Текст книги "Беличий Песок (СИ)"
Автор книги: Марамак Квотчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
– Ну, с последненького, гуся вашего!...
Большая катапульта с треском выпустила ещё один "двуголовый" камень, какой кстати пёрли с самого начала пути. Все сразу увидели, что он пошёл очень высоко и явно грохнет за лодкой, так что один из бурых вскочил на борт и сделал некие жесты, должные выражать презрение. Однако он поспешил – бульник попал аккурат в место скрепления мачты и реи. Упругая мачта с растяжками канатов не сломалась, а лишь остановила полёт снаряда, так что лодка чуть не легла на борт. На этом бы всё закончилось, если бы камень не подзастрял на мачте. Веса его не хватало чтобы перевернуть лодку, так что она тут же выпрямилась на воде, и вот тут-то булдыган сорвался с высоты шагов десять. Молча пролетев эти шаги, камень с треском проломил тонкие доски. На несколько цоков установилась тишина, затем с лодки послышались явно истеричные вопли, а самые зоркие заметили, что она проседает в воду.
– Баууууу!! – издал ликующий вой Хем, – Стрелки, лучшие!
– Отлично, товар расстрелян!... Что дальше, Хем-пуш?
– Перезарядить орудия! Половине пушей на пустые плоты со своими щитами! Возьмите чем грести!
– Может, тупо подождать пока утонет?
– Видал этот огонь на стрелах? Как грызть дать на лодке есть запас. Айда пошурудить, – подмигнул Хем, запрыгивая на плот с тупянкой в лапах.
С лодки продолжали пускать горящие стрелы, хотя гораздо меньше; несколько грызей, стараясь не вылезать из-за щитов, упали в воду, но остальные заняли места на плотах и тронулись вслед за лодкой, которая уже заметно погрузилась – пробоина была почти ровно посередине, так и тонула. Вслед уходящему плавсредству выпустили ещё залп камней, и один пошёл хорошо, пробив борт близко к корме – лодка потеряла управление и её развернуло, так что теперь уплыть бурым не светило. К тому же за ними шуровали два плота, ощетиненные тупянками и крестолуками. Первейшая же попытка бурых отстреливаться вылилась в град стрел, так что нескольких посбивало в воду.
– Лапы поднять! – цокал Хем по-бурски, – И, молчать, пища!
Многие из бурых уже были склонны к этому, потому как лодка еле торчала из воды, а купаться настоятельно не хотелось; впрочем некоторые попытались броситься вплавь до берега. Настырные, подумал Хем, а таковые нам ни к чему.
– Пуух! В плывущих – пыщ!
У самого у него же было дело поважнее, так что грызь выхватил клевец и перепрыгнул на лодку; оказавшийся рядом бурый с крестолуком был отправлен за борт пинком.
– Взять его! – пищал командир откуда-то сзади, но поскольку умников не нашлось, ему было некуда деваться и синий сам пошёл выгонять Хема с лодки, махая своим ножом-переростком. Грызю однако ничего не стоило подловить его и приложить по ноге так, что тот загремел по наклонной палубе, враз потеряв и оружие, и главное интерес к нему. Увидев что грызи держат бурых на прицеле, Хем ещё пару раз вгрызячил "синему", после чего подмял его под себя и окунул мордой в воду, ибо борт уже был почти вровень с ней.
– Где зажигательная смесь?
– Аэээуууллююю...
– Неправильно, – ещё раз в воду, – Где зажигательная смесь?
– Вон там, в бочках! – наконец дошло до бурого.
– Выкатить бочки, быстро!! – заорал Хем, – Вы тоже, гуси полосатые, вам особое приглашение нужно?!
С двумя грызями из трясины и не без помощи бурых, три большие бочки были выковыряны из-под палубы раньше, чем лодка пошла на дно; они оказались в воде, но кое-как плавали, так что их прицепили и стали оттаскивать к берегу вместе со всем барахлом. Надо заметить что всю кавалькаду снесло чуть не на килошаг, а плыть на плоту против течения невозможно, так что оставалось прибиться к берегу. Грызи скучились на один плот, а на другой собрали бурых, которых поочерёдно вязали. Намокшие и испуганные, они пока не думали сопротивляться, хотя их было почти столько же, сколько трясов.
– Двадцать три единицы, – посчитал Хем, – Эти единицы отлично помогут нам с перемещением ящиков!
Пока же предстояло пристать к берегу и дотащиться обратно к отряду вместе с тяжёлыми бочками; в основном это доверили бурым. Те было заартачились, но грызи нарвали хворостин и погоняли ими, как овец, так что дело пошло. Воизбежание, Хем лично проверил узлы на лапах и убедился, что никаких неожиданностей не будет. По возвращению выяснилось, что Дара была весьма права насчёт тыла, и пока лодка отвлекала внимание, к позиции подбирались с десяток бурых с тяжёлыми крестолуками. Грызи поступили как всегда подло, уложили щиты-тупянки в сухую траву, а сами спрятались недалече; когда бурые вышли на открытое место, трясы юркнули под тупянки и перед врагом образовалась стена, бьющая из крестолуков. Не потеряв ни одного грызя, они проткнули пятерых, остальные сумели убежать.
Приведя себя в порядок, отсушившись и откормившись, грызи закончили с разгрузкой плотов; пустые согнали в заводи и кое-как замаскировали, может ещё пригодятся. К этому времени уже стемнело, но поцокав, решили стронуться немедленно по очень простой причине: вот-вот по реке могла подвалить следующая трясина, и тогда на отмели образовался бы жуткий бардак. Начало дороги было разведано, так что отряд вытянулся в колонну и неспеша тронулся под звёздным небом на северо-запад; лишь после полуночи, почувствовав усталость, встали кругом на привал.
Уже на следующий день к трясине пробралась белка, бегавшая в качестве связи между отрядами, и выяснилось что впереди действительно стоит отряд на утёсе, ещё один подходит с запада. Также грызунья расцокала про небольшую деревню, обнаруженную в стороне от той дороги, которой шли трясины. Хем-Дара тут же подняли хохолки, намереваясь там пошурудить, и повернули в сторону. Честно цокнуть что сначала этому не обрадовались – там были сырые луга, где колёса телег и тупянки сильно проваливались и катить их было трудно. Даже с помощью двух десятков бурых преодолеть низменность оказалось непросто. Однако, как и цокала связниха, на взгорке стояли несколько странных для грызей построек – вроде как коробки из брёвен под соломенными крышами. Вокруг была устроена сущая свалка из кусков дерева, глины, камней и прочей шушары – это было так вдрызг непохоже на аккуратные грызницы, что у всякого возникло бы сомнение в бельчиности происходящего. Однако сомневаться не приходилось, в коробках хозяйничали бурые.
– Эй, недогрызки! – хихикнул Хем, – Предлагаю сдаться! Хорошо кормить не обещаю!
– Попробуй возьми! – ответствовали оттуда одновременно с пуском стрел.
– Чё тут пробовать, – пожал плечами грызь, – По ящикам!
Занявши место в ящике, он убедился в том что бойницы закрыты, и налёг на вороты. Чапая огромными колёсами, телега мееедленно поползла к ближайшей постройке. Выпушенные оттуда зажжёные стрелы делали мало толка, втыкаясь в слой угля и глины, каковым был покрыт ящик. А вот довольно широкое окно, откуда стреляли, вышло им большим боком. Доползши дотуда, бронеящик остановился, и из-под крышки бойницы в окно ударила щедрая струя зажсмеси; Хем даже не поджигал её, чтобы не опаливать ящик. Конечно, внутри был огонь – иначе от чего бы бурые запаливали стрелы – так что в деревянной коробке немедленно полыхнуло ярким пламенем. Не столько от огня, сколько от невозможности дышать, бурые вывалили наружу, прямо ко второму бронеящику. Так как они попытались бить его копьями, оттуда их окатили уже горящей смесью, и сдесь грызи воочию увидели её действие в полный рост, когда бурый катался по земле, полыхая как факел. Это было достаточно жутко, чтобы наступавшие приостановились, а оборонявшиеся вышли с поднятыми лапами. Как оказалось, бойцов шняжества тут всего десяток, остальные просто жители. Хему пришлось соображать, что цокнуть по поводу захвата населённого пункта, ибо до этого он не представлял, что такое может быть. Подойди армия к Глыбному, кого бы она там нашла? Если только мышей.
– Бояться нас не надо! – уверенно заявил он с бронеящика, но потом задумался, – Мм... а может и надо. В любом случае, мы пришли вовсе не потому что нам очень хочется этого. Мы пришли потому что шняжество является ярым врагом мира... Если цокать конкретно, постоянные попытки расширения шняжества в леса Кишиммары, сопряжённые с наглым насилием, вот она главная причина...
– Хем, – цокнули сбоку грызи, – Поди-ка посмотри.
Хем спрыгнул с ящика и чавкая грязью, каковую размесили множество лап, прошёл к низкой деревянной постройке, более врытой в землю, чем торчащей вверх; оттуда сразу понесло характерным запахом свинного навоза. Соответственно, внутри были свиньи – обычные лесные свиньи, каких немало в любом околотке. Хем почесал уши, соображая зачем бурые собрали столько свиней в этот загон.
– Навоз они чтоли так собирают? – предположил он.
– Да, навоз... – скривился грызь, – Они по жизни их тут держат, Хем-пуш.
– Зачем?! Их прокормить вспушнеешь! – никак не могло дойти до Хема.
Ему показали на мусорную кучу тут же рядом – сразу было видно, что она намного состоит из свинных костей. Грызь некоторое время пялился туда, на хрюшек, на бурых – доходило до него долго.
– Твого пня... – только и смог выдавить он через порядочное время.
Дара сжимала косу, но всё равно было видно как дрожат её лапы и уши. Видя белку в таком состоянии, Хем понял что ещё и ему тормозить негоже. Как раз тут он увидел, как один из бурых, из солдат, вытаскивает втихоря ножик... Грызь вряд ли смог бы потом повторить свои действия, но он как-то ухитрился за секунду поднять клевец и ударить им с такой силой, что снёс жулику пол-головы. Чувствуя что все в глубоком ступоре и пялятся на кровавую лужу, он продолжил наведение порядка.
– Пуух! Тормоза отпустить! – рявкнул он, – Всех этих недоумков связать! Грызо, ты слышал?
– А? Уге, – отрешённо кивнул грызь.
Кое-как Хему удалось растолкать трясов, раздавая даже оплеухи – не время деликатничать. Расшевелившись, грызи почувствовали, что такое сотни тысяч ненависти, так что бурые были на редкость быстро уложены в грязь и умотаны верёвками по первому сорту.
– Сборище идиотов! – пнул очередного огрызка Хем, – Пшол! Грызо, выпустите хрюшек!
Он оглядел позицию – толпа из четырёх десятков огрызков толклась на лугу, грызи вытаскивали ящики дальше на дорогу, выстраивая в колонну. Хем сжал зубы, залез в ближайший бронеящик, и открыв верхний люк, взялся за ручки крестолука. Чиркнул кремень, и перед стрелой закоптил небольшой оранжевый огонёк... искорка, почему-то подумалось Хему, как искорка, которая поджигает костёр... Взводя тугой рычаг, он перекидывал зажигательные стрелы одну за другой, и выпускал по постройкам – не засыпанные землёй, они тут же загорались. В небо потянулись столбы серого дыма, затрещал мощный огонь.
– Хемми, – Дара тоже влезла в ящик и обняла его, – Хемми...
Грызь шмыгнул носом, прижимая к себе свою любимую белочку. Чувствуя пушистую шёрстку носом и лапами, он возвращался к тому времени, когда они вдвоём ходили по летнему лесу, пронизанному живительными лучами солнца, и радовались жизни. Может, стоило остаться у себя, а не лезть нипойми куда... Хем вспомнил кучу костей и его чуть не стошнило.
– Дара, – цокнул он, глядя ей в глаза, – Дарочка. Мы сравняем Верхнесвистск с землёй, моя белушечка. А потом доберёмся до Бурнинача и разнесём всё там.
Дара сначала улыбнулась сквозь слёзы, а потом оба грызя засмеялись. Они знали, что так оно и будет.
– Пошли толкать ящик, страшное боевое грызо, – цокнула она.
Они спрыгнули на чавкающую от воды землю и впряглись вместе с другими в тягу бронеящика. Огромные колёса лопатили грязь, поднимая её наверх и затем расшвыривая спицами – все кто шёл рядом были по уши в грязи, но поделать было ничего нельзя. После деревни настроение у грызей было препаршивое, так что и тащить казалось тяжелее, чем обычно. Бурые, хоть и в большом количестве, тянули из лап вон плохо, да к тому же их приходилось постоянно подгонять и смотреть за отлынивающими. Получалось страшное... стадо, понял Хем, наблюдая за происходящим. Его опять замутило, так что грызь чуть не упал. Помотав мордой, он цокнул грызям собраться.
– Слушайте, пух. То во что мы вляпались, это самое плохое что с нами со всеми было. Надеюсь вы понимаете, что я вовсе не про грязную дорогу. Если так будет продолжаться, к Верхнесвистску мы сами будем точно такие же, как эти.
– Мы никогда не будем такими! – испуганно цокнула белка.
– Ты в этом уверена полностью, грызо?
– Ну... Нет, конечно, ведь раньше так не бывало.
– Не уверена не цокай, верно? – Хем устало опёрся о клевец, оглядывая грызей, – Что делать?
Трясы угрюмо молчали, поводя ушами. Как знать что делать если никогда раньше не встречался с таким?
– Я думаю что... – цокнула одна белка, и слегка прикусила язык, когда на неё все уставились.
– Да, что ты хотела цокнуть, эээ... Фира? – припомнил имя Хем.
– Думаю в первую очередь нам не стоит толкаться вместе с бурыми, – твёрдо цокнула она, – И так мы скучились, а тут ещё это тупое стадо. Мне кажется, они все больные на голову... а от больных обычно держатся подальше, так?
– Так-то так, – хмыкнула Дара, – Но это стадо тащит нам ящики... Хотя, погодите.
– Вот именно, – подхватил мысль Хем, – Так нельзя! Хотя кажется что можно, так нельзя!!
– Но как мы без них дотащим ящики через эту грязищу?
– Так же как до этого таскали. Отсуркуемся, откормимся, дадим отдых лапам. И дотащим. Сами, грызо. Как всегда мы это делали и будем делать, сами.
Пока грызи ещё переваривали, но кажется до большинства начало доходить. Хем же подошёл к толпе связанных и стал разматывать верёвки.
– Пошли вон отсюда! – бросил он, даже не смотря на них.
– Куда?! – задали чисто бурский вопрос бурые, если учесть что вокруг была равнина на сотни килошагов в любую сторону.
– Куда хотите! – рявкнул Хем, – Кто через килоцок останется в пределе досягаемости, расстреляем из крестолуков! Убирайтесь напух.
Любого из кишиммарских не было бы в пределах через три секунды, но бурые даже не могли решить, куда пойти. Трясы оставили их совершенно, проходя мимо и окидывая безразличными взглядами – колонна медленно ползла дальше. Хем шёл последним – он достаточно хорошо чувстовал, если бы в спину полетел нож. Внезапно послышались шаги и его кто-то схватил за локоть. Это была молодая белка-бурая, уже достаточно крупная, но ведущая себя как-то как бельчонок, как казалось. У неё была более короткая, чем у таёжников, мордочка, пушистые ушки с белым пухом внутри, и недлинная грива тёмно-рыжего цвета. Хем цокнул бы что очень милая грызунья, если бы не то что видел недавно.
– Я... я не хочу с ними! – пискнула она, глядя грызю в глаза.
Хоть сто раз бурая, но увидев в глазах белочки слёзы, Хем не мог остаться равнодушным. Он улыбнулся и погладил её по ушкам.
– Кто тебя может заставить, если не хочешь? – резонно спросил он.
– Синка! – ответил на его вопрос бурый, – Сина! Иди сюда!
– Хочешь пойти с нами? – цокнул Хем.
Белка закивала, опасливо оглядываясь назад и прижимая уши.
– Иди сюда, зараза! – орали сзади.
Хем приобнял её и закрыл собой от бурых; он увидел, что грызи сзади колонны, глядя на эту безобразную сцену, уже натягивают крестолуки.
– Килоцок вышел, – громко возвестил грызь.
Почти два десятка стрел просвистели у него над головой, и сзади послышались вопли и плеск бега по лужам. Хем заботливо поддерживая белочку, провёл её к колонне, не давая оглядываться; когда она всё же посмотрела назад, лежащие в грязи тушки уже были далеко. Грызь влез лапой в телегу, вытащив овсяную лепёшку, и отломил кусок Сине. Та округлила глаза и замотала головой, цокая что совсем не голодна.
– Как хошь, – пожал плечами Хем, – Дарочка, хо плюшку?
Сина сглотнула, глядя как грызи уплетают корм, но ничего не сказала. Она только всполошилась, когда Хем впрягся в канат, чтобы тоже схватиться тащить. Дара усмехнулась, и так как пока шла отдыхая, оттащила бурую за локоть в сторону.
– Сина, так тебя зовут? – спросила она, – Зачем ты хватаешься за канат? Он что, на ощупь допуха приятен?
– Я просто... простите, – испуганно пискнула та.
Конечно, Дара производила на неё впечатление – мало того что песчанник по виду, так ещё и такая крупная самка, с боевой косой, в кожанной броне – наплечники, шапка, куртка и юбка – всё было сделано из толстенной кожи с деревянными накладками. Вдобавок бурая видела, как Дара расшвыривала воинов шняжества, как щенков... в итоге испуг её был глубок донельзя.
– За что простите, – фыркнула Дара, – Да, и прекрати бояться, грызо. Если бы тебя хотели убить, это сделали бы за пол-цока. Логично? Хорошо. Так, зачем лапала канат?
– Я думала все тянут, я тоже должна, госпожа.
– С какой стати? – резонно осведомилась Дара.
– Но... вы ведь взяли меня с собой... какая иначе от меня польза, – Сина запуталась, глядя как сдержанно ухахатываются грызи, – И этот господин, он видимо сдесь главный, а тоже тянет...
Дара захохотала, чуть не навернувшись в яму, но потом на её глазах появились слёзы; белка обняла бурую, как маленького бельчонка, гладя по ушам.
– Бедная зверушечка, – прошептала она, – Забудь всё что с тобой было раньше. Теперь ты на свободе, сестра.
Сквозь беловатые облака, тянувшиеся над равниной, хлынуло солнце, засверкав на заточенных лезвиях оружия, грея грызей, поглаживая их пух; трясы улыбались, распушая уши и щёки, и сильнее налегали на канаты. Дым от сгоревшей деревни уже остался далеко позади, так что несмотря на грязь скорость продвижения оказывалась лезущей в ворота. Хем и Дара, меняя друг друга в упряжке, шли рядом с Синой, расцокивая ей элементарные вещи, какие и в голову не придёт объяснять, типа тяжбы каната. Объяснять пришлось настолько много, что не управились до привала; Хем увидел, что местность просматривается на много килошагов, и предложил не скружаться – один пух если появится опасность, успеем. В итоге колонну оставили как есть, и расселись у костров. Сдесь уж Сина никак не могла соврать, что не хочет корма, хотя и никак не могла понять, что ей просто отломят лепёшек, как равной. Надо цокнуть что столь долгий груз в одну сторону поднадоел грызям, так что они стали и осторожно спрашивать. Выяснилось, что Сину часто били и постоянно заставляли работать... но то что это делали её собственные родственники, не лезло вообще никуда.
– Так не бывает, не бывает никогда, это тупь, – цокнул Хем, – Наверное, они тебя украли или ещё что, а врали что свои.
Бурая уткнула мордочку в колени и заплакала; грызи как могли утешали её, и даже немедленно наскребли по всем карманам большой кулёк вкусных орехов, так что более-менее удалось успокоить. Налопавшись корма, Сина отвалилась таки сурковать, как и положено белке, гусак подери. Остальные, кроме дозорных, последовали её примеру. Бдили в первую очередь как раз Хем с Дарой – ну сдесь-то это было нетрудно, даже со скоростью зайца перебежать поля, окружающие отряд – не меньше трёх килоцоков.
– Несчастная, забитая белка, – грустно произнесла Дара, – Мне её так жалко, Хемми.
– Да, – вздохнул тот, – Но от нас с тобой зависит, чтобы этого больше не было никогда.
– Кстати о. Не зря ли мы отпустили этих подонков?
– Не думаю, что зря. Их присутствие действительно очень плохо влияет на грызей, Дарушка. Без этой отары мы наверно дойдём быстрее, чем с ней. И потом, ты видела, в какую сторону они пошли?
– К деревне, – пожала плечами белка.
– Именно. Но деревню мы спалили. Корма им до лета сдесь не найти, так что куда они пойдут?
– В город?
– Уверен что да, – оскалил резцы Хем, – И уверен что другие грызи поступят так же.
– И там их наберётся невозможное количество, – заметила Дара.
– Которому будет нечем кормиться, негде спать и так далее. Которое собьётся в тупое стадо, не представляющее для нас никакейшей опасности. Я бы цокнул, стая волков и то действовала бы хитрее. А так мы накроем их всех в одном месте.
– Посмооотрим, – протянула белка, потирая когти.
Смотреть начали с того, что продолжили тяжбу: двигались более даже ночью, чем днём. Грызи разведывали дорогу заранее, в то же время благодаря этому ночью, когда гораздо проще подобраться незаметно, трясина всегда была готова к бою, а днём останавливалась на просматриваемых местах, удобных для обороны. Исходя из этого нападения бурых никто не боялся – пробани нападать на ощетиненную оружием деревянную крепость. Хотя, в трясине пожалуй была одна, кто боялся этого – Сина, конечно. Но если разобраться, она пока боялась вообще всего на свете. Чтобы она почувствовала себя более уверенно, Дара послала её собирать по полям травы – лечебные, вгоняющие в сон и так далее. Запас имелся, но и свежачка не помешает. Это оказалось чрезвычайно верно, как показало дальнейшее.
Наутро, когда сочли что до утёса близко и стоит метнуться днём, в поле были замечены несколько странных объектов – вроде как что-то копытное, но слишком высокое. Как выяснилось при ближайшем осмотре, это были полярные лошади, шуки как их называли, а у них на спине сидели вооружённые бурые. Трясина выставила штук двадцать тупянок, так что подъехать всадникам не светило – враз истыкают. Наездников было штук десять, они ещё поездили вокруг, то и дело пуская стрелы. Грызи наложили в сетки катапульт мелких камней и дали залп, так что половину наездников посбивало, а остальные дали дёру. Двоих бурых, оставшихся без лошадей, догнали, разоружили и тоже дали пинка под хвост. Вдобавок удалось поймать одну лошадь, с каковой тут же срезали путы, накрученные на морду и спину; грызи гладили животное и прикармливали; почуяв корм, лошадь подняла хохолок и более далеко не отходила.
К вечеру, как и предполагали, поднялись на гору – с северной стороны она имела обрыв шагов на полсотни, совершенно неприступный, окружавший плоскую вершину почти полностью; подняться туда можно было только по узкому склону, и само собой теперь он был перегорожен стеной бронеящиков, за которыми стояла батарея катапульт. Колонну пропустили наверх, дабы грызи могли спокойно отдохнуть после перехода. Хем и Дара встретились с Чрыжем, ответственными ушами Клычинской трясины. Они виделись раньше как раз в Клычино, а Дара даже получала от него люлей на тренировках, так что встреча была отмечена довольным цоканьем и ухомотанием. Чрыж расцокал о том что пока заметных действий бурые не предпринимали, и трясина лишь разогнала небольшой отряд с провизией, набранной в лесу и направлявшийся в город; грызям было что цокнуть в ответ, а именно упомянуть утопленную лодку и сожжённый наспункт. По крайней мере, теперь грызи разжились бочками зажигательной смеси и трофейным кормом.
– Вон там, – показывал с горы Чрыж, – Стоит Вторая Пропушловская, рядом Кушинская. С другой стороны, вон на том холме, Лопатинская и Вересковая, из песчанников.
– О-о, – припушнели грызи, – Столько пушей!
– Пушей достаточно, – кивнул Чрыж, – Главное, чтобы хватало снарядов, грызо. Сколько бы ни было пушей, это не поможет уничтожить город. В этом плане ваши бочки очень кстати!
– Что планируем делать прямо сейчас? – осведомился Хем.
– Как отдохнёте, выдвигаемся на холм. Оттуда вместе идём к полю, оно отсюда не видно, но оттуда идёт дорога на север. Там собираемся и уже в составе шести трясин двигаемся далее.
– Цок, Чрыж-пуш.
Надо заметить что размер трясины определялся исключительно спонтанно, так что например в Клычинской было около сотни пушей, во Второй Пропушиловской столько же, в то время как остальные были по составу примерно равны Репской. Как уцокивалось ещё сильно ранее, эти четыре сотни пушей были не единственными, кто шёл на Верхнесвистск: ещё две группы трясин шли с востока и запада, отрезая от города все пункты снабжения и по частям уничтожая отряды шняжеской армии. Кроме того, как и рассчитывали грызи, при первых известиях о наступлении бурые выслали на место событий всех воинов, имевшихся в городе, но едва они отошли, как пришли сообщения об атаках с других сторон. В итоге подкрепления не получил никто.
Основательно отсурковавшись, грызи снялись с места и за день отмахали расстояние до холма; надо заметить что это было довольно кстати, так как песчанники притащили целых семь больших катапульт, но ни одного бронеящика и тупянки, так что нуждались в прикрытии. Естественно, что более всего пялились на Дару, так как было непонятно, песчанник ли. Пяление не помешало вспушить уши, покрепче взяться за ручки и продолжить поход. Шаставшая вокруг трясины Сина набрала огромный ворох...
– Синяя сон-трава! – цокнул Хем, – Так-так...
– Думаешь то же что и я? – спросила Дара.
– Да. Мысли, – хихикнул грызь, – Я думаю про лошадей. Ы?
– Ы.
– Хорошо, продолжим. Конечно сами по себе лопать эту траву они не будут. А если?... Хмм, если что? Куда запихать эту ботву, чтобы скормить лошадям? – Хем огляделся и узрел бурую, – Сина. Ты видела, чем кормят лошадей?
– Кормом, – точно ответила она, и подумав, добавила, – Они соль любят, эти копытные.
– Точно! – цокнул Хем, – В деревне был мешок соли, вы его взяли?
Конечно, мешок взяли: соль в Кишиммаре была в дефиците. Правда не стоит думать что она тут же оказалась по карманам грызей – осторожные зверьки решили что стоит сначала достоверно испытать, не опасна ли эта соль, а уж потом объедаться ею. В итоге кусочки соли были заложены в небольшие охапки сухой травы, содержащие и сон-траву, и эти подарки разбросали вдоль курса движения трясин, там где обычно появлялись бурские всадники. На следующий день это дало результаты, хотя и несколько не те что ожидалось – учуяв соль, животные стали раскапывать связки сена копытами, не обращая никакого внимания на удары погонщиков; в итоге грызи успели подобраться достаточно близко, чтобы засыпать бурых стрелами и заставить бежать пешком. На окрестные равнины были выпущены ещё штук семь лошадей, так что теперь появлялись только отдельные наездники, наблюдавшие очень издалека.
На третий день продвижения деятельность бурых была уже заметна везде – вырубленные куски леса, развоженная в грязь дорога, какие-то уродские хибары по обочинам... город маячил на горизонте, но идти до него предстояло ещё порядочно. Как раз сдесь бурые выдвинули навстречу трясинам своё вооружённое стадо. Откровенно цокнуть, у любого слегка подёрнулся бы глаз от вида такой толпы – словно муравьи из разворошенного муравейника, бурые пёрли по полю волнами, составляя грязно-коричневое пятно огромнейших размеров. Убедившись что грызи обойдутся без них в приведении отряда в боевое построение, Хем и Дара полезли на бронеящик осмотреть позицию. Поле было практически пустое, и за исключением некоторых неровностей, плоское на много килошагов. Летом его покрывали травы, местами малопроходимые, сейчас же лапы и колёса сбивали только сухие тростинки.
– Не вижу орудий, – с осторожным оптимизмом цокнул Хем.
– Я тоже не вижу, – кивнула Дара, – Копейщики, вон смотри сколько.
– Сколько именно? – задался вопросом грызь.
Посчитав бурых на одном клочке местности, он прикинул сколько таких клочков и получил около двух тысяч рыл. Тем временем трясины собирались в единого ежа, выставляя стену бронеящиков по периметру; между ящиками где не хватало их, ставили тупянки, причём по две штуки, одну перед другой – такую пуховину не пробить даже самым тяжёлым копьём. В центре размещались орудия – крупнокалиберные крестолуки и катапульты, частично прикрытые бронеящиками. Хем посмотрел вниз с ящика на суетящихся грызей и заметил Сину, забившуюся в угол.
– Мурка! – цокнул он.
– Аюшки? – показались серые уши Мурки, каковая отвечала в трясине за лечение раненых.
– Возьми бурую к себе, пусть помогает. Или чтобы хотя бы не мешала.
– Пфф, – подёрнула ушами та, – Цок.
Хем наблюдал за тем, как сотни воинов бурых стекаются в колонны, выравнивая ряды... гусак подери, присмотрелся он, они же не сами! Даже издали были заметны десятники и сотники, носящиеся по толпе с выпученными глазами. Какой бред, подумал он с отвращением, как это возможно?! Ему показалось что войско бурых сдвигалось вперёд под напором каких-то отвратительных щупалец, тянувшихся от города, и дальше, из-за гор...
– Хем-пуш, – подбежала белка, придерживая лапой бронешапку, – Рилла-пуш передаёт что слева у бурых замечены четыре катапульты.
– Где? – уточнил грызь.
– Воон, смотри туд, за кустом. Видишь, тряпки? Катапульты закрыты сверху ими.
– Хруродарствую, грызо! – цокнул Хем и побежал к своим катапультщикам.
Тем времнем колонны бурых стали отклоняться, обходя "ежа" по сторонам – вероятно они думали, что с боков или с тыла стены нет, но их ждал облом – трясины стояли круговой обороной. Самая большая толпа, состоявшая из четырёх колонн, осталась спереди, остановившись на расстоянии полёта стрелы.
– Предлагаю не прекращать движения! – цокнул Чрыж, – А ну-ка!
А ну-ка было одобрено: тупянки развернули на 90 градусов и они спокойно покатились вперёд, не говоря про бронеящики. Стоило усилий поддерживать общее построение, но бегающие и орущие грызи выполнили задачу синхронизации вполне удовлетворительно. Увидев что трясина прёт на них, бурые заняли оборону, выставив стену щитов и копий; в задних линиях стали выстраиваться лучники.
– Тупянки за ящики! Не высовываться! – цокал Хем, толкая ящик и периодически вскакивая наверх чтобы видеть картину.
Перестроение имело смысл, так как скоро трясина уверенно оказалась в зоне обстрела луков.
– Стрелы!
Хем юркнул прямо под бронеящик; вокруг как прошёл град, стрелы втыкались в дерево и землю. Он сообразил, что это был полный залп, так что опять высунулся наверх: за стеной копейщиков стали заметны дымки.
– Пуух! Обстрел горящими стрелами, принять меры!
Меры заключались в том чтобы максимально закрыть пух от подгорания. Кроме того, часть огнемётов использовали в обратную сторону, наполняя поршни водой для заливания огня. Как и предполагал Хем, следующий залп был огненный и создал уже куда больше проблем – воткнутые в щиты стрелы дымили и разжигали огонь на дереве.
– Тупицы, – цокнула Дара, оказавшись рядом, – Бьют залпами, когда все спрятались!
– Им только этого не говори! – хохотнул Хем.
– Эх, пушнинушка, цокнем!!... А собака пух-пух-пух, не крупнее боков двух!...
Подбадривая себя таким образом, грызи продвигались всё ближе и ближе к стене бурых, так что уже хорошо различались морды; стрелы по-прежнему шли залпами, так что серьёзно не зацепило ещё ни одного: видя тучу стрел, грызи прятались, а с прекращением обстрела продолжали идти. Трясина оказалась порядочно задымлена от обилия комков зажсмеси, но упрямо двигалась вперёд. Грызи, шедшие сзади, толкали ящики с внешней стороны оборонительного кольца – оттуда им пока не угрожали, а перелетающие стрелы могли задеть; в целом же для защиты с второй стороны использовали лишние тупянки, не установленные в стену. Несколько свободных грызей бегали по трясине, собирая горящие куски смолы в кульки – эти же подарки отправляли обратно.
