился король. – Надо бы и нам попробовать.

Гана, Гана… Что-то такое вертелось в голове… Хм, горящая отрава, любопытно…

– На Гане отраву теперь черпают в колодце и варят очищенное масло, – продолжал полезный человек, – вот оно и ярче светит, чем ворвань, и меньше коптит.

Король вспомнил и перестал жевать.

– Там на Гане владычица по пророчеству?

– Да, мой король, она отраву варить и придумала.

– И что ей с того выходит? – Скер повертел в руках ломоть хлеба, понюхал, положил назад на поднос.

– Доносят, что пристань отстроила, два корабля купила на Кварте и… э-э-э…

– Говори.

– Народ там бедный, так она им жилища каменные строит, в помощь. С каким-то битумом строит, из того же масла вареным.

– Что, всё на земляном масле?!

Скер прищурился. Он удивился не щедрой заботе о поданных, он и сам в молодости страдал от подобной глупости, пока не понял, что смысла нет, всё равно не оценят, скажут, что плохой владыка. Недовольные правителем найдутся всегда, хоть на изнанку вывернись. И чем больше дуть им в жопу – тем больше будет недовольных. Однако, если вожжи натянуть, – словно лис наворожил – недовольства затихали.

Также король очень хорошо знал, что бесплатно не то что телегу камней для постройки, даже стакан вина не получишь, разве что дать торговцу по морде и забрать всю бочку. Стихии, ну и стыд, зачем только вспомнил.

– Так многие сейчас брать у них стали, владыка, как дикое масло, так и светлое, отваренное, и воск тоже. Дешевле выходит, чем сало для свечей или рыбий жир.

– Хм…

Выходило, это земляное масло – дело прибыльное. Повезло девчонке. Скер почесал подбородок и благодушно улыбнулся одним углом рта.

– Ну, пусть торгует. Лучше, чем попрошайничать или себя продавать, – сказал он. – Надо как-нибудь купить немного, любопытно. Может и мы себе лампы заправим, вдруг хорошо.

Он доел последний кусок мяса, допил кубок, поставил поднос на пол, отодвинул ногой, сыто потянулся. Полезный человек не уходил, дышал сзади за троном.

– Владыка Скер… – шепнул он снова.

– Говори.

– У Подгорья видели стаю китов, один из них – огромный, чёрный, с зелёным от старости брюхом. За ними следуют северяне, флот в пятьдесят кораблей, большей частью малых… Как всегда, с китами кочуют.

Лицо у короля будто окаменело, он прищурился, взгляд остановился. Этой новости он ждал всю смену течения. А вот то, что ему предстояло теперь, когда новость получена, было куда сложнее, чем штурм Западного Синка. Сложнее и гаже. Да что там говорить. На секунду он почувствовал настоящую боль. Скер по опыту знал – неприятные вещи надо делать сразу, а не откладывать на потом. Так только растягиваешь болезненное предвкушение, будто боишься чего-то.

– Позови адъютанта, – морщась, сказал он.

Полезный человек с пониманием кивнул, будто король мог видеть бритым затылком.

– Прикажете снарядить корабли?

– Пока закончу приём.

Какие бы ты цели правитель не преследовал, он должен помнить, что от него зависят другие.

***

Много лет назад, когда он впервые увидел флот северян, следующий за зверем рода в его вечных странствиях, то поразился. По сути, его и флотом можно назвать лишь с большой натяжкой. Беспорядочное скопище кораблей. Один галеон, пара шхун, а остальные – канонерки и драккары, мелкие, старые и драные судёнышки, латанные-перелатанные, скреплённые между собой цепями, канатами, верёвками, у кое-каких и парусов даже нет, их тянут на буксире – хаос!

Скер первую смену течений после смерти отца был владыкой своего убогого, утопающего в долгах острова. Его шхуна только что разбилась, налетев на подводную скалу, несколько человек утонуло, а двое плыли вместе с ним из ниоткуда в никуда на плоте, который кое-как собрали, без воды, без пищи, без надежды, как вдруг на горизонте показались киты, а за ними – паруса огромного галеона. Киты пели, корабль приближался, и чем ближе подходил он к ветхому плоту Скера, тем больше обрастал судёнышками-прилипалами, будто бок морского чудовища – ракушками-паразитами. Такой себе плавучий остров, а на нём – привесёлый народ, промышлявший ловлей жемчуга в тёплых водах и ловлей белорыбицы в холодных. Как быстро всё меняется. Только что он думал, что придётся его лису новый род искать, а вот ему уже канат бросили. Он поймал, поднял голову. Сверху стояла Мирра, придерживала рукой шляпу и улыбалась, и русые прямые волосы развевались на ветру, и лезли ей в лицо, мешали. Он, как дурак, канат из рук и выпустил. Мирре пришлось перебрасывать.

Большие чёрные киты кочевали от северных островов в их южные широты на время зимы. Скер прожил с племенем два течения, пока киты рожали детей. Пробовал ловить жемчуг, как они, но получалось плохо – он уже тогда был слишком большой, чтобы стать хорошим ныряльщиком, Мирра смеялась над его попытками собрать корзину раковин, и он тоже смеялся, глядя, как быстро собирает корзину она. Удивительно, как всё радостно было тогда, и как теперь всё стало по-другому. Когда это началось? Он не помнил. Просто мир вокруг менялся и Скер менялся вместе с ним.

Возможно, он так и уплыл бы с северянами, когда киты пошли на запад, откармливаться водорослью, тиной и мелким водяным рачком, а к лету бы вернулся вместе с племенем в их холодные северные воды, куда даже в тёплое время года доплывают льдины, но однажды ночью явился лис. Он долго не видел лиса, со времён смерти отца. Лис сказал, что долг владыки – поднимать свой род и остров. Что если Скер уплывёт с племенем, то на всю жизнь останется никем, потому что владыкой плавучего табора станет брат Мирры, а не он, чужак. Что у него свой зверь рода и он не может влиться в род кита, не отрёкшись от корней. Что если Скер уйдёт с ним, лисом, то станет великим королём, которому поклонится Либр. Властелином мира. Что хорошо дружить с тем из Детей, кто ходит тёмными путями. И что он должен выбрать прямо сейчас.

Разумеется, Скер выбрал. Впрочем, кое-в чём он ослушался лиса – тот сказал не брать с собой девушку, что лис сам выберет ему какую надо для рода спутницу, а он поступил по-своему – взял. Потому что, когда Мирра бросила ему канат, он понял, что хочет всю жизнь слушать, как она смеётся, смешить её, чтоб она смеялась больше, и пять сыновей.

На удивление, отец легко согласился отдать её «осёдлому». Быть может, разглядел в нём то же, что и зверь, Скера Объединителя, Законодателя и прочее?

Родные подарили Мирре старую шхуну, добраться, и ведро жемчуга. За этот приданный жемчуг он купил себе настоящий корабль, ещё думал, может, лучше расплатиться с долгами отца? Секиру ему выковал Риннар, великий оружейник Старых Земель. Скер пришёл к нему за мечом, но тот смерил его взглядом и сказал: великие стихии, парень, твоё оружие – секира, на-ка попробуй, метни вот этот топорик вон в ту мишень. Но это было позже.

А когда они уплывали – северяне махали платками и шляпами с галеона, суден и судёнышек. А ещё из глубины поднялся он. Огромный, как горная гряда, чёрный, как Великая Мать. Он выпустил могучий, до неба, фонтан и запел прощальную, тоскливую и странную песнь. Только тогда она заплакала.

В последний раз Скер видел северян после победы над Тривийским союзом, уже будучи королём. В тот год Мирра понесла, они так радовались, наконец-то родится наследник. Вскоре Скеру доложили, что плавучий табор снова оказался в их водах. Он велел снарядить для них обоих бриг, чтоб порадовать королеву встречей с родными. И загрузить его дорогими подарками, чтоб отблагодарить за сокровище, которое северяне подарили ему.

И опять Скер поразился грандиозном зрелищу, как вдалеке появляются киты, а за ними вырастает удивительный и весёлый хаос плавучего острова. Правил тогда уже шурин. Он прекрасно встретил королевскую чету, поздравил с коронами и беременностью, и Мирра повеселела, со всеми обнималась и смеялась совсем как раньше. А потом пошла к зверю рода за пророчеством, а вернулась сама не своя. Что сказало ей Дитя Великих Вод, Мирра так королю и не рассказала, просто потухла, как фонарик. Но Скер славился настойчивостью. Знание – это сила. Он спрашивал и спрашивал её день за днём по приходу в Трейнт, он давил, он требовал ответа и был весьма нетерпелив, пока та не призналась. Пророчество гласило: «Твой владыка уничтожит мир».

***

И вот Скер снова, прищурившись, смотрел на плавучий остров. Сам король и пять человек, которых он отобрал, двое союзных владык и три капитана стояли на носу небольшого парусника на пути следования китов и северян.

Внутри у Скера всё пылало огнём, что королю до того ада, которым его пугали уже чёртову кучу лет на каждом разбитом острове? Вот его личный ад – с галеона ему радостно махали шляпами – узнали и радовались. Ему уже давно нигде не радовались, только тут, в память о Мирре, которую любили, весть о смерти которой только недавно получили с гонцом. Он помахал в ответ. Если личный ад – цена того, чтобы человек стал хозяином Либра, он готов платить и гореть.

У владыки Кетта было достаточно оружия – король сам дарил его шурину, чтобы было чем обороняться: много вёдер «железной тарани», щиты, копья, даже пушку. У шурина хватало людей для сражения, но Скер не хотел, чтоб они гибли в бою. Он едва поднялся на борт, а Кетт уже шёл ему на встречу с радостной улыбкой – любил короля.

– Привет, ваше величество, – сказал владыка и посмотрел ему в глаза глазами Мирры, – Ну, как ты? – Он обнял его руками с длинными, как у сестры, пальцами, – Рад тебя видеть.

– И я рад тебя видеть, – ответил Скер и трижды быстро погрузил длинный нож в грудь шурина, снизу-вверх. Раз, два, три.

– Ах, – сказал Кетт, широко распахнутыми глазами глядя в глаза Скеру, – а-а-ах…

– Прости, – щурясь от боли, сказал король, – ты не должен видеть того, что я сделаю. Ты не заслужил такого.

Он обнял шурина и держал, чуть покачивая, пока прерывистое дыхание не замерло, а тело не обмякло. Тогда положил на палубу и сел рядом. Закрыл мёртвому глаза.

Вокруг поднялся страшный крик, вопли испуганных детей, женский вой – весь галеон сбежался встречать «мужа их Мирры» и все видели смерть владыки. Сидя над телом шурина, король смотрел, как его люди обнажили мечи и перебили растерянную стражу.

– Всё кончено, больше смертей не будет! – кричал владыка Теталл, пытаясь успокоить хаотично мечущихся людей, которые только что радостно их приветствовали. Какого дьявола они все живы, а Мирра – нет? Вскоре палуба галеона опустела, остался король, его люди и мёртвые.

Опустив голову, Скер исподлобья наблюдал, как убрали паруса и положили главное судно в дрейф. Плавучий остров замедлил ход и остановился.

Теталл глянул в подзорную трубу и показал пальцами, что всё по плану. Прямо по курсу к ним приближалось три королевских китобойца и два его собственных.

– Ты можешь не участвовать дальше, – с нотой сострадания сказал Теталл, – мы с вла…

Король поднял глаза и поднялся сам. «Ну, давай, пожалей меня», – подумал он. Союзник не стал договаривать, с улыбкой развёл руками: как пожелаешь, твоя малютка, тебе и баюкать.

– Дай, – Скер протянул руку.

В ладонь легло древко гарпуна.

Реальность будет полна разочарований, пока люди продолжат верить в зверей рода, а не в себя, полагаться на зверей рода, а не на собственные возможности. И, поскольку у него одного хватило ума и силы действовать, значит это его предназначение.

Он всплыл сам, когда понял, что стадо окружили. На секунду Скер ощутил священный трепет, когда увидел размеры зверя. Наверное, со времён творения он не перерождался, такой большой был и древний, поросший зеленью и паразитами, настоящее чудовище. Наверное, это Дитя Воды помнило времена зубастых тварей, огромные кости которых иногда выносило волнами.

– Я помню тебя, мальчик. Я отдал тебе дочь нашего рода. Ты пришёл за пророчеством, – прозвучало, прошелестело над водой.

Он не мог понять, откуда доносится голос. На поверхности виднелся только лоб и блестящий глаз у самого края пасти, король бы мог поклясться – закрытой. Глаз – размером с лодку, с большим чёрным зрачком и яркой полоской голубой радужки, с верхним и нижним веком, устало и внимательно смотрел на Скера. Кит многое знал о прошлом и грядущем. Если не всё.

– Я не за этим пришёл, – Скер по-бычьи мотнул головой.

– Все приходят за пророчеством, – возразил кит. – Получишь своё и ты.

Скер молча ждал.

– Ты убьёшь всё моё стадо?

– Нет, если ты один добровольно примешь смерть. Да, если ты откажешься.

На чёрных китов обычно не охотились – слишком мало жира, слишком жёсткое мясо. Но перебить, имея нужные средства, было можно, а король имел. Кит замолчал, вверх вырвался фонтан воды, и Скер подумал, быть может, он говорит через эту ноздрю? Или в мыслях его говорит?

– Торговаться бессмысленно, – сказало Дитя, наконец.

Скер прикрыл глаза в знак согласия.

– Близится время третьей луны, мир уже накрыт её тенью, – вновь раздался голос-шелест.

– Я не нуждаюсь в твоих пророчествах, рыба.

Ещё один фонтан воды вырвался вверх.

– Тогда делай, что должен, – протяжный вздох и блестящий глаз прикрылся веком.

Скер поднял и медленно опустил руку – подал сигнал. И тут же гарпуны посыпались со всех пяти суден. Один за другим втыкались они в огромного старого зверя, который молча позволял убивать себя, чтобы выжило его стадо. Умирал кит долго, фонтан раз за разом поднимался к небу, пока над водой не пронёсся стон, и последний фонтан вырвался – истово-алый.

Вскоре его тело зацепили цепями и стали поднимать на лебёдках, но древний зверь был слишком огромен даже для пяти китобоев. Тогда спустили лодки, чтобы порубить его на части прямо в воде. Моряки взбирались на гигантскую свою добычу, прохаживались по ней, пританцовывая, смеялись и хорохорились. Лодка короля как раз подплыла к чёрной, истекающей кровью горе, когда глаз размером с лодку вновь открылся.

– Посмотри в склеп, – прошелестело еле слышно.

Чудовищным ударом Скер вогнал гарпун до середины древка прямо в зрачок. И всё стихло.

***

Лис явился как ни в чём не бывало. Вынырнул из тени в его каюте, вышел из-за сундука в углу, будто всё время там и прятался. Его зверь ходил тропами ночи, в тёмное время суток он мог прийти куда угодно, оказаться где пожелает, при условии, что там тоже будет ночь. Он мог забрать с собой и Скера – ещё в детстве лис испробовал его крови, чтобы принять мальчика.

– Мой король, – лис приблизился с опущенным хвостом и прижатыми ушами, лизнул руку. – Луны позавидуют твоему могуществу…

Скер поставил на пол блюдо и, скрестив руки, наблюдал, как зверь рода пожирает плоть другого Дитяти.

– О чём он говорил? – спросил король, наконец.

– Дам-ням-ням?

– Что значит тень третьей луны?

Лис подавился куском мяса, закашлял, отрыгнул, облизнулся и съел заново. Наконец он вспыхнул, как маленький метеор, погорел, содрогаясь всем телом, и потух. Подождал немного, глубоко дыша открытой пастью, затем словно пришёл в себя и подошёл к королю, изящно перебирая чёрными лапами.

– Ни о чём не тревожься, владыка, – вкрадчиво сказал он, вновь прижимая ушки, – Я решу вопрос с луной. Главное, чтобы мы к тому времени успели закончить дело.

Скер ничего не ответил, только прищурился. Кое-какими соображениями он со зверем не делился. И когда лис положил ему на колени свою морду, накрыл ладонью холодный мокрый нос.

с.