Текст книги "Беличий Песок (СИ)"
Автор книги: Марамак Квотчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Пуух! – раздалось сбоку, – Стойте! Сбоку атакуют!
– Стоой! – заорал Хем, – Стену восстановить! Катапультам по орудиям противника, пристрелочный, полуголовными камнями, пыщ!
Передний край трясины был чуть не в сорока шагах от бурых; прорехи наглухо закрылись тупянками. Сбоку начал раздаваться нарастающий шум от того, что шеренги бурых атаковали фланг "ежа".
– Камни! Головные!
Один из бульников грохнул в тупянку рядом с Хемом, отломав кусман и чуть не прибив грызя за ней; он моментально выдернул ручку, сбросив разбитый щит на землю, и помог подкатить новый. Над головой со свистом прошли камни по ответной траектории. Стена бурых зашевелилась и опустила копья.
– Приготовиться! – пух знает для чего отцокал Хем, заряжая огнемёт.
Стена сорвалась вперёд – не особо быстро, но пошла прямо на ящики, ощетиненные копьями. Возможно, бурые решили что осилят пробить их лобовые щиты. Хем сел за колесом – конечно не полностью закрыт, но можо увернуться от копья. Длинные, на пять шагов копья ударили в ящики – железные наконечники глубоко вонзались и застревали, но пробить толстый многослойный щит они не могли. Из бойниц бронеящиков и тупянок по копейщикам пошли стрелы, и главное, струи огня. Хемовский огнемёт не потребовался – ящиков было достаточно, чтобы окатить все первые ряды, так что в воздух взметнулся дым от палёной шерсти и раздались совершенно дикие вопли. Хем сунул огнемёт между спицами колеса, схватил клевец и как копьём ткнул бурого, пытавшегося влезть под ящик. Ещё после нескольких ударов по головной части он заскучал, закрыв доступ остальным своей тушей. К огню бурые оказались совсем неготовы, так что шеренги смешались и в основном рванули назад – вслед им сделали ещё залп, опалив немало гузел. Отдельные настырные оказались в меньшинстве и были забиты копьями или стрелами. Откат пехоты дал возможность грызям в бронеящиках взяться за свои катапульты и стрелять по орудиям бурых – те успели выпустить ещё штук пять камней, прежде чем их все вывели из строя шквалом снарядов.
– Загрызли эти стрелки, гусака им в рты!
Стрелы действительно продолжали гвоздить по щитам, и уже несколько грызей оказались убиты и ранены; видя такое дело, белки слегка подозверели и отвечали в два раза более сильным обстрелом, натягивая крестолуки, как рогатки. Швыряло снаряды всё – и крестолуки в лапах, и катапульты, и те что были установлены на бронеящики. Отвалившие назад бурые, утащив раненых и подгоревших, попытались снова построить стену, но в неё тут же начали прямой наводкой посылать полуголовные камни, каждый из которых гробил как минимум одного бурого, а многие и не одного – видя такие пробоины и непрекращающийся сильнейший обстрел, бурые начали отступать – некоторые просто дали дёру, но словили стрелы и заскучали. Большинство же отходило, прикрываясь щитами.
– Пух! – цокал Хем, откашливаясь от дыма, – Спокойно! Не высовываться! Берегите силы, стреляйте точнее!
Хотя стена и пятилась, она ещё вполне была в досягаемости катапульт, так что изгвоздили её порядочно, и за дымом от горящих дорожек масла были видны десятки, сотни тушек, валяющихся по полю. С флангов атаки также отбили; отступая от обстрела камнями, бурые были вынуждены отводить дальше и лучников, так что трясина осталась без стрел на голову. Хем влез в ящик, заменить уставшего грызя, и изо всех сил крутил вороты. Зарядив орудие, он высовывался и через прорезь в верхнем щите прицеливался и давал спуск.
– Аа, щучьи куры! – потрясала кулаком Дара с бронеящика, – Побежали, куски дерьма!
– А то, грызо! От нас пуха с два не побежишь!
Радостный вой раздался над трясиной – в подобные моменты грызи могли и не отказать себе в том чтобы повыть. Впрочем, никто не расслаблялся, и "ёж" тут же двинулся вперёд. Конечно не за тем, чтобы сходу гнать врага до города, а чтобы просто встать на то место, куда падали снаряды, и собрать их. Однако бурые этого не знали и подумали именно первое, так что откатились ещё дальше. Прореженная толпа их охватывала трясину полукругом, но теперь на расстоянии пары выстрелов катапульты.
– Вот куски! – рыкнул Хем, – Уволокли орудия!
Так оно и было, осталась только одна катапульта, переломанная до состояния обломков, остальные бурые утащили и сейчас непременно занимались восстановлением.
– Куда уволокли, кто видел?
– Кажется вон туда, в низинку.
– Точно. Тупачьё, – потёр лапы Хем.
– А чем так хорошо, что в низину? – уточнила Дара.
– Тем что в низину сверху бронеящик скатится превосходно, а вот обратно фигу. Надо срочно выделить несколько ящиков и атаковать.
– Это вандализм и распухяйство! – возмутился Чрыж, – Ты оторвёшься от трясины, они рано или поздно разобьют ящики!
– Трясина может подойти позже, – пояснил Хем, – Но вся трясина не может дать такого дёра, чтобы догнать катящиеся под гору ящики, цок? И думайте быстрее, грызо, пока не поздно.
– Хорошо, четыре ящика сойдут? – цокнул Чрыж.
– Думаю да. Главное выбрать те у которых колёса крутятся нормально, – добавил Хем.
Немедленно организовали перестроение, так чтобы высвободить из стены четыре ящика.
– Смотрите, – объяснял Чрыж, – Вы убираете щиты. Вы хватаетесь за ручки и тащите ящик так быстро, как только сможете. По отцоку бросаете и возвращаетесь на позицию. Всё ясно?
Всё было ясно, так что самые бодро чувствовавшие себя грызи залезли в ящики по четыре пуши, дабы быстрее вращать вороты, и закрыли бойницы и крышки.
– Слушайте! – цокнул Хем, – Двести шагов нас тащат. Потом ещё триста шагов до начала спуска. Потом внимательнее, чтобы не попасть в яму или на камень, не разгоняйтесь чрезмерно. Задача – отогнать тупаков от катапульт и сжечь их.
– Кого сжечь, тупаков? Гыгыгы...
Дело пойдёт, подумал Хем, помахал лапой Даре, высунувшейся из соседнего ящика, и закрыл крышку. его немного пронял озноб от сознания того, что сейчас они рванут на килошаг от надёжного "ежа", в самую гущу бурых... однако он быстро сосредоточился на оперативщине, продумывая действия.
– Пуух! Пшли!
Стенка щитов откатилась в сторону, и четыре ящика выкатились, толкаемые каждый десятком грызей – выкатились один за другим, но затем развернулись в линию, дабы не мешать друг другу. Пуши толкали зверски, только грязь из-под лап, так что бронеящики катились очень шибко, подпрыгивая на кочках и раскачиваясь. Хему даже показалось, что сейчас ящик грохнется набок, но на самом деле, несмотря на высоту и кажущуюся вытянутость вверх, бронеящики имели низкий центр тяжести и переворачивались трудно. Болтаясь внутри, пуши расставили лапы по стенкам и держались, как могли, пока это продолжалось. Наконец толкатели бросили своё дело, и дабы не угодить под град стрел, рванули обратно; ящики прокатились ещё от силы двадцать шагов по инерции, после чего на вороты налегли уже сидящие внутри. Через смотровые щели было видно, как толпа бурых приближается с обоих сторон, готовя щиты и копья. Во вляпались, подумал грызь некстати... несколько маленьких камней грохнули по ящику.
– Что это, откуда?! – всполошился Хем.
– Наши, грызо, сзади!
Повторный залп, заставивший бурых отступать и разворачивать щиты, подтвердил это. Катапульты трясины били рядом с ящиками, засыпая камнями широкую полосу и убирая с неё всех, кто рисковал сунуться. Какой-то зазевавшийся бурый полетел просто вверх ногами, щит в одну сторону, меч в другую.
– Подналяжеееем! – заорал Хем, подналегая.
Трясина тоже двинулась вперёд с максимальной скоростью, но бронеящики уже оторвались почти на четыреста шагов. Теперь бурым было некуда деваться, им пришлось догадаться что ящики идут прямо на катапульты, так что и действия стали соразмерны: перед ящиками стали выстраивать плотные стенки из щитов, заклиненых копьями. Это однако было крайне малополезно, так как пока стенки собирали, ящик мог просто объехать это сооружение. Стоять же за щитами бурые не могли так как их тут же поливали огнемётами, заставляя разбегаться. Задержать ящики до того, как они пошли на спуск в низину, враг не сумел, а там уж и подавно – колёса катились сами, только подталкивай на кочках.
– Стоп! – оглушительно цокнул Хем, – Осмотреться!
Сам он прильнул к смотровой щели и увидел то что нужно: все три катапульты стояли на площадке, там же находилось несколько телег. Как выяснилось, бурые не могли увести орудия, потому как для исправления повреждений сняли их с колёс. Всё что им оставалось – попытаться попасть в накатывающиеся ящики камнями, однако это мягко цокая непросто. Хем, наблюдая через передние бойницы, направлял ящик прямо на ближайшую катапульту; зарядив крестолук, он цокнул чтобы дали стоп и пустил стрелу в главнюка, командовавшего рассчётом – достаточно удачно, чтобы тот заткнулся. Катапультщики растерялись, и последние куски времени для них были утеряны – ящик подкатился прямо к телегам и орудиям, расшугивая бурых качающимися по бокам копьями-иглами.
– Всем за огнемёты! – цокнул Хем, – Сжечь!
Сам следуя своим цокам, он зарядил оружие и выпустил по катапульте полный поршень масла, полив её от и до.
– Осторожно, копья!
Наконечник с хрустом пробил дерево и чиркнул по хемовской лапе; грызь развернул огнемёт, сунул его в другую бойницу и окатил копейщика щедрой струёй, так что бегать ему уже не светило. Хем приоткрыл крышку и орал в соседний ящик:
– Грызо!! Сдайте назад, гузлом к огню, так будет лучше!
В костре взорвался бочонок зажсмеси, окончательно превратив ремонтную площадку в пожарище; грызи не без труда, но развернули ящики лбами от огня, прижавшись насколько можно друг к другу – бронеящик со лба копьём не пробиваем, чего не скажешь про бока. Дым повалил в их сторону, так что грызи позакупорили бойницы; даже через щиты чувствовался жар от огня, дышать стало трудновато; бурые уже не подходили близко, пытаясь закидывать гранатами – горшками с той же смесью. Приоткрывая крышку, Хем использовал поршень огнемёта, чтобы сбить пламя – вода пока ещё имелась, но и она подходила к завершению; зажсмеси в ящике тоже не осталось, хотя и так перед ним и за ним полыхали костры. Гранаты и зажжёные стрелы превращали всё вокруг в сплошное дымно-горящее марево... Грызи и не думали сбавлять темп, они постоянно натягивали пружину верхней катапульты, набрасывали в сетку всякого хлама и давали залп – недалеко, но россыпью, более для расшугивания. Постепенно бурых среди дыма стало заметно всё меньше, так что решили сдвинуться вперёд, дабы не стоять в костре – и дышать нечем, и колёса стали подгорать. Навалившись на ручки воротов, грызи шажком выползли из огня и увидели не что иное, как стену "тупянок" в сотне шагов. Немалыми усилиями построение "ежа" было восстановлено, и лишь тогда грызи смогли вылезти наружу; забитый дымом и вонью горящей шерсти воздух всё равно показался куда лучше, чем в ящике. Хем сразу перепрыгнул по крышам и помог Даре вылезти – белка была закопчённая, как потат из костра, но целая, что несказанно порадовало. Из ящичных несколько грызей сильно пострадали от ударов копий и огня, один ящик потерял колесо и его вытаскивали из костра волоком... но один взгляд за стену "тупянок" говорил о том, что эти жертвы были мягко цокая не напрасны – склон и низина были посыпаны тушками бурых, валявшимися в беспорядке вперемешку с брошеным и разбитым оружием; возле многих догорали лужи масла, противно коптя. С другой стороны от "ежа" догорали бурские катапульты и немалая часть припасов, находившихся на телегах. Несмотря на порядочную усталость всех пушей, солидарно решили сдвинуться ещё хотя бы на пол-килошага, чтобы не нюхать дым; повреждённому бронеящику вместо колеса тут же вкорячили тупянку, так что и его утащили. Лишь через пару килоцоков грызи смогли более-менее отвалиться на отдых. Хем и Дара сидели плечом к плечу, отрешённо пялясь поверх щитов в затянутое дымом небо, и долгое время не находили подходящих цоков.
– Неплохо пошло, – слабо улыбнулась Дара.
– Более чем! – заверил Хем.
Ему вспомнилась почему-то их первая встреча в Клычино, когда они основательно поколотили друг друга. Грызю стало так радостно от того, что эта белка до сих пор с ним, что он сгрёб её в объятья и долго не отпускал.
Наутро трясина была готова продолжать разборки: раненые были перевязаны, убитые зарыты в землю, оружие исправлено, снаряды катапульт собраны с площади. Однако когда солнце пробило плотную дымку, накрывшую поле, стало видно что бурые подсобрались обратно в колонны и рванули на север. Оказалось что с востока и запада подходящие отряды оказались уже в паре дней перехода и бурые побоялись, что их отрежут от города и окружат. Собственно это было тупо, так как без бронеящиков они всегда могли бы выйти из "клещей" без особого труда. Впрочем, после разгрома катапульт атаковать "ежа" им было гораздо более малополезно, чем раньше; видимо, вываливая из города, бурые не рассчитывали на длительное противостояние на равнине, а также раскатывали губу на запасы в деревнях. Однако взять "ежа" голыми лапами никак не получалось, а все запасы оказались либо захвачены, либо уничтожены. В итоге бурые были вынуждены отступать к городу, куда уже собирались озлобленные и отупевшие толпы, выгнанные с опорных пунктов: население деревень никто не задерживал, если оно не оказывало вооружённого сопротивления. Теперь это вылилось в бесконечный бардак в Верхнесвистске, не способствовавший организации обороны. Ввиду этого трясины беспрепядственно продвигались вперёд следующие два дня; осторожные зверьки высылали разведку, искать ямы и прочие ловушки, но кроме отдельных случаев, бурые даже не удосужились устроить заграждения. Кроме их дозоров, следивших за перемещениями, никого не было видно.
– Я там кстати бывала, – показала вперёд Сина, – В городе.
– О? – приподнял хохолок Хем, – Это прекрасно. Хорошо помнишь?
– А что там помнить, – фыркнула она, – Грязь, как... в бельчатнике.
– Хорошо, – цокнул Хем, – Постарайся что-нибудь вспомнить ещё, а так потрясём когда будем на месте.
До места ещё предстояло дотянуть всю тяжёлую пуханизацию, но вид присоединившихся отрядов взбодрял и вселял в головы пушей уже полную уверенность в том, что Верхнесвистску не поздоровится. Когда город, а именно его стены, частично сложенные из камней, частично построенные в виде частокола, уже был виден, навстречу трясине снова выдвинулись бурые. Как быстро разглядели пуши, на этот раз они решили использовать длинные тараны – брёвна, длиной почти двадцать шагов, должны были разгоняться и бить в ящик. Надо было на ходу придумать, как избежать пробивания ящиков.
– Отпустите тормоза и отойдите все сзади.
Как оказалось, этого вполне достаточно: даже ударив в щит, таран просто сдвигал ящик назад, теряя энергию; те же кто тащил его оставались под обстрелом стрел и огнемётов, и повторять операцию много раз им не светило. Ну и само собой, пока войско проходило зону обстрела катапульт, на него обрушились сотни четвертьголовных камней, прореживавших ряды почём зря. Тем не менее, боольшинство таранных команд добрались до стены ящиков и нанесли первые удары. Хем лично сидел в коробке, когда в её лобовой щит грохнул таран – раздался треск и появились щели от перекоса конструкции, но ящик откатился назад и выдержал. Грызь вернулся к переднему щиту и выпустил огонь по суетившимся бурым – те закрывались, и кое-как это помогало. Тогда он взялся за копьё, вставленное в передок ящика, и ткнул переднего, сильно расколбасив ему лапу. Следующему повезло меньше – копьё попало под щит, и бурый просто слёг на землю, чтобы уже не подняться. После того как ещё несколько бурых слегли, а остальных периодически окатывали огнемётом, наступательный порыв иссяк и они начали откатываться, снова сопровождаемые массой камней – снаряды совершенно не жалели, выпуская кучами – всё равно можно собрать потом. Пожалуй всё безобразие длилось пару килоцоков, после чего порядочно прореженные колонны отступили обратно к городу, оставив сотни дохлых тушек и брошенные брёвна таранов. Грызям предстояла не особо приятная работа добивать сильно раненых, потому как всё равно они не могли выжить. Хем и Дара вместе со многими ходили по полю боя, искали недобитых и таки добивали. Честно цокнуть, это делали не особенно тщательно, потому как не было особого смысла – тушки никто не собирал, хотя бы потому что на это ушло бы много времени – как подсчитали, на этом месте их валялось не менее двух сотен. То и дело дохлые тела попадали под колёса, трещали кости... Впечатление конечно было гнетущее, так что пуши постарались как можно быстрее уйти с места побоища. Однако теперь было ясно, что бурые вряд ли будут ещё пытаться остановить трясину и теперь есть все возможности обложить город.
Перед Верхнесвистском было ещё нагромождено всяких сараев и землянок – их нещадно жгли и расстреливали из катапульт тяжёлыми камнями, чтобы сгорело всё что могло гореть; это облегчило бы дальнейшие действия. Теперь трясина уже развернулась в полную линию, охватывая город полукругом – используя брёвна от разбитых построек, поставили заграждения, дабы не растягивать линию обороны. Воспользовались нарытыми бурыми ямами и горками песка, дабы опять же сократить линию и сделать её непробиваемо прочной – бронеящики, в узких промежутках между ними и укреплениями – тупянки. Город находился на берегу морского залива, но был достаточно скучен, чтобы трясина полностью и надёжно блокировала его. После того как ящики, орудия и грызи были установлены на нужные места, Хем всё-таки оглядел Верхнесвистск, это скопище черепичных и деревянных крыш – кое-где торчали довольно высокие коробки из дерева, но в основном постройки были одноэтажные. Из-за нагромождений во многих местах поднимались дымки... Бурые засели по периметру стены, натащив туда крестолуков, стрел, камней и прочую шушару. Было достаточно посмотреть на эту неровную стену, чтобы увидеть сотни торчащих бронешапок и копий.
– Ну как тебе? – осведомилась Дара, запуская бурскую бронешапку диском.
– Ну, грязь в логово загнали, – цокнул Хем, – Теперь выковырять... Главный вопрос, насколько долетят снаряды? Лезть туда совершенно не хочется, как ты думаешь?
– Я не думаю, я и не полезу, – фыркнула белка, – Я думаю, с расстоянием нормально. До половины или чуть дальше катапульты достанут, а есть ещё требы. С них и до воды долетит, наверно.
– Снаряды, меня грызут снаряды. Вроде обещали подвезти на лодках, но если что будет...
– Да вроде есть кое-что?
– Есть, но ты посмотри туда, – махнул на город Хем, – Чтобы всё это поравнять с землёй, нужно много зажигательных фигней. Думаю придётся собирать о округе.
– Пособираааем, – потёрла когти Дара.
Как выяснилось, никто из бурых не пожелал быть отрезанным от города, так что трясине уже ничто не угрожало с тыла. Отдельные экземпляры, обнаруженные вне Верхнесвистска, или убежали намеренно, или вообще не знали, что происходит и куда бежать. Они в частности и навели на мысли использовать запасы дров, оставшиеся ещё в некоторых сараях возле города, и в малозаметных землянках – оттуда повытаскивали весьма изрядное количество. Эта возня грозила растянуться не на один день, но пуши никуда не спешили – они хорошо устроились и имели передостаточные запасы всего необходимого. Отряд, оснащённый трофейными телегами, ушёл на юг с ранеными – если их распределить обратно по гнёздам, оклемаются гораздо лучше. Пока же возле каждого орудия сделали площадку, закрытую щитами, на которую стаскивали подходящие снаряды; кроме того, начали установку четырёх требучетов, куски которых притащили с собой – ставили основательно, врывая опоры в землю и делая под грузом яму.
На третий день в море показались обещанные лодки... на самом деле на лодки это было мало похоже, скорее плавучие ящики с мачтами. Пользуясь попутным ветром, они на парусах прошли от устья Большой до города, и пристали к берегу рядом с кольцом окружения. На самих кораблях-ящиках были смонтированы катапульты, но грызи отцокались что стрелять с воды куда менее удобно, чем с суши, так что решили большую часть снарядов выгрузить и использовать с земли. Для этого были заранее предусмотрен план: отдельные пуши перегнали сюда же пустые плоты, оставшиеся после сплавления трясин по реке, и из них соорудили плавучий мост для разгрузки кораблей – иначе сотню шагов до берега не натаскаешься. Впоследствии и сами плоты вытащили из воды, разобрали и использовали как топливо и дерево для "зажигалок". Бурые пытались постреливать из луков, но ответный залп был настолько сильнее, что они тут же бросали это занятие. Видимо, главнюки решили отсиживаться в городе. Что и требовалось.
– Они вероятно считают что мы будем туда вламываться, как медведь в улей, – цокал Хем, – А мы сделаем проще, поднакопим зажигалок и спалим всё это разом.
– Тогда все погибнут, – заметила Дара, – И мелкие в первую очередь. Это грустно.
– Это не грустно, это недопустимо, – поправил Хем, – Надо подумать, как быть в этом случае. Всё-таки они не совсем умалишённые и наверняка спрячут мелких подальше.
– А толку, если пройдёт сплошная стена огня?
– Если. Мне кажется, Рилла цокала правильно, если устроить пожар сильный, но такой какой они смогут потушить, потом дать выдержку и предложить сдаться?
– А ты прекрасно знаешь, что цокают по этому поводу. Если всё это стадо сдастся, нам некуда будет его девать! Многие пуши настаивают на том, чтобы сдесь мы поубивали как можно больше. Иначе нам всю оставшуюся жизнь только и делать, что гонять огрызков.
– С этим трудно не согласиться, – вздохнул Хем, – Я думаю вот что, Дарочка. У нас есть Сина, которая знает город. Надо отправить её туда.
– Напуха?! – возмутилась белка, – Она только-только ожила, а ты её опять туда!
– Напуха чтобы она выяснила, где они собираются прятать бельчат при обстреле. Головной камень из требы, Дарушка, пробъёт даже настил землянки! А если мы будем знать, то не попадём туда.
– Допустим. Но как она попадёт туда, и главное обратно?
– Это мы прогрызём. Но, – цокнул Хем, – Это жутко подло, отправлять её одну. Я с ней. Закутаюсь, мама родная от бурого не отличит.
– Пфф... ладно, тогда просвети её, что она оказывается белка-героиня и тому подобное.
...
Тёмной и безлунной ночью, когда ограда города и противостоящая ей стена тупянок освещались только факелами, три неясных серых пятна выползли прямо из-под бронеящика и шастнули к камням, составлявшим часть стены. Хем, Дара и Сина привязали хвосты на спины, закрылись плащами и ползли как змеи, стараясь делать это как можно быстрее – пуши что-то стали орать, маскируя звук. Переползая по сырой прошлогодней траве и валунам, они пересекли сотню шагов нейтральной полосы и прижались к бульникам. Сдесь пуши, шаставшие таким же образом ночью, обнаружили что камни имеют впуклость, прорыли там пару шагов земли и вышли за другую сторону частокола – конечно, они не стали расширять лаз. Дело было ещё и в том, что забор использовался как стена для многочисленных построек, поверх которых были настроены мостки для стрелков – следовательно, подкапываясь под частокол, попадали или под эти настилы, или в сарай, что давало возможность остаться незамеченными. Хем тихо вздохнул и протиснувшись между камней, полез в нору: белка не норный зверёк, и в тесном пространстве ей не очень-то уютно. Прошкрябавшись через лаз, грызь разгрёб песок и осторожно высунул голову. Как он увидел, нора вышла в углу между частоколом и стенкой постройки; вокруг вообще никого не было, только сверху ходили и бряцали оружием. На отличненько, цокнул себе грызь, вылезая и давая знак белкам. Дара, как и Хем, закутались в тёмные маскировочные плащи, Сина же не скрывалась, чтобы как-то уменьшить подозрительность компании. Грызи рассчитывали на то что бурых в городе слишком много, а следовательно они не знают друг друга; кроме того, пуши понакрутили на лапы и головы тряпок, якобы для перевязки ран – так будут меньше рассматривать. Хем сносно цокал по-бурски, хотя конечно сразу было понятно, что как-то не так; Дара таки вообще знала отдельные цоки. Следовательно, отдуваться предстояло Сине. Хотя она и дрожала от страха, решимость бурой белки была очень велика, так что она достоверно изображала то, что нужно. Собственно особо изголяться не требовалось, испуганная молодая самка, ведущая двух раненых – самое то что надо. Как оно и предполагалось, бурые не обратили на них никакого внимания, а уж когда они отошли от стены – и подавно. Трое юркнули в узкий проход между постройками, удивившись, насколько это вонючая, грязная дыра – любая помойка возле цокалища была аккуратнее.
– Что дальше, пух-голова? – осведомилась Дара.
– Дальше, – подумал Хем, – Смотрите. Мы сидим сдесь, а ты Син лови за хвосты всех кто будет проходить мимо и спрашивай.
– Что спрашивать? – уточнила она.
– Вопросы, – втихоря заржал грызь, – Кхм, так! Спрашивай, где мелочь... только не цокай "мелочь", а цокай как у них цокают. Скажи, что ищешь сестру, чтоли.
– Хорошо, я попробую.
– Нет, белко, – мягко сказал Хем, – Не попробую, а сделаю, потому как иначе нас поднимут на копья.
– Цок, – улыбнулась в полутьме Сина.
Она подошла к выходу на площадку, где горели факелы, осмотрелась и пошла к другой стороне, где сидели двое бурых с оружием. Грызи, незаметно как тени, проскользнули к углам, держа наготове аргументы в свою пользу. Однако Сина закончила перецок и вернулась в проход успешно.
– Есть, – отдышалась она, – Мелких собрали к башне, вон там, пока они сидят в сарае. Говорят что если будет сильный пожар, дым меньше соберётся вверху...
– Отлично, разведчица, – похлопал её по плечу Хем, – Какая именно башня?
Разглядев доподлинно, о каком сооружении идёт цоканье, грызи решили дойти прямо туда и посмотреть самим, так ли это. Двое опёрлись о Сину, которая тащила их со скорбной миной на мордочке; через площадку, довольно ярко освещённую, прошли беспрепядственно. Некоторая заминка наступила, когда двое стражников, заметив их, явно завернули навстречу. Придерживая Сину, Хем добился того чтобы встретились как можно глубже в тёмный проход между стенками.
– Вы кто такие? – пропищал бурый, закрывая проход.
– Мы с третьего околотка, – сложила лапки Сина, – Видите, господин, дикари ранили моих родителей...
"Родитель" плохо подавил смешок, так что бурые посмотрели на него как на идиота.
– Тебя чё, по балде приложили крепенько?
– Ааа? Аге, по балде на отличненько! – прохрипел Хем.
– С этим ясно, а это значит жена, – с умным видом показал на Дару бурый.
"Жена" тоже слегка прихихикнула, проводя под плащом пальцем по лезвию косы.
– С вами ясно, – махнул лапой бурый и хотел было уйти с дороги, но тут ему под уши пришли мысли, – Стойте-ка! Какого перца вы делали у стены?!
– Ну мы, эээ... – подробно объяснил Хем.
– Воровали пищу! – рявкнул болван, – А ну выворачивайте карманы!
– Не, пусть карманы выворачивает он, – поправил напарник, – А её можно и прощупать.
Собственно, он так и сделал, запустив лапы под плащ. Казалось, что-то хрустнуло, на самом деле Дара уже воткнула острие оружия в горло дурака, и просто придерживала тушку на весу. Второй слегка забеспокоился, но тормозил так основательно, что Хем сделал хороший замах и приложил его клевцом по головной части. Весьма тихо и чисто тушки свалились на землю; грызи аккуратно отволокли их в тёмные закутки, чтобы не поднимать волну раньше времени.
– Дыых, пух-голова! – фыркнула Дара, – А если бы их было трое?
– Если бы да кабы, – отцокнул Хем, – Пошли.
Миновав ещё две грязные, заваленные всевозможным хламом площадки, трое подошли к башне. У входа торчал бурый, сидевший на бочке и просто храпевший. Сина хотела потрясти его за плечо, но Дара остановила её; оглядевшись, белка скользнула внутрь сооружения. Оставшиеся спокойно, насколько это возможно, ждали её, не обращая внимания на проходящих мимо бурых. Наконец она так же неслышно покинула сарай.
– Всё в порядке, они там, – шепнула она, – Очень много!
– Сотня?! – фыркнул Хем.
– Сотня? Тысяча! – огорошила его Дара, – Этот свинарник очень большой, Хем.
– Хорошо, сматываемся.
Бурые посматривали на них, но более к трём ходокам никто не приставал. Казалось, остаётся дойти до дыры и перелезть на свою сторону, но не тут то было. Подойдя к этому месту, пуши увидели что рядом уселась компания из пяти воинов – судя по котелку, сидеть они могли долго. Пришлось срочно разминать мозг и придумывать, как выкручиваться.
– Бойцы, вы чего же? – хрипло пропищал Хем, – Там в порт шнязь приплыл!
– Чёооо?! – привскочили бурые.
– Да, мы сейчас тоже пойдём встречать! – идиотски закатила глаза Сина, – Такое событие!
Бурые убрались в течении пары цоков, после чего трое влетели в узкую нору, как змеи. Однако когда Хем уже влезал туда хвостом вперёд, из-за угла вышли ещё бурые. Попялившись друг на друга, они оттормозились – грызь исчез под землёй, а бурые швырнули туда копья.
– Валим-валим-валииим!! – подтолкнул белок Хем.
За забором быстро начала подниматься паника, но пока бурые сообразили, где искать беглецов, те уже отошли достаточно далеко и побежали к трясине со всех лап – едва они перепрыгнули через тупянки, как в них же грохнули стрелы.
...
Сырой туман тянулся над равниной, накатывался с моря и обтекал высокие камни и частокол города. Сонное утро нарушалось более всего криками чаек и негромким поцокиванием возле костров с кормом. Хем, как ему ни хотелось дрыхнуть в ящике, обошёл всю свою трясину и перецокнулся с ответственными ушами соседних отрядов. Под лапами похрустывал песок с мелкой галькой, влажный воздух сильно морозил, но радовал отсутствием ветра; грызь прохаживался вдоль стены тупянок, вспушившись.
– ЦоГ, Хем-пуш! – подцокнуло сбоку.
Через кучи снарядов ловко перепрыгнула Сина – бурую было трудно узнать, вместо бурской одежды на ней были кожаные доспехи, набранные из лишнего, узкая бронешапка и налапники с засунутыми в них ножами и дротиками. Но главное заключалось в её поведении – конечно, за несколько дней она не могла научиться владеть оружием, но уже никак не порывалась хвататься за канат, как раньше, и в глазах грызуньи появлялся просто бельчоночий восторг от жизни. Подбежав к Хему, она схватила его за лапу и потёрлась об него ушками.
– Что, белушечка? – погладил её грызь.
– Ничего, просто, – улыбнулась Сина и отвела взгляд, – Хем, я тут хотела ска... то есть цокнуть...
– Синуха. Мне кажется, ты не можешь сейчас связно цокнуть, так?
Бурая подумала и кивнула головой.
– Вот. А сейчас намечается кое-что слегка важное, грызо. Поэтому, – ласково погладил её ушки Хем, – Я тебя внимательно послушаю, но потом, цок?
– Цок, – кивнула она.
– Ещё бы не цок, – пробормотал себе под нос Хем, – Пуух! Просыпаемся, сурки! Пришло время!
