Текст книги "Стражи утраченной магии"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трейси Хикмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 46 страниц)

ГЛАВА 23

Когда раскаленное солнце достигло высшей точки на небе, начались кда-кылки – боевые состязания таанов.

Выполняя распоряжения Рылта, его ученики очертили большой круг, выбрав место между внутренним и внешним кольцами шатров. Рейвен впервые увидел, как тааны используют магию Пустоты. Под надзором шамана молодые тааны проводили руками по земле, и везде, где их руки касались травы, она жухла, чернела и погибала. Очертив границу круга и получив одобрительный кивок шамана, ученики начали продвигаться к центру, истребляя траву и втаптывая босыми ногами мертвые стебли в землю.

У Рейвена вся кожа покрылась мурашками – до того отвратительным было это зрелище. Может, кому-нибудь из таанов тоже не по себе от этой дьявольской магии? – подумал он. Рейвен огляделся по сторонам. Нет. Все тааны с явным удовлетворением наблюдали за подготовкой места для состязаний. Значит, они привыкли к магии Пустоты и принимали ее как нечто само собой разумеющееся. Прежде Рейвен как-то не задумывался об этом. Если расы Лерема были искусны в различных видах созидательной магии, тааны, судя по всему, достигли совершенства в магии разрушения.

Впервые за все время своего плена он задумался о судьбе других народов, населяющих континент, – ведь их вскоре ожидало вторжение армии этих дикарей, искусных воинов и не менее искусных чародеев магии смерти. Сколько сотен или тысяч жизней унесет грядущая война? Рейвен представил, как древние и славные города один за другим разделяют участь Дункара, падая к ногам таанского бога Дагнаруса. Если тааны сумели одолеть тревинисов – самых храбрых и доблестных в мире воинов, – другие народы окажутся для них легкой добычей.

Как только круг был готов, Рылт вошел в центр и начал издавать утробные, ухающие звуки. Вероятно, это было заклинание, поскольку голос его звучал то громче, то тише. Вокруг места состязаний собирались тааны. Надсмотрщики держали на руках маленьких детей. Воины стояли отдельно. Полутаанам тоже разрешили присутствовать на кда-кылках, и они расположились позади надсмотрщиков и детей. Тут же находились и рабы, выставленные в качестве трофеев. Надсмотрщики держали концы их цепей. Женщины-рабыни отрешенно взирали на происходящее; им было все равно.

Даг-рук вышла вперед, встала в центр круга и заговорила, обращаясь к тем, кому предстояло состязаться. Рейвен часто видел, как старейшины его племени точно так же выходили и объявляли правила состязания. Его вдруг захлестнула жгучая тоска по дому, тоска, грозившая ослабить волю и решимость. Подавив воспоминания, Рейвен заставил себя сосредоточиться на происходящем.

Правил было немного, поскольку Даг-рук говорила недолго. Потом она покинула круг. Рейвен напрягся, думая, что сейчас его поведут биться, однако на месте состязания появились двое таанских воинов. Каждый из них был вооружен странным мечом, имевшим два лезвия, которые расходились от рукоятки под углом.

Рейвен не понял, кто нанес удар первым, поскольку бой происходил с изрядной скоростью. Тааны, окружившие место состязания, мешали ему следить за соперниками. До него доносились лишь крики, рев и удары металла о металл. Сражение явно представляло собой захватывающее зрелище. Рейвен силился увидеть хоть что-нибудь и мысленно проклинал тех, кто мешал ему смотреть.

Он думал, что состязание будет проходить внутри круга, как это бывало у тревинисов. Однако круг с мертвой травой являлся не более чем отправной точкой, поскольку вскоре сражение вышло за его пределы. Соперники продирались сквозь толпу и сбили с ног нескольких зазевавшихся детей. Никто из взрослых не обратил на это внимания. Сами дети ничуть не испугались. Они поспешно вскочили на ноги и продолжали во все глаза следить за битвой.

Весь лагерь превратился в арену состязания. Соперники, размахивая своим устрашающим оружием, опрокидывали шатры, переворачивали котлы, а один раз оказались в опасной близости от огня, на котором жарился дикий кабан. Оба уже успели нанести и получить ранения, ибо на спинах у каждого виднелись красные пятна.

Теперь Рейвен мог наблюдать за ними без помех, что он и делал, испытывая искреннее восхищение. Его особенно впечатляло, как искусно таанские воины владеют своим оружием. Двойной меч представлял опасность не только для противника, но и для того, кто держал его в руках. Вскоре Рейвен заметил, что один из воинов начинает слабеть. Вот он поскользнулся. Потом припал на одно колено и не отпрыгнул назад с тем проворством, с каким следовало бы. Он пытался улучить момент, чтобы перевести дыхание.

Но противник не дал слабеющему воину такой возможности. Наоборот, он напирал все сильнее и вынудил соперника встать на ноги. Вскоре поединок закончился. Победитель выбил оружие из рук противника, а его самого сильным ударом в челюсть опрокинул на землю.

Побежденный лежал, моргая и глядя в небо. Казалось, он мучительно вспоминал, кто он такой и почему очутился здесь. Его противник стоял над ним с поднятым мечом на случай, если лежащий решит продолжить состязание. Однако вскоре тот указал рукой на победителя, тем самым признав свое поражение.

Толпа приветственно закричала и зашипела. Шипение исходило от тех, кто поддерживал побежденного. По знаку шамана его ученики поспешили к раненому. Тот с трудом сел и очумело мотал головой. Однако их помощь он с презрительным рычанием отверг. Победитель совершал нечто вроде круга почета, размахивая руками и издавая ухающие звуки. Побежденный, пошатываясь, встал и вернулся в толпу, ни на кого не глядя и не произнеся ни слова.

Даг-рук объявила следующую пару бойцов, и состязание возобновилось. На этот раз поединок происходил между более опытными воинами, причем равными по силе. В руках у них были кривые мечи с зазубренными лезвиями и еще какое-то странное оружие, состоявшее из двух длинных палок, скрепленных кожаными ремнями так, что они образовывали косой крест. Рейвен с неподдельным изумлением увидел, что эти палки заменяют таанам щиты. Воины держали их одной рукой, отражая удары противника и пытаясь зацепить перекрестьем его меч.

Восхищение Рейвена состязающимися воинами еще более возросло. Охваченный возбуждением, он забылся и в какой-то момент громко крикнул: «Отличный удар!» Несколько таанов услышали крик и обернулись в его сторону. Кто-то из рабынь метнул в него взгляд, полный откровенной ненависти и презрения. Рейвен понимал, что должен бы стыдиться своего поведения, однако умелый удар оставался умелым ударом вне зависимости от того, в чьих руках находился меч.

Складывалось ощущение, что поединок может продолжаться до самого вечера, поскольку воины сражались с одинаковым успехом, нанося друг другу удары и проливая кровь. Никто не выказывал признаков слабости. Наконец Даг-рук подошла к воинам и остановила поединок. Она назвала победителя. Рейвен согласился с ее решением, однако второй воин не пожелал признать себя проигравшим. Только теперь Рейвен увидел, что это женщина. Она топнула ногой, швырнула на землю меч и щит и поддела другой ногой комок земли, швырнув его в направлении старшего охотника.

Собравшиеся разом замерли. Даг-рук сурово поглядела на побежденную, потом нарочито медленно подошла к победителю, отдавшему ей свой меч и щит. Даг-рук встала напротив упрямой таанки. Та решила было принять вызов, но затем ее гнев остыл и здравый смысл возобладал над чувствами. Она быстро взглянула из-под полуопущенных век на Даг-рук, затем подняла руку и указала на победителя, хотя и не взглянула на него. Повернувшись, проигравшая таанка побрела к своему шатру и скрылась внутри.

Даг-рук переглянулась с Рылтом. Лица многих воинов были сердитыми, кое-кто из надсмотрщиков презрительно шипел. Рейвен подумал, что упрямая таанка проиграла не только состязание. Она лишилась уважения соплеменников.

Рейвен вновь напрягся. Как старый боевой конь, он был возбужден битвой, запахом крови, звоном металла. Он ощущал в себе готовность и надеялся, что сейчас настанет его черед. Его ожидания оправдались, поскольку Даг-рук что-то сказала Ку-току и тот посмотрел в сторону Рейвена.

Рейвен рассчитывал, что Ку-ток сам придет за своим пленником и тогда он сможет расквитаться с тааном прямо на месте. Однако вести на состязание раба было ниже достоинства воина. Ку-ток отправил за Рейвеном двух рослых надсмотрщиков.

Надсмотрщики сняли цепь, привязывавшую тревиниса к столбу, и освободили его от железного ошейника. Но кандалов с него снимать не стали, а прикрепили их к другой цепи, довольно тяжелой. Потом они надели ему ножные кандалы и тоже соединили их цепью. Из-за кандалов и цепей Рейвен двигался медленно и неуклюже. Надсмотрщики повели его к месту состязания.

Собравшиеся смеялись и глумились над ним; во всяком случае, Рейвен так воспринимал издаваемые ими дикие звуки. Он оставлял насмешки без внимания и не сводил глаз с Ку-тока, который вместе с другими воинами и предводительницей стоял в стороне от круга состязаний. Молодые воины, стремясь обратить на себя внимание Ку-тока, кричали, пихали и толкали друг друга. Ухмыляющийся таан оглядел их, затем выбрал одного. Тот радостно заверещал, тогда как его товарищи помрачнели и отошли.

Надсмотрщики втолкнули Рейвена в круг. Найдя глазами Даг-рук, он поднял свои скованные руки и потряс цепями, молчаливым жестом прося снять с него кандалы. Предводительница усмехнулась и покачала головой. Других таанов жест Рейвена позабавил, и они хрипло засмеялись. Несколько детей бросили в него комья земли.

Рейвен вопросительно поглядел на Дур-зор, но та лишь покачала головой. Здесь никто не мог ему помочь. Он сам попросил об участии в состязании. Теперь пусть принимает условия своих поработителей.

Рейвен встал с непреклонным видом, ожидая соперника. Цепи сильно мешали ему, но они же могли послужить ему в качестве оружия. Неужели тааны настолько глупы, что не подумали об этом? Взглянув еще раз на Ку-тока, Рейвен понял, что таанам могут быть присущи многие недостатки, но только не глупость. Губы Ку-тока расплылись в ухмылке. Даг-рук кивнула, остановив свой взгляд на Рейвене. Несколько воинов спорили, по-видимому, делая ставки, поскольку Ку-ток одобрительно кивал.

Противник Рейвена вошел в круг. Он был высоким, поджарым, мускулистым. Рубцов на его спине было намного меньше, чем у опытных воинов. Сквозь кожу просвечивало лишь несколько камней. Молодой таан держался самоуверенно, явно рассчитывая на легкую победу. Как и в предыдущие разы, старший охотник возвысила голос, объявляя правила.

Рейвен покачал головой, показывая, что не понимает. Даг-рук что-то сказала Ку-току, который отыскал в толпе Дур-зор и махнул рукой в сторону тревиниса.

Дур-зор встала рядом с Рейвеном и начала переводить ему слова Даг-рук. Он впервые узнал, что к Даг-рук надо обращаться с прибавлением ее титула – кутрикс . На языке таанов это означало «старший охотник».

– Кутрикс объявила такие правила поединка. Лфыкк не может тебя убить, поскольку ты принадлежишь Ку-току. Если же Лфыкк случайно тебя убьет, ему придется возместить Ку-току ущерб и самому пойти к нему в рабство сроком на один солнечный круг. Лфыкк согласен с этими условиями. Но к тебе, поскольку ты раб, эти условия не относятся. Ты можешь попытаться убить Лфыкка.

Кое-кто из полутаанов, понимавших эльдерский язык, громко рассмеялся, услышав последние слова. Им казалось невероятным, чтобы закованный в кандалы раб победил таанского воина.

– Лфыкку запрещено применять во время поединка магию камней, – продолжала Дур-зор. – Это общее правило для всех кда-кылков.

Рейвен не имел ни малейшего представления об этом, но посчитал, что такое условие ему на руку, и промолчал.

Молодой воин поднял руки и что-то сказал. Тааны заулыбались и начали подталкивать друг друга.

– Лфыкк говорит, что будет сражаться с тобой голыми руками, – перевела Дур-зор. – Он не желает осквернять свое оружие кровью раба.

Рейвен хмыкнул.

– Что я получу в случае победы?

– Свою жизнь, – ответила удивленная Дур-зор.

– Этого мне недостаточно. Я хочу еще кое-что. Скажи Даг-рук, что, если я одержу победу, то хочу сразиться во второй раз.

Дур-зор перевела его слова. Даг-рук, сощурившись, посмотрела на Рейвена.

– Скажи ей, – продолжал Рейвен – что в случае моей победы я хочу сам выбрать противника для следующей битвы. Обязательно скажи ей это.

Предводительница задумалась. Ку-ток заговорил с нею, но она не слушала его. Все это время она пристально глядела на Рейвена. Потом произнесла несколько слов.

– Ну? – нетерпеливо спросил Дур-зор Рейвен.

– Кутрикс говорит, что ты позабавил ее и она согласна. Если ты победишь Лфыкка, то сможешь сам выбрать воина для следующего поединка.

– Это все, о чем я прошу, – сказал Рейвен.

Бросив последний взгляд на Ку-тока, он заставил себя успокоиться и сосредоточиться на противнике. Надо закончить первый поединок как можно быстрее. Ему нельзя растрачивать свои силы. Их он должен приберечь для настоящего боя.

Лфыкк начал кружить вокруг Рейвена, который медленно поворачивался, чтобы все время стоять лицом к противнику. Попутно ему приходилось следить за цепью, иначе он рисковал запутаться в ней и споткнуться. Рейвен развел руки, ожидая, что таан сделает выпад. Этот самоуверенный дикарь явно недооценивал его. Возможность легкой победы вскружила Лфыкку голову и лишила бдительности.

Лфыкк прыгнул на Рейвена, потянувшись к его горлу. Рейвен ухватился за цепь, сковывавшую его запястья, сделал из нее подобие петли и со всей силой качнул. Цепь ударила таана в грудную клетку, лишив его дыхания и, вероятно, сломав несколько ребер.

Лфыкк зашатался и опустился на одно колено, хватая ртом воздух. Рейвен приготовился ударить его цепью по голове, однако таана перед ним не оказалось. Предугадав маневр Рейвена, Лфыкк прижался к земле, и цепь просвистела у него над головой, не причинив вреда. Сильные руки таана ухватились за ножную цепь Рейвена. Лфыкк стремительно дернул цепь, намереваясь опрокинуть противника.

Рейвен с размаху упал на спину. Лфыкк прыгнул на него, протянув скрюченные пальцы к его горлу. Рейвен поджал колени и ударил ими Лфыкка в грудь, отчего тот отлетел и приземлился на собственный зад. Рейвен, понимая, что опозорил таана перед соплеменниками, кое-как сумел встать, следя за вскочившим Лфыкком. Глаза молодого таана горели гневом. Раб посмел уязвить его гордость! Лфыкк налетел на Рейвена, надеясь подмять его под себя.

Рейвен увернулся; кандалы мешали двигаться быстро, но ему все же удалось отскочить в сторону. Он перекинул цепь через голову Лфыкка и обмотал ее вокруг шеи таана. Лфыкк протянул к цепи руки, чтобы высвободиться. Рейвен начал сводить цепь, медленно удушая таана. Лфыкк закашлялся, в горле у него забулькало. Руки приросли к цепи, глаза округлились и буквально вылезали из орбит. Тааны, до сих пор подбадривавшие его криками, теперь умолкли. В толпе слышалось лишь чье-то шумное, шипящее дыхание. Рейвен продолжал натягивать цепь. Лфыкк повалился на колени. Лицо его приобрело отвратительный синюшный оттенок, язык торчал изо рта.

Рейвен неумолимо сжимал петлю. Молодой таан все ниже и ниже пригибался к земле. Рейвен нашел глазами рабыню, одарившую его презрительным взглядом. Ее лицо было в царапинах, один глаз заплыл и закрылся. Женщина была почти голой; остатки одежды висели на ней клочьями. На теле отчетливо виднелись следы плетки. До сих пор она бесцельно блуждала взглядом по сторонам. Но теперь ее глаза встретились с глазами Рейвена.

Он резко дернул цепь. Раздался хруст. Тело Лфыкка с переломанной шеей осело на землю.

Рейвен не произнес ни слова. Рабыня тоже молчала. Но она поняла. Пусть хоть в малой степени, но он отомстил за издевательства над нею. Она печально улыбнулась и выпрямилась.

Рейвен отпустил цепь и отступил назад. Безжизненное тело таана окончательно рухнуло на землю. Мертвые глаза глядели на толпу. Сначала один таан издал гортанный звук, за ним другой, потом третий, и наконец загорланили все. Тааны начали топать ногами. Те из воинов, кто были в доспехах, ударяли тыльной частью ладони по нагрудникам. Рейвен не верил своим глазам: тааны… приветствовали его!

Тааны начали что-то кричать. И хорошо, что Рейвен не понимал их языка, иначе эти крики могли бы ослабить его решимость.

– Сильная пища! Сильная пища! – вот что кричали тааны.

Рейвена не занимали ни крики, ни приветствия врагов. Он повернулся в сторону Даг-рук. Он надеялся, что у таанов все же существует какое-то понятие о чести. Если да, то предводительница сдержит свое обещание и позволит ему выбрать противника для следующего поединка.

– Кутрикс Даг-рук, – сказал Рейвен, обращаясь к ней. – Я победил в этом состязании. Теперь я требую свою награду. Ты согласилась, что я смогу сам выбрать себе противника для второго состязания.

Рейвен указал на Ку-тока.

Ни Даг-рук, ни остальные тааны не понимали его слов, но зато его жест был ясен всем. Дур-зор могла и не переводить: Ку-ток уже все понял, и это ему не понравилось. Другие воины улыбались, посмеивались и отпускали замечания, явно злившие Ку-тока. В ответ он сверкнул глазами, что-то прорычал и направился прямо к предводительнице. Указывая на Рейвена, Ку-ток начал яростно что-то доказывать.

Рейвен выразительно поглядел на Дур-зор, молча спрашивая ее о происходящем. Опасливо косясь в сторону Ку-тока, девушка сделала пару шагов в направлении Рейвена, чтобы он смог расслышать ее слова сквозь шум толпы.

– Своим требованием ты осмелился утверждать, что равен Ку-току, и этим опозорил его.

– Прекрасно, – довольно усмехнулся Рейвен.

– Ты не понимаешь. У него нет причин сражаться с тобой. Он ничего не получит. Невелика заслуга – убить раба.

– Но ведь и я могу убить его, – возразил Рейвен.

В нем вдруг шевельнулся страх поражения, и он разозлился на себя.

Дур-зор печально покачала головой.

– Ты убил неопытного воина, допустившего ошибку. Ку-ток – опытный и сильный воин. Он таких ошибок не допустит.

Рейвен промолчал. Он вновь посмотрел на предводительницу. Та по-прежнему слушала гневные рычания Ку-тока, перемежавшиеся плевками.

Дур-зор вглядывалась в лицо Рейвена, и вдруг она поняла.

– Ты ведь не веришь, что сможешь его убить. Так? Ты хочешь, чтобы он тебя убил. Ты хочешь умереть.

– Я хочу умереть с честью, – процедил сквозь зубы Рейвен. Он стиснул кулаки своих закованных в кандалы рук. – Неужели тебе так сложно это понять?

– Нет, – тихо ответила Дур-зор. – Совсем даже не сложно.

– Тогда скажи мне: что я должен сделать, чтобы заставить его сражаться со мной?

– Хорошо, я скажу тебе, – после недолгого размышления согласилась Дур-зор. – Ты должен…

– Кутрикс! – раздался чей-то зычный голос, прозвучав на весь лагерь и заставив все головы обернуться в его сторону. – Кутрикс!

По густой траве в сторону лагеря бежал таан. Он размахивал копьем, чтобы обратить на себя внимание.

– Кил-сарнц! Кил-сарнц!

Остановившись, он указал копьем назад.

– Кил-сарнц! – еще раз повторил таан.

– Кил-сарнц! – разом восторженно закричали остальные тааны.

Предводительница начала отрывистым голосом отдавать приказы. Возбужденно переговариваясь, тааны разбежались в разные стороны. Дети запрыгали, подняв гвалт. Ку-ток и другие воины стали кричать на надсмотрщиков, а те засуетились, поправляя на них доспехи и начищая металл пучками травы, смоченными собственной слюной. Двое надсмотрщиков куда-то поволокли труп Лфыкка. Двое других подошли к Рейвену, который по-прежнему стоял в центре черного круга и оторопело глядел на поднявшуюся суматоху.

– Что случилось, Дур-зор? Ты можешь мне объяснить?

– Дозорный сообщил, что к нам идет один из кил-сарнцев.

– Кто это? – не понял Рейвен. – Это и есть ваш бог?

– Нет, – ответила Дур-зор. – Нам сказали, что наш бог сейчас далеко, в другой земле. Но он послал к нам своего кил-сарнца, и это для нас большая честь. Кил-сарнцем на языке таанов называют того, к кому прикоснулся бог. Кил-сарнцы – это те тааны, которых наш бог Дагнарус сделал своими самыми верными слугами, командирами его армий. И один из кил-сарнцев скоро будет здесь. Так случается редко. Появление кил-сарнца означает, что наш отряд получит какое-то особое приказание. Потому все и разволновались.

Девушка явно спешила присоединиться к остальным.

– Дур-зор, – в отчаянии крикнул Рейвен. – Значит, состязаний сегодня уже не будет?

Дур-зор обернулась.

– Я знаю, как ты хотел умереть, Рейвен. Но сегодня ты не умрешь.

Рейвену стало так горько и досадно, что к его горлу подступила тошнота. Голова кружилась, желудок и кишки выворачивало наизнанку. Что бы ни случилось с ним дальше – теперь Рейвену было все равно. Он лишился возможности отомстить за себя, и еще неизвестно, когда такая возможность представится снова. Ку-ток явно постарается обезопасить себя.

Надсмотрщики потащили Рейвена назад, к его столбу. Когда им казалось, что он идет недостаточно быстро, они бесцеремонно волокли его по земле. Дойдя до столба, тааны швырнули Рейвена на землю и вновь приковали его цепью. Рейвен скорчился и исторг из себя весь съеденный завтрак.

Рассерженный надсмотрщик, которому прибавилось работы, сильно ударил Рейвена по лицу. Другой таан пошел за водой. Пленного снова вытошнило, на этот раз – прямо на ноги таану. Надсмотрщик ударил его вторично, теперь уже со всей силой. Рейвен достиг желаемой цели. Он потерял сознание.

Когда Рейвен очнулся, голова гудела, а в ушах стояла странная тишина. Он не слышал ни единого звука лагеря. Куда-то исчезло щебетанье птиц и жужжание насекомых. Пропал даже ветер, всегда шелестевший в траве. Тааны меж тем никуда не пропали. Рейвен видел, что они собрались в самом центре лагеря. Может, это удар надсмотрщика сделал его глухим? На какое-то мгновение Рейвена обуял неподдельный страх.

Любое движение отзывалось сильной болью в голове. Сжав зубы, Рейвен кое-как сумел сесть. В тишине послышалось громыхание и лязг его цепей. Он облегченно вздохнул, хотя несколько таанов обернулись и сердито посмотрели в его сторону. Тишина свидетельствовала о торжественном моменте. Должно быть, кил-сарнц уже находился в лагере. У Рейвена не было ни сил, ни каких-либо чувств. Ослабевший телом и павший духом, он тупо следил за происходящим.

В тишине зазвучал чей-то голос. Толпа не давала Рейвену увидеть говорившего – тот находился в центре. Голос говорил на языке таанов, но звучал как-то по-иному. Этот голос был по-странному холодным и жестким. Хотя язык таанов не отличался благозвучием и его резкие, утробные звуки очень напоминали рычание зверей, в нем все же слышалась какая-то теплота, какие-то чувства, пусть зачастую грубые, дикие и жестокие. Звучавший голос был лишен всяких чувств, лишен тепла и самой жизни.

Голос умолк. Ему ответил другой. Рейвен сразу узнал Даг-рук. Ее голос был исполнен благоговейного трепета и крайнего почтения. Когда она замолчала, собравшиеся начали громко повторять: «Лныскт, Лныскт». При этом все тааны низко кланялись.

В живом круге образовался проход. Появилось несколько воинов. В их числе Рейвен заметил горделиво шагавшего Ку-тока. Посередине расступившейся толпы стоял кил-сарнц.

У Рейвена по всему телу пробежала судорога. Страх словно узлом стянул все внутренности. Сердце забилось неровно. Рейвену было не вздохнуть. Потом волна страха стремительно разошлась по всему телу вместе с неотступным желанием вскочить и бежать прочь, невзирая на прикованные руки. Ужас был так велик, что Рейвен, наверное, предпочел бы оторвать себе руки, только бы убежать отсюда.

Проклятые доспехи, привезенные им в Храм Магов… ожили! Теперь они двигались и говорили!

Рейвен застыл на месте. Он не осмеливался шевельнуться, боясь, что существо в черных доспехах повернет свою отвратительную голову и увидит его. Никогда еще он так не боялся, как сейчас. Похоже, до этой минуты он вообще не знал, что такое настоящий страх. Вид существа в черных доспехах сразу же пробудил воспоминания о кошмарном путешествии в Дункар. Рейвен вспомнил об ужасных снах, в которых доспехи оживали, набрасывались на него и тянули в бездонную бездну тьмы.

Шлем имел сходство с головой таана; металлическое лицо было более пугающим и отвратительным, чем лица живых таанов. Плечи и локти оканчивались острыми шипами, а руки, покрытые кольчужной сеткой, – длинными острыми когтями.

Кил-сарнца сопровождало несколько таанских шаманов. Их одеяния, украшенные изображением огненного феникса, были намного богаче одежды Рылта. Позади кил-сарнца шли таанские воины, образуя нечто вроде почетного караула. В сравнении с их великолепными доспехами, доспехи Ку-тока, которыми он так гордился, казались просто рухлядью. И это явно не были трофеи, снятые с убитых воинов; чувствовалось, что доспехи изготавливались специально для шаманов. Тела этих таанов покрывали многочисленные рубцы, на спинах вздувались бессчетные бугорки загнанных под кожу драгоценных камней. Рейвена передернуло от этого отвратительного зрелища. Каждый из воинов был вооружен мечом, щитом и копьем. Все они двигались горделиво, высоко вскинув головы. Остальные тааны взирали на них с благоговейным почтением и откровенной завистью.

Кил-сарнц в сопровождении свиты покинул лагерь. След таанского врикиля давно уже простыл, а взбудораженные тааны продолжали с неистовством повторять: «Лныскт, Лныскт». Затем Даг-рук издала отчаянный вопль и подпрыгнула в воздух. За нею завопили и запрыгали все остальные. В лагере вновь воцарилась суматоха. Тааны орали и размахивали оружием. Незаметно стемнело. В лагере ярко вспыхнули костры. Празднество продолжалось до поздней ночи.

Рейвен следил за их плясками, смотрел на черные силуэты таанов, двигавшиеся на фоне оранжевых языков пламени. Он ощущал себя совершенно изможденным. Рейвен несколько раз погружался в сон, но его неизменно будил крик, леденящий кровь. Ему снилось, что он вновь везет черные доспехи.

Последний раз Рейвена разбудило чье-то прикосновение. Он опасливо открыл глаза, ожидая увидеть руку в черных доспехах. Рейвен вскочил на ноги. Он дрожал. Каждый мускул тела был напряжен до предела. Рейвен был готов сражаться насмерть. Постепенно до него дошло, что перед ним не врикиль, а всего лишь Дур-зор. Девушка непонимающе глядела на Рейвена. Дур-зор впервые осмелилась подойти к нему и дотронуться до него.

Рейвен судорожно вздохнул и плюхнулся на землю.

– Прости, я, должно быть, тебя напугал, – сказал он, тряся головой. – Тяжелый сон.

– Понимаю, – кивнула она.

В руках у Дур-зор была деревянная миска, полная кусков жареного кабаньего мяса. Девушка поставила ее перед Рейвеном.

– Это что? – спросил он, протирая глаза и прогоняя из них сон.

Голова по-прежнему болела, но острая боль сменилась тупой. В пустом желудке урчало, однако аппетита у Рейвена не было. Он опасался, что после еды его снова начнет тошнить.

– Ты же говорила, что рабам не дают сильную пищу.

– Это послала тебе Даг-рук, – сообщила Дур-зор и довольно улыбнулась. – Она говорит, что ты приносишь нам удачу. Это ты привел кил-сарнца в наш лагерь.

– Нет! – вскрикнул Рейвен и отшатнулся.

По его лбу заструился холодный пот, заливая шею и грудь.

– Нет, не говори так!

Дур-зор его поведение немало удивило.

– Но почему? Приход кил-сарнца – добрый знак. Кил-буфт Лныскт оказал нашему племени великую честь. По воле нашего бога мы должны будем сопровождать караван рабов до Таан-Кридкса. А когда мы вернемся, Даг-рук сделают низамом. Представляешь, какая это честь?

– Ты говоришь, что ваши воины будут сопровождать караван рабов до этого… язык сломать можно. А Ку-ток тоже пойдет?

– А как же, – подтвердила Дур-зор. – Куда он денется?

– Прекрасно, – сказал Рейвен и потянулся к миске. – Я буду есть. Скажи Даг-рук, что я ей благодарен за сильную пищу.