Текст книги "Моя желанная"

Автор книги: Маргарет Каллахэн (Каллагэн)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Позвони и скажи, что заболела, – продолжала Мерил. – Знаешь, ты сегодня очень бледная. Я могу позвонить вместо тебя.

Соблазнительно. Холли и чувствовала себя больной. Она не будет чувствовать себя лучше, пока не уберется Дев. Еще шесть часов – и она в безопасности. Шесть часов ада. А дома она бы весь день была в безопасности. Соблазнительно, очень соблазнительно. Холли подняла глаза, и взглянула в добрые голубые глаза Мерил. Нет, она не может так поступить.

– Женщина я или размазня? – бросила она, отодвигая стул.

Час пятьдесят пять. Продержаться еще полчаса в стороне – и она в безопасности. На этот раз.

– Привет! – Сьюзи вихрем пронеслась через кафе для служащих. – Не могу задерживаться. Я нужна внизу. Вы бы заглянули, все остальные уже там побывали. Вы упустили мечту! Настоящая мечта и в то же время живой человек, очень милый. Никакого чванства. Такой же простой, как вы или я. А что касается наружности… – Слов у Сьюзи явно не хватило, и она присвистнула. – Половина девушек чуть в обморок не свалилась, я их вполне понимаю.

– Вы хотите сказать, что он уже уехал? – осторожно спросила Холли, сердце у нее билось так громко, что, наверное, все вокруг слышали это.

– Полчаса назад. Настоящая мечта…

Холли невольно улыбнулась. Новый, улучшенный Дев, богатый, красивый, знаменитый, ему нет дела до Холли. Она свободна, но ей от этого не уйти. Не уйти от воспоминаний.

Не уйти… Холли вернулась к себе в отдел, где ее ждала Джаки Майлс.

– А, вот и ты, Холли! Не могла понять, куда ты пропала. Мадам хотела бы приобрести духи, – объяснила Джаки, кивая в сторону женщины средних лет, которая сидела в удобном кресле и нетерпеливо постукивала пальцами по подлокотнику. – Я звонила вниз, но они там сбились с ног. Спустись за флаконом, хорошо? Это новые духи. «Афродита». Да, и занеси это на счет мадам.

«Да, мадам. Нет, мадам. Три пакета, мадам». Но миссис Сэйвилл была ценной клиенткой, к тому же здравый смысл подсказал Холли, что она реагирует неадекватно. Дев уже уехал.

Уехал, но оставил память по себе, как убедилась Холли, выйдя из лифта и обнаружив, что весь этаж буквально кричит о Деве: постеры, стенды, заявки на участие в конкурсе. Лицо Афродиты. Слепое. Как разум Холли. Потому что Дев еще не выбрал лицо.

Внезапно Холли застыла на месте. Этот особый запах. Как могла она забыть? Тошнота подступила к горлу, и Холли прислонилась к зеркальной колонне, ухватившись за резные перильца, как за якорь спасения. «Айлексия». Все завтрашние дни. Вся ненависть. Вся, любовь. Нет. Она любила Дева, но он никогда ее не любил. Он просто занимался с ней любовью. И как!

Тут она увидела его, хотя решила, что ей мерещится, что фигура, отраженная в зеркальном стекле, лишь игра ее воображения. Но нет, возбужденный гул вокруг подсказал ей, что это Дев собственной персоной. Она повернулась, медленно, осторожно, боясь привлечь его внимание резким движением. О Господи, Дев!

Похудел, но пальто мешало рассмотреть фигуру. Дев улыбался, однако она заметила напряжение у него на лице. Копна черных волос до плеч, то есть длиннее, чем ей помнилось; стала заметнее седина. Чересчур много забот. Забот о том, куда истратить все эти деньги, подумала Холли зло и несправедливо, обходя колонну, чтобы укрыться от взгляда Дева, направлявшегося к лифтам.

Потом она увидела женщину. Не такая высокая, решила Холли, мгновенно и независимо от собственной воли сравнивая себя с незнакомкой. Но стройная. И хорошенькая. Длинные волнистые волосы. Женщина улыбается Деву, он берет ее под руку и ведет за собой. Женщина помедлила у открытых дверей лифта, подняла лицо в ожидании поцелуя. И Дев поцеловал ее в губы, прижал к себе, обнял. И… О Дев, Дев, Дев!

Когда утихла боль, Холли вытерла слезы и, глубоко вздохнув, заставила себя посмотреть. Они уехали, значит, она избежала встречи.

Но не избежала боли. Черт бы побрал Девлина Уинтера, ведь ее ждет работа! Пятью минутами позже она выскочила из служебного лифта, прошла сквозь автоматические двери в торговый зал, сжимая в руке коробку с флаконом фирмы «Лалик». Не флакон, а статуэтка, подумала Холли, невольно задержавшись у большого стенда. Афродита, поднимающаяся из волн. Это имя носит теперь фирма Дева.

Отыскав в море голов обеспокоенное лицо Джаки Майлс, она ринулась через толпу, но вдруг остановилась, услышав рядом с собой знакомый голос:

– Холли?

Сомнение, удивление, радость, но больше всего недоверие прозвучало в этом голосе.

– Господи, Холли, что ты здесь делаешь?

Глава 18

– Уходи! – прошипела Холли, стараясь проскользнуть мимо.

Но Дев – на то и Дев! – опередил ее: просто отступил в сторону, а затем оттеснил к неподвижно закрепленному стенду.

– Окажи мне любезность и уйди с дороги, – попросила она, старательно избегая его взгляда.

– Почему?

– Разве не ясно? Я занята.

– Я понял. Но почему?

– Не важно почему. Просто отойди, – снова прошипела она и, заметив, что к ним спешит Джаки, добавила: – Ты хочешь, чтобы я потеряла работу?

– Холли! – резко, нетерпеливо.

– Простите, мисс Майлс…

– Мисс Майлс! – Дев одарил ее самой неотразимой улыбкой. – Разрешите представиться: Девлин Уинтер. Поскольку мы с Холли – старые друзья…

– Уинтер? То есть вы…

К великому изумлению Холли, всегда холодная, спокойная и невозмутимая Джаки Майлс покраснела до корней волос.

– Вот именно. Поскольку я здесь проездом… Очень беспокойная поездка, знаете ли… Если бы Холли могла…

– Уйти до конца дня? Разумеется, – подхватила Джаки, а у Холли упало сердце.

– Подождите минутку, – сказала она, увидев выражение лица миссис Сэйвилл, когда те вставала с кресла. – Если это ускользнуло от твоего внимания, Дев, то должна напомнить, что я имею дело с покупательницей. – И она рванулась прочь, с облегчением вздохнув при мысли о том, что Дев хотя бы на короткое время остается от нее на расстоянии, превышающем длину руки. – Миссис Сэйвилл! Подождите! Пожалуйста, подождите! – взывала она, с трудом поспевая за удаляющейся, бескомпромиссной, закутанной в соболий мех спиной дамы.

– Миссис Сэйвилл… мадам. – Дев поклонился, встав на пути разъяренной фурии, и еще одна неотразимая улыбка сотворила чудо. – Я полагаю, это ваше. – Он забрал у Холли коробку и через мгновение уже надписывал ее. – Лавиния. Красивое имя, – произнес он, и жесткие черты дамы смягчились. – С поклоном от Девлина Уинтера и фирмы «Афродита».

– Воображаешь, что ты очень умный? – набросилась на Дева Холли, выходя из раздевалки десять минут спустя.

Она нарочно задержалась, надеясь, что Дев потеряет терпение и уйдет, однако ничего подобного: он ждал ее, уверенный в себе и словно бы не замечающий вызванного им переполоха среди покупательниц и персонала. Не замечающий или не желающий замечать. Надменный. Да, именно так. Странно, что она прежде этого не видела. Но ведь прежде она находилась в блаженном неведении относительно истинной сути Дева. Король парфюмерии, как с издевкой назвал его Алекс. Не какой-нибудь репортер желтой прессы. Или, пользуясь определением самого Дева, некто, пробавляющийся чем придется. И все же ничего не изменилось. Он такой же, каким был все лето. Опасно неотразимый мужчина, который тратил время, чтобы доставить радость маленькому мальчику.

– Позволь мне, – сказал Дев, не обращая внимания ни на ее раздраженное замечание, ни на угрюмый вид, отобрал у нее шерстяной шарф и набросил ей на плечи.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Холли, когда он остановил проезжавшее мимо такси.

– Мой выбор или твой? – спросил он с вызовом, усаживая ее в машину. – «Гросвенор», Букингем-Пэлисроуд, – сказал он водителю.

У Холли не было возражений, хотя она почему-то ожидала услышать нечто иностранное: «Ритц», «Савой» или «Континенталь».

– Слишком на виду, – объяснил Дев, когда она сообщила ему, о чем подумала. – После целой недели газетной шумихи там полно репортеров, жаждущих ухватить главный шанс, а, между нами говоря, я нахожу всеобщее внимание утомительным.

– Бедный маленький богатый мальчик, – съязвила Холли, но покраснела, когда Дев в ответ бросил на нее укоризненный взгляд.

– Как у большинства мужчин, – сказал он, когда такси остановилось и швейцар в форме подбежал к машине, – маленький мальчик во мне помешан на поездах. За отелем находится вокзал Виктория, а в гостинице есть особый выход прямо в главный вестибюль вокзала.

– Дразнишь? – спросила Холли, поднимаясь по ступенькам.

– Совсем чуть-чуть, – признался Дев, весело блестя глазами.

Она вспыхнула и, войдя в холл, на секунду остановилась. Лестница как будто из декорации на съемочной площадке фильма. Лифты. Скромные указатели на ресторан и бары не бросались в глаза.

– Чайная комната или мой номер? – спросил Дев, заметив ее нерешительность.

Поскольку ничто не заставило бы ее пойти в спальню вместе с Девом, она предпочла чайную комнату.

Они уютно устроились в укромном уголке; зеленая стена растений отгораживала их от любопытных взглядов, но именно эта уединенность казалась Холли гнетущей. Дев поднял на нее глаза:

– Итак, вернемся к моему вопросу: что ты делаешь в этой фирме?

– Зарабатываю на жизнь, Дев. Работаю, понимаешь ли, – уколола она. – Пачкаю ручки, как ты однажды выразился.

– Но ведь ты вышла замуж за Кордри. Чего ради он позволяет тебе работать в магазине?

– Ты, конечно, не позволил бы своей жене пачкать ее хорошенькие ручки? – с вызовом бросила Холли.

Его жена. Слово сказано. Дев не отрицает. Сердце у нее окаменело.

Чистое предположение, хотя невозможно отрицать близость между Девом и женщиной в лифте. Им явно было хорошо друг с другом, хорошо и просто. Женщина из прошлого. Любовь Дева. Он наконец-то нашел ее. И ей, Холли, должно стать легче. Дев уже недоступен. Женат. У нее не будет соблазна уступить. Как будто он хочет ее! Шлюха года Холли Скотт. Ни один мужчина не захочет ее теперь.

– Ничего подобного, – возразил Дев. – Я поборник независимости. Но ты уклонилась от темы. Я поражен, что именно жене Кордри разрешено ходить на работу.

– Спорный вопрос, поскольку я не знаю ту леди.

– Какую?

– Жену Алекса. Нынешнюю миссис Кордри. Кое-кто, то есть Алекс, должно быть, забыл нас познакомить, – легкомысленным тоном объявила она.

– Но ведь это ты жена Кордри. – Полувызов-полуутверждение, внезапное сомнение на лице у Дева.

У Холли екнуло сердце, но она тут же вспомнила: Дев женат. Ему нет дела.

– Что навело тебя на эту мысль?

– Но… я видел объявление в «Таймс». Черт побери, Холли, объявление о свадьбе двадцать первого сентября в соборе Святого Павла!

– Раз уж ты упомянул об этом, то Алекс дал миру знать, что он назначил число.

– И?..

– И?.. – Холли пожала плечами, ощутив преимущество, пусть и незначительное, но поскольку Дев оказался не в курсе, она застала его неподготовленным. – Он забыл сообщить об этом только своей возлюбленной невесте.

– Холли…

– Я все отменила. Не могла присутствовать. Из-за работы.

– Понятно.

И только. Никакой особой реакции. Даже глазом не моргнул, не улыбнулся.

Холли опустила глаза, разглядывая накрахмаленную скатерть и несколько крошек на ней. Пятичасовой чай. Все обычно, по-английски. Квадратики хлеба с маслом, ломтики огурца на них, копченая лососина на черном хлебе, яйцо и кресс-салат. Вкусные лепешки со взбитыми сливками и джем. Еда, великолепно приготовленная и сервированная, но никакие яства не полезут в горло. Она поймала взгляд официанта и молча умоляла его о помощи; тот немедленно возник перед ней с чайничком и кувшином кипятка.

– Холли?

– Дев? – с той же вопросительной интонацией произнесла она, уставившись на белый фарфоровый чайничек.

– Посмотри на меня, Холли. Пожалуйста.

Она повиновалась, очень медленно подняла глаза, испугавшись того, что может увидеть на лице Дева. Потому что из всех чувств лишь жалость Дева была бы ей совершенно невыносима. Не сегодня.

– Из-за меня, Холли? Из-за нас?

Не жалость. Не торжество. Никакого злорадства. Столько чувства в этих глубоких темных озерах!

– Так и было, Холли? – настаивал Дев. – Из-за меня?

Как легко сказать «да»! «Да, да, да! Я не могла выйти за Алекса, потому что люблю тебя. Ты нужен мне. Я хочу тебя». Как легко и как глупо! Потому что он ее не хочет. О да, он говорил, что хочет, много раз говорил в прошлом, но это ничего не значило.

Секс – вот что он имел в виду. Хороший секс. Волшебный, отнимающий разум. «Но это было все – признай это. Ты хороша в постели, и Дев тебя хотел». А почему нет? Разве у нее мало практики? «Шлюха года», – хлестнула она себя еще раз этими словами. Шлюха. И Дев знал. Потому что она ему сказала. И он отреагировал. Отвращение, неприязнь, презрение. Она уловила его реакцию. Дев теперь не захочет ее.

– Нет, – резко ответила Холли, более резко, чем намеревалась. – Господи, Дев, откуда у тебя подобная мысль?

Он вздрогнул, но тотчас взял себя в руки, строгие черты застыли, в глазах светилась неприязнь.

– Ладно. Какова бы ни была причина, не могу притвориться, что мне жаль. Но я надеялся…

– Надеялся? – перебила его Холли, неожиданно заволновавшись.

– Нет, ничего. Выпей еще чаю, – переменил он тему. Чаю. Да, почему бы не выпить чаю? Это типично английский метод справляться с неприятностями – большими и маленькими.

Чай. Ни к чему не обязывающая болтовня. Разговор с человеком, можно сказать, незнакомым. Дев спросил о Джонатане, и вся напряженность нелегкого дня вдруг улетучилась словно по волшебству.

– Спасибо.

– За что?

– За открытку. Джонатан ужасно огорчился, что ты уехал в такой спешке. Эта открытка была кстати.

– Это самое малое, что я мог сделать. Я…

– Да? – Холли заметила, что Дев колеблется.

– Я собирался заглянуть. Пробуду в городе еще несколько дней. Но я полагаю, Джон теперь в школе.

«Скажи «да», Холли. Солги. Не подпускай Дева к своей семье». Так уже было однажды, но из этого ничего не вышло. Она глубоко вздохнула.

– Нет. Он пока ходит в местную школу, – неохотно сообщила она. – Кстати…

– Что?

– Ты, вероятно, знаешь, что Мерил сделала наконец решительный шаг и вышла замуж за Тома.

– Нет, не знал. Но очень рад.

Да, единственная радость, которую принесло это лето, – Мерил и Том, ведущие себя как парочка влюбленных подростков. Одна из причин ее твердого намерения найти для себя квартиру. Уединиться. От всех. Несмотря на дом, где полно недавно отремонтированных комнат. Дом отца, который теперь принадлежит Мерил, а впоследствии будет принадлежать Джонатану. Дом, восстановленный благодаря Тому.

Когда Дев заговорил о своем желании навестить Джонатана, Холли вдруг захотелось оказаться далеко отсюда. Один? Или он намерен привести с собой жену? Ладно, Холли теперь умудрена опытом. Прежние глупости позабыты, осталось любопытство. Говорят, любопытство сгубило кошку, но ее это не остановит. Не надо притворства. Не надо лжи. И никаких соблазнов.

– Она очень хорошенькая.

– Кто?

Холли сделала глубокий вдох, слова душили ее.

– Твоя жена.

Брови Дева взлетели вверх.

– И как ты узнала о моей жене?

– Я вас видела. В лифте. Вы поцеловались.

– Да, легкий поцелуй на прощание, – объяснил Дев с почти нескрываемой иронией. – Я бы мог возненавидеть тебя за твою склонность к ложным мыслям и умозаключениям. Потому что когда я в романтическом настроении, то гораздо более возбужден. И склонен отключаться от реальности.

– Прилюдно?

– Обычно нет, хотя мне вспоминается один необыкновенный пляж, где леди и я постоянно были наедине.

Холли вспыхнула. Как жестоко с его стороны напоминать ей!

– Но об этом ты, разумеется, не собираешься рассказывать своей жене? – съязвила она.

– Тебя это беспокоит? Опасаешься, что я проболтаюсь, выдам наши маленькие тайны? – Дев неодобрительно покачал головой. – Ты рассказала бы Кордри?

– Ты знаешь, что нет! – Холли откинулась на спинку стула, воинственно вздернув подбородок.

– Вот именно.

Лицо мрачное. Губы крепко сжаты.

Она его обидела. Более того – оскорбила. С трудом сглотнув, Холли пробормотала:

– Извини. Она очень счастлива. Думаю, вы оба счастливы.

– Кто?

– Твоя жена, конечно.

Дев улыбнулся, и выражение глаз сразу изменилось, будто солнце выглянуло из-за туч.

– Невиновен, Холли, – беспечно произнес он, – По крайней мере до сих пор. Но я считаю, ты права. Я счастливчик и, возвращаясь к одной из прежде затронутых тем, могу сказать, что будущая миссис Уинтер – самая красивая женщина в мире.

Она этого добилась: вынудила Дева сказать правду. Больно. О Господи, как больно! Холли спрятала боль, с которой будет жить до конца дней. Потому что потеряла его. Он никогда ей не принадлежал, и она его потеряла. Он не женат, но вскоре женится. Тень прошлого навсегда останется между ними, попыталась успокоить себя Холли. Осталась бы при любых обстоятельствах. Деньги ее отца. Дев взял эти деньги и скрылся. Лучше так, как теперь. Для всех лучше.

– Итак, – заговорила она, притворяясь безразличной с таким мастерством, что могла бы получить «Оскара», – ты нашел для себя лицо Афродиты.

– Возможно, – все с той же беспечностью ответил Дев, – только, боюсь, паблисити не доставит ей удовольствия.

– Твоя жена должна быть готова к таким вещам. Вы должны трудиться рука об руку.

– Ты права, Холли. Возможно, я попрошу ее, прекратив поиски по всему свету.

– И много потеряешь на рекламе, Дев?

– Да уж, потеряю.

Он усмехнулся, ничуть не обескураженный, откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, а в глазах плясали огоньки. Неотразимый Дев, Удивительный Дев. Чей-то Дев.

Холли вовсе не желала показаться назойливо любопытной, но вопрос невольно сорвался с губ:

– Как ее зовут?

– Кого?

– Ты прекрасно знаешь кого! – огрызнулась Холли, сердясь на себя, но еще больше на Дева за его игры.

– Девушку, которая поцеловала меня? Флора. Флора Пенман.

– Флора. Красивое имя. Ты мог бы назвать им какие-нибудь духи.

– Нет. Я как-то попытался сделать нечто подобное, но… – Он красноречиво пожал широкими плечами. – Не сработало.

– Вот как? – спросила Холли, и волоски у нее на затылке приподнялись.

– «Айлексия». Ты могла бы догадаться. Я назвал их в твою честь.

«Айлексия». Это объясняет несвойственный Деву бурный взрыв гнева. А так как он подумал, что духи подарил ей Алекс, он и разбил флакон.

У Холли слезы подступили к глазам. «Айлексия». Как яхта отца, тоже названная в ее честь. А она не знала, даже не подозревала. Впрочем, теперь это не имело значения.

– Спасибо, – просто сказала она, поднимая голову и с трудом глядя Деву в глаза. – Видимо, я начинаю понимать.

– Вряд ли, Холли.

Новый день – новые заботы. Вялая, Холли заставила себя встать, ополоснула лицо в тазике с холодной водой, чтобы немного освежиться. Она совсем не спала. В кухне Мерил то и дело озабоченно поглядывала на нее. Но какой там сон, если улыбка Дева, его слова неизгладимо запечатлелись у нее в сердце? Никакой возможности.

Дев на пороге женитьбы. Дев, целующий девушку. Флору, поправила она себя, как бы ей ни хотелось выбросить это имя из головы. Красивое имя. Красивая девушка. Скорее, женщина, поскольку она старше Холли лет на пять или шесть. Привлекательная. Холли и Флора. Ничего общего. Темная и светлая. И Дев, занимающийся любовью с ней, с Холли. Нет! Ее разум отказывался примириться с предстоящей женитьбой, потому что она любила Дева. А Дев больше не ее, он никогда не принадлежал ей – вот что главное. Но как чудесно все было когда-то!

– Ты чем-то расстроена, дружочек? – спросила Мерил, наливая кофе. – Что-нибудь на работе? – И, отважившись наконец, добавила: – Дев?

– Дев, – со вздохом ответила Холли.

– Может, стоит поговорить об этом?

– Да.

Холли медленно отпила кофе, обдумывая, с чего начать, о чем вообще сказать, уверенная в том, что Мерил от души хочет ей помочь, и в то же время сознающая, что должна справиться на этот раз сама. Она взрослый человек. Должна справиться.

– Ты его видела?

– Не удалось избежать. Я уже считала себя в полной безопасности, утратила бдительность и практически угодила ему в лапы.

– Ну?

– Ты же знаешь Дева. Кстати, он передает тебе привет. Сказал, что еще побудет здесь и хотел бы повидать Джонатана.

– Если тебе эта мысль кажется приемлемой…

Холли кивнула:

– Разумеется. Почему нет? Джон будет вне себя от радости. А Деву мальчик нравится, он нашел с ним общий язык.

«Он будет хорошим отцом, – подумала она с горечью. – Чудесным отцом для детей Флоры».

– Это тот самый человек, да? – рискнула Мерил. – С Тенерифе, я имею в виду. Человек, на которого гневался твой отец?

Холли снова кивнула. К чему отрицать? Мерил и тогда знала, что был какой-то мужчина и Грегори Скотт пытался подкупить его. Дев принял деньги, но все-таки продал историю.

– О Холли, Холли, что же нам с тобой делать, милая моя?

– Найти мне мужа? Я пошутила, Мерил, – спохватилась она, неожиданно заметив на лице мачехи ужас. – Я покончила с мужчинами навсегда.

– А Дев? – понимающе улыбнулась Мерил. – Уверена ли ты, что покончила и с ним?

– О да, – сухо произнесла Холли, допивая кофе. – Между нами все кончено. Разве я тебе не говорила? – Она взяла пальто и сумку, немного задержалась в дверях. – Дев помолвлен и собирается жениться. Более того, великий человек совершенно одурманен. Я знаю точно – ведь я видела их вместе.

Поскольку те двое не знали, что за ними наблюдают, нежная сцена была естественной. И причинила боль.

Работа. Со всеми напоминаниями о Деве. То, что Холли избегала спускаться вниз, не помогло. Слух распространился со скоростью пожара, и она с ужасом узнала, что тоже стала знаменитостью.

– Ну не хитрая ли вы? – промурлыкала Сьюзи, впрочем, благодушно, заходя в лифт вместе с Холли.

В кафе для служащих было полно народу, к тому же Холли оказалась в центре внимания, и Сьюзи не удалось устроиться за столик вместе с ней, чтобы выпить кофе и поболтать.

– Вы даже словечком не обмолвились! – продолжала девушка.

– Извините меня, Сьюзи. Если это может послужить оправданием, то мы с ним давно потеряли связь. Я не была уверена, что он меня узнает.

– С вашими лицом и фигурой? – Сьюзи недоверчиво приподняла бровь. – Для этого он должен пройти мимо с закрытыми глазами. Ну а как вам это удалось?

– Удалось?

– Ну да. Вы же понимаете, о чем я. Когда старуха Майлси отпустила вас на целых полдня. Он пригласил вас?

– К вашему сведению, он кое с кем помолвлен, – с поддельным негодованием произнесла Холли, но, заметив, как у Сьюзи вытянулось лицо, не удержалась от смеха. – Не горюйте, Сьюзи, в следующий раз, когда Дев будет в городе, я вас познакомлю. Как знать, может, вы его сразите наповал.

– Упоминаешь мое имя всуе?

– Дев?

– Он самый, – любезно признал тот. – Не зря у меня горели уши.

Холли вспыхнула, а Сьюзи побагровела.

– Девлин Уинтер, – сказал он, пожимая Сьюзи руку. – Кажется, Холли только что согласилась познакомить нас.

– Сьюзи Беннет, – добавила Холли. – Если вы меня извините, я, пожалуй, вернусь к работе.

– Но… – На лице у Сьюзи появилось совершенно паническое выражение.

– Не пугайтесь, вы в безопасности. Мистер Уинтер обручен.

– Разумеется, – благодушно согласился Дев. – Но следующие двадцать минут или около того я ваш. Вы из «Бьюти рум». Я никогда не забываю хорошенькие лица, – доверительно сказал он Сыози с ослепительной улыбкой. – Ведите меня, дорогая. Нужно кое-что выбрать, и, по-моему, вы именно та девушка, которая мне поможет.

– Ты доставил Сьюзи большую радость, – сказала Холли полчаса спустя, когда Дев вернулся. Она бы ни за что не призналась, но если бы Дев не зашел попрощаться, то она бы весьма огорчилась. – Это очень хорошо с твоей стороны.

– Мне было приятно. Она милая девушка. И умница. Напрасно растрачивает себя на этой работе, ты согласна?

– Как и я? – с вызовом произнесла Холли, ощутив необъяснимый укол боли.

– Возможно, – согласился Дев. – Но как я предполагаю, ты просто проводишь здесь время. Через неделю, через месяц, через год ты в конце концов отсюда уйдешь.

– Всегда так уверен? – уколола она.

– Не всегда, – возразил Дев. – Особенно когда речь идет о тебе. Итак… – Он внезапно сменил тему: – Расскажи мне о Сьюзи.

– Зачем?

– Затем, что я прошу. Как я уже говорил, у нее светлая голова, на этой работе она зря пропадает.

Холли с трудом удержалась от резкого ответа. Потому что он просит! О да, всемогущий Девлин Уинтер высказывает пожелание, и весь мир склоняется перед ним в готовности услужить.

– Я только недавно с ней познакомилась. Веселая девочка, усердно работает, у нее живая натура. Она образованный врач-косметолог, но провалила письменный экзамен и, естественно, взялась за лучшее из того, что подвернулось. Почему? Да потому, что ей нужна работа. Понимаешь, Дев, работа. Она позволяет оплачивать счета.

– Спасибо, Холли. Только я не понял, почему она провалила экзамен. Девушка умна. Красота и ум – редкое сочетание у блондинки.

– Сексуальная дискриминация. Стыдись, Дев!

– А я не стыжусь. Просто констатирую факт! – Он заметил упрямую складку ее губ и улыбнулся. – Ладно, Холли. Ты победила. Замечание было неуместным. Извини. Ты довольна?

Не слишком. Но кто она такая, чтобы противоречить ему?

– У нее трудности с речью, – объяснила Холли, – Допрос окончен?

– Пока да. А поскольку мисс Майлс вертится поблизости, я полагаю, настало время что-нибудь купить. Я хочу купить подарок для Флоры. Что бы ты посоветовала?

– Ты шутишь? – вежливо осведомилась Холли.

– Ничуть. Как насчет шарфа? Шерстяного, вроде того, что был на тебе вчера. Очень подходящая вещь для защиты от шотландских морозов. Давай, Холли, прояви хоть чуточку интереса. Мои деньги не хуже денег любого другого покупателя.

Подарок для Флоры. Может, шнур подлиннее. Самая подходящая вещь для того, чтобы обвязать ему вокруг шеи да затянуть покрепче. Выбрать подарок для Флоры. Бесчувственный человек: заставляет любовницу выбирать подарок для его невесты. Бывшую любовницу, мрачно поправила она себя, раскладывая на прилавке набор шарфов. А Дев не смущаясь выбрал.

– Отлично. Упакуй понаряднее, ладно? Ну а теперь… – Он огляделся по сторонам, как бы не замечая, что начинает собираться толпа. – Теперь что-нибудь более интимное. Более сексуальное. Такое, что мужчина может подарить только будущей жене. Ах да! Белье. Сюда, Холли. – И та обреченно поплелась за ним.

Белье. Дев просто спятил. Она должна копаться в нескромной пене кружев, чтобы доставить ему удовольствие поиграть ими в первую брачную ночь. Если он дожидался этой ночи. Лицо Холли являло собой воплощенный гнев.

– Черное? – осведомился Дев. – Или это слишком вызывающе? Может, белое? Пожалуй, чересчур девственно. – Он повернулся к Холли, застывшей позади него: – Как ты считаешь?

– Поскольку я не знаю леди так близко, как ты, я вряд ли вправе высказывать свое мнение.

– Я бы этого не сказал.

Черные глаза сощурились, взгляд опустился с лица Холли на грудь под сине-желтым форменным блузоном, потом на талию, бедра – медленный, ленивый, но внимательный и интимный взгляд, потому что каждая выпуклость, каждый изгиб ее тела были знакомы Деву. Его ладоням, пальцам, языку…

– Ах, вот! – Он взял в руки самую тонкую и прозрачную ночную рубашку из коллекции. – Подойдет?

– Откуда мне знать? – прошептала Холли сквозь зубы, но, тотчас вспомнив, что Дев – покупатель, к тому же влиятельное лицо, спросила: – Какой у нее размер?

Еще один интимный, оценивающий взгляд на ее тело.

– Примерно такой, как у тебя, я полагаю.

Примерно? Человек помолвлен, собирается жениться, а определяет размер своей девушки приблизительно!

Впрочем, кто такая Холли, чтобы критиковать и придираться?

– Значит, двенадцатый, – мрачно сообщила она.

– Отлично. Это будет очень мило.

– Цвет?

– О, я не знаю. Ты ее видела, определи сама.

– Не предложишь ли ты мне выбрать время и место вашей свадьбы? – не удержалась Холли, – Не говоря уж о медовом месяце.

– Это мысль, – как бы прикидывая такую возможность, произнес Дев, но, уловив в ее глазах ужас, спохватился: – Шучу, Холли. Ведь у тебя, кажется, было чувство юмора.

– У меня много чего когда-то было, – ответила та, вдруг утратив здравый смысл и осторожность.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Вообще ничего. Не беспокойся.

– Но я не беспокоюсь. Потому что приложил руку к кое-каким твоим потерям. Именно на это ты намекаешь?

– Оставь, Дев. Здесь не время и не место.

– Верно. Тогда зачем это ворошить, леди?

Удар. Лицо у Холли превратилось в белую маску, только на щеках горели два красных пятна, а глаза Дева грозно потемнели. Да, он был прав. Он лишил Холли девственности. Взял ее, а потом бросил. Виновен и заслуживает осуждения. Но не совсем, признала Холли, ее чувство справедливости вдруг заявило о себе. Ведь она сама отдала невинность, отдала добровольно.

– Извини, – тихо сказала она и, рискуя вызвать отпор, все-таки положила руку Деву на рукав. – Замечание было неуместным, Дев.

– Извинить? Охотно, извини и ты меня. – Жесткие линии, протянувшиеся у него от уголков губ до ноздрей, исчезли. Он высвободил руку и, бегло окинув еще раз белье на прилавке, решил: – Черную. Я заберу ее завтра вместе с шарфом. Если не возражаешь, упакуй их отдельно.

– Тогда до завтра, – сказала Холли, внутренне рыдая. Одна глупая, необдуманная фраза больно ранила его.

А причинив боль Деву, она причинила ее и себе.

– До завтра, – согласился Дев, но на губах у него появилась странная улыбка, насмешливая и понимающая. – Хотя тебе придется увидеть меня и раньше, – весело сообщил он. – Звонила Мерил. Она пригласила на обед Флору и меня. Сегодня вечером. А судя по словам Мерил, ты сегодня обедаешь дома. Так что увидимся. Ровно в семь.

Глава 19

– Мерил, как ты могла?

– Прости, милая. Ты знаешь, как это вышло.

– Не знаю, – возразила Холли, скрещивая руки на груди и останавливаясь в дверях.

Мерил виновато улыбнулась.

– Не могла же я пригласить его без невесты, – объяснила она, окидывая критическим оком накрытый стол и поправляя одну из салфеток.

– Вероятно, но почему именно сегодня? Почему не завтра, не в воскресенье, не в любой другой день, когда меня нет дома? И тебе не стоило говорить ему, что я буду здесь.

– Понимаю, милая, и мне очень жаль. Но… – Мерил слегка пожала плечами. – Ты не обязана долго оставаться. Выпьешь за добрые старые времена и можешь уйти. Под предлогом, что у тебя неожиданное свидание. Дев поймет.

Дев поймет? Он отлично все поймет. Только посмотрит на нее и сразу догадается, что она попросту хочет сбежать. Значит, решила Холли, удаляясь к себе в комнату, ей придется остаться. Но легко ли ей провести целый вечер, наблюдая за тем, как Дев строит глазки другой женщине?

– Проблема решена, – объявила Мерил двадцать минут спустя, когда Холли, приняв душ и переодевшись, спустилась в кухню, чтобы выпить чего-нибудь перед обедом.

– Вот как? – буркнула она и затаила дыхание. Холли слышала телефонный звонок, даже перестала подкрашивать губы, изо всех сил стараясь разобрать слова Мерил, которая подняла трубку. Судя по голосу, она высказывала сожаления, поэтому Холли вдруг почувствовала дикую слабость, смешанную с возбуждением. Он не может прийти. Вроде бы хорошо, почему же она испытывает огромное разочарование?