Текст книги "Рыцарь желания"
Автор книги: Маргарет Мэллори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
– Я должен знать, спали ли вы когда-либо с ним.
Она не отвечала, потому что просто не могла.
– Если да, – угрюмо сказал он, – то это должно прекратиться.
Она закрыла рукой рот, сделала шаг назад.
– Вы говорите мне такое! – ошеломленно сказала она, в ней поднимался гнев. Это было невообразимо. Она развернулась, чтобы уйти от него прочь, но он схватил ее за руку.
– Вы предали своего первого мужа, хотя делили с ним постель, а ко мне вы не были столь благосклонны. – Его голос стал колючим. – Почему я должен верить, что вы точно так же не предадите меня?
До сих пор ее настолько подавляла сила его страсти, что она не представляла себе всю глубину его недоверия к ней. Почему тогда он решил на ней жениться?
– Теперь я понимаю, что вы думаете обо мне, супруг мой, – сказала она, нажимая на слово «супруг». – Но тогда что вы думаете о Гарри? Он бескорыстен, добродетелен и благороден. – Она почти кричала, не заботясь, пойдет ей на пользу такая защита Гарри или нет. – Как вы можете думать, что он, будучи гостем в вашем доме, укладывал в свою постель вашу жену?
Она выдернула свою руку, но продолжала смотреть ему в лицо с вызовом и гневом.
– Если до сих пор между вами ничего не было, – сказал он, и в глазах его горел огонь, – тогда я предупреждаю вас, чтобы не было и впредь.
Она дала ему такую пощечину, что от жгучей боли в руке у нее на глазах выступили слезы. След пощечины на его лице вызвал воспоминания о метках, которые Рейберн оставлял на ней.
Кэтрин закрыла лицо руками и упала на землю. Она испугалась своей внезапной вспышки гнева и была оскорблена обвинениями Уильяма.
Будущее представлялось совершенно безрадостным.
Постепенно ее гнев утих, осталась лишь тяжелая усталость, навалившаяся на все тело. Уильям опустился возле нее на колени, но она не смотрела на него. Невидящими глазами глядя в пространство, она сделала последнюю попытку показать ему, насколько невозможно то, что он предположил.
– Гарри вовсе не думает обо мне как о женщине, – сказала она. – Он мне как младший брат, а я ему как старшая сестра.
Уильям взял ее лицо в ладони, заставляя смотреть на себя.
– Моя мать отдавала себя, кому ей заблагорассудится, не думая о последствиях. Я не потерплю такого поведения от своей жены. Надо, чтобы между нами все было ясно. – Его глаза напряженно всматривались в нее. – Я не буду делить свою жену с другим мужчиной, будь он принц, или король, или кто другой. Я своего не отдаю.
Когда они снова сели на лошадей и в молчании поехали к воротам, Кэтрин была благодарна ему за то, что он не задал один-единственный вопрос, на который она не смогла бы ответить честно. У нее был секрет, который она не открыла бы ему, несмотря ни на какие угрозы или обещания.
Глава 9
Атмосфера за столом была тягостной. Новость о ее побеге распространилась по всему замку и, вероятно, докатилась до деревни. Люди Уильяма были беспокойны. Слуги, разносившие вино и подносы с едой, бросали на нее встревоженные взгляды. Сидевший рядом с ней Уильям молчал как могила.
Когда бесконечный ужин наконец закончился, Кэтрин встала из-за стола.
– Джейми, идем со мной, – сказала она, беря его за руку. – Перед сном я расскажу тебе историю о короле Артуре.
Он любил слушать истории о короле Артуре, она знала, что он не станет возражать. Она села на кровать рядом с Джейми и принялась пересказывать одну за другой все известные ей легенды о Камелоте. Когда он все же стал засыпать, она велела ему прочитать молитву и поцеловала его. Кивнув няне, она выскользнула из его спальни.
Раньше Джейми спал в ее спальне – до тех пор, пока Рейберн однажды неожиданно не вернулся ночью. Это был единственный раз, когда Джейми увидел, как Рейберн ее ударил, но мальчик был так потрясен этим, что больше она не стала рисковать. На следующий день она устроила его в отдельной спальне этажом выше.
Когда она шла вниз по лестнице, ноги ее плохо держали. Она понимала, что должна это сделать, но от этого ей не становилось легче. Когда она стала такой трусихой? Уильям не был похож на Рейберна. Каким бы взбешенным он ни был с ней сегодня, он ее не ударил. Он мог бы наказать ее, посадив под замок, но чувство чести не позволило ему прибегнуть к такому наказанию.
Может быть, в его постели ей будет просто неприятно, не более того. Женщины по всей Англии подчиняются своим мужьям. Да, она будет надеяться на лучшее.
В спальне ее ожидала служанка.
– Ты можешь идти, Мэри, – сказала она после того, как та помогла ей снять платье и надеть ночную рубашку. – Ты не понадобишься мне до утра.
Мэри улыбнулась и подняла бровь.
– Конечно, миледи.
От служанки почти ничего нельзя утаить.
– Передай Томасу, что он тоже не будет нужен.
Постаравшись спрятать смущение, она добавила:
– Сегодня я помогу моему мужу приготовиться ко сну.
Одобрение, которое она прочитала на лице Мэри, не улучшило ее состояния.
Оставшись одна, она вошла в спальню Уильяма. Нерешительно постояла возле кровати. Вспомнив, что ему нравятся ее распущенные волосы, она распустила косу, заплетенную служанкой, и забралась на кровать.
Поднимаясь по лестнице, Уильям вздохнул. Кэтрин за ужином нервничала, а потом быстро ушла. Он перестал надеяться, что она войдет к нему этой ночью. Хотя он заставил ее вернуться и, казалось, она поняла, что должна выполнять супружеские обязанности.
Если бы у него были основания верить, что сегодня это произойдет, он кинулся бы бегом вверх по лестнице.
К тому же он очень ее рассердил. Теперь он склонен был верить, что у нее с принцем ничего не было. Но он все равно рад, что предупредил ее – измены он не потерпит. Он по опыту знает, как легко многие знатные леди нарушают брачные обеты.
Он не был готов к тому, чтобы оказаться в пустой спальне, и поднялся выше – в спальню Джейми. Войдя, он кивнул затрепетавшей няне, которая сидела в уголке с шитьем.
Он посмотрел на спящего мальчика. Джейми, когда не спал, всегда находился в движении. Мирно спящий, он был похож на херувима. Безмятежное выражение его лица напомнило Уильяму о его брате Джоне в этом возрасте. Уильяму нечасто позволялось навещать дом его матери. Но когда он приходил туда, он приходил, чтобы увидеть Джона.
– Да хранит тебя Бог! – сказал он, потрогав головку ребенка.
Поскольку у него больше не было повода медлить, он поплелся по лестнице вниз, в их с Кэтрин комнаты. Еще один тяжелый вздох вырвался у него, когда он не увидел света под ее дверью. Сотни раз задень он напоминал себе совет аббатисы. Он должен дать Кэтрин время, чтобы она начала ему доверять.
Где же Томас? Черт возьми, он не потрудился даже зажечь лампу. Еще одно наказание за его грехи – не хватало только, чтобы его третировал его же слуга.
Он в темноте нашел дорогу к столу и зажег лампу. Зевнул, потянулся, широко раскрыв руки, и повернулся к кровати.
Кэтрин. Кэтрин в его постели.
Он остолбенел от внезапно нахлынувших чувств, почти перестал дышать. Она была потрясающе хороша со струящимися по подушке волосами, похожими на реку из лунных лучей. Прошло время, прежде чем он догадался опустить руки.
– Вы пришли, – сказал он, все еще не веря себе.
Она натянула простыню до подбородка и кивнула. Теперь, когда она была здесь, он сможет ее убедить, что ей нечего бояться в его постели. Он разжал ее пальцы, вцепившиеся в край простыни, и поднес к своим губам.
– Я очень рад, что вы здесь. – Он сжал ее ледяные руки, стараясь ее успокоить, и поцеловал в щеку. – У вас не будет причин сожалеть об этом.
Он быстро разделся, бросив одежду на пол. Не обращая внимания на ее прерывистый вздох, он поднял простыню и скользнул под нее.
На ней была туника, но это означало, что ему предстоит удовольствие снять ее. Он осторожно положил руку па плоский живот жены. Воображая, какой гладкой окажется ее кожа, он закрыл глаза. Он решил, что будет действовать медленно, чтобы не напугать ее. Но он так ее хотел, что это было нелегкой задачей.
Он хотел ее так немыслимо долго.
– Повернитесь ко мне. Я хочу видеть ваше лицо.
Когда она повернулась, его рука переместилась с ее живота на талию. Он улыбнулся ей. Он надеялся, что в его глазах не будет голодного блеска. Но знал, что это маловероятно.
Проводя рукой по ее боку снизу вверх до соблазнительной выпуклости, он не спускал с нее глаз. Сжимая зубы, он напоминал себе, что не должен спешить. Он вернул руку на талию, потом провел по изгибу ее бедра и ниже.
Он был натянут, как тетива.
Он думал только о том, что ему нужно дотронуться до се кожи. Он потянул вверх ее тунику, но она застряла под телом Кэтрин.
– Помогите мне.
Он услышал просительные нотки и своем голосе, но это уже его не заботило.
Благодарение всем святым, она перевернулась на спину и подняла бедра. Не дотрагиваясь до нее, он завернул рубашку до талии. Сердце бешено стучало. Она приподнялась и подняла руки, помогая ему стянуть рубашку через голову. Когда он потянулся к ней, руки у него дрожали. Он закрыл глаза, всецело сосредоточившись на шелковой мягкости ее кожи.
Повторяя свое первое путешествие по ее телу, он сладостно медленно провел рукой по ее боку. Когда он добрался до еще более нежной кожи на груди, дыхание у него оборвалось. Как долго он ждал, чтобы коснуться ее. Ни одна женщина не дарила такого ощущения. Охваченный желанием, он целовал ее лицо, волосы, шею, шептал в ухо:
– Я мечтал об этом.
Он откинулся назад, чтобы снова смотреть на нее. Боже, она крепко зажмурила глаза и нервно стискивала руки перед грудью. Он отнял одну ее руку и удержал ее.
– Что с вами? – спросил он, глядя на ее лицо.
Она не заговорила и не шелохнулась. Он приложил ее руку к своей щеке, потом, повернув, поцеловал в ладонь. Когда она открыла глаза, он снова спросил:
– Что-то не так?
Глаза ее распахнулись, губы приоткрылись. Казалось, ей было трудно заговорить.
– Я не знала, чего ожидать. Так как вы были готовы с самого начала, я… я думала, все быстро закончится.
Уильям захохотал. Выходит, она хорошо рассмотрела его, когда он, голый, залезал на кровать.
Улыбаясь, он обнял ее и уткнулся лицом в ее шею.
– У вас были все основания бояться, что я буду слишком скор в первый раз.
Было невыразимо приятно ощущать кожей ее обнаженное тело. Проводя губами по ее шее, он шептал:
– Обещаю, во второй раз будет лучше, а в третий еще лучше.
Он затерялся в своих ощущениях. Ее груди у его груди, ее ноги у его бедер. И да, его восставшая мужская гордость на ее животе во всю длину.
– Я так ждал этого, – бормотал он, вдыхая ее запах.
Как может женщина так замечательно пахнуть?
Больше он уже не мог только чувствовать ее груди, ему необходимо стало трогать их. Ощущения от ее грудей, наполнивших его руки, были райскими. Он проложил дорожку из поцелуев от ее шеи до ключицы. Он повернул голову, чтобы щекой ощутить нежность ее кожи. Бешеное биение ее сердца совпадало с ударами его собственного.
Рукой он ласкал одну грудь, другую стал ласкать языком. Когда он лизнул ее сосок, она вскрикнула. Он улыбнулся.
Ему хотелось исследовать каждый дюйм ее тела, и он растянулся рядом. Он провел языком по нижней границе ее грудей и медленными влажными поцелуями покрыл ее живот, борясь с искушением двинуться ниже. Хотя от одной мысли об этом его член начинал пульсировать, он не хотел ее шокировать. Все хорошо в свое время.
Он все еще боролся с соблазном. Целуя ямочку под ее коленом, кончиками пальцев он легко касался шелковой кожи на внутренней стороне ее бедер. Так близко. Он не сознавал, что делает, его рука сжала ее ягодицу, а губы оказались там, где только что были пальцы, которые переместились выше.
Ничего он не хотел так в своей жизни, как насладиться ею, войти в нее и слышать, как она стонет от удовольствия.
Он приподнялся на руках и коленях и покачал головой.
Он посмотрел вниз на ее груди и вздохнул. Долго же он ждал, чтобы увидеть их. Трогать их. Он легко поцеловал каждый сосок и захотел большего. Когда он взял один из них в рот и пососал, то был вознагражден ее коротким судорожным вздохом. Он опустился, чтобы, чувствовать ее тело под собой. Его груди, бедрам, его стержню было так хорошо ощущать ее. Он потерялся в своих ощущениях.
Желание войти в нее стало; непереносимым. Может быть, если бы она не продержала его на краю всю прошлую неделю, он не оказался бы так близок к тому, чтобы совсем перестать себя контролировать. Он поднял голову и, тяжело дыша, постарался успокоиться.
Оторвав взгляд от ее грудей, он увидел ее идеальный рот. Как это он его упустил? Он отчаянно нуждался в ее поцелуях – крепких-крепких поцелуях, – прежде чем войти в нее. И он уложил ее так, чтобы взять губами ее губы, прикосновение к которым заставляло вибрировать каждый нерв.
Она раскинула ноги, и он задохнулся, неожиданно оказавшись на пороге свершения. Все в нем стремилось продолжить движение внутрь ее. Один сильный удар. Он почти поддался. И все же чуть отстранился. Сначала ему нужны были ее губы.
– Кейт, – простонал он, накрывая ее рот своим.
Он предвкушал соединение их губ и языков как прелюдию к соединению их тел. Но она крепко сжимала губы. Что-то шло не так, и это было ужасно. Но он уже входил в нее. Было слишком поздно. Он не мог остановиться. Желание превозмогало все, оно управляло его телом. Его разум подчинился телу, у них была одна цель.
Ему нужно было взять ее. Ему нужно было взять ее сейчас.
Наконец-то. Наконец-то. Наконец-то.
Это был взрыв долго сдерживаемых вожделения и страсти, голода и желания. Она была его. Она была его.
Когда к нему вернулась способность двигаться, он перекатился на бок, не выпустив ее. Он с юности не кончал так быстро. Счастливый, но несколько смущенный, он продолжал крепко держать ее и целовал ее лицо и шею.
– Простите, Кейт, – шепнул он и поцеловал кончик ее носа. – В следующий раз я не буду так спешить.
– Так спешить? – спросила она дрогнувшим голосом.
В нем не слышалось благодарности за добрые намерения.
Он приподнялся на локте, чтобы лучше ее видеть, но в тусклом свете лампы не смог прочитать на ее лице, что она испытывает. Он ласково откинул назад ее волосы.
Ему ужасно не хотелось задавать этот вопрос, но ему нужно было знать.
– Я сделал вам больно?
Она покачала головой и тихонько сказала:
– На этот раз совсем не было больно.
– Больно было раньше? С Рейберном?
Ему не хотелось вспоминать, что она принадлежала другому мужчине, ненавистно было даже упоминание имени этого мужчины в его собственной кровати.
Кэтрин попыталась отвернуть голову, но он не дал. Он приподнялся на локте и, глядя ей в лицо, спросил:
– Он никогда не доставлял вам наслаждения в постели?
Она сдвинула брови.
Все оказалось хуже, чем он думал. Он вздохнул и лег рядом с ней. Ему, наверное, следовало этого ожидать. Но он не ожидал. В своей самоуверенности он нисколько не сомневался, что, оказавшись в его постели, она будет получать удовольствие.
Он, конечно, слышал о женах, считающих посещение спален своих мужей мучительной обязанностью, которую необходимо выполнять, чтобы удовлетворить их низменные потребности и произвести на свет наследников. Однако сам он имел дело только с женщинами, которые искали в его постели наслаждение. Они находили его и возвращались, чтобы получить новое наслаждение.
Голос жены оторвал его от этих мыслей.
– Теперь я могу вернуться в свою спальню?
– Вы можете спать здесь.
Он надеялся, что она останется.
– Я знаю, что не смогу здесь уснуть, – сказала она, удивленно подняв брови. – И Джейми не будет знать, где меня найти. Иногда ему снятия плохие сны.
– Если вы не хотите остаться на ночь, я не буду настаивать, – сказал он, все еще надеясь, что она передумает.
Ее ножка оказалась на ступеньке кровати, едва он успел произнести это.
– Кэтрин, – сказал он, удержав ее за запястье, – у вас теперь есть муж, который хочет видеть вас в своей постели. Вы должны сказать Джейми, что он сможет найти вас здесь, если вы не у себя в спальне.
Когда она выбегала из двери, он крикнул вслед:
– Но скажите мальчику, что он должен постучать.
Последующие ночи были не лучше.
Он сказал себе, что не будет брать ее, если она сама этого не захочет. Когда они лежали вместе, он закрывал глаза и представлял себе другую Кэтрин. Девушку, которая смеялась, откидывая назад голову, и протягивала руки к звёздам.
Она приходила к нему каждую ночь, не ожидая напоминания. Она сказала ему, что каждый день молится, чтобы зачать ребенка. Хотя он знал, что никогда бы не стал брать ее против ее воли, он испытывал стыд от того, что он делал. Каждое соитие оставляло все усиливающееся чувство опустошенности.
Хотя она ни в чем ему не отказывала, она полностью его отвергала. Когда она уходила от него, а она неизменно сразу же уходила, он надеялся, что на следующую ночь она не придет.
Но в глубине души он знал, что если Кэтрин не придет к нему, он пойдет в ее спальню. Он был не настолько глуп, чтобы требовать от женщины то, чего она не может дать. И все же он не переставал желать большего.
Другие мужчины заводят любовниц. Многие женщины были бы рады стать его любовницами. Красивые женщины. Страстные женщины.
Но ему нужна была только Кэтрин.
Глава 10
Кэтрин чувствовала себя свободнее, зная, что, хлопоча по хозяйству, не наткнется на Уильяма. На рассвете он получил донесение о кучке налетчиков, пересекших границу, и собрал небольшой отряд, чтобы отразить нападение.
Кажется, он был рад, что нашелся повод покинуть замок.
Кэтрин, как всегда, переговорила с Элис. Она одобрила предложение экономки послать слуг привести в порядок сторожевое помещение у ворот, пока большинство мужчин в отсутствии. Потом она поговорила с поваром. Она наказала ему приготовить обильный ужин к возвращению отряда. Утро было в разгаре, когда она отослала Джейми с нянькой и вернулась в солар, чтобы в мирном уединении заняться рукоделием. Она была сбита с толку и нервничала. Поведение Уильяма приводило ее в замешательство. Когда она ловила на себе его взгляды, полные непонятной тоски, ей хотелось вернуть его прежние горящие взгляды.
Она чувствовала – каким-то образом она делает его несчастным. Но почему? У нее были все основания надеяться, что скоро она забеременеет. Она каждую ночь приходит к нему. Это было совсем не так плохо, как ей представлялось. На самом деле ей все больше нравилось, когда он целовал ей лицо и волосы… и другие места. Часто ей было неловко, хотя потом почему-то было трудно заснуть.
Если бы только она могла поговорить с другой женщиной! Ее мать мало что рассказала о том, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне, кроме туманных слов о долге и стойкости. У нее не было сестер и других родственников. Единственная женщина, с которой она могла бы поговорить – хотя она краснела при одной лишь мысли об этом, – была аббатиса Толкотт.
Однако вряд ли Уильям разрешит ей поехать в монастырь в ближайшее время.
От этих мыслей ее оторвал грохот распахнувшейся и стукнувшей о стену двери. Подняв глаза, она с удивлением увидела на пороге Эдмунда Форрестера, полностью закрывшего собой дверной проем.
– Вот вы где! – Он произнес это так, как будто застал ее в таком месте, где ей не полагалось быть. – Я вас искал.
– Слуги знают, где я, – сказала она со спокойствием, которого не чувствовала. – Любой из них мог бы мне передать, что вам нужно.
Он никак не прореагировал на ее деликатное напоминание о недопустимости вторжения в личные комнаты без приглашения и так на нее взглянул, что она была рада тому, что их разделял большой стол.
– Что вам нужно, сэр?
Все слуги заняты на уборке сторожевой будки, никто не услышит ее, если она закричит. Она мысленно выругала себя за то, что дала разгуляться своему воображению. Ей всегда становилось не по себе в присутствии Эдмунда, но у нее не было причин его бояться.
Она отложила пяльцы и снова спросила:
– Что я могу для вас сделать?
Он повернулся и запер за собой дверь. Услышав звуки задвигаемого засова, она вскочила. Прежде чем она догадалась схватить что-нибудь, что могло бы послужить оружием, он притянул к себе стул и уселся за стол напротив нее.
– Есть много вещей, которые вы могли бы для меня сделать, – сказал он с широкой ухмылкой. – Но вы жена моего лучшего друга, и я не буду о них говорить.
Она боролась с желанием вытереть о юбку вдруг вспотевшие ладони. Она не доставит ему удовольствия видеть ее страх.
– Надеюсь, вы позволите мне называть вас по имени? – спросил он с фальшивой учтивостью.
Она сверкнула на него глазами:
– Не позволю.
– Кэтрин… – Он забарабанил пальцами по столу, точно зная – она была в этом уверена, – какое действие это оказывает на ее натянутые нервы. – Вы поставили Уильяма в глупое положение, заявив через неделю после брачной ночи, что хотите признать брак недействительным.
– Как вы смеете мне это говорить? – сказала она, крепко хватаясь за стул, на котором сидела. – Немедленно выйдите из моих комнат.
– Все подумали, что Уильям неспособен выполнять супружеские обязанности. – Эдмунд наклонился над столом и долго смотрел на нее сверлящим взглядом. – Но вы-то знаете, в чем дело, да, Кэтрин?
Кэтрин сложила руки и молча вскипала от злости, ожидая, когда он выложит все и уйдет.
– Вам бы следовало видеть придворных дам! – сказал он, возвратившись в прежнее положение и хлопнув по столу. – Клянусь, вдовушки прохода ему не давали. Бедному Уильяму пришлось учиться дипломатии, чтобы удерживать замужних женщин подальше от своей постели.
Эдмунд перестал улыбаться и пальцем постучал по столу.
– Если признание брака недействительным и было бы возможным, то вины Уильяма в том не было.
Лицо Кэтрин вопреки ее воле вспыхнуло.
– Сначала я не верил, что он не вступил в свои супружеские права, – продолжал Эдмунд, потирая свой подбородок. – Однако это многое объясняет. Со дня свадьбы он был в самом скверном настроении.
Он прищурился.
– Как вам удалось убедить его вас не трогать? Вы сослались на болезнь?
Кэтрин встала, ее трясло от гнева. Опершись о стол, она перегнулась через него, чтобы пригрозить Эдмунду.
– Я расскажу мужу, как вы говорили со мной. Я думаю, после этого вам придется держаться подальше от замка Росс.
Эдмунд схватил ее за запястье.
– Кому, как вы думаете, поверит Уильям? – Пальцами второй руки он медленно провел по ее предплечью. – Женщине, предавшей своего мужа и обрекшей его на смерть? Или своему лучшему другу?
Увидев, что она поколеблена, он сказал:
– Вы можете сесть, потому что разговор еще не закончен.
– Если у меня на руке останется след, – она со значением посмотрела на свое запястье, которое он продолжал сжимать, – Уильям точно мне поверит.
Когда он выпустил ее, она прижала руки к груди и опустилась на стул.
– Я знаю, что теперь он с вами спит.
Лицо ее снова загорелось, она представила себе, как шепчутся между собой слуги, когда она отсылает свою горничную. Эдмунд мог легко узнать все от них, если ему это было нужно.
– Даже Уильям, при всей его терпеливости к вашим капризам, не стал бы рисковать во второй раз сделаться посмешищем для всех солдат пограничной полосы.
Она старалась не слушать, старалась не слышать оскорбительные слова. Он мог бы не говорить так долго.
– И почему это теперь, – сказал он, и в его голосе вместо издевательской веселости зазвучало обвинение, – Уильям стал еще несчастнее, чем раньше?
Кэтрин остолбенела. Эдмунд задал ей вопрос, который мучил ее саму. Она не уклонилась от его взгляда и указала ему на дверь:
– Я не собираюсь дольше терпеть вашу дерзость. Убирайтесь.
Он словно ее не слышал.
– Ваш муж был рад, что появилась причина уехать из дома, – сказал он, поднимая брови. – Слухи о появлении на границе нескольких оборванцев не заставили бы Уильяма возглавить отряд – если бы ему самому очень этого не хотелось.
Его слова ранили, и Эдмунд это видел.
– У меня есть подозрения относительно того, почему он так несчастен, – сказал он, не отрывая от нее взгляда. – Готов поспорить, что в постели вы холодны как лед.
– Холодна?
– Черт, так и есть! – воскликнул он, стукнув по столу. Он покачал головой и хохотнул. – Уильяму недостаточно иметь жену столь прекрасную, что все мужчины вожделеют ее. Нет, нашему Уильяму нужна жена теплая и страстная.
Эдмунд наклонился к ней, его настроение изменилось.
– Вы никогда не сделаете его счастливым, – сказал он, впиваясь в нее горящими глазами. – Оставьте его, пока не поздно, пока у вас не появился ребенок. На этот раз вам нужен план получше. Я могу вам помочь.
Кэтрин была потрясена. Эдмунд говорил искренне. Он по-своему пытался защитить своего друга. Но от чего? От нее?
– Уильям хочет, чтобы я осталась, – запинаясь выговорила она. – Я обещала ему, что больше не сбегу.
– Как будто обещание что-то значит для вас! – заявил он, барабаня по столу. – Уильям не первый, кого вы одурачили. Разве вам не достаточно уничтожить одного мужа?
Его слова падали так тяжело, словно он ее ударял. Бесполезно было доказывать, что Рейберн не заслуживал ни правдивости, ни верности.
– Я не буду дожидаться, пока вы его сломаете, – сказал он, водя пальцем перед ее лицом. – Знайте, что я не спущу с вас глаз. Предупреждаю, я раскрою ваши секреты.
– У меня нет секретов.
«По крайней мере секрета, который вы когда-либо откроете».
Эдмунд засмеялся лающим смехом и откинулся на спинку стула, его настроение снова изменилось.
– Может быть, со временем другая женщина сумеет развлечь его. Когда Уильям хочет женщину, которая получает удовольствие в постели, от желающих ублажить его отбоя не бывает.
Она взглянула на него, не сумев убрать из глаз вопрос.
– Не теперь, пока он связан, – сказал, ухмыляясь, Эдмунд. – Если сейчас, пока он женат, от него забеременеет другая женщина, он себя возненавидит. И не простит вам то, что вы довели его до этого. Уильям не хочет иметь бастардов.
Внутренним взором она увидела Уильяма в ту первую ночь, с нестерпимо горящими глазами. «Я хочу детей, и у меня будут дети только от моей жены».
Она подняла голову.
– Ни один мужчина не хочет иметь внебрачных детей.
На его лице отразилось удивление, сменившееся удовлетворением. Он встал и перегнулся через стол.
– Вы не знаете, правда, Кэтрин? – произнес он с издевательской улыбкой.
Она смотрела на него, не в силах спросить, что он имеет в виду.
– Уильям сказал вам, кто его отец?
– Тот самый Фицалан, – выдавила она, – разве не так?
– Если Уильям не сказал вам, кто на самом деле его отец, тогда он не сказал вам ничего стоящего. – Он покачал головой. – Я боялся, что его ослепило вожделение, но я ошибся. Он вам совсем не доверяет.
Эдмунд направился к выходу, у двери обернулся и сказал напоследок:
– Кто его отец – секрет, известный всем. Вы, должно быть, единственная, кто его не знает.
После стычки с Эдмундом Кэтрин долго не могла прийти в себя, даже когда уже сидела в огороде при кухне и наблюдала за Джейми. Он ходил по пятам за служанкой, переходящей от растения к растению, и расспрашивал девушку о травах, которые она срывала.
Как смел Эдмунд загнать ее в угол и так говорить с ней! Она старалась не думать о том, что он сказал. Какой отвратительный человек. Но она ничего не могла с собой поделать. Кто был отец Уильяма? Если это известно всей Англии и Шотландии в придачу, почему он держит это в секрете от нее?
Джейми надоело рассматривать травы, он запрыгал, изображая зайчика. Утомившись, он подошел к ней и потянул за рукав.
– Можно, мы пойдем наверх? – сказал он, указывая на стену. – Пожалуйста?
Он хотел, чтобы Кэтрин взяла его на прогулку по верху стены. Она обрадовалась. Погода стояла великолепная, от вида на петлявшую среди зеленых холмов реку Уай, открывавшегося со стены, дух захватывало.
– Обещай только, что будешь крепко держаться за мою руку, – строго сказала она сыну. – Иначе я тебя не возьму.
Как только они оказались наверху, Кэтрин почувствовала себя лучше. Легкий ветерок и еще высоко стоявшее солнце освежили ее кожу. Она не могла припомнить лучшего дня.
Она сняла с волос обруч и сетку и аккуратно положила их на выступ стены. Замужней женщине полагалось покрывать волосы, но здесь ее никто не мог видеть. Солдаты, охраняющие замок, были на дальней стороне стены, ближе к сторожевой будке. Возвращения Уильяма с отрядом ждали вечером.
Кэтрин много лет не ходила с открытой головой. Ветер в волосах давал ощущение свободы, от радости ей хотелось петь.
– Какие у тебя красивые волосы, – сказал Джейми, глядя на нее сияющими глазами.
Она подняла его и крепко поцеловала.
Сначала они прошлись по южной стене, глядя на реку и останавливаясь, чтобы посмотреть на птиц или понаблюдать за работавшими на полях крестьянами. Когда они дошли до западной стены, солнце уже стояло низко над холмами. Каменные стены и поля внизу были подкрашены его теплым светом.
Она поставила Джейми на выступ в стене, чтобы он мог лучше видеть.
– Вон они! – закричал Джейми.
Кэтрин заслонилась от солнца и увидела цепочку всадников, скачущих в направлении замка. Впереди всех мчался Уильям. На ее глазах всадники свернули с дороги и теперь ехали через поле прямо к ним.
Джейми замахал рукой, и несколько человек помахали ему в ответ.
Что могло привлечь внимание всадников к месту, где стояли они с Джейми? Ковда мужчины остановили своих коней под стеной, она перегнулась через стену, откинув падавшие налицо волосы. И ее глаза встретились с глазами Уильяма. Его жаркий взгляд пронзил ее насквозь.
Ее волосы! Она отскочила. Без головного убора она чувствовала себя неодетой, полуобнаженной. Она схватила Джейми и побежала к ближайшим ступенькам, чтобы скорее спуститься. Если она поторопится, то успеет попасть в свою комнату прежде, чем всадники въедут в ворота.
Через четверть часа после того, как Уильям увидел ее на стене, Кэтрин появилась в зале, готовая его приветствовать. Она раскраснелась и часто дышала от бега.
Когда она проходила по залу, глаза всех мужчин устремились на нее. Уильям был слишком заворожен, чтобы одернуть своих людей, глазевших на Кэтрин. Все, как один, мужчины пытались и не могли отвести от нее глаз, от ее груди, поднимавшейся и опускавшейся под облегающим платьем.
Красивый, лазурного цвета головной убор подчеркивал цвет ее глаз, которые были неправдоподобно синими, и открывал длинную, изящную шею. Хотя ни один локон не выбивался из-под ее головного убора, воображение дорисовывало ее, стоящую высоко на стене с развевающимися длинными волосами, похожую на сказочную королеву, посланную, чтобы их околдовать. Уильям подозревал, что каждый присутствующий в зале мужчина мысленно видел волны бледно-золотых волос, рассыпающихся по обнаженным плечам и груди.
Но он был единственным, кто видел ее такой.
– Я рада, что вы благополучно возвратились домой, муж мой, – сказала она, наклоняя голову.
