Текст книги "Телепорт.ru (СИ)"

Автор книги: Максим Владимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Решено: двигаю в Долгопрудный. Только, пожалуй, есть смысл воспользоваться традиционной транспортной системой, чтоб наново вчерашний спектакль с охраной не разыгрывать. Приду на КПП как все, ножками. Только вот холодно тут, чёрт…

Однако, размышления мои, похоже, слишком затянулись: не успел я толком начать оглядываться, соображая, как лучше из этой чёртовой дыры выбираться без машины, как в метре передо мной открылся портал, из которого прямо мне в объятия вывалилась… Рыжая. Всё, что я смог выдавить – это жалкое “привет”. А Лина и вовсе ничего говорить не стала, просто как-то очень уютно устроилась головой у меня на плече. И никаких сцен! А я-то боялся. Впрочем, не факт, что сцена у меня не впереди…

– Откуда ты здесь? – не прошло и пяти минут, как я сумел, наконец, выдавить что-то осмысленное. – И как ты меня вообще нашла?

– Вспомнила, как ты на меня тогда настроился там, в Якутии. И повторила. Проснулась, посмотрела вокруг, увидела твой маяк и прыгнула.

Отклонив голову назад, я неверяще посмотрел вниз – чёрт, да она в пижаме! И, конечно, уже дрожит – не май месяц всё же. Хорошо, хоть дождя нет, а то совсем бы мы оба по-дурацки выглядели. Я-то, правда, ещё ничего, хоть и без верхней одежды, а вот Лина и вовсе как прямо с кровати! Накрылась моя идея добираться пешком. Впрочем…

Подхватив Рыжую под нижние девяносто, я наудачу шагнул в окно. И нам повезло: Либанов уже успел за каким-то хреном притащиться в “термос”, да ещё и сидел там в одиночестве!

– Так и знал, что ты сюда прибежишь, – сказал он, поднимаясь со стула. С широченной такой улыбкой во всю ширину морды – у меня даже ворохнулось внутри что-то тёплое.

Вот, чёрт возьми, всё же есть какая-то ощутимая разница в людях. С кем-то мне хорошо, а с кем-то не очень. И я, пожалуй, уже созрел, чтобы предпринять реальные шаги на пути от вторых к первым.

Опустив Рыжую на ближайший стул, по которому она с готовностью растеклась, я шагнул вперёд и с размаху впечатал завлабу в ладонь вытащенный из кармана гаджет.

– Вот тебе подарочек от меня.

– И что это за хрень? – озадаченно спросил Андрей.

И даже Лина подсобралась повыше на своём стуле и заинтересованно вытянула шею.

– Хрень? Э нет, брат, это не хрень. Это супер-девайс, ты такого никогда не видел! Pentoki называется. Только не показывай никому.

–*-*-

Меня-то, конечно, просто распирало от желания рассказать сразу всё, но Либанов (мимоходом поразив какой-то спокойной рассудительностью) предложил это отложить.

– Тебя же не только мы потеряли. Но и охрана, и генерал – сам вчера сюда приезжал.

– Ругался? – поёжившись, спросил я.

– Ты знаешь, нет. Совершенно. Согласен, согласен, я и сам удивился. И Артемьеву, похоже, какие-то инструкции оставил – он мне вчера ни слова не сказал.

– Только смотрит волком, – влезла Лина.

Андрей согласно покивал в ответ.

– И что тогда? – спросил я неохотно, уже понимая, что ответ мне не понравится.

– Давай я Лину отведу домой, а то она, вижу, спит на ходу. Мы тебя вчера до трёх ночи ждали… – тут меня вновь кольнуло запоздалое чувство вины. – У меня как раз плащ есть, наверху – пешком пройдёмся, чтоб охрану порталами не возбуждать лишний раз. А ты двигай в свой кабинет, выходи на связь с начальством, отругивайся, если придётся. Я потом вернусь, помогу. А после обеда, или ужина – как раскидаемся с делами, уже встретимся полным составом и поговорим спокойно.

– Пошли, – я встал и потянул Рыжую за руку.

У входа в здание, превращённого в натуральный блок-пост стараниями фсбшников, мы распрощались. Уверен, что троица наша выглядела до крайности подозрительно – все очевидно никакущие, одеты не по погоде, и это ещё мягко говоря, но рядовые бойцы цепляться не стали. Выскочивший из-за угла Артемьев явно был готов мне всё-всё-всё высказать, но заметил, что я-то выходить как раз не собираюсь, и остановился на полушаге, подходить не стал. А вот зыркал реально по-волчьи. Похоже, батарейка у любови нашей села окончательно. Как тут не вспомнить Скипа? С ностальгией. Не надо было мне тогда спускать это дело на тормозах, вот что.

В кабинете я включал комп с тяжёлым вздохом, но всё как-то рассосалось само. Как только система загрузилась, в мессенджере на меня, понятное дело, тут же наехал какой-то хрен с горы с пруф-логотипом ФСБ на аватарке, но я тут же перешёл в контрнаступление – с Лысым. Типа, испытал такое душевное волнение, “вспомнив всё”, что не сумел себя сдержать. И вообще, что за нахрен?!Фсбшник отнекивался, но как-то неожиданно вяло, так что, в предположении, что всё это – спланированная провокация, я только утвердился. Жаль, конечно, что они там все размытые, мимику не отследишь… но я и по голосу чувствую! Интересно, кстати, а меня они видят нормально? В HD, небось? У меня, если что, никаких кнопок настройки нет, камеру отключить не могу. Заклеить её, что ли? Или просто клея канцелярского ляпнуть, будет как раз такой эффект – вроде и работает камера, только не видно ничего. Или хоть скотч прозрачный, можно в два слоя. Кстати, ни разу не удивлюсь, если эти все фсбшные чины как-то так и поступают…

Я вроде поискал глазами по столу, пытаясь припомнить, видел ли я тут когда-нибудь скотч или клей, но спохватился: мне ж надо генералу позвонить. С ним-то как раз лучше нормально, с лицом.

Генерал не ответил. Зато, прямо перед тем, как мне надоело ждать и я был уже готов отбиться, звонок перекинуло на смутно знакомого парня из Данилиного бюро, который кратенько ввёл меня в курс событий. Новости показались неоднозначными. Вернее, новость-то была, по большому счёту, одна: генерал вчера спешно перешёл телепортом из Венесуэлы, потому что его назначили первым вице. Типа, повысили. Вчера же он встретился с президентом, и вчера же улетел в Китай. На – тут мой информатор явственно придавил голосом – “важнейшие” переговоры. Ну и Данила с ним, понятно, так что мне тут и поговорить, выходит, не с кем. Про боль мою. Поскольку ясно уже, что все, кто с погонами ФСБ, мне не помощники.

– А станцию-то в Венесуэле открыли? Там всё в порядке?

– Открыли, и пассажирский рейс прогнали под аплодисменты, и грузовой. Точнее, грузовых даже много, сразу начали эксплуатировать в рабочем режиме, – просветил меня собеседник, с некоторой, как мне показалось, укоризной.

Распрощавшись, я откинулся и забарабанил пальцами по столу, пытаясь привести в порядок мысли. Вообще-то, так если разобраться, а кто мне говорил, что вопрос с Лысым решён? Надо вспомнить… ну, первым был, кажется, Сергей – зам директора Института Биоэнергетики. Ещё там, в Штатах, когда агитировал за всё хорошее и против всего плохого. Его ведь и замом-то назначили куда позже, кстати, а тогда он ещё был просто хрен с горы. Интересно, кстати, куда они тот чемодан с дурью дели, и куда пошли деньги… Или нет, пожалуй, не интересно. Что важно: те слова, да и весь тот Сергей, нынче не актуальны от слова “совершенно”.

Вторым был генерал фсбшный, наш первый куратор. Он, хоть фамилию Лысого – Мелентьев – и не произносил, но всё ж общими словами извинялся за действия сотрудников. Бывших? Или просто сотрудников? Вот не помню, кстати, а жаль. И вообще, тот генерал уже умер, правда, генералов после этого вокруг нас меньше не стало… Но эти как-то извиняться ни за что не спешат.

То есть, если всё оценить трезво и непредвзято, то получается, что мне никто ничего конкретного и не обещал. Больше того, все, кто вообще говорил хоть что-то, сейчас либо ничего не значат, либо умерли. Круто, чо. Может, оно даже и неплохо, что Ивлев улетел – хорош бы я был, если б начал сейчас ему истерики катать по видеосвязи.

Другое дело, что моих проблем все эти в высшей степени рациональные соображения никак не решают. Правда, тут ещё имеется немаловажный вопрос: а есть ли эти проблемы, или я сам себе их нафантазировал?

Я прислушался к себе и постановил: есть. Есть проблемы. Даже если сам по себе Лысый мне ничем сейчас не угрожает, похищение никуда не делось. И камера – была. И метелили меня там на разрыв селезёнки без всяких фантазий, а совершенно реально. И просто забиться сейчас в угол, сделать вид, что я ничего не видел, не помню, не знаю, никаких проблем у меня нет – значит это всё простить. Готов ли я прощать? Хрена.

То есть, вопрос только в том, что я могу сделать.

А вот тут возник некоторый затык: я совершенно не представлял, что конкретно я мог бы предпринять? Как хотя бы найти этого чёртова придурка? Поэтому, когда в кабинет шумно вломился Либанов, я встал ему навстречу даже с облегчением.

–*-*-

Мы с Андреем уже который час чередовали обсуждение наших относительно несекретных научных дел с ковырянием на корпоративном сервере Телепорта. Оказывается, на все те несколько дней, что я загорал в Венесуэле, время тут словно остановилось. Не происходило буквально ничего. Как весьма экспрессивно выразился Либанов, “ни войти, ни выйти!”.

Профессор канул в никуда с концами, Дима дулся, но хотя бы был под рукой. Лёха один раз позвонил из своей Коломны, но был по словам Андрея “до противного осторожен в выражениях”. И, как ему показалось, почему-то знал о ситуации больше нашего.

Ещё куда-то делся Георгий. Тут уж я обеспокоился не на шутку, написал себе имя парня крупно в ежедневник и совсем было собрался звонить Артемьеву, но Либанов мягко накрыл мою руку своей, мол, не надо. Не время.

Ну ладно, подождём…

Лаборатории по-прежнему были опечатаны, удивительно ещё, что не опечатали “термос”, хотя он вроде бы был следующей дверью в ряду. Это потому, что там оборудования на виду нет? Так вроде и без этого все, кому надо, про свойства этой замечательной комнатки знают. Провоцировать не хотят?

Документы на серваке РАО были поприятнее – Телепорт рос и развивался. Чуть ли не каждый день – новый рекорд пассажиропотока! Народ явно нашу систему распробовал. Где-то мы увидели отчёт по продажам абонементов, в том числе – на дальний межгород, и цифры там были вполне нестыдные – в тысячах штук. То есть, кто-то не стесняется гонять через полстраны в ежедневном режиме! Прям душа радуется.

У “грузовых” в лидеры вырвался несколько неожиданный для меня маршрут: из Гродеково, от китайцев, в Новороссийск. То есть, в Турцию, вероятнее всего. И переваливали на том маршруте уже больше, чем в принципе могла бы пропустить на этом направлении РЖД! Это вот совсем уже серьёзно, конечно, эдак скоро можно и бригаду киллеров ждать! Шутка.

Кому мы нужны – мы вон в магазин-то по собственной воле выйти не можем… какие уж тут судьбоносные решения.

В заявках хотелось моргнуть, так их было много. Разных. Десятки компаний устроили натуральный хоровод вокруг РАО, пытаясь выцыганить станции Телепорта в нужных им местах. Мы с Либановым честно перелопатили несколько папок с целью найти количество одобренных заявок на строительство таких станций, ничего не нашли, потому я плюнул и просто спросил в мессенджере у Данилиных парней. Ответ (который они дали подозрительно быстро) несколько ошеломил: предварительно одобрено 700, реально строится сейчас почти сотня!

Да уж. Это точно не наш масштаб. Какие, к чёрту, 700 заявок – да мы, своими-то силами, их и прочитать бы за это время не смогли!

Я встал и подошёл, потягиваясь, к окну – да, полдень уже, так скоро и пообедать можно будет. На улице было довольно мерзко – моросил мелкий дождь, листья облетели, и на площади их уже размололи ногами в противную грязь. Вот как так получается – вроде ведь и не ходит тут никто, откуда?

Я вспомнил пронзительно-яркое солнце, синее небо с редкими облаками, лёгкий бриз, солёный воздух. Довольных улыбающихся людей. Покачивающиеся на волне катера. Лёгкий самолётик, ползущий в над головой с еле слышным зудом двигателя. Утром. Только утром! Жаль, что я пробыл там так недолго.

Я непроизвольно выругался вслух, и Либанов обеспокоенно встал, пытаясь понять, что я такого увидел за окном.

И не объяснишь ведь.

–*-*-

Артемьев не просто не собирался как-то оправдываться или отчитываться – наоборот, он чувствовал себя хозяином положения.

– Где надо. Все – где надо, – он сидел напротив нас с Либановым серой непоколебимой скалой.

– Ну а Георгий?!

– И Георгий. Всё под контролем. Лучше успокойся и подумай, как вы будете работать в новых условиях.

А самое смешное, что ничего конкретного про “новые условия” он нам так и не сказал! И о причинах ничего не сказал тоже, хоть и понятно, что дело тут в нашей выходке с авианосцем.

Но когда Либанов начал давить на подпола по ситуации с Димой и его арестом/подпиской, фсбшник вдруг окрысился:

– Да что вы ко мне пристали? Это от меня вообще не зависит! Сам виноват, болтает много. И вообще, вы-то куда смотрели, когда давали ему допуск такого уровня?! У него родственники все за границей!

Я аж задохнулся от негодования и уже набрал в грудь побольше воздуха, чтоб выдать что-то про 37 год, но Либанов больно пнул меня по ноге под столом. Слава богу, что мне хватило выдержки и соображения никак на это не реагировать внешне, так что я просто с шумом выпустил воздух сквозь зубы и на остатках спросил:

– А что, это теперь запрещено?

– Не запрещено, – буркнул подпол, глядя исподлобья. – Но требуется согласовывать с СБ. Как минимум – ставить в известность. И это уже не вам решать, можно такому человеку дать допуск, или нет. И вы оба давали в этом подписку, между прочим!

Мы с Либановым переглянулись недоумённо, но ответить на такой заход было нечего. Артемьеву, в свою очередь, тоже, видимо, надоело с нами ругаться, и он, рывком встав, направился к двери. Перед самым выходом остановился и, обернувшись, произнёс злым голосом:

– Дальнейшая судьба этого Центра будет решаться через две недели, когда Ивлев вернётся из Китая. Ну и ещё кое-кто кое-откуда… По-человечески вас прошу: посидите тихо до этого времени!

Как только дверь закрылась, Либанов выждал пару минут, прислушиваясь, а потом деловито подскочил, как на пружинах:

– Пошли.

– Куда?

– Вниз, – и, наклонившись ко мне, прошептал в самое ухо: – Ты же можешь выйти в интернет так, чтоб никто из этих не знал?

Глава 27

Когда мы спустились и ввалились в “термос”, я даже не стал проходить вглубь комнаты. Кое-как дождался, пока Либанов запрёт дверь, включит свою аппаратуру и, не давая ему сесть, выпалил:

– Этого!

Он воззрился на меня недоумевающе, так что пришлось объяснять:

– Он сказал: “Судьба этого Центра будет решаться”. Этого, не нашего! Он нас уже списал! Они списали!

– Да это ещё ладно… – попытался вставить свои пять копеек Либанов, но увидев, что я чужую боль воспринимать пока не готов, тяжело вздохнул и согласился: – ну да, “этого”. Да, списали. А что, ты только сейчас понял?

Да, я понял только сейчас. И мозг тут же зашуршал в поисках… не знаю, опровержения, что ли: ну не могли они так с нами! Мы же… всё! Детектор, сам телепорт, пассажирский, грузовой, теперь вот в космос нацелились… Или могли? Посчитали, что мавр сделал если не всё, то всё самое важное, и может быть свободен? Точнее, несвободен, ха-ха. И кадр с опытом этого самого “несвободен” у них под рукой, и мне его как раз и показали, чтоб не думал о себе много лишнего.

Постепенно я успокоился и обнаружил, что Либанов сидит напротив и внимательно смотрит на меня.

– Извини, задумался. Ты что-то сказать хотел? – примирительным тоном спросил я.

– Да. Подпол проговорился – ты не заметил?

Я только пожал плечами в ответ. Ничего я не заметил, если честно.

– Он про Диму сказал “тоже родственники за границей”. А “тоже” – это у нас только профессор, если персон в зоне повышенного внимания брать.

– А у него? – несколько бессвязно спросил я.

– У него, – кивнул Андрей. – У него там, считай, все. И где! Сплошь вероятный противник, да из категории самых-самых, если понимаешь, о чём я. Два сына – оба физтехи, кстати, один на курс младше меня учился – и дочка.

– Дочка тоже физтех? – невпопад спросил я.

– Физтешка, – поправил Либанов, – нет, она вроде МГУ заканчивала. А вот муж её – опять из наших, лет десять как в Калтехе преподаёт, – и, заранее предупреждая мои глупые вопросы, пояснил: – это в Америке, в Калифорнии. Сам проф к ним ездил чуть ли не каждый год, а жена его, насколько знаю, и сейчас там – у них внучка родилась, помогает с маленьким. Старший сын тоже в Штатах, младший – в Англии, то есть, сплошь наши лепшие друзья, если ты понимаешь, о чём я.

Но меня так просто не взять, тупых вопросов у меня ещё много.

– И что это всё значит?

– А то, – Либанов со вкусом отпил воды. Настолько вкусно, что захотелось взять тоже, но я побоялся спугнуть какую-то начавшую смутно вырисовываться мысль и остался на месте. – Если уж начали такие вопросы поднимать, то не удивлюсь, если сидит сейчас наш профессор в Матросской тишине, в самой дальней камере. И надо нам тогда вертеться как можно шустрее, если не хотим, чтоб его там инфаркт хватил. Вследствие, конечно, давней и запущенной болезни сердца.

– Не верю, – тихо сказал я, внимательно глядя ему в глаза.

Взгляда Либанов отводить не стал, только засопел сердито.

– Сам не хочу, как ты понимаешь! – сердито ответил он. – Но и так оставлять это дело тоже как-то… не по-человечески. Короче! Есть вариант один, мы тут договорились заранее… только в инет сходить надо, чтоб никто не отследил. Сможешь?

Смогу ли я? Ха! Я всё могу.

–*-*-

Оказалось, не всё.Нет, я-то сделал всё, что требовалось – быстренько смотался всё в тот же московский лесопарк, отправил сообщение в оговорённом формате на нужный форум, даже честно полчаса ждал ответа, переминаясь с ноги на ногу – холодно. Только вот реакции не последовало. Пришлось возвращаться…

– Да нормально всё, – успокоил меня Либанов, развалившийся на кресле в моём кабинете. – Он-то так не может, прыг в сторонку – и пиши чего хочешь, никто уже не отследит. Сутки точно придётся ждать, если не больше. Может, у него вообще телефон в руках в неделю раз…

Ждать. Сутки. Или неделю! “Мы”, может, и можем, а вот я – как-то не факт.

Я вскочил и принялся нарезать круги по комнате. Либанов наблюдал за мной с каким-то отеческим выражением на лице.

И тут зазвонил телефон. Не мессенджер, как уже стало в этом кабинете привычным, а старый добрый телефон. Мобильный. Мой.

Я посмотрел на него с опаской, перевёл взгляд на Андрея. Тот побудительно махнул рукой – мол, чего тормозишь?

Звонил тот же Данилин боец, вот бы вспомнить, как его зовут. Похоже, он тут за старшего остался, пока Ивлев с Данилой в отъезде.

– Алекс, ты сейчас как, в рабочем состоянии? Генералу несколько человек до зарезу нужны, там, в Китае. Срочно. Очень надо. Поможешь?

– Несколько – это сколько? – зачем-то уточнил я.

В трубке коротко рассмеялись.

– Несколько – это больше одного-двух и меньше десяти.

Тоже мне, язковед нашёлся.

– Не волнуйся, мы всё про ограничения и требования помним, не в первый раз. Да я и сам… ходил.

Тут я вспомнил – да, вроде было что-то такое, отправлял я кого-то похожего пару раз… ночкой тёмною. И как бы не с автоматом наперевес.

– Так что, поможешь? – спросила трубка.

– И как вы это видите технически? – сдался я.

– Данные по выходу сейчас пришлём в мессенджер. Люди подъедут на вашу территорию через… сорок минут.

– А их пустят? – я поддал сомнения в голосе.

Данилин помощник опять хохотнул.

– Про это не волнуйся.

Мы толком не успели даже посмотреть пакет с фото и видео из нашего посольства в Пекине, как в дверь отчётливо постучали. Артемьев. Надо же – стучится! И рожа – как будто лимон съел. Та-ак, это “ж-ж-ж” неспроста…

– Откуда отправлять будем?

– Будем? – довольно резко встрял Либанов.

– Ну – “будете”. Хотя, ты-то тут, как я понимаю, тоже не при делах, – не преминул поддеть его подпол.

А мне в голову пришла неожиданная мысль, да такая, что я аж прямо задохнулся! Но быстро совладал с собой.

– Вообще-то, далековато, – изо всех сил демонстрируя деловитую задумчивость, сказал я, беспорядочно листая фотки. – Наверное, есть смысл из лабы открываться. И то – не факт, что получится.

– Погоди, – недоверчиво уточнил Артемьев, – ты ж в Южную Америку открывал! Сам!

– Ну так там место специально подбирали, для станции. Чтоб “окна” получше держались. И перейти я мог плюс-минус километр от позиции, ничего страшного. А тут не я сам-один иду, а портал держать, для группы! И с точностью позиции выхода в метр! Намного сложнее. Без оборудования не обойтись.

Артемьев развивать тему дальше не стал, только фыркнул зло, развернулся на каблуках и вышел. А Либанов ещё и крикнул ему в спину:

– И Диму пусть сюда везут тоже!

Артемьев даже оборачиваться не стал, только буркнул из коридора:

– Сами ему звоните.

Когда дверь закрылась, Андрей посмотрел на меня с, надеюсь, восторгом в глазах и предложил:– Пока это всё тут не завертелось, предлагаю пообедать.

– Только за Линой сходим сначала, – выдвинул условие я.

Возражающих не нашлось, и мы двинули. И знаете – как-то дела вдруг стали налаживаться! И народ в коридорах ожил и засуетился, и бойцы на КПП перед выходом из здания перестали казаться хмурыми киборгами, и осенние тучи сразу куда-то разбежались.

Я вдохнул полной грудью, запрокинул голову, захотелось заорать что-то бессвязное, но удержался. Крутнувшись, я увидел, что Либанов прилично приотстал, остановился и говорит с кем-то по телефону. С непонятным выражением на лице. Заметив, что я смотрю на него, он зашагал в мою сторону, и, уже подойдя вплотную бросил в трубку:

– Сейчас, погоди… Сам ему скажи, – и протянул телефон мне.

– Алло, – осторожно проговорил я.

Вот терпеть не могу сюрпризы! Даже приятные. Впрочем, по лицу Либанова – теперь уже однозначно хмурому – было понятно, что этот конкретный сюрприз приятным окажется вряд ли.

– Алекс, ты меня извини, – донёсся из динамика голос Димы, – но я с вами работать больше не буду.

И трубку положил, зараза.

Ну что – растём. Отрицательно. Изо всех сил.

–*-*-

Либанов с обеда умчался буквально через пять минут, наскоро похватав второе, не жуя и даже не глядя. “Надо всё включить-проверить, раз уж такая маза образовалась”, – выпалил он уже на бегу.

Ну да, понятно, соскучился человек – сколько уж в собственной лабе дальше двери не бывал?

Зато мы с Рыжей оторвались на славу. Как-то сегодня и повара в столовке расстарались, и закупщик, вопреки обыкновению, жадничать не стал, привёз аж три вида десертов противу одного привычного, да какие! Корзиночки песочные с фруктами и кремом, ром-бабы и эклеры! Я даже выдвинул теорию, посмеиваясь, что это изобилие из-за намеченного визита. Видать, кто-то важный будет!

– А что, если… сам?! – с придыханием спросила Рыжая, перегнувшись через стол.

Я не удержался и дунул на огненную прядку, выбившуюся из причёски и нахально свисающую на нос. С едва заметными веснушками.

Рыжая фыркнула возмущённо и глазами поторопила меня: мол, давай, соберись, не отвлекайся!

– Не думаю. Ещё было бы открытие – тогда может быть. И то – видишь, в Венесуэлу не поехал. Я, кстати, вообще не уверен, что его в наш портал пустили хоть раз. Вон у нас как Артемьев лютует, а у него там охрана в сто раз паранойей должна быть. Параинойей. Параноей. Тьфу.

– Более параноидальной, – внесла свою лепту Лина.

– Или так, – я спорить не стал. Да оно так и лучше, наверное. – Ставлю на генералов каких-нибудь. В Венесуэле, например, военных куча – авиаполк, дивизия десантная, артиллерия, морпехи, корабли в порту стоят… Здесь то же самое будет, наверное.

Рыжая скептически скривилась, но спорить тоже не стала, хоть и было видно, как ей хочется, чтоб к нам сюда, пусть ненадолго, заехал президент. Да чего там – я бы и сам не возражал. Уж на что не люблю играть лицом, но тут, со всеми нашими странными передрягами… уж не упустил бы момент! Как минимум – с Одинцевым вопрос бы поднять. Да и вообще… Только вот не верю я, что он приедет.

–*-*-

Так и вышло.Группа оказалась приемлемо компактной – пятеро, а когда я узнал, что в “окно” идут всего трое, так и вовсе возрадовался: напрягаться не придётся, за раз точно справимся. Что характерно, все трое – военные, в форме, с лампасами и золотыми погонами. Один из них – смутно знакомый моряк, двое – обычные-зелёные. Пехота. Но к нам – со всем уважением, с каждым за руку, не исключая Лину. А моряк так и вовсе к ручке приложился, чем вызвал несколько нервные смешки окружающих и лёгкое порозовение ушек предмета поклонения. Моего поклонения, если кто тут вдруг не в курсе!

Либанов, выяснив, что тоннель надо открывать на троих, тут же развил активность и принялся раздавать указания: провожающие – наверх, отбывающие – на диван в лабе, группа транспортировки – к оборудованию! Задолбал, блин, коммандер доморощенный.

Подошёл ко мне, наклонился, выдохнул:

– Тебе откуда открывать удобнее будет? Прямо из лабы? Или тут где-то попробуешь?

Надо же – и моя очередь дошла!

Понимая, что злюсь я на ровном месте, я постарался затолкать раздражение поглубже и спросил, нельзя ли вообще в соседней лабе открыться. Зря, что ли, туда люк в стену врезали? А мне, если честно, и вовсе не факт, что эта их злобная установка понадобится. Хотя, конечно, тут не до понтов, сяду в кресло, как миленький. Да и было б перед кем понтоваться?! Я этих генералов в первый раз вижу!

Тут я вновь поймал себя на том, что справиться с почти-беспричинным раздражением не могу, и разозлился окончательно. Вот же достали, гады! Ведь как всё было здорово, когда только начинали! Все работали в одной упряжке, никто палки в колёса не ставил и одеяло на себя не тянул! И отправлял я тогда таких “гонцов” чуть не каждый день. И всё было отлично! А сейчас…

Зло выдохнув, я рывком отошёл вглубь коридора.

Вот прыгнуть бы сейчас куда в горы! Вдохнуть холодного, выдохнуть резко, да с криком! Проораться, выплеснуть злость и работать спокойно – ведь из присутствующих-то как раз никто ни в чём и не виноват!

Но тут меня сзади мягко обняли родные руки, шею защекотали пушистые волосы, и буквально через несколько секунд я уже успокоился.

– Готовность минута, – бросил я разношёрстной гоп-компании, караулившей нас у входа в лабу. – Отправлять будем прямо отсюда, с пятачка перед диваном.

“Окно” открылось влёт. Генералы несколько подвисли, обнаружив прямо перед собой несколько размытый подрагивающий образ коридора явно совершенно другого здания, а вот адмирал браво, не задумываясь и не тормозя, шагнул вперёд. Ну да, ему проще, он-то уже пробовал – лицо знакомым показалось не просто так. Но и генералы не задержались, подгонять не понадобилось, даже наоборот: мне пришлось ускориться, чтоб в последний момент поймать за обшлаг кителя переходившего последним военного:

– Передайте, пожалуйста, Ивлеву, чтобы он мне позвонил.

Генерал подвис на мгновение, но потом кивнул, осторожно высвободил руку из моего захвата и шагнул в радугу.

–*-*-

Когда мы с Линой вошли в дверь кабинета, видеофон на компе уже звонил. Ничего себе – быстро они. Хорошо, что Либанов с нами идти отказался, остался облизывать свои железяки ненаглядные, раз уж ему так подфартило сегодня. А иначе – пришлось бы ещё его ждать, пока там он всё выключит. Точно бы опоздали!

А так – я вполне успел, только место своё у камеры пришлось занимать буквально в прыжке. “Мог бы и реально прыгнуть, кстати – чтоб не рисковать отбитыми об стол коленками”, – мелькнула мысль. И ушла – мне сейчас сосредоточенным надо быть.

– Ну, что там у тебя, – устало спросил генерал.

– Профессор пропал, лабы закрыты, Дима под следствием, да и все мы, считай, под арестом тут сидим. Ждём непонятно чего.

Ивлев хмыкнул, потёр пальцами виски, бросил куда-то в сторону: “Профессор”. Там кто-то невидимый зашевелился, защёлкали клавиши и буквально через пару секунд в поле зрения камеры появился раскрытый ноутбук, закрыв собой генерала.

– Читай.

Я всмотрелся. Видно было не очень, и камера не фонтан, и ноут, видимо, держали на весу, так что расползающиеся строчки прыгали в глазах. Мозг выхыватывал отдельные слова и фразы, но вот построить что-то связное не получалось никак. “По собственному…”, “С 1 сентября…”, “материальной отетственности…”, “выходом на пенсию…”, “отработки…”... Наконец глаз зацепился за фио “Одинцев И.Д.”, и я, кажется, начал что-то понимать. Уловивший это по моему лицу Ивлев перегнулся через экран ноутбука сверху, неловко проскроллил документ до конца и ткнул пальцем в середину нижней строки:

– Узнаёшь?

Ещё бы – подпись. Моя. И, как я понимаю, собственноручная и подлинная, не стали бы они так подставляться.

Но язык всё равно промямлил совершенно своевольно:

– Что это?!

Ивлев отдал ноут обратно невидимому помощнику, сел обратно перед камерой и спокойно ответил:

– Это заявление об увольнении по собственному. Подписанное.Тобой.

– Да ничего такого я не подписывал! – завопил я.

Генерал поморщился.

– Не кричи, не в лесу. А насчёт “не подписывал” – думаю, ты просто не помнишь. А вот я – помню, я видел этого вашего профессора, когда разговаривал с тобой по ВКС. Ты, кстати, когда уже научишься камерой пользоваться? Извини, но мне это детский сад напоминает… Левые люди в кадр лезут, кто хочет, тот и слушает – разве так можно? За каким чёртом тебе защищённую линию ставили тогда? Ну серьёзным делом ведь занимаемся!

Опять лекции – достали.

– Так что сейчас с профессором? – пришлось генерала довольно невежливо перебить – морали его мне сейчас без надобности.

– Не в курсе, – отрицательно мотнул головой тот. – Но могу дать тебе слово, что никто его в темнице не держит.

У меня аж гора с плеч спала – хоть так!

– А Дима, – вспомнил я. – Дима под подпиской!

– Сняли уже, сегодня с утра, – пренебрежительно отмахнулся Ивлев. И тут же весьма неприятно меня удивил запредельной информированностью: – К тому же, мне вот тут говорят, тебе уже он и не актуален вроде бы, верно?

– Верно, – медленно проговорил я, судорожно пытаясь нащупать единственно правильный ответ. – но если подписку сняли, так он, может, ещё и вернётся…

– Не вернётся, – снова отрицательно мотнул головой генерал. – Да ты и сам подумай – ну зачем тебе такой ненадёжный человек нужен? Что их – мало, математиков этих? Хочешь – мы тебе десяток на выбор подгоним, толстых, тонких, весёлых, блондинов, всяких!

– Я всякими не интересуюсь, – неуклюже пошутил я, чтобы хоть что-то сказать.

– И это правильно, – Ивлев уставил в камеру указательный палец. – так, что там ещё у тебя? Лабораторию откроют. Уже открыли, как я понимаю. Только я тебя очень прошу – давай без самодеятельности пока! Съездите лучше в Троицк, соберите там кого помоложе, погоняйте их… в пределах здания.

– А Георгий ещё, – спохватился я.

– С ним тоже всё в порядке. У него своё задание, он пока занят, – отрубил Ивлев. – Всё, мне пора. Вернусь – поговорим обстоятельно, обещаю. Пока сидите тихо!