Текст книги "Беременна от Братвы (ЛП)"

Автор книги: Мари Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4 – Сара

Пока я сижу в экзаменационном зале, мой разум отвлекается от простых вопросов, которые мне задают. Ответы приходят почти автоматически, моя ручка движется сама по себе, пока я заполняю пробелы, обвожу правильные варианты и записываю решения. Все это слишком просто, почти до смешного, но я заставляю себя оставаться сосредоточенной. Тем не менее, мои мысли продолжают возвращаться в Ванкувер.

Мы с Софией говорили о поездке все утро, и я не могу не чувствовать волнение каждый раз, когда думаю об этом. На этот раз я отвлекусь от работы, от постоянного напряжения, которое возникает, когда живешь в тени Кейса Престона. Мы будем только вдвоем, вдали от хаоса Нью-Йорка и всего, что с ним связано. Мысль оставить все это позади, пусть даже ненадолго, слишком соблазнительна, чтобы сопротивляться.

Ванкувер. Само название звучит как побег, место, где бремя нашей жизни не будет так сильно давить на наши плечи. Я представляю, как мы исследуем город, может быть, даже теряемся в нем, и нам не перед кем отвечать, кроме самих себя. Это редкая возможность для кого-то вроде меня, свобода, пусть и мимолетная.

Следующий вопрос прост, он просит дать определение моральному релятивизму. Я быстро пишу ответ из учебника, слова легко текут из-под моего пера. Мои мысли, однако, витают далеко, представляя свободу пребывания в городе, где никто не знает, кто я, или кем я притворяюсь. Место, где я могу просто быть собой, без давления, связанного с ожиданиями, которые связаны с именем Престон.

Затем следует исследование этических дилемм. Я подхожу к этому методично, анализируя сценарий и описывая возможные моральные конфликты. Мое перо движется почти на автопилоте, ответы приходят сами собой, но мой разум присутствует лишь наполовину. Я уже думаю о том, что взять с собой в поездку, каково это, наконец-то вздохнуть спокойно, пусть даже всего на несколько дней.

Я на полпути к экзамену, когда мельком вижу себя в отражении своей ручки. Зелень моих глаз смотрит на меня, и мое сердце пропускает удар. Я забыла свои карие линзы сегодня утром. Как я могла быть такой беспечной? Я заставляю себя сохранять спокойствие, продолжать писать, как будто ничего не случилось. Может быть, никто не заметит. Может быть, им будет все равно. Эта мысль грызет меня, мешая сосредоточиться.

Я заканчиваю экзамен с большим запасом времени, в последний раз просматривая свои ответы, чтобы убедиться, что все идеально. Я не могу позволить себе никаких ошибок, не сейчас, никогда я так близка к тому, чтобы выбраться отсюда. Я собираю свои вещи и встаю, направляясь к передней части аудитории. Экзаменатор берет мою работу без комментариев, и я вежливо улыбаюсь, прежде чем повернуться и уйти.

В коридоре снаружи тише, чем обычно, и я наслаждаюсь коротким моментом покоя, направляясь к выходу, мои мысли уже в пути. Я на полпути по коридору, когда слышу, как кто-то окликает меня сзади.

– Мисс Престон?

Я замираю, мое сердце пропускает удар. На долю секунды я паникую, мой разум прокручивает тысячу вариантов. Я что-то забыла? Совершила ошибку? Хуже того, кто-то догадался, что я на самом деле не София? Я медленно поворачиваюсь лицом к голосу, заставляя свое лицо сохранять спокойное выражение.

Это один из ассистентов профессора, молодой человек в очках, сдвинутых на кончик носа. Он выглядит слегка нервным, и это не успокаивает клокочущую во мне тревогу.

– Декан хотел бы вас видеть, – говорит он, указывая на кабинет администрации. – Он запросил аудиенцию после экзамена.

Я киваю, сохраняя нейтральное выражение лица, хотя мой разум кружится. Зачем декану меня видеть?

– Конечно, – отвечаю я ровным голосом, несмотря на скручивающее меня внутри беспокойство.

Пока я следую за ним по коридору, мои мысли не перестают лихорадочно работать.

Мы доходим до административного кабинета, и помощник стучит в дверь декана. Я стою там, пытаясь выровнять дыхание, даже когда тревога царапает края моего спокойствия.

Дверь слегка приоткрывается, открывая кусочек кабинета декана. Помощник отступает назад, жестом приглашая меня войти.

– Мисс Престон, – говорит он, кивая, – заходите, декан вас ждет.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь подавить нарастающее беспокойство. Войдя внутрь, я поражаюсь тишине комнаты. Кабинет аккуратный и опрятный, полки заставлены академическими наградами и книгами, большой стол из красного дерева в центре доминирует над пространством. Что-то не так, здесь никого нет.

Я оглядываюсь, сбитая с толку. Комната пуста, обычные признаки присутствия отсутствуют. Мой взгляд скользит к столу, где Бумаги лежат нетронутыми, как будто их не трогали часами. Тишина тревожит, окутывая меня, как холодный саван.

– Дин? – тихо зову я, осторожно шагая дальше в комнату. Мой голос, кажется, эхом разносится в тишине, оставаясь без ответа.

Прежде чем я успеваю осмыслить ситуацию, дверь позади меня распахивается. Я оборачиваюсь, мое сердце подпрыгивает к горлу. В офис входят трое мужчин, их присутствие немедленно подавляет небольшое пространство. Первые двое широкоплечих, с жесткими лицами, говорящими о жизни, проведенной по ту сторону закона. Третий мужчина привлекает мое внимание, в нем есть что-то, что источает опасность и контроль.

Он высокий, с темными волосами и острыми чертами лица, его глаза холодные и расчетливые. Он двигается с такой уверенностью, что у меня по спине пробегает холодок. Ошибиться невозможно, это мужчина, который привык получать то, что хочет. Его взгляд застывает на моем, и я чувствую толчок страха в груди.

– Кто ты? – спрашиваю я, и мой голос дрожит, несмотря на мои попытки звучать уверенно.

Мужчина делает шаг вперед, игнорируя мой вопрос, изучая меня с такой интенсивностью, что у меня по коже пробегают мурашки. Его взгляд скользит по мне, впитывая каждую деталь, и я чувствую себя разоблаченной, словно он одним взглядом снимает слои моей маскировки.

– Где декан? – спрашиваю я, отступая на шаг, и сердце колотится быстрее. – Что происходит?

Мужчины обмениваются взглядами, молчаливое общение, которое только усиливает мое чувство страха. Тот, кто выделяется, он, должно быть, главный, наконец говорит, его голос глубокий, с сильным акцентом, который подтверждает мои худшие опасения.

– Мисс Престон, – медленно говорит он, и в его тоне слышно что-то опасное, – нам нужно немного поговорить.

Его акцент, несомненно, русский, и эта деталь включает все тревожные колокольчики в моей голове. Русские. Братва. Враги Кейса. Моя кровь стынет в жилах, когда я понимаю, кто они – что они.

Я пытаюсь выровнять дыхание, мыслить ясно. Я не могу позволить им увидеть страх, не могу позволить им понять, что они одержали верх. Трудно сохранять спокойствие, когда стены, кажется, надвигаются на меня.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. – Если ты ищешь моего отца, то зря тратишь время. Его здесь нет.

Губы мужчины кривятся в слабой, невеселой улыбке. – О, мы знаем, где твой отец. Ты... ты пойдешь с нами.

Паника вспыхивает в моей груди. – Я никуда с тобой не пойду, – огрызаюсь я, делая еще один шаг назад. – Уйди с дороги.

Он делает еще один шаг вперед, не обращая внимания на мою попытку установить контроль. – Не усложняйте ситуацию больше, чем нужно, мисс Престон.

Я окидываю взглядом комнату, ища что-то, что могло бы мне помочь. Ничего нет, ни спасения, ни оружия, только холодная, непреклонная реальность того, что я в ловушке. Мой разум мечется, взвешивая варианты. Бежать невозможно, я никогда не смогу пройти мимо них. Я не могу просто позволить им забрать меня. Я должна что-то сделать.

Не раздумывая, я бросаюсь к двери, но один из мужчин быстрее. Он хватает меня за руку, его хватка как железо. Я поворачиваюсь и тяну, пытаясь освободиться, но он слишком силен. Отчаяние подпитывает меня, когда я вырываюсь, ударяя его по голени. Он хрюкает, ослабляя хватку всего на секунду, и я использую возможность, чтобы вырваться.

Прежде чем я успеваю сделать больше нескольких шагов, лидер, он, должно быть, лидер, стремительно движется, его рука вытягивается, чтобы поймать меня. Я чувствую, как его пальцы обхватывают мое запястье, дергая меня обратно к нему. Я спотыкаюсь, пытаясь бороться, но его хватка неумолима.

– Отпусти меня! – кричу я, паника поднимается в горле. Я борюсь с ним, адреналин бежит по моим венам, когда я пытаюсь вырваться из его хватки. Это бесполезно, он слишком силен, слишком опытен.

Его глаза сужаются, когда он наблюдает за моей тщетной борьбой, и на мгновение я замечаю в его взгляде проблеск чего-то похожего на жалость. Она исчезает так же быстро, как и появляется, сменяясь холодным, расчетливым взглядом.

– Достаточно, – тихо говорит он, и прежде чем я успеваю отреагировать, он замахивается на меня свободной рукой.

Боль взрывается в моей голове, когда его кулак касается моего виска. Мир наклоняется, темные пятна танцуют перед моим зрением. Мои колени подгибаются, борьба вытекает из меня, все становится размытым. Я смутно осознаю, как пол устремляется мне навстречу, звук моего собственного затрудненного дыхания наполняет мои уши.

Последнее, что я вижу, прежде чем все потемнеет, это лицо мужчины, бесстрастное и не тронуто моим страхом. Его голос эхом разносится во тьме, которая охватывает меня, холодный, клинический тон того, кто делал это тысячу раз.

– Возьми ее.

Глава 5 – Иван

Новости приходят, когда я подъезжаю к складу. Голос Максима на другом конце провода спокоен, как всегда, но в нем есть нотка удовлетворения, которая говорит мне все, что мне нужно знать.

– Все готово, – просто говорит он. – Мы ее поймали.

Я позволяю себе ухмыльнуться, чувствуя, как в груди разливается волнение победы. Наконец, первый шаг в нашем плане выполнен. София Престон в наших руках, а вместе с ней и рычаг, который нам нужен, чтобы поставить ее отца на колени.

Я глушу двигатель и выхожу из машины, холодный ночной воздух кусает кожу. Впереди маячит склад, снаружи неприметное здание, но внутри его стен все, что угодно, но не оно. Это место видело бесчисленное количество сделок, бесчисленное количество обменов властью. Сегодня это сцена начала конца для Престонов.

Пока я иду ко входу, мой разум уже прорабатывает следующие шаги. Империя Кейса Престона огромна, но у каждой империи есть свои слабости. Сегодня я держу его самое драгоценное.

Металлическая дверь скрипит, когда я толкаю ее, знакомый запах масла и холодной стали наполняет мои легкие. Я спускаюсь по лестнице в подвал, каждый шаг эхом разносится в тишине. Воздух становится холоднее, когда я спускаюсь, единственным звуком становится слабое гудение электричества.

Я встречаю Максима внизу лестницы. Он ждет меня, выражение его лица нечитаемо, но в его глазах есть искра, которая говорит мне, что он доволен собой. Он знает важность того, что мы только что сделали, вес приза, которым мы теперь обладаем.

– Все прошло гладко? – спрашиваю я, мой голос тихий, но слышен в ограниченном пространстве.

Максим кивает. – Она немного сопротивлялась, но ничего, с чем мы не смогли бы справиться. Она крепче, чем кажется.

Я ухмыляюсь, оценивая иронию. – Хорошо. Жесткость – это семейное качество, но здесь ей это не поможет.

Он указывает на дверь в конце коридора. – Она там. Под охраной, как вы и просили.

Я удовлетворенно киваю. – Тогда давайте посмотрим на нашего гостя.

Вместе мы идем к двери, звук наших шагов отражается от бетонных стен. Двое моих людей стоят по стойке смирно снаружи комнаты, их лица бесстрастны, но они выпрямляются, когда я приближаюсь.

Я толкаю дверь, и первое, что бросается мне в глаза, это ее вид. София Престон, золотой ребенок, драгоценная дочь Кейса, теперь сидит в холодной, тускло освещенной камере. Она прислонилась к стене, ее руки связаны спереди, свет сверху отбрасывает тени на ее бледное лицо. Ее волосы растрепаны, а на виске – едва заметный синяк, где ее, должно быть, ударил Максим.

Когда я вхожу внутрь, что-то не так. Она без сознания, ее тело безвольно прилегает к неумолимому бетонному полу. Я останавливаюсь, прищуриваюсь, разглядывая ее внешность. Она мне знакома, она соответствует образу, который я изучал бесчисленное количество раз, но... что-то в ней отличается.

Я достаю из кармана фотографию, которую ношу с собой с тех пор, как мы впервые решили сделать свой ход. На ней София Престон стоит уверенно, ее светлые волосы ниспадают на плечи, на талии видна маленькая татуировка в виде розы. В ней есть яркость, уверенность в себе, которых не хватает женщине, лежащей на полу передо мной.

Возможно, это просто потому, что она все еще без сознания, но…

Я держу фотографию рядом с ней, сравнивая их. Сходство неоспоримо, те же тонкие черты, те же золотистые волосы, но есть едва уловимое различие в ее лице, небольшое несоответствие, которое я не могу точно определить.

– Максим, – говорю я тихим голосом, не отрывая глаз от женщины. – Ты уверен, что это она?

Максим делает шаг вперед, его взгляд скользит между фотографией и женщиной на земле. – Это она, Иван. У нее в сумке было нужное удостоверение личности, вместе с вещами. Сомнений нет.

Я медленно киваю, хотя беспокойство в моем животе не рассеивается полностью. – Она выглядит иначе, – бормочу я, больше себе, чем ему. – Что-то не так.

Максим пожимает плечами, не обращая внимания. – Может быть, это из-за освещения, а может, из-за того, что ее вырубили. Она будет больше похожа на себя, когда проснется.

Я снова изучаю ее лицо, но чувство, что что-то не так, не покидает меня. Может, это просто контекст, видеть ее такой, лишенной уверенности и силы, которые она обычно излучает. Или, может быть, это что-то другое, что я не могу точно определить.

Я медленно выдохнул, убирая фотографию обратно в карман. – Присматривай за ней. Когда она проснется, я хочу знать об этом немедленно.

Максим кивает, на его губах играет довольная ухмылка. – Не волнуйся. Она никуда не денется.

Я наблюдаю, как женщина на холодном бетонном полу начинает шевелиться. Ее веки трепещут, слабый стон срывается с ее губ, когда она начинает приходить в сознание. Я делаю шаг назад, давая ей пространство, пока она медленно просыпается, ее движения сначала вялые, но становятся более целенаправленными по мере возвращения сознания.

София моргает несколько раз, ее зрение проясняется. Она садится, морщась, когда касается синяка на виске. Ее глаза, темно-зеленые, сканируют комнату, вбирая в себя ее окружение, холодные стены, мужчин, стоящих на страже, и, наконец, останавливаются на мне.

Страх мелькает на ее лице, но быстро сменяется стальной решимостью. Она стоит, хотя и неустойчиво, прижимаясь спиной к стене, словно готовясь к бою. Несмотря на страх в ее глазах, в них есть что-то еще, что-то стойкое, непреклонное. Этот взгляд не совсем соответствует моему образу Софии Престон, защищенной дочери Кейса.

– Чего ты от меня хочешь? – требует она, ее голос слегка дрожит, хотя она пытается звучать решительно. Я вижу, что она пытается сохранить самообладание, но в ее позе чувствуется напряжение, которое говорит мне, что она знает, что у нее большие проблемы.

Я не отвечаю сразу. Вместо этого я делаю шаг вперед, внимательно наблюдая за ней, изучая, как мерцают ее глаза опасением. – Ты ведь не София, да? – говорю я тихим, почти обвиняющим голосом.

Ее лицо бледнеет, краска отливает от ее щек, когда правда моих слов доходит до нее. Она не отвечает, ее губы сжимаются в тонкую линию, когда она скрещивает руки на груди, защищая ее. Последовавшая тишина говорит сама за себя, больше, чем любое отрицание, которое она могла бы предложить.

Растерянность Максима ощутима. Он делает шаг вперед, переводя взгляд с нашей пленницы на меня. – Что ты имеешь в виду? Как это возможно? Мы нашли ее удостоверение личности, ее вещи. Это должна быть она.

Я снова достаю фотографию Софии и подношу ее к ней. – У Софии Престон карие глаза, – говорю я холодным и точным тоном, указывая на изображение. – У этой женщины зеленые глаза.

Максим смотрит на нее, нахмурившись, когда он наконец замечает разницу. Она едва заметна, но неоспорима. – Черт, – бормочет он себе под нос, и его озаряет осознание. – Тогда кто же она, черт возьми?

Я не отвечаю ему. Вместо этого я снова обращаю внимание на женщину, мои глаза сужаются, когда я обдумываю свой следующий шаг. Мне нужно быть уверенным. – Сними рубашку, – командую я, мой голос не оставляет места для спора.

Ее реакция мгновенна, ее глаза расширяются от шока, и она инстинктивно крепче обхватывает себя руками, отказываясь подчиняться. – Я этого не сделаю, – говорит она, ее голос дрожит от смеси страха и неповиновения.

Я ожидал сопротивления, но это неважно. Мне нужно подтвердить свои подозрения, и есть один безошибочный способ сделать это. Я бросаю взгляд на людей в комнате, на охранников, которые стояли рядом, готовые вмешаться, если понадобится. Это не их задача.

– Оставьте нас, – приказываю я, мой тон не терпит возражений. – Все вы.

Максим колеблется, его замешательство усиливается. – Иван, ты уверен...

– Сейчас, – резко перебил я его. Это не подлежит обсуждению.

Максим вздыхает, явно расстроенный таким поворотом событий, но он знает, что лучше не спорить. – Тц, – бормочет он, качая головой, и поворачивается, чтобы уйти, остальные мужчины следуют за ним за дверь. Тяжелый стук закрывающейся за ними двери оставляет нас в напряженной тишине, комната внезапно кажется намного меньше.

Я поворачиваюсь к нашей гостье, которая теперь осталась со мной наедине, ее руки все еще крепко скрещены на груди. Страх в ее глазах теперь более очевиден, но он смешан с той же упрямой решимостью. Она напугана, но она не собирается так просто сдаваться.

– Ты можешь перестать притворяться, – говорю я, мой тон теперь мягче, но не менее настойчив. – Я знаю, что ты не София. Мне просто нужно знать, кто ты и почему у тебя удостоверение личности Софии.

Она смотрит на меня, ее губы сжаты в тонкую линию. – Ты думаешь, я просто так тебе все скажу?

Я делаю шаг вперед, сокращая расстояние между нами, и на мгновение она напрягается, словно готовясь к удару. Я останавливаюсь совсем рядом с ней, понижая голос почти до шепота. – Ты не в том положении, чтобы требовать, но я здесь не для того, чтобы причинять тебе боль. Мне просто нужно знать правду.

Она смотрит мне в глаза, ища хоть какой-то признак обмана, но я сохраняю нейтральное, нечитаемое выражение лица. На мгновение я вижу борьбу в ее взгляде, решение сотрудничать или продолжать сопротивляться.

Я не жду ее ответа. Моя рука медленно движется, тянется к краю ее рубашки. Она вздрагивает, ее руки напрягаются, но я останавливаюсь, ожидая, когда она сделает следующий шаг. – Это твой последний шанс признаться.

– Я София , – говорит она, ее голос ровный, но я улавливаю легкую дрожь. Она пытается это продать, надеясь, что я куплюсь на ложь и отступлю. – Если ты причинишь мне боль, мой отец...

– Я сказал, сними рубашку, – повторяю я, мой тон холодный, окончательный. Я покончил с притворством. Если она не собирается говорить мне правду добровольно, я сам сниму ее с нее.

Ее глаза слегка расширяются, страх и неуверенность наконец-то прорываются сквозь ее жесткую оболочку. Она знает, что загнана в угол, и на мгновение колеблется, вероятно, взвешивая свои варианты. Она могла бы продолжать лгать, продолжать играть роль, но ясно, что она понимает, что это больше не сработает. Если она откажется, я сделаю это сам, и она это знает.

Медленно, с глубоким вдохом, она начинает поднимать подол рубашки. Ее движения неохотные, обдуманные, как будто она тянет время, надеясь на выход. Но выхода нет. Она стягивает ткань через голову и позволяет ей упасть на пол, оставаясь там только в бюстгальтере и джинсах.

Я нахожусь в течение минуты, чтобы изучить ее, и, несмотря на обстоятельства, я не могу не восхищаться ее фигурой. Она стройная, но сильная, с подтянутыми мышцами, которые говорят о человеке, который знает, как заботиться о себе. Но мое внимание быстро перемещается к талии, где я ожидаю увидеть татуировку розы, которой славится София Престон.

Только розы нет.

Мои глаза сужаются, когда я замечаю отсутствие метки, и вместо этого я нахожу что-то другое, что-то неожиданное. Маленькую татуировку в виде свернувшейся змеи. Это хорошо знакомый мне символ, который носят мужчины из американской мафии. Осознание этого удара бьет меня, как удар под дых. Эта девушка не невинна, не защищенная принцесса. Она – нечто гораздо более опасное.

– Интересно, – бормочу я, не отрывая взгляда от татуировки. – Ты не София, но все равно носишь на себе клеймо американской мафии. Такая молодая девушка, как ты, связана с такими мужчинами? – Я поднимаю бровь, теперь мне действительно любопытно. – Для чего именно Кейс тебя использует?

Она молчит, челюсти сжаты, глаза вызывающе. Я вижу в ней страх, но она не собирается показывать слабость. Пока нет. Я делаю шаг вперед, сокращая расстояние между нами, и протягиваю руку, нежно приподнимая ее подбородок так, что она вынуждена посмотреть мне в глаза.

– Скажи мне, – требую я, голос мой тихий, но настойчивый. – Какова твоя роль, мисс?

Она не вздрагивает, не отстраняется, но и не отвечает. Ее молчание говорит само за себя, и ясно, что она не собирается добровольно выдавать какую-либо информацию. В ней есть сила, которой я не ожидал, решимость, которая заставляет меня уважать ее, даже если это меня расстраивает.

– Упрямая, – говорю я, почти про себя. – Ты лучше промолчишь, чем выдашь какую-то тайну, которую скрываешь. Похвально, но глупо.

Как раз когда я собираюсь надавить на нее еще сильнее, дверь распахивается, и Максим снова входит в комнату. Он держит телефон в руке, его выражение лица торжествует. – Я думаю, у нас есть ответы, которые ты ищешь, – говорит он, его глаза сияют от удовлетворения.

Я отпускаю подбородок молодой женщины и поворачиваюсь к нему лицом. – Что ты нашел?

Максим бросает телефон на маленький столик в центре комнаты, экран загорается серией файлов. – Мы просмотрели ее телефон. Она не София Престон, ее зовут Сара Уильямс. Поймите, она, вдохновитель недавнего ограбления. Она взломала наши аккаунты.

Я смотрю на телефон, потом снова на нее. Она пытается сохранить самообладание, но я вижу в ее глазах проблеск паники. Она знает, что игра окончена.

Ухмылка расплывается на моем лице, когда все встает на свои места. – Ну, ну, – говорю я, и в моем голосе слышится насмешливое восхищение. – Ты полна сюрпризов, не так ли? Хакер, вор и член мафии. Ты была занята.

Она встречается со мной взглядом, ее глаза сужаются. – Я ничего тебе не скажу.

Я усмехаюсь, искренне забавляясь ее неповиновением. – Ты уже достаточно мне рассказала... Сара. Остальное я выясню сам.

Максим подходит ближе, все еще глядя на нее со смесью замешательства и интриги. – Что ты хочешь с ней сделать, Иван? Она не та, за кого мы ее принимали, но она все еще ценна.

Я не отрываю глаз от Сары, когда отвечаю. – О, она более ценна, чем мы могли себе представить. Дочь Кейса Престона могла бы быть хорошей разменной монетой, но Сара? Она – ключ к разрушению всего, что он построил.

Лицо Сары каменеет, губы сжимаются в тонкую линию. – Ты совершаешь ошибку, если думаешь, что можешь меня использовать.

– Возможно, – говорю я, пожимая плечами, – но это риск, на который я готов пойти. К тому же, похоже, ты не в том положении, чтобы вести переговоры.

Она смотрит на меня, на ее лице ясно читаются гнев и разочарование. – Ты ублюдок.

Я ухмыляюсь, не обращая внимания на оскорбление. – Ты не первая, кто так думает.

Максим хихикает рядом со мной, явно наслаждаясь перепалкой. – У нее есть характер, я отдам ей должное.

Я киваю, не отрывая глаз от Сары. – Действительно. Но дух не может дать тебе многого. Теперь скажи мне, Сара, каков твой следующий шаг?

Она не отвечает, но ее молчание говорит само за себя. У нее нет ходов, нет вариантов, и она это знает. Пока что игра моя. И пока я изучаю ее, стоящую там в тусклом свете камеры, я не могу не чувствовать странного чувства уважения к женщине, которая вызвала столько хаоса в моем мире. Она не София Престон, но она нечто гораздо более интересное.

Я намерен выяснить, насколько.

Глава 6 – Сара

Дни сливаются в один в холодной, тусклой камере. Я потеряла счет времени, будь то утро или ночь, прошли ли часы или дни с тех пор, как меня бросили сюда. Тишина удушающая, нарушаемая лишь случайным звуком шагов, эхом разносящимся по коридору снаружи. Мой разум мечется, подпрыгивая между страхом и гневом, пытаясь удержать хоть какой-то остаток здравомыслия.

Я сижу на жестком полу, спиной к холодной стене, подтянув колени к груди. Я снова и снова прокручиваю в голове одни и те же мысли, ища хоть какой-то проблеск надежды. Кейс уже должен знать, что я пропала. У него глаза повсюду. Вопрос грызет меня, неумолимый и гнетущий, придет ли он за мной?

Я служила ему верой и правдой много лет, выполняя грязную работу, которую не мог сделать никто другой. Я рисковала, взламывала системы, которые должны были быть непроницаемыми, и раз за разом добивалась результатов. Я была ценным активом, который он не мог позволить себе потерять, или так я думала.

Вот я, гнию в этой камере, и нет никаких признаков спасения. Никаких признаков того, что Кейс хотя бы пытается меня вытащить.

Заплатит ли он, чтобы вернуть меня? Рискнет ли он своей империей ради меня? Сомнения закрадываются, царапая мой разум, и я не могу от них избавиться. Кейс Престон – человек, который все просчитывает, который с беспощадной эффективностью взвешивает издержки и выгоды. Может быть, по его мнению, я не стою этих хлопот. Может быть, он уже списал меня как потерю.

София... София боролась бы за меня. Я знаю, что она бы боролась. Она может быть дочерью Кейса, но она не из того же холодного, расчетливого теста. Она единственный человек, который видел во мне больше, чем просто инструмент, больше, чем просто оружие в арсенале ее отца. Если бы она знала, где я, она бы перевернула небо и землю, чтобы вытащить меня. Я цепляюсь за эту мысль, как за спасательный круг, но это хрупкая надежда.

А есть и другая сторона, темные мысли, которые не дают мне покоя. Что будет, если никто не придет? Если меня оставят здесь, забытую, что сделает со мной Иван и его русские? Они пока не тронули меня, но угроза всегда здесь, висит в воздухе, как грозовая туча. Холодные, расчетливые глаза Ивана преследуют меня даже в темноте. Он пытается сломать меня, ждет, когда я сломаюсь.

Страх – это постоянное, грызущее присутствие, и я не могу не представлять себе худшего. Пытки? Смерть? Хуже? Я слышала истории о Братве, о том, что они делают с людьми, которые переходят им дорогу. Они уже дали понять, что я им бесполезна в физическом смысле, так что же они для меня припасли?

Я не могу позволить себе так думать. Я должна оставаться сильной, сохранять остроту ума. Я не могу позволить себе потерять его здесь, позволить страху победить. Тишина громкая, тьма давит со всех сторон, и у меня заканчиваются способы бороться с ней.

Я зажмуриваю глаза, заставляя себя дышать, думать о Софии, о возможности того, что она где-то там, пытается найти меня. Это тонкая нить, но это все, что у меня есть. Мне просто нужно продержаться еще немного.

Дверь скрипит, и я инстинктивно напрягаюсь, мое сердце подпрыгивает к горлу. Тусклый свет из коридора проникает в комнату, отбрасывая длинные тени на холодный бетонный пол. Один из охранников входит, его тяжелые ботинки эхом отдаются от стены. Он крупный парень, широкоплечий, с лицом, которое трудно прочесть, бесстрастное, почти механическое. Мой пульс учащается, когда он поворачивается и запирает за собой дверь, звук задвигающегося засова заставляет меня дрожать.

Я отталкиваюсь от стены еще дальше, пытаясь стать как можно меньше, каждый нерв в моем теле кричит, чтобы я была готова ко всему, что будет дальше. Страх охватывает меня, когда он подходит ближе, его глаза темные и непроницаемые. Мой разум прокручивает в голове варианты, каждый хуже предыдущего. Вот оно – вот где все начинает стремительно катиться под откос.

Не говоря ни слова, он останавливается передо мной и медленно начинает расстегивать три верхние пуговицы своей рубашки. Паника вспыхивает в моей груди, и я тяжело сглатываю, готовясь к борьбе, которую, как я знаю, не смогу выиграть. Но затем, когда он оттягивает ткань в сторону, я вижу это, на его груди вытатуирована знакомая татуировка змеи, свернувшейся и угрожающая, в точности как у меня.

Я моргаю, мое дыхание перехватывает, когда приходит осознание. Он один из нас. Облегчение наполняет меня, настолько сильное, что я почти прислоняюсь к стене. Он работает на Кейса. Он здесь, чтобы помочь.

– Ты меня до чертиков напугал, – шепчу я, голос дрожит, но полон облегчения. – Я думала...

– Тихо, – обрывает он меня, его тон тихий, но твердый. Он оглядывается через плечо, как будто чтобы убедиться, что никто не подслушивает, прежде чем снова повернуться ко мне. – У тебя мало времени.

Я киваю, все еще пытаясь выровнять дыхание. Страх остается, но теперь он смягчен знанием того, что я не одна. Помощь пришла, даже если она в форме, которую я не ожидала.

Он приседает на корточки, чтобы оказаться на одном уровне со мной, его взгляд острый и расчетливый. – Ты чем-то поделилась с Иваном? Что-то деликатное о Престонах или американской семье?

Я хмурюсь, быстро качая головой. – Конечно, нет. Я им ничего не сказала. Я верна Кейсу.

Глаза мужчины ищут мои, словно взвешивая правду в моих словах. На мгновение я задаюсь вопросом, верит ли он мне, верит ли он, что я не сломалась под давлением. Затем, медленно, улыбка расплывается на его лице, полная чего-то похожего на одобрение.

От ухмылки на его лице у меня по спине пробегает холодок, но я заставляю себя сохранять спокойствие, сохранять фасад, который мне удалось сохранить. На мгновение мне кажется, что он собирается меня успокоить, сказать, что помощь уже в пути, что у Кейса есть план, как вытащить меня отсюда.

Затем его рука тянется к карману, и у меня перехватывает дыхание, когда он достает нож, лезвие которого отражает тусклый свет камеры.

Мне требуется секунда, чтобы осознать, что происходит, изменение в воздухе вокруг нас, изменение в его поведении. Я смотрю на лезвие, мой разум лихорадочно пытается понять это. Это не помощь, это что-то другое, что-то гораздо более опасное.

– Я здесь не для того, чтобы вытащить тебя, – говорит он, его голос пугающе спокоен, как будто он обсуждает что-то обыденное. – Кейс не хочет рисковать. Ты хорошо постаралась, Сара, но… слишком многое поставлено на карту.