Текст книги "Выпусти бурю (ЛП)"
Автор книги: Мари Аннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
– Так вы идете с Элиадой? – спросила она.
Он кивнул.
– На их заставу, а там поглядим. У них поселение в горах.
Поселение. Значит, драконианов было еще больше.
– Береги себя, – проворчал он.
– Буду. А ты береги остальных.
Он кивнул.
Они с Лиром пошли к лей-линии. Древняя сила хлынула на нее теплым ветром. Она ощущала взгляды остальных, те ждали, пока они пропадут в линии. Даже с перспективой нового будущего – был шанс попасть в общество драконианов – они провожали ее и Лира. Слезы показывали на ее глазах. Если бы не дракон, Эш тоже сейчас осторожно радовался новому шансу, и она не уходила бы.
Она сморгнула слезы и сосредоточилась на линии.
– Ты знаешь место? – спросила она у Лира.
– Да, – он нахмурился. – Готова?
Она не знала, насколько видна ее усталость. Наверное, сильно.
– Я справлюсь.
Она закрыла глаза. Призвав остатки магии и шагнув к линии, она боялась оставлять Подземный мир, оставлять Эша. Другая часть была рада покинуть эту проклятую землю тьмы.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Глубоко вдохнув, Пайпер задержала воздух в легких, сущность Надземного мира пропитывала ее изнутри. Ветер был сладким и сложным, полным запахов растений, зверей и деймонов, живших тут. После горечи воздуха Подземного мира, Надземный был слишком насыщенным.
Она моргнула, привыкая к перемене цветов: темный камень и красные листья сменились голубым – синеватые горы, голубые леса, реки. Несмотря на усталость и боль в сердце, она слабо улыбнулась. Было приятно вернуться.
Лир рядом с ней повел плечами, его неудобство не вязалось с ее легкостью. Надземный мир не был его домом, но был ближе для Пайпер.
Мысль удивила ее. Земля не была для нее домом? Она скользила взглядом по вершинам гор и синему небу, все озарял свет двух солнц. Жар ласкал ее лицо, роскошно приятный после тьмы. Планета словно приветствовала ее.
Пайпер прошла пару шагов, склонилась у края утеса. В сотне футов внизу бежала река. Она указала.
– Река принесет нас к рюдзинам, – сказала она.
Лир посмотрел на нее, потом на каньон и обратно. Он не приближался.
– Хочешь прыгнуть?
Она пожала плечами.
– Так быстрее всего. Я так уже делала. Почти не было больно.
Он вскинул брови.
– Ты серьезно?
– Да?
– Ты вообще думаешь? – спросил он с тревогой и изумлением. – Я не прыгну с обрыва, даже если будет больно лишь немного.
Она посмотрела на обрыв в сотню футов. Было высоко.
– Стоит найти место ниже…
Он покачал головой.
– Ты выглядишь как ходячий мертвец, Пайпер. Стоит немного отдохнуть.
– Мы отдохнем у рюдзинов. У них есть еда. И одеяла. И это недалеко.
Вздохнув, он взял ее за руку, и они пошли по тропе. Она постепенно спускалась вдоль края горы. Тропа закончится у начала другой горы, что перекроет путь, и там река пропадала в пещере. И в этих пещерах ждал скрытый город рюдзинов.
Когда она шла тут в последний раз, Эш следовал за ней, а Майсис вел всех. Мысль об Эше ударила по обломкам ее сердца. Она отогнала боль, отказываясь думать об этом. Она не могла сейчас выдержать это. Сначала нужно поспать. Как долго она не спала? Она подремала пару часов, когда Хедия нашла ее и Эша в городе драконианов, но потом она поругалась со старейшинами, потеряла много крови, сбежала с Эшем, долго летела в лагерь, ее исцелили, она помогала собирать вещи, а потом билась с драконом с Сахаром. Даже от мыслей об этом хотелось плакать. Она держалась на чистом упрямстве, не обращала внимания на дрожь в ногах с каждым шагом. Она отдохнет. Скоро…
Она не думала об Эше и отвлекала себя другим. Майсис был где-то здесь на территории Ра? Она не видела его после того, как чуть не убила на краю утеса после его попытки убить Эша. И хоть она никогда не доверяла принцу Ра, он ей нравился. Его обаяние и уверенность завоевали ее, и она стала потом уважать его. Но уже нет. Она не простит его. Но часть нее горевала, лишившись их странной дружбы.
– Итак, – Лир перебил ее мысли, – ты хотела рассказать о странном поведении в разговоре с Элиадой.
Она напряглась, рука дернулась к карману, куда она сунула Сахар. Они сошли с тропы, обходя нависающее дерево, длинные листья невинно покачивались. Но она не ошибется так снова.
– Да, – буркнула она, они вернулись на тропу. Она посмотрела на реку, но прыгать все еще было высоко. – Помнишь, как я связалась с Натанией, душой в Сахаре, когда мы были тут?
– Да. Она намекнула тебе открыть морок деймона в Пустоте.
– После этого… она начала мне сниться.
– Сниться?
– Да, но не снами. Пока я спала, я могла говорить с ней, как в первый раз.
Он нахмурился.
– Как часто это происходило?
– Пару раз, а потом вы с Эшем забрали Камень. Когда я говорила с Элиадой, я подумала, что Натания может знать что-то о случившемся с Эшем, – она вздрогнула, произнося его имя, отгоняя отчаяние, – и вдруг я снова оказалась как во мне. Мы поговорили пару минут, и я… вернулась.
Лир тихо шел минуту.
– И эта душа в Сахаре знает, о чем ты думаешь, раз откликнулась, когда ты подумала о разговоре с ней, и она может влиять на твой разум, пока ты спишь и бодрствуешь?
Пайпер кивнула.
– И это тебя не тревожит?
– Тревожит, – возмутилась она, ей не нравился сарказм в его потрясенном тоне. – Мне не по себе от того, что она влезает в мою голову и отключает меня посреди разговора, но это не угрожает жизни.
Лир остановился и повернулся к ней.
– Ты не думаешь, Пайпер. А если она отключит тебя посреди боя? А если затянут твой разум в этот «сон» и не отпустит?
Пайпер скрестила руки.
– Ты перегибаешь. Она не погубит меня, она хочет, чтобы я жила. И без моего разума мое тело умрет, да? Если я умру, никто не включит Камень, и она останется одна. Она этого не хочет.
– Ты слышишь себя? Ты позволяешь ей управлять тобой, потому что она не хочет остаться одна, когда ты умрешь?
Пайпер опустила руки, зло покачала головой и пошла дальше.
– Я не «позволяю» это. Так нужно. Натания многое знает. Ты знал, что Ниртарот создал Сахар, чтобы биться с великими драконами?
– Что? – Лир догнал ее. – Натания тебе это сказала?
– Да. Ниртарот боялся драконов. Один из них пытался привязать к себе его деда, но его дед умер.
– Натания знала что-то еще о драконах?
– Она не сказала, – призналась Пайпер. – Может, я выведаю больше в следующий раз.
– Нет, – Лин сжал ее руку, остановив и повернув к себе. – Другого раза не будет.
– А?
Его глаза блестели с той же решимостью, как когда он собирался пронзить стрелой сердце лучшего друга.
– Ты покончила с Сахаром, – твердо сказал он. – Ты так запуталась с призраком Натании, что не понимаешь опасности. Отдай Сахар.
– Я не…
– Почему ты споришь? Тут нет драконов. Отдай его.
Она отклонилась, пытаясь вырваться из его хватки.
– Мне нужно поговорить с Натанией…
– Нет. Она уже рассказала, что знала о драконах.
– Она никогда не рассказывает всего. Она может знать…
– Она играет тобой! Открой глаза. Она хочет, чтобы Сахар был у тебя, чтобы и дальше проникать в твой разум.
Пайпер прикусила губу. Натания всегда играла с ней, но пока Пайпер была осторожна с силой Камня, Натания толком ничего не могла, лишь порой отключала ее… да? Она не сорвется так, как у гаян. Она этого не допустит. Тогда были особые обстоятельства.
Лир легонько сжал ее руку.
– Поверь, Пайпер. Ты не понимаешь, но Сахар слишком опасен для тебя.
Возражения кипели в ее горле, но она посмотрела в его тревожные золотые глаза и не смогла озвучить их. Лир не ошибался раньше. Если он думал, что что-то не так, стоило довериться. Паника сдавила ее грудь от мысли, что она отдаст Сахар. Это не должно быть так сложно.
– Ты прав, – прошептала она. – Ты…
Что-то с силой врезалось в нее.
Она взлетела в воздух, но ее тело не двигалось, не реагировало на удар. Лир держал ее за руку, ждал, пока она закончит, но Пайпер едва ощущала его прикосновение. Она словно парила, не привязанная к телу, словно тот удар пришелся по ее разуму, а не телу.
– Ты прав, – повторила она.
Слова звучали из ее рта, но она не хотела говорить, и она не урчала, как довольная кошка.
Ее ладонь сама поднялась, и палец чувственно задел нижнюю губу Лира. Шок смешно исказил его лицо, и этот же шок наполнил Пайпер. Что делала ее рука? Она этого не приказывала!
– Ты невероятно прав, – проурчала она радостно. – Умный инкуб. Осторожный. Тебя не обмануть так просто, да?
Нет. Нет, нет, нет. Пайпер узнала певучесть речи, хоть голос был другим. Это был ее голос, но слова Натании.
Пайпер изо всех сил приказывала себе отойти. Ничего не произошло. Ее тело не слушалось, словно не принадлежало ей. Это было неправильно. Натания утянула ее в видение?
Лир отпустил ее и отпрянул. Он посмотрел на нее со смятением. Рука Пайпер полезла в карман, пальцы сжались на Сахаре. Она поднесла его к лицу, покатала между пальцами. Белые искры силы сверкали на поверхности.
– Я не могу отдать его тебе, любимый Лир, – промурлыкала Натания через Пайпер. – Ты ведь так мило вернул его.
Он посмотрел на Камень, а потом на лицо Пайпер.
– Пайпер, что…
– Ты ошибся в одном. Я хотела не доступ к разуму Пайпер. Мой разум прекрасно работает. Мне не хватало тела.
Рот Лира раскрылся в беззвучном ужасе.
– В другой жизни мы насладились бы друг другом, – сказала Натания соблазнительным шепотом, который Пайпер не повторила бы, даже если бы захотела. – Но мне придется тебя убить.
Паника охватила Пайпер, она билась за власть, но будто хватала воздух. Было нечего хватать, не с чем бороться. Натания отрезала ее разум от тела.
Лир отпрянул еще на шаг, совладал с шоком на секунду позднее. Натания сжала Сахар в кулаке, и сила наполнила тело Пайпер. Лир вскинул руки, вспыхнул золотой свет, и серебряная сила вырвалась из Сахара.
Порыв ударил по Лиру и отбросил на камни тропы. Он скатился по склону и не двигался так долго, что Пайпер чуть не сошла с ума от ужаса. Он пошевелился и встал на четвереньки.
– Ах, ты притупил большую часть удара, – проурчала Натания, шагая по тропе к нему, покачивая бедрами. – Впечатляет, как для инкуба. Но я знала о твоем таланте. Пайпер не видит этого, она видит просто щит, а не красивое сплетение, что поглощает силу и отражает ее.
Лир скривился, вставая на ноги. Порезы на его переносице и скуле кровоточили. Радость Пайпер быстро рассеялась, как дым на ветру. Было сложно держаться за мысли и эмоции.
– Ты, видимо, Натания, – он повернул голову и сплюнул кровь. – Я не рад видеть, что мои подозрения оправдались.
Натания улыбнулась губами Пайпер и замерла в паре ярдов от него.
– Не зазнавайся, любимый. Ты ничего не заподозрил в нашу прошлую встречу.
– Прошлую?
– Ты забрал у меня Сахар раз, но не сможешь во второй.
– Так ты… про штаб гаян? Ты управляла Пайпер, когда она…
– Да, – проворковала Натания. – Ты думал, это она такая умелая? Вы с Аштаротом победили бы ее за мгновения.
Лир покачал головой, сжав губы в линию. Кровь капала с его челюсти.
– Не понимаешь? Я знаю ее разум, ее мысли, желания и страхи. Я знаю ее лучше, чем она знает себя, и она не так сильна, как ты считаешь, – Натания вздохнула. – Лир, любимый, Пайпер ошиблась в выборе. Аштарот – лишь верный пес, сильный и послушный страж. У него нет хитрости моего Нира. Но ты… – она одобрительно хмыкнула.
– Пайпер сделала верный выбор, – с горечью сказал он. – Инкубы – любовники, но не истинная любовь женщины.
Улыбка Натании стала опаснее.
– Кто разбил твое сердце, дорогой Лир?
Он холодно улыбнулся в ответ.
– Я разбиваю сердца, не иначе.
– Ты разбил многие, да? – пропела она. – Я могла сломать твое, если бы наши пути пересеклись.
– Да? Сомневаюсь.
– Какая уверенность, – сказала Натания. – Ты не знаешь, кто я.
– Кем ты была, – исправил Лир, вытирая кровь с лица рукой, размазав ее на щеке. – Не важно. Ты все еще женщина.
Натания прищурилась, а потом расхохоталась, откинув голову.
– Решил победить меня афродизией?
Глаза Лира потемнели.
– Уже.
Натания отпрянула, сжала Сахар и призвала силу. Лир потянулся к цепочке зачарованных камней. Он сорвал ее, пальцы в крови сжали камень. Вспыхнул золотой свет.
Мир почернел. Горы, утес и тропа пропали. Натания отшатнулась, сжимая Сахар, накапливая силу, готовясь отпустить ее, но цели не было. Тьма, озаренная белыми звездочками, двигалась, как туман. Бесформенная тьма кружилась, все твердое пропало, даже тьма под ее ногами. Странные силуэты поднимались и опадали во тьме. Натания развернулась, пытаясь найти мишень для атаки, крепко сжимая Сахар в руке.
– Это не сила инкуба! – завизжала она. Странная тьма заглушала ее слова. – Такая иллюзия невозможна! Я знаю правила магии!
Она повернулась, и Лир оказался перед ней, почти касался ее.
Его морок пропал. Его глаза были черными магнитами. Сияющие звезды кружились в его глазах. Во тьме он почти сиял аурой красоты. Его притяжение было сильным, влечение напоминало гравитацию.
Натания смотрела в эти глаза, сжимая Сахар, сила бушевала под ее кожей.
– У твоей магии есть правила, – сказал он, звуки были многослойными, словно играл оркестр, и мелодия была слишком красивой для ушей смертных, – но я могу сплести все, что пожелаю.
Его голос сковывал ее теплыми цепями. Его глаза держали ее в плену. Жар исходил от него, растекался по ее коже, словно прикосновения нежных пальцев. А потом его ладонь задела ее щеку, глаза затягивали ее глубже.
Его магия полилась в нее через его губы и пальцы, жар и наслаждение наполняли ее, затмевая. Сила Сахара отступала, рассеивалась, жар и желание поглощали ее разум. Ее воля пропала, он захватил над ней власть, заполнил ее, и ее мир сузился до ощущения его губ, до его пальцев на ее щеке, и жар стирал все.
– Спи, – прошептал он, задевая губами ее губы.
Ее глаза закрылись, слушаясь его. Она тихо погрузилась в сон, проиграв радости от его прикосновения и желанию большего.
И Пайпер отключилась в пустоте, тоже пропав.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Пайпер сонно перевернулась, уткнулась лицом в подушку. Уютно. Ей не было так удобно… неделями? Месяцами? Казалось, вечность. Подушка под ее щекой была мягкой, теплые одеяла приятно давили на нее. Она глубоко вдохнула, постепенно просыпаясь. Пахло благовониями и камнем. Знакомо, но не запах ее спальни.
Она приоткрыла глаза. В паре футов от нее голубой свет озарял каменную стену. На ней были вырезаны волны, плавные линии следовали вдоль естественных изгибов камня.
Это была не ее спальня. Смятение заполняло ее, а потом все встало на места в голове. Точно. Ее дом был грудой обломков. Ее отец и дядя прятались в Бринфорде, ее мать была мертва, а Эш пропал с великим драконом, и никто не знал, где они.
Она прижала голову к подушке и судорожно вдохнула. Эта комната хотя бы была знакомой. Она пять дней провела в городе рюдзинов, когда была в прошлый раз в Надземном мире, и каждую ночь она спала тут. Ей не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что волны вырезаны во всей круглой комнате, что кристаллы размером с кулак были в потолке, и они мягко сияли, и что тяжелые шторы закрывали выход в паре футов от ее ног.
Боль дрожала в ней, она не могла выдерживать это горе. Она думала, что проснулась дома… и вспомнила, что дома давно нет. Вспомнила смерть матери, их отношения закончились, только начав налаживаться. Неделями в Подземном мире она ощущала себя изгоем, и потом Эш…
Она укусила подушку, чтобы подавить вой боли, поднявшийся в горле. Эш пропал. Его пустой взгляд. Безжизненное лицо без эмоций – без души. Дракон украл у него душу, а потом забрал Эша у нее, и она не могла спасти его. Это была ее вина. Не стоило вести его в тот заброшенный город.
В уединенности комнаты она плакала в подушку, плечи дрожали, грудь болела. Она плакала, пока слезы не кончились, а потом села, скрестив ноги. Вытерев слезы, Пайпер прижала ладонь к животу. Она была ужасно голодной. Желудок болел так, словно она не ела днями. Как долго она спала? Она пыталась вспомнить, как прибыла в город, но не вышло. Она шла по тропе, говорила с Лиром. И… пустота. Но она привела Лира в город, да? Он не добрался бы без нее.
Пайпер убрала одеяла и встала на ноги, удивилась слабости в теле. Ох, как она проголодалась. И хотелось пить. Наверное, она проспала весь день после жуткой усталости. Лир тоже еще спал? Он не устал так, как она.
Она отодвинула штору и вышла в широкий коридор с проходами в гостевые комнаты. Пайпер покачивалась, пока шла, задевала руками свою одежду. Ее темные вещи дракониана сменили серебряным топом, наручами и штанами из одного материала. Кожаные шнурки скрещивались на каждой ноге, на концах были каменные бусинки, что постукивали, пока она шла. Каменный пол был холодным под ее босыми ногами, но она не нашла обувь в комнате.
Пайпер вышла в главную пещеру. Медленно текущая река была в центре комнаты. Высоко свисали сталагмиты с неровного потолка, на них виднелись вены цветного камня. Солнце на незримом небе отражалось в этих венах, и радуга света падала на пол. Двери, проходы, мосты и коридоры сплетались вдоль стен пещеры, вели в другие части подземного города.
В стороне собрались рюдзины. Они сидели на коленях на камне, не переживая из-з твердой поверхности под чешуйчатыми коленями. Их волосы длиной до пояса разных оттенков зеленого покачивались, когда они двигали головами. Неподалеку отдыхали у воды шесть водных драконов, их серебристая чешуя мерцала, как перламутр. В центре небольшого круга рюдзинов выделялась светлая голова.
Пайпер пошла туда, Лир поднял руки, удерживая в них что-то невидимое. Золотой свет заискрился в его ладонях и разлетелся, словно маленький фейерверк. Искры янтарного света закружились над их головами разными узорами, а потом стали золотыми воробьями из тысяч огоньков. Воробьи летали среди рюдзинов, пока зрители весело смеялись – и смех был женским. Конечно.
Лир посмотрел на Пайпер с улыбкой, она остановилась у круга. Его золотые воробьи пропали.
– Доброе утро, спящая красавица, – бодро сказал он.
Рюдзины плавно поднялись на ноги, двигаясь в унисон. Каждая девушка нежно обняла Пайпер и тихо поприветствовала, а потом они ушли. Пайпер ощущала тепло при каждых объятиях. Она почти ничего не знала о телепатии рюдзинов, но ощущала их эмоции.
Она смотрела им вслед, их шаги были плавными, как вода. Солнце сверкало на их синей и зеленой чешуе, бледной коже, их дайроккан трепетал за ними, как и длинные хвосты с плавниками.
Лир поднялся и отряхнул штаны. Он был в мужской версии ее наряда, и ему шла эта одежда. Пайпер окинула его взглядом, отметила тунику без рукавов, наручи длиной до локтей и похожие штаны. Он оставил обувь, свои прочные кожаные ботинки. Она посмотрела на его лицо и увидела розовую полоску исцеленной кожи на переносице и скуле. Пайпер нахмурилась.
– Что случилось с твоим лицом?
Он постучал по щеке под порезом.
– Просто порез, но Ацуми исцеляет его постепенно, на всякий случай. Она сказала, что будет стыдно испортить мое лицо шрамами.
Пайпер фыркнула, но все еще хмурилась.
– Что произошло? Я не помню…
Его улыбка угасла.
– А мне было интересно, сколько ты вспомнишь.
От тревоги ее желудок сжался.
– Лир, просто расскажи. Ты меня пугаешь.
– Ты и должна бояться, – прошептал он.
Лир отошел к воде и сел на камень, указал ей сесть рядом. Пайпер отпустила и сжала ладони на коленях. Страх усилился. Почему она не помнила путь в город?
– Помнишь, как мы прошли лей-линию? – начал он. Она кивнула, и Лир спросил. – Помнишь, как рассказала о Натании? И как я сказал отдать мне Сахар, потому что он опасен?
Она нахмурилась.
– Эм. Отчасти? Ты переживал, что Натания заберется мне в голову.
– Да, – мрачно сказал он. – Помнишь что-то после этого?
Пайпер пыталась хоть что-то призвать, но покачала головой.
– Скажу кратко, там я обнаружил, что говорю с Натанией, а не с тобой.
Ее желудок сдавило еще сильнее.
– Ч-что?
– Она захватила твое тело, – он впился в нее золотыми глазами. – Ты пропала. Она заявила, что задумала это. Сказала, что у нее идеальный разум, но нет тела.
Пайпер смотрела на него, раскрыв рот. Было глупо ощущать себя преданной – она и не доверяла Натании – но у нее установились отношения с женщиной, Пайпер даже сочувствовала ее страданиям.
– Что случилось? – прошептала она.
– Мы с Натанией интересно поговорили. И она пыталась убить меня, – он указал на щеку. – Но она слишком любит говорить, так что я успел использовать на ней афродизию.
– Я знаю, что она любит говорить, но почему афродизия? – ужасная мысль возникла в голове. – Погоди, ты же не… не с…
Он фыркнул и отмахнулся от ее догадки.
– Не так.
Конечно. Без морока Лир был таким красивым и манящим, что мог поработить волю женщины и сделать ее рабыней его желаний. Она почти не видела эту опасную силу.
Он выдохнул.
– Было близко. Если бы она сразу исполнила полную силу Сахара, я бы не успел… но я смог подавить ее, так что все сработало.
Пайпер прищурилась, уверенная, что он что-то приукрасил. Она только не знала, что. Он точно скрывал, как близко был к гибели.
Пайпер сглотнула и коснулась его руки.
– Прости. Стоило тебя послушать. Стоило сразу отдать Сахар.
– Нет, – он слабо улыбнулся. – Хорошо, что все так произошло. Так и нужно было.
– О чем ты?
Он посмотрел на воду, проносящуюся мимо, лицо осунулось.
– Я забрал Сахар и попытался разбудить тебя, но… тебя не было. Я не знал, что она сделала с тобой, но словно держал пустую оболочку, не тебя. Хинотэ не смог объяснить это. Они две недели соединяли тебя и тело.
– Две недели?
– Натания планировала это, и очень давно. Когда мы с Эшем забрали у тебя Сахар в штабе гаян, она явно поняла, что ей нужен способ все время управлять тобой.
– Все время… она управляла мной?
Его теплая ладонь сжала ее руку.
– Я не знаю, откуда началось ее вмешательство, но в штабе не ты одна в ответе за произошедшее, – сказал он нежно и с состраданием. – Я знаю, что не ты напала на меня и Эша. Это была Натания. Она сама мне сказала.
– Я н-не… – вес пропал с ее плеч. Пайпер потерла рот свободной рукой. – Это моя вина. Стоило понять…
– Как ты поняла бы, что она так сделала? – он сжал ее ладонь. – Мы бились с тобой – с ней – и сами не поняли. Не забирай себе вину за ее грехи, Пайпер.
Она минуту думала только о дыхании.
– И Хинотэ смог вернуть меня?
– С помощью десятка целителей-рюдзинов. Если бы не их способности к телепатии… вряд ли тебя смогли бы спасти.
Дрожа, Пайпер подумала о словах Натании, обо всех их разговорах. Она издала горький смешок.
– Она все время играла мной, да? Начала строить планы после первого разговора. Она говорила, что оставит меня с собой навеки для компании, а потом почему-то передумала. Я заметила, что стало проще использовать Сахар. Она делала это для меня, чтобы я использовала Камень, пока она придумывала, как захватить мое тело. Она хотела вторую жизнь.
– И как только я вернул тебе Сахар, она решила, что не даст тебе потерять его снова, не после ее проигрыша у гаян.
– Она делала так с… – Пайпер вспомнила кое-что еще: слова Натании о том, как Пайпер не могла управлять своей кровью деймона. Она удивлялась, что в Подземном мире затемнение стало другим, не таким кровожадным, но изменилось лишь одно – у нее больше не было Сахара. – Она влияла на меня в затемнении, – прошептала она. – Вся та жестокость… была от нее. Почему я не поняла? Она хотела, чтобы я была слабой и полагалась на Сахар. Каждый раз, когда я почти убивала кого-то, кого не хотела, в затемнении, был ее поступком.
Кровожадность ощущалась чужой в ней, доводила до жестокости, и Пайпер списывала это на кровь деймона. Но это была Натания, только это объяснение подходило к ее обретенному контролю над затемнением.
Отвращение подступило к горлу, и Пайпер сглотнула и посмотрела на Лира.
– Я больше не могу трогать Сахар, да?
– Вряд ли тебе стоит быть к нему близко.
Убрав пальцы из его руки, Пайпер прижала ладони к лицу.
– Становится все лучше и лучше, – горько сказала она. – У нас есть оружие, что может спасти Эша от дракона, но единственный его пользователь – я – не может его трогать.
Слезы обжигали ее глаза, она надавила на них ладонями.
– Мы не сможем спасти Эша, да? Даже если найдем, у нас нет шансов против дракона.
Лир вздохнул, и он явно сожалел, что не смог убить Эша, пока дракон не забрал его. Он не смог из-за ее вмешательства.
Она опустила ладони на колени и смотрела на них.
– Сахар – злое творение. Чем думали Ниртарот и Маахес? Привязать живую душу к камню, чтобы получить неограниченную силу… Это гадко. Вряд ли Натания была злобной раньше, но пять веков в камне превратили ее в монстра.
– Я посмотрел на него, пока тебя исцеляли, – он обвел выступ на камне, глядя вдаль. – Я смотрел на него и раньше, чтобы понять, что сплели Маахес и Ниртарот, но в этот раз хотел узнать, как порвать сплетение.
Она посмотрела на него.
– И?
– Вряд ли это возможно, – он серьезно посмотрел на нее. – Они были гениальными чародеями. Сахар полон гнева и ненависти, да? Это эмоции души Натании, а эмоции питают магию. Все сплетение привязано к этому источнику, и круг эмоций и магии замкнут. Даже камень привязан к этому, его не разбить.
Пайпер подавила отвращение.
– Они сделали так, что Натанию не освободить?
Он кивнул, испытывая то же отвращение, что и она.
– Они сделали сплетения, что не ослабнут со временем. Чары питаются от нее, сковывая ее вечность.
Ногти впились в ладони Пайпер.
– Ниртарот и Маахес хотели, чтобы камень был полон любви к ним, а не вечной ненависти.
– Тогда у них не вышло, – сказал Лир сухо.
– Думаешь, они знали? – спросила она, вспомнив о двух древних правителях из видений. – Они знали, на что обрекают Натанию?
– Может, и знали, может, нет. Порой изобретатели слишком сосредоточены на том, что могут создать, а не на том, что должны, – он встал на ноги и протянул ей руку. – Поговорим с Хинотэ. Он искал информацию о великих драконах. И тебе стоит поесть, да?
Ее желудок громко заурчал. Пайпер скривилась, взяла его за руку, и он поднял ее.
– Я еще никогда не была такой голодной.
Его хитрая улыбка изогнула губы.
– Я всегда голоден.
Она закатила глаза и чуть не отвернулась, но остановила себя. Его улыбка сменилась удивлением, она смотрела на него, а потом подошла и обняла, уткнувшись лицом в его плечо. Он обвил ее руками, укутывая пряным вишневым ароматом инкуба.
– Спасибо, что был со мной во всем этом кошмаре, – пробормотала Пайпер в его плечо, ее голос дрожал от непролитых слез.
– Я бы не оставил тебя, – сказал он так нежно, что она чуть не заплакала.
Пайпер отошла от Лира и всхлипнула, пытаясь подавить слезы.
– Пойдем к Хинотэ, – сказала она, пытаясь вернуть себе достоинство.
Он издал смешок от ее жалкой попытки звучать собранно, взял ее за руку и повел от реки.
* * *
Стоило Пайпер войти в комнату, она побежала обнять Хинотэ. Он нежно обнял ее и отошел. Прижимая ладони к ее плечам, он заглянул в ее глаза. Его темные глаза без различимого зрачка смотрели на нее.
– Ты хорошо исцелилась.
Его тихий медленный голос звучал сухо, но она научилась улавливать тонкие намеки на эмоции. Рюдзины не выражали эмоции открыто, они делились ими на более глубоком уровне, чем тон и выражения лица.
– Я в долгу за… – она замолкла от его строгого взгляда. – В семье долгов нет?
– Конечно. Я не буду о таком слушать.
– Спорить с Хинотэ бесполезно, – отметил Лир. – Он такой же упрямый, как Эш.
Рюдзин улыбнулся, и Пайпер поняла, что Лир знал Хинотэ не хуже нее, а то и лучше. Она провела тут только пять дней – в сознании – а Лир оставался тут две недели один.
– У меня обед, – сообщил вдруг Хинотэ.
Он повел их к низкому столику, окруженному подушками, в центре комнаты. Она не знала, был это его дом или кабинет, но она уже была тут в прошлый раз. В стенах были вырезаны ниши со свитками и тяжелыми листами, но она почти не замечала комнату, когда перед ней стояли миски с едой.
Она опустилась на подушки, скрестила ноги и нетерпеливо ждала, пока Лир и Хинотэ устроятся удобнее. Они сели, и она взяла маленькую деревянную тарелку – больше похожую на маленькую разделочную доску, а не тарелку – и нагрузила ее кусочками фруктов, овощей на пару и рыбы. Рыба была и приготовленной, и сырой. В прошлый раз Пайпер узнала, что рюдзины – или именно Хинотэ – отлично готовили. Хлеба, лапши или каши не было, но она и не скучала по ним. Все было таким вкусным.
Пару минут она только ела, пару раз добавляла еды, ведь маленькая посуда рюдзинов заставляла брать добавку. Хинотэ передал ей изящную чашку с кристальной водой. Пайпер проглотила белую жареную рыбу в хрустящих соленых водорослях и быстро осушила чашку.
– Поразительно, как всегда, Хинотэ, – заявила она, опуская тарелку и чашку на край стола. – Я скучала по твоей стряпне.
– Мой стол всегда открыт, дитя.
Она улыбнулась, одинокая боль в груди немного ослабла.
– Лир рассказал о твоей встрече с великим черным драконом Подземного мира и о судьбе Эша.
Он не утешал, но она ощущала его сочувствие в каждом слове. Пайпер сглотнула комок в горле.
– Он рассказал о легенде короля-дракона?
– Да, – Лир ухмыльнулся, бросив в рот кусочек оранжевого фрукта. – Слово в слово.
– Пока ты исцелялась, – сказал Хинотэ, – я поискал в архивах и историях информацию. Те, у кого было время, прислали записи из библиотек.
Он поднялся на ноги и поднял почти пустой поднос. Лир сыто вздохнул, Хинотэ убрал поднос в нишу рядом со шторой выхода. Он вытащил плетеную корзинку из другой ниши и поставил на стол. Там было много тяжелых свитков. Он взял свиток сверху, осторожно развернул его и разложил на столе, открывая содержание.
Красивый рисунок покрывал весь пергамент, изящно изображенный мазками кисти. Серебряный дракон извивался над волнами океана, словно только выпрыгнул из воды, его плавники подняли брызги до неба. Над серебряным драконом летел черный дракон – очень знакомый.
Лир склонился над свитком рядом с ней с большими глазами. Он тоже еще не видел рисунок.
– Великие драконы не привязаны к одному миру, – Хинотэ передал край свитка Лиру, чтобы он не свернулся, и пальцем обвел линии водного дракона, не касаясь краски. – Мы не знаем, выбрали ли они родину из-за близости с магией того мира, или магия миров напиталась их сущностью. В Надземном мире мы зовем своего великого дракона Шинрю. Мы не знаем, одна он или нет. Хоть Шинрю не выбиралась из глубин тысячи лет, ее присутствие ощущается в воде, – он посмотрел на Пайпер. – Ты ощущала ее силу. Она ответила на твой зов о помощи.
Ее сердце трепетало в груди.
– Сила стихии воды? – прошептала она потрясенно.
– Говорят, драконы – мать и отец всех деймонов, и мы созданы их магией. Правда неизвестна, но они стражи своих земель и магии своего мира.
Пайпер смотрела на рисунок.
– Шинрю – страж? Но почему тогда черный дракон злой?
– Вряд ли он такой.
Он свернул свиток и убрал его в корзинку, выбрал другой. Он развернул другой рисунок. Тут серебряный водный дракон был окружен в воде сине-зеленой магией, что напоминала вихрь огня и воды. Рюдзин стоял перед драконом, тоже окутанный магией.
