Текст книги "Похищена Братвой (ЛП)"

Автор книги: Мари Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 8 – София

Полуденное солнце сияет над головой, пока я еду по шоссе, окна моей машины опущены, чтобы впустить ветерок. Это ясный день, идеальный для тренировки в спортзале, чтобы выпустить пар. Мне это нужно. Все в последнее время было слишком – постоянное давление моего отца, невыносимое присутствие Джексона и это затянувшееся чувство того, что я в ловушке. Я сжимаю руль немного крепче, пытаясь стряхнуть грызущее меня разочарование.

Внезапно машина дергается вперед, чихая, а двигатель издает странный скрежещущий звук. Мое сердце замирает, когда машина замедляется, приборная панель загорается, как рождественская елка. Я нажимаю на газ, но ничего не происходит. Никакой реакции.

– Серьёзно? – бормочу я себе под нос, прижимая машину к обочине. Я переключаюсь на парковку и глушу двигатель, глядя на приборную панель, словно она оскорбила меня лично. Вздохнув, я открываю капот и выхожу из машины, и меня тут же обдает жаром от тротуара.

Я смотрю на двигатель, руки на бедрах. Я понятия не имею, на что смотрю. Внутреннее устройство автомобиля для меня как будто иностранный язык. Я слегка наклоняюсь, как будто это как-то поможет мне разобраться, но запутанная мешанина металла и проводов только заставляет меня чувствовать себя еще более потерянной.

– Ладно, что теперь? – бормочу я себе под нос. Я могу вызвать эвакуатор, но мне не хочется ждать часами.

Я достаю телефон, быстро ввожу в строку поиска остановка машины на шоссе, надеясь, что на YouTube найдется чудесное видео для таких моментов. Пока я прокручиваю результаты, машина замедляется и останавливается позади моей.

Я оглядываюсь через плечо, внезапно осознавая, что я одна на обочине оживленного шоссе. Из машины выходит мужчина... высокая, широкоплечая фигура с видом непринужденной уверенности. На нем простая футболка и джинсы, ничего, что кричит об опасности, и его лицо открытое, даже дружелюбное. Его темные волосы аккуратно подстрижены, и он двигается с легкостью, которая предполагает, что он уже делал что-то подобное раньше.

– Нужна помощь? – Его голос глубокий, но теплый, нисколько не пугающий. Он подходит, слегка приподняв руки, как будто хочет заверить меня, что он здесь не для того, чтобы доставлять неприятности.

Я колеблюсь секунду, переводя взгляд с него на свою машину. Но что-то в нем меня успокаивает. Может быть, это то, как он улыбается, или то, как он держится на расстоянии, ожидая моего ответа.

– Да, вообще-то, – говорю я, убирая прядь волос за ухо. – Машина просто заглохла. Понятия не имею, что с ней не так.

Он кивает, глядя на открытый капот машины. – Не против, если я взгляну?

– Пожалуйста, – отвечаю я, отступая в сторону, чтобы дать ему место. – Я как раз собирался попробовать видеоурок на YouTube, но… да, это не совсем моя область знаний.

Он тихонько посмеивается, звук низкий и успокаивающий. – YouTube хорош для многих вещей, но для машин? Может, не очень. – Он подходит ближе к двигателю, заглядывая внутрь, как будто делал это уже сотню раз. – Меня, кстати, зовут Артем.

– София, – говорю я, слегка улыбаясь. В его присутствии есть что-то, что ощущается как что-то основательное, надежное. Не как у Джексона, чье обаяние всегда кажется отрепетированным. Артем кажется настоящим.

Он начинает возиться с несколькими деталями под капотом, его руки двигаются с отработанной точностью. – Похоже, это может быть проблема с генератором. Либо это, либо проблема с аккумулятором. Вы заметили что-нибудь странное перед тем, как машина заглохла? Мерцающие огни, странные звуки?

Я качаю головой, прислонившись к борту машины. – Нет, ничего подобного. Она просто... остановилась. В одну секунду она была в порядке, а в следующую – умерла.

– Иногда бывает, – говорит Артем, кивая самому себе. – Не волнуйся, это, скорее всего, не слишком серьезно. Я могу помочь тебе разобраться.

Я смотрю, как он работает, и чувствую себя странно успокоенной его спокойным поведением. В нем есть что-то, что кажется отличным от большинства мужчин, которых я встречала. Может быть, это его тихая уверенность или тот факт, что он не пытается завести светскую беседу или произвести на меня впечатление. Он просто помогает, без каких-либо ожиданий.

– Кажется, вы много знаете об автомобилях, – говорю я, стараясь поддерживать непринужденную беседу.

– Я много времени проводил с ними, – отвечает он, глядя на меня с легкой усмешкой. – Со временем ты набираешься нового опыта.

Я киваю, наблюдая, как он продолжает работать. В его движениях есть что-то такое, он так уверен в себе, так комфортно чувствует себя в своей шкуре. Это... освежает.

– Спасибо, что остановились, – добавляю я через мгновение. – Я не была уверена, что буду делать.

– Никаких проблем, – говорит Артем спокойным голосом. – Тебе повезло, что я проезжал мимо. Могла бы застрять здесь на какое-то время.

Когда он наклоняется ближе к двигателю, проверяя что-то под капотом, я обнаруживаю, что немного расслабляюсь. Странно, как легко с ним разговаривать, как это нормально, хотя мы совершенно незнакомы. Может быть, это потому, что у него нет никаких планов, он просто здесь, чтобы помочь, и всё.

После всего, что произошло в моей жизни в последнее время, простая доброта незнакомца – это облегчение.

Артем выпрямляется из-под капота и снова вытирает руки тряпкой из заднего кармана. Взгляд его становится задумчивым, словно он переваривает что-то неожиданное. – Странно, – бормочет он, слегка прищурившись. – Кто-то сделал это специально.

Я моргаю, застигнутая врасплох изменением его тона. – Что ты имеешь в виду?

Он смотрит на меня, затем снова на двигатель, указывая на какие-то оголенные провода. – Машина не просто сломалась. Провода были намеренно перепутаны. Тот, кто это сделал, хотел, чтобы ты застряла.

Я делаю шаг назад, чувствуя, как холодок пробирается по моему позвоночнику, несмотря на жару дня. – Зачем кому-то это делать?

Артем решительно захлопнул капот машины, еще раз вытер руки и полностью повернулся ко мне лицом. Выражение его лица снова изменилось, став более серьезным. – Как будто они хотели, чтобы твоя машина сломалась где-то в глуши… где ты будешь одна.

Мое сердце начинает колотиться, чувство облегчения, которое я чувствовала всего несколько минут назад, полностью испаряется. Мысль о том, что кто-то намеренно испортил мою машину, не имеет никакого смысла, зачем кому-то нападать на меня? Я не какая-то важная персона с врагами. Я с трудом сглатываю, пытаясь успокоиться, глядя на него.

– Это не имеет смысла. У меня нет никого, кто мог бы... – Я останавливаю себя, нервно оглядываясь по сторонам, пустота шоссе внезапно кажется гораздо более одинокой.

Артем делает шаг ко мне, выражение его лица смягчается, как будто он пытается меня успокоить. – Я уверен, ты в замешательстве, – говорит он тихим и спокойным голосом. – Доверься мне. Кто бы это ни сделал... они хотели получить доступ к тебе. Наедине.

Мне нужно мгновение, чтобы его слова дошли до меня, и когда это происходит, мое сердце уходит в пятки. В его голосе теперь что-то другое. Что-то холодное и расчетливое. Я смотрю на него, понимание приходит слишком поздно. Это было не просто совпадение. Это было запланировано. У меня перехватывает дыхание, и я делаю шаг назад, но его глаза следят за каждым моим движением. Эта когда-то успокаивающая улыбка исчезла, сменившись ухмылкой, которая пробирает меня до глубины души.

Он подходит ближе, его голос понижается до тихого шепота. – Они хотели, чтобы ты была уязвима, София.

Моя кровь стынет в жилах, когда я обдумываю ситуацию. Он не какой-то полезный незнакомец. Он тот, кто это сделал. Он причина, по которой моя машина сломалась. Теперь я с ним наедине.

Не думая, я разворачиваюсь на каблуках, готовая бежать, мое сердце колотится в груди. Я не успеваю уйти далеко. Его рука выбрасывается вперед, крепко сжимая мою руку, прежде чем я успеваю сделать еще один шаг. Я пытаюсь вырваться, но он слишком силен, его пальцы, словно железные обручи, сжимают мое запястье.

– Отпусти!? – кричу я, паника накатывает на меня. Я дергаю свою руку, мой пульс стремительно учащается, когда я изворачиваюсь и поворачиваюсь, отчаянно пытаясь освободиться. Его ухмылка становится шире, и вот тогда я вижу это – иглу в его другой руке, сверкающую на солнце.

– Нет!? – снова кричу я, но прежде чем успеваю что-либо сделать, чувствую острый укол в шею. Укол короткий, но эффект мгновенный. Тепло распространяется по моим венам, медленно и коварно, и мои конечности начинают тяжелеть.

Я борюсь, пытаюсь оттолкнуть его, пытаюсь двигаться, но мое тело как будто не отвечает. Мои ноги подгибаются, и я тянусь, чтобы удержаться, но мне не за что ухватиться. Мое зрение начинает расплываться, мир опасно наклоняется. Я теряю контроль.

– Что... что ты делаешь? – Мой голос едва слышен, слова невнятно сливаются, пока я пытаюсь бороться с наползающей тьмой.

Лицо Артема нависает надо мной, его усмешка все еще на месте, хотя теперь она больше похожа на улыбку хищника. Холодная. Расчетливая. – Скоро все закончится, София, – говорит он, его голос звучит далеко, как будто он доносится с другого конца туннеля. – Просто расслабься. Ты ничего из этого не вспомнишь.

Я снова пытаюсь кричать, биться, бороться, но мое тело подводит меня. Тепло распространяется быстрее, увлекая меня вниз в густой туман. Мои колени подкашиваются, и я падаю в его объятия. Мир вращается, звуки вокруг меня становятся слабее, отдаленнее. Я слышу, как мое сердцебиение беспорядочно стучит в ушах, но даже оно начинает затихать, заглушаемое толстым одеялом бессознательности.

Я протягиваю руку, мои пальцы едва касаются гравия подо мной, когда я скольжу дальше в темноту. Артем сжимает меня сильнее, когда он опускает меня на землю, его голос теперь не более чем бормотание, когда он говорит что-то, что я не могу полностью расслышать.

Последнее, что я вижу, прежде чем все потемнеет, его лицо, спокойное и неподвижное, как будто это был просто еще один день. Просто еще одно задание. А потом – ничего. Ни звука, ни света. Только тишина.

Глава 9 – Максим

Дверь скрипит, когда я толкаю ее, входя в темную спальню, Артем следует за мной по пятам. Единственный свет исходит от одинокой тусклой лампочки, свисающей с потолка, отбрасывающей длинные, жуткие тени на холодный бетонный пол. Мой взгляд останавливается на фигуре, лежащей без сознания посередине кровати – Софии. Она раскинулась в своей спортивной одежде, выглядя маленькой и хрупкой на суровом фоне этого места.

Артем идет в угол, его тяжелые ботинки эхом разносятся в тишине, а я стою мгновение, наблюдая за ней. Она начинает шевелиться, ее веки трепещут, когда она медленно приходит в сознание. Моя челюсть сжимается. Это дочь Кейса Престона, его кровь, его наследие, и все же, глядя на нее сейчас, я не вижу ничего от него. Она другая. Даже невинная.

Меня это бесит.

София тихо стонет, ее тело шевелится, когда она приходит в себя. Она моргает, сбитая с толку, ее рука слабо упирается в холодный пол, когда она пытается сесть. Когда ее глаза наконец фокусируются, они останавливаются на мне. Страх в них появляется немедленно, проблеск ужаса, который растет, когда она всматривается в свое окружение.

– Г-где я? – запинается она, голос ее дрожит. Ее взгляд мечется между мной и Артемом, который спокойно стоит у двери, скрестив руки, и наблюдает. – Зачем… зачем ты это делаешь?

Я наклоняю голову, прищуриваюсь на нее. Почему? Вопрос терзает меня, потому что правда прямо перед ней, но она выглядит такой невежественной. Такой не осознающей мир, который создал ее отец. Она совсем не похожа на него, по крайней мере, внешне. Это не меняет того, кем она является.

– Это из-за твоего отца, – говорю я, голос холодный, резкий. Резкость в моем тоне резче, чем я предполагал. Я сделай шаг вперед, возвышаясь над ней, пока она смотрит на меня широко раскрытыми, испуганными глазами.

Ее губы дрожат. – Мой отец? Какое он имеет отношение к этому?

Меня охватывает волна гнева. Как она может быть такой наивной? Как она может не знать? Кейс Престон ответственна за смерть моего отца, за бесчисленное множество других, и вот его дочь – сидит на холодном полу, смотрит на меня широко раскрытыми невинными глазами, как будто она не имеет к этому никакого отношения.

Мои руки сжимаются в кулаки по бокам, и я опускаюсь на колени, становясь на ее уровень. – Он сделал больше, чем ты можешь себе представить, – говорю я, мой голос низкий и жесткий. – Ты, ты будешь ключом к его уничтожению. К тому, чтобы заставить его заплатить.

Слезы наворачиваются на глаза, и она качает головой, ее голос прерывается. – Нет... пожалуйста. Что бы он ни сделал, я ничего об этом не знаю. Он мой отец. Я... я люблю его.

Я усмехаюсь, мое терпение истощается. – Ты его любишь? Ты вообще знаешь, что он за человек? Что он сделал? – Я наклоняюсь ближе, мое лицо в нескольких дюймах от ее лица. – Твой отец ответственен за убийство моего отца. За это я его уничтожу. Я заберу у него все.

Рыдания Софии заполняют комнату, ее плечи сотрясаются, когда она плачет. Ее слезы, ее необузданные эмоции, это что-то будоражит во мне, вспышку раздражения. Она делает все это сложнее, чем нужно, но я не могу игнорировать то, как она цепляется за мысль о своем отце, хотя он и монстр. Это почти жалко. Почти достойно восхищения.

– Что нам с ней делать, когда мы закончим с Кейсом? – спрашивает Артем у меня за спиной, на его губах играет кривая ухмылка. Он наслаждается этим, наблюдая, как она рушится.

Я не отвечаю сразу, мой взгляд все еще прикован к Софии, которая разваливается передо мной. Ее рыдания становятся тише, но не прекращаются. Она думает о своем отце, о его потере. Я вижу это в ее глазах. Несмотря на все, что есть у Кейса, она все еще любит его. Эта любовь, эта преданность вызывают у меня отвращение. Это та же преданность, которая разрушила мою семью.

Я поднимаюсь на ноги, отступая от нее. – Она умрет раньше Кейса, – говорю я, голос мой лишен эмоций. – Он будет страдать, зная, что его дочь умерла из-за его действий. Он проживет достаточно долго, чтобы почувствовать тяжесть этого несчастья. Это будет его наказанием.

София тихонько вздыхает, ее глаза, полные слез, расширяются, когда усваивают мои слова. Она качает головой, ее голос хрипит. – Нет, пожалуйста... не надо...

Я ее игнорирую. Ее судьба решена, как и судьба Кейса. Они оба заплатят, один за другим.

Артем скрещивает руки, его ухмылка сменяется более серьезным выражением, когда он смотрит на меня. – Жестоко, но эффективно, – говорит он, кивая, явно довольный моим решением.

Рыдания Софии продолжаются, наполняя комнату тихой, отчаянной мольбой. Это жалкий звук, но он ничего не изменит. Не сейчас.

Она больше не принцесса империи Престона, она пешка, и я использую ее, чтобы покончить с Кейсом раз и навсегда. Когда я тянусь к двери, ее голос прорезает слезы, удивляя меня.

– Мой отец не слаб, – выпаливает она дрожащим, но дерзким голосом. – Он не позволит всему этому случиться. Он найдет меня, и когда он это сделает, ты об этом пожалеешь.

Я останавливаюсь, моя рука лежит на дверной ручке. Медленно я поворачиваюсь к ней лицом, ее заплаканное лицо – смесь страха и отчаяние. Несмотря на все, что я сказал, она все еще держится за какую-то фантазию, что ее отец прибежит и спасет ее. Жалко.

– Ты действительно в это веришь, не так ли? – Я делаю шаг вперед, холодная, жесткая правда формируется на моем языке. – Что твой отец, какой-то непобедимый человек, который спасет тебя? —

Ее губы дрожат, но она не отступает. – Он сильный. Он не позволит этому случиться. Он...

– Кейс слаб, – резко говорю я, обрывая ее. – Он по уши в долгах, София. Американская мафия рушится под тяжестью плохих решений, неудавшихся союзов и врагов, которых он нажил по пути. Он даже себя спасти не может, не говоря уже о тебе.

Она моргает, ее слезы на мгновение забываются, когда она смотрит на меня, ошеломленная. Я вижу недоверие в ее глазах, трещины, образующиеся на пьедестале, на который она возвела своего отца.

– Нет... это неправда, – шепчет она, качая головой. – Он бы не...

Я подхожу еще ближе, мои глаза сужаются, когда я поражаю ее правдой, от которой она была защищена. – Почему ты думаешь, он пытается выдать тебя замуж за Джексона Миллера? Ему нет до тебя дела, София. Ему нужны деньги. Ему нужна поддержка. Он продает тебя тому, кто больше заплатит, потому что ему нужно выбраться из ямы, и ему все равно, чего это тебе будет стоить.

Она замирает, ее губы раздвигаются, как будто она собирается что-то сказать, но слова не произносятся. Она начинает это видеть, реальность, к которой она была слепа все эти годы. Я почти вижу, как кусочки встают на место в ее сознании, осознание того, что ее отец не герой. Он отчаянный человек, который пытается спасти себя, даже если это означает бросить ее на съедение волкам.

– Вот почему он выбрал Джексона, – продолжаю я резким тоном. – Джексон Миллер – выходец из денег. У него есть влияние, власть. Кейс думает, что этот брак спасет его. Ты не более чем пешка в его игре.

Ее глаза расширяются, и я вижу, как в них мерцает отрицание. Она хочет сопротивляться, что-то сказать, но она изо всех сил пытается понять правду. Ее дыхание становится поверхностным, прерывистым, и я продолжаю, убеждаясь, что она понимает, насколько сильно ее подвел отец.

– Джексон? – Я делаю шаг вперед, понижая голос, когда наношу последний удар. – Ты хоть знаешь, что он за человек?

Она смотрит на меня, ее замешательство очевидно. – Что ты имеешь в виду?

– Джексон Миллер был обвинен в убийстве одной из своих бывших подружек. Дело так и не дошло до суда, потому что он заплатил ее семье, и обвинения были сняты. Кейс знает это. Он знал историю Джексона, и все равно решил выдать тебя за него замуж.

Ее тело напрягается, ее лицо бледнеет, когда мои слова доходят до нее. Она качает головой, ее голос едва громче шепота. – Нет... это не может быть правдой.

– Это правда, – холодно говорю я. – Твоего отца не волнует твоя безопасность. Его волнует только то, что ты можешь для него сделать. Выдать тебя замуж за Джексона – это его способ удержаться на плаву, независимо от того, что случится с тобой.

Слезы снова текут по ее щекам, но на этот раз они другие. Это не просто слезы страха или грусти, это слезы предательства. Я вижу это в ее глазах, как рушится мир вокруг нее. Все, что она думала, что знает о своем отце разваливается у нее на глазах, и винить в этом некого, кроме него.

– Я тебе не верю, – говорит она, но голос ее слаб, глух. Она не верит своим собственным словам.

– Тебе не обязательно мне верить, – отвечаю я, скрещивая руки на груди. – В глубине души ты уже знаешь, что это правда. Ты знаешь, что твой отец не тот человек, каким ты его считала.

Ее плечи опускаются, и она опускает голову, ее руки поднимаются, чтобы закрыть лицо, и она тихо всхлипывает. Вес всего, что я ей сказал, рушится, и она ничего не может сделать, чтобы остановить это.

– Что нам теперь с ней делать? – спрашивает Артем у меня за спиной, в его голосе слышны нотки веселья. Он слишком сильно наслаждается этим.

Я смотрю на него, потом снова на Софию. Она в беспорядке, ее некогда безупречный образ разрушен правдой о том, кем на самом деле является ее отец. Как бы она ни была сломлена, как бы я ни ненавидел видеть ее невинность, нельзя отрицать, что она все еще ценна.

Но ее ждет только один конец. Я не могу позволить ей уйти после этого.

– Оставь ее здесь пока. Не думаю, что она доставит нам неприятности, запри ее дверь на всякий случай.

Рыдания Софии становятся громче, отчаяннее, но я уже принял решение. Она может быть дочерью Кейса, но она не невинна. Она часть этого мира, нравится ей это или нет, и она заплатит за грехи своего отца.

Когда Кейс наконец падет, он поймет, что именно его жадность и отчаяние отняли у него все.

Начиная с нее.

***

Несколько часов спустя я сижу, прижав телефон к уху, и рассказываю Ивану о последних событиях. Комната тускло освещена, и низкий гул города снаружи проникает через окна, как отдаленное напоминание о том, что жизнь продолжается, даже когда мы строим планы мести. Я слышу удовлетворение в голосе Ивана, когда я рассказываю о том, что произошло с Софией, как я сломал ее, разрушил ее иллюзии об отце и подготовил почву для того, что должно произойти.

– Хорошо, – говорит Иван, его голос спокоен, но в нем слышно одобрение. – Кейс не увидит, что произойдет. Он думает, что он неприкасаемый, что никто не может добраться до него. Использовать его дочь таким образом… это именно тот удар, который нам нужно ему нанести.

Я киваю, хотя он этого не видит. – Она сломана, Иван. Теперь она знает, что отец продал ее Джексону всего лишь за деньги. Я убедился, что она понимает, что она всего лишь пешка в его игре. И когда Кейс узнает, что она у нас, он будет в отчаянии. Мы получим его именно там, где хотим.

Иван посмеивается на другом конце провода. – Ты всегда хорошо играл в долгую игру, Максим. У тебя есть терпение. Кейс рассыплется перед нами, кусок за куском. Ты отомстишь. Просто убедись, что держишь ее в узде. Никаких ошибок.

Я чувствую, как в моей груди разливается темное удовлетворение от его слов. Месть медленно разгоралась, но я наконец-то на грани того, чего хотел месяцами. Мысль о том, что Кейс Престон, в панике и отчаянии, теряет все, что ему дорого... это именно то, к чему я стремился. И осознание того, что я дергаю за ниточки, что я организую его падение, делает это еще слаще.

– Не волнуйся, – отвечаю я ровным голосом. – Она никуда не денется. Я буду держать ее под контролем. К тому времени, как Кейс поймет, что происходит, ему будет слишком поздно что-либо делать.

Довольное молчание Ивана на другом конце провода говорит о многом. Он человек, который ценит преданность, который знает, как оценить хорошо выполненную работу. – Держи меня в курсе, – говорит он наконец. – Как только Кейс начнет ерзать, я хочу знать. Это будет началом его конца.

Мы заканчиваем разговор, и я откидываюсь назад, уставившись в потолок. Удовлетворение от осознания того, что я приближаюсь к Кейсу, словно огонь в моих венах, разгорающийся все жарче с каждым шагом. Смерть Арло преследовала меня месяцами, терзала меня так, как я не ожидал. Теперь я вижу финишную черту. Я вижу, как Кейс теряет все, чувствует боль от потери дочери, прежде чем я его прикончу.

Я ждал этого. Я буду наслаждаться каждым мгновением, когда оно наконец наступит.