Текст книги "Тень последней луны (СИ)"

Автор книги: Мари Пяткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11. Даже крошечный камушек в сапоге осложнит путь ​

– Ты должен чувствовать тело. Сила не нужна, один расчёт.

Скер поправил маленькую руку, держащую облегчённый, полый внутри топорик, придал ей правильное положение.

– Выгибай корпус. Ещё! Тогда топор полетит далеко.

Мальчишка вёл себя как мальчишка – нормально. Сперва молчал и супился, как зверёныш, но быстро освоился. Понял, что ничего ему не угрожает и ожил. Скера даже забавляло, что во внутреннем дворе и в коридорах дворца звенит детский голос, раньше тут такого не водилось. Это привносило новизну, сама атмосфера стала приятнее.

– Ты спиной должен чувствовать, попадёшь или нет.

Скер похлопал принца по спине, примерно там, где сам чувствовал, удачным ли будет бросок.

А вот его мать короля раздражала. И скорбным видом, и серой траурной одеждой, которую она бессрочно всё носила и носила по своему мужу, и манерой держаться. Из чистого упрямства Скер завёл правило завтракать и ужинать не в кабинете, а в малом гостевом зале, и приглашать васарскую королеву Леяру с принцем Фипполом Вторым (по юному возрасту, попросту с Фипом), составлять ему компанию. Раз уж они всё равно тут находятся. Не потому, что ему так уж нравилось их общество, он бы предпочёл привычное одиночество, а из принципа. В конце концов, они были его гостями. Правда, вставал король всегда рано, так что им тоже приходилось подниматься. Ничего, это только полезно.

Вряд ли васарке нравились эти завтраки, по крайней мере, король не помнил, чтоб она что-либо ела в его присутствии, но являлась на них исправно, и сидела за столом прямая, будто палку проглотила, смотрела в пустую тарелку. Ну что ж, пускай. Уговаривать он никого не собирался.

Чтобы эти завтраки и ужины не выглядели совсем уж похоронными, он стал беседовать с принцем. Тот быстро привык к нему и охотно рассказывал о своих занятиях. Когда мальчишка впервые заговорил, мать попыталась его одёрнуть, но Скер объяснил, что не хотел бы есть в тишине. Быть может, её васарское величество желает что-либо ему рассказать? Нет? Ну, тогда пусть обратит своё внимание на прекрасный паштет, он как раз у неё перед носом, и прекратит, дьявол её дери, мешать говорить мужчинам.

С тех пор они с принцем беседовали. Король рассказывал ему разные полезные для парня вещи, а если время позволяло и день был не приёмный, то и показывал. Мальчик ему нравился, у него уже сейчас была твёрдая рука, любознательный ум и живой характер. Из такого должен получиться хороший правитель. Король подарил ему отличный облегчённый топорик и научил метать с обеих рук. Мальчишка отлично справился и даже увлёкся. Кажется, он дал имя своему топорику. И теперь из внутреннего двора через открытое окно постоянно доносился стук – это топорик вонзался во всё подряд: в мишень, в деревья, в утварь. Иногда доносился звон разбитого горшка и вопль трейнтинского наставника принца. Тогда король с улыбкой вспоминал, как доводил собственного нежеланием читать и вырабатывать красивый почерк. Скеру и самому не мешали небольшие тренировки. Также неожиданно приятно оказалось кого-то учить. В общем, Фип стал находкой. Порой королю приходило в голову, не станет ли мальчишка ненужной ношей, не помешает ли его планам, если он привяжется к нему по-настоящему.

– А вот для этого тебе уже понадобится сила. Смотри. Твой топор должен ударить верхним краем лезвия…

Он медленно замахнулся, чтоб пацан видел как. Потом замахнулся ещё раз, уже быстро, и бросил. Топор полетел, вращаясь, и брыла песчаника раскололась. Мальчишка шмыгнул носом и запрыгал на месте, глазёнки у него горели. Несчастной брыле песчаника сегодня не поздоровится.

– Топор универсален, мальчик. Это лучшее оружие из возможных.

Скер махнул адъютанту, чтобы тот поставил тяжёлый железный щит. Адъютант, которого оторвали от игры в кости с начальником стражи, с отсутствующим лицом укрепил щит в деревянных козлах. Недовольного лица он позволить себе не мог.

– Смотри… – Скер медленно выполнил замах.

– Ваше величество, – негромко сказал сзади него старый советник. – Прибыли староземские послы… Нижайше просят срочно их принять.

И всё испортил. Король хотел разворотить щит одним броском, с одного удара, но отвлёкся и топор отскочил, проделав лишь небольшую дыру.

– Продолжай, мальчик, – он протянул принцу руку для поцелуя, погладил по кудрявой голове и неторопливо пошёл к себе.

Умыться, перекусить, выпить кубок грога, а затем уж в тронный зал. Спешить он не собирался. Пускай староземское отребье подождёт. С чем они явились, мерзавцы, после покушения?

К тому времени, как Скер уселся на трон, прошло больше двух часов. Стража стала на свои места, советник занял место за столом под лестницей. Хлопнула боковая дверца, прошлёпали торопливые шаги, полезный человек за спинкой трона уселся на пол. Наконец, двери открылись и в зал вступила староземская делегация.

Впереди шёл пожилого возраста аристократ, за ним – молодой франт, оба яркие, будто птицы, в камзолах наряднее, чем у самого короля, сплошь вышитых золотом и улепленных самоцветами – любили на Старых Землях разукраситься…. С молодым под руку шла белокурая и миловидная, очень молодая дама с высокой причёской и в роскошнейшем туалете. Во второй руке она несла нечто объёмное, покрытое белым платком. Следом слуги тащили какие-то сундуки и катили тележки.

– Кто эти люди? – тихо произнёс король себе за плечо.

Полезный высунул нос, посмотрел.

– Мой король, старый – это дядя правящего владыки Жоля Староземского. Молодой – их новый адмирал, вместо старого, что помер. Женщина – ихняя владычица, тоже племянница старого и кузина молодого. Все друг другу родственники, они там кланом правят.

– Хм, однако…

– Достаточно! – специальным своим, высокомерным и пугающим голосом произнёс старый советник.

У подножья лестницы троица остановилась. Мужчины низко поклонились, дама сделала книксен. Скер молча смотрел на них, не говоря ни слова. Он не собирался первым обращаться к староземцам.

– Ваше величество, – глубоким проникновенным голосом произнёс пожилой аристократ, – позвольте принести вам искренние поздравления в связи с вашей блистательной победой над королевством Васар, врагом наших остро…

– Пропусти, – король махнул рукой. – Давай дальше.

Аристократ на секунду запнулся. Отвёл глаза в сторону и снова поклонился с достоинством, как не последний, и отнюдь не самый глупый в своём роду человек. Он прекрасно понимал, что лёгкой его миссия не будет.

– Позвольте также принести вам глубочайшие наши сожаления в связи с пренеприятнейшим инцидентом, имевшим место… исключительно по вине нашего бывшего посла, неверно истрактовавшего…

Вот теперь королю на секунду стало по-настоящему весело. Он расхохотался и староземец умолк.

– Что-то припозднились ваши извинения, – сказал Скер, закидывая лодыжку на колено. – Вы что там, на Старых Землях, глупцом меня считаете? Оставьте этот бред! Давайте к делу, с чем ваша компания отравителей ко мне явилась? Какого дьявола вам надо?

Староземцы переглянулись между собой. Молодой адмирал выпустил руку своей родственницы и та, прихватив в складку подол, мелкими дамскими шашками стала подниматься по лестнице. Скер мрачно смотрел, как она приближается, в своём ярко-розовом, расшитом золотом платье с жемчужным лифом, открытой шеей, плечами и глубоким вырезом на груди, и с некоей коробкой в руках. Ему не приходилось себе напоминать, что именно эти люди пытались его отравить. С памятью проблемы ещё не начались.

– Надеюсь, там голова вашего мужа, владычица? – хмуро спросил король.

Дама сняла белое покрывало и бросила на пол. Она несла в руках клетку, а в клетке, нахохлившись, сидела староземская чайка, последнее Дитя. И спутать её невозможно было ни с одной другой птицей под небом Либра. Дама поставила клетку у подножья трона и сложила пухлые белые ручки жестом уверенной в себе женщины. В руках тут же, словно сам по себе образовался маленький зонт от солнца, не больше шляпы. Игрушка, чтоб вертеть от скуки.

Было что-то жалкое в том, что староземцы будто божеству принесли ему в жертву собственного родового зверя, добровольно отрекаясь от корней. С другой стороны, Скер вполне понимал, что ими двигало: самый обычный здравый смысл. Кроме чайки волшебных зверей не осталось и было ясно как белый день, что король за ней придёт, а потрёпанное войско староземцев отпора дать не могло. Шансы выстоять против Трейнта у них были бы только в союзе с Васаром, но вместо этого случилось всё то, что случилось. Король мрачно смотрел на чайку, а она, нахохлившись, изучала его. Наконец, он снова повернулся к послам.

– Мы услышали, что ваше величество… интересуется родовыми зверями, – продолжил пожилой староземец, – Позвольте предложить вам самое дорогое из того, что есть у нашего рода, в знак глубочайшего уважения к вашей державной персоне.

«Жалкий льстец», – подумал король. Он снова посмотрел на чайку за прутьями. Ему стало интересно.

– Как тебе нравятся твои люди? – спросил он. – Сперва они хотели меня отравить, а теперь отдают тебя, заведомо зная, что я сделаю!

– А также наше золото, – спокойно добавил старый придворный, указывая на сундуки, которые слуги внесли за ними, – нашей лучшей ковки драгоценное оружие, наш опиум…

– Нашу преданность в ваших войнах, – вставил молодой адмирал, низко кланяясь.

– И прославленную своей красотой владычицу Эвелин в качестве… вашей придворной дамы, – закончил старый аристократ.

Красотка Эвелин сделала глубокий книксен. Ни огорчённой, ни напуганной она не выглядела. Наоборот, бросала быстрые, исполненные любопытства взгляды по сторонам и на самого короля. И каждым своим взглядом словно обливала его с головы до ног. События принимали всё более странный оборот.

– Хм, – сказал король и заложил за спину руки.

– Мне нравятся мои люди, – скрипучим тонким голосом произнесла чайка, встряхиваясь и снова сжимаясь в комок, – и это одна из двух причин, по которым я здесь нахожусь. Я не хочу, чтобы староземское владычество, которому я так долго и тщательно создавало статус, было разграблено твоими цепными псами.

Строгие маленькие глаза закрылись тонкими серыми веками, чайка вздохнула. Она дрожала мелкой дрожью, словно её морозило от страха или от холода. Но вскоре жёлтые глаза открылись снова.

– Возьми клетку, Скер Завоеватель, подойди со мной к окну, откуда видно море, или выйди на террасу. Надо поговорить.

Скер молча взял клетку и покинул тронный зал, оставив в нём и своих людей и староземцев с их скарбом.

Вдоль королевских покоев шла терраса с висячим зелёным садом. Мирра так любила сидеть в этом саду со своим рукоделием. Вышивала мелким жемчугом и стеклярусом при свете солнца и на море смотрела. Туда король и отправился, велев своим людям за собой не следовать.

Солнце клонилось к закату, всё было залито оранжевым, уже не жарким его светом, и мраморная терраса, и море вдалеке. От тонких деревьев с длинными душистыми цветками-дудками падали тонкие сиреневые тени. Рыжий вечер в лиловой раме. Кому-нибудь – последний. Он сел на мраморную скамью и клетку поставил там же, рядом с собой. Неужели птица попытается торговаться?

– Я не знала, что делать, – сказала чайка так тихо, что королю пришлось наклониться, чтоб расслышать. – После гибели Васара я поняла, что братец лис всех переиграл…

Скер слушал. Чайка говорила быстро и прерывисто, словно старалась успеть высказаться, пока король не перебил её навсегда.

– Мои люди понимали, что Старые земли – следующие, что нам осталось всего ничего. И тогда по темноте пришёл он.

Холодный ветер дохнул с моря, взъерошил птичьи перья, цвет и листву висячего сада, пробрался пальцами королю под камзол. На каменные плиты упало несколько дудок-цветков.

– Он сказал, что мы все были глупцами. Что мы делали не то, что надо и не так, как следует. Что в попытках обогнать друг друга по статусу мы забыли о том, что на самом деле важно. Он сказал, что я всё равно погибла и мне не жить на свете. Он сказал, что я могу не просто сгинуть, а забрать с собой в небытие и брата лиса, чтоб сквитаться и расставить точки.

– Кто этот он? – спросил король.

Чайка, казалось, не слышала его, она вся дрожала, маленькие жёлтые глаза с круглым зрачком и строгим взглядом снова были зажмурены. Но вот клюв раскрылся и птица произнесла:

– Он дал мне воду.

– Кто? – нетерпеливо повторил король. Впрочем, дураком Скер не был. Он догадывался, что оставалось ещё одно Дитя, то самое, чьего тела он не видел – второй Сын Ночи. Король даже подозревал, у кого именно. Ведь нечасто на сухой бесплодной почве расцветает розовый куст, а бесплодный нищий остров выстраивает каменные дома для бедных жителей и заводит торговлю с половиной Либра.

– Он сказал, что в наших головах есть магнитные поля. Специально для времени третьей луны, которая странствует вокруг светила и приходит на небосклон Либра так редко. Посмотри на море, мы уже в её тени…

– Расскажи о третьей луне.

– Если успею. Ты так долго не шёл, мой король, я думала, что не дождусь.

Чайка помолчала, будто собираясь с силами, и продолжила:

– Он сказал, что эта вода называется магнитная эмульсия. Что если я её выпью, то хоть и умру сама, но тогда моя сила станет ядом для лиса. Когда он поглотит её, собственные магнитные поля братца навсегда изменятся. Он попросту не сможет возрождаться. А теперь быстро думай, мальчик.

– О чём мне думать, дохлятина? – недовольно спросил король. – Что за чёртова третья луна, раздери тебя дьявол?

– Я умираю. И даю тебе выбор. Поклянись, что ты примешь дары моих людей. Что ты примешь их как союзников и не станешь мстить. Что не тронешь земли рода!

– Мне не нужны их земли. Клянусь принять и не мстить.

– Если ты и дальше хочешь идти за своим лисом, просто уничтожь моё тело. Если же ты, как и я, хочешь, чтоб он заплатил за всё, что сделал… Пусть жрёт.

Жёлтые глаза больше не открывались. Король внимательно смотрел на предпоследнего священного зверя Либра, Дитя Дня. Он уничтожил практически всех.

– Как это – умирать бессмертному? – прищурившись, спросил Скер. – Что ты чувствуешь, зная, что больше не возродишься?

– Что каждая, мельчайшая частица моего тела дрожит в попытке разорваться, – еле слышно промолвила чайка. – Меня уже нет.

– Что за третья луна?

– У нашего мира на самом деле не два, а три спутника. Третий приходит раз в семь тысяч течений. И вместе с ним придёт беда.

– Что случится?

Дитя не ответило. Чайка перестала дрожать, будто наконец согрелась, и застыла с втянутой в плечи головкой. Она была мертва. Король открыл клетку, достал тёплое ещё тельце, быстро оторвал птичью голову с открытым жёлтым клювом и сунул в карман камзола. Пустая клетка осталась на террасе.

Опустив лицо и щурясь, король шёл в свои покои и нёс за ноги тело чайки. На каменные плиты пола капала чёрная кровь.

***

Лис пришёл на его молчаливый зов, как всегда, когда бывал не слишком молод. Вышел из спальни, будто там и сидел всё время. Король подумал, что их связь двусторонняя, как обоюдоострый меч. Чтобы зверь явился, следовало сосредоточиться и настойчиво звать его раз за разом. И совсем не обязательно – вслух. Что ж, любая общая дорога однажды кончается.

– Мой владыка, – сказал зверь рода, которого вместе с троном однажды должна была унаследовать его девочка. – Теперь ты – повелитель мира.

Он облизнулся, с вожделением поглядывая на стол и блестя глазами. Там, на медном блюде лежала чайка.

– Ешь, мой зверь, – хрипло сказал Скер.

В горле у него пересохло. Король сглотнул и поставил блюдо на пол. Лис доверчиво подошёл и начал свой последний ужин.

Скер закрыл глаза, чтоб не видеть жадности, с которой тот поглощает отраву.

– Почему в сказаниях ничего нет о третьей луне? – спросил он. – Когда она придёт?

– М-ням, мы не говорили людям. Впрочем, скоро… Но мы с тобой почти готовы, – лис наступил лапкой на распластанное крыло, на секунду оторвавшись от еды.

– Есть ещё один зверь, – тихо сказал король. – Ты не смог достать брата, а признаться не сумел. Я слышал от тебя, что ты справился и он поглощён, но сам не видел мёртвого второго Сына Ночи.

– Я солгал, – просто ответил лис.

– Я думаю, последний зверь у нас под боком, на Гане, – продолжал король спокойно. – Поэтому ты хотел уничтожить остров?

– М-ня… Кхе, кхе…

А потом лис задрожал не как обычно, когда получал подношение силы, а будто в припадке падучей болезни. Не вспыхнул золотом, а чёрным дымом подёрнулся, или выпустил чернила, как каракатица. Король вскочил на ноги.

– Что… Что ты со мной сделал?! – лис закашлялся, пытаясь отрыгнуть съеденное мясо, но Скер успел схватить зверя за шею и сжать её.

– Ты зна-ал! – сквозь зубы проговорил он, – Ты знал, что это моя дочь, когда предлагал уложить её в постель!

– Имбридинг! – захрипел лис, извиваясь всем телом. – Полезно для рода!

– Ах, имбридинг, говоришь!

Он сильнее сжал руку, хотя хотелось зубами рвать его на части.

– Постой, владыка! – бешено вращая выпученными, налитыми кровью глазами, взмолился лис, его чёрные лапки били воздух, – Я могу всё объяснить! Оставь мне жизнь! Я тебе нужен!

– Оставлю, если ты без утайки расскажешь всё. Как умерла Мирра?! – он чуть ослабил хватку.

– Я узнал, что она сама отдала ребёнка после пророчества кита, – быстро проговорил лис, – Она специально обратилась к другому зверю. Девочку усыпили, похоронили, и в тот же день забрали из склепа. Твоя жена сама не хотела больше рожать тебе детей. С такой женщиной род не создать!

– Что ты сделал?!

– Я дал себя укусить бродячему псу, истекавшему пеной.

– Дьявол. Дальше!

– Она порезала палец, пересаживая розы, я просто лизнул её руку. Я сказал – так заживёт быстрее.

– Какой же ты ублю-удок! – король улыбнулся во весь рот и снова сжал лисье горло.

– Она… тебе… мешала двигаться вперёд! – лис задёргался сильнее, из последних сил пытаясь вырваться, или хотя бы оцарапать. – Взял бы… Девку!

– То есть дочь!

По-прежнему широко улыбаясь, король медленно, с неумолимостью рока сдавил пальцы.

– Ты… обеща-а!!!

– Я солгал. Было у кого научиться.

– Я… всё равно… к тебе… вернусь…

– Больше нет.

Хрустнули шейные позвонки и лис безжизненной тряпкой обвис в его вытянутой руке.

С минуту Скер глубоко дышал, приходя в себя, и пытался осознать, что случилось. И вдруг понял, что чувствует настоящее облегчение, будто был ранен и лежал в бреду, но, наконец, очнулся впервые за долгое время без боли и жару.

Он подошёл к дверце за ковром и стукнул носком сапога. Дождался, пока она распахнулась и оттуда вылезло личико дежурного полезного.

– Чего изволите, ваше величество?

Полезный человек скользнул взглядом по мёртвому лису, который по прежнему висел у короля в руке. Его глаза на секунду расширились, но он тут же взял себя в руки.

– Скажи снаряжать корабль.

А когда дверца за полезным человеком захлопнулась, достал свой обеденный нож и принялся свежевать тушку.

– Мы создадим людей, и они убьют вас ради ваших шкур, – сказал он, аккуратно работая ножом, чтоб не наделать дыр.

Отличная получится шапка.

Глава 12. Всё предсказуемо

– Что за срань, детка? Что ты здесь развела? Давай прекращай.

– Угу.

– Да мы выпишем тебе нового инженера!

– Угу.

– Или давай просто станем спать вместе, я и ты!

– Угу.

– Что ты заладила, угу да угу. Ну хоть пожри, что ли. Открой рот. Жуй. Старый пердун сказал тебя поднять и вывести.

– Зачем.

– Затем, что прибыли квартовцы, они хотят, чтоб им сбавили цену на очищенное масло и сырое почти забесплатно.

– Так сбавьте.

– Старый пердун сказал нельзя. Вставай сама или я тебя вынесу.

– Не хочу.

– Надо. Ты клялась перед стихиями.

Шепан отдёрнул полог с кровати, затем штору на окне и комнату залило безразличным и безжалостным светом. Веля села в кровати и закрыла лицо волосами. Следует признать, довольно грязными.

– Дерьмо седьмого рода! – рявкнул начальник охраны. – Что у тебя с руками?!

Она разлепила глаза и глянула на предплечье. Вот дрянь, кровь свернулась, все красные нитки потемнели и слились по цвету с чёрными, а кожа покраснела и припухла. Вчера она весь вечер тщательно украшала левую руку от кисти до плеча орнаментом, широкими и узкими стежками. Выполнила и геометрический узор по краям, и чёрно-красные цветы. Mon amie la rose. Vois le dieu qui m'a faite, me fait courber la tête. Даже осталась довольна. А сегодня всё пропало, придётся распускать.

– Вы что, не видите? – натянуто произнесла она. – Это вышивка. Блин, распустилась.

– Надо было этому инженеру распустить кишки, как только он появился.

Со стоном Веля обеими руками взялась за голову. Да, левая болела, но не сильнее, чем голова. И вообще физическая боль – ничто по сравнению с моральными страданиями. По крайней мере, когда ты сам причиняешь себе боль, то контролируешь процесс.

– При чём тут инженер? Чего вы все к нему привязались? И что вам надо от меня?!

– Чтоб ты вышла к квартовцам. Полдень, – он нахлобучил ей на макушку злополучную шляпу и открыл дверь. – Таки! Подавай госпоже таз для умывания и одеваться. Что-нибудь с длинным рукавом. И пошли за доктором.

В результате она и в самом деле появилась перед квартовским владыкой с его советником, довольно молодыми и даже похожими внешне людьми. Владыка Сопол чуть повыше, с тонкой чёрной бородкой и бакенбардами, а советник чуть пошире в плечах и талии, с широкой классической бородой. Как оказалось, эти двое и в самом деле приходились друг другу братьями и держались так, что было понятно – оба давным-давно спелись и привыкли друг другу подпевать. Веля извинилась за опоздание, сославшись на женское недомогание, и повела их на террасу пить вино с фруктами и компот. А кухарке Селене была срочно заказана большая рыба, печёная со специями и козьим сыром.

Душевное расстройство бледной и задумчивой Вели было видно невооружённым глазом, поэтому квартовцы радостно напирали, сбивая цену. Сперва они оба, и владыка и его советник, на вид и по повадкам показались довольно цивилизованными, но быстро выяснилось, что рты у них не закрываются. Увидев, что Веля не согласна отдавать керосин чуть ли не бесплатно, оба стали держаться развязно и сыпать комплиментами пополам с оскорблениями.

Ведь такая красивая девушка не может не быть и умной, а как умная она должна понимать, что в нынешние времена ни Васар ни Старые Земли масло в прежних количествах брать не будут, но зато его готов взять Кварт, в любом случае она останется в выигрыше, даже если всё отдаст недорого. Им уже давно пора окончательно по поводу масла договориться, квартовцы надеются, что Веля их поймёт и войдёт в их положение. Потому что этот старый болван, её советник, мало того, что спился, ещё и попросту впал в детство, с ним говорить никакого толку. Что касается Вели, то они оба, честное слово, уважают её и даже готовы полюбить.

Конечно, она, как и всякая девушка, имеет право немного покапризничать на счёт цены, да и вообще может сколько угодно морщить этот милый носик, потому что всякому прелестному цветку можно простить его шипы за красоту и чудесный запах. А им, квартовцам, всегда нравились именно такие девушки, у них, квартовцев, даже могут быть особенные предложения, ха-ха, но это всё, разумеется, после.

Веля добросовестно терпела их сколько могла и даже кое-как отшучивалась, потому что была цивилизованным человеком, привыкшим слушать гадости, а потом терпение закончилось. Она откинулась на спинку кресла и стала внимательно рассматривать обеих квартовцев по очереди. Затем, дождавшись паузы сообщила, что направление «к чёрту» как раз совпадает по направлению «к пристани». Квартовцы переглянулись, затем один из них, советник, долил им обоим вина, гости взяли свои кубки, с удовольствием хлебнули, так как вино на Гане и в самом деле было хорошим, и рты открылись снова.

Веля чрезвычайно мила в своём упрямстве и хамство ей к лицу, сразу видно девушку, выползшую из грязи. Но они с пониманием относятся и совсем не обижены, наоборот, квартовцы любят таких, они считают, что вульгарные девушки наиболее очаровательны с этими их выражениями и смелостью, это так мило и так подходит для кабака. Надо же, Веля только что была бледной, а теперь покраснела. Ей было полезно с ними побеседовать и ей к лицу румянец. Они, квартовцы, отлично разбираются в женщинах. Великие стихии! Веля, кажется сердится? Совершенно напрасно, ведь ей всё равно придётся обратиться к ним относительно масла, которое теперь никому не надо. Только тогда уже ей придётся постараться упросить их это масло приобрести. Возможно, чем-то дополнительно заинтересовать. Наверное, Веля думает, что им, квартовцам, стало неловко и они сейчас удалятся? Зря она на них сердится. Они, как люди откровенные, просто озвучили то, о чём думают все. А этот её маразматик, ха-ха, ведь знал, какая у них репутация, однако, всё равно позвал свою владычицу, видно, хотел доставить ей удовольствие.

На столе, на большом блюде уже стояла чёртова рыба, запеченная целиком.

– Да уж лучше кондомовое хамство, чем шпилечное бабье, как у вас, – радостно сказала Веля. – Ребята, да я вам рада, как родовым зверям. Угощайтесь!

Она мотнула головой вбок, взяла рыбу за хвост и наотмашь ударила по лицу квартовского советника, который сидел чуточку ближе. От удара рыба сразу развалилась на куски и оба визитёра оказались заляпаны жирной, перчёной и горячей пищей. Куда только их улыбки и расхлябаные позы подевались.

– Вы пожалеете, – сказал владыка Сопол, кончиками указательного и среднего пальца отряхивая камзол. Его родственник, бормоча проклятья, выбирал куски рыбы из бороды, над воротником камзола у него исходил паром кусок оплавленного козьего сыра. Веля взяла в обе руки кувшин с компотом, так, на всякий случай.

– Шепан, проводите с парнями наших гостей, они уезжают.

– Мы ещё увидимся! – пообещал советник, с гримасой пытаясь протереть глаза. Видимо, специй Селена не пожалела.

– Обязательно. Я ещё раз вас угощу.

По крайней мере Веля оживилась. Разрешила бормочущему ругательства, негодующему доктору снять всю вышивку с предплечья и плеча, а пока он закончил – и успокоилась. Ела уже с удовольствием. Потом пошла смотреть на колодец и завод, а вечером – плавать. Она уже и забыла, как это хорошо, хоть вода и оказалась довольно холодной и левую ногу свело судорогой, но это оказалось так приятно и замечательно! О наслаждении быть в полной мере несчастной и желании максимально растянуть по времени это наслаждение Веля забыла, так что квартовцы, хоть и лишили её удовольствия с упоением предаваться горю, пришлись весьма кстати.

Правда, оставался открытым вопрос с маслом. Веля уже знала, что король сделал при помощи ранее поставленной сырой нефти, а некоторых вещей лучше не знать. Для необходимой «социальной хирургии» она ещё недостаточно очерствела и теперь попросту боялась снова предложить нефть соседнему Трейнту. От этого её тоже брала тоска и оторопь, и вспоминался Тим, метко определивший, что король придумал, как использовать масло в военных целях. А о Тиме после его дезертирства вспоминать было неприятно, потому что всё снова упиралось в крайнюю Велину личную неустроенность. Она начинала снова и снова спрашивать себя, что с нею не так, а вопрос «что со мной не так» априори толкал на вредные глупости. Общая совокупность заданных вопросов и полученных ответов привела к тому что, во-первых, она принялась с остервенением грабить собственный винный погреб и в одиночку напиваться, потому что с большей частью поданных пить было стыдно, а с меньшей – страшно. Во-вторых, она бросила бегать и плавать, потому что теперь каждое утро начиналось с головной боли. В-третьих, снова занялась членовредительством, от которого с большим трудом и помощью четырёх психологов избавилась после травмы и вылета из сборной. Только теперь не было психолога, который смог бы ей помочь. И к её стыду, кроме вышитой руки имелись шрамированные надписи на бёдрах. «Куда бы ты ни попал» – было написано на левом бедре. И «Ты берёшь с собой себя» – на правом. За них, правда, никто не ругался, потому что кроме Таки никто не видел, а та поклялась молчать. Вкратце говоря, канализация забилась одной-единственной мыслью, правда, Тим говорил это не о ней, тем не менее, вполне подходило.

Домочадцы радовались, что Веля пришла в себя, и чем больше они радовались, тем лучше становилось и ей самой. Мрачным ходил только начальник охраны. На Велин вопрос, чего он надулся, Шепан ответил, что радоваться у него никаких причин нет, и что вторая встреча с квартовцами может состояться гораздо раньше, чем Веле бы хотелось, и что теперь, когда весь Либр знает, как разнообразно можно использовать её масло, остров превратится в мишень для разного рода мерзавцев, а у него только сраные двадцать человек и это просто смешно. И значит это одну-единственную вещь. Нужно поскорее просить помощи у Скера Завоевателя и спокойно платить ему дань в обмен на защиту, как все его соседи делают. А уже это для него, Шепана, означает, что пора двигаться куда-нибудь ещё, что, в сущности, особо его не пугает, однако сперва ему бы хотелось убедиться, что с Велей всё будет в порядке, потому что труда в неё было вложено немало.

Веля испугалась. После того, как король сделал из её масла что-то вроде греческого огня и сжёг флот Васара, сосед ей больше не нравился. Слухи расползались с торговцами и беженцами, добрались они и до Ганы. Беглые шелководы-васарцы, которых она приютила на Гане и разрешила поселиться небольшой колонией в старой деревне, рассказали, что король убил их ворона. Также говорили, что король живёт с их несчастной владычицей, которую сделал вдовой и насильно увёз с собой. Если это было правдой, получалось, король завершал истребление всех известных ему священных зверей, кроме своего. А это значило, что драгоценный и милый Пол в ужасной опасности. Веля так тосковала по нему, ей казалось, стоит только взять его на руки, такого тяжёленького и мягкого, сразу всё стало бы хорошо, а если бы он носом ткнулся в шею, как раньше, то вообще отлично и можно умирать. Пусть бы даже обслюнявил, не страшно. Но лучше, конечно, не видеть его, если ему от этого будет легче, она готова потерпеть. Кроме того, неизвестно что делал тот у короля самый ужасный бородач, пугавший Велю до холодного пота. В общем, к настоящим монстрам обращаться с какими-либо просьбами было неизвестно насколько благоразумно и довольно страшно.

– Шепан, давайте поговорим…

Она с улыбкой взяла под руку хмурого начальника стражи и стала водить вдоль берега.

Насколько плохи, по его мнению, их дела? О, дела по его, Шепана, мнению, нехороши. Остров уже давно представлял собой добычу, а теперь ещё и все проведали, что масло – тоже оружие. Ему кажется, что квартовцы в такой дрянной манере вели себя не просто так. Смотрим дальше. Ходили слухи, что Старые Земли платили пиратам, чтобы те нападали на торговые судна Васара, так ли это, или же пиратам платил кто-то другой, нагревший на их сваре руки, Ганы это не касается, а вот то, что сейчас капитаны остались без этой самой оплаты и без васарских и староземских торговых кораблей – факт. Пусть Веля сама сложит пять пальцев с остальными пятью. Для постоянной обороны нужны солдаты, нужно оружие, о чём он уже сто раз говорил, но ей было недосуг, за это надо было платить, а теперь пусть Веля посмотрит объективно: всё, что она получила от его королевского засранства пошло на оплату труда рабочих, на стройку харчевни с гостевым домом в угоду старому пердуну, на то, чтоб разместить беглых васарцев и на дурацкие эти асфальтовые дорожки, положим, вполне, конечно, ровные, но Веля снова, как всегда, на мели, и даже ему, Шепану, оплату задержала, и вместо того, чтоб искать, куда продать сырое и очищенное масло, она полтечения лила в дырку в голове красное вино, не будем говорить из-за чего, или кого, хотя и креветке понятно, кто на самом деле виноват. Так что нравится ей король или нет, про это думать уже поздно, а надо ей с Дебасиком садиться в одну лодку и валить в Трейнт, клясться в верности, просить себе трейнтинского консула, солдат и обещать ему какое хочет масло, а ему – в другую лодку и грести с Ганы, потому что он и так живёт в долг.