Текст книги "Похищена Братвой (ЛП)"

Автор книги: Мари Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12 – София

В тот момент, когда я выхожу из комнаты, я понимаю, что дверь даже не заперта. На секунду я останавливаюсь, мое сердце колотится.

Неужели Максим действительно думал, что я настолько напугана, что не смогу уйти одна?

Эта мысль посылает мне волну неповиновения. Мой страх реален, но я не позволю ему парализовать меня. Больше нет.

Коридор снаружи тускло освещен, окутан тенями, из-за которых особняк кажется лабиринтом. Каждый шаг кажется тяжелее, опаснее. Я двигаюсь тихо, стараясь не издавать ни звука, пока ищу какой-то выход. Мои шаги едва слышны по холодному полу, но тишина давит на меня, заставляя каждый скрип дерева под моими ногами звучать как крик.

Не знаю, как долго я иду, но чем дальше я иду, тем больше стены смыкаются вокруг меня. Из-за темноты трудно увидеть, куда я иду, а особняк кажется бесконечным, словно поглощает меня целиком.

Внезапно я замираю. Мое дыхание перехватывает, когда я слышу что-то. Слабый звук – дыхание. Я оборачиваюсь, мое сердце колотится в груди. Ничего нет. Просто еще больше пустых теней и холодный воздух, скользящий по моей коже.

Перестань воображать. Я говорю себе. Это просто твой разум играет с тобой шутки. И все же волосы на затылке встают дыбом. Я чувствую, что за мной наблюдают, но никого нет.

Я продолжаю идти, ноги трясутся, но я полна решимости. Я не позволю этому месту свести меня с ума. Мне нужно продолжать двигаться. Мне нужно найти выход.

Наконец, после того, что кажется вечностью, я замечаю что-то вдалеке, главную дверь. Волна надежды проносится сквозь меня, когда я спешу к ней. Мои пальцы касаются ручки, мое сердце колотится от предвкушения.

Как только я распахиваю дверь, сильная рука захлопывает ее с силой, которая заставляет меня подпрыгнуть. Я замираю, мое сердце пропускает удар. Тепло того, кто стоит прямо за мной, посылает ледяной холодок по всему моему телу. Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать, кто это. Я чувствую его дыхание на затылке.

– Повернись, – приказывает Максим низким и властным голосом.

Мое горло сжимается. Медленно я поворачиваюсь, мои глаза встречаются с его глазами, когда слабый свет снаружи освещает его лицо. Его глаза пристально смотрят в мои, напряженные и беспощадные. На мгновение мы просто стоим, пространство между нами заполнено напряжением, его широкое тело возвышается надо мной.

Я открываю рот, пытаясь придумать оправдание, хоть что-то, чтобы объяснить, почему я стою здесь, у главного входа, явно пытаясь сбежать.

– Я... я искала ванную, – запинаюсь я, голос слабый, нервы на пределе.

Губы Максима слегка дергаются, почти от удивления. Он не верит мне ни секунды. – У тебя есть ванная комната, – холодно говорит он. – Кроме того, тебе не положено покидать свою комнату.

Я с трудом сглатываю, пытаясь придумать ответ. – Там не было душа, – лгу я, мой голос дрогнул. – Я хотела принять душ.

Его взгляд обостряется, и я знаю, что его не обманешь. Он делает шаг вперед, его присутствие душит, тепло его тела излучается на меня. Я чувствую себя в ловушке, его глаза прижимают меня, как будто он смакует мое отчаяние. Он ничего не говорит в течение минуты, просто наблюдает, как я борюсь со своим шатким оправданием. В выражении его лица промелькнула тень веселья, как будто его развлекает моя жалкая попытка солгать.

– Тебе нужен был душ, да? – спрашивает он, его голос сочится насмешкой. – Ты бродила по особняку в темноте, просто ища ванную с душем?

Я кусаю губу, пульс учащается. – Да, – говорю я, хотя слово кажется слабым, пустым.

Максим наклоняется ближе, его лицо в дюймах от моего. Я чувствую его дыхание на своей коже, и мое сердце колотится в груди, все быстрее и быстрее. Он так близко, напряжение между нами удушает. Его присутствие подавляет, постоянное напоминание о власти, которую он имеет надо мной.

– Ты лжешь, – шепчет он, его тон мягкий, но угрожающий. – Ты думаешь, я не знаю, что ты пыталась сделать?

Я быстро качаю головой, но не могу найти голос. Мое тело застыло, пригвождено к земле его взглядом, неспособно двигаться или даже думать ясно. Я попалась, и мы оба это знаем.

Его рука тянется вверх, убирая прядь волос с моего лица, его прикосновение удивительно нежное. – Что ты собиралась делать, если бы выбралась, София? – спрашивает он, его голос темный, почти игривый. – Бежать? Исчезнуть? Ты же знаешь, что я тебя найду.

Я сжимаю губы, отказываясь отвечать. Страх скручивает мне живот, но есть что-то еще, что-то темнее под страхом. Его прикосновение остается на моей коже, и я ненавижу, что могу чувствовать это, что это влияет на меня способами, в которых я не хочу признаваться.

Максим слегка отступает назад, хотя его глаза не отрываются от моих. – Я скажу тебе кое-что, – говорит он, его голос теперь тише, почти задумчивый. – В следующий раз, когда ты подумаешь о побеге, Запомни вот что, нет такого места, куда бы ты ни пошла, где я тебя не найду. Ты никуда не пойдешь, София. Пока я тебе не позволю.

Слова ударили меня, как удар под дых. Он прав, и самое худшее, что я это знаю. Спасения нет. Не от него.

Глаза Максима остаются прикованными ко мне, темные и непроницаемые, пока я застываю на месте. Его близость кажется подавляющей, удушающей, как будто сам воздух вокруг нас сгущается от напряжения. Я пытаюсь сделать вдох, но моя грудь сдавлена, и я чувствую, как мой пульс учащается в горле. Он подходит ближе, его присутствие доминирует, и без слов его рука поднимается и поднимает мой подбородок грубыми, мозолистыми пальцами, заставляя меня смотреть прямо на него.

У меня перехватывает дыхание, интенсивность его взгляда заставляет мое сердце биться еще сильнее. Его глаза сканируют мое лицо, ищут, читают меня так, что я чувствую себя слабой. Уязвимой. Как будто он раздевает меня до самого основания, не оставляя мне места, где можно спрятаться.

– Тебе страшно? – тихо спрашивает он, его голос, низкий рык, его большой палец слегка касается моей челюсти. Грубость его прикосновения контрастирует с тихим контролем в его тоне, и моя кожа покалывает под кончиками его пальцев. Он слишком близко, слишком властен, но я не могу отстраниться.

Я не отвечаю, слишком парализованная странной смесью страха и чего-то еще, что я не могу точно определить. Мой пульс гудит в ушах, пока я пытаюсь сохранить контроль, но его присутствие делает это невозможным. В нем есть что-то, что-то опасное и притягательное, что заставляет меня замереть на месте, хотя все инстинкты кричат мне, чтобы я двигалась.

Он наклоняется, его дыхание согревает мою кожу, его рука перемещается с моего подбородка на шею. Его хватка сжимается, совсем немного, достаточно, чтобы послать дрожь по моему позвоночнику. Я должна быть в ужасе, и я в ужасе, но есть что-то еще, что кипит под страхом. Что-то, что я не хочу признавать. Искра между нами зажигается в тишине, невысказанной, тяжелой.

Его большой палец прижимается к мягкой коже моего горла, и я не могу отвести взгляд. Его глаза впиваются в мои, и в течение долгого, напряженного момента никто из нас не говорит. Мир вокруг нас меркнет, и все, на чем я могу сосредоточиться, это то, как его рука ощущается на моей коже, как его глаза держат меня в плену. У меня перехватывает дыхание, и я задаюсь вопросом, что он собирается делать дальше?

Как раз когда я ожидаю, что он сократит расстояние между нами, зайдет дальше, чем бы это ни было, Максим отстраняется. Внезапное отсутствие его прикосновения оставляет после себя холодную пустоту, и я моргаю, пораженная его внезапностью.

– Следуй за мной, – приказывает он, его голос снова становится жестче, когда он отступает назад. Напряжение между нами исчезает в одно мгновение, сменяясь тем же холодным приказом, который он всегда несет.

Мое горло сжимается от разочарования, смятение закручивается внутри меня, когда я понимаю, что не убегаю. Он отслеживает каждое мое движение, и даже если я попытаюсь убежать, нет смысла. Он всегда будет там, как и сегодня вечером.

Я следую за ним по коридору, мои шаги медленные и неохотные. Он ведет меня в другую часть особняка, планировка которой мне незнакома. Стены здесь светлее, более отполированы, и запах свежего воздуха доносится через открытые окна. Это место лучше, теплее, менее удушающее. Он останавливается перед дверью и толкает ее, отступая в сторону, чтобы дать мне войти.

– Теперь ты будешь жить здесь, – говорит Максим отрывистым, но спокойным тоном. Я заглядываю в комнату, и мои глаза слегка расширяются. Это совсем не похоже на холодную, темную комнату, в которой я была раньше. Кровать больше, мебель элегантнее. Есть даже ванная комната с душем и большой ванной.

Я смотрю на него с подозрением, пытаясь понять, почему он это делает. Почему он изменил свое мнение? Я вижу это по его лицу, по тому, как сжаты его челюсти, по тому, как мерцают его глаза с какой-то сдержанностью. Он заставляет себя быть немного добрым, как будто это часть какой-то стратегии, которую я не понимаю.

Я колеблюсь мгновение, мои мысли несутся. Затем вопрос срывается с моих губ прежде, чем я успеваю себя остановить. – Ты собираешься убить меня, не так ли?

Выражение лица Максима остается непроницаемым, его взгляд пронзителен, когда он наблюдает за мной. Долгое мгновение он ничего не говорит, и тишина тяжело висит между нами. Я чувствую, как мое сердце колотится в груди, каждый удар эхом отдается в моих ушах, пока я жду его ответа.

Я не могу нормально дышать, не могу думать. Все, что я могу делать, это смотреть на него, ожидая какой-то реакции. Что угодно.

Он не говорит ни слова.

Страх скручивается во мне все туже, скручивая мой живот в узел. Он собирается убить меня. Вот что это. Он просто решает, когда. Осознание этого посылает волну ужаса сквозь меня, и я заставляю себя говорить, мой голос дрожит.

– Максим... пожалуйста... просто скажи мне, что произойдет, – умудряюсь я сказать, горло пересыхает. Слова звучат мягче, чем я намеревалась, почти умоляюще. Ненавижу, как слабо я звучу, но ничего не могу с собой поделать. Страх слишком реален, слишком подавляющий.

Его взгляд остается неподвижным, пронзая меня насквозь, но он все равно ничего не говорит. Его лицо, маска безразличия, как будто мои слова даже не достигают его. Я как будто говорю со стеной, и чем больше я пытаюсь, тем безнадежнее это кажется.

Я с трудом сглатываю, руки у меня дрожат по бокам. – Ты... ты не обязан этого делать. Тебе не обязательно меня убивать. Я сделаю все, что ты хочешь, просто...

Прежде чем я успеваю закончить, он отворачивается, направляясь к двери, даже не оглядываясь. Мое сердце замирает. Я хочу позвать его, умолять остаться, но слова застревают у меня в горле. Он выходит, закрывая за собой дверь с тихим щелчком.

Я жду, уставившись на дверь, ожидая услышать знакомый звук поворачивающегося замка. Он не раздается. Тишина по ту сторону двери абсолютна.

Я стою там мгновение, застыв на месте. Почему бы не запереть ее? Вопрос висит у меня в голове, терзая мои нервы. Я медленно приближаюсь к двери, мои пальцы касаются ручки. Я медленно открываю ее, совсем чуть-чуть, достаточно, чтобы увидеть пустой коридор за ней.

Он не запер меня. Я не заперта в этой комнате.

И тут меня накрывает холодная волна осознания, от которой у меня сводит живот. Ему больше не нужно запирать дверь. Весь этот особняк – моя тюрьма. Я могу бродить, где захочу, но это ничего не изменит. Максим всегда найдет меня. Он отслеживает каждое мое движение. Каждый мой шаг, каждое мое решение, все это под его контролем.

Я захлопываю дверь и падаю на кровать, мои руки трясутся, когда я зарываюсь в них лицом. Страх грызет меня, неумолимо, пока правда погружается глубже. Нет смысла бежать. Нет смысла пытаться сбежать.

Я не просто пленница в этой комнате. Я пленница в его мире.

Выхода нет.

Глава 13 – Максим

Я не могу перестать думать о Софии. Как бы я ни старался сосредоточиться, ее образ продолжает проскальзывать в моем сознании, как зуд, который я не могу почесать. Она дочь Кейса, единственный человек, которого я должен держать на расстоянии вытянутой руки, не более чем пешка в моей игре.

Каждый раз, когда я представляю ее, меня гложет влечение. В ней есть что-то, что притягивает меня, что-то, что я не могу точно определить. Я помню восхитительный стон, который срывался с ее губ, когда она не знала, что я ее слушаю. Даже сейчас это воспоминание заставляет меня дрожать.

Это не просто звуки, которые она издает, или страх в ее глазах, то, как дрожали ее губы, когда она спрашивала, убью ли я ее. Это больше, чем страх. То, как ее тело напряглось от моего прикосновения, искра химии, которая вспыхнула между нами. Воспоминание об этом снова и снова играет в моей голове, как мелодия, которую я не могу забыть. Я хочу заставить ее стонать снова, только на этот раз я хочу быть тем, кто вызывает это. Я не должен чувствовать себя так, не по отношению к ней.

Чем больше я пытаюсь это игнорировать, тем дольше это остается.

– Максим, ты отключаешься, – говорит Артем, возвращая меня к реальности. Мы направляемся на светское мероприятие, одно из многих, где власть и деньги переходят из рук в руки под видом вежливости. Я поправляю куртку и выхожу из машины, проясняя мысли. Сегодня вечером, бизнес, ничего больше. Последнее, что мне нужно, это позволить отвлекающим факторам встать на пути.

Место проведения грандиозное, с высокими потолками и сверкающими люстрами, заполненное обычными лицами, мужчинами, которые управляют преступным миром, все одеты в свои лучшие наряды, притворяются, что наслаждаются, пока просчитывают свои следующие шаги. Артем и я мы пробираемся сквозь толпу, обмениваясь вежливыми кивками со знакомыми лицами.

Прошло совсем немного времени, прежде чем мы заметили его, Дона Фернандо. Он стоит возле бара, излучая спокойную уверенность, его строгий костюм идеально сидит по фигуре. Он не просто босс мафии, он умен, расчетлив и амбициозен. Фернандо – один из немногих людей, которые могут стать настоящей проблемой, если их не контролировать. Теперь, когда итальянцы набирают силу, он тот, за кем мне нужно присматривать.

– Максим Шаров, – приветствует Фернандо, его голос ровный, несущий вес человека, знающего свое влияние. Он протягивает руку, и я крепко ее жму.

– Дон Фернандо, – отвечаю я, сохраняя уважительный, но сдержанный тон.

– Приятно наконец-то с вами познакомиться, – говорит он, и на его губах играет улыбка. – Я много слышал о вас.

– А я, о вас, – отвечаю я, стараясь сохранять баланс между любезностями и осторожностью.

Глаза Фернандо светятся тихим умом, когда он окидывает взглядом комнату. – Это интересно, не правда ли? Как наши пути всегда параллельны, но мы никогда не пересекаемся... до сих пор.

Я поднимаю бровь, заинтригованный его тонким подходом. – У нас всегда были… разные приоритеты.

– Возможно, – соглашается Фернандо, его улыбка становится шире. – Это не значит, что наши приоритеты не могут совпадать. У русских и итальянцев долгая история соперничества. Может быть, пришло время исследовать что-то более... взаимовыгодное.

Я киваю, обдумывая его слова. Он не ошибается. Итальянцы укрепляют свои позиции, а поскольку американцы все больше отчаиваются, есть вероятность смены власти. – Это возможно, – осторожно говорю я. – Пока наши интересы защищены.

Фернандо тихонько посмеивается, потягивая свой напиток. – Конечно, Максим. Речь всегда идет о защите того, что наше. Но я думаю, мы оба знаем, что совместная работа может принести больше возможностей, чем работа порознь.

Прежде чем я успеваю ответить, мое внимание привлекает знакомое лицо в углу комнаты. Кейс Престон. Он стоит у стены, бледный и явно напряженный, его глаза мечутся вокруг, как у человека на грани обморока. Его вид почти заставляет меня смеяться. Он едва держится.

Фернандо прослеживает мой взгляд, и легкая ухмылка касается его губ. – А, Кейс. Я слышал, что он был... в состоянии некоторого стресса в последнее время.

Я ничего не говорю, но моя улыбка становится шире. В стрессе это даже близко не скроешь.

– Я также слышал, что с его дочерью случилось что-то нехорошее, – продолжает Фернандо, его тон небрежный, как будто мы обсуждаем погоду. – Жаль. Она казалась невинной девочкой.

Я не отвечаю сразу, мои мысли снова возвращаются к Софии. Ее невинность не спасет ее, не в этой игре. Тем не менее, то, как Фернандо упоминает об этом, словно она второстепенная заметка в истории Кейса, раздражает меня. Она больше, чем просто сопутствующий ущерб. По крайней мере, так я продолжаю говорить себе.

– Такова жизнь в нашем мире, – наконец говорю я ровным голосом, скрывающим бурлящие внутри меня мысли.

Фернандо кивает, его улыбка не дрогнула. – Действительно. Ну, мне нужно заняться другими делами. Было приятно, Максим. Давайте оставаться на связи.

Он извиняется, оставляя меня стоять там с Артемом. Я оглядываюсь на Кейса, который смотрит в никуда, его лицо бледное, а руки крепко сжимают стакан. Он разваливается, и это лишь вопрос времени, когда он окончательно развалится.

Артем какое-то время наблюдает за Кейсом, затем поворачивается ко мне, приподняв бровь. – Он выглядит так, будто увидел привидение.

– Скорее, он знает, что его преследуют, – отвечаю я, все еще ухмыляясь. – Он теряет контроль и знает это.

– Его дочь? – спрашивает Артем тихим голосом.

Я смотрю на него, моя улыбка слегка меркнет. – Он ничего не знает о нашем участии.

Как бы мне ни хотелось сосредоточиться на падении на Кейса Престона, я не могу не думать о Софии. То, как она смотрела на меня, как она дрожала под моими прикосновениями, как я продолжаю хотеть большего от нее.

Это опасно. Это безрассудно. Черт возьми, я хочу ее.

– Давайте присмотрим за ним, – говорю я, мой голос тверд, когда я отрываю взгляд от Кейса. – Его отчаяние заставит его совершать ошибки. Теперь посмотрим, не сможем ли мы немного подлить масла в огонь.

Я медленно приближаюсь к Кейсу, целеустремленно пробираясь сквозь толпу. Он повернулся ко мне спиной, но я чувствую напряжение, исходящее от него, словно от печи. Он пытается вести себя хладнокровно, но я знаю лучше. Кейс Престон разваливается, и все, что мне нужно сделать, это потянуть за последнюю ниточку.

– Престон, – говорю я тихим, но твердым голосом, подходя к нему.

Он напрягается, крепче сжимая стакан. Медленно он поворачивается ко мне лицом, и на мгновение мы просто смотрим друг на друга. Его лицо бледное, челюсти сжаты, но его выдают глаза. Страх. Гнев. Отчаяние. Он человек, висящий на волоске, и он это знает.

– Шаров, – отвечает он, его голос напряженный, вымученный. – Чего ты хочешь?

Я улыбаюсь, слегка наклоняясь, чтобы только он мог меня слышать. – Я думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

Выражение лица Кейса становится жестче, но в его глазах что-то мелькает, осознание. Он знает, что грядет, и все же не хочет в это верить. Не хочет смотреть этому в лицо.

– Я слышал о Софии. Какой позор, – говорю я, позволяя имени повиснуть в воздухе между нами, наблюдая, как его лицо искажается смесью шока и ярости. Его рука дергается, и на секунду мне кажется, что он действительно может броситься на меня. Эта мысль забавляет меня. Он здесь бессилен, и он это знает.

– Ты... она у тебя, – говорит Кейс сквозь стиснутые зубы, его голос тихий и опасный.

Я пожимаю плечами, моя улыбка становится шире. – Ну и зачем мне забирать ее?

Его ярость кипит. – Ты сукин сын...

Прежде чем он успевает закончить, я поднимаю руку, резко его обрывая. – А, а, а, – предупреждаю я холодным голосом. – Если она тебе нужна живой, то заткнись и слушай.

Кейс замирает, его тело напряжено, но я вижу, как страх прокрадывается за его гневом. Он знает, что я не блефую. Напряжение на его лице усиливается, когда он смотрит на меня, явно борясь за самообладание. Он боится – боится за Софию, боится за свою слабость.

– Теперь, – продолжаю я, понижая голос и сохраняя спокойствие, – ты соберешь определенную сумму денег. Достаточно, чтобы купить ей свободу. Ты принесешь эти деньги, и мы поговорим. Все просто. – Я оглядываюсь по сторонам, сохраняя улыбку. – В обмен на Софию, конечно.

Руки Кейса дрожат, стакан в его руке слегка дрожит. Он с трудом сглатывает, его лицо бледнеет, он изо всех сил пытается удержать контроль. – Сколько?

Я наклоняюсь ближе, моя улыбка не дрогнула. – Десять миллионов.

Его глаза слегка расширяются. – Десять миллионов? Это...

– Не подлежит обсуждению, – прерываю я. – Ты приносишь деньги, или ты никогда больше ее не увидишь. Позволь мне прояснить, Престон, если ты даже подумаешь попробовать сделать что-то глупое, она за это заплатит.

Я позволил угрозе впитаться, наблюдая, как Кейс переваривает слова, его гнев и отчаяние борются друг с другом. На мгновение кажется, что он вот-вот взорвется, но затем он проглатывает это, его лицо напрягается от едва скрываемой ярости.

– Я достану деньги, – наконец говорит он, его голос слегка дрожит. – Только не трогай ее. Пожалуйста. Я сделаю все, что ты хочешь, только… не трогай ее.

Я тихонько хихикаю, наслаждаясь его отчаянием. Это почти слишком просто. – С ней все в порядке... пока. Все зависит от тебя, Кейс. Насколько ты ценишь свою маленькую девочку.

Его глаза сверкают гневом, но он слишком напуган, чтобы действовать. Он знает, что не может позволить себе потерять контроль прямо сейчас.

– Зачем ты это делаешь? – требует он, и в его голосе слышится смесь гнева и замешательства. – Чего ты от меня хочешь?

Я наклоняю голову, делая вид, что задумался на мгновение. – Месть, – говорю я наконец, позволяя слову соскользнуть с моего языка. – Это не просто вопрос денег, Престон. Ты должен это знать.

Его лицо напрягается, и я вижу, как вопрос зреет на его губах, но не даю ему возможности задать его. Я уже сказал достаточно на сегодня.

– Десять миллионов, – повторяю я, голос низкий и твердый. – Я буду на связи.

Не дожидаясь ответа, я поворачиваюсь и ухожу, оставляя его стоять там, ошеломленного и кипящего. Тяжесть того, что только что произошло, висит в воздухе, и я чувствую, как его глаза прожигают мне спину, пока я пробираюсь сквозь толпу. Смена власти ощутима, и я наслаждаюсь этим.

Артем идет рядом со мной, выражение его лица невозможно прочесть, когда он бросает взгляд на Кейса, который замер в углу, его лицо бледное, как у призрака.

– Что ты ему сказал? – спрашивает Артем небрежным тоном.

Я ухмыляюсь. – Просто поставь ему маленькую ловушку. Он клюнет на приманку.

– А если нет?

– Он клюнет, – уверенно отвечаю я, уже прокручивая в голове следующие шаги. – Он сделает все, чтобы вернуть ее. У него нет выбора.

Артем кивает, но в его глазах мелькает искорка веселья. – Ты правда думаешь, что он найдет деньги?

– Он попытается, – говорю я, моя улыбка становится шире. – Даже если он их найдет... это его не спасет. Дело не в деньгах, Артем. Никогда не было в них.

Артем тихонько усмехается, качая головой. – Ты играешь с огнем, Максим.

Я смотрю на него, моя улыбка темнеет. – Я не играю. Я сжигаю все дотла.

Когда мы покидаем мероприятие, я не могу не думать о том, как легко Кейс сдался. Он в отчаянии, и это отчаяние его уничтожит. Он даже не понимает, что деньги, это просто отвлечение. Настоящая игра, это сломать его по частям, наблюдать, как он теряет все, что ему дорого, пока не останется ничего.