Текст книги "Похищена Братвой (ЛП)"

Автор книги: Мари Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 6 – София

Я сижу напротив Джексона, мерцающий свет свечи мягко освещает стол. Он снова говорит о бизнес-проектах своей семьи, о последних сделках, которые заключил его отец, и о том, как слияние наших семей сделает нас неудержимыми. Его голос ровный, отрепетированный, как будто он произносил эту речь уже сотню раз. Может, так и есть. Не то чтобы он был неприятен, но в его словах есть что-то такое пустое, что-то такое... оторванное.

Я вежливо улыбаюсь, киваю в нужные моменты, но мои мысли где-то далеко. Я не могу заставить себя беспокоиться о деталях его бизнеса или о том, сколько денег принесет эта сделка нашим семьям. Единственное, о чем я могу думать, как это неправильно, сидеть здесь с ним, притворяться, что это нормально, притворяться, что меня это устраивает.

Звон его стакана о стол отвлекает меня, и я понимаю, что он задал мне вопрос. Что-то о нашем будущем. Я выдавливаю из себя еще одну улыбку, которая, я знаю, не дотягивает до моих глаз.

– Извини, – бормочу я, – я немного задумалась.

Джексон усмехается, откидываясь на спинку стула. – Не волнуйся. Я понимаю. Все эти деловые разговоры могут быть немного подавляющими. – Он подмигивает, его тон легкий, но в его глазах есть что-то расчетливое. Он не глупый, он знает, что я не полностью вовлечена, но он играет в игру так же, как и я.

Я делаю глубокий вдох, решая, что больше так не могу. Нет смысла водить его за нос, притворяясь, что я этого хочу. Это не так. Такого никогда не было.

– Джексон, – начинаю я, голос мой тихий, но ровный. Его взгляд переключается на меня, в нем вспыхивает любопытство. – Мне нужно быть с тобой честной.

Он поднимает бровь, и на его лице медленно расплывается улыбка. – Продолжай.

Я колеблюсь секунду, подыскивая нужные слова. – Я... не довольна этим соглашением. Этим предложением руки и сердца. Я просто не чувствую, что это правильно для меня.

Его улыбка слегка дрожит, но он не выглядит удивленным. Он, вероятно, уже слышал это раньше, какая-то другая женщина говорила ему, что она не заинтересована. И все же я продвигаюсь вперед, решив быть честной.

– Я тебя не знаю, – продолжаю я. – Брак должен основываться на любви, а не... бизнесе. Я не чувствую ничего подобного по отношению к тебе. Мы едва знаем друг друга.

Джексон не реагирует так, как я ожидаю. Никакого гнева, никакого разочарования. Вместо этого он слегка наклоняется вперед, и улыбка дергает уголок его губ. – Если это так, – говорит он плавно, – то мы узнаем друг друга. Влюбимся.

Мое сердце замирает. Он не слушает. Или, может быть, слушает, но ему все равно. Для него это просто очередная сделка, которую нужно закрыть. Любовь даже не имеет значения, как бы он ни притворялся, что это так. Он полон решимости заставить это работать, хочу я этого или нет.

Я киваю, хотя и не верю ему. – Я просто отлучусь на минутку, – говорю я, отодвигая стул и вставая.

– Не торопись, – отвечает Джексон, его улыбка не дрогнула.

Я отхожу от стола, чувствуя на себе его взгляд, пока иду в туалет. Мое сердце колотится в груди, тугой узел формируется в моем животе. Как только я вхожу в маленькую, тускло освещенную ванную, я делаю судорожный вдох, опираясь на раковину для поддержки.

Я поднимаю глаза, ловя свое отражение в зеркале. Мои длинные светлые волосы идеально падают на плечи, макияж по-прежнему безупречен, но в моих глазах есть что-то, что было там уже несколько недель. Усталость, от которой я не могу избавиться. Грусть, которая засела глубоко во мне, как тяжесть, которую я не могу поднять.

Я смотрю на себя, пытаясь понять, как я сюда попала. Как я оказалась в этой ситуации, будучи принужденной к браку, который я не хочу, с мужчиной, которого я даже не знаю. Я думала, что я сильнее этого. Я думала, что смогу дать отпор, сказать отцу, что это не то, чего я хотела. Вот я, стою в этой ванной, чувствуя, что задыхаюсь под тяжестью ожиданий, которых я никогда не просила.

Джексон не сдастся. Теперь я это вижу. Неважно, потому ли, что я ему искренне нравлюсь, или потому, что этот брак выгоден ему и его семье. Он не собирается отступать. Он будет играть в игру, говорить правильные вещи, заставлять меня чувствовать, что у меня есть выбор, когда его нет.

Я ненавижу это.

Я ненавижу эту ситуацию. Я ненавижу то, как моя жизнь была распланирована за меня, как будто я просто еще одна пешка в бесконечных поисках власти и влияния моего отца. Больше всего я ненавижу себя за то, что я недостаточно сильна, чтобы бороться с этим.

Мои руки сжимают край раковины, когда я чувствую жжение от слез в глазах. Я быстро сморгнула их. Плач ничего не изменит. Он не заставит это уйти. Мне придется с этим справиться, нравится мне это или нет.

Сделав глубокий вдох, я заставляю себя выпрямиться, стирая эмоции с лица. Я не могу сломаться сейчас. Не здесь, не перед Джексоном. Не тогда, когда я знаю, что он просто использует это как еще один повод, чтобы двигаться вперед.

Я смотрю на свое отражение в последний раз, желая найти какой-то выход из этого. Его нет. По крайней мере, пока... если только я действительно не собираюсь серьезно сбежать в Грецию.

Сделав последний вдох, я толкаю дверь и захожу обратно в ресторан, снова надевая маску самообладания.

Прохладный воздух касается моей кожи, когда я ступаю в мягко освещенную обеденную зону. Мое сердце все еще колотится в груди после разговора с Джексоном, и я чувствую, как его вес давит на меня, словно тяжелый камень. Я не хочу возвращаться за стол. Я не хочу сидеть напротив него и притворяться, что все в порядке, когда это не так.

С глубоким вздохом я начинаю возвращаться на свое место, устремив взгляд на пол перед собой. Еще несколько часов, и этот кошмарный ужин закончится.

Внезапно я натыкаюсь на что-то, на кого-то. Удар резкий, и я слегка отступаю назад, мое сердце пропускает удар от удивления. Глубокий голос достигает моих ушей, ровный, но с резким оттенком.

– Ты в порядке?

Я поднимаю глаза, удивленно моргая, и мои глаза встречаются с его глазами. Он высокий, возвышается надо мной с легкостью. Его широкие плечи и мускулистое телосложение делают его больше, чем жизнь, и на мгновение я застываю, вглядываясь в человека, стоящего передо мной. У него светлая кожа, но его темно-карие глаза резко выделяются, наполненные чем-то, что я не могу точно определить. Тайной, может быть. Или чем-то более темным. Его короткие каштановые волосы аккуратно уложены, но именно выражение его лица застает меня врасплох, легкая ухмылка, не недружелюбная, но и не совсем теплая.

На долю секунды я не уверена, что сказать. Его присутствие интенсивно, как будто воздух вокруг него заряжен чем-то, что я не могу понять. Мое сердце тревожно трепещет, и я удивляюсь, почему кто-то вроде него кажется таким знакомым, таким тревожным. Он стоит, смотрит на меня с этой полуулыбкой, как будто знает что-то, чего не знаю я.

Его голос снова нарушает тишину. – Я не хотел тебя напугать.

Слова достаточно вежливы, но то, как его глаза задерживаются на моих, заставляет меня чувствовать, что он оценивает меня, вникая в каждую деталь. Я пытаюсь стряхнуть странное чувство, поселившееся в моем животе, и выдавливаю улыбку, быстро кивая.

– Я в порядке, – тихо говорю я, мой голос не такой ровный, как мне бы хотелось. Я делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами, хотя это не снимает внезапного напряжения в воздухе.

Он смотрит на меня еще секунду, его взгляд скользит по мне, словно он изучает меня, и от этого у меня по коже пробегают мурашки. В нем есть что-то, что-то, чего я не могу прочитать. Выражение его лица спокойное, но глаза скрывают что-то более глубокое, что-то более темное. На короткий момент я чувствую, что стою перед человеком, которого мне следует бояться.

– Хорошо, – наконец говорит он, понизив голос. – Рад это слышать.

Я снова киваю, не зная, что еще делать. Мой разум лихорадочно работает, пытаясь понять, почему этот незнакомец кажется таким... другим. Его присутствие властно, и я словно чувствую исходящую от него энергию. Дело не только в его росте или манере держаться, хотя это тоже. Дело в том, как его глаза, кажется, пронзают меня насквозь, как будто он видит то, чего не видит никто другой.

Не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь и ухожу, мой пульс все еще учащен после короткого взаимодействия. Когда я возвращаюсь к столу, где Джексон ждет, я не могу не оглянуться через плечо. Мужчина все еще там, наблюдает за мной, выражение его лица невозможно прочесть. Легкая усмешка на его губах не дрогнула, и по причинам, которые я не могу объяснить, воспоминание о его прикосновении, каким бы коротким оно ни было, остается на моей коже.

Я пытаюсь отогнать эту мысль. Это неважно. Он неважен. У меня есть более важные вещи, на которых нужно сосредоточиться, например, как пережить остаток вечера, не сойдя с ума. Но когда я снова сажусь напротив Джексона, мои мысли продолжают возвращаться к незнакомцу с темными глазами и загадочной улыбкой. Кто он? Почему я чувствовала, что не могу дышать, когда он смотрел на меня?

Джексон все еще говорит, когда я сажусь, что-то о последних инвестициях его отца. Я киваю, делая вид, что слушаю, но мои мысли где-то далеко. Мой взгляд все время возвращается к тому месту, где я столкнулся с тем мужчиной, и я думаю, увижу ли его снова. Не знаю почему, но что-то в нем застряло во мне. Он казался опасным. Не очевидным образом, но таким образом, что мне становится любопытно, даже если я этого не хочу.

Джексон наклоняется, его голос становится более интимным. – Итак, на чем мы остановились?

Я улыбаюсь ему, хотя улыбка кажется натянутой. – Просто говорим о делах, я думаю.

Он усмехается, не замечая моего отвлеченного состояния. – А, да. Бизнес. – Он подмигивает, и я чувствую ту же пустоту, что и раньше, то же самое чувство пустоты, которое заставляет меня хотеть сбежать из-за этого стола, из этого разговора, из всей этой договоренности.

Я пытаюсь сосредоточиться на мужчине передо мной, мужчине, которого я должна узнать поближе, за которого я должна в конечном итоге выйти замуж, но мои мысли постоянно возвращаются к этим темным глазам и этому короткому, электризующему прикосновению. Кем бы он ни был, он заставил меня почувствовать что-то. Что-то тревожное. Что-то, что я не уверена, что мне нравится.

Голос Джексона уходит на задний план, пока я пытаюсь сосредоточиться на чем-то, кроме этой короткой встречи. Темные глаза незнакомца, его напряженное присутствие, все это застревает в моем сознании, как головоломка, которую я отчаянно пытаюсь решить, но в то же время боюсь. Я ловлю себя на том, что снова оглядываюсь через плечо, наполовину ожидая, что он все еще стоит там, наблюдая за мной с этим непроницаемым выражением.

Он ушел. Конечно, он ушел.

Я заставляю себя обратить внимание на Джексона, кивая на что-то, что он говорит о новой сделке своего отца. Он очарователен по-своему, я полагаю, но под поверхностью нет ничего. Его слова отрепетированы, рассчитаны. Все ощущается как часть более масштабного представления.

– Ты в порядке? – прорывается сквозь мои мысли голос Джексона. Он наклоняет голову, изучая меня с легким беспокойством. – Ты кажешься немного рассеянной.

Я натягиваю улыбку, отталкивая образ мужчины с темными глазами. – Я в порядке. Просто немного устала.

Джексон усмехается, слегка наклоняясь вперед. – Ну, надеюсь, я не слишком тебя утомляю.

Я качаю головой, предлагая ему ответ, который он хочет. – Нет, конечно, нет.

Даже когда я это говорю, я знаю, что мои мысли все еще где-то в другом месте.

Глава 7 – Максим

Я откидываюсь на спинку стула, устремив взгляд в потолок, пока в моей голове всплывает воспоминание о моей короткой встрече с дочерью Кейс Престон. София. В жизни она красивее, чем на фотографиях, которые я видел. Фотографии не передают ее истинного облика. В ней было что-то большее, тихая элегантность, даже несмотря на печаль в глазах. Ее длинные светлые волосы идеально обрамляли ее лицо, и хотя выражение ее лица казалось спокойным, я заметил едва заметные признаки напряжения. Ее глаза слегка припухли, как будто она недавно плакала. Несмотря на это, в ее печали была какая-то красота. Она делала ее похожей на… человека. Уязвимой.

Я ухмыляюсь про себя. Она определенно не просто очередная избалованная принцесса мафии. В ней есть что-то еще. Она не создана для этой жизни. По крайней мере, не так, как задумал ее отец.

Мой взгляд перемещается на телефон на моем столе. Насколько я могу судить, она все еще дома. Я посадил жучок на ее сумочку в тот день, когда столкнулся с ней, небольшая страховка на случай, если мне понадобится следить за разговорами. По словам Артема, она носит с собой одну и ту же сумочку большую часть времени. Она последовательна, предсказуема. Это работает в мою пользу.

Я разблокирую телефон и открываю приложение, подключенное к жучку. Экран загорается, показывая ее текущее местоположение, тихая часть поместья Престона. Я включаю аудиопоток, мягкий гул окружающего шума наполняет мой офис. Затем я слышу ее голос, ясный и близкий.

Она разговаривает с кем-то. С подругой, может быть. Ее тон стал легче, чем когда я ее встретил, но в нем все еще чувствуется намек на разочарование. Я увеличиваю громкость, улавливая конец ее разговора.

– … свидание на днях было катастрофой, – говорит она. Пауза, а затем смех. – Я имею в виду, он просто непривлекателен. Совсем.

Я почти слышу ухмылку в ее голосе, то, как она сдерживает настоящую глубину своего раздражения. Я устраиваюсь в кресле, слушая, как она продолжает.

– Джексон Миллер? Он... как бы это помягче выразиться? – Еще одна пауза, затем она вздыхает. – Дерьмовая личность, и он даже не привлекателен, чтобы это компенсировать.

Я хихикаю себе под нос. Звучит примерно так. Джексон Миллер такой же, как миллион других мужчин, раздражающий, напыщенный, вечно болтающий о вещах, которых не понимает до конца. Он дурак, играющий в короля, думающий, что его фамилия и деньги папы заслужат ему уважение, которого он отчаянно жаждет. Я имел с ним дело несколько раз, и каждый раз мне хотелось разбить его лицо об стену.

Он, по-видимому, пытается жениться на Софии Престон. Одна эта мысль заставляет меня смеяться.

Я слушаю ее голос еще немного, заполняющий тишину моего офиса, когда она изливает своей подруге мысли о недостатках Джексона. Я не удивлен, что она не находит его привлекательным. София кажется мне женщиной, которая видит насквозь поверхностное обаяние и пустые слова. Ей не интересен тот, кто весь такой яркий и не имеет сути. Именно таким и является Джексон.

– Ну, мой отец в восторге, – добавляет она, ее голос слегка понижается. Теперь в ней чувствуется напряжение, усталость, которая говорит мне, что это не просто случайная жалоба. – Он думает, что это идеальная пара, но я просто... Я этого не хочу. Я не хочу его.

Я на мгновение закрываю глаза, представляя, как она сидит там, где сейчас, и, возможно, хмурится, разговаривая со своей подругой. Я прекрасно могу представить ее, то, как она выглядела, когда мы столкнулись друг с другом, ее прекрасное лицо, обрамленное разочарованием и грустью.

Она не хочет Джексона. Это ясно. У Кейса есть другие планы, планы, которые, без сомнения, включают обеспечение какого-то союза через брак. Я вижу, как части складываются воедино. Кейс использует свою дочь как рычаг, так же, как он использует все остальное в своей жизни. София для него просто еще один инструмент.

Я чувствую укол… чего-то. Может, сочувствия. Может, чего-то еще. В любом случае, я обнаруживаю, что она меня интересует больше, чем я ожидал. Она заперта в ситуации, которую не хочет, как и многие другие в этой жизни. То, как она себя ведет, как она борется с этим, даже в мелочах, это интригует.

Стук в дверь отвлекает меня от раздумий, и в кабинет входит Артем.

– Все в порядке, босс? – спрашивает он, сохраняя при этом свое обычное спокойствие.

– Хорошо, – отвечаю я, отключая аудиосвязь и откладывая телефон в сторону. – София просто подтверждает то, что мы уже знаем. Она ненавидит Джексона Миллера.

Артем приподнимает бровь, его любопытство задето. – Неудивительно. Думаешь, это сыграет нам на руку?

Я наклоняюсь вперед и кладу локти на стол. – Это уже так. Она не заинтересована в нем. Она не хочет этого брака больше, чем мы хотим, чтобы она застряла с ним. Если мы сыграем правильно, она может стать активом. Кейс никогда этого не увидит.

Артем скрещивает руки, задумчиво кивая. – Хочешь за ней проследить?

– Определенно, – говорю я, и улыбка дергает мои губы. – Продолжай слушать. Если она начнет говорить о чем-то важном, о чем-то, связанном с Кейсом или Джексоном, я хочу знать.

Артем кивает и выходит из комнаты, закрыв за собой дверь. Снова оставшись один, я откидываюсь на спинку стула и смотрю на телефон на столе. София Престон – больше, чем просто дочь Кейса. Она – ключ к чему-то большему.

Я нажимаю кнопку громкости на телефоне, наклоняясь, когда голос Софии снова заполняет комнату. Теперь в ее тоне есть игривый оттенок, как будто она пытается сохранить легкость после того, как выплеснула пар о Джексоне. Я знаю, что ей нелегко, застрять в ситуации, которую она не хочет, в окружении людей, которые видят в ней только разменную монету.

Ее следующие слова застают меня врасплох, и я не могу не ухмыльнуться.

– Знаешь, – говорит она, слегка понизив голос, – я недавно столкнулась с каким-то случайным парнем. Совершенно незнакомый человек, но... Боже, он был по меньшей мере в десять раз горячее, чем Джексон когда-либо мог быть.

Я хихикаю, откидываясь на спинку стула, пока ее слова до меня доходят. Случайный парень, да? Она понятия не имеет, что я слушаю, что случайный незнакомец, о котором она говорит, и есть тот, кто следит за ней сейчас. Если бы она знала, интересно, говорила бы она это до сих пор.

Я мысленно возвращаюсь к тому короткому моменту, когда мы пересеклись, ее широко раскрытые глаза, то, как она посмотрела на меня, удивленно, но с любопытством. Я мог почувствовать ее реакцию даже в этой мимолетной встрече. Напряжение, проблеск чего-то, чего она не до конца понимала, но не могла игнорировать. Она понятия не имеет, что этот незнакомец собирается с ней сделать. Как внимательно я наблюдаю.

Ее голос продолжается, и я слышу, как она ходит, шуршит тканью, когда она движется. – Я имею в виду, серьезно, – добавляет она с тихим смехом, – Джексон даже не сравнится. Этот парень... в нем была такая интенсивность. Как будто он не просто смотрел на меня, он видел меня. Это было как-то тревожно.

Я ухмыляюсь, мои пальцы скользят по краю телефона. Тревожно. Я слышал это раньше. Люди часто чувствуют себя так рядом со мной, как будто они на грани чего-то опасного, но не могут отстраниться. В чем разница с Софией? Она не побежала. Она не отпрянула. Она стояла там, не сдаваясь, даже если она не совсем понимала, почему ее тянет ко мне.

На другом конце провода ее подруга смеется. – Похоже, у тебя была непростая встреча. Так что, ты собираешься бросить Джексона и найти этого загадочного человека?

София тихо смеется, и этот звук посылает мне странный, почти электрический импульс. – Я бы хотела, – говорит она, и в ее тоне слышится что-то игривое. – Но он был просто случайным незнакомцем. Вероятно, мы больше никогда не увидимся.

О, ты увидишь меня снова, София.

Ее голос становится тише, и я внимательно слушаю, мой пульс слегка ускоряется, когда я улавливаю едва уловимое изменение в ее тоне. Она больше не просто разговаривает со своей подругой. Она думает вслух, ее мысли проскальзывают в разговор без ее осознания. – Но... я не знаю, – продолжает она, – было что-то в нем. Например, когда он посмотрел на меня... я почувствовала это. Это притяжение. Это было так странно. Так сильно.

Я могу представить ее сейчас, как ее выражение смягчается, когда она пытается понять, что она чувствовала. Она не знает, что я слушаю, не понимает, насколько я наслаждаюсь этим. Она пытается рационализировать это, списать на краткий момент влечения. Я знаю лучше. Та тяга, о которой она говорит? Она не была односторонней.

Ее подруга смеется, но София отмахивается. – В любом случае, – говорит она, ее голос все еще дышит, – я даже не знаю, почему я говорю о нем. Это не имеет значения. Я должна выйти замуж за Джексона, верно? – Она замолкает, и я слышу, как разочарование снова проникает в ее голос. – Боже, это так запутано.

На линии тишина, и я почти чувствую, как меняется воздух вокруг нее. Она больше не говорит, но я слышу, как она дышит, слегка неровно, словно она погрузилась в мысли, словно воспоминание о той короткой встрече застряло в ее сознании. Я знаю это чувство. Оно такое же, как и у меня, когда я уходил от нее.

Это странно. Я привык контролировать, сохранять холодную дистанцию между собой и тем, что мне нужно сделать. В Софии есть что-то, что вызывает у меня любопытство, что заставляет меня хотеть приблизиться, посмотреть, насколько далеко может зайти это притяжение между нами. Мне даже не нужно находиться с ней в одной комнате, и я уже чувствую это. Напряжение. Желание.

Ее голос снова прорезает тишину, но теперь он мягче, более уязвимый. – Я просто... Я хочу чего-то настоящего, понимаешь? Не этого устроенного дерьма. Не Джексона. Кого-то, кто заставляет меня чувствовать себя живой.

Будь осторожна со своими желаниями.

– Блин, Соф, – бормочет ее подруга, – Мне пора. Только не делай ничего, о чем пожалеешь, ладно?

Она фыркает. – Конечно. Пока, Джен.

Ее слова повисают в воздухе, и я слышу, как она шевелится, может быть, откидывается на спинку кровати, ее мысли блуждают. Она молчит несколько мгновений, и я позволил тишине растянуться, слушая слабый звук ее дыхания. В этом есть что-то почти интимное, возможность слышать ее вот так, без того, чтобы она знала, что я там. Это как будто я внутри ее разума, слышу то, что она не сказала бы никому другому. То, в чем она едва признается себе.

Затем она издает тихий стон, от которого у меня учащается пульс. Ее дыхание прерывается, а простыни шуршат, этого достаточно, чтобы мой член стал полутвердым.

Я представляю, как она лежит там, ее тело вытянуто на кровати, напряжение дня медленно тает, пальцы скользят под ее пояс. На ней что-то такое же красивое, как платье, которое она носила на днях? Или, что еще лучше, она в одних трусиках?

Она, вероятно, не понимает, как красиво она выглядела, когда столкнулась со мной, как печаль в ее глазах делала ее еще более интригующей. Интересно, о чем она думает сейчас, в этот тихий момент, когда она не строит гримасу ни для кого. Думает ли она о Джексоне? Сомнительно. Она, вероятно, думает о том незнакомце, которого она не может до конца забыть.

Обо мне.

Я чувствую, как мой пульс учащается, когда я слышу, как она снова шевелится, как тихо шуршат простыни под ней. Она не знает, что я здесь, что я слушаю каждый ее вздох, каждый стон. Она понятия не имеет, сколько силы это мне дает.

Я слушаю, как она удовлетворяет себя, и это всего лишь вопрос нескольких минут, прежде чем ее тихие вздохи станут тихими, и я знаю, что она кончила. Я представляю ее красивое лицо, темные глаза и полные, жаждущие губы.

Черт, теперь будет невозможно держать руки подальше от нее.