Текст книги "Беременна от Братвы (ЛП)"

Автор книги: Мари Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 17 – Иван

Встреча с итальянцами закончилась быстрее, чем я ожидал, и, когда я ехал обратно по узким улочкам Флоренции, мои мысли вернулись к Саре. Я не могу не усмехнуться, вспоминая ее раньше, как она выглядела такой раздраженной из-за того, что ей пришлось идти одной, ну, не одной с Артемом, что для нее, вероятно, еще хуже. Огонь в ее глазах, дерзость в ее голосе... она всегда пытается надавить на мои кнопки, но я знаю, что она просто пытается выкроить немного независимости в этой жизни, в которую я ее втянул.

Мысль о ней вызывает легкую улыбку на моих губах, но когда я приближаюсь к галерее Уффици, мое настроение меняется. Улицы вокруг галереи полны суеты, но я нахожу место и паркуюсь, чувствуя странное притяжение к ней. Чем ближе я подхожу, тем больше я чувствую потребность увидеть ее, напомнить ей, и себе, о том, что между нами.

Артем ждет снаружи, как обычно, вечно бдительная тень. Он выпрямляется, увидев меня, кивает в знак признания. – Она внутри, мистер Шаров, – говорит он профессиональным тоном.

Я киваю в ответ, проходя мимо него в галерею. Прохладный воздух и тихая атмосфера галереи резко контрастируют с жарой и шумом снаружи. Я начинаю поиски, пробираясь по коридорам и поглядывая на произведения искусства, хотя ни одно из них не привлекает моего внимания. Я сосредоточен исключительно на поиске Сары, моей маленькой дерзкой жены, которая, вероятно, дуется из-за того, что ее оставили одну.

Когда я наконец замечаю ее, моя кровь стынет в жилах. Она не одна. Она стоит с мужчиной, их разговор слишком интимный для меня. То, как они смотрят друг на друга... как будто у них общая история, что-то глубокое, что-то личное. Моя челюсть сжимается, когда я наблюдаю за ними издалека, мои руки сжимаются в кулаки.

И вдруг мужчина обнимает ее.

Красный. Все, что я вижу, красный. Мое зрение сужается, когда ярость заполняет мои вены. Не думая, я марширую к ним, мой шаг длинный и целеустремленный. В ушах звенит, звук моей собственной ярости заглушает все остальное. Как он посмел прикоснуться к ней? Как она посмела позволить ему?

Я настигаю их за считанные секунды. Не говоря ни слова, я хватаю мужчину за воротник и оттаскиваю его от нее, отбрасывая его в сторону с силой, которая заставляет его споткнуться. Прежде чем он успевает отреагировать, мой кулак врезается в его челюсть, и приятный хруст костей, встречающихся с костями, отдается в моих костяшках.

Сара задыхается, бросаясь между нами, ее руки упираются мне в грудь в тщетной попытке удержать меня. – Иван, остановись! – умоляет она, ее голос высокий от паники. – Пожалуйста, не делай этого!

Ее слова едва заметны. Все, о чем я могу думать, это взгляд на ее лицо, когда она была с ним, как она, казалось, знала его, заботилась о нем. Это предательство, к которому я не был готов, рана моей гордости и мои претензии к ней, которые я не оставлю без внимания.

– Кто это, черт возьми? – рычу я, не сводя глаз с мужчины, который теперь схватился за челюсть, пытаясь встать.

Прежде чем Сара успевает ответить, мужчина, Лео, как я думаю, она его назвала, плюет кровью на пол и смотрит на меня, его неповиновение ясно, несмотря на боль. – Ее сердце мое, – говорит он, слова невнятны, но все еще разрезают воздух, как нож.

Его дерзость вызывает во мне новую волну ярости. Я бросаюсь вперед, готовый вбить его в землю за то, что он осмелился сказать такое, но Сара бросается перед ним, сжимая руками мою рубашку и умоляя меня остановиться. – Иван, пожалуйста! Он просто старый друг. Это не то, что ты думаешь!

Ее прикосновения достаточно, чтобы заставить меня остановиться, но едва-едва. Моя грудь вздымается от усилий сдержать себя, от желания защитить то, что принадлежит мне, и от потребности понять, что, черт возьми, здесь происходит. Я смотрю на нее сверху вниз, ища в ее глазах правду, какое-то объяснение, которое даст всему этому смысл.

– Он ничего для меня не значит, – говорит она дрожащим, но ровным голосом. – Клянусь, Иван, он никто.

Я прищуриваю глаза, пытаясь оценить ее искренность. Прежде чем я решаю, верить ей или нет, Лео вскакивает на ноги, его глаза сверкают смесью гнева и отчаяния. – Никто? – усмехается он, вытирая кровь с губы. – Это то, что ты себе говоришь, Сара? Ты любила меня, черт возьми, ты все еще любишь. Ты не можешь скрыть этого от меня.

Его слова, как бензин в огне. Я отталкиваю Сару в сторону, мое терпение лопается, когда я наношу еще один удар прямо в челюсть Лео, отправляя его на землю. – Ты ни черта о ней не знаешь, – рычу я, возвышаясь над ним, каждый мускул моего тела напрягся и готов нанести новый удар.

– Иван! – кричит Сара, пытаясь оттащить меня назад. Она снова бросается между нами, ее маленькое тело, барьер, который я не могу заставить себя преодолеть. Ее руки вцепились в мои, ее голос неистов. – Пожалуйста, остановись. Это не выход.

Я смотрю на Лео, мой кулак все еще болит от силы ударов. Он растянулся на полу, ошеломленный, но смотрит на меня взглядом, от которого у меня закипает кровь. Но прикосновение Сары, ее голос удерживают меня от того, чтобы закончить то, что я начал. Она отчаянно умоляет меня так, что что-то внутри меня высвобождается.

Прежде чем я успел что-то сказать, охранник подбежал ко мне, его глаза расширились от тревоги, когда он увидел эту сцену. – Сэр, вам нужно уйти. Сейчас же.

Я не привык выполнять чьи-либо приказы, особенно какого-то охранника низшего звена, но я знаю, что внимание, которое мы привлекаем, нехорошо. Сейчас не время и не место продолжать эту борьбу.

– Уведите его отсюда, – рявкаю я охраннику, который быстро подходит, чтобы помочь Лео подняться на ноги.

Когда охранник утаскивает Лео, я поворачиваюсь к Саре, моя грудь все еще вздымается от едва сдерживаемого гнева. Ее глаза широко раскрыты, наполнены смесью страха и чего-то еще, чего-то, что я не могу точно определить.

– Кто он? – спрашиваю я, мой голос низкий и опасный. – Не лги мне, Сара.

Она колеблется, ее взгляд мелькает туда, где Лео был всего несколько минут назад. – Он... он был моим парнем. До всего. До мафии.

Ее признание вызывает во мне еще один всплеск гнева, но на этот раз он смягчен чем-то другим. Ревностью. Мысль о том, что кто-то другой мог иметь ее, даже до того, как я вошел в ее жизнь, словно заноза в моем боку. Я заставляю себя сохранять спокойствие, сосредоточиться на том, что важно.

– В этом дело? – спрашиваю я напряженным голосом. – Думаешь, ты можешь просто вернуться к своей прежней жизни? Вернуться к нему?

– Нет, – быстро говорит она, ее голос полон срочности. – Я ничего такого не планировала. Он просто... появился. Я не знала, что он будет здесь.

Я ищу в ее глазах хоть какой-то признак обмана, но вижу только искренность и страх. Я медленно выдыхаю, заставляя себя расслабиться, хотя бы немного. – Ты моя, Сара, – напоминаю я ей твердым голосом. – Не забывай об этом.

Она кивает, опуская взгляд в пол и делая шаг назад. – Я знаю, – шепчет она, ее голос еле слышен. – Я знаю.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь подавить затаившийся гнев и ревность. – Давай уйдем отсюда, – говорю я, мой тон не терпит возражений. Я не даю ей возможности возразить, хватаю ее за руку и увожу из галереи. Артем идет за нами, как всегда молчаливый, но я чувствую на себе его взгляд, оценивающий ситуацию.

Когда мы покидаем галерею, я чувствую, как на меня давит тяжесть всего, что только что произошло. Мне не нравится, как я себя чувствую, уязвимым, выставленным напоказ. Мне нужно напомнить Саре, кому она принадлежит, стереть любые оставшиеся у нее мысли о прошлом, о Лео.

Более того, мне нужно напомнить себе, что я тот, кто контролирует ситуацию. Никто другой. Ни Лео. Ни даже Сара.

***

Дорога обратно на виллу полна напряжения, тишина между нами пропитана невысказанным гневом и замешательством. Мои костяшки пальцев крепко сжимают руль, образ Сары и руки этого мужчины прожгли мне мозг. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее закипает моя кровь. Я не могу избавиться от выражения на ее лице, когда она его увидела, смесь шока и чего-то еще, чего я не могу точно определить. То, как он ее трогал, держал, словно имел на это право, заставляет меня краснеть.

Когда мы наконец подъезжаем к вилле, я даже не жду, пока она выйдет из машины. Я оказываюсь рядом с ней в одно мгновение, моя рука сжимает ее руку, когда я веду ее внутрь. Дверь едва закрывается за нами, как я прижимаю ее к стене, мое тело прижимает ее, мои руки по обе стороны ее головы, удерживая ее на месте.

– Какого черта ты с ним делала? – спрашиваю я, мой голос тихий и опасный.

Она смотрит на меня, ее зеленые глаза широко раскрыты, в них смесь неповиновения и страха. – Это было не то, что ты думаешь, Иван, – говорит она, ее голос слегка дрожит. – Мы просто разговаривали.

– Просто разговаривали? – рычу я, наклоняясь ближе, мое лицо в нескольких дюймах от ее лица. – Так это называется, когда другой мужчина кладет на тебя руки, когда он тебя так обнимает? Ты думаешь, я дурак, Сара?

Ее дыхание сбивается, но она стоит на месте, слегка приподняв подбородок в знак неповиновения. – Все кончено. Я сказала ему об этом. Я сказала ему, что я с тобой.

Слова зажигают что-то темное во мне, что-то первобытное и собственническое. Мысль о том, что кто-то еще может даже думать, что у него есть на нее права прикасаться к ней, держать ее так, как я, сводит меня с ума. Я хватаю ее за подбородок, заставляя ее смотреть на меня, моя хватка крепка, но недостаточно, чтобы причинить ей боль. Мои глаза впиваются в ее, ища любой признак сомнения, любой намек на то, что она все еще любит этого мужчину.

Все, что я вижу, это та же смесь неповиновения и замешательства, тот же огонь, который привлек меня к ней в первую очередь.

– Ты чертовски права, ты со мной, – рычу я, голос низкий и грубый. – И никогда не забывай об этом.

Прежде чем она успевает ответить, я врезаюсь губами в ее губы, целуя грубо и требовательно, не оставляя места для протеста. Это не нежно и не мягко, нет ничего нежного в том, как я заявляю права на ее рот, как я вливаю в поцелуй весь свой гнев, свое разочарование и свое желание. Ее руки на мгновение упираются мне в грудь, как будто она пытается сопротивляться, но я не позволяю ей отстраниться. Вместо этого я сильнее прижимаю ее к стене, мое тело прижимает ее тело, показывая ей, кому именно она принадлежит.

Сара издает приглушенный вздох, ее губы раздвигаются под моими, и я пользуюсь возможностью углубить поцелуй, мой язык сплетается с ее языком в жарком танце. Ее сопротивление рушится, ее руки перемещаются с моей груди на мои плечи, сжимая меня, как будто она не может решить, оттолкнуть меня или притянуть ближе. Я воспринимаю это как победу, моя хватка на ее подбородке слегка крепнет, когда я наклоняю ее голову назад, углубляя поцелуй еще больше.

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы заговорить, мое дыхание горячо на ее губах. – Ты моя, Сара, – бормочу я, мой голос грубый шепот. – Только моя, не забывай об этом, черт возьми.

Слова, это декларация, клятва, и я не жду, пока она ответит. Я снова захватываю ее губы, на этот раз с интенсивностью, которая не оставляет никаких сомнений в ее уме, кому она принадлежит. Моя свободная рука движется к ее талии, скользя под тканью ее рубашки, чувствуя тепло ее кожи под кончиками моих пальцев. Ее тело выгибается навстречу моему, тихий стон срывается с ее губ, и я чувствую жар между нами, желание, которое кипит где-то под поверхностью.

Я провожу губами вниз по ее шее, покусывая чувствительную кожу, наслаждаясь тем, как она дрожит под моим прикосновением. Ее руки находят путь к моим волосам, ее пальцы запутываются в прядях, когда она притягивает меня ближе, безмолвная мольба о большем. Звук ее тихих вздохов, то, как ее тело отвечает мне, только подливает масла в огонь, горящий внутри меня.

– Моя, – рычу я ей в кожу, мой голос хриплый от собственничества.

Она стонет в ответ, ее пальцы сжимают мои волосы, когда она откидывает голову назад, давая мне лучший доступ к ее горлу. Я пользуюсь этим в полной мере, проводя языком по чувствительной коже, чувствуя, как ее тело дрожит под моими прикосновениями. Ее реакция только подстегивает меня, заставляя меня требовать ее с интенсивностью, граничащей с отчаянием.

Я просовываю руку ей под рубашку, скользя ею вверх, чтобы обхватить ее грудь, чувствуя мягкую тяжесть в своей ладони. Она выгибается навстречу моему прикосновению, ее дыхание прерывается, когда я провожу большим пальцем по ее затвердевшему соску, дразня его через тонкую ткань ее бюстгальтера. Ее бедра подпрыгивают против моих, требуя большего, и я прижимаюсь к ней, давая ей почувствовать, насколько я тверд, как сильно я хочу ее.

– Ты чувствуешь это? – шепчу я ей на ухо, голос низкий и грубый. – Вот что ты делаешь со мной, Сара. Никто другой, только ты.

Она хнычет, ее руки скользят вниз по моим плечам, она цепляется за меня, как будто боится, что я отстранюсь. На это нет никаких шансов. Ни сейчас, ни когда-либо. Я задираю ее рубашку, обнажая ее кожу. к прохладному воздуху, и она задыхается, когда я наклоняю голову, беря ее сосок в рот через кружево ее бюстгальтера. Я сосу сильно, прикусывая ровно настолько, чтобы заставить ее закричать, ее ногти впиваются в мои плечи.

– Иван, пожалуйста, – стонет она, ее голос наполнен потребностью, которая совпадает с моей собственной. – Мне нужен ты.

Звук ее мольбы вызывает во мне толчок удовлетворения, и я быстро избавляю ее от лифчика, отбрасывая его в сторону, прежде чем стянуть ее рубашку через голову. Я захватываю ее рот в кровоточащем поцелуе, мои руки блуждают по ее голой коже, чувствуя, как она дрожит подо мной, как она цепляется за меня, как будто я единственное, что удерживает ее на земле.

Одним быстрым движением я поднимаю ее с ног, обхватываю ее ноги вокруг своей талии и прижимаю ее к стене. Она задыхается, ее руки сжимают мои плечи, когда я вонзаюсь в нее, отчаянно, желая.

Я прерываю поцелуй, провожу губами по ее горлу, по ключицам, наслаждаясь тем, как она дрожит в моих объятиях. – Ты моя, Сара, – бормочу я ей в кожу, голос хриплый от обладания. – Я никогда тебя не отпущу.

– Да, – выдыхает она, ее голос дрожит, но полон необузданной потребности. – Я твоя.

Ее слова – моя погибель. С рычанием я опускаю нас обоих на пол, ее спина ударяется о твердые доски, когда я накрываю ее тело своим, целуя ее яростно, собственнически, давая ей почувствовать всю глубину моей потребности в ней.

Я трахаю ее в пылу безумия, руки исследуют, тела прижимаются ближе, ища больше, требуя большего. Ее вздохи и стоны наполняют комнату, смешиваясь с моими, когда мы теряемся друг в друге, а внешний мир растворяется в небытие.

Наконец я чувствую, как она сжимается вокруг меня, ее ногти впиваются в мою спину, когда она выкрикивает мое имя, ее освобождение бьет ее сильно. Я следую за ней через край несколько мгновений спустя, стону у ее шеи, когда нахожу свое собственное освобождение, удовольствие обрушивается на меня, как волна.

Мы рухнули вместе, оба истощенные, наши тела сплелись на полу. Я прижимаю ее к себе, моя грудь вздымается, пока я пытаюсь отдышаться, отголоски нашей любви все еще пульсируют во мне. Она дрожит в моих руках, ее голова покоится на моем плече, ее дыхание согревает мою кожу.

Я целую ее в висок, чувствуя прилив удовлетворения, крепко обнимая ее, зная, что она моя во всех отношениях, которые имеют значение.

Она вздыхает, ее тело расслабляется напротив меня, ее глаза закрываются, когда ее охватывает усталость. Мы лежим там вместе, забытый внешний мир, потерянные в последствиях нашей страсти, и я знаю, без сомнений, что никогда ее не отпущу.

Глава 18 – Сара

Я стою в примерочной, натягивая черное платье, которое выбрал для меня Иван. Ткань облегает мои изгибы, подол дерзко завышен, не оставляя простора для воображения. Весь этот поход по магазинам был идеей Ивана, его способом убедиться, что я буду носить именно то, что он хочет, когда мы вернемся в Штаты. Он даже не потрудился скрыть свои причины, небрежно упомянув, что у него не будет времени, когда мы вернемся, так что это должно быть сейчас.

Я делаю глубокий вдох, разглаживаю платье на бедрах, прежде чем выйти в главную зону бутика. Иван ждет меня, небрежно прислонившись к плюшевому креслу, его глаза отрываются от телефона, как только он слышит мои шаги.

Его взгляд блуждает по моему телу, медленно и неторопливо, заставляя мою кожу покалывать под интенсивностью его пристального взгляда. На мгновение воздух между нами сгущается, заряженный чем-то электрическим. Наконец, его губы изгибаются в удовлетворенной ухмылке.

– Ты выглядишь потрясающе, – говорит он, его голос тихий, почти мурлыкающий. – Я не хочу, чтобы другие мужчины видели все это. – Его глаза темнеют, в его тоне ясно слышно собственничество.

Я смотрю на платье, осознавая, насколько оно откровенное, и небольшая часть меня не удивлена его реакцией. Иван всегда был собственником, всегда нуждающимся в утверждении своего контроля. Это то, к чему я привыкла, хотя это все еще иногда раздражает меня. Но я знаю, что лучше не спорить. Вместо этого я киваю и возвращаюсь в примерочную, чтобы примерить следующее платье, которое он выбрал.

Оно другое все еще элегантное, но более скромное, подол чуть выше колен, вырез выше, оставляя гораздо больше простора для воображения. Я надеваю его, мягкая ткань ощущается как вторая кожа, и на мгновение останавливаюсь, чтобы оценить, насколько хорошо оно сидит. Вкус Ивана безупречен, я отдам ему должное.

Когда я снова выхожу, его глаза загораются одобрением, а на лице появляется улыбка. – Идеально, – говорит он, вставая, чтобы сократить расстояние между нами. Он медленно обходит меня, его рука касается моей талии, пока он впитывает каждую деталь. – Это тебе подходит.

Я чувствую тепло его прикосновения сквозь ткань, напоминание о вчерашнем вечере, и мое сердце пропускает удар. Я заставляю себя сосредоточиться на настоящем, когда он поворачивается к продавщице, его тон командующий. – Мы берём его. Проходите к кассе.

Когда мы выходим из бутика с сумками в руках, присутствие Ивана, как всегда, властно, привлекая внимание всех вокруг нас. Мы входим в лифт, и я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить беспокойство, поселившееся в моей груди. Я всегда ненавидела лифты, маленькие, замкнутые пространства, в которых я чувствую себя в ловушке. Это то, о чем я никогда не говорила Ивану, то, с чем я пыталась справиться сама.

Он смотрит на меня, его острые глаза улавливают напряжение в моей позе. – Что не так? – спрашивает он, его голос тихий, но настойчивый.

– Ничего, – быстро говорю я, качая головой. – Скоро все закончится.

Я пытаюсь сосредоточиться на тихом гудении лифта, когда он начинает спускаться, но стены словно сжимаются, пространство вокруг меня с каждой секундой становится все меньше. Мой Дыхание учащается, пульс ускоряется, и я понимаю, что балансирую на грани паники.

Внезапно лифт резко останавливается, и мое сердце подпрыгивает к горлу. Свет мигает, и я чувствую, как на меня обрушивается первая волна полномасштабной паники.

– Сара. – Голос Ивана прорезает дымку, твердый и властный, но я слышу скрытое беспокойство. Он подходит ближе, кладет руку мне на плечо и поворачивает меня к себе лицом. – Посмотри на меня.

Я пытаюсь сосредоточиться на нем, но стены, кажется, смыкаются, воздух становится густым и тяжелым. Моя грудь сжимается, и я чувствую, как паника царапает мое горло, угрожая поглотить меня. Хватка Ивана на моей руке усиливается, и он притягивает меня к своей груди, обхватывая руками в защитном захвате.

– Ты в безопасности, – бормочет он, и его голос, надежный якорь в хаосе. – Я здесь. Просто дыши.

Я прижимаюсь к нему, зарываюсь лицом в его грудь, пытаясь выровнять дыхание. Его запах окружает меня, знакомый и приземленный, и я сосредотачиваюсь на ритме его сердцебиения, сильном и ровном у моего уха. Его руки потирают успокаивающие круги на моей спине, и медленно паника начинает отступать, стеснение в груди ослабевает, когда я делаю более глубокие вдохи.

– Хорошая девочка, – шепчет он, его голос мягкий и успокаивающий, та его сторона, которую я редко видела. – Просто держись за меня.

Я закрываю глаза, сосредотачиваясь на тепле его тела, силе его рук, и впервые я чувствую, как меня охватывает чувство покоя. Страх все еще здесь, таится на заднем плане, но присутствие Ивана успокаивает меня так, как я не ожидала. Он всегда был источником контроля и власти, но в этот момент он стал чем-то большим, чем-то, что ощущается почти как безопасность.

После того, что кажется вечностью, лифт резко возвращается к жизни, свет выравнивается, и он снова начинает двигаться. Иван продолжает держать меня, его рука гладит мои волосы, пока я медленно прихожу в себя, паника утихает до тупой пульсации в глубине моего сознания.

Когда двери наконец раздвигаются, я судорожно вздыхаю, выходя из лифта, Иван все еще рядом со мной. Ноги кажутся нетвердыми, но он поддерживает меня, выводя на открытый воздух.

– Спасибо, – шепчу я едва слышным голосом, поднимая на него глаза и встречаясь с ним взглядом.

Он кивает, выражение его лица серьезное, но мягче, чем я видела раньше. – Тебе не нужно меня благодарить, – говорит он, его голос тихий. – Ты моя, Сара, и я забочусь о тебе.

Эти слова вызывают дрожь во мне, и впервые я позволяю себе поверить, что, возможно, просто возможно, в этом человеке есть нечто большее, чем тьма, которую он так часто носит, словно доспехи.