Текст книги "Беличий Песок (СИ)"
Автор книги: Марамак Квотчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Время вполне пришло: катапультщики, слегка покормившись, занимали свои позиции у орудий и натягивали пружины, до этого снятые. Четыре крупнокалиберных требучета медленно наклоняли рычаги, нацелившись на дальние части города. Если в трясине пуши действовали без особенных заминок и тихо, то за частоколом бурые сильно всполошились и забегали, так как предполагали, к чему это. На этот раз они предполагали всё правильно: пока за стеной окружения неспеша приготовили орудия, в море недалеко от города откантовались два корабля-ящика, тоже готовые вести обстрел.
– Мы родились в этих лесах, – громко цокала Рилла, та что вела Первую Пропушиловскую трясину, – Как свободные звери! Мир даровал нам разум, гусак подери, не для того чтобы кто-то из нас отнимал у других свободу! Эта омерзительная банда, называющая себя шняжеством, живёт по своим законам. Вдумайтесь, грызо! По законам, а не по совести! И наверное мы оставили бы их в покое, если бы они оставили в покое нас. Но тот кто замарал свои лапы кровью беззащитных уже не может остановиться, грызо. Посему эта гниющая куча отбросов должна быть ликивдирована!
Так как над трясиной установилась относительная тишина, пока пуши слушали Риллу, бурые тоже поняли, к чему это, и выпустили на звук цоков кучу стрел. Однако как только залп заканчивался, белка продолжала, и все её прекрасно слышали.
– Да-да! – кивала Дара, – Так я и хотела цокнуть!
– Точно, – согласился Хем, потихоньку вращая ворот катапульты.
– По врагам Мира – ПЫЩ! – закончила свою речь Рилла.
Десятки рычагов разом выкинули вперёд снаряды – камни, связки подожжёных деревянных кусков, горшки с зажсмесью и угольной пылью. Кусок частокола с площадкой, с которой палили лучники, как обгрызло огромными резцами – повышибало брёвна, снесло навесы, и всё это быстро заволакивало дымом.
– Не спешите, – осадил Хем бросившихся перезаряжать, – Время есть.
Размеренно, но без задержек снаряды полетели со всех орудий, в том числе с кораблей. Город покрылся сплошной шапкой дыма, вываливавшейся кусками наружу – Хем и Дара уже видели такое, когда обстреливали форт. Во множестве мест через дым стали прорываться языки огня, а тушить возгорания мешали десятки малокалиберных камней, градом посыпающие город. С отдельных площадок бурые пытались вести ответный обстрел, но это было маловозможно под градом из камней и поленьев, так что они скоро бросили это дело. В некоторых местах постройки занялись пламенем как следует, выбрасывая высокие сполохи огня и столбы дыма, но это было ещё только начало. По заранее разработанной схеме пуши сначала засыпали врага камнями и поленьями, дабы поразбивать крыши и создать задымление – на это ушло несколько килоцоков, ведь заряжать катапульты приходилось по-прежнему лапчонками. Однако большое количество этих самых катапульт делали своё дело – снаряды летели почти беспрерывно. После того как первая партия дымарей и зажигалок была выпущена, в дело пошли куски зажигательной смеси – той самой, захваченной у бурых же: её мяли комками и цепляли на небольшие сухие палочки, каковые связывали в пучок и утяжеляли поленом – пролетая над целью, эта погрызень вращалась и разбрасывала горящие подарки куда попало. Вскоре стало ясно, что правая часть города разгорелась основательно, и потушить её не светит. Туда прекратили стрелять, а вскоре и совсем закончили "концерт", опасаясь как бы город не полыхнул одним большим костром.
Пушам за это время конечно тоже пришлось не особо сладенько: приходилось постоянно с натуги вращать вороты, нюхать дым, обжигаться огнём; нет-нет да из-за стены прилетал ответный подарок. Мелкие камни и чурки, когда их запускали кучей, могли полететь в том числе и на голову своим же. Вроде бы, как потом разобрались, насмерть никого не зашибло, но переломанных лап набралось немало. Но как ни пришлось туго пушам, бурым пришлось гораздо туже: еле-еле, пользуясь прекращением обстрела, они смогли остановить распространения огня из правого крыла города, каковое полыхало просто вовсю. Треск от огня стоял оглушительный, да и жар чувствовался по всей трясине, только поверни туда нос. В нагромождении сараев что-то сильно грохнуло, полетели обломки и фонтан испаряющейся воды – видимо, взрывались вскипевшие бочки.
Со стены были скинуты лестницы, какие ещё не переломало и не сожгло, и по ним скатились несколько бурых, верещавших и поднимавших лапы без оружия.
– Началось, – подзакатила глаза Дара.
– Экая странность, чтоли, – цокнул Хем, – Получается что сидеть в ящике и отбивать атаки куда как проще, чем понять что делать с этими полудурками.
– Да никакой странности, – вздохнула Дара, – Но я тихо порадуюсь, что не выучила язык.
– Цокните так, пущай все выходят из этого бельчатника. Потом мы посмотрим, чтобы там никого не было и все были без оружия, и потом могут заходить обратно.
– Ооо, свиньи куриные! Можно мне пойти стирать портянки?
– Э, нее, грызо, там уже места заняты...
Естественно, то что было цокнуто обернулось страшенной волокитой. Если бойцы ещё вышли из города более-менее быстро, хотя и тащили раненых, то "просто жители" кинулись собирать, как они пищали "скарб" – всякое зло, типа тряпья, посуды и прочей шушары.
– Тупицы! – не особо любезно заорал Хем, – Вам же сказали выйти самим, а не с хламом!
Тем не менее, почти каждая самка тащила с собой необъятный куль барахла, так что выход населения растянулся до самой ночи. Идти осматривать город в темноте никому в голову не пришло, так что снова пришлось ждать до утра. По крайней мере, были пойманы главнюки, каковые руководили всей авантюрой по высадке в Кишиммару – их вытолкнули вперёд сами же бурые. Те хорохорились, но судя по бегающим глазам прекрасно понимали, что ничего хорошего им не светит. Этих недогрызков усадили на бочки и решили основательно расспросить.
– Какого пуха вы сюда припёрлись вообще? – задала резонный вопрос Рилла.
– Вы знаете наш язык? – удивился бурый.
Хем вздохнул, потому как ему хотелось сурковать, и всем хотелось, а этот ушлёпок задерживал процесс. Переглянувшись с пушами, он взял клевец и хряпнул по бревну рядом с лапой бурого, на пол-пальца не попав.
– Недогрызо, – цокнул Хем, – Я настоятельно советую отвечать на вопросы, а не задавать свои.
– Ладно... Мы думали, эта земля ничейная.
– Вся земля ничейная, – фыркнула Рилла, – Не понимаю.
– Ну, что сдесь нет государства.
– Сдесь нет государства, – белка задумалась, – То есть вы считали, что можете просто прийти куда ни попадя, и если вас не погонят оружием, делать что заблагорассудится? Убивать зверей, рыбу, рубить живые деревья?
Бурые непонимающе моргали глазами.
– Хорошо, спросим так, – цокнул Хем, – Вы считаете нормально держать свиней в сарае и убивать их, чтобы получить мясо? Или садиться на лошадь и заставлять её таскать себя?
– Не понимаю, к чему вы. Свиньи это животные.
– Вы тоже животные.
– Мы не животные, мы белки!
– Вы белки? – заржал впокат Хем, но потом нахмурился, – Ну-ка иди сюда. Иди-иди.
Он отвёл резко присмиревшего бурого в сторонку от сидящих, недобро помахивая клевцом.
– Вот смотрите, – цокнул Хем, – Грызун. С пушной шкурой, между прочим. Я вот так пык...
Он стремительным ударом сбросил бурого на землю и с замаха грохнул клевцом, пока мимо головы.
– И забираю шкуру. Нормально?
Бурые сидели не дыша и поджав лапы.
– Я не слышу ответа, нормально?! – рявкнул он.
– Вы же сильнее... – пролепетала одна из бурых.
– Умалишённые, – констатировал Хем, – Они просто тупы, как валенки, вот и всё. Непуха с ним терять время, грызо. И так сколько его они у нас украли!
– Похоже ты прав, – сухо сказала Рилла, – Пшли в стадо!
Стадо было окружено бронеящиками и караулили его достаточно усиленно, чтобы избежать всяких поползновений. Впрочем, чтобы что-то сделать, это надо было придумать, а бурые не привыкли этого делать. С утра одна группа пушей пошла осматривать город, другие занялись тем, что выбирали из стада зачинщиков скотства – сотников войска, шняжеских представителей и подобную шушару – и отгоняли в отдельную кучу. Немало было цоков насчёт того чтобы немедленно скормить их рыбам, но пока их жизнь хоть и на волоске, но висела.
Через здоровенные ворота, сдвигаемые по каткам в сторону, Хем и Дара вместе с несколькими пушами вошли в Верхнесвистск, где теперь только огромные серые крысы носились по заваленным хламом улицам. Сразу же, особенно около стены, обнаружилось немало тушек, сложеных кучками. Стало ясно, что если их не убрать в ближайшее время, вонь установится невозможная. Грызи заглядывали в постройки – тёмные и вонючие норы, и довольно пристально их осматривали. Хем не удивился бы если бурые засели гле-нибудь в глубоком погребе и ждали момента напасть. Однако эти его подозрения были развеяны.
– Вон, смотри – показала по дороге Дара.
– Что там, лужа? – пожал плечами Хем.
– Большущая лужа. Она не высыхает, потому что грунтовая вода на таком уровне. Вон посмотри в ямы.
– Да, точно. Погреб отменяется.
К полудню команды, посланные осмотреть город, все вышли и сообщили, что никого не обнаружили, кроме нескольких заваленных обломками – их пришлось вытаскивать. Откормившись, собрались на обцокивание: грызи посылали представителей от каждой кучки близко знакомых, чтобы они донесли общее мнение дальше.
– Самых тупаков выпускать нельзя вообще, – цокала Рилла, – Или чикнуть сразу, или ещё что. Хотя чикнуть проще, голосую за ещё что. Кто также?
По количеству поднятых лап определили, что практически все.
– Прекрасно, подавляющим большинством за. Вы грызо которые не за, что имеете цокнуть?
– Имею цокнуть что главная причина в том что я не понимаю что такое "ещё что".
– Хорошо, давайте расслушаем что такое "ещё что". В качестве свидетеля вызывается Марамак УшиВдоль, ответственные уши Малоярского погрызища, там где держали огрызков.
Грызь поведал, что если упереться и организовать работу умно, то даже при сильном сопротивлении огрызков немудрено выжимать из этого предприятия немалое количество работы. Как прикидывали, в среднем получалось в пять раз больше, чем сделали бы грызи, приставленные охранять огрызков и командовать ими. Однако также было цокнуто что во-первых, крайне сложно найти пушей для выполнения роли пастухов, ибо не в беличьем духе следить за другими. Те же что соглашались быстро уставали от этого и были готовы огрызков или отпустить, или поубивать, а иногда до этого и доходило.
В итоге принятое решение не отличалось оригинальностью: огрызков предлагали загнать всё в то же самое Малоярское и затем уже основательно обдумать, что с ними делать. Честно цокнуть, куда большую проблему представляло основное население Верхнесвистска, ибо от выясненного числа уши встали дыбом – выходило что в городе никак не меньше пяти тысяч голов! Что в три раза больше, чем пушей во всех трясинах. Мозги от этого слегка вскипели, так что было решено вернуться к оперативным задачам, а эту погрызень обдумать поподробнее.
Хем и Дара успели занять тёплые места на прокопке ям для тушек – всё же скармливать их рыбам сочли излишним, да и рыбы подавятся. Взяв бурские же лопаты, грызи начали рыть яму в некотором отдалении от города – оказалось, что под слоем размякшей почвы начинается оледенение, так что продолбить его оказалось не так-то просто. Вместе с грызями толклась и Сина, немало подналегавшая на лопату и швырявшая землю с энтузиазмом; также вместе они кормились у костра.
– Хеем, – подтолкнула его бурая.
– Аюшки. Да, ты хотела что-то цокнуть?
– Уге. Хем, – Сина поглядела на белку, – И Дара тоже. Грызо. Я это... можно попросить вас чтобы вы взяли меня с собой... насовсем?
– Уэ? – поднял бровь Хем, – Не, не пойми неправильно. Ты очень хорошая грызунья! Но может быть, кхм... тебе стоило бы поискать места среди своих?
– Грызоо, – в глазах Сины появились слёзы, – Я не могу к ним вернуться, не могу! Никогда!
– Я не имел ввиду эту отару, – махнул на город грызь, – Я имел ввиду хороших, добротных грызунов твоего вида, бурых. Их немало живёт по северной Кишиммаре. Но, но, но. Если ты хочешь, никто не собирается тебя гнать.
– Правда? – пискнула бурая.
– Не пищи, – обняла её Дара, – А цокай как белка.
– Хруродарствую, грызо, – сбивчиво цокнула бурая.
– Да нас уже просто куча, – засмеялся Хем.
– Как песка! – улыбнулась Дара.
Вокруг них возле костров сидели десятки и сотни грызей, тащили грузы, рыли ямы и канавы. Защищая их хвосты, невдалеке выстроилась стена бронеящиков, чернеющая побитыми боками и ощетиненная копьями, как ежи иглами. С моря затягивало свежаком, но на равнине однопухственно стали различаться пока ещё небольшие пятна ярко-зелёного: весну не остановить, и скоро повсюду полезет свежая трава, тянущаяся к живительным лучам солнца.
Пятая лопата.
Как и предполагали многие, после того как Верхнесвистск был взят под контроль трясиной, а бурские войска разбиты, началась куда более долгая возня, требующая во многом ещё больших ресурсов, чем разборки. Конечно, если бы грызи сочли возможным просто истребить население, проблем бы не возникало, но белки всегда умели ценить друг в друге чувство жалости и невозможности поднятия лапы на беззащитного. В итоге в городе оказались две тысячи пропушиловцев и пять тысяч бурых. Большое количество пушей выцокали желание побыстрее свалить домой, и долго удерживать их было чревато потерей доверия. К счастью, собравшиеся в трясину были далеко не единственными, кто беспокоился за то что происходит в Мире, и на равнину прибывали всё новые отряды, от малых до довольно внушительных. Непосредственно бить уже было некого, но эти пуши были чрезвычайно кстати для того чтобы заменить убывающих. В конце концов, возле города стояли почти три десятка первосортных бронеящиков, и было бы глупо оставить их без должного присмотра. Дел у Хема и Дары, как отушей, теперь стало в разы больше, чем когда они вели трясину.
Впрочем, они неплохо устроились, заняв бронеящик – и удобно, и безопасно: закрыл крышку и всё. Сина всё время была рядом с ними, не с одним так с другой, так что грызи и сурковать её брали с собой. За это время они оба привязались к этой милой белочке. Настолько, что Дара вовсе не фыркала, когда Сина подтиралась бочком к Хему и они слегка тискались. Казалось, получилось нечто странное, три разных грызя, и теперь не разлей вода: Хем был совсем таёжник, рыже-серый с осветлённым брюхом, с разлапистыми кистями на ушах, Дара полупесчанник, жёлто-серая в размытую полоску, с меньшими кисточками, а Сина бурая, тобишь коричневая, и пух у неё на ушах едва образовывал кисточки. Втроём они выглядели как совершенно разные зверьки, и вряд ли кто подумал бы, какие чувства их связывают.
– Странно, не странно, какая напух разница? – цокал Хем, – Нам вместе хорошо?
– Уге, – уркнула Дара.
– Так будем ломать голову? Син?
– Не, не будем, – отцокалась бурая, – В шняжестве вот ломали, и доломались.
– Ууух, сколько пуха! – сгрёб белок в объятья Хем.
Пуха было передостаточно. Однако чтобы когда-то уйти в родные леса, а не караулить город всю оставшуюся жизнь, предстояло пошевелить хвостами. В первую очередь предстояло восстановить снабжение населения кормом, дровами и водой – как выяснилось, сдесь всё было централизовано, так что большинство просто не знали, где достать еду, воду и чем протопить печь. Во вторую очередь, в связи с тем что много пушей будет занято на первой очереди, следовало куда-то деть тяжёлое вооружение, какового имелось немало. На обцокивании подтвердили, что в любом случае его место – ближе к границам шняжества; следовательно, его стоило спрятать где-то неподалёку. Не нужно было быть особо мозговитым, чтобы понять где лучше всего спрятать такие вещи: на том самом утёсе, что обороняли Клычинские. Хем, Дара и Сина сходили туда, осмотреть место подробным образом – они измерили как высоту каменного обрыва, так и размер площадки и ширину подходов.
– Не идеально, мягко цокая, – фыркнул Хем, – Залезть на обрыв не получится, но вот треба зашвырнёт туда снаряд легко.
– Так с горы зашвырнёт ещё лучше, – заметила Дара.
– Катапульты сами не стреляют. А сдесь у нас можно будет оставить грызо, ну штук пятьдесят от силы. Больше не осилим на длительное время, точно.
– Уге. Понятно, но как тогда цокать?
– Гм. Как цокать, Сина?
– Эмм... – осторожно повела ушами та, – Расслушать?
– Именно. Быстро хватаешь суть, грызо.
– Расслушиваем... – Дара уселась на обрыв, мотая ногами, – Нельзя залезть, но можно зашвырнуть снаряд.
– Может как нибудь укрыть это всё от обстрела? – расхаживал по площадке Хем, – Но напух, тяжёлые камни пробивают даже накат в два бревна... Да и нарыть столько никак не получится.
Грызи осмотрелись с высокого утёса, на равнину и море за ней, на зелёную стену тайги, пытаясь увидеть какую-нибудь подсказку.
– Они могут вернуться, – произнёс Хем, глядя на маячащие на западе горы, – Как грызть дать кто-нибудь сбежал в Бурнинач до того, как мы обложили город. Теперь они знают, что тут происходит.
– Да, но они не знают что мы пока не собираемся продолжать, – цокнула Дара, – И будут сидеть ждать, когда тысячи страшных бронеящиков приползут в Бурнинач.
– А почему мы не собираемся? – уточнила Сина.
– Уэ? Тебе так не терпится? – усмехнулся Хем.
– Да не то чтобы... Я просто подумала, ведь теперь сдесь нет шняжников, и я вот могу сама выбирать, с кем мне цокать... А в Бурниначе всё также, как раньше было у нас.
– Умно, это я упустил, – согласился грызь, – Хмм... Да, это даёт куда больше поводов ускорить продолжение разноса. Но в любом случае, этого не удастся сделать в этом году. Мы рассчитывали припасы на поход досюда, а не куда придётся. Поэтому, белки-пуш, задача укрыть где-то оборудование никуда не девается.
– Может, в горах поискать подходящее место? – предположила Дара.
– Горы допуха далеко.
– Горы допуха близко. На севере они вплотную подходят к морю. А дотуда можно добраться плотами.
– Кажется, мысль! Плот тянуть канатом с берега, и тьфу на ветер. Но мы не знаем, есть ли там пригодное место.
– Так пошли посмотрим, килошагов сто от силы.
На этом и порешили, отправившись обратно к городу. По пути они издали видели несколько отрядов пушей – некоторые шли туда, другие обратно; прогнали и довольно большую колонну огрызков. В городе, отцокавшись самым причастным из всех причастных ушей, начали исполнять задуманное. Сина резонно заметила, что в городе немало рыбаков, а следовательно стоит поспрашивать у них, как обстоят дела с горами. Трое завернули к побережью, где громоздились причалы и сараи, в которых делали и ремонтировали лодки, а также работали с рыбой. Вонь сдесь от этого стояла исключительная, да и вообще всё хозяйство выглядело на редкость убого. С самого начала любого входящего встречала большая лодка на двадцать шагов, переломанная пополам и торчащая из воды – в неё угодил один из камней, выпущенных из "требы". Пуши сюда пока не очень-то заходили, и бурые возились практически так же, как раньше: кто-то чистил рыбу, кто-то конопатил лодку, но большинство просто околачивались, беспрерывно трепя языками.
– Вот сдесь можно и поспрашивать, – довольно цокнула Сина.
– Так и поспрашивай.
– Эээм... – прижала уши она, – А почему я?
– Чья идея, тот и.
– Хем, я боюсь, – призналась бурая, – Тем более они не будут мне ничего рассказывать.
– Почему не будут? – осведомилась Дара.
– Потому что я такая маленькая, – развела лапами та.
– Ну ладно, а почему боишься? – цокнул Хем, – Чего ты боишься?
– Но их же много, – прижалась к грызям Сина.
– А нас рать! – фыркнула Дара, потирая когти, – Что они нам сделают, Син? Жирные, переевшие морепродуктов грызуны! Мы с Хемом их тут половину перережем на месте, а вторую половину жестоко изобьют наши, которым бежать досюда два цока. Так есть чего бояться?
– Нечего, – осторожно улыбнулась она, подумав.
Ещё вздохнув, Сина таки подошла к нескольким бурым-рыбакам, которые толклись у лодки, вытащенной на деревянный помост, и отцокала свой вопрос. Она опасливо оглядывалась на пушей, но те прогуливались по причалу, как ни в чём ни бывало. Впрочем, рыбаки были не настолько тупы, чтобы обращаться с ней как раньше в присутствии пропушиловцев.
– А что мне за это будет? – осведомился бурый, осклабившись и облизывась на Сину.
– Я вам серьёзно! – сухо сказала Сина, глядя изподлобья и прижав уши.
– Я тоже, – убрал ухмылку грызун, – Думаешь, мне заняться нечем кроме как водить вас посмотреть на горы? Я спрашиваю, что мне за это будет.
– Судя по тому сколько ты тут ошиваешься, тебе и правда нечем заняться.
Бурый схватил её за шею и несильно, но притянул к себе и зашипел:
– Да как ты смеешь, девчонка! Если бы сдесь не было этих дикарей! Я бы тебя!...
– Но они тут есть, – оскалила зубы Сина, глядя ему в глаза, – Лапу убрал.
Бурый глянул на пушей и в тысячный раз решил, что хвост дороже, так что убрал лапу.
– За просто так я вам ничего не скажу, – отвернулся он.
Сина фыркнула и вернулась к пушам.
– Эти уродцы не хотят ничего говорить без оплаты, – сообщила она.
– Им же хуже, – цокнул Хем, – О, зырьте-ка.
Он показал на маленькую лодку под парусом, подгребавшую к причалам; ещё издали было видно, что там сидит только один грызь. Один, а не вместе со стадом – уже хорошо, так что трое подождали, пока бурый привяжет лодку и вылезет из неё. Этот грызь был небольшого размера, укутанный в куртку из тюленьих шкур, так что его собственный пух был виден только на голове и хвосте. Бодренько завязав узлы, он выпрыгнул на причал и подняв взгляд, остолбенел. Было понятно, что он первый раз видит как таёжника, так и песчанника.
– Ааа... э? – задал он содержательный вопрос.
– Э, ещё какое э, – подтвердил Хем, – Ты рыбак?
– Дэээ... да, рыбак. А вы?
– А мы не рыбаки, – подробно ответил грызь, – К горам плавал? Туда.
– Да, пару раз, – припомнил бурый, – Но там близко начинаются угодья шнязя. Если подплыть слишком близко, могут отобрать лодку, или даже утопить!
– Гм, интересно, – задумался Хем, – Они значит охраняли рыбу с больших лодок, так? А на этой лодке не было ли написано что-то вроде...
Он присел и накорябал по доске когтем, что.
– Да, это ладья "Величайшая", – с плохо скрываемым страхом сказал бурый.
Хем и Дара прыснули со смеху.
– Эта "величайшая" сейчас лежит на дне Большой, – цокнул Хем, – Слушай, как тебя? Пошли лупанём чаю и обцокаем кое-что.
Бурый, какового звали Ивась, забеспокоился за лодку, но его заверили, что те времена прошли. Усадив его к костру и напоив чаем, пуши сообщили ему что вообще – времена шняжества закончены.
– Закончены? – грустно фыркнул он, – Из-за утопленной ладьи? А когда сюда нагрянет войско?
– Не нагрянет.
– Почему?! – удивился Ивась, – Кстати я не вижу ни одного солдата в городе?
– Туго доходит, – усмехнулась Сина, – Войско не нагрянет, потому что его разнесли по куску на подходе к городу. Солдат нет, потому что все они были разоружены.
– Не может быть!! – округлил глаза бурый.
– Проверь, – резонно предложил Хем.
Ивась некоторое время соображал, потом встал, прижал уши, вжал голову в плечи и пискло крикнул:
– Шнязь – дерьмо!
– И немалое, грызо! – ответили ему откуда-то из-за бочек.
– Только без эйфории, – предупредил Хем, – Из Кишиммары пока мы их выгнали. Но плавать в "шняжеские угодья" всё равно пока рано. И вот сдесь ты можешь помочь в полный рост. Можешь, но захочешь ли?
– Захочу ли? – Ивась стиснул зубы, – Они убили моего брата. Они заставляли мою семью голодать, потому что оказывается мы должны поставлять рыбу в пользу шняжества! Они...
Он закрыл голову лапами, шмыгал носом и подвывал, так что Сина обняла его, гладя по ушам и утешая. Только мягкие лапки белочки смогли привести его в нормальное состояние. Опосля этого обцокивание пошло более бодро: бурому задали вопрос непосредственно, не видал ли он где мест, куда можно впереть много громоздких телег и оборонять его малыми силами. Тот раздумывал довольно долго, припоминая.
– А! Пещера во фьорде! – сказал он наконец, – Она весьма здоровая, телеги туда можно протащить на плотах. И кроме того, половину времени туда вообще нельзя попасть из-за прилива.
– Хорошо, – цокнул Хем, – Теперь дай расшифровку. Что такое фьорд?
– Это ммм... ущелье, глубокая расселина в скалах, выходящая в море. Огромная, длиной в несколько килошагов и глубиной шагов двести. А прилив это когда вода в море поднимается. Сдесь она поднимается на три шага, и в пещеру тогда невозможно попасть, потому что вход заливает. Я там как ночевал, жутко испугался, что залило, но потом сообразил.
– А кто про неё знает? – цокнула Дара через Хема.
– Я вроде никому не говорил, а так может и, – пожал плечами Ивась.
– По логике вещей, – заметила Сина, – Пещера никому не нужна, так что и знать про неё не будут.
– Она точно настолько огромная? – уточнил Хем.
– Ровная площадка там на сто сорок шагов, в ширину около двадцати. А там ещё и корридоры есть.
– Цок. Надо сплавать посмотреть на эту аномалию. Ив, сможешь туда доплыть на своей скорлупе?
– Конечно. Но скорлупа удержит только ещё одну пушу.
– Не, давай тогда на плоту. Одна башка хорошо а две лучше, – вспушился Хем, – Синочка, тебя я попрошу остаться тут и сделать необходимое. Цок?
– Цок, конечно, что именно?
– Надо узнать, сколько всего барахла нам прятать. Точнёхонько. А также узнать сколько осталось плотов. Для этого придётся бегать по всему городу и искать нужных пушей. Справишься?
– Буду очень стараться! – честно ответила она.
Трое же снова отправились к морю, Ивась грёб на лодке, а Хем и Дара нашли небольшой плот и отправились на нём – пока ветер был попутный, просто толкались шестами от берега, потом пришлось вылезать и тащить плавсредство канатом. На случай неожиданной встречи с бурыми имелись два крестолука, запас стрел и большой щит на плоту, за который можно спрятаться. Ведь по большому счёту, грызи двигались в направлении Бурнинача, а горы находились на самой его границе.
На то чтобы добраться до места, потребовалось трое суток; пуши вытаскивали плот из воды, ставили щит от ветра и грелись и кормились у костерка. По берегу тянулись пустынные равнины, кое-где заросшие травой и кустами, но чаще голые, с россыпями камней. Как предполагали знающие грызи, сдесь то ли ещё, то ли уже не было почвы, на которой могли бы расти деревья. После равнин довольно резко начинались подъёмы, а затем и горы, имевшие тут вид по большей части отвесных скал из серого камня. При большом волнении моря нечего и думать плавать рядом с ними – расшибёт тут же. Пока же волнушки не достигали и пол-шага в высоту, пуши могли толкаться от каменного берега шестами и двигать плот с хорошей скоростью. В иных местах скальная стена уходила вверх настолько, что пугала своей нависающей громадой. Согласно доцоканности, Ивась следил за горизонтом и берегом: было совершенно ни к чему, чтобы бурые увидели интерес к пещере.
Искомый фьорд действительно представлял из себя этакое... как цокнуть? Каменные стены с обоих сторон, возвышающиеся почти на двести шагов, и довольно узкая полоса тёмно-синей воды между ними, которая плюхает, брызгает фонтанами и перекатывается через громадные круглые валуны, лежащие на дне. Несмотря на болтанку, заплыть туда было несложно, и крепко держась за прочный плот, пуши одолели расстояние вверх по фьорду. За очередным выступом камней обнаружилось большое углубление, которое при ближайшем осмотрении уходило вглубь стены – собственно, это было похоже на огромную, не особо ровную нору. Ввиду того что нынче наблюдался отлив, от воды до потолка было как раз около трёх шагов, и плавсредства свободно прошли в пещеру. Запалив факелы, грызи осматривали мокрые стены туннеля, припушневая от масштабов. Ещё больше они удивилсь, когда туннель вышел в огромный зал: сбоку в нём была лужа, куда впадали ручейки, там и оставили плот и лодку.
– Ооо, – только и выдавила Дара.
– Согласен полностью, – кивнул Хем.
– Вон там видите головяшки, – показал Ивась, – Это мои как раз.
– Так. Это точно, если тут кто ночевал, оставит угли. Так что увидите цокайте.
Пуши обошли основной зал и заглянули в обширные корридоры, к нему примыкавшие. Увиденным они остались довольны: пол пещеры был вполне ровным, чтобы по нему вкатывать телеги, а убрать мешающие камни – дело пары дней; в одних корридорах можно телег поставить – штук сорок.
– Хорошо, место есть, – огляделась Дара, – Снаряд сюда не забросишь уж точно.
– Да. Но как с обороной? – задумался Хем, – Хорошо бы иметь пост наверху, тогда можно будет забросать камнями любого, кто сунется ко входу. Ив, сдесь есть выход наверх?
– Не знаю, не видел.
– Айда поискать. Вон, ручьи, как грызть дать текут сверху.
– Если течёт, оно всегда сверху! – усмехнулась Дара.
Пуши проследили за несколькими ручейками, но они все упирались в непроходимые завалы из камней. От долгого нахождения в пещере стало сильно прохладно, а дров оставалось совсем мало – только разогреть воды и согреться изнутри, а никак не снаружи. Ещё полазив по закуткам, грызи составили мнение, что выходов наверх нету. По стене забраться без приспособлений тоже не светило – она была с выступами и не отвесная, но один пух, прыгать на высоте двести шагов – желания мало.
– Значит так, – цокнул Хем, – Давайте так. Если наверху подойти сюда трудно или почти невозможно, значит нам надо будет построить лестницу наверх. Там разместим трясину, охраняющую склад, а вход перекроем... да вот хоть бы плот на дыбы поставим. Кто сунется – получит камнями с отличной высоты.
– Лестницу, каким боком? – мотнула ушами Дара.
– Большие бронзовые или железные гвозди, трещины в камне, пыщ-пыщ молотком, – объяснил Хем, – Потом за них фьюить канаты и верёвочные лестницы. У нас помнишь, Курдюк-пуш в трясине был? Они там у себя такие штуки запросто делали, как он цокал.
– Кошмар, – пожала плечами белка.
На этом грызи решили возвращаться в Верхнесвистск; поскольку имелась опасность обнаружения бурыми, а на скальную стену не влезешь, двигались ночью, а днём ныкались и отдыхали. Море порядочно расплескалось, так что дорога на плоту далась далеко не легко; пуши были почти рады снова увидеть грязную коробку города.
Отсурковавшись, вернулись к делам. Сина сообщила, что за это время успела даже сбегать к реке, где стояли оставшиеся плоты, и воочию пересчитать их. Кроме того, она само собой точно узнала, сколько всего оборудования предстоит спрятать.
– Бронеящиков 28 штук, – читал с бересты Хем, – Катапульт 30 штук, треб разобранных на телегах – 20 штук, прочих телег – 15 штук... всего 93 места телег ?!!
– И ещё 185 тупянок, уи, – показала когтем бурая, – А что такое?
– Это безумно много, вот что, – фыркнула Дара.
